Странная смерть муниципальной Англии. Перевод

               
From loneliness to love to black holes, by way of Neil Gaiman, Annie Dillard, and Mary Oliver. BY MARIA POPOVA  https://www.brainpickings.org/2016/12/15/best-books-2016/         

               ( перевод с английского)

  Том Крейв

   Британия является наиболее централизованной страной в Западном мире.
Политическая система сосредоточена в основном в Вестминстере. Существует несколько институциональных гарантий, противостоящих действиям парламента, который  регулярно выступает со своими исковыми заявлениями.
Каждый   фунт налогообложения обкладывается 91 пенсом и контролируется центральным правительством.
Программа мер жесткой экономии, проводимой с 2010 г.  предложило меры по облегчению для центральных и местных органов власти. Канцлер казначейства Джордж Осборн потратил много времени на разговоры о возложении новых полномочий на  Вестминстер с целью  укрепления Северной державы. Его наиболее эффективный закон о разделении властей был направлен на  усиление ответственности и на сокращение дефицита бюджета. Счет идет  о  сокращении 25 процентов от общего объема государственных расходов.
Ни одна сфера управления стала предметом сжимания расходов. С начала десятилетия расходы местным  властям были сокращены на 37 процентов и планируется  дальнейшее сокращение  в течение следующих пяти лет.
Для многих учреждений это будет означать потерю более 60 процентов своего дохода к 2020 году.
В книге" Принимая власть обратно" , изданной в 2015 г.,  автор призывает к  развитию  местной демократии. Саймон  Паркер описывает последствия деятельности британского государства с 1945г. как  социально ориентированного.
В настоящее время существует весьма реальная опасность того, что Brexit будет отвлекать от жесткой экономии и  в тоже время  он не приведёт к катастрофе, которая могла бы размолотить своих граждан. Против  этой опасности выступила премьер- министр Тереза Мэй.
Первое осеннее заявление сделал Филипп Хаммонд. Оно прозвучало в парламенте 23 ноября. Хаммонд подтвердил, что  политики погрязли в амбициях и что целью  правительства остается  сохранение общего профицита бюджета.  С 2020г. по 2025 г. запланированные государственные инвестиции будут весьма скромными и сосредоточены на инфраструктуре.  При этом увеличение заимствований-122 млрд.  фунтов пойдет  скорее  на  покрытие прогнозируемых расходов  по выходу из ЕС. Будет наблюдаться  сокращение экономического роста на 2,4 процента в течение  предстоящих  пяти лет. Это приведет к сокращению средств на коммунальные услуги в будущем.
Когда мы говорим о жесткой экономии, то понимаем под этим ослабление государства. Мы, как правило, думаем о процессе абстрактно, опираясь на проценты и  диаграммы, в которых прослеживаются  суммы расходов  и сокращений, осуществляемых различными правительственными ведомствами.  В таблицах можно увидеть    накопления в бюджетных сферах по отраслям.
Эти меры  реализуют идею  государства, как совокупности деятельности центрального правительства. Аппарат управления должен уметь тратить, урезать, обеспечивать, снимать, взращивать или  уменьшать в зависимости от потребности экономики и общества в целом .
Когда мы думаем о силе государства в современной Великобритании, то приходит на ум создание национального страхования, пенсий по старости, национализация отраслей и NHS в первой половине XX века. Когда мы думаем об ослаблении государства ,  то видим волну приватизаций по отраслям и рыночные реформы, которые начались с 1980г.   С 2010г.  пришла эпоха  жесткой экономии.
Однако это слишком упрощенный  и схематичный взгляд .
Создание британского государства является муниципальным проектом, и  правительство в настоящее время понимает основные пути его развития.
  Зададим себе вопрос: так что же  в действительности означает ослаблении государства?  Под этим понимается  расширение власти на местах, предоставление   территориальным  единицам  больше полномочий по жизненно  важным вопросам, ограничивая всячески функции центра.
В настоящее время  при жесткой экономии мы не можем оценить должным образом результаты и планы.
 В 1835 г.    в Англии и Уэльсе был  издан Указ  о создании муниципальных корпораций.   В Шотландии   муниципалитеты стали  избираться с 1833г.
В последние десятилетия XIX века эти местные органы власти, действуя по своей собственной инициативе,  реализовывали социальные проекты: они уничтожили трущобы, построили  многоквартирные дома эконом класса, разбили парки,  открыли бесплатные  больницы, музеи и библиотеки, плавательные бассейны и игровые площадки.
Реформы проходили  под эгидой  англиканской церкви. В Бирмингеме новая доктрина «муниципального социализма» нашли своих  сторонников  в лице нонконформистского  чиновничества, которое осознало, что  успешность общества   зависит от процветания  отдельных  его граждан.
В 1884 г., Дэйл Р.В. убеждал, что  с помощью  местных органов
можно решить проблему   сиротства.
Местные органы могут решать  различные социальные вопросы,  в том числе проблему работных домов.  Муниципалитеты способны предоставить  бедноте  красивые парки и сады,  а также обеспечить им  интеллектуальное  и культурное развитие за счет  открытия публичных библиотек и художественных галерей .
Во многих  случаях  местная власть способна  исправить или смягчить социальное  неравенство.
 В соответствии с традициями христианства, опираясь на милостивые слова Иисуса, который своими руками кормил голодных и одевал нагих,  ухаживал за больными, уменьшая невзгоды  и убогость,   местные органы заботятся о бедных и сирых, скрашивая их будни.
Эгоистами являются те, кто отказывается от благотворительности и не помогает правительству решать социальные вопросы.
Муниципальные власти  решают  проблемы  обеспечения жителей  газом, водой, электричеством,  строят дороги и трамвайные пути, исходя из  практически, а не идеологических соображений.
Местные органы власти  решают коммунальные проблемы  своих избирателей, обеспечивают безопасность проживания,  следят за предоставлением услуг по  разумным ценам, исходя из принципов социальной справедливости .  Муниципальные  чиновники реинвестируют значительные доходы от коммунальных платежей  в  дальнейшее улучшение и удешевление  условий быта населения.
В 1901г.,  один  прогрессивный политик предсказал, что радость и удовольствие  для британцев станут такой же обыденность как еда и одежда.

