Часть 2. Не существовавшие мотыльки.
1. Деньги-деньги рублики.
Как известно, люди лишенные какой-либо возможности могут страстно хотеть именно того, чего нельзя. В противном случае они страдают. С Фавстом Прокопьевичем происходило нечто подобное. Как, по его рассказам, трагически не получилось у него при "комиссарах" поехать за рубеж к какой-то Марье Ивановне, так теперь не удавалось заполучить эти рисуночки. Он и копировать вручную начинал и фотографировал, но получалось у него "всё как-то неудачно". Правда, с этими "железяками" он разобрался быстро. Откуда ей было знать, что это платина, из которой раньше делали всякие "приборчики" для занятия химией! Вот только что-то темнит он опять. Обещал узнать, где можно дороже сдать металл – и опять молчит. Говорит "сдавать рано"?!
Наталья Васильевна в это время ощущала сильное неудобство не столько от того, что она не работает, сколько от узости общения. Требовался ей деловой совет, и пришлось за этим ездить далеко от дома. Это было утомительно, но неожиданно наполнило её жизнь смыслом. Собственность стала в духе времени и народ егозил. Инфляция, запустив незримую лапу в карманы каждому, с неотвратимостью пожара делала накопления пеплом, а людей дерзкими.
Она отстранённо наблюдала за ними, как за неприятными букашками. Вчерашнюю инженерию сразу видела, даже если они становились агентами по продаже финансовых бумаг и злорадствовала. Чаще всего это были какие-то балаганные распродажи акций с рук, как на Лермонтовской, хаживала и в офисы, например, облюбовала она местечко в Экспоцентре на Красной Пресне. Нагулявшись затем по бесконечным базарам, в которые превратился город, она с гораздо большим удовольствием возвращалась в свой уютный уголок.
В Экспоцентре не продаётся еда, но можно посетить невиданную ранее выставку, построить глазки. Там же в очереди за "Норильским никелем" ей, наконец, удалось не только услышать смелые рассуждения о деньгах, но и присмотреть нужного симпатичного человека. Потом новый знакомый, его звали Михаил, показал ей точку на Фрунзенской, которую назвал "крупной теневой биржей", и Наталья Васильевна окончательно "загорелась акциями". - Да, Наталья Васильевна, всё по-взрослому. Мы теперь работаем на мировом уровне, - рисовался Михал, как бы играя, что рисуется, показывая ей какие-то диковинные нарядные бумаги: "Лицензии", "Сертификаты" ... Она оценила его чувство юмора, Михаил начинал ей всё больше нравиться.
Фавст мог советовать и то и другое, но кто же разберёт его советы. Опять же она много раз при нём говорила, что "бедна как церковная мышь", да и светить деньги находила неудобным. Михаил говорил понятнее и как-то правильно что ли. Но и этому Михаилу, Наталья Васильевна пока не собиралась довериться и пребывала в томительной неопределённости. Деньги были, но они таяли, и она чувствовала это как непрерывное сгорание свечи. Злорадство по отношению к бывшим коллегам подчас оборачивалось гримасой – не пришлось бы самой ходить работать.
Просидев как-то час другой до ночи за пересчётом денег и на разных книжках, и в стопочках, перебрав золотишка в шкатулках и коробочках, она легла поздно. Ту ночь донимали Наталью Васильевну то пьяные вопли за окном, то бессонница, то разные страсти. Полудрёма - полусон, отвратительные чёрно-белые видения. Будто те пьяницы бросили в окно камень и обломки стекла посыпались на неё сверху сверкая и трепеща в темноте как занавески на ветру. Очень опасные и беспощадно режущие стекляшки. И только она отбежала от окна и спряталась, как оказалось, что это бабочки - дикие и жестокие, которые ищут именно её и мечутся уже вокруг. Стряхнув с себя наваждение и открыв глаза, она поняла, что это только диковинный сон и успокоилась, но неожиданное физически сильное чувство, как страшны могут быть дикие бабочки, не оставило её. После пробуждения она не могла придти в себя. Какой пустой и глупый сон, думала она. Этот старый мухомор ещё крутит, то ли комиссионные ждёт? В могилу он их взять хочет! Михаил хорош, но старикан безобиден и для принятия решения ей легче было довериться ему.
2. Перестройка ума.
