С тех пор, как я стал работать комментатором бокса на телевидении, мне нередко приходится приезжать наглавные мировые боксерские шоу. И общаться там с моими иностранными коллегами-журналистами, пишущими о боксе. Это особая публика.
У нас в России у бокса репутация маргинального спорта. Ну, ребята подставляют свои головы под удары, она потом болит и плохо соображает. А потом у них еще бывают нервные срывы, вроде как у Майка Тайсона -- а что с них возьмешь, контуженных? И о чем тут писать? Но на Западе, особенно в Америке, журналисты, пишущие о боксе -- отдельная каста. Это такой же специальный жанр, как бизнес-журналистика. Или luxury-журналистика. Или политическая журналистика. Короче, боксерские обозреватели пользуются авторитетом, они высокопрофессиональны, прекрасно разбираются в боксе и прекрасно пишут. Потому что бокс в Штатах -- один из пяти главных национальных видов спорта, у него глубокие традиции, о великих (и даже о невеликих) бойцах написаны прекрасные статьи и книги, сняты фильмы, созданы монографии. Конечно, нормальному деловому человеку, озабоченному колебаниями биржевых курсов, стоимостью недвижимости и политическими кризисами, трудно понять мотивацию парнишки, который тырит мелочь по карманам, грабит в подворотнях и толкает кокс для того лишь, чтобы заработать на оплату спортзала и тренера, который сделает его чемпионом. Согласитесь, есть менее извилистые способы добиться успеха в жизни и заработать денег.
Но мотивация у этих ребят не в деньгах -- ими движет желание удивлять, восхищать, поражать воображение и завоевывать поклонников. Слава достается единицам. В бокс приходит куча талантливых парней, между ними острейшая конкуренция. Звезды едва успевают загореться, как их тут же гасит вновь прибывший боксерский гений, который, в свою очередь, становится жертвой еще более злого, жестокого и талантливого бойца.
Всю эту борьбу тщеславий и амбиций, все эти миги славы и падений скрупулезно фиксируют американские журналисты и писатели, от Джека Лондона, Ринга Ларднера, Нормана Мейлера до рядовых, безвестных репортеров местных газет. В общем, люди, которые пишут о боксе, пользуются почтением в среде боксеров и боксерских фанатов, а сами боксеры у этих людей вызывают дикое любопытство.
К чему это я? Сижу я однажды в баре отеля Wilshire Grand в Лос-Анджелесе (кажется, перед боем Виталия Кличко с Крисом Арреолой) и беседую с американским коллегой. Обсудили то и сё, и тут на каком-то этапе он узнает, что я сам отдал 13 лет выступлением на ринге. Он аж взвился -- так ему показалось необычно, что журналист сам профессионально занимался боксом. После долгих расспросов он наконец задал неожиданный вопрос: "А как и почему ты решил заняться боксом?".
Тут я сильно задумался. Потому что мне казалось, что я чуть ли не с рождения мечтал стать боксером. Я помнил, как мой отец, бывший боксер, а ныне известный российский комментатор бокса, дома имитировал "бой с тенью". Помнил, как он давал мне стукнуть кулаком по его ладони, а потом предлагал друзьям подержать ладонь, и те потом морщились от моего удара и говорили, что я обязательно должен стать боксером. А я думал, что обязательно стану самым великим боксером в истории Галактики.
Но вот тот самый ранний момент, когда я принял решение стать боксером, я никак вспомнить не мог. Хотя что-то крутилось в голове. Сидя в том баре, я напрягал память, напрягал -- и вдруг вспомнил! Вспомнил, и тут же рассказал своему собеседнику. Когда он это услышал, то дико расхохотался. А потом попросил разрешения использовать в своей очередной колонке.
Вообще-то, истории прихода в бокс многих бойцов давно стали легендарными и хрестоматийными. Кого-то, как Костю Цзю, привел в зал отец. Кого-то привели друзья или старший брат (как Владимира Кличко). Кого-то привела обида. Кассиус Клей (позже известный как Мохаммед Али) припарковал свой велосипед у магазина, а его сперли. Полицейский, занимавшийся поиском самого ценного имущества 13-летнего Кассиуса, и привел его в боксерский зал. А Майк Тайсон, державший голубятню и без ума любивший своих голубей, однажды был психологически травмирован, когда старший мальчик на его глазах издевательски свернул шею его любимому голубю. Майк набросился на обидчика с кулаками и отлупил.
Все эти истории стали классикой, и мне с моими скромными спортивными достижениями вовсе не пристало влезать со своей историей. Но она и правда настолько забавна, что может показаться интересной не только американскому журналисту.
Дело было так. