Глава 27. В которой Толик произносит свой самый заветный тост.
Толик протянул Кольке руку. Колька секунду подумал, поднял свою и сделал движение, будто хотел пожать протянутую руку, но в последний момент специально махнул мимо, крутанулся на одной ноге и пошёл вразвалочку, засунув руки в брюки:
-Я вас не знаю...
Толик вздохнул. Когда и где родители упустили брата? Всю дорогу до дома он размышлял на эту тему, но так и смог понять, в чём была ошибка.
Еле переставляя чугунные ноги, он поднялся на четвёртый этаж. Сердце колотилось так, что если прислониться к двери, то и стучать-бы не пришлось. Постоял минут пять на площадке, успокаиваясь и приводя нервы в порядок. Нервы не хотели подчиняться Толику и его колотило сильнее, чем нецелованного восьмидесятилетнего вьюношу в первую брачную ночь.
Руки тряслись и не попадали на кнопку звонка.
"Три раза вздохнуть и задержать дыхание... Пошёл!.." - Приказал Толик сам себе и, набрав побольше воздуха в лёгкие, надул щёки и выпучил глаза.
В этот момент дверь открылась и на площадку начал выходить отец с мусорным ведром. В вечернем полумраке подьезда, где "лампочки Ильича" и так горели через одну, а, в связи с летней продолжительностью дня, их ещё и не удосужились включить, это подобие человека с огромными выпученными горящими глазами, раздутыми щеками и ноздрями, из которых валил пар, трясущимися руками, в которых находился предмет, в темноте похожий на дубину, с узкой рукояткой и огромным набалдажником на конце, больше всего напоминало пришествие сатаны. Отец, не веривший ни в чёрта, ни в дьявола, не долго думая, метнул ведро в это "пришествие".
Толик соображал медленно, но реакция у него была хорошая. Видя летящее в голову ведро, он изящно поймал его в полёте за ручку и, описав над головой полный круг, поставил у закрытой перед самым носом двери. Всё бы хорошо, только некоторое количество содержимого ведра разлетелось по площадке, повиснув на стенах и потолке.
И даже хорошая реакция не спасла лоб Толика, от вылетевшей из ведра головы селёдки слабого посола. Селёдочная голова привела его в нормальное состояние и вернула способность не только трястись и мычать, но и членораздельно соображать.
Толик три раза коротко позвонил, вспомнив, что это был условный сигнал Смешнягиных, сообщавший, что пришли свои.
За дверью была тишина и сопение, и кто-то разглядывал Толика в глазок. Толик придвинул лицо к самому глазку, от чего оно приняло совсем уже уродливые формы, и с той стороны двери могли видеть либо один глаз, либо одну ноздрю, либо две ноздри, но тогда не было видно глаз. Толик снова нажал три раза и отошёл от двери.
Замок щёлкнул и дверь приоткрылась. На пороге стоял отец, вооружённый вантузом. За ним, мать с поварёшкой. Замыкали оборону квартиры Толик-джуниор и кот Маркиз, прижавшиеся друг к другу. Бешеный взгляд кота говорил о том, что его призвали на оборону силой, когда он не вовремя вышел в коридор, узнать, что дают.
Толик кивнул им всем головой:
-Здрасьте... Если вы настаиваете... я могу вынести ведро...
Первой опустила поварёшку мама:
-А-а... Это... вы...
Скот Маркиз впил все двадцать или, сколько у него там было когтей, в Толика-джуниора и тому пришлось с криком:" Ах... ты... скотина!!! ", - Выпустить из рук эту отъевшуюся морду.
Отец опустил вантуз:
-Не принимайте это замечание на свой счёт... И... насчёт ведра... не беспокойтесь... Толик сейчас вынесет...
Джуниор, только что получивший двадцать дырок в любимое тело, не ожидал ещё и такого подарка, и взвалил всю вину за это на командировочного:
-А... чё... я?!. Я... чё... крайний?!. Как колбасу жрать... так Маркиз... а... как ведро выносить... так некому кроме меня!.. К тому же... человек уже согласился...
