Действие разворачивается между сериями 4 сезона "Следующий Доктор" и "Планета Мертвых"
Дул северный, пронизывающий ветер. Здесь, на корабельной набережной Бристольского залива, было куда холодней за счет близости моря, но мальчишка не собирался уходить. Напротив, он устроился на большом деревянном ящике, чтобы в одиночку управиться с бубликом, который умыкнул из лавки сэра Бэмриджа, когда тот отвлекся на очередных покупателей. Бублик успел промерзнуть, хоть мальчишка и прятал его за пазухой, под шерстяным пиджачком и пуловером крупной вязки, поближе к тощему телу. Бублик больно драл десна, и парень уже пожалел, что не раздобыл немного воды – размочить его как следует, прежде чем съесть. Но вернуться в приют – значит делиться с остальными детьми, а он бы так голоден и… И заслужил немного для себя. Самую малость.
Бородатый моряк, запрятанный в шубу из овчины и такую же шапку, намотал трос на руку. Он стоял на удалявшейся от берега барже с застывшим на лице вопросом, на который никто ему не мог ответить. Почему так холодно? В это время года море еще свободно ото льда, как, впрочем, и большую часть зимы, несмотря на то, что совсем скоро канун Рождества. Мужчина не помнил, чтобы он промерзал до нитки в конце декабря, а теперь боялся слечь с простудой, закутанный, будто первооткрыватель Северного полюса.
Баржа все дальше уходила от берега. Моряк в поисках тепла скрылся в кабине, а мальчик дрожа всем телом упорно грыз бублик, рискуя сломать себе зубы.
Неподалеку от корабельной набережной, оглашая округу вибрирующими и гулкими звуками, возникла полицейская будка образца шестьдесят третьего года. Какое-то время ничего не происходило, а затем из-за ее дверей выглянул подтянутый мужчина в синем костюме и галстуке. Он деловито осмотрелся вокруг, отметил для себя празднично украшенные лавки торговцев, радостно снующих тут и там горожан: мужчин, женщин, детей. Все излучали озабоченность, но то была приятная забота – поиски подарков и покупка продуктов, предвкушение встреч с дальними родственниками и душевных посиделок в украшенных к празднику жилищах. Не обошлось и без обязательной символики – наряженной ели, не самой красивой, возможно не самой главной в городе, но, безусловно, призванной сообщить всякому, кто на нее взглянет, что здесь происходит.
- О, нет, - с досадой произнес Доктор. – Снова Рождество!
Словно не желая разделять праздничное настроение, он захлопнул дверь и вернулся к консоли управления, чтобы задать новые координаты.
- Где я ошибся на этот раз? – вздыхал Доктор, поворачивая рычаг за рычагом. – Тихого ужина с Фариси и Джексоном вполне достаточно, чтобы…
Он замер, прислушиваясь к тихой вибрации ТАРДИС. Огоньки на консоли мерцали будто гирлянда на рождественском дереве. Она была готова к отправке – достаточно вбить дату, место и покинуть это Рождество, каким бы по счету оно ни было. Его рука замерла над приборной панелью, а взгляд на миг потух, будто мужчина был чем-то опечален.
- Декабрь? Серьезно? В моих координатах не было ни слова о декабре, а уж тем более о Рождестве! Одно Рождество в год, как бы это глупо ни звучало из моих уст, но все же. Теплый, солнечный май в созвездии Альфа-Церера, планета Мельбакс. Самый большой аква-парк во Вселенной и много солнца и песка! – говоря так, он делал пасы указательным пальцем, будто пытался проучить молчаливую спутницу, оставшуюся с ним в конце пути.
Огоньки продолжали беззвучно мерцать, консоль тихо вибрировала, передавая послание через подошву кед.
- Хорошо, хорошо! Если ты так настаиваешь, я пойду туда и расспрошу прохожих. Может быть, кому-то здесь понадобится моя помощь, в чем я сильно сомневаюсь. И если, - сказал он и тут же поправил себя. – Когда окажется, что я здесь не нужен, мы улетим.
Доктор покосился на консоль, напустив на себя самый что ни на есть серьезный вид. Та перестала вибрировать, а спустя миг, удовлетворенная договоренностью затихла, погасив все лампы на консоли.
- Так-то лучше, - улыбнулся Доктор и накинул длинное коричневое пальто, прежде чем выйти наружу.
Он шагал по улице, сунув руки в карманы брюк и дружелюбно улыбаясь прохожим той самой улыбкой, какая некогда очаровала королеву Елизавету Первую. Небо было тяжелым и серым. Снег не шел, но с такими свинцовыми облаками он мог случиться в любую минуту. Воздух, покидавший легкие, тут же превращался в белесый пар.
- Добро пожаловать! Меня зовут Доктор, могу я вам чем-то помочь? – сообщал мужчина каждому встречному, стараясь никого не обделить вниманием.
Отчего-то прохожим, будь то дородные женщины с тяжелыми сумками, подтянутые девушки в приталенных пальто или мужчины, похожие на отцов семейства, а то и на совсем зеленых студентов или разнорабочих, избегали его взгляда и стремились скорее покинуть общество сумасшедшего, каким он наверняка казался со стороны.
- Что ж, кажется, здесь все спокойно и городу вовсе не грозит инопланетное вторжение, - хмыкнул он то ли с облегчением, то ли с досадой и выдернул газету из импровизированного стенда, возникшего перед ним. – «Кардиффский вестник», тысяча девятьсот шестьдесят восьмой год. Крушение подводной лодки Советов, первый беспилотный запуск корабля на Луну, потерянная в Гренландии бомба… но в общем и целом весьма спокойный год, - бормотал он себе под нос, игнорируя напряженный взгляд газетчика. – Пожалуй, мне и правда здесь нечего делать.
Забыв о «Кардиффском вестнике», он еще раз огляделся, надеясь отыскать какие-либо признаки постороннего вмешательства, но видел на улице только предрождественскую суету и ничего больше.
- Черт, как же холодно! – воскликнул мужчина, продолжая говорить сам с собой. – Я уже не чувствую пальцев на ногах!
- Декабрь – не самое лучшее время для пантолет, сэр, - проворчал торговец газетами, хмуря густые черные брови. – Вы платить будете или как?
- Это не пантолеты! О, простите, нет, - ответил Доктор на то и другое сразу.
Потом под неусыпным взглядом торговца сунул газету обратно в пустующую нишу.
- Я не ношу с собой денег, извините, мне просто нужно было узнать, когда я и в общем-то где. Ваша газета мне…
- Оно и видно, - оборвал его грузный мужчина в длинном утепленном пальто. – Ошиваетесь тут целыми днями. Только глаз да глаз! Иди, иди, загораживаешь мне товар…
Одарив того напоследок обаятельной улыбкой, Доктор поспешил покинуть место, обдуваемое семи ветрами, и для начала немного согреться. Над первой же дверью, что попалась ему за чередой частных жилищ, приветливо мерцала вывеска, предлагающая зайти и согреться. Недолго думая, Доктор потянул за ручку и оказался в теплом прокуренном помещении с музыкальными автоматами. Место ему не понравилось с первого взгляда. Со второго он заметил играющих в карты работяг – закатанные рукава рубашек, штаны из грубой материи, кепи на голове и дым. Столько дыма в тесном, практически не вентилируемом помещении, что Доктор по пути к бару невольно закашлялся.
Человек за стойкой протирал стакан белым махровым полотенцем, уставившись на незнакомца в коричневом пальто, словно пытался определить в нем шпиона или, что еще хуже, интеллигента, забредшего в его обитель заводского духа. Прокашлявшись, наконец, Доктор решил, что очки умного вида тут будут неуместны и перевел взгляд с человека на ассортимент барной стойки.
- Ну? Чего тебе? – низкий с хрипотцой голос прервал молчание, возникшее в пабе с приходом Повелителя Времени.
- Кофе, самый горячий и крепкий, с собой, будьте любезны, - произнес тот, искренне надеясь, что бумажные стаканчики уже изобрели.
- Кофе кончился, – так же холодно произнес бармен и, вероятно, хозяин заведения в одном лице.
- Тогда, может… какао? – не совсем уверенно добавил Доктор и покосился на парней за дальним столиком.
Кажется, будто они перестали не только играть, но и дышать, и следили за ним в оба глаза, готовые при случае вмешаться в разговор.
Хозяин отвернулся на миг, чтобы поставить перед гостем черную бутылку с узким горлышком.
- Бери портвейн и проваливай, - сказал он, еще раз окинув того презрительным взглядом.
- Портвейн. Ну что ж, ладно, хорошо, - вздохнул Доктор и принялся хлопать себя по груди, будто искал завалявшуюся мелочь и крупные купюры, потом вытащил из внутреннего кармана пиджака психо-бумагу. – Ах, да! Совсем забыл представиться. Джон Смитт, отдел внутреннего контроля качества обслуживающего персонала увеселительных заведений. Обязательно замолвлю за вас словечко перед начальством, мистер э…
Доктор склонился к нему одним ухом. Он уже убрал психо-бумагу обратно, оставив побледневшего хозяина переваривать то, что та ему показала.
- Обойдемся без этого, мистер Смитт. Портвейн за счет заведения.
- С вами приятно иметь дело, - улыбнулся Доктор, делая шаг назад с бутылкой крепленого вина в руке. – Счастливого Рождества! – сказал он, прежде чем покинул хоть и прокуренное, но теплое помещение.
- Счастливого Рождества, - отозвался хозяин.
И так же безрадостно его поддержали завсегдатаи. Едва незнакомец покинул паб, как они вернулись к игре и выпивке.
Ноги, уже прилично подмерзшие в белых кедах, вывели его к корабельной набережной. Жизнь здесь будто замерла, в отличие от той части города, где он уже побывал. Пара кораблей стояла в доках, одинокая баржа, груженая уродливой пирамидой из деревянных ящиков, удалялась за горизонт. Холод здесь чувствовался еще сильнее. Два сердца гнали кровь по телу с куда большей скоростью и силой, нежели одно, позволяя Доктору не испытывать переохлаждение там, где землянин давно превратился бы в ледышку. Но почему тогда ему так холодно в рождественском Кардиффе шестьдесят восьмого, где температура зимой редко опускалась ниже восьми градусов тепла?
Обойдя нагромождение ящиков, очевидно, ожидавшее погрузки и транспортировки, Доктор приметил мальчишку лет двенадцати. Тот сидел на одном из деревянных кубов, словно на гротескном троне, подогнув под себя ногу, и увлеченно грыз что-то круглое и полое. Стараясь не отвлекать его, Доктор устроился внизу. Подобрал плащ, так, чтобы он создавал прослойку между бетонным покрытием пирса и его телом, зажал бутылку коленями, безуспешно дергая за пробку. К этому времени пальцы успели одеревенеть, а пробка заполняла собой узкое горлышко так плотно, что получалось у него из ряда вон плохо.
- Никогда не думал, что это будет так сложно. Казалось бы, приложить немного усилий здесь, прижать покрепче тут, расшатать и в нужный момент, поймав подпирающее давление, дернуть вверх, - Доктор не заметил, как заговорил, обращаясь скорее к самому себе, чем к мальчишке, который перестал есть и теперь недобро косился на него.
Мужчина увлеченно возился с бутылкой, кривя от натуги лицо и закусывая губу, но искоса он тоже поглядывал на случайного соседа.
Мальчик был одет в теплый шерстяной пиджак поверх старого латаного свитера и брючки, распоротые внизу по шву, видимо, чтобы продлить их век, когда хозяин стал выше, но ничуть не шире в поясе. Кепи-восьмиклинка защищала макушку от ветра, а поднятый ворот пиджака и обмотанный в несколько витков вязаный шарф – тонкую шею. На скуле – свежая ссадина.
Мальчик сперва настороженно, затем с интересом наблюдал за манипуляциями незнакомца. Бублик сдался ровно наполовину, другая половина казалась еще тверже, и он спрятал ее за пазуху, решив, что утолил голод. В животе, несмотря на твердость решения, заурчало.
- Это должно быть проще простого, - бормотал незнакомец в легком коричневом пальто и белых кедах. – Раз и все! Но если здесь так холодно, то почему не замерзает вода? Может, причина кроется в пространственно-временном разрыве… - он задумался, возникла пауза, прежде чем он обратился к мальчишке. - У вас часто бывают холодные зимы
- Эта первая, какую я помню, - ответил тот и протянул ладошку с каймой грязи под короткими ногтями. – Дайте сюда.
Не споря Доктор передал бутылку и вскоре получил ее обратно, откупоренную и готовую к употреблению.
- Неплохо, ты знаешь, да, очень неплохо для… сколько тебе? – он осторожно принюхался с горлышку, скривился и, приподняв одну бровь, покосился на мальчика.
- Тринадцать, сэр, будет в следующем году. Вы пейте, а то замерзнете совсем.
- Да, пожалуй.
Пока Доктор дегустировал дешевый портвейн и прислушивался к своим ощущениям, парень продолжал говорить.
- Голуби дохнут на улицах. И кошки. Я видел пару таких с горящими синими глазами, от них миль за сто веет холодом. А еще воют ночью, что мурашки по коже… Их отлавливают и сжигают, да все равно как-то жутко.
- Кошки с горящими глазами? – воскликнул Доктор, тут же поперхнувшись, закашлялся, бормоча сквозь выступившие слезы. – Дохлые кошки, у которых светятся синим глаза и которые издают жуткие звуки по ночам?
- Да, сэр. Все так.
- И ты до сих пор молчал? Прости, не ты конкретно, а весь город.
- А что это меняет?