Как-то раз день не задался, Наталье Васильевне нездоровилось. Она сидела дома и перебирала в уме последние события. Её задевала чужая алчность, чужое чувство собственника. Тем другим она отказывала в праве на это. Чувствовала, что без дележа не обойтись, но не уступать же старику! Какие все стали шустрики! Душка Михаил брался пристроить платину на какое-то чудом уцелевшее производство по хорошей цене! Платина не золото, не хранить же её ещё сто лет! Думала-гадала, как бы этого Михаила использовать, не подпуская близко без надобности. Фавст не звонил, и вечером она позвонила сама. Сначала хотела приколоться, разговорить его на любимую для него тему.
У Фавста к телефону обычно подходила какая-то Настя, родственница или домработница, и вот сейчас она отказывалась позвать его и упорно говорила, что он болен. Наталья Васильевна подозревала, что Настя врёт, а старый хрыч обиделся и капризничает и энергично настаивала. Однако Настя неожиданно оказалась права, Фавст болеет и лежал, но разговор слышал и взял трубку только, "чтобы его прекратить".
- Фавст Прокопич, что это вы разболелись? Нет, мы не дадим вам умереть! Ну, Фавст Прокопич, ну скажите правду, зачем вам эти рисуночки? Вы что думаете, я такая простушка, чтобы верить вам, - взялась заигрывать она.
- Извините, Наталья Васильевна, - неожиданно твёрдо сказал Фавст Прокопьевич, - я плохо себя чувствую.
Наталья Васильевна была больно уязвлена. Мало того, что он по делу ничего не говорит, он ещё себе такое позволяет! Долго не звонила, но рассудила как-то, что старикана пора развести, есть ли у него вообще те связи, которыми он козыряет. Выложила на бюро бумаги, ждала, старик не звонил, бумаги мозолили глаза, она позвонила и узнала о его кончине. Вот те на! Наталья Васильевна была озадачена. Какие же брать ей акции и как теперь отдавать платину Михаилу? Чёртов старик, как не вовремя он умер.
Подумав, она всё же договорилась о визите, решила съездить. Не хотелось, да ладно. С вдовой Фавста, Валентиной Ивановной, раньше их возможно заочно знакомили. По голосу она её не узнала, но поговорили нормально. Не так давно посещали её, теперь посещала она. Боже, вот это жизнь я себе устроила! – думала Наталья Васильевна всю, правда не долгую, дорогу.
Утром в метро последнее время часто бывало пустынно. Что же это, все перестали ездить на работу? – не уставала удивляться Наталья Васильевна. Добавилось много людей с грязными коробками и немыслимо огромными сумками. Недалеко сидела баба с большой уже девчонкой. Та толкалась и что-то просила. Мать, наконец, вытащила из сумки апельсин и дала. Девчонка восторженно сверкнув глазами впилась в апельсин зубами, как в яблоко, прямо апельсиновую корку! Мать покровительственно улыбалась. Эти очевидно приезжими. Иногда обращались к ней, но Наталья Васильевна не отвечала. Сама не помнила, где какая станция, да и объяснять ничего не хотелось. Они бездельничают, найдут и без неё. В вагонах было не прибрано, от людей чем только не воняло. Казалось, что состав движется лениво, и остановки объявляют растягивая слова. Она не могла привыкнуть к таким переменам: - Поспешила я с машиной, ой поспешила!
3. ГАЗПРОМ! ГАЗПРОМ!
Настя провела Наталью Васильевну в гостиную. Какая-то женщина похожая на вдову покойного, приветствуя её поднялась на встречу по-черепашьи тихо, но тут же снова села продолжая поддерживать беседу с каким-то старикашкой, однако, выказывая и ей внимание. По телефону она куда любезнее, - подумала Наталья Васильевна, - для неё очевидно чем-то важен этот старикан. Никто не входил и не выходил из комнаты. Сложившаяся обстановка напоминала сцену допотопного спектакля. Ей показалось, что её представили как-то небрежно и отнеслись как к просительнице. Она неловко высказала свои соболезнования, её терпеливо выслушали. После общих фраз говорить оказалось не о чем.
Вниманием Валентины Ивановны всё же удавалось владеть, Наталья Васильевна находила способы напомнить о себе. Однако, в акциях никто из них не разбирался. Потом, чтобы хоть что-то вытянуть из старухи, она заговорила о бумагах и рисунках. - Вот ведь досада - не успела передать, а покойный хотел ... Что вы скажете об этом? Чтобы напомнить о чём речь, Наталья Васильевна протянула через стол "случайно" прихваченные с собой какие-то мутные бумаги и рисунок!
