Сказка про Любовь и всю её семью
Жила-была Любовь.
Был у Любви отчим, Страсть его (или её?) все называли. И не потому, что страшен собою был, а потому что его … никто не боялся. А даже наоборот: чуть запахло Страстью (или Страстем?), так все страсти, даже самые малые, к нему сбегаются.
Касаемо матери Любви, так в народе до сих пор ходят слухи, что ею был тот же самый Страсть, но только в женском своём обличьи. Вот и выходит, что родилась Любовь от двухполого существа, которое зачало само себя. Поэтому и неудивительно, что оно, это существо, и ходит у Любви до сих пор в отчимах.(а не в законных родителях)
Со временем у Любви, от законного брака, родилась дочь. (специалисты говорят, что она была зачата еще до брака) И такая шикарная оказалась доченька! И имя её подобрали под стать: Корысть. А через годик-другой и другая доча на свет появилась, и тоже с шикарным именем, Измена.
Но, хоть и шикарными оказались эти две дочери, были они такими злобными и лживыми, что со временем, под старость лет, Любовь отказалась от них.
А потом и публично объявила, что были у неё и 2 добрачные дочери.
И первая какая-то неудачная она оказалась. Да и имя, найденное ей, было соответствующим: Жалость (хотя в паспорт вписали по-научному: Сострадание. Но что толку? Эта дочка только тем и занималась, что ходила по улицам и кормила бездомных и голодных, лечила больных. Короче, бессмысленное какое-то занятие. Тупая какая-то она, видать, была.)
2-ая внебрачная дочь чуть поумней тут оказалась, чем эта самая Жалость. Привычка оную дочь назвали. Она лежала всё время на койке и твердила и твердила: ой, как хорошо-то раньше было! Так почему ж сейчас не так? Ой, как мне плохо! Вот у Жалости, сестры её, тут голову-то и сносило! И она вплоть даже до того, что и горшки из-под Привычки выносила.
Но самое интересное произошло уже позже: у смертного одра муж Любви законный всё-таки признался, что истинные дочери его, зачатые от Любви – это именно Жалость и Привычка.
А так называемые законнорожденные дочери Любви, Измена и Корысть – это как раз бастрадки, зачатые женой его уж от сторонних лиц в течение их брака.
(но он, как муж, на это сквозь глаза смотрел. А всё почему? Наверно, всё-таки «доченьки» эти его на это и уговорили.)
***
Жил-был также один молодой человек. Нарекли его по рождению Владимир. Был он телом статен и умом умён и поступил посему в знатное училище лётчиков. Которое успешно закончил и стал летать-перелетать по всему нашему царству-государству.
И вот однажды, в одной далёкой-предалёкой деревеньке, приглянулась ему краса-девица осьмнадцати лет. И, как водится, сразу же влюбился он в неё по самые по уши. Да и красна-девица, Еленою которая была наречена, заглядывалась на орла-парня Владимира не на шутку! Вот и, долго ли, коротко ли, сыграли они свадьбу. И тут сказке нашей … нет, не конец, а только начало.
Владимир после свадьбы продолжил свою небесную работу, зарабатывая хорошие денежки семье, а также побуждая Елену-красу всё больше любить его и гордиться им. Но в семье проявил Владимир крутой норов! Всё делала Елена по указке его, и только так. Но молча глотала она эту пилюлю, т.к., ни много ни мало, боготворила своего мужа. (ибо он копеечку немалую в семью приносил, да и в постели был хорош, как не три, а тридцать три апельсина!)
Скажет, порой, Владимир, приготовь борща на ужин, так Елена и рада стараться! Скажет он: сегодня идём в Драмтеатр на «Вассу Железнову», так Елена уже и согласна. В чём никакой диковины и не было: её мнение было всегда мнением её мужа.
Время шло, супруги старели, а отношения между ними оставались вечно молоды!
Одна только чревоточина была в этих отношениях: поскольку муж всё своё рабочее время бывал в командировках, и немалых по времени, то вполне мог пользоваться своей мужской свободой, и под самый корешок! (не к Новому Году будет сказано) Что он замечательно и делал: имел всё, что двигалось, а наиболее существенные достижения отмечал в своём (тайном, конечно) дневнике.
Елена предполагала это, конечно, но тоже проглатывала это молча.
Но пока однажды вдруг скандал не разразился (в соответствии с теоремой В.Драгунского: всё тайное когда-нибудь становится явным)
И что тут сказке нашей вдруг конец? Нееет, это только остановка.
(продолжение следует)