Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».
Глава 436. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Вахту сдал! Вахту не принял! 14.05.1974.
Фотоиллюстрация из первого тома ДМБовского альбома автора: ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». В ворохе фотографий, оставшихся ещё от первого тома ДМБовского альбома, я увидел одну мою фотографию, которая точно передаёт моё настроение этого вечера вторника 14 мая 1974 года (смотрите фотоиллюстрацию – автор).
Вот таким «свирепым» я становился на БПК «Свирепый» всё чаще и чаще…
В предыдущем:
Сменившись и передав дела, имущество и хозяйство по посудомойке наряженным в новый наряд, я спал у себя в «ленкаюте» беспробудно вечер и ночь понедельника 13 марта 1974 года, а потом и почти весь день вторника 14 мая 1974 года. Никто меня при этом не будил и не беспокоил…
Меня разбудило чувство голода, которое возникло точно в то время, когда мы с Сергеем Богдановым («Батоно») привыкли относить на пирс баки и бачки с пищевыми отходами, потом мыли и обрабатывали посудомойку санитарно-бытовыми реагентами и садились отдыхать – чистые и просветлённые папами едкой карболки, щёлочи, соды кальцинированной и уксуса…
В этот момент наши внутренности потихоньку освобождались от едко-ядовитых испарений и требовали качественной замены – пищи.
Я проснулся в то самое время, когда коки на камбузе после того, как накормят весь экипаж БПК «Свирепый», сами начинали кушать. Интересно, но мы с Сергеем Богдановым почти одновременно явились на камбуз, только «Батоно» уже успел «умять» полбуханки свежеиспечённого хлеба.
Мы «по старой памяти» получили по миске борща и по тарелке жареной картошки с мясом «бефстроганов» в соусе и спрятались в маленьком зале столовой личного состава. Здесь меня и нашёл мичман Анатолий Андреевич Дворский с приказом и.о. замполита, старшего лейтенанта О.А. Белонина «сдать комсомольские дела мичману Дворскому»…
После стычки со старпомом и трёх нарядов на посудомойке я теперь ничего не боялся и готов был к любым дальнейшим «проказам» в отношении меня, это и «ежу было понятно», что старпом и «иже с ними» не остановятся пока совсем не «изведут в ноль» мой авторитет одного из «старейших» представителей того самого первого, легендарного экипажа БПК «Свирепый».
Как говорится: «О, времена! О, нравы!»… (римский философ Цицерон, I век до н.э. - автор).
Мичман Анатолий Андреевич Дворский уже с января 1974 года стажировался на офицерскую должность комсорга БПК «Свирепый» и уже в июле 1973 года на первой БС (боевой службе) в Северном море старательно добровольно исполнял обязанности помощника заместителя командира корабля по политической части, капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина.
Мы с Анатолием Дворским дружили, общались, но наша дружба и общения больше были скрытными, тайными, чем открытыми всем и каждому – Анатолий, к сожалению, не умел, как я и мои друзья, организовывать разные мероприятия, он всё же был представителем касты мичманов и офицеров на корабле, поэтому не особо близок к нам, матросам и старшинам личного состава корабля.
Однако я хорошо понимал, что мне обязательно нужна замена, что такое дело, как комсомольская работа и учёба не может быть пущена на самотёк. В то же время я хорошо понимал, что у личного состава моряков БПК «Свирепый» должен быть свой формальный или неформальный представитель их интересов, то есть лидер самоуправления экипажа, защищённый статусом избранника всех комсомольцев (в 70-е годы XX века все матросы и старшины на боевых кораблях ВМФ СССР были комсомольцами – автор).
Мичман Анатолий Андреевич Дворский почти удовлетворял интересы и намерения командирского и офицерского состава БПК «Свирепый», но, увы, не воспринимался личным составом корабля, здесь была проблема…
С очень знакомым «почерком», с лёгкой дружеской усмешкой, с нарочито панибратским характером разговора и общения, Анатолий поинтересовался подробностями нашего с Сергеем Богдановым дежурства в нарядом по посудомойке, случаем на вечерней поверке, который закончился швырянием моих «тапочек» в море и срыванием с меня погон…
Когда-то в июне 1973 года также «дружелюбно» у меня пытались выведать сведения о состоянии дел на БПК «Свирепый» курсанты-практиканты киевского высшего военно-морского политического училища, а потом и офицеры разведотдела штаба нашей 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ.