- О, приятель, это все меняет! – на лице всклокоченного Повелителя Времени расплылась многообещающая улыбка. – Меня зовут Доктор, - радостно сообщил он, протянув руку мальчику.
- Джимми Стоун, - отозвался тот недоверчиво, но все же сжал ладонь так крепко, как только мог. – Доктор? Что это за имя такое?
- Такое имя, - пожал плечами Доктор. – Будто Джимми Стоун оригинальнее, ты уж прости, - он заговорщицки подмигнул и тут же, словно ужаснувшись собственной невнимательности, воскликнул. - Мольто бене! У тебя ледяные руки! Горячий сладкий чай и теплый плед, вот что тебе сейчас не помешает, а потом расскажешь подробнее обо всем необычном, что в последнее время видел в Кардиффе. О дохлых котах в первую очередь. Идем.
Мужчина поднялся на ноги, оставив початую бутылку на причале, сделал знак следовать за ним и уже двинулся по направлению к ТАРДИС, как понял, что не слышит шагов.
Джимми стоял на том же месте и в нерешительности, а больше для того чтоб согреться, переминался с ноги на ногу. Он уже не чувствовал ступней, и мороз продолжал пробираться выше, щипая кожу. В приюте его тоже ждал чай, правда, заваренный не единожды, поскольку заварку экономили, и старое одеяло с заплатами, что было с ним, сколько он себя помнил.
- Ну же. Идем.
- Нам не разрешают принимать приглашения и подарки от незнакомцев. Мисс Бренчорч говорит, это ничем хорошим не заканчивается, - пробурчал Джимми Стоун, дрожа всем телом.
Доктор безмолвно произнес «Что?!» и воздел взгляд к темнеющим небесам. Близились сумерки.
- Шестьдесят восьмой! Серьезно?! – воскликнул он в пустоту, оскорбленный и раздосадованный одновременно. – Мисс Бренчорч, безусловно, заслуживает доверия, но я могу поклясться, что никогда и в мыслях не держал ничего, что могло бы причинить тебе вред. Как далеко находится твой дом? Я могу проводить тебя, и тогда ты расскажешь мне все по пути или когда мы придем.
- Он на другом конце города, сэр, - сказал Джимми, стуча зубами.
- Слишком далеко, вес тела, одно сердце, нет… Боюсь, времени слишком мало, холод продолжает усиливаться и ты можешь просто замерзнуть по дороге домой. Мы оба замерзнем до смерти.
Это был неблагоприятный исход. Мороз усиливался. Доктор больше не видел в порту рабочих, окна зажигались в жилых зданиях вдали. Жители спешили спрятаться в тепле от подступающих холодов, несмотря на канун Рождества. «Раз, два, три… Кто не спрятался, я не виноват» - вспомнились слова игры в прятки.
- И станем такими, как дохлые коты? – в дрожащем голосе Джимми звучал неподдельный страх.
Игра в прятки с морозом. Кто не спрячется, превратится в нечто неживое, зловещее, ледяное…
Доктор озабоченно озирался вокруг. Когда корабельная набережная успела опустеть? Есть ли кто-нибудь еще кроме них на улицах Кардиффа, застигнутый врасплох подступающей темнотой и холодом?
- Боюсь, что так, Джимми, - пробормотал Доктор, затылком чувствуя присутствие позади себя.
За пирамидой из ящиков, к которой он стоял спиной, что-то было.
Что-то двигалось к ним из тени.
Что-то, ставшее до жути ледяным, тянущее невидимые щупальца к теплу и бьющимся в унисон сердцам, скрытым под его синим пиджаком.
- Джимми? – осторожно позвал Доктор.
Он еще не видел того, что скрывала от него тень нагроможденных ящиков, но чувствовал враждебное присутствие. Оно стремилось высосать из него жизнь. Или тепло, что, по сути, было равноценно.
- Когда я скажу, беги.
Два синих угля вспыхнули во тьме, и следом за ними на освещенную фонарями набережную вышел человек. Вернее то, что от него осталось. Джимми едва подавил крик, закрыв рот рукой. Доктор подхватил бутылку за горлышко, повернувшись так, чтобы прикрыть собой мальчишку.
Синие глаза горели на пустом мертвенно-бледном лице. Тело принадлежало, скорее всего, бродяге, которому негде было укрыться от холода. Он двигался рывками, словно тело не слушалось его, и тянул обе руки к Доктору. Из распахнутого рта, в котором виднелся синюшный язык, валил лютый холод.
- Не знаю, что ты такое и как здесь оказался, но тебе нужен я, - заявил Доктор, держа незнакомый ему феномен на расстоянии с помощью бутылки и медленно пятясь назад. – Больше тепла, больше пищи, верно? Ты хочешь высосать из меня все тепло, так ведь? Так ты работаешь?
- Доктор, что вы делаете?! – Джимми уже пустился бы наутек, но что-то останавливало его.
- Не подходи, что бы ни случилось! – бросил через плечо Доктор и снова обратился к безмолвному противнику, тянувшему к нему руки. - И что ты можешь? Буравить меня синими глазками?? Что это, флирт? Боюсь, я вовсе не настроен на романтический лад… Хм, а вот это очень интересно.
К онемению в груди, которое Повелитель Времени готов был прервать в нужный момент ударом по голове бездомного, прибавилось леденящее, в буквальном смысле, дыхание. Существо, чем бы оно теперь ни было, открыло рот еще шире, словно хотело запечатлеть поцелуй на губах Доктора, но вместо этого исторгло из себя искрящийся в свете фонарей воздух. Пар. Или, вернее будет сказать, множество мельчайших кристалликов льда, которые тут же устремились к лицу Доктора.
И тогда он, будучи противником любого оружия и насильственных решений проблем, огрел мертвеца бутылкой, а сам бросился прочь.
- Беги!
Джимми Стоун бросился бежать, так быстро, как только мог, чуть прихрамывая из-за боли в промерзших ступнях.
- За мной! Беги за мной!
Он старался не отставать от Доктора и на первых порах у него это неплохо получалось. Тот обернулся назад лишь однажды, прежде чем они сменили направление. Нечто, совсем недавно бывшее человеком, подняло голову к небу и издало то ли крик, то ли вой.
Жуткий, леденящий кровь звук, от которого, в самом деле, хотелось спрятаться в теплом и безопасном месте.
Путь к оставленной ТАРДИС был не так уж далёк, однако, замерзшим беспризорнику и Доктору он показался в несколько раз длинней. У опустевшего газетного прилавка Джимми вскрикнул и упал на колени.
- Так холодно, я больше не могу, - еле слышно пробормотал он, растирая предплечья ладошками.
- Еще немного. Мы почти у цели, - Доктор склонился над ним, подхватил на руки.
Он успел удивиться, как мало тот весил, но вслух ничего не сказал. Сейчас было важнее оказаться в теплой ТАРДИС с ее кругляшками и спасительным чаем. А еще лучше принять горячую ванну. Правда, он не был уверен, что легко найдет дорогу к ней после прошлого изменения дизайна.
Наконец, Доктор опустил мальчика перед полицейской будкой, а сам принялся искать по карманам ключ.
- Вы меня обманули.
Увлеченный поисками, он не сразу заметил, что тот насупился и сделал шаг назад. Откуда только силы брались в этом тщедушном теле?
- Зачем вы привели меня к полицейской будке? Вы полицейский? – в его голосе звучало разочарование и обреченность.
- Нет, я же представился, я Доктор, - он постарался улыбнуться, стуча при этом зубами, и провернул ключ в двери. - А это не совсем полицейская будка, она выглядит как полицейская будка, но на самом деле это корабль. Невероятный, потрясающий корабль… - распахнул ее, дав возможность мальчишке заглянуть внутрь, и подтолкнул вперед, опасаясь вконец окоченеть. – Это ТАРДИС.
- Она больше внутри, - закончил Джимми, изумленно озираясь по сторонам.
- Ну, я хотел сказать, она путешествует во времени и пространстве, но… В общем-то да. Она больше внутри, - согласился Доктор, придав при этом лицу такое выражение, будто он съел кислую конфету.
Когда они оба обогрелись, перестали трястись, а Джимми был накормлен грушами и летийскими отбивными (все, что отыскалось съестного на корабле), Доктор перешел к расспросам. Последний час ему не давало покоя, отчего коты в Кардиффе, да и некоторые бездомные, стали восставать из мертвых и бродить по улицам будто зомби. Некоторые соображения на этот счет у него появились после встречи с одним из них, но не хватало многих деталей, чтобы увидеть полную картину. Это как собирать пазл, не зная, что должно получиться в итоге, и к тому же есть не все фрагменты. Что бы ни угрожало жителям города, оно воздействовало на теплокровных созданий, игнорируя воду, которая при подобном минусе просто обязана была превратиться в лед. Но этого не происходило.
А вот как звучала история воспитанника приюта мисс Бренчорч.
Сперва ничего не было. Вернее все было как всегда: жители, у которых есть семьи готовились к Рождеству, а те, у кого их не было, мечтали, чтобы в сочельник исполнилось их заветное желание, и в следующем году за ними обязательно пришли родители. Хотя бы один. Джимми Стоун не мечтал, потому что он был уже почти взрослым, ведь смотрят всегда на малышек, и он вовсе не завидовал, потому что завидовать нехорошо, а маленьким семья нужнее. А потом небо над городом озарила яркая вспышка. Такая, будто его накрыло сияющим куполом. Непонятно было, откуда она возникла и несет ли опасность. Все, кто был в тот момент - а случилось это звездной ночью, так что небо сияло вдвойне – все пялились на восьмое или десятое чудо света, пооткрывав рты. И Джимми тоже пялился, сбежав через чердачное окно на крышу. С ним было еще двое мальчишек. Все они впервые видели подобное и потому боялись заговорить, а только смотрели. Купол какое-то время накрывал собой город, а затем словно взорвался на миллионы крошечных серебристых снежинок и осыпался вниз, на землю. Несколько снежинок попало за шиворот его приятелю. Он вопил, что те больно колются, будто жгут холодом. Но снежинки скатились на крышу, даже не подумав растаять на коже. «Будто из металла, понимаете?» - сказал Джимми, высунув нос из-под пледа, в который укутался с головой.
Мальчики вернулись в свою комнату и еще долго делились впечатлениями, шепотом, боясь разбудить мисс Бренчорч или Фелисити, пока их не сморил сон. Он не уточнял, кто такая Фелисити, но Доктор предположил, что это помощница хозяйки приюта, что, конечно же, само собой разумелось для его подрастающих жителей.
Этим бы все и закончилось. Но спустя пару недель температура в городе снизилась. Сперва это было незаметное понижение, никто не придал значения, по обыкновению ворча на зиму. Потом стали пропадать уличные коты и птицы, а следом за ними собаки. Жители решили, что те передохли от голода и холода и, так оно и было бы, если бы не одно «но». Живность возвращалась. Ближе к ночи из подворотен стали вылезать обледеневшие тушки котов с пронзительными синими глазами. То же творилось с собаками. Изо рта у них веяло холодом. Правительство собрало несколько отрядов из патрульных и добровольцев. Те отлавливали «оледеневших» и сжигали в крематории. После этого ни одна из тварей не вернулась, но на их место приходили другие. И до сегодняшнего вечера Джимми не слышал ни об одном «оледеневшем» среди людей, а уж тем более не встречался с ним лицом к лицу.
Вот и все, что было ему известно. Если подумать, не так уж много. Что случилось в ночь, когда город накрыл сияющий купол? За долгое время путешествий Доктору не приходилось сталкиваться с подобным явлением, и он ломал голову, оперевшись спиной о потухшую консоль. Если это связано с пространственно-временным разломом, в чем не могло быть сомнений, то что именно проникло с той стороны?
Доктор не заметил, как стал грызть дужку очков «умного вида», погруженный в размышления. Нечто крохотное и металлическое, вызывающее аномальное понижение температуры и превращающее живые существа в криогенные камеры. Вирус? Нано-роботы? Эти маленькие специалисты с санитарного корабля чулу превращали людей в жутковатые создания с приросшими к лицу противогазами. Пожалуй, самая близкая аналогия, но что-то все равно не давало Доктору покоя.
Будь здесь Донна, она бы нашла, что сказать. «Доктор Донна», - подумал он, с горькой улыбкой представив, как та упирает руки в бока и заставляет его смеяться.
- Они все превратятся? Люди и звери. Если всё вокруг замерзнет и никто не придет на помощь, все вокруг станут как этот… - Джимми Стоун запнулся, вспоминая недавнего преследователя, и добавил, уже чуть тише. – И я тоже?
- Нет, конечно же, нет, - покачал головой Доктор. – Этого не случится, потому что у вас есть я. И я что-нибудь обязательно придумаю. Уже работаю над этим.
- Там у моря, мне кажется, он хотел вас заразить, - предположил мальчик. – Сделать таким же, как он.
- Заразить, - пробормотал Доктор, словно пробуя слово на вкус. – Да, в этом определенно что-то есть. Заразить… - он надел очки и принялся мерить шагами зал. – Допустим, это что-то пришло сюда из разлома и чтобы жить, ему необходимо тепло и энергия живых существ. Оно питается ей, высасывает досуха, а затем использует тела как оболочку. Жилище, которое оно обустраивает под себя, создавая внутри комфортные условия. Живет в холоде, питается теплом… Чертовски парадоксальное существо, не находишь?
Мальчик непонимающе пожал плечами, но мужчина даже не обратил на это внимания, вышагивая взад-вперед.
