В питейном заведении, укрывшемся в огромной шатровой палатке с ярко-оранжевыми стенами, настоящей деревянной дверью с висячим замком и окнами из оргстекла, пусто не бывало. Кроме шумных компаний, отмечающих дни рождения и прочие юбилейные даты, сюда мимоходом, с оглядкой заскакивали алчущие запретного зелья представители сильного пола, заглатывали выпивку и, закусывая на ходу, исчезали за дверью. Кроме вышеотмеченного люда здесь нередко засиживались одинокие грустные женщины, пытающиеся найти утешение в "огненной воде". Официально заведение именовалось "Кафе "Кормилица" и пользовалось популярностью у населения со средним достатком.
Завсегдатаем этой кофейни была и рыжая кошка с белой грудкой, черными пятнами на спине и боках и белыми лапками по кличке Рита. Она неизменно восседала на стуле за одним из столов. На пытающихся согнать её кошка смотрела таким пронизывающим взглядом, что тех брала какая-то жутко непонятная оторопь, и они поспешно искали себе место где-нибуть подальше. Как и откуда она по являлась, никто не видел, угощения не принимала, и даже залетевшего как-то в открытую дверь воробья и склевывающего крошки у неё под носом не тронула, что было более чем странно для такой особы. А в забубенной головушке пернатого и мысли не возникло, что можно запросто поплатиться жизнью за свою сомнительную храбрость.
Когда табачный дым под куполом шатра сгущался, образуя сизое плотное облако, и голоса захмелевших гуляк стремились перекрыть звуки музыки из динамика, кошка вдруг преобразовывалась в молодую рыжеволосую женщину весьма приятной наружности в желтой кофточке, испещренной замысловатыми черными узорами, белом лёгком шарфике, кокетливо завязанном на груди, и белых носочках на стройных ножках. Это происходило вне сознания присутствующих и потому не привлекало внимания.
Женщина держала в руках одноразовый стаканчик с водкой, глубокомысленно всматривалась в него, будто пыталась отыскать там на дне что-то известное только ей одной, потом делала глоток-другой не поморщившись и, театрально щелкнув зажигалкой, закуривала длинную черную с золотым ободком сигарету.
Это происходило на протяжении нескольких дней и походило на ритуал, в котором на самом деле не было никакого смысла.
Но вот однажды занавес загадочности слегка приподнялся, не обнажив, однако, самого сокровенного. Дверь в шатер с силой распахнулась, и в него вместе с ветром решительно вошла сухощавая женщина. Приверженец романтики определил бы её возраст как бальзаковский. Голову её покрывала черная косынка, слегка приспущенная на глаза. Она быстрым взглядом окинула шумное общество и удовлетворенно хмыкнула. Схватив свободный стул у соседнего с рыжеволосой стола, поставила его вплотную к ней, бесцеремонно взяла полупустой стаканчик и залпом опорожнила.
Лицо рыжеволосой дрогнуло, она прикрыла веки, будто хотела спрятаться за густыми ресницами.
- Что, Рита? Думала, навсегда мужа моего к себе приворожила? Больше пользоваться им не сможешь! Душу из тебя вытяну! - хрипло произнесла вошедшая.
От её пупка, извиваясь, протянулось невидимое для обыкновенного человека энергетическое щупальце и достигло груди Риты. Сердце той тотчас судорожно забилось, как беззащитная птица в клетке. Почти теряя сознание, она последним усилием воли мысленно отцепила от себя вампирский канал связи, вернула сопернице, попав в точку пониже спины, и та потянула свою же нечистую энергию, поневоле питаясь ею. Лицо её посинело, но она продолжила битву из последних сил, удерживая ненавистный ей образ перед собой.
Тем временем Рита с трудом выбралась на свежий воздух к ближайшей уличной скамейке. В пространстве перед её потухающим взором возник могильный каменный крест. "Боже! Помилуй мя, грешную!"- в отчаянии прошептала она.
Ей почудилось, что небеса над ней разверзлись, и ярчайшая молния ударила в крест, затем ещё одна, и ещё. Риту осенило: идет битва светлых сил с тёмными за её жизнь. "Боже! Помилуй мя, грешную!"
Утром, когда открылась оранжевая кафешка, трехцветная кошка уже сидела на своем излюбленном месте. Но что-то в ней изменилось... Вошедший посетитель погладил её и почесал за ушком. Она благодарно замурлыкала и спрыгнула на пол, уступив ему место.
В кафе по-прежнему засиживались одинокие женщины, и грустные, и весёлые, но Риты среди них не было.