Анжелика Лисицкая была женщиной выдающейся во всех смыслах этого слова. Рыжеволосая, синеглазая, с соблазнительными формами и низким певучим голосом, она всю жизнь привлекала к себе людей разного возраста, пола и национальности.
Будучи примадонной провинциального театра, она не побоялась уже в достаточно солидном возрасте сломать свою судьбу. Однажды ей позвонил известный столичный режиссер с заманчивым предложением поработать в его спектакле. Услышав про Аркадину и «Чайку», она бросила буквально все и налегке, с небольшим чемоданчиком, отправилась покорять Москву.
Одним спектаклем дело не обошлось, Лисицкой пришлось остаться навсегда и очень скоро стать одной из самых любимых актрис популярного московского театра. Ей начали предлагать такие роли, от перечисления которых у любой актрисы ее амплуа закружилась бы голова!
Коллеги, понятно, злились и смертельно завидовали, а к прекрасной Анжелике, как это обычно бывает, ручейком потекли поклонники. Восторженные девушки и пылкие юноши, благородные бабушки и зрелые мужи окутали ее шлейфом невиданной любви и заботы. В своем маленьком городке Анжелика привыкла к тому, что люди запросто заходили к ней за кулисы или же домой, а была она от природы женщиной незлой и общительной. Поэтому вполне естественно, что ее тесное съемное жилище вскоре превратилось в проходной двор.
Через год неравнодушное к талантам московское правительство щедро выделило приезжей знаменитости уютную «двушку» в непосредственной близости от Кремля. Утром, отодвигая тяжелую портьеру, артистка каждый раз видела вдалеке, чуть слева, горящую рубиновую звездочку на башне и радовалась, как дитя. Москва, несомненно, приняла ее, и «проходной двор» постепенно становился постоялым.
У Анжелики останавливались и жили неделями поклонники из самых различных городов, о существовании которых она прежде никогда и не слышала. Люди стремились пожить в обстановке любимицы, подышать с ней одним воздухом, посетить ее спектакли, а потом обсудить их в гостеприимной кухне.
Лисицкая не протестовала, а наоборот, поощряла такие отношения – ведь недаром ей дали звание народной. Она жила и творила для него, и народ отвечал ей горячей любовью.
Вскоре из многочисленных почитателей таланта начала формироваться элитарная группа особо приближенных. Там были и помощница по хозяйству, и портниха, и банкирша, и художник, и писатель, и поэтесса, и каждый из их играл свою роль в жизни знаменитой актрисы.
Никто уже не помнил, откуда среди самых разнообразных посетителей появилась тихая неприметная молодая особа с простым именем Маша. Она всегда приходила в одном и том же черном кожаном пиджаке и робко сидела в уголке, наблюдая за всем происходящим горящими темными глазами. Коротко стриженая, худенькая, она была похожа на мальчишку-подростка, и Анжелика часто подтрунивала над ней.
- Поешь, Машенька, может, поправишься, - говорила она, протягивая ей пирожок. - А то смотри-ка, костлявая какая, просто две доски, склеенные «моментом». Это для женщины нехорошо…
Маша смущенно опускала голову, бледнела и все молчала. Правда, потом она довольно быстро научилась выдавать чужие слова за свои, когда, все так же жутко стесняясь, произносила тосты за праздничным столом.
Она не пропускала ни одного спектакля, ни одного события из жизни примадонны, с неизменным упорством принося ей желтые розы. Она ездила с ней на гастроли, бросив семью и работу, но тем самым красноречиво демонстрируя свою любовь и преданность.
И госпожа по достоинству оценила эти редкие качества Маши. Никто уже не смел насмехаться над ней, а напротив, уже она указывала гостям их место под этим солнцем. Из незаметной серой мышки Маша превращалась в самого необходимого примадонне человека.
Каким-то образом Маша вдруг оказалась хваткой и неглупой, научилась налаживать связи с нужными людьми и с их помощью организовывать приличные гастроли. Благодаря ее настойчивости Лисицкая стала участвовать в модных антрепризах, выступать с сольными концертами – ведь, кроме таланта драматической актрисы, она обладала уникальной музыкальностью и приятным голосом.
- Анжелочка, как вам все это удается? – недоумевали знакомые актрисы.
- Да все моя Марья, - гордо отвечала Лисицкая. – Это просто Марья Искусница какая-то!