- А, это, - рассеяно сказала Валентина Ивановна, едва взглянув, - кому же это сейчас интересно. Хотя постойте, - она порылась в бумажках, сходила куда-то и принесла что-то, - вот, Фавст Прокопьевич тут писал для вас. Извините, я запамятовала.
В коридор из глубин довольно нехилой квартиры время от времени выплывала упитанная девица, демонстрируя голый живот под малипусенькой маечкой и трусы, которые мало что скрывали. При этом она всегда с кем-нибудь разговаривала по телефону, в упор не замечая ничего вокруг. В этот раз она гундосила в трубку: - Ну, мам, забери меня отсюда, я тут сойду с ума со стариками. Наталью Васильевну передёрнуло.
Валентина Ивановна продолжала стоять, и Наталья Васильевна поняла, что она ждёт её, чтобы проводить. Выйдя из подъезда, Наталья Васильевна развернула бумагу. Там было только три строчки: "Передать Наталье Васильевне! Рисунки батюшки Александра Александровича - это рисунки не существующих насекомых."
- Тьфу, безмозглый старик, - Наталья Васильевна пришла в ярость. - Мало мне было своего старого пачкуна … чтоб я ещё … !
Понесла её нелёгкая на "Мишкину биржу". Но в пути решительность потихоньку угасла, а придя туда, она поняла, что одна она ничего не понимает. Она ходила от стойки к стойке, сначала сурово по-хозяйски оценивая говорящих, чтобы не наслушаться вздора, потом вникала в слова. Но говорили много, она тонула в море незнакомых слов и поняла, что не делом занята, а просто слоняется.
- Добрый день, Наталья Васильевна, - безумно тёплым баритоном пропел Михаил, вынырнув из ниоткуда. Он жил где-то "рядом", и она не удивилась встрече.
- Ах! Я потеряла столько времени! Я так устала, - кокетливо начала Наталья Васильевна, - Не хотите где-нибудь посидеть? И подумала: обаятелен, почему бы не дать ему надежду.
- С удовольствием, но мне сейчас должны сообщить очень важную информацию, - ответил Миша как-то с ленцой, но очень деловито.
Непродолжительное ожидание прерывалось появлением различных "знакомых" Михаила. Он галантно извинялся и отходил поговорить. Казалось, здесь он знает каждого второго. После очередного разговора Миша вернулся с совершенно круглыми глазами, Наталья Васильевна кожей чувствовала, что он что-то скрывает.
- Кто это был? - спросила она.
- Очень не простой человек, - тихо ответил он. - Теперь нам можно идти.
Нужное кафе оказалось очень даже не далеко.
Сначала они нашли место у окна и долго смотрели в меню, чтобы не ошибиться с заказом. С продуктами плохо, мало ли что хозяева заведения захотят им скормить. Цены заслуживали отдельного разговора?! Но щедрый Миша угощал!
Тема разговора нашлась легко. Да, её интересуют ценные бумаги!
Михаил сразу понизил голос: - Ради бога, только не в этом кафе! Здесь слишком много заинтересованных ушей! И вот он почти шепотом сообщает ей сногсшибательную новость, что есть возможность взять акции одного из предприятий Газпрома(!). С его слов, сейчас все "посвящённые" ждут здесь только этого. Но лично он знает, какой надо взять "пакет", чтобы получить шанс ввести в совет директоров "ручного" то есть своего человека! А то и сформировать "ручной совет директоров"! Ах, как жарко шептал Михаил! Как горячо становилось внутри и как хотелось верить!
- Надо понимать в какое чудесное время мы живём, Наталья Васильевна! Сейчас мы переживаем историческим момент, время невиданных возможностей, которого не должно было случиться и больше никогда не будет, но что нам неудачники! Кто в этот поезд не попадёт, тот будет всю жизнь рассказывать, что ничего нельзя было сделать!
- И что, Миша, я могу приобрести этих акций?
- Нет проблем.
- А можем мы приобрести "Пакет"?
- Ах, Наталья Васильевна, - с грустинкой в глазах, сказал незадачливый гуру, - мне сейчас не собрать столько "наличности". Это моя трагедия! Если не взять "Пакет" сейчас, можно жалеть об этом всю жизнь. Такое судьба дважды не предлагает. Вот если Вы у меня кое-что перекупите. Почему Вы хотите начать сразу с Газпрома!!!
