Знаю множество вещей я.
Старина мне дорога...
Приходила до Кащея
Как-то бабушка Яга.
Принесла в подарок кринку
Замляники -- не болеть.
А сама в цветной косынке.
Любо-дорого смотреть.
Напомажена, завита,
Губки клюковкой горят.
У такого сибарита,
Чай, не кажный день подряд.
В ушках клипсы из лягушек,
На груди колье-змея.
Красота, о не старушка,
Люба милая моя.
Царь Кащей, завидя бабку,
Аж расплылся во лице.
Цап регалии в охапку
И встречает на крыльце.
Говорит -- почти воркует!
Смотрит мёдом свежих сот.
Видно, с бабушки тоскует
Лет, наверное, пятьсот.
Стол накрыт. Уха в горшочках.
Огуречик бочковой.
Травный взвар на козьих почках,
Чтоб яснело головой.
Редька с медом. Репа в пиве,
Да подкислена слегка.
Ну и, так сказать, в розливе
Самогон без первака.
Самовар чудесно пышет.
Пляшет свет на пироге.
Царь Кащей почти не дышит:
Все внимание Яге.
Сколько древляя молчала!
Развлекаться с кем у ней?
Лишь Ивана привечала,
Да и то на пару дней.
Трет хозяин череп лысый,
Соглашается, кряхтя.
Пять веков без Василиссы!
Уж какие новостя!
Ни царевича какого,
Ни тебе богатыря.
Только хмуришься сурово.
Все бессмертие зазря.
Самовар два раза выкип.
Съелись сушки и нуга.
В край родной дорогой дикой
Спать отправилась Яга.
У неё кольцо в подарок,
Душегрейка на меху.
Разорился перестарок,
Всё отдал, как на духу.
Сам стоит, платочком машет,
Землянику с кринки ест.
Знает, что не будет краше
Этой бабушки окрест.
Так им жить: легко, чуть грустно,
Безо всякой кутерьмы.
О "нечистой" силе русской
Очень мало знаем мы.