- Оно управляет телом как марионеткой. Вот почему этот бедняга так медленно передвигался. Как будто все его тело одеревенело, что, в общем-то, не далеко от истины, - Доктор мотнул головой, увлеченный рассуждением. – Ты говорил, небо взорвалось мириадами маленьких сияющих огней?
- Снежинок, - поправил его Джимми.
- И все они осели на землю, на крыши домов, ветви деревьев, одежду запозднившихся горожан, на кожу. И ничего не произошло?
- Пока не появились дохлые коты, ничегошеньки.
- Чего же они выжидали? Изучали противника? Искали слабые стороны? Разрабатывали план?
- Вы так говорите, будто нам угрожают инопланетяне, - неуверенно усмехнулся мальчик.
- Так и есть, - заявил тот. – Они уже здесь. Если я не ошибаюсь, а мне бы очень хотелось ошибаться, не будет объявления ультиматума или сообщения, что Земля будет захвачена и порабощена. Не будет даже глобального потепления, о котором вы сейчас совсем не задумываетесь. Только новый ледниковый период, где каждое живое существо на планете станет синеглазым и очень холодным на ощупь. Они пришли сюда без спроса, будто пчелиный рой, но не учли одного. Я заставлю их убраться назад.
Когда он закончил, возникла пауза.
- Извините, сэр, не хочу вас обидеть, но вы похожи на ученого, сбежавшего из психушки. Я уже почти взрослый и знаю, что так не бывает. Инопланетяне, летающий корабль, с виду как полицейская будка, а внутри тот еще, - он запнулся, подбирая нужное слово. – Авангардизм. Может, вы тоже не с этой планеты?
Доктор скрестил руки на груди и приподнял бровь, в упор глядя на мальчишку.
- Но вы же выглядите как человек!
- Я докажу, - воскликнул Доктор и, повернувшись к консоли, опустил один из рычагов. – Где, говоришь, находится твой приют?
Мальчик назвал адрес, недоверчиво, но все же с интересом наблюдая за действиями «сумасшедшего ученого». ТАРДИС ожила – пришла в движение верхняя часть консоли, завибрировал пол под ногами, изнутри и словно отовсюду сразу послышался глубокий утробный гул, нарастающий и ниспадающий по одной и той же схеме.
В какой-то момент их тряхануло. Джимми, не ожидавший подобного фокуса, едва удержался на ногах. Когда он поднял голову, Доктор уже отпустил поручни на консоли и бодрым шагом направился к выходу.
- Ну что? Хочешь узнать, что там? – улыбнулся он, приоткрыв дверь, из-за которой тут же повеяло холодом.
На улице царила ночь, но даже при свете фонарей, выглянув наружу, мальчик опознал улицу, на которой вырос, и двухэтажное здание из серого кирпича с одним парадным входом и двумя задними. На втором этаже свет не горел. Внизу, в той части, где спали дети, тоже. Но в комнате мисс Бренчорч все еще было светло, а значит, ему может влететь за позднее возвращение.
- Но… мы же были… а теперь… - пробормотал Джимми, подняв озадаченный взгляд на Доктора.
- А теперь здесь, знаю. ТАРДИС мгновенно перемещается в пространстве и времени, - пояснил он, довольный произведенным эффектом и, передразнивая мальчика, воскликнул. – Авангардизм! Технология Повелителей времени. А ты что думал?
- Ну, я думал, что у вас очень странная входная дверь и очень неуютное жилище, - пожал плечами тот.
- Тебя, должно быть, уже обыскались. Познакомишь меня с мисс… как ее там? – он легонько подтолкнул мальчика к выходу и захлопнул за собой дверь.
- Брээнчоорч, - тяжко вздохнул Джимми. – Мне от нее влетит.
- Не влетит, так и быть, замолвлю за тебя пару словечек, - Доктор ободряюще подмигнул.
- Обещаешь? – мальчишка незаметно для себя перешел на «ты».
- Конечно.
Как и говорил Джимми, в доме почти все уже спали. Что бы ни происходило за стенами, порядок был всегда один – в десять отбой и под одеяло. Само собой, дети не всегда придерживались этих правил. Кто-то сбегал через окошко, чтобы вернуться тем же путем уже за полночь. Если об исчезновении становилось известно, виновника наказывали работами по дому на целую неделю. Таким образом, хозяйка приюта решала проблему с мотивацией и рабочей силой одновременно, что, в общем-то, устраивало всех живущих здесь.
Но, несмотря на поздний час, войти незамеченными не удалось. Едва Доктор и Джимми оказались в длинном и темном коридоре, как навстречу им вышли, перешептываясь друг с другом, две женщины.
Первая – молодая девушка лет двадцати, с короткой стрижкой и заправленными за уши прядями – в брючном костюме и с подсвечником в руке, от которого исходил теплый желтоватый свет. Вторая значительно старше, лет за пятьдесят, с целеустремленным и добрым лицом, в твидовой кофте и шерстяной юбке ниже колена. Увидав ее настрой, с каким обычно мать бросается навстречу припозднившемуся ребенку, Доктор уже не сомневался, что его юный приятель здесь в хороших руках. Он лишь сунул руки в карманы брюк и отошел в сторону, когда мисс Бренчорч кинулась к Джимми.
- Живой! Господи Иисусе, вернулся! – сказала она, а затем, не сдержавшись, прижала мальчика к себе. – Фелисити, согрей чаю ему и гостю, - и еще тише добавила спутнице, прежде чем перевести взгляд на Доктора. – С коньяком. Вы, наверно, замерзли с дороги?
- Вовсе нет, я… - начал было тот, но мальчишка его живо оборвал.
- Мисс Бренчорч, Доктор прилетел на космическом корабле, чтобы спасти нас от пришельцев! Все эти дохлые кошки неспроста, и похолодание. Мы встретили человека на набережной, он был как те кошки – ледяной и с горящими синим глазами, а еще он хотел на нас напасть, но Доктор остановил его, - Джимми дернул его за рукав плаща, будто искал поддержки, подтверждения, что он не выдумывает и все это на самом деле.
- Так, Джимми Стоун, марш на кухню. Выпей чаю и сразу в постель, - пожилая женщина поглядела на мужчину, поджав губы.
- Но я…
- Никаких возражений. А нам с мистером…
- Доктор, просто Доктор.
- Нам с доктором нужно поговорить.
Джимми тяжко вздохнул, но поплелся следом за исчезнувшей в темноте коридора Фелисити. Очевидно, на кухню.
- Надеюсь, вы не станете его ругать? Я нашел мальчика на набережной в поздний час. С таким крепчающим морозом он не смог бы дойти до приюта самостоятельно, - пояснил Доктор, ожидая от женщины выговора или чего-то подобного, но вместо этого мисс Бренчорч набрала воздуха в грудь и с шумом выдохнула.
- Знаю, вы сделали благое дело и я благодарна вам за то, что вернули сорванца живым и невредимым, - она будто стала ниже и меньше, лишившись сторонних глаз.
- Я не мог оставить его на верную смерть.
Похоже, в доме всё подчинялось ее правилам, и женщина скрывала слабость или страх от своих воспитанников. Живущие под ее опекой должны были верить, что она делает все, что в ее силах. Наверняка, так и было на самом деле, вот только усталые глаза мисс Бренчорч просили о помощи.
- В том то и дело. Еще один мальчик не вернулся, его друг Том, - поделилась она, сделав знак следовать за ней. – В городе разное болтают про дохлых кошек. У меня тут дети с утра до вечера пересказывают, сколько тварей патрульные отряды отловили и сожгли за сутки, как валил дым из крематория. Их туда свозят каждый день. Сегодня я слышала, что появились люди, ну знаете, с этими жуткими синими глазищами, - она бросила беглый взгляд в его сторону, продолжая идти. – Я боюсь, что мальчики уже не вернутся.
Спустя миг Доктор видел только ее спину, едва поспевая за спорыми шагами женщины, но он успел заметить, что ее глаза были влажны от слез.
Мисс Бренчорч привела его в свой рабочий кабинет. Задернула шторы, прежде чем включить настольную лампу. Доктор обратил внимание на украшенную под хрусталь люстру о шести лампочках, которую держательница приюта проигнорировала, довольствуясь тусклым светом, прошелся беглым взглядом по корешкам книг, расставленным за стеклом книжного шкафа. Тяжелый, респектабельный стол, потертости и редкие царапины которого выдавали его истинный возраст. Два стула, обтянутые тканью, один напротив другого, и ковер на полу. Пока Доктор оглядывал кабинет, мисс Бренчорч возилась с кипой бумаг, сложенных стопкой на краю стола.
- Вот, - сказала она, сунув ему под нос развернутую газету «Кардиффского вестника». – Я подшиваю каждый выпуск, для истории, знаете ли, ну и еще на последней странице всегда публикуют хорошие рецепты.
Доктор надел очки и принялся изучать черно-белое фото уличного кота с определенными признаками «оледенения» и статью под ним.
- Это началось три недели назад, когда город посредь ночи накрыло ослепительно звездным куполом, - говорила она, обеспокоенно глядя на него. – Так красиво сияло, что глаз не отвести.
- Джимми рассказал мне об этом.
«Улицы Кардиффа заполонили животные-переносчики новой, доселе неизвестной болезни! Каждый день крематории сжигают до трех десятков бродячих котов и собак, с меньшим успехом отлавливают заразившихся голубей и воробьев. Правительство скрывает от населения истинную опасность заражения!»
Далее в статье говорилось о симптомах, по которым легко отличить здоровых животных от переносчиков инфекции, и предлагалось избегать тесного контакта, а также автор настоятельно рекомендовал сообщать патрульным о месте и времени встречи. Ниже – телефон, по которому можно было передать эту информацию или сообщить о получении укусов и царапин от зараженных животных.
- Они считают, что болезнь передается через кровь и слюну, - пробормотал Доктор.
- Вы ведь поэтому здесь? Вас прислали из Лондона, чтобы навести порядок?
- Не совсем из Лондона, но, в общем и целом, да, - кивнул он.
Дверь тихонько отворилась, и в кабинет вошла Фелисити с подносом. На нем дымился паром чайник, три внушительных чашки на блюдцах и маленькая бутылочка коньяка. Поставив поднос на стол, она закрыла дверь на крючок и стала разливать чай.
- Я сразу так и подумала. Дети склонны многое приукрашивать, и Джимми не исключение. Вот еще статья, - мисс Бренчорч передала Доктору другую газету, на этот раз свежую, вероятно, тот самый выпуск, что попался ему днем. – Сколько вам капель коньяку, Доктор? – уточнила женщина, заметив знак вопроса в глазах молчаливой Фелисити.
Та застыла, уже добавив коньяка наставнице и себе, чтобы согреться и, судя по всему, прогнать сон. Доктор мог предположить, что они собрались дожидаться другого мальчишку, сколько потребуется.
- О, нет, спасибо. Я на сегодня уже достаточно выпил, кажется, - запротестовал он, искренне извиняясь за отказ.
- Ничего, - мисс Бренчорч устало опустилась в кресло и отпила из чашки.
Еще одна статья в газете приводила статистику сожженных животных. Автор продолжал негодовать по поводу политики невмешательства от власть имущих города и вопрошал, что требуется, чтобы они начали активные действия. Правда, в чем именно должны заключаться эти активные действия, не уточнял.
- Вы ученый, не так ли? В какой области у вас степень, Доктор? – поинтересовалась пожилая женщина.
Фелисити устроилась на пуфике неподалеку от нее, оставив второй стул свободным для гостя.
- Астрологии, физики, истории и философии… биохимических процессов, пожалуй, тоже. Там и сям, знаете ли, - пробормотал Доктор, не отрывая взгляда от еще одной жуткой фотографии в газете.
- Такой молодой, с виду и не скажешь, - улыбнулась мисс Бренчорч и пояснила девушке. – Доктор рассказывал, что его направили сюда сверху, решить вопрос с этой лихорадкой обморожения.
- Мальчики до сих пор не вернулись, - пробормотала та. – Как этот человек поможет их найти?
Она обращалась к женщине, но Доктор ответил за нее.
- На улице сейчас слишком низкая температура, чтобы двое детей могли ее пережить без потерь. Боюсь, если они не нашли временное укрытие, где тепло и сухо, шансы на их возвращение минимальны даже без учета «оледенения», - сказал он, отложив газету в сторону. – Мне жаль.
В комнате кто-то шумно охнул. Фелисити бросилась к источнику звука – углу между занавесками и книжным шкафом – и спустя секунду выволокла на свет Джимми Стоуна, который, как оказалось, все это время находился здесь.
- Подслушивать нехорошо, молодой человек, - мисс Бренчорч тоже не ожидала его здесь увидеть. – Как ты сюда прокрался, негодник?
Девушка пыталась удержать его на месте, но мальчик порывался к Доктору.
- Ты же говорил, что спасешь нас, - с обидой бросил он. – Мы должны найти Тома. У тебя есть корабль, способный перемещаться во времени и пространстве. Разве мы не можем отправиться назад во времени и спасти его до того, как он замерзнет?
Отправиться назад во времени туда, где он уже прибыл в Кардифф, - значит создать временной парадокс. Доктор не мог этого допустить, что бы ни стояло на кону. Последствия могли быть непредсказуемы.
- Мне жаль, Джимми, - произнес он.
- Значит, все это вранье. Ты никого не можешь спасти.
- Джимми, что ты себе позволяешь? Где твои манеры?
- Я отведу его спать, - Фелисити взяла мальчика за руку. – На этот раз прямо в постель.
- Как я буду спать, когда мой друг где-то там…
- Молодой человек!
- Пусти! Я не буду спать!
- Пойдем, Джимми, ну же…
- Тихо! – крикнул Доктор, призвав всех замолчать. – Вы слышали?
Все взгляды разом обратились к нему, а в следующий миг стук повторился. Кто-то стучал в дверь кабинета. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. И снова тишина.
Женщины переглянулись, мальчик затаил дыхание.
- Дети давно должны спать, - пробормотала мисс Бренчорч и покачала головой. – И я заперла за вами входную дверь.
- Кто-нибудь еще? У вас кто-то еще работает или живет, кроме воспитанников?
- Только пара рабочих, но их смена начнется не раньше восьми утра.
И снова - тук-тук-тук.
- Мне холодно, - раздался из-за двери тонкий мальчишечий голос. – Пустите погреться.
- Нет, - пробормотал обеспокоенно Доктор. – Его нельзя пускать.
- Это Томми! Он пробрался через чердак! – воскликнул Джимми, прежде чем броситься к двери.
- Стой! Они используют его голос, чтобы одурачить нас! Нельзя открывать! – запоздало крикнул Доктор.
Но мальчик уже снял щеколду с петли, впустив в теплый кабинет мисс Бренчорч то, что некогда было его другом, и вместе с ним леденящий холод.
Джимми, конечно, попятился назад, едва встретился взглядом с пронзительной синевой мертвых глаз. На застывшем лице Тома расползлись трещины, и сам он двигался так, будто каждый шаг давался ему с большим трудом. Прежде темные волосы покрылись инеем и казались седыми, а губы, синюшные, покрытые коростой, едва шевелились, исторгая знакомый голос. От холода, пришедшего с ним, кожа у всех покрылась мурашками.
- У вас так много тепла. Вы поделитесь им со мной, - говорил он.
- Не дай ему к тебе прикоснуться! – крикнул Доктор.
Он вооружился звуковой отверткой, когда дверь провернулась в петлях, и теперь сканировал возникшее в кабинете существо.
- Что ты сделал с моим другом?! Где Томми?! – закричал Стоун.
- Я Томми, - ответило существо.
- Нет, ты не он! – разозлился мальчик.
Вместо того, чтобы выполнять приказ Доктора, мальчик бросился вперед, будто хотел надрать другу шею.
- Нет!
Существо, будто только этого и ждало. Оно распахнуло рот, точь-в-точь, как бездомный на набережной, вцепившись Джимми в плечо, и готовилось выпустить из себя рой инопланетных частиц. Оно хотело заразить Джимми, забрать тепло и превратить в нечто подобное. Испуганно закричала мисс Бренчорч, схватившись за голову. Она держалась поодаль от неизвестного науке феномена.
- Черт, ну давай же, ты! – он тряс звуковой отверткой, отчаявшись найти нужный режим, способный выключить то, что колонизировало тело Тома.
«Оледеневший» никак не реагировал на ее вибрации – он продолжал тянуть мальчишку к себе.
И когда Джимми, наконец, увидел серебристое облако пыли перед лицом и по-настоящему испугался, он дернулся назад. Ледяные пальцы держали его за предплечье пиджака. В глазах мальчишки вспыхнул неподдельный страх.
Тогда Доктор, признав отвертку бесполезной, кинулся на помощь и перехватил мальчишку поперек тела.
За секунду до этого Фелисити, о которой все позабыли, резко отбросила «оледенелого» назад. Подбежала сзади и дернула за шиворот, что было сил, не раздумывая и не медля.
Сперва она почувствовала холод, исходивший от щуплого тела, и тяжесть, будто тот весил вдвое больше положенного. Кисти рук обожгло.
Потом они услыхали громкий треск. Оледеневший мальчик по инерции, не успев ухватиться за что-нибудь, налетел на острый край комода. Миг. И он рассыпался на осколки, будто хрупкая гипсовая статуя. В воздухе резко запахло озоном, а комната погрузилась в тишину.
- Кажется, все куда хуже, чем я предполагал, - произнес Доктор, не в силах оторвать взгляда от того, что прежде было ребенком.
Ком застрял в его горле. Это было ужасно, так ужасно, что он не мог подобрать никаких слов.
- Господь милостивый! – выдохнула мисс Бренчорч, чувствуя, что ноги больше ее не держат.
Доктор переводил взгляд от крупных ледяных осколков к мелким, боясь задерживаться на тех, что были уцелевшим ухом или ступней. Джимми Стоун, отказываясь верить своим глазам, пытался совладать с крупной дрожью. А Фелисити, храбрая и смелая Фелисити, еще миг назад отчаянно вступившая в схватку с неизвестной опасностью, теперь глядела на свои кисти и словно не узнавала их.
- Мои руки, - прошептала она еле слышно, и страх был в ее голосе. – Доктор? Что с моими руками? Я их больше не чувствую!
Он обернулся, застав напуганную и дрожащую девушку в позе обращенной мольбы – руки протянуты к нему, в глазах ужас и немая просьба о помощи.
- Нет, нет, нет! Я им не позволю.
Что-то еле слышно трещало. Доктор мог поклясться, что этот звук будет преследовать его в кошмарах, если он позволит захватчикам победить. Жуткий, неестественный звук оледеневающей плоти.
Схватив Фелисити за руки, он бросился к столу. К подносу, на котором стоял еще горячий чайник и чашки. Сунул руки девушки в чашку, благо обе в нее поместились, и стал лить чай, осторожно растирая пальцы и кисти. Доктор чувствовал дрожь в ее теле – то ли от того, что нечто лишало ее внутреннего тепла, то ли от того, что панический липкий страх, завладел сознанием, и лишь одно удерживало молодую девушку на грани истерики.
- Кипяток! Мисс Бренчорч, мне срочно нужен кипяток! Много горячей воды! – закричал он. – Ну же!
Та бессильно опустилась на пуфик и глядела в пол, но, едва услыхав голос Доктора и его приказывающий тон, бросилась выполнять.
- Джимми! Теплые вещи! Шуба, шапка, все, что может быстро согреть! Неси живо! – чайник был пуст, что-то вылилось на блюдце и поднос, но Доктор не обращал внимания. – Мы не дадим тебе умереть. Я не дам, - бормотал он, обращаясь к девушке.
Мальчик, следом за мисс Бренчорч, покинул комнату, и мужчина остался наедине со стремительно замерзающей девушкой. Одной рукой взяв бутылку, он зубами отвернул пробку и принялся лить на руки уже коньяк и растирать, держа Фелисити в объятьях и прижимаясь щекой к щеке. Только теперь он, наконец, заметил, как она была красива и молода. Стащив с себя плащ и обернув в него трясущуюся девушку, Доктор с силой тер ее плечи и шептал, стараясь успокоить:
- Все будет хорошо, Фелисити, я найду способ их остановить, только не сдавайся, прошу тебя. Ты ведь умница, сильная и упрямая умница, правда?
Она нервно кивала в ответ, еле сдерживаясь, чтобы не зареветь в голос.
Слезы катились по ее щекам, холод распространялся быстрее, чем кто-либо мог предположить. Он взбирался по запястьям и выше, словно тек вместе с кровью, уже добравшись до локтей и выше. Доктор чувствовал, как девушка холодеет. С каждым мигом тепло покидало ее, уступая место захватчику.
- Я здесь! – на пороге возник Джимми с ворохом одежд больше его самого.
- Давай сюда!
Доктор выхватил у него из рук длинную шубу до пят, укутал в нее девушку, осторожно опуская на ковер, потому что та больше не держалась на ногах. Силы стремительно покидали ее.
- Я не позволю тебе умереть! Это неправильно! – в отчаянье выкрикнул он, прижимая ее к себе, будто мог отдать частицу своего тепла, чтобы девушка жила. – Это неправильно! – шептал еле слышно, не замечая склонившегося над ними мальчика.
- Меня уже не спасти, - пробормотала Фелисити, смиренно глядя в его блестящие глаза.
- Нет! Они не должны были здесь появиться! Это ошибка! Люди не должны умирать из-за ошибки.
Ее щеки пылали, а на лбу выступила испарина при том, что от рук и груди, закутанных в шубу, исходил колючий холод.
- Меня не спасти, Доктор. Спасите других. Вы нужны им.
Треск. Жуткий, отвратительный треск. У мисс Бренчорч не было времени вернуться с ведром горячей воды. Та даже не успела нагреться, когда лихорадочный румянец на щеках Фелисити отступил под натиском холодной бледности, а голубые глаза подернулись бледной пленкой. Девушка застыла, превратившись в неподвижную статую, но то был еще не конец. И Доктор это знал. Он проиграл сражение за жизнь, и следом, облачившись в ледяные доспехи, придет Смерть.
Джимми легонько тронул его за плечо. Он все еще был здесь. Сидел на ворохе вещей рядом, боясь пошевелиться, боясь громко дышать.
- Она… она умерла? – спросил он, борясь с комком в горле.
- Да, Джимми. А теперь отойди к двери и закрой глаза, - Доктор хотел бы прикрыть веки мертвой девушке, но боялся, что те одеревенели, как пальцы рук.
Мальчик молча выполнил указание Доктора, а тот, поднявшись на ноги, отошел на три фута и направил на тело звуковую отвертку. Она загорелась синим и завибрировала в его руке. Он не хотел использовать этот режим, но ничего иного у него не оставалось.
- Знай, Джимми Стоун, я пытался ее спасти. Фелисити была славной, храброй девушкой, хоть мне и не довелось узнать ее лучше, я в этом уверен. Иначе и быть не может, ведь она пожертвовала собой ради тебя, ради нас всех, – блеклая пленка исчезла, а глаза мертвой девушки вспыхнули синим огнем. – И то, что сейчас заполняет ее тело, то, что смотрит на нас через ее зрачки… Это уже не Фелисити, это то, что ее убило.
Нечто резким движением село. Шуба свалилась с плеч, а на омертвелом лице расползалась зловещая, не предвещавшая ничего хорошего, ухмылка.
Звук вибрации перешел на новую частоту. Джимми, не в силах его выносить, заткнул уши.
- Мне жаль, - печально покачал головой Доктор, прежде чем тело Фелисити, будто от взрыва, разлетелось на мелкие осколки.
Они покрыли ковер, шубу, ворох теплой одежды, оставленный мальчиком, осели мельчайшей пылью на рабочем столе и стульях, запачкали пиджак и волосы Доктора. Мужчина долго смотрел перед собой, словно не заметил этого, а потом убрал отвертку во внутренний карман.
Самым сложным, после того, как они собрали осколки и вымели пол, оказалось дождаться утра. Доктор не представлял, чего стоило мисс Бренчорч работать метлой, собирая на совок останки помощницы и одного из воспитанников. Чтобы не оставлять ее одну и, в какой-то мере, чувствуя свою вину, он вызвался помочь в уборке. На предложение оставить все как есть до прихода рабочих и поручить это им, женщина ответила, что хотела бы отдать последние почести, а не выбросить как мусор. Доктор понимал. Что бы ни случилось этой ночью в приюте, для тех, кто этого не видел, не существовало «оледеневших». Для них - нетающие осколки на полу были всего лишь грязью.
Конечно, кто-то из воспитанников проснулся и прибежал на крики и грохот. Мисс Бренчорч отправила всех обратно в постель, пообещав наказать тех, кто ослушается, назавтра. Джимми Стоун остался в кабинете, но через пару часов его сморил сон. Он так и уснул, сидя на стуле и подобрав под себя ноги. Женщина укрыла его пледом, убрала в угол кабинета два алюминиевых ведра, в которых теперь вперемешку были останки девушки и ребенка, и сообщила, что Доктор может заночевать в свободной комнате наверху. Она очень устала, ей нужно было немного поспать, прежде чем наступит утро. А ему необходимо придумать план, чтобы остановить надвигающуюся на город и остальной мир угрозу.
- Комната на второй этаже, первая налево, не промахнетесь, - пробормотала женщина, сунув ему в руку ключ с деревянным брелком.
- Спасибо, - сказал Доктор.
В другой руке он держал, обернув в платок, чудом уцелевшую ладонь «оледеневшего» Тома.
- Идите спать. Мэр сейчас тоже спит, и раньше, чем утром, вы не увидите его на своем посту, - сообщила она.
- Откуда вы… Как вы узнали, что я намереваюсь с ним встретиться? – удивился Доктор.
- У вас на лице написано, что вы рветесь в бой. Только всем нам нужно отдохнуть и собраться с мыслями.
Ему пришлось согласиться с ней и отправиться наверх, чтобы еще несколько часов до утра перебирать в голове возможные слабости невидимого противника. Если кто и мог остановить инопланетное вторжение, то только Доктор, и ему понадобятся вся информация о противнике и недюжинная смекалка.
Просторный и светлый кабинет мэра, расположенный на последнем этаже административного здания, разрывался от звонков. Сам мэр, тучный мужчина в светло-сером костюме и влажной испариной на лбу, только положил трубку, как телефонный аппарат снова завибрировал, заставляя его нервничать и злиться еще сильнее. Хотя куда уж сильней! Слыханное ли дело, добровольные патрули, отлавливающие больных животных, то и дело заявляют о встречах с зараженными людьми. Его секретарша не вышла на работу, сославшись на простудное недомогание, и теперь он вынужден сам принимать все звонки и выслушивать озадаченные доклады.
- Алло, Дадли Сименсон слушает, - бросил он в трубку, кинув раздраженный взгляд на Уилла Кэрнуэла, с которым у него была назначена встреча на восемь утра.
Тот понимающе кивнул и уткнулся носом в бумаги, разложенные на столе – очередной архитекторский проект, который был призван изменить облик Кардиффа и придать ему больше веса в глазах жителей и гостей столицы Уэльса, а также деловых партнеров из других городов.