-Ты на Маркиза всё не сваливай... И... насчёт колбасы... тоже... Человек даже не знает... куда надо нести... Ну-ка... собирайся... быстро!.. - Мама пригрозила ему поварёшкой. Выглянувший из спальни Маркиз, услышавший свое имя, увидев поварёшку, метнулся назад.
-Да... знаю я... - Начал Толик, но захлопнул рот на середине фразы. Откуда командировочный с Украины знает, где помойка в Омске?: Всмысле... спрошу у кого-нибудь...
-Толик вынесет... - Сказал, как отрезал отец.
Толик отдал маме кулёк с продуктами и тортик, и прошёл в зал. Отец стоял в центре, всё ещё держа оборону. Правда, без вантуза.
Толик уже забыл, какой фамилией давеча назвался, хотя имя вспомнил. Улыбаясь во все двенадцать оставшихся зубов, он протянул руку:
-Эдуард...
Отец, глядя исподлобья, протянул свою:
-Андрей...
-Да... вы не волнуйтесь... я на один день... буквально... Завтра утром в дорогу дальнюю... Я и не хотел вас обременять... но Закудахтины настояли... Мол... по-родственному... А я с мужем сестры вашей вместе работаю... В Прокуратуре... А сюда... по делу... Срочному... Секретному... - Толик специально напустил туману, чтобы было меньше разговоров о работе, о которой он имел представление только из сериалов, которые не любил и почти не смотрел. То-есть, не имел никакого представления: Сами-то они... когда были в прошлом году у вас... остались в совершеннейшем восторге от вашего гостеприимства... Мне все уши прожужжали... - Толик почесал правое ухо, которое от такой наглой лжи, ещё и покраснело.
Знать, о том, что Закудахтины в прошлом году гостили у Смешнягиных, посторонний человек не мог, поэтому отец заметно выдохнул и сбросил с плеч невидимый груз.
Поговорили в общих чертах о погоде. Остались ей оба не довольны, особенно состоянием озоновых дыр. Поговорили в общих чертах о политике. Остались ей оба недовольны, особенно политикой Маргарет Тэтчер и Джимми Картера. Поговорили о общих чертах о дорогах. Остались ими оба недовольны, особенно состоянием дорожного полотна в крупных и мелких городах, в поселках городского типа и сёлах, а, так же в деревнях и хуторах.
В зал несколько раз заглядывала мама, не вмешиваясь в разговор двух мужиков. А на кухне всё шкварчало и кипело, и оттуда шёл такой аппетитный запах, что Толик всё чаще стал забывать о теме разговора, сбиваясь на междометия, мычание и кивки головой невпопад, и постоянно сглатывая слюну, боясь ею подавиться.
Пришёл Джуниор с пустым ведром и молча прошмыгнул в свою комнату, старательно отворачиваясь от Толика и отца, и пряча под ладонью правую половину лица.
Пришёл Колька. Увидев Толика, на секунду потерял дар речи, но переборол себя, сказал:" Здрасьте..." - Вытянул руку и направился к гостю, чтобы лично поприветствовать его и узнать, не рассказал ли он отцу, чего лишнего. Толик улыбнулся и тоже понёс свою навстречу, но в последний момент, как и Колька в магазине, резко махнул ею над Колькиной рукой:
-Привет... привет... Ой... извини... промазал... - И шлёпнул по Колькиной руке, как здороваются кореша.
Пришёл довольный кот Маркиз и уселся в недосягаемости для Толиковой руки. Толик почуял неладное, вспомнив, что оставил туфли в коридоре на самом видном месте. Теперь их придётся выбросить. Толик метнул в Маркиза заряд такой ненависти, что кот от ужаса сразу лишился нескольких своих жизней и предпочёл на полусогнутых лапах скрыться в неизвестном направлении.
-Андрюша... где будем ужинать?.. На кухне или в зале?..
Отец посмотрел на гостя. Толик пожал плечами:
-Можно и на кухне...
-Дорогая... В зале будем...
-Хорошо... Несите с кухни стол...
