Заруба

Ирина Гурова
Сельскую дурочку Наташечку я знала всю жизнь. Она была привычной и естественной, как бабушкин дом, как клен возле хаты , или воздух, которым дышим. Она была всегда - и когда я училась ходить, и когда спускалась на санках с небольшой горки, и когда съезжала на ржавом велосипеде без шин с горы, едва не врезавшись в ее дверь...
Ее обмазанная глиной хатка  стояла рядом с бабушкиным домом. Бабушка помогала ей продуктами, выхлопотала ей в колхозе пенсию, заполняла ей квитанции на свет - Наташечка была неграмотная. Колхоз построил сельской дурочке домик, крохотный, как курятник. В домике была печка, кровать с матрасом, набитым сеном и небольшой стол.

Верно говорят в народе, что Бог где прибавит, где убавит... Не наградив Наташечку умом, природа наделила ее отменным здоровьем и нечеловеческой силой. Наташа с легкостью таскала мешки, которые едва поднимали здоровые мужики. Впрочем, к старости сил у нее стало поменьше и ее приспособили обрабатывать коноплю . Возле хаты всегда стояло устройство,  похожее на лошадь - ''терлиця'' - ним  Наташа размалывала древесину конопли, а потом выбивала и вычесывала ее, наматывая на руку длинные мотки пеньки ...

О гигиене Наташечка не слышала, изредка мылась в  алюминиевом видавшем виды тазу. Одежду и обувь ей отдавали сельчане, часто угощали продуктами. Впрочем , она  и сама могла сварить себе в чугунке картошку, или суп, засолить грибы, приготовить кашу. Иногда в колхозе случался падеж скота. Наташечка забирала мясо и как-то там его готовила. Холодильника или погреба у нее не было, скот, бывало, умирал от болезней, но Наташу ничего не брало. Из грибов она знала только маслята. Наберет целую корзину - благо, места были лесные, грибов много. Сельчане смеются :
- Наташа, ты же одних червивых набрала!
- Ничего,- бормочет она-, мы червяка съедим, а не он нас....

Иногда Наташа ходила в соседнее село к родственникам. Там ей неизменно наливали. Она мгновенно сильно пьянела. Как кошка, на автопилоте находила дорогу домой, а возле дома иногда валялась пьяной. Однажды я обнаружила ее в таком виде, позвала бабушку. Ее завели в дом, положили на кровать, подставили таз... Наташечка долго благодарила потом, видно ей было тогда совсем худо.
Одевалась Наташа в то, что люди дадут и в то, что Бог пошлет. Очень любила украшения. На шее у нее неизменно красовались коралловые бусы и несколько ниток янтаря. Волосы закалывала гребнем по-старинке. Ей  отдавали вещи  умерших, на ногах у нее неизменно были мужские ботинки.

Я часто видела ее, тащившей на себе огромные охапки дров. Дровами она щедро делилась с бабушкой, которая, в свою очередь, насыпала ей кашу или суп. Салаты Наташа не ела, для нее это было непривычно. Огурцы с помидорами могла с хрустом смачно откусить, любила сало.
Иногда бабушка получала посылки. Дочки всегда выслали что-то вкусненькое. Бабушка угощала Наташу, но она очень осторожно пробовала новую для себя еду. Если нравилось, Наташечка степенно произносила : ''Можно ;сти'' и смаковала  угощение, если ей не нравилось, плевала в руку и ругалась : ''Як його люди ;дять!"
В целом она была довольно добродушная и благодарная. Всегда делилась куском хлеба с собакой, помогала сельчанам то мешок на телегу забросить, то огород вскопать, то принести дров. Ей тоже помогали.

Единственный случай, когда Наташечку можно было довести до исступления,  это назвать ее по фамилии. Когда она слышала : ''Заруба'' - тут же выходила из себя, начинала кричать и плакать. Это забавляло детей. Они ее с удовольствием дразнили, потом с визгом разбегались от сельской дурочки. Наташечка гонялась за ними до изнеможения, это была веселая игра - лучше, чем в прятки или в догонялки.
Придавало пикантности то, что взрослая тетя, как маленькая, бегает с ними на равных, ''играет'', реагирует, а не отмахивается , как другие взрослые...
Позже, когда я немного подросла, бабушка рассказала мне, что Заруба - не фамилия, а прозвище. Когда Наташа была  пятилетней девочкой, пьяный отец в алкогольном угаре на ее глазах зарубил топором мать. Психика  малышки не выдержала и пошатнулась. Отца посадили, девочку отдали в интернат. Наташечка была не буйная, после интерната ее приютила родственница на соседнем хуторе. Когда родственница умерла, Наташечка  жила в старом доме, пока тот не сгорел. Вот так она оказалась здесь, возле бабушки, в колхозном домике, величиной с курятник. За глаза ее называли Зарубой. Сельчане давали меткие прозвища, прилипнет - не отвяжешься.
С тех пор я ни разу ее не дразнила.