- Нет, я не могу прислать больше людей. У меня нет на примете бездельников, все заняты, - грубый, басовитый голос выдавал в нем человека решительного и бескомпромиссного. – Как что делать? Обездвижьте и доставьте в больницу. Пусть там решают, что с ними не так. Да… - мэр шумно выдохнул. – Да. Подготовьте доклад в письменном виде, чтобы к двум часам был у меня на столе, - положил трубку, прежде чем обратиться к главному архитектору города. – Дурдом какой-то! Ни секунды покоя! А даже если эта зараза распространяется на людей, мне нужны доказательства, заключение врачей, чтобы говорить о…
- Об эпидемии? – приподнял бровь мужчина с наметившейся на макушке лысиной.
Мэр покосился на него из-под густых бровей, одновременно сурово и властно, но ничего не сказал, только стряхнул с рукава невидимую пылинку.
- Давайте обсудим ваш проект, пока этот чертов телефон не раскалился добела, - отрезал он, протянув руку за папкой с чертежами.
Архитектор Кэрнуэл охотно передал ее мэру.
- Чертежи пока далеки от идеала, и у меня есть еще кое-какие предложения по улучшению внешнего вида и обслуживания самого здания, но на это потребуется дополнительный бюджет, - сообщил он тоном человека, набивающего себе цену.
Раскрыв папку, мэр поерзал на стуле, находя наиболее удобное положение для его больной спины, взял в руки альбомный лист с чертежом будущего здания, пока еще не макет, но то, что в скором времени обретет форму и объем. По насупленным бровям и плотно сжатым губам было видно, он пытается сосредоточиться, но мысли так или иначе возвращались к вестям от патрульных. Ему почти удалось от них отмахнуться, когда вновь раздался звонок.
- Мне дадут сегодня работать или нет! – раздраженно выкрикнул Сименсон, сорвав трубку с аппарата. – Алло!
Архитектор поглядел на часы, намекая, что его время так же ценно, как и время мэра.
- Что? Какой еще доктор и почему я должен выполнять ваши требования? – по мере того, как мэр слушал звонившего, лицо его вытягивалось от изумления и багровело. – Пока я управляю этим городом, и никто не может…
Он запнулся, услыхав скрип отворившейся двери, и тут же поднял голову. Лысеющий архитектор обернулся и ахнул. Они оба не ожидали увидеть в рабочем кабинете мэра синюю полицейскую будку, которая, казалось, всегда стояла в дальнем углу, не привлекая к себе внимания.
Дверь была приоткрыта, и из нее выглядывал молодой мужчина с телефонной трубкой, прижатой к уху. Темные волосы небрежно зачесаны наверх, коричневый костюм в полоску, синяя рубашка, галстук. А еще он махал рукой, словно увидал старых знакомых.
- Вы сказали, вам нужны доказательства. И они у меня есть, - сообщил он, все еще говоря в трубку, но тут же спохватился. – Секунду, - и исчез внутри.
- Какого дьявола?! Как вы сюда проникли? Я позову охрану, немедленно! – рассвирепел мэр, одновременно набирая на аппарате номер охранника.
Двери синей будки хлопнули, выпуская наружу франтоватого мужчину в белых кедах. Теперь на нем был еще и длинный плащ, а в руках он что-то держал, довольно бережно, словно боялся разбить. Какой-то тканевый сверток.
- Вызывайте охрану, кого хотите. Можете поднять весь управляющий аппарат, если вам от этого станет легче, но здесь и сейчас я должен сказать вам очень важную вещь, господин мэр, - Доктор легко, словно танцуя, преодолел расстояние между ТАРДИС и столом, за которым сидели мужчины.
- Вы мне угрожаете? – Дадли Сименсон чувствовал себя в своей колее и собирался вышвырнуть наглеца прочь, каким бы способом тот здесь не оказался. – Что это за штука такая, - он кивнул на будку. – И как вам удалось протащить ее мимо охраны?
- Вы меня совершенно не слушаете! Неважно, как я оказался здесь, сейчас у вас и всего города есть проблема куда насущнее, - Доктор положил перед ним свою ношу. – И если вы будете ее игнорировать, смерть многих десятков тысяч людей будет на вашей совести. Если к тому времени, когда Землю поработят маленькие ледяные «феи», еще останется кому записывать ход истории, он напишет ваше имя под словами «этот человек допустил гибель человечества».
Он разворачивал один край платка за другим, так что и мэр, и архитектор наблюдали за его движениями, словно потеряв дар речи и былой запал.
Дадли все еще держал трубку у уха, прижав ее по привычке плечом. Охранник на том конце провода пытался до него докричаться, но мужчина позабыл обо всем. Он хотел, но не мог оторвать взгляда от маленькой, хрупкой кисти, превращенной в лед, что лежала перед ним на столе. Творение гениального резчика? Стеклодува? Мэр видел лабиринт отпечатков на каждом пальце и линию жизни.
- Этот ребенок не сумел вовремя вернуться в приют мисс Бренчорч. Вероятно замерз по дороге, что не удивительно при этом аномальном похолодании, - говорил Доктор, оперевшись о край стола и нависая над мэром, будто взывающая к голосу разума совесть. – Но он не умер, нет! Не в том смысле, когда умершим полагается все время оставаться без движения. Он вернулся в приют с горящими синими глазами и замораживающим воздух дыханием, чтобы выпить все тепло из других людей.
Сименсон судорожно сглотнул, продолжая буравить взглядом маленькую ладонь. У него были дети - двое чудных малышек.
- А потом, когда его оттащили от другого воспитанника, упал и разбился вдребезги, но прежде заразил помощницу мисс Бренчорч, от которой тоже ничего не осталось. Вам нужны доказательства? Вот они. Ваши дежурные патрули уже встретили других «оледеневших». Может быть, их наберется с дюжину, тех, кто не спрятался от холода или кого достали носители. Назавтра их станет в два-три раза больше. Послезавтра каждый из них заразит еще сотню. Вы готовы понести такую ответственность за ваш город? Или позволите заняться этим тому, кто уже не раз спасал вас от подобных бед?
Мэр, наконец, перевел взгляд на нахального незнакомца, диктующего правила в его кабинете. Тот и не думал шутить, он был серьезен, как никогда.
- Это эпидемия? Она передается по воздуху? – спросил Сименсон, думая о том, что его семья тоже может быть под угрозой заражения.
- Я считал, что это колония нано-роботов, но боюсь, технологии здесь ни при чем. Это эпидемия для человечества и всего живого. Там, откуда она пришла, это паразитирующая форма жизни, питающаяся теплом и одновременно процветающая при максимально низких температурах, - охотно пояснил Доктор, сделав шаг назад. – Биологический парадокс. В другой ситуации я счел бы это довольно интересным феноменом, но у нас на это нет времени.
- Форма жизни? Вы хотите сказать, в них, в зараженных, что-то поселилось? – подал голос прежде молчавший архитектор.
- Поселилось! – фыркнул Повелитель Времени, всплеснув в воздухе рукой. – Ну конечно! Вирусы, бактерии, паразиты, все это не вызывает у вас удивления, всё это может в вас «поселиться», но оно так или иначе принадлежит этому миру. А угрожающая нам угроза пришла из рифта, и ни у кого на Земле нет к ней иммунитета.
- Простите, из рифта? – переспросил Кэрнуэл, приподняв бровь.
Доктор пропустил его вопрос мимо ушей, обращаясь напрямую к мэру:
- Вы готовы спасти человечество, мистер…
- Сименсон, Дадли Сименсон, - произнес тот, протянув руку через стол. – Что нужно делать?
После того, как был налажен контакт с главой города, Доктор озвучил условия, среди которых первым пунктом было приказать людям не выходить на улицу, запереться в тепле и ни при каких условиях не впускать внутрь зараженных. Это было необходимо, чтобы исключить контакт с носителями инопланетной формы жизни и ее дальнейшее распространение. Такой ход существенно облегчил бы ему задачу, но был совершенно невозможен на практике.
- Что вы предлагаете? Чтобы накануне Рождества встали заводы, котельные, все эти бесчисленные магазины и кафэ? Тогда на улицах соберется весь город, они устроят такой митинг, что яблоку негде будет упасть. Вы этого хотите? Мы должны сохранять хотя бы видимость спокойствия, чтобы не допустить панику среди населения, - возмущенно потрясал рукой Дадли Сименсон, двигаясь по коридору за Доктором. – И все это в самый канун Рождества! Безумие!
- Думайте, Сименсон, думайте. Температура будет продолжать падать, это неизбежно, - говорил тот, направляясь к выходу.
- Комендантский час. Это единственный способ, но… - мужчина осекся, остановившись в паре футов от него. – Это значит объявить чрезвычайное положение и ввести военных в город. Состояние готовности к войне, - он искал поддержку в лице Доктора, уже взявшегося за ручку двери.
- Так действуйте! То, что проникло сюда через рифт, уже объявило вам войну. Не облегчайте ему задачу.
Доктор не дал ему возможности продолжить спор. Он хлопнул дверью, покинув здание мэрии и оказавшись практически беззащитным перед стойким утренним морозом. День только занимался, часовая стрелка едва ли добралась до девяти утра, и в это время улица и раскинувшаяся перед ним площадь казались изнанкой муравейника. Люди спешили на работу или возвращались с ночных смен к семьям. Водители за рулем громко сигналили и перекрикивались, как будто небольшая заминка на дороге была действительно важна. Видели бы они настоящие пробки в далеком для них будущем!
- Кажется, стоило захватить шарф, - поежился Доктор и начал спускаться по ступеням.
Он шел через площадь и дальше по Хай-стрит, намереваясь добраться до полицейского участка, куда, по данным мэра, доставили одного из «оледеневших». Конечно же, прошлым вечером Доктор просканировал звуковой отверткой сироту Тома, но тогда он искал не то, что нужно. Полученная информация ровным счетом ничего не прояснила. Да, он был мертв, все его биологические процессы остановились, степень обморожения – критическая для человеческой жизни, но все это Доктор мог сказать, не прибегая к сканированию. Неизвестным по-прежнему было то, что поселилось в его теле, и каким образом ему удавалось оставаться незамеченным. Только если это, на самом деле, не новый штамм земного вируса, в чем галифреец сильно сомневался. Нет, он же слышал рассказ о сияющей сфере, накрывшей Кардифф, и о том, как она взорвалась, буквально осыпав его мельчайшими частицами.
Если эти частицы несли в себе зачаток чужеродного ДНК, не только замерзшие до смерти и прикоснувшиеся к ним люди, были в зоне риска. Все, кто был в ту ночь не под защитой крыши, мог быть уже заражен.
- Доктор! – голос ребенка вырвал его из размышлений и заставил поднять голову. – Доктор, я знал, что найду вас здесь!
Джимми Стоун, его новый друг из приюта, бежал со всех ног навстречу. Шарф развевался за спиной, кепи съехала на бок, но он будто и не замечал этого.
- Джимми? Что ты здесь делаешь? – удивился Доктор.
Мальчишка обнял его, заставив на миг смутиться, но все же обнять в ответ.
- Мисс Бренчорч сказала, что вы пойдете прямо к мэру, - радостно сообщил он. – Вообще, она велела никуда не выходить, пока на улице неспокойно, но вы же ей не скажете, правда?
- Ей следовало бы заколотить двери и окна, чтобы сорванцы вроде тебя не убегали в поисках неприятностей, но… нет, конечно, я не скажу. Ты знаешь короткую дорогу до полицейского участка на Хэйс-роуд? – тот энергично закивал и махнул рукой куда-то на северо-запад. – Ну что ж, показывай.
Когда Доктор и мальчик приблизились к полицейскому участку, вокруг него уже поднялся переполох. Дюжина фоторепортеров собралась на крыльце и в буквальном смысле штурмовала трехэтажное здание из серого кирпича. Должно быть, кто-то видел, как привезли «оледеневшего» и завели внутрь. Кто-то поделился этой информацией со всем миром, чтобы заработать денег на сенсации, а может просто испугался, что «это» будет находиться так близко, способное напасть или того хуже, заразить неизвестным недугом.
- Специальный отдел расследований, пропустите, - сказал Доктор, проталкиваясь между толпой репортеров и одновременно демонстрируя им психо-бумагу. – Прошу прощения, извините.
- Это правда, что здесь под стражей содержится больной «ледяной лихорадкой»? Как его имя? Что вы собираетесь с ним делать? – бойкая на вид девушка в ответ бесцеремонно сунула ему под нос микрофон.
Несмотря на мягкий материал, тычок вышел весьма ощутимым, и Доктор раздраженно ойкнул.
Джимми старался не отставать. Для этого ему пришлось держаться за рукав Доктора, иначе голодная до новостей толпа враз бы его оттеснила.
- Оказывается ли ему должный уход? Законно ли содержать под арестом больного? - не отставал другой репортер.
Их вопросы остались без ответа, а Повелитель Времени и мальчик скрылись в здании полиции. Дверь за ними хлопнула и находившиеся в помещении люди тут же повернулись к вошедшим. Мужчина и женщина средних лет, оба одеты по форме. Она сидела за столом с бумагой и ручкой, очевидно, записывая отчет о прошедшем аресте. Он замер с куском пирога и кружкой в руках.
- Привет, - улыбнулся Доктор. – Мы вам не помешали? Мой новый друг, мэр Сименсон должен был вас предупредить о моем приходе, но если он забыл, ничего страшного. Я Доктор.
- Кто вас впустил? Дверь была закрыта, – воскликнула дамочка, вероятно, раздумывая, не самое ли время применить табельное оружие против взломщика.
