1.
Меня зовут Антон Позарез, шесть месяцев назад я пришел к воротам рекрутского пункта в Париже, чтобы поступить на службу в Иностранный Легион. И сейчас, когда за плечами остались обе учебки, а наша служба превратилась в ожидание грядущих операций OPEX, сменяемое учениями и караулами, я решил использовать последние, начав писать эти короткие заметки.
Наверное, стоит начать с причин которые подтолкнули меня к решению пойти в Иностранный Легион.
Большинство отправляются сюда за паспортом или за деньгами, реже — бегут от проблем с законом. В своей прошлой жизни в Городе, я не нуждался ни в деньгах, ни в иностранном гражданстве, и, конечно, у такого городского-парникового мальчика не было никаких проблем с законом. Пожалуй, я вообще не могу выделить главную и единственную причину своего решения. Отчасти хотел превратить свою жизнь в манифест идей, которыми заболел, сидя за университетской партой, отчасти потому, что после философского обнаружил, что окончательно оторван и неприспособлен к жизни. А быть может, просто не хотел взрослеть и обременять себя всеми заботами гражданской жизни. В конце-концов не важно, что действительно меня привело в Легион, главное, что теперь я здесь.
2.
Распределили во взвод, в другой, не в тот, где проходил учебку. Снова новый коллектив, снова все сначала. Никого не знаешь, порядков не знаешь. Уважения к тебе тоже никакого, словно только вчера пришел на призывной пункт.
Приближается Рождество, каждый вечер в клубе роты попойки. Рядовые тебя зазывают, а сержанты приказывают спуститься в бар. Все веселятся, но для нас, сменивших взвод, все это больше похоже на какой-то неуместный праздник перед полным асматажем (уничтожение).
Уже сейчас капралы докапываются до каждой мелочи или ищут к чему бы придраться. Капрал-француз, с щегольской по армейским меркам стрижкой, спросил какой я национальности, а услышав ответ "русский", уточнил с угрозой в голосе не мусульманин ли.
Находишься в постоянном напряжении, даже, кажется, что и дышать тяжело, словно грудь скована. Но такова цена. Когда-то это должно закончиться, как всегда заканчивалось. Просто устаешь каждый раз начинать все сначала.
3.
Встретил свое первое Рождество в Легионе. Здесь это второй по значимости праздник после Камерона. Впервые вздохнулось свободно, несмотря на присутствие за соседним столом адъютанта Маркеса, моего непосредственного начальника. Адъютант даже в Рождество, когда упраздняется всякая субординация, пытался превратить наш легионерский вертеп в образцовую казарму. Весь вечер он щедро раздавал мелкие замечания, не щадя и капралов. Гонял нас, молодых легионеров, собирать со стола опустевшие бутылки из под вина и пристально следил, чтобы никто ни в коем случае не вышел курить без спроса. Впрочем, пускай Маркес и производит впечатление уставного солдафона, я видел, как в тот вечер он искренне улыбался шуткам и подтруниваниям в свой адрес и в адрес других унтер-офицеров.
Вечер закончился пьяной дракой нашего польского сержанта с капралом-монголом из четвертой роты. Неизвестно, что они там не поделили, но ребята шутили, мол это давнишний спор о цветовой дифференциации между четвертой, зеленой, ротой и нашей пятой, темно-зеленой.