– Ты с какого района? – рыкнул верзила, выплевывая в сугроб на тротуаре кожуру от семечек.
– Вы что-то хотели? – переспросил худощавый паренек с большим футляром в руках.
– Попрыгай! – грубиян заржал, обнажив дыру от выбитых передних верхних зубов.
– Я тороплюсь, – ответил Толик, студент четвертого курса консерватории.
– Ты че такой дерзкий? Слышь, че у тя там в этом гробу черном? – парень в куртке Аляска навалилсяна музыканта и дыхнул перегаром.
– Виолончель. Я опаздываю на репетицию, – Анатолий занервничал: профессор не любил, когда задерживаются, особенно, на генеральный прогон перед новогодним концертом.
– Ты мне мозги не пудри, очкарик. Гони деньги, у меня топливо закончилось, – постучал верзила квадратным перстнем о пустую бутылку.
Музыкант стремительно открыл футляр.
Достал инструмент, провел смычком по струнам, покрутил колки и заиграл. Виолончель проснулась.
– Петр Иванович Чайковский. «Декабрь. Святки» из цикла «Времена года», – в полудреме произнес гопник.
– ??? – смычок Анатолия чуть не сфальшивил от удивления.
– Батя нам в детстве на аккордеоне часто играл. И пластинки крутил. Григ, Бетховен, Шостакович, Бородин. Я сейчас на плеере слушаю. Чайковский — реальный пацан, че?