- Мне казалось, - Доктор указал на дверь, незаметно пряча в карман звуковую отвертку. – Тут было открыто.
Мальчик рядом с ним озирался вокруг. В этом участке, возможно, ему бывать не приходилось, но Доктор мог предположить, что опыт общения с полицейскими у беспризорника имелся.
- Гарольд! – с укоризной покосилась на напарника дамочка-полицейский. – Там же чертова толпа репортеров! Еще не хватало, чтобы они вломились сюда и наделали кучу снимков.
- Это не я, - тот пытался объясниться, но женщина его не слушала.
Она направилась к двери, чтобы запереть ее за вошедшими, и только после этого присмотрелась к вошедшим.
Доктор, в отличие от мальчика, чувствовал себя на ее территории вольготно, и беспечно прохаживался по холлу.
- Ваш пленник, больной… Я должен его увидеть и чем скорее, тем лучше. Надеюсь, мне не придется подписывать дюжину заявлений? Не люблю заявления, есть в них что-то такое, знаете, утомляющее. Вы ведь понимаете, о чем я? – мужчина в коричневом пальто небрежно кивнул в сторону бумаг, оставленных на столе.
- Откуда мне знать, что вы не один из этих? – женщина, крепко сбитая, но не крупная, мотнула головой в сторону выхода. – Что вы не за сенсацией сюда пришли, черт бы всех их побрал. Еще вчера мы с добровольцами отлавливали животных и отправляли прямиком в печь, и какие крики они издавали, когда горели, вам и не снилось. А с этим что прикажешь делать? Туда же его? Гори все синим пламенем, и мертвые и живые? Может, его семья ищет? А этим только сенсацию подавай! Как же, - она прервалась, чтобы обратиться к напарнику. – Гарольд, иди проверь запасной выход. Еще не хватало, чтобы и там дверь оказалась не заперта.
Тот только присел за свой рабочий стол, чтобы выпить кофе, судя по бодрящему аромату, но не стал спорить и отправился выполнять указание.
- Так чем вы докажете, что не репортер? И зачем таскаете с собой мальчика, а?
В ней не было ни грамма агрессии, только привычка держать все под контролем и заботиться о других. Доктор видел это по глазам – живым, неравнодушным к происходящему.
- Ну, - произнес он, сунув руки в карманы брюк. – Я могу показать вам удостоверение или позвонить мэру. Он, безусловно, подтвердит, что я не имею к репортерам никакого отношения. Но вы должны понять, что от того, как скоро я увижу «оледеневшего», зависит очень многое. Мне нужны ответы, чтобы понять, как остановить заражение. Но самое важное, что вы должны знать, - мужчина склонился к ее уху и что-то еле слышно прошептал.
Губы женщины-полицейского дрогнули. Она отшатнулась от незнакомца, прикрыв рот ладошкой и судорожно пытаясь собраться с мыслями, собрать волю в кулак.
- Вот почему я здесь. И почему этот парень со мной, - добавил Доктор. – А теперь прошу, отведите меня к заключенному.
Растерянно кивнув, женщина повела обоих за собой прямо по коридору и налево. Там через несколько ярдов они остановились у изолятора, где обычно содержались пойманные преступники до передачи их в назначенное судом место отбывания срока. Сейчас в камере находился только один человек. Отделенный от них металлической решеткой, он сидел на койке, положив руки на колени, и смотрел прямо перед собой. Мужчина тридцати пяти-сорока лет, с короткой стрижкой и в бордовом свитере крупной вязки не замечал вошедших людей. Конечно же, на нем были следы заражения – бледность, припорошенные инеем волосы, растрескавшаяся кожа на лице и пронзительно-синие, будто раствор медного купороса, радужки глаз. И здесь, определенно, было холоднее, чем в холле.
- Он сопротивлялся при аресте? Коснулся кого-то из вас? – спросил Доктор, покосившись на полицейского.
- Да, сопротивлялся и хотел, - она замялась, подбирая слово. – Поцеловать что ли. Пока я пыталась с ним поговорить, Гарольд надел наручники, а потом посадили его в машину и привезли сюда.
- Он его касался? Гарольд? Или вы?
- Он был в перчатках, да и я тоже. Холодно на улице, знаете ли.
- Хорошо, - пробормотал Доктор, на деле вовсе не уверенный, действительно ли это хорошо.
Фелисити была без перчаток и тут же обратилась в ледяную статую. Но мальчик был в одежде, она не притрагивалась к его коже, только к ткани, как и Джимми. Как и он сам, когда взял в руки кисть ребенка. Почему в способах заражения не прослеживается никакой логики?
- Что вы будете делать с ним? – поинтересовалась женщина-полицейский.
- Просканирую электромагнитные частоты, которые он испускает, задействую полный и детальный анализ изменений в организме с момента заражения до этой минуты и попытаюсь выявить чужеродный элемент, из-за которого все началось, - быстро и со знанием дела заговорил Доктор.
Отвертка, снова оказавшись в его руке, жизнерадостно зажужжала, однако сам он был сосредоточен. Женщина с мальчиком предпочли держаться рядом, но не мешать ему в процессе, о котором не имели ни малейшего понятия. «Оледеневший» за решеткой не подавал признаков жизни.
- Как я и думал, всё те же показатели, как и у твоего друга, Джимми Стоун, - пробормотал Доктор, не отрывая взгляда от продолжавшей считывать информацию отвертки. – Что это? Уровень адреналина выше человеческой нормы и продолжает расти. Как это возможно, ведь его надпочечники должны были превратиться…
- Доктор? – мальчик привлек его внимание, указывая на заключенного.
Взгляд у того вдруг стал осмысленным и он совершенно точно остановился на Докторе, а губы, покрытые коростой и трещинами, растянулись в глумливой ухмылке.
- Он что, улыбается? – спросила полицейский.
- Он смотрит прямо на нас, - произнес Повелитель Времени.
- Нет, он смотрит на тебя, Доктор, - изумилась она.
- Пожалуй, - вынужден был согласиться Доктор, пристально наблюдая за «оледеневшим».
Тот, будто только и ждал, что его заметят, и повернул голову. Сперва вперился взглядом в Джимми, потом - в замершего рядом офицера полиции.
- К чему эти игры в гляделки? – заговорил Доктор, обращаясь к нему. – Ты ведь можешь говорить, по крайней мере, способен подделывать голос человека, в котором поселился. Ты паразит, рой, колония иноземных термитов, обустроившаяся в теплом месте, чтобы оставить после себя пустую, замороженную оболочку. Как ты это делаешь? Как воспроизводишь звуки, если тело, которое тебя носит, превращается в ледяную глыбу? Легкие, гортань, язык и мышцы. Я не удивлюсь, если по венам у тебя течет жидкий азот. Что это? Транстелепатическая речь, имитирующая звучание, каким оно было до твоего вторжения?
Заключенный молчал, продолжая ухмыляться и выдыхать морозный воздух.
- А знаешь, что? Мне плевать, как ты это делаешь. Каким бы удивительным феноменом ни были ты и твои сородичи, вы вторглись на планету, которая находится под моей защитой. Из какой бы части Вселенной и времени вы не явились сюда, вы покинете ее добровольно или проиграете, потому что я… - он почти назвался, но на доли секунды его опередили.
- Ты Доктор, - прозвучал глубокий и чуть надтреснутый голос.
«Оледеневший» не шевелил губами. Казалось, звук выходил из его рта без каких-либо видимых усилий. Доктор улыбнулся, едва заметно. Ему удалось разговорить противника, а это уже что-то! Значит, можно попытаться наладить связь, узнать причину их появления здесь, и главное, попытаться обойтись без крайних мер. Слабый отголосок надежды, ведь он хотел спасти всех, ну или по возможности обойтись малыми жертвами.
- Ты обо мне слышал, не так ли?
Что-то заклокотало в горле заключенного и у всех присутствующих появилось недоброе ощущение, что это был смех. Мужчина поднялся с койки, медленно, с трудом подчиняя себе тело, подошел к решетке, и вцепился одеревеневшими пальцами в металлические прутья.
- Доктор, уничтоживший свой народ и народ далеков. Доктор, песни о котором будут звучать до конца времен. Тот, чьего появления так же желают, как и боятся, ведь с собой он всегда приносит только одно. Смерть, - выходило из его неподвижного рта. – Мы слышали о тебе.
- Тогда вы знаете, что вас ждет.
- Мы не боимся тебя, Доктор. Многие миллиарды лет мы иссушали и подчиняли, созидали безупречные дома для генезиса и ты не остановишь нас. Что ты можешь противопоставишь холоду? Разве что сотрешь с лица земли этот город и все, что мы подчинили себе, вместе с ним. Но хватит ли тебе смелости повторить геноцид и жить с еще большим грузом на душе? – «оледеневший» буравил Доктора взглядом, ожидая, что тот скажет.
- Сперва вам придется покончить со мной. Если надеетесь, что я легко сдамся, то вы ошибаетесь!
Желваки ходили под кожей. Заключенный знал, что он так не поступит, не пойдет на крайние меры даже под угрозой смерти, и использовал это в свою пользу.
- Нам не придется. Все, кого ты знаешь или знал, умрут, чтобы выполнить свое предназначение. Стать домом для моего народа. Будущее человеческого вида обречено на медленное оледенение. Мы успели хорошо изучить их и знаем, как лучше использовать имеющиеся ресурсы. Они станут прекрасными домами для многих поколений генезиса.
- Нет! – крикнул Доктор, вцепившись в решетку с другой стороны.
- Доктор!
Джимми вцепился в его пальто, всерьез опасаясь, что заключенный может передать заразу.
Офицер схватила мужчину с другой стороны и весьма умело оттащила на безопасное расстояние, хоть тот и думал сперва сопротивляться.
- Твое тепло очень заманчиво для нас. Оно должно быть таким вкусным, ведь два сердца дают куда больше тепла, - смаковал свою незримую победу «оледеневший», наблюдая за ними через решетку. – Но зачем нам ты, когда есть, по меньшей мере, семь миллиардов людей и огромный выбор животных, птиц, рыб. На этой планете так много тепла. Мы не будем голодны очень долгое время, а когда оно закончится, у нас будет корабль, способный отвести нас в любую точку Вселенной.
- Вы не получите ТАРДИС! – выкрикнул Доктор, отшатнувшись назад.
- Кто остановит нас? Ты?
«Оледеневший» смеялся. Он не испытывал страха, уверенный в том, что у Доктора нет шансов одолеть силу, берущую начало из холода. Да, Доктор был противником любого оружия, но какое оружие способно остановить распространяющееся в человеческом теле оледенение, не убив их самих?
- Кто вы оба такие? – воскликнула, наконец, офицер. – И что здесь, черт побери, происходит?!
- Не сейчас. Вы должны поверить мне на слово, это очень важно. Понимаете? – Доктор взял ее за плечи. – Если понимаете, кивните. Как вас зовут?
- Аманда.
- Аманда, вы нужды здесь. Охраняйте этого человека, не позволяйте никому приближаться к нему ближе, чем на три фута. А тем более вдыхать то, что он может исторгнуть изо рта.
Он дождался от нее еще одного утвердительного кивка и, покосившись на Джимми, сказал:
- Идем.
Едва они покинули полицейский участок, их обступили все те же репортеры. Их интерес ничуть не ослабевал, а присутствие человека с корочкой, каким им представлялся Доктор, еще больше распаляло его. Щелкали затворы фотоаппаратов, что-то кричали звонкие голоса, принадлежавшие амбициозным писакам. Мужчина в коричневом плаще и мальчик, не обращая на них внимания, протиснулись сквозь плотные ряды, как нож сквозь арахисовое масло.
- Куда теперь? – спросил Джимми, натягивая кепи на уши и ежась от обступившего их мороза.
- Нужно вернуться в мэрию, к ТАРДИС, - пробормотал Доктор, озабоченно оглядываясь по сторонам. – У нас нет ровно никаких сведений, насколько активны «оледеневшие» в светлое время суток, с чем связаны их фазы активности и способны ли они ускорить темп заражения, но одно я теперь знаю точно. Им нужна ТАРДИС, чтобы распространить себя по Вселенной, - он втянул воздух ноздрями и тряхнул головой. – Ой, как будто когда-либо было иначе! Не волнуйся, Джимми, у меня есть план. Отличный, замечательный, я бы даже сказал, гениальный план.
Доктор говорил, шагая прочь от участка, почти бежал. Он любил бегать. В этом было что-то бодрящее, живое, веселое, если можно так выразиться. Хотя чаще всего ему приходилось убегать от чего-то, не то что бы хорошего, скорее совсем наоборот. Джимми трусил следом за ним, смутно представляя, насколько быстро им нужно оказаться в мэрии. Если говорить простым языком, там им нужно было быть прямо сейчас. А лучше без пяти сейчас. И он, конечно же, не видел, как от толпы репортеров откололся молодой человек. Пряча набегу фотоаппарат в чехол, с развевающимся на ветру полосатым шарфом, он выглядел довольно неряшливо, а большие очки в роговой оправе только усиливали это впечатление.
- Но чтобы он заработал, мне нужно вернуться в ТАРДИС и как можно скорее, - пробормотал Доктор, поднимая руку.
Он собирался ловить попутку.
- Это правда? Что они в самом деле могут заморозить всю Землю? Всех живых людей превратить в «оледеневших»? – спросил Джимми, и голос его дрожал.
- О, да, боюсь, что так.
- И вы знаете, как их остановить? – мальчишка смотрел на него с теплом и надеждой, выдыхая пар в холодный воздух.
- Я уже говорил, у меня есть план.
