из цикла "Это было недавно"
Бывают же такие Божьи одуванчики. Попробую описать: лет сорок - сорок пять. Глаза голубые, честные, часто опущенные вниз, щёчки розовые, говорит тихо и как бы нараспев, крупная, рыхлая, медлительная. Инженер непонятной специализации: разработчик стандартов на техническую продукцию, которую сейчас не выпускают, но, может быть, выпускать будут, когда ядерная война жахнет, ну, например, носилки для патронов и гранат, унитазы для офицерских блиндажей, пулезащитные стёкла для биноклей и прочую необходимую воинскую утварь.
Звали одуванчика - Вероника Ивановна. Но, что для нашего рассказа важно - она была действительно верующий человек, что в конце восьмидесятых в Москве встречалось не слишком часто. Хотя обо всём этом мы толком до поры до времени не задумывались.
И вот случилась такая история. Появился у Веронике Ивановны новый сосед по коридору. Знаете такое расположение квартир: один коридорчик на две семьи за общей входной дверью.
Сосед был красивым, сорокалетним, с тяжёлым, не быстрым и внимательным взглядом, который Вероника чувствовала нежной душой даже через закрытую дверь своей квартиры.
С утра и до девяти вечера к соседу приходили гости, озабоченные житейскими буднями, проблемами со здоровьем и так далее. Народ, на удивление, не шумный, часто даже вежливый. Но всё равно появились неудобства от постоянного хождения и присутствия незнакомых людей - однако дело не в неудобствах.
Сосед был чёрный маг. Или - экстрасенс. Как уж вам больше понравится.
С его появлением Вероника потеряла покой и чувствовала себя настолько неуютно и скверно, что от врачей не выходила.
А дома ей было даже хуже, чем в душной, переполненной микробами поликлинике или на нищей бестолковой работе. Жизнь превратилась в мучительный заколдованный круг, в центре которого прочно устроился неприятный роковой сосед.
Нежное энергетическое поле Вероники трепетало, как крылышки мотылька, застигнутого порывом неумолимого ветра.
Наконец Вероника Ивановна не выдержала и пошла в храм на исповедь. Каяться ей было решительно не в чем, но она посчитала, что прежде чем рассказать батюшке свою беду, ей следует непременно очистить душу. Поэтому она вспомнила, что недавно в разговоре с сотрудницами деликатно осуждала руководство за пренебрежительное отношение и низкую зарплату. Так она батюшке и сказала.
Батюшка давно знал Веронику и, чтобы поскорее исчерпать пустяшный вопрос, строго спросил:
- Ну хоть не проклинала?!
Вероника Ивановна внутри себя ахнула от ужаса и пролепетала:
- Что Вы, что Вы, батюшка! Как можно!
После того, как батюшка довольный её испугом, отпустил грех, Вероника слёзно поделилась с ним своим, нежданно свалившимся горем.
Батюшка выслушал внимательно, повздыхал и сказал:
- Тебе, милая, надо набрать святой водички и побрызгать на коврик перед своей дверью, и на дверь свою тоже можешь побрызгать. Да, и при этом читай 90-й псалом. Ну и утром, и перед сном, конечно, тоже читай, пожалуй по три раза - не меньше! И еще, пожалуй, "Да воскреснет Бог..." А там уж, как Бог даст.
Вероника набрала в храме канистрочку святой воды и глубокой ночью, стараясь не шуметь и не разбудить опасного соседа, вымыла этой водой весь коридор: пол, стены и обе двери, свою и соседскую.
Потом она помолилась, как наказал батюшка, и остальное время до самого утра - от себя.
Следующею ночью она повторила процедуру.
А уже следом, на другой день, экстрасенс неожиданно в одночасье скончался от сердечного удара, даже помучиться не успел. А ведь был здоров и в хорошей форме,по крайней мере, с виду.
Вероника Ивановна плакала двое суток, коря себя за убийство - она ведь понимала, что перестаралась и сознательно нарушила батюшкину установку. Потом, уже совсем без сил, пошла в храм и, рыдая, поведала батюшке о преступлении.
Батюшка принял страшное известие неожиданно спокойно:
- Что поделаешь. На всё - воля Божия. Ты поставь-ка свечку за упокой его грешной души, да попроси у Спасителя прощенья - вот и всё, пожалуй... Ну иди с Богом!
Вероника сразу же всё исполнила точно по батюшкиным словам, но душевно переживала и плакала ещё дня три. Глаза у неё стали совсем красными, и на работе все, конечно, это сразу заметили.
Тут мы в отделе всей командой поднасели на неё и сподобили в конце концов открыть свою тайну, хотя она долго отмалчивалась и пускала слезу - не хотела признаваться во грехе.
И вот что удивительно для нас было более всего - как это наш деликатнейший, тишайший одуванчик, втихаря завалил такого матёрого колдуна.
Видно, правду говорят - на всё воля Божия.
* * *