                Х Х Х

The Strange Death of Municipal England
Tom Crewe
Britain is the most centralised country in the Western world.
Its political system is weighted overwhelmingly towards Westminster, with few institutional safeguards against the writ of Parliament, itself increasingly in thrall to the executive.
Of every ;1 raised in taxation, 91 pence is controlled and allocated by central government.
The austerity programme pursued since 2010 has thrown into relief the vast power differential between central and local government: as chancellor of the exchequer, George Osborne spent plenty of time talking about devolving new powers from Westminster in order to create a Northern Powerhouse, but his most effective act of power-sharing was to transfer the burden of responsibility for deficit reduction onto councils, which account for around 25 per cent of total government spending.
No other area of government has been subject to the same squeeze: since the start of the decade spending by local authorities has been reduced by 37 per cent, and is scheduled to fall much further over the next five years.
For many councils this will mean the loss of more than 60 per cent of their income by 2020.
In Taking Power Back, his 2015 book calling for a renewal of local democracy, Simon Parker describes the consequences as ‘perhaps the biggest shift in the role of the British state since 1945’.
There is currently a very real risk that Brexit will distract from austerity – no longer the disaster du jour – which will nonetheless grind on, its victims unheard amid the squabbling and its effects quietly naturalised as part of Theresa May’s new political settlement.
Philip Hammond’s first Autumn Statement, delivered to Parliament on 23 November, confirmed that this is the ambition: none of Osborne’s major planned cuts was reversed, an overall budget surplus remains the goal (simply postponed from 2020 to 2025), planned public investment will be extremely modest and focused on infrastructure, while increased borrowing – of ;122 billion – signals not some Keynesian bonanza, but rather the need to cover the predicted cost of withdrawing from the EU (a shrinkage in economic growth of 2.4 per cent over the next five years, itself guaranteeing less money for public services in the future).
When we talk about austerity as slashing ‘the state’, we tend to think of the process either abstractly, in percentages and pie charts, as the sum of spending reductions made by various government departments, or, more impressionistically, as the accumulation of individual cuts to public services.
Both ways imply an idea of ‘the state’ as the aggregate of central government activity: something that spends, retrenches, provides, withdraws, grows or shrinks.
When we think of the extension of ‘the state’ in modern Britain, what comes to mind is the establishment of national insurance, old age pensions, nationalised industries and the NHS in the first half of the 20th century; when we think of its retraction, it’s the wave of privatisations and market-friendly reforms that began in the 1980s, or the onset of austerity in 2010.
But this is telling the wrong story, or rather telling the story in the wrong way.
The creation of the British state was a municipal project, and the state is now being unmade by the collapse of that project.
What we really mean when we say that austerity has slashed the state – it is a vital distinction, and not made nearly often enough – is that it has wrecked the ability of elected local authorities to provide and administer many of the features and functions of the state as we understand them.
Without seeing austerity in these terms, we can’t properly appreciate what it has been attempting, and what it has achieved.
Elected town councils in England and Wales were created by the 1835 Municipal Corporations Act (the 1833 Burgh Reform Act had already done the work in Scotland).
In the last decades of the 19th century, these local authorities, acting on their own initiative, pioneered welfare provision: they cleared slums, built houses, parks, hospitals, museums and libraries, swimming pools and playing fields.
The imperative was often religious: in Birmingham, the new doctrine of ‘municipal socialism’ found its spokesmen in Nonconformist ministers determined that their prosperous congregations should act for the common good.
In 1884, R.W. Dale preached that councils
can prevent … tens of thousands of children from becoming orphans.
They can do very much to improve … miserable homes … They can give to the poor the enjoyment of pleasant parks and gardens, and the intellectual cultivation and refinement of public libraries and galleries of art.
They can redress in many ways the inequalities of human conditions.
The gracious words of Christ, ‘Inasmuch as ye did it unto one of these my brethren, even these least, ye did it unto Me,’ will be addressed not only to those who with their own hands fed the hungry, and clothed the naked, and cared for the sick, but to those who supported a municipal policy which lessened the miseries of the wretched, and added brightness to the lives of the desolate.
And the terrible rebuke, ‘Inasmuch as ye did it not unto one of these least, ye did it not unto Me’ will condemn the selfishness of those who refused to make municipal government the instrument of a policy of justice and humanity.
Before nationalisation, there was municipalisation: councils of differing political complexions in every part of the country bought out gas, water, electricity and tramway companies, on practical rather than ideological grounds.
It made sense for a local authority to deliver essential services to its residents, safely, fairly, accountably and at reasonable prices, reinvesting the considerable income in further improvements.
By 1901, one reformer looked ‘forward to the time when joy will be considered as much a necessity in a city as anything else.