- Тогда скажите, что делать. Я помогу.
Доктор знал этот взгляд. Он помнил его, всякий раз, во всех предыдущих регенерациях, с новым и этим лицом, встречая у тех, кто вопреки голосу логики и рационализма доверял ему свою жизнь. Свою и многих других. Достаточно было закрыть глаза, чтобы увидеть словно наяву жизнерадостную Донну Ноубл, решительную Марту Джонс и, конечно же, Розу Тайлер. Они нуждались в нем точно так же, как и он нуждался в них, но что стало с ними из-за его присутствия?
- Постойте! Не уходите!
Опустив руку - все равно никто не спешил их подвезти – Доктор обернулся и увидел перед собой молодого человека с чехлом фотоаппарата на шее. Один из репортеров явно не отчаивался получить сенсацию.
- Мне нечего вам сказать, - бросил Доктор.
- У меня здесь машина за углом, я могу вас подвести. Только скажите, куда нужно, - сообщил тот.
К монументальному зданию мэрии, потряхиваясь на заднем сидении подержанного «остин мини», они домчались минут за пять. Молодой человек, назвавшийся репортером местной газетенки меньшего масштаба, нежели «Кардиффский вестник», оказался несказанно болтлив и большую часть дороги излагал свое видение ситуации. Он предполагал, что правительство скрывает от населения истинную причину похолодания и появления бродячих «оледеневших», чтобы не вызывать массовые волнения и панику. Обвинял во всем инопланетное вторжение и упоминал, весьма нелестно, «Торчвуд», который допустил подобное или, что еще хуже, спровоцировал его сам, проводя какие-то антинаучные опыты на животных. Упоминал и некоего инопланетянина из синей будки, который снова и снова вмешивается в жизнь людей, чтобы спасти их от очередной иноземной угрозы.
Доктор предпочитал не прерывать его, только приподымал бровь и косился на мальчика, который внимал в оба уха. В самом деле, соображения репортера были не так уж далеки от истины.
Репортер припарковал машину и отстегнул ремень безопасности, прежде чем повернуться к пассажирам.
- Вы ведь и есть тот самый Доктор? – сказал он, поправив очки указательным пальцем. – Вы с нами в этот опасный час и не позволите отнять у нас Рождество.
Доктор открыл рот, но не успел произнести и слова. В бок компактного «остин мини» что-то ударило. Удар пришелся такой силы, что машину отнесло на фут в сторону тротуара, а пассажиров внутри сильно тряхануло. Стекла мелкими крошками брызнули в салон, засыпав плащ и волосы Доктора, который только и успел, что прикрыть собой мальчишку, а сам приложился головой о стойку.
Их протаранила другая машина. Намеренно, сомнений в этом быть не могло, ведь за ее рулем усмехался «оледеневший» и он не глушил мотор, очевидно, намереваясь продолжить.
- Бежим! – крикнул Доктор, расшевеливая попутчиков.
Те были дезориентированы столкновением. Репортер потирал макушку, на которой начинала пульсировать будущая шишка, но слова Доктора подействовали как хороший пинок, и вскоре все выскользнули из покореженного салона.
Мотор автомобиля, протаранившего «остин мини» взревел. «Оледеневший» вдавил педаль газа, из-под капота повалил белый пар, но и это его не остановило. В следующий миг автомобиль репортера затрещал под его напором.
А они уже бежали по гранитным ступеням мэрии к закрытым дверям. Достаточно было оглянуться, чтобы понять – к монументальному зданию со всех сторон стягиваются тяжело вышагивающие, дерганные, будто марионетки, существа. Те, кто еще несколько минут, часов назад был жив и, вероятно, пил чай в окружении любимой семьи, или напротив, трудился в офисе, на заводе, стоял в очереди за подарками, да где угодно. Мужчины, женщины, почтенных лет, в самом расцвете сил или вовсе юные: одно объединяло их всех – пронзительно синие глаза, будто подсвеченные изнутри, и смертельно бледная, покрытая инеем кожа. Десятки, сотни живых мертвецов враз заполонили площадь перед зданием, и им потребовалось на это не больше часа! Похоже что-то или кто-то мобилизировал свои силы на борьбу, решив ускорить процесс заражения.
Репортер замолотил в дверь, нервно оглядываясь назад, на подступающие ряды «оледеневших». Ему никто не открыл, и Доктор в очередной раз за сутки активировал звуковую отвертку. На счет три замок гулко щелкнул, подарив всей троице шанс спрятаться внутри.
- Я знал! Я знал, что это вы! – воскликнул парень, захлопнув дверь с обратной стороны.
- Нужно забаррикадировать дверь, - бросил Доктор, оглядываясь вокруг в поисках подходящего предмета.
Массивный стол из красного дерева как нельзя лучше подходил для этого. Еще час назад за ним сидел грузный мужчина, обложенный папками и документами. За несколькими другими столами в обширном приемном зале так же были служащие, в том числе и женщины, но сейчас зал был пуст.
- Вон тот стол, помоги мне его перетащить, - Доктор кинулся к нему, подхватил снизу за толстые резные ножки и, дождавшись, когда репортер, возьмется с другой стороны, потащил его к выходу.
Нужно было задержать «оледеневших» снаружи. Были еще окна, которые те вскоре додумаются разбить, но это будет волновать его куда меньше других, более насущных вопросов. Например, куда делись все люди в этом здании? И где сам мэр?
- Какой тяжелый! – выдохнул его случайный попутчик, отпустив ношу и распрямившись.
- Это остановит их на какое-то время. Наверх! – крикнул Доктор, тут же бросившись к лестнице, ведущей на второй этаж.
Джимми без вопросов припустил за ним.
- Мы спасаем мэра? – предположил, боясь отстать, репортер.
- Мы спасаем Вселенную от господства колонии ледяных микро-термитов! Но да, и мэра тоже.
Но уйти далеко им не дали. Там, где заканчивались ступени, в один миг возникла целая толпа «оледеневших». Секретарши, клерки, советники – половина штата, работавшего на благо города и Дадли Сименсона, перегородила путь наверх, а снизу уже подбиралась оставшаяся его часть.
- О, боже! Мы в ловушке! – репортер обхватил голову, с ужасом оглядываясь по сторонам.
Час! Всего за неполный час центр Кардиффа превратился в оккупированную «оледеневшими» территорию и обосновался в одном из самых охраняемых зданий, в котором, к тому же, осталась без присмотра ТАРДИС. Конечно же, они не смогут проникнуть внутрь, ведь ключи от нее есть только у него.
«Оледеневшие» приближались, сжимая круг. Они буравили его синими ледышками и выдыхали мгновенно холодящий воздух. Доктор чувствовал, как покрывается мурашками кожа, как леденеют пальцы, потому что в самом здании, вокруг живых людей, температура стремительно падала. Джимми заметил, как его дыхание превращается в пар. Он прижимался спиной к Доктору, как и репортер. Когда кольцо сожмется и любая из тварей, прежде бывших людьми, коснется их, сложно будет что-то изменить. Останется только бездушная ледяная оболочка и ужасные микро-термиты, как назвал их Доктор, внутри.
- Вы ее не получите! Даже если завладеете ключом, у вас все равно не выйдет ее открыть, потому что если у вас нет специального разрешения, а я совершенно точно его не давал, ТАРДИС не пустит вас внутрь, - говорил Доктор. – Вы ее не получите!
Круг продолжал сужаться. Пять ярдов, три…
- Доктор, они совсем близко! Что нам делать?
Синие ледышки глаз, растресканные рты, застывшие в безмолвной усмешке, дерганные движения рук и ног. Они будто потешались над ним, зная что-то, чего не знал он.
- Доктор?! Я не хочу стать таким, как они, - это Джимми вцепился в его рукав. – Пожалуйста, помоги нам…
Мальчишка судорожно хватал воздух, оглядываясь вокруг и надеясь, что Доктор придумает выход. Что он спасет их всех, как обещал.
И Доктор понял, чего хотели «оледеневшие». Им не нужны были ключи. Достаточно заполучить его самого, чтобы двери во все времена и галактики открылись. Втянув морозный воздух, Повелитель Времени поднял вверх звуковую отвертку. Больше он не мог медлить, ведь от этого зависело слишком многое.
- Если бы я знал, как обратить их влияние вспять…
Вибрирующее жужжание заполнило собой все вокруг, проникая сквозь замороженные тела «оледеневших» и не встречая на своем пути никаких преград. А затем несколько десятков тел взорвались изнутри, разбрызгивая вокруг себя ледяные осколки замороженной плоти, больше похожей на полупрозрачную известь. Громко охнул и отшатнулся назад репортер.
- За мной!
Доктор, освободив путь себе и своим спутникам, бросился вперед. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на осколках плоти и не подвернуть ногу. Вокруг больше не было ни души. И только снаружи раздавался уверенный стук и грохот. «Оледеневшие» ломились сквозь преграду внутрь. Штурм мэрии начался.
Преодолев шесть этажей и оказавшись в кабинете мэра Сименсона, где он оставил ТАРДИС, Доктор ничуть не удивился, увидав еще одну компанию «оледеневших». Они столпились вокруг синей будки и пытались вскрыть ее, о ужас, гвоздодером! И эти существа считают себя венцом творения? Отвратительно, ужасно, непростительно!
Доктор насчитал восьмерых, но и этого было достаточно, чтобы приблизить конец Вселенной. Достаточно одному оказаться внутри и он уже никогда не сможет простить себе…
- А ну бросьте этот кусок железа, варвары! – закричал Доктор. – Или я превращу вас в конфетти!
Те обернулись на крик и часть их направилась к людям, угрожающе распахнув синюшные рты.
- И не говорите, что я не предупреждал о последствиях, - сказал Доктор.
Нападавшие и те, что штурмовали синюю будку, с треском рассыпалась. Уже через миг все трое оказались внутри. Оставив репортера и Джимми без внимания, Доктор запер дверь, вернул ключ в карман пиджака и выпрямился, когда позади него раздался знакомый голос.
- Наконец-то вы вернулись! Снаружи творится черте что, эти «оледеневшие», простите, зараженные, повсюду. Весь мой штат! Все мои люди! Я едва успел спрятаться в вашей будке, хоть она и не будка по правде, когда они ворвались в мой кабинет. Это уму непостижимо!
Дадли Сименсон, мэр Кардиффа, стоял посреди консольной и раздраженно махал рукой. Его как будто не смущало, где он находится, но Доктор, несомненно, был рад видеть нового знакомого целым и невредимым. Молодой репортер, распахнув рот, разглядывал кругляшки и свисающие провода, ниши и саму консоль, наверняка, готовясь поделиться своими впечатлениями с остальными. Джимми разминал пальцы и дышал на них, чтобы скорее отогреть.
- Вы просто счастливчик, Сименсон – воскликнул, широко улыбнувшись, Доктор.
Не теряя времени, он бросился к консоли, заставляя ее ожить.
- Но у нас нет времени. Что бы ни задумал враг, единственный способ остановить его, не причиняя вреда населению, найти лекарство. Должно быть что-то, что уничтожит их, как паразитов. Что-то, чего не переносят твари, живущие среди льда, - бормотал он, не обращаясь ни к кому конкретно, но почему-то поглядывая на мэра.
- Невероятно! Ваша будка, она больше… - начал репортер, едва совладал с изумлением.
- Да-да, я знаю, - прервал его Доктор, возвращаясь к размышлениям вслух. – Что может вытравить их раз и навсегда?
- Может быть, алкоголь? – предположил мэр, нахмурив брови. – Когда я пропущу стаканчик виски, на душе становится теплее, да и не только на душе. Не говоря о дезинфицирующих свойствах алкоголя. Нет, вы ведь их видели там, снаружи?! Ведь у них были семьи, жены, мужья, дети… Моя семья, Доктор, где-то там среди «оледеневших». Марла, девочки…
Он ждал, что тот обнадежит его.
- Боюсь, это происходит по всему городу. Остается надеяться, что ваша семья успела запереться и забаррикадировать все входы и выходы. Мне жаль, - произнес Доктор, активировав поиск в базе данных ТАРДИС.
Мне жаль! Эта фраза преследовали его, тут и там, вперед и назад во времени, абсолютно не считаясь с желанием ее произносить. Но ему, в самом деле, было жаль. Доктор не мог сказать точно, что являлось катализатором, пробуждая в человеке спящий организм захватчика. Да, безусловно, смерть от окоченения была самым действенным и бескомпромиссным толчком для цепной реакции, а еще прикосновение к зараженному и смертоносное дыхание, которое, к гадалке не ходи, несло частицы инопланетного существа. Оно размножалось, мигрируя из тела в тело, оставляя свои следы. И выжидало удобного момента, когда ему это было удобно. А еще он полагал, что захватчик способен сдерживать «оледенение» и ускорять, если это было необходимо.
Мэр поник, погрузившись в свои мысли.
Повелитель Времени понимал его, но он не мог сейчас сделать для Дадли Сименсона больше.
- Просто невероятно! Это ведь настоящий космический корабль? – прервал ход мыслей репортер, который до сих пор не представился.
Он продолжал ходить кругами, только теперь с фотоаппаратом наперевес, делая кадры с разных ракурсов. Щелк, щелк, пока не оказался в двух шагах от Доктора.
- О, послушайте, вы серьезно? Весь мир стоит на пороге климатической катастрофы, а все, что вас волнует, это кадры для желтой газетенки? – тот ловко вывернул фотоаппарат, даже не пытаясь отобрать, вскрыл отсек для пленки и потянул ее за край, пока не вытащил наружу практически все.
- Как вы смеете?! – попытался вспылить парень в нелепом шарфе.