Толик с отцом принесли стол и три табуретки. Мама накрыла стол небольшой скатертью и поставила пять тарелок из столового сервиза и пять приборов. На закуску открыли баночку солёных груздей, вкус которых Толик забыл давным-давно. Поставили селёдочницу, с очищенной предварительно селёдкой, посыпанной крупно-наструганными кольцами лука. На тарелку выложили кружочки докторской колбасы. В центре стола установили корзинку с белым и ржаным хлебом, нарезанным треугольниками. Принесли бутылку успевшей запотеть "Пшеничной" и три рюмочки. Джуниору и Кольке поставили большие фужеры под смородиновый морс из варенья, который развели в глиняном кувшине.
Отец что-то шепнул маме на ухо, она всплеснула руками, укоризненно посмотрела на него, покачала головой, но всё же сходила на кухню и принесла открытую уже банку шпрот.
Толика, как гостя, усадили на диван, где он смог бы отвалиться, если бы, допустим, обожрался. Отец сел напротив, мама, справа от гостя. Кольке достался противоположный от мамы край стола, а Джуниор должен был сесть рядом с Толиком. Перед каждым стояла тарелка с картофельным пюре и котлетой с подливом. Толику и отцу досталось по две котлеты.
Зинка, жена Толика готовила умопомрачительные котлетки, и мясные, и рыбные, из минтая, перекрученного с салом, и морковные и "по-бурятски", из перловки. Толик съедал всё без остатка, вылизывал тарелку и жадными голодными глазами просил ещё добавки. Но, всё же те, магазинные котлеты из детства, всегда будоражили его больное воображение и он мечтал откушать именно тех котлет. По рубль девяносто за десять штук. Поэтому сейчас он только ждал команды начинать лопать, нервно барабаня ногами по полу, а руками - по ногам.
-Ну... прошу... - Широким жестом пригласил отец: Толик... Колька... к столу...
Из спальни донёсся слабый голос Джуниора, говорившего явно в подушку:
-Я не хочу...
-Твои любимые котлеты!..
-Я... НЕ... ХО... ЧУ!..
С улыбкой до ушей, в зал заскочил Колька:
-А у него фингал под глазом... поэтому он есть не хочет... - Мама подорвалась и умчалась в спальню: Они с Серёгой из девятого дома сцепились у помойки... Ну... Толька и огрёб... Серега-то после армии... в милиции работает...
-И чего они не поделили?..
-Я же не присутствовал... Но... вроде... разговор шёл про Зойку Худееву из Толькиного класса... Из девятого дома...
-А... Из-за девчонки... Ну... это... нормально... - Отец откупорил водку и начал разливать по рюмочкам: Дорогая... до свадьбы заживёт... А тут... водка стынет...
-При чём здесь свадьба?.. У него вступительные экзамены на носу... Как он с фингалом учить будет?.. У него же все мысли теперь не об учёбе будут... а о том... как набить морду этому хулигану... До учёбы ли тут...
-Дорогая... вот увидишь... разберутся... Делов-то... фингал...
Толик не вступал в разговор. Он-то знал, из-за чего, вернее, кого, весь этот сыр-бор. Из-за него!..
Колька, на радостях, что Толику досталось, навернул свою котлету и начал перекладывать Толикову к себе в тарелку. Мама это засекла:
-Ты куда потащил?.. Это... Толика...
-Он не хочет...
-Да... пусть ест... - Отец переложил Кольке свою котлету.
Толик вздохнул. Котлета - пустяк. Но, если Кольку с детства потакали по пустякам и он привык думать, что все ему что-то должны, а он - никому, то и конечный результат выглядел вполне закономерным. Он поднял рюмку:
-Предлагаю выпить за гостеприимных хозяев!.. А... ещё... за то... чтобы однажды сбывались самые фантастические мечты и воплощались... в... жизнь... самые... заветные... желания!.. - И, не дожидаясь родителей, замахнул свою рюмку, чтобы они не видели, как у него по щеке покатилась слеза...
Глава 28.http://www.proza.ru/2016/12/28/721