Маша не любила и особо не умела готовить, но этим занималась помощница по хозяйству, а она величала себя красивым словом арт-директор. У нее была своя семья, но муж, лишенный всякого внимания, начал роптать.
- Ты же все свое время уделяешь, по сути, чужому человеку, а не нам с Федькой!
На это обычно следовал ответ:
- Отстань! Мне так надо!
Сын-школьник начал прогуливать и получать двойки, но ничто не могло поколебать его упрямую мать. Дома она по-прежнему почти не бывала.
Лисицкая привязывалась к Маше с каждым годом все крепче. В свою очередь та постепенно выдавливала из окружения неугодных ей людей, которые пытались учить или перечить. Делала она это невероятно искусно – с помощью наговоров и внушений.
- У Лисицкой Машка – черный человек, ведьма! – полетел о ней слух по театральной Москве.
А она и в ус не дула! Пришла пора, и постаревшая Анжелика во всеуслышание объявила ее своей единственной наследницей, поскольку никаких родственников у актрисы не имелось.
К тому времени Маша уже развелась с мужем, потеряла всякую связь с больной матерью и взрослым сыном. Ее распирало от гордости и собственной значимости. Из худенькой пугливой девушки она превратилась в сытую самодовольную тетку с пузцом и двойным подбородком. Она лихо распоряжалась всеми, в том числе и самой Анжеликой, практически уже не выходившей из больниц.
Неудивительно, что в один знаменательный день Лисицкая написала завещание, в котором значилось, что после ее смерти все имущество, включая недвижимость и авторские права, автоматически переходит к Марье Васильевне Тихомировой.
На следующий же день Маша занялась евроремонтом. Вернувшаяся в очередной раз из больницы Лисицкая было запротестовала, но ей не дали и слова сказать. Маша действовала на нее просто магически.
- Это уже не моя квартира, а Марьина, - жаловалась актриса кому-то по телефону.
- Ну, я же выделила вам комнатку, - отвечала, проходя мимо, Маша.
И все-таки Анжелика звала ее доченькой, потому что хотелось ей на старости лет заботы и ласки и какого-то подобия семьи… Маша, недолго думая, взяла ее фамилию и стала Марией Лисицкой.
Когда умерла Машина мать, она попросила своего женатого сына убираться куда подальше, чтобы сдавать квартиру. Сын даже спорить не стал, собрал пожитки и уехал к родителям жены.
- Только знай: ты мне больше не мать, - бросил он напоследок.
- Ничего! Обойдусь! – крикнула ему вслед Маша.
И сдала квартиру. Эти деньги и большая пенсия Лисицкой позволяли ей по-прежнему не работать. Маша купила «Фольксваген» и ездила на нем с видом триумфатора. К Лисицкой уже почти никто не ходил – Маша умела нагрубить по телефону так, что отбивала всякое желание общаться.
Актриса катастрофически сдавала, теряя последнее здоровье и силы. Ей было уже далеко за 80, когда ее настигла самая страшная, неизлечимая болезнь. Марье самой уже стукнуло 60, и у нее совсем не было сил и желания ухаживать за такой тяжелой больной. Она без всяких колебаний поместила ее в хоспис и изредка навещала там.
Когда Лисицкая умерла, в Интернете появился заголовок: «Великая актриса скончалась на руках дочери».
Хоронили ее на престижном кладбище – с почестями. Все заботы взяло на себя государство и благодарные поклонники. Маша от себя не дала ни копейки, только принесла большой букет желтых роз. Даже поминки решила не устраивать, ссылаясь на сердечную недостаточность, расстроенные нервы и упадок сил. Напрасно осиротевшие поклонники обивали пороги – эта дверь была закрыта для них навсегда!
Утром Маша проснулась в красивой квартире совершенно одна. Голова гудела, а в глазах мелькали черные мушки. Она подошла к окну, отодвинула тяжелую портьеру и увидела вдалеке, чуть слева, рубиновую звездочку на кремлевской башне. Теперь она – единовластная хозяйка этого пейзажа, этого интерьера, этих квадратных метров. И все наряды, видеозаписи, дневники, картины, драгоценности великой актрисы тоже только ее!
Маша рассеянно погладила край свесившейся с кресла ажурной белой шали Лисицкой, потом села на кровать, потирая лоб и размышляя.
Ее благодетельница оставила этот мир три дня назад, мать умерла уже давно, муж женился на другой, сын проклял, а внуков она до сих пор не видела ни разу.
Больше ей никто не мешал…
10 января 2013 г.