Когда умерла бабушка, Наташечка  горевала долго. Она была очень привязана к ней, считала кем-то вроде матери. Чуть позже Наташечка перебралась в ее опустевший дом, скрасив себе старость десятком бездомных собак. Нередко собакам она скармливала весь свой обед. Доход у нее был небольшой, по причине неграмотности бюджет она планировать не умела. Но всегда держала зуб на почтальона - когда ей приносили пенсию крупными купюрами, она ругалась : ''Плохая тетька! Мало денежек дала!" Когда мелкими - улыбалась и хвалила ""Хорошая тетя, много денег принесла''. Откуда бралась пенсия , Наташечка не задумывалась, ей казалось, что почтальонша  сколько захочет - столько и даст.

Через какое-то время Наташечка сильно заболела. Ее забрали в больницу, подлечили и определили в дом для престарелых. Уход там был сомнительный, питание скудное и очень скоро Наташа снова оказалась на больничной койке. Главврач с сочувствием отнесся к дурочке. У него недавно умерла дочь, тоже страдавшая умственными отклонениями.  Он решил подольше оставить Наташечку в больнице.
 Больше всего на свете она любила сдобные булочки. Стоили они тогда 14 копеек. Неграмотная Наташечка выучила эту цифру и когда больные, желающие угостить Наташу, спрашивали, что бы она хотела, Наташа неизменно отвечала :" Булочку за 14 копеек''.... Когда в ее жизни случался такой праздник, она  на кухне просила налить в литровую банку сладкого чая и бережно, подбирая каждую крошку, растягивала  свое нехитрое удовольствие.

Главврача она считала заместителем Бога на земле и уважительно называла :" дядя Рач'' . Буква ''в'' из слова врач упорно не запоминалась. Больничной еды Наташе не хватало - все-таки, не санаторий. Других больных подкармливали родственники, а у Наташи никого не было. Иногда с оказией к ней заглядывали сельчане с гостиницами - яблоками, карамельками и так любимыми Наташечкой булочками. Впрочем, хлеба в столовой можно было брать сколько угодно, и чай больничный пили не все. Наташа набирала в карманы побольше хлеба, больные отдавали ей свой чай. Однажды ''дядя рач'' увидел, как она жадно пьет чай с хлебом  и  велел санитаркам насыпать Наташечке двойную порцию еды и наливать, сколько попросит, чая. Наташечка истово благодарила  своего доброго ангела, плакала и все норовила поцеловать руки....

В больнице она прожила довольно долго. Как это объяснял высшим инстанциям главврач, по каким документам ее проводил - история умалчивает. Это точно были лучшие годы ее жизни. Наташечка впервые в жизни спала на чистой постели с постельным бельем, а не на матрасе из мешковины, набитым сеном. Она относительно хорошо питалась,  получала заботу, уход и внимание, раз в неделю ходила в душ и каждый день гуляла в больничном дворике, не заботясь о куске хлеба. Ей очень нравился яркий байковый больничный халат, поверх которого она тут же нацепила свои бусики. Ее не били, как в доме престарелых и не запирали в темном чулане за просьбу покушать.

Умерла она легко и сразу. Просто спать легла и не проснулась, хотя всегда вставала с петухами и норовила помочь санитаркам помыть полы.
''Дядя рач ''организовал ей достойные похороны, сельчане с одобрением перешептывались, что венков было много и красивых..... Все, как у людей...

Как знать, как сложилась бы жизнь той маленькой девочки, если бы на ее глазах не разыгралась  та ужасная трагедия. Каким человеком она стала бы, скольких детей родила бы, возможно выучилась бы  и прожила совершенно другую жизнь. Но судьба распорядилась иначе. Возможно, ее душе был необходим именно такой опыт? Или все-таки нашим душам, тем, которые были рядом? Чтобы научиться сострадать, любить, сочувствовать и помогать нуждающимся, когда это необходимо... В древние времена юродивых почитали, как святых, веря, что именно через них человеку дано увидеть лик Бога...