Мы с Сергеем («Батоно») отделались от «допроса» шутками и недомолвками, а потом мы с Анатолием пошли в «ленкаюту» сдавать-принимать дела. С большим чувством облегчения я сдавал мичману Анатолию Дворскому под роспись документы, архив, учётные карточки, бланки, списки, журналы учёта, печать, кассу и ведомости комитета комсомола комсомольской организации БПК «Свирепый».
Анатолий настолько удивился объёму этой документации, что сначала опешил, потом наотрез отказался всё это принимать сейчас без участия и ведома замполита, старшего лейтенанта А.В. Мерзлякова.
- Я просто не знаю, что с этим всем делать! – вскричал мичман Анатолий Дворский.
- Послушай, - сказал я Анатолию, - ты уже почти пять месяцев стажируешься на должность комсорга корабля, пора бы уже не только всё это знать, но и делать! Учти, я больше этим учётом и сбором взносов заниматься не буду совсем. Во-первых, не хочу, а во вторых – не смогу, потому что сейчас меня будут «прессовать по полной».
- Да, - задумался мичман Дворский. – Чем-то ты сильно насолил старпому и твоему Печкурову, они тебя «на дух не переносят».
- Вот видишь! – сказал я Анатолию. – Бери, забирай всё, занимайся, читай инструкции, общайся с комсоргами боевых частей и ты увидишь, что всё просто и понятно, справишься.
- Нет! – решительно заявил мичман Дворский. – Я этого тоже не хочу. Пусть придёт Мерзляков с отпуска, там разберёмся и решим. Письменного приказа о моём назначении на должность комсорга корабля нет, видимо, и не будет. Так только всё – нас словах и намёках…
- Главное, чтобы деньги по должности платили, - сказал я Анатолию, - а остальное приложится. Бери и дело с концом!
- Нет! Нет и ещё раз нет! Потом. Придёт «зам» - тогда посмотрим.
- Тогда что делать будем? – спросил я Дворского, помня о том, что меня никто не переизбирал (так же, как и не назначал приказом – автор).
- Оставим всё как есть до прихода замполита, - ответил мичман Анатолий Дворский. – К командиру корабля я с этим не пойду и старпому докладывать не буду…
- Тогда у меня к тебе просьба, Анатолий, - попросил я мичмана Дворского. – Если что-то будешь организовывать по комсомольской линии, то не мимо меня, иначе тебе будет вдвойне трудно. Ладно?
- Ладно, - пообещал мне мичман Анатолий Андреевич Дворский и сразу же убежал из «ленкаюты».
Я впервые за многие дни взялся за «перо» и написал в своём дневнике-ежедневнике:
«Наконец-то приехал Толик (мичман Анатолий Андреевич Дворский - автор). Только сегодня (14 мая 1974 года) смог взяться за перо, хотя, конечно, имел возможность сделать это и раньше, но всё руки не доходили или не подымались!».
«Событий особых нет. Перебрал полученные письма. Написал маме, Наде (двоюродная сестра), Оле (первая жена моего брата Юры), Оленьке (знакомой незнакомки из электрички), Славке (Юницину), а писать ещё надо доброму десятку дорогих мне людей!».
«Сейчас главная задача – это успешно пройти смотр «ленинских кают» больших противолодочных кораблей, потом – хорошо наладить производство подарочных сувениров на заходы в порты, затем – ввести Толю Дворского в дела комсомольской организации корабля, потом – закончит подписку на газеты и журналы, организовать комсомольскую учёбу комсомольского актива и саммоу – учиться, учиться и учиться».
«Может быть что-то и выйдет сейчас с подготовкой к поступлению в интитут, если, конечно, сумею сделать задуманное. Славке (Юницину) написал, чтобы тоже готовился…».
«Сегодня вспомнил о недавних событиях на вечерней поверке, стычке со старпомом, назначение в наряд, битва с грязной посудой в посудомойке, торжественный ритуал моих проводов с призовым мослом и подумал – не написать ли мне сценарий фильма об этом и вообще, - о моей военно-морской службе…».
«Написать киносценарий про всё, что было и как было, как боролись, падали, вставали и побеждали! Тянет к машинке, но сумею ли? А может быть, попробовать?».
В ворохе фотографий, оставшихся ещё от первого тома ДМБовского альбома, я увидел одну мою фотографию, которая точно передаёт моё настроение этого вечера вторника 14 мая 1974 года (смотрите фотоиллюстрацию – автор).
Вот таким «свирепым» я становился на БПК «Свирепый» всё чаще и чаще…