Пленка была безнадежно засвечена, и он с досадой глядел на виновника.
- А вы хотите обратить на себя внимание «Торчвуда»? – покосился на него Доктор. – Что ж, не стану мешать, - и вернулся к консоли, на которой уже отразились первые результаты поиска. – Так, что тут у нас? Это не то, это еще не обнаружили, этих элементов нет на Земле, эти, вероятно, есть в изобилии, но в пятьдесят первом веке, это скорее убьет самого человека, а это от него живого места не оставит… Но что-то должно быть, наверняка.
Он искал химические соединения, способные остановить реакции заморозки и уничтожить колонию внутри. Что-то, что в лучшем случае могло решить проблему с инопланетным вторжением, оставив разве что легкое недомогание и головную боль.
- Доктор? – позвал его Джимми Стоун. - Если ты путешествуешь сквозь время и пространство, ты, наверное, повидал много миров.
- Да, Джимми, великое множество, - пробормотал тот, напряженно вглядываясь в список, бегущий по экрану.
- И смотрел на звезды, будто они прямо перед тобой, огромные, больше планет, а не крохотные точки, как на нашем небе? – продолжал мальчик.
- Да, я смотрел на красных гигантов и белых карликов, видел угасание голубых звезд и рождение пульсаров. Я видел больше, чем ты можешь себе представить, по-настоящему ужасающие и невероятно прекрасные вещи, какие только есть во Вселенной.
Список по-прежнему состоял из одних только непригодных для его цели веществ, но Доктор не терял надежду.
- Но когда видишь так много всего, разве по-прежнему ценишь жизнь? Я имею в виду, чужую жизнь. Ты можешь приходить и уходить, когда захочешь, - голос мальчика дрожал, казалось, он долго вынашивал свою мысль. – Но нам некуда идти, это наш дом. И если где-то там на Венере так красиво и волшебно, то здесь… здесь у нас не очень-то много чудес.
Доктор медленно вытащил звуковую отвертку и положил прямо перед собой на приборную панель.
Время истекало.
- Там, где мне приходилось бывать, я встречал маленьких и скромных людей, которые оказывались самыми важными в истории. Загнанные в ловушку, испытывающие лишения и терзаемые муками выбора, они становились самыми смелыми, побеждали свой страх, - говорил он, не отрывая взгляда от экрана, по которому бежала рябь символов. – Жизнь – бесценный дар, чьей бы она ни была и я не устану это доказывать снова и снова. Твоя жизнь бесценна, Джимми, ведь если бы я не встретил тебя в порту, меня здесь могло уже не быть. Но я обещаю, слышишь, я найду то, что их остановит, а потом, если захочешь, отвезу тебя посмотреть на звезды. Ты ведь хочешь?
- Было бы здорово, - Доктор слышал, как мальчишка вздохнул. – Только мисс Бренчорч заругает.
- Машина времени, приятель. Она даже не заметит твоего отсутствия.
Он прикрыл веки, чувствуя, как от напряжения начали слезиться глаза. Спина напряжена, руки на поручнях консоли.
- Сопротивляйся. Это ты говоришь со мной, а не они. Ты, мальчик, который мечтает увидеть звезды и побывать в других мирах. Мальчик, который ценит чужую жизнь.
Тишина. Погруженный в себя мэр и огорченный испорченными кадрами на последней пленке репортер не обращали внимания на застывшего за спиной Доктора мальчика.
Температура вокруг начала стремительно падать, а на лице Джимми Стоуна, беспризорника из приюта мисс Бренчорч, проявились первые признаки заражения. Кожа бледнела и выцветала, а радужки глаз светлели, из карих превращаясь в пронзительно синие. Что-то еле слышно трещало внутри него.
- Ага, вот оно! Хлорид натрия! – торжествующе воскликнул Доктор, развернувшись на носках и взмахнув руками в воздухе.
- Соль. Джимми, ты слышишь? Все что нам нужно, это соль! Чтобы спасти город и остановить заражение. Чтобы спасти тебя. Борись с ними. Если они так долго таились внутри, позволяя тебе оставаться собой, значит и сейчас ты все еще там.
Но мальчишка его уже не слышал. Иней посеребрил волосы и лицо Джимми, а сам он протянул обе руки к Доктору, который был от него в двух с половиной ярдах и почти упирался спиной в округлый край консоли. Эту схватку Доктор проиграл, хоть и отказывался верить. До мирового господства ледяных микро-термитов оставался лишь шаг. Убить мальчика, превратив в ледяное крошево, или позволить им завладеть телом и технологией последнего Повелителя Времени? Так звучал выбор, которого на самом деле не было.
От пальцев «оледеневшего» исходил жгучий холод. Онемение зародилось в груди и сдавило оба сердца. Доктор почувствовал, как задыхается. Не отворачиваясь от обратившегося Джимми, он ударил ладонью по панели. Отвертка уже была у него, когда репортер, бросив испорченную пленку, сшиб собой мальчишку и придавил к полу, что-то истошно крича.
- Не-е-ет! – заорал на него Доктор, тут же схватив за шиворот пальто и оттащив в сторону. – Что ты натворил?!
Он бросил косой взгляд на отлетевшую в сторону голову, принялся бить по щекам неудачливого парня, решившего спасти его в самый неподходящий момент и самым нелепым образом.
- Что ты натворил, дурак?! Разве не ясно, что их нельзя касаться даже пальцем? – выкрикнул Доктор, разъяренный и злой, от того, что не мог изменить произошедшего.
- Но я… я же вас спас, он… о боже, у него отвалилась голова, - репортер позеленел и, казалось, его вот-вот стошнит. – Почему тут так холодно? Меня знобит.
Опустив рычаг до упора, Доктор воспользовался координатами последней остановки. Соль можно было найти где угодно. Ее полно на полках магазинов и складах, но любой выбор занял бы время, а в приюте мисс Бренчорч просто обязана быть соль. Почему-то у Доктора ни на миг не появилось сомнений в том, что эта волевая женщина все еще держит осаду.
Их тряхануло, будто ТАРДИС на что-то налетела, а потом Доктор бросился к выходу, не теряя ни секунды.
- Постойте! – окрикнул его мэр.
Тот разрывался между желанием броситься следом, подальше от трясущегося и бледнеющего на глазах репортера, и страхом оказаться окруженным другими «оледеневшими». Но, к его удивлению, они оказались внутри совершенно другого дома, переместившись почти мгновенно из центра Кардиффа на его окраину.
На звук, издаваемый синей будкой, тут же выбежала мисс Бренчорч с метлой наперевес и ее уцелевшие воспитанники.
- Соль! Мне срочно нужна соль! – сообщил Доктор, безумным взглядом шаря по ящичкам и полкам кухонных шкафов.
Никто не задавал вопросов. Спустя пару секунд в его руке оказалась стеклянная банка с целебным белым порошком, и Доктор тут же кинулся обратно в ТАРДИС.
Он едва успел. Репортер привалился спиной к стене и оттирал испарину со лба, его щеки раскраснелись, а лоб и губы стали бледного, почти синюшного цвета.
- Открой рот, - скомандовал Доктор и, едва тот выполнил указание, вытряс прямо из банки не меньше столовой ложки.
Парень закашлялся, содрогнулся от приступа рвоты, с надеждой глядя на Повелителя Времени - давился, но продолжал глотать соль.
- Я и не говорил, что будет легко, - сообщил тот со знанием дела. – Мисс Бренчорч! Несите сюда воду! А вы, мистер Симонсен, готовьте обращение к горожанам. Мы спасем это Рождество.
Ситуация с инопланетным вторжением была взята под контроль и уже через три часа количество зараженных и обратившихся снизилось впятеро. Самые смелые из уцелевших горожан, взяв за установку телевизионное обращение мэра, отправились на борьбу с паразитами. В ход шло все, что могло донести соль до «оледеневших» без необходимости к ним приближаться на опасное расстояние. Неудивительно, что поначалу люди пытались стрелять солью, но вскоре пришли к выводу, что так они больше навредят, чем спасут жизней. Мешки соли загружали в самолеты, использовавшиеся в летнее время для опрыскивания полей от насекомых. Они кружили над Кардиффом, посыпая все вокруг: здания, дороги, людей и «оледеневших».
Людей, которые не проявляли симптомов заражения, принуждали съесть столовую ложку соли и только потом давали воды. Как показал опыт, произведенный Доктором в экстренной ситуации, этого оказалось достаточно, чтобы инопланетная колония внутри погибла. Он трижды просканировал излеченного репортера, прежде чем коротко кивнул и поздравил того с началом новой жизни, а после дал мэру указания, что именно нужно сообщить в обращении. Дадли Сименсон сделал все, что от него требовалось и даже больше. Своим выступлением он обнадежил и вдохновил жителей Кардиффа на борьбу, говоря о том, что даже маленький человек может стать самым важным во Вселенной и сейчас именно тот момент, когда маленькие люди вершат историю. Ему удалось, лишившись штата и министров, в одиночку сплотить жителей вокруг общей беды и поднять на борьбу с ней. И только закончив с эфиром, Дадли попросил отвезти его домой, чтобы убедиться, что с его семьей все в порядке. Как оказалось, его жена и девочки вместе со служанкой успешно держали оборону, перекрыв все ходы и выходы. Если мэр и мог мечтать о большем, так это о том, чтобы последствия нашествия устранились сами собой.
Мисс Бренчорч потеряла еще двоих воспитанников, прежде чем в ее приюте возникла синяя полицейская будка. Один мальчишка, с которого все началось, был с Джимми и Томом на крыше в ту ночь, «когда взорвалось небо». Еще двоих он заразил, когда обратился. Они преследовали женщину по лестнице, не оставив ей другого выбора, кроме как столкнуть всех троих вниз. Там на ковре и сейчас было мокрое пятно – все, что осталось от крошева льда, когда Доктор щедро осыпал его солью. Вчерашние воспитанники мисс Бренчорч истаяли, буквально расплавились, не оставив после себя ничего кроме талой воды.
То же Доктор проделал и с расколотым на части Джимми Стоуном, вернее тем, что прежде им было.
Он стоял, прислонившись спиной к ТАРДИС и сунув руки в карманы брюк. Смотрел за тем, как едва исцеленные люди примыкают к своим спасителям и помогают вернуть городу праздничное убранство. У них было еще достаточно времени, если постараться: развесить на прежние места сорванные гирлянды, украшения и мишуру, укрепить опрокинутые елки и вымести улицы от битого стекла и прочего мусора. Кто-то, без сомнений, этой ночью будет оплакивать тех, кого не удалось спасти. Но Доктор был уверен, здесь в нем больше не нуждались.
- Я должен был поблагодарить вас сразу же, но все не мог подобрать нужные слова. Спасибо, вы спасли мне жизнь.
Кудрявый репортер в нелепом шарфе снова оказался рядом, только теперь он был без фотоаппарата и, кажется, его жажда до сенсаций немного поутихла.
- Состояние вашего желудка и пола в ТАРДИС на тот момент было важнее, - пожал плечами, будто это ничего не значило, Доктор. – Вы могли погибнуть. Зачем нужно было геройствовать?
- Мне показалось, что вы не собирались бороться, - неуверенно пробормотал парень, ища поддержки во взгляде собеседника. – Что там, в тот миг, вы были готовы сдаться.
- И вы решили пожертвовать собой? – приподнял бровь Доктор.
- Остановить «оледеневшего. Я просто мог это сделать, вот и все. Испугался, когда было уже слишком поздно, но… - он замялся, изучая потертые носки туфлей. – Вы знаете, я ни на миг не пожалел.
- Кажется, вы не представились, - улыбнулся Доктор.
- Эван Осгуд, - тот протянул руку. – А вы, Доктор кто?
- Доктор, просто Доктор. Рад знакомству, Осгуд, вы славно поработали.
- Разве что подопытным кроликом.
- Не так плохо для начала, не правда ли?
Они обменялись рукопожатиями и рассмеялись, а потом Доктор захлопнул за собой дверь ТАРДИС. Она исчезла, оглашая округу самым прекрасным звуком во Вселенной – сперва воздух вокруг нее подернулся рябью и завибрировал, она стала полупрозрачной, а затем и вовсе растворилась, не оставив после себя и намека.
Эван Осгуд, первый спасенный от инопланетного паразита, какое-то время с восторгом озирался вокруг, не веря собственным глазам. Никто кроме него не заметил чудесного исчезновения, жители Кардиффа были заняты более насущными делами и даже не глядели в его сторону. Он поправил очки на переносице, порадовался тому, что лютый холод отступил, а город был спасен, и направился домой.
За несколько минут до исчезновения ТАРДИС, на краю площади возник мужчина в сером военном пальто с, несомненно, крепкой задницей под ним. Он был безбожно хорош собой и знал об этом, чем с успехом пользовался у представителей обоих полов. Пальто времен Второй мировой развевалось за спиной. Мужчина бежал, отчаянно надеясь успеть, но дверь синей будки уже захлопнулась. Она исчезала на глазах, вызывая шок и изумление у недавнего собеседника Доктора.
Он снова опоздал.
Осознав бессмысленность дальнейшей беготни, Джек Харкнесс остановился, шумно хватая воздух ртом и восстанавливая дыхание.
- Мы все равно еще встретимся, Доктор, - произнес он, не заботясь, что кто-то его может услышать. – Мы встретимся.
Мужчина в сером военном пальто смотрел туда, где только что находилась ТАРДИС с восторгом ребенка, которому показали нечто прекрасное, и болью человека, у которого это чудо увели из-под самого носа, но он готов был ждать встречи, сколько потребуется.