Он достал из своего пластикового кейса какой-то "фолдер", так он называл папки с бумагами. По тому, как сияло его лицо и как трепетно он держал эти бумаги, Наталья Васильевна поняла, что это совсем не простой момент!
- Нет! - категорично и сразу поставила всё на места Наталья Васильевна, - другие бумаги мне не нужны!
- Поймите, наличные нужны прямо сейчас. Лично я рву за деньгами, шанс есть. Вы останетесь здесь, или Вы тоже участвуете? – продолжая осторожно оглядываться, чтобы никто не слышал, говорил он. Его решительность заражала.
- В чём же дело? - сказала она, давая понять, что для неё нет в этом ничего нового и сложного.
- Сколько Вы планировали приобрести активов сегодня?
- Я возьму своё.
Наталья Васильевна чувствовала его азарт, чувствовала, что этот кусок он не может не схватить просто из азарта, надо только его додавить. Он был бесподобен - "настоящий биржевой волк". Потом она смягчилась. Нет, не спохватилась, но … погладила раскисающего на глазах "волка" по руке и состроила глазки: - Миша, не ошибитесь, меня интересует "Пакет"!
Наконец он уступил. Моя взяла, ликовала Наталья Васильевна! Усталость сняло как рукой. Они договорились, что сейчас же надо быстро обернуться с деньгами.
4. Капитализм – состязание умов!
Заняв на бирже очередь в какое-то окно. Миша основательно выяснил кто за кем и всё это сообщил ей. Любезно поймал для неё такси и Наталья Васильевна устремилась домой, чувствуя в этом движении новую струю жизни, что-то окрыляющее. Она чувствовала, что это не простой день, и что вернётся отсюда, она уже другой.
По телу Натальи Васильевны растекалось тепло. Он, конечно, тряпка, - думала она, - но тряпка полезная. Она по-хозяйски рассматривала суетящихся на ступенях биржи людишек. Чего они тут колготятся, надо же просто знать нужных людей ...
- - -
- Ну, денежки не большие, - неожиданно весело сказал Михаила, когда они закручивали свёрток, но был до противного инертен.
- Пошли!
- Куда?
Вожделение действия и вожделение обладания бумагами Газпрома, о котором говорят только шепотом, овладевало Натальей Васильевной всё сильнее, и его упирательство начинало раздражать. Деньги, каких она никогда не держивала в руках за раз, делали её бездумно смелой: Тряпка, жалкий посредник, какие всё-таки бестолковые эти мужики!
- Пошли-пошли, - боясь, что клиент застоится, она тянула его к выходу.
- Нет, делаем не так. Вы меня под монастырь подвести хотите! Оставайтесь здесь. Официально сегодня торгуется "Гермес". Не будем привлекать к себе внимание. В зале никаких вопросов, бога ради! Мне здесь ещё работать и работать. Надо ещё посмотреть, уточнить ... всё сделаем чики-пуки.
И он ушёл один.
- - -
Михаил появился в дверях кофе, когда достаточно испытал её терпение. Он делал равнодушную мину, но светился внутренней улыбкой и не шёл … а парил как архангел. Сел и какое-то время молчал идиотски улыбаясь.
- Не надо волноваться, Наталья Васильна, быть Вам миллионершей, бумаги уже готовят, - наконец смог выговорить он, поняв, что она им очень недовольна, - акциям не дадут попасть в зал. Эти сволочи и так уже что-то пронюхали и жужжат.
- Пусть жужжат, - с каменным лицом сказала Наталья Васильевна.
- Наши люди об этом позаботятся, - торопливо бросил Михаил на ходу, собираясь снова удалиться.
- Да, идём, - Наталья Васильевна легко поднялась следом, не смотря на усталость. Тяжёлый выдался денёк.
- Не стоит, без пропуска со мной Вас, увы, не пропустят, а бегать с бумагами по залу под носом у толпы - увольте!? – безвольный Миша явно твердел.
- Ладно, - как бы согласилась она, но произнесла это с умышленной угрозой в голосе (в конце концов, деньги то её), и добавила с нажимом, - только мне это уже надоедает.
- Всё-всё, - сразу засуетился Миша, - я мигом. Не выходите их кафе - это в Ваших интересах!
Он резво удалился, и в этот раз неожиданно быстро вернулся.
- Всё готово! Давайте сначала Ваши документы, - зло прошипел Михаил.
- Я бы хотела сама, - мягко сказала Наталья Васильевна, боясь испортить дело в последний момент.
- Не-же-ла-тель-но, - отчеканил Миша с мукой в лице, торопливо шурша бумагами в своей папке, перекладывая их с места на место, перепроверяя что-то, щупая карманы, пакет со своими деньгами, потом спохватывался и щупал снова, намекая, что он тоже очень и очень устал. - Положитесь на меня! Я сейчас принесу. Мы тут же всё перепроверим. Если Вам что-то не понравится - нам всё переделают. Я отвечаю! Всё будет, как хотите Вы. Давайте паспорт и деньги. Быстро, быстро до закрытия не так много времени. Ещё находимся, Вы что думаете - так легко миллионами ворочать! Суеты будет ещё много. Я оставляю вам свои Лицензии, их уже проверили. Они стоят столько, что я даже не рискую таскать их с собой лишний раз. Уж поверьте, момент ответственный!
И он, покрутив по сторонам головой, опять скрылся за дверью, оставив её томиться в полном недоумении.
5. Брокер с улицы.
Что-то было не так, но ей не удавалось сосредоточиться. Наталья Васильевна недоумевала: сколько можно ходить, если бумаги заполняли до этого. Потом проверила, что Михаил носит в папке. Бумаги были на месте. Заметила, что из-за соседних столиков на неё как-то странно поглядывают. Когда они только пришли – это не раздражало. Всё равно бездельник, - решила Наталья Васильевна, но добросовестно вычитала его бумаги, не ради блеснуть эрудицией, но чтобы потом сравнить со своими. Она неслась сюда вся в мыле, сняла деньги со всех книжек, натерпелась страхов на улице, когда ей казалось, что её преследуют, и вот явно засиделась здесь. Официантки косятся, а пить кофе уже нет сил. Наконец встала и пошла к бирже, снова и решительно настроившись: - Надо ещё проверить, чем это он там занимается на самом деле!
Здание активно покидали люди, вот-вот появится Михаил и нельзя прозевать. Когда парадная опустела, Наталья Васильевна приблизилась. В холле было темно! За стеклянными дверьми возился охранник прилаживая изнутри к дверным ручкам какие-то скобы и навешивая замки. - Что за гараж, - скептически подумала Наталья Васильевна, приблизилась и дёрнула дверную ручку на себя.
Мужлан за стеклом замахал отрицательно рукой.
– Закрыто!
- Какой осёл, - подумала Наталья Васильевна. - Я жду важного человека! - глуповато, но с вызовом говорила она, продолжая дёргать.
- Всё. Никого нет! – отвечал охранник, - Иди бабка домой, завтра разбогатеешь.
Брови Натальи Васильевны сами поднялись странными дугами – она глядела на дверь, как на фантастический прозрачный барьер чудом попавший сюда из кино. Долго читала табличку у двери и никак не могла понять! Потом, леденея внутри, ходила в кафе и обратно повторяя: "товарно-сырьевая-товарно-сырьевая " и упорно чего-то ждала. Она так полюбила эту мысль, что ни на что иное в душе места не оставалось. Уже в густых сумерках метнулась домой уверяя себя, что они случайно разминулись и … этот милый Мишенька ждёт её во дворе дома, на скамеечке, где они познакомились ...
Окончание.
К бирже ходила, как на работу, пробовала там расспрашивать. Потом уже дворничиху и своих соседей, но все переглядывались, идиотски глупо таращили глаза и не сообщали ничего, просто как сговорились. Заговор молчания!
Деньги огромные! Деньги последние! Наталья Васильевна не знала, что думать, не хотела верить … не знала, как жить - на что жить. За дачу, за квартиру надо было платить – она этого не могла сделать, "из чего!" Она была оглушена свершившимся! Часто сидела у подъезда безучастная к прохожим и обращениям.
- - -
Насекомые (лат. Insecta) - самый многочисленный класс беспозвоночных членистоногих животных. По разным оценкам их численность достигает 3 миллионов видов. Описано не больше 1 миллиона видов насекомых. Обладают наибольшим разнообразием среди всех остальных животных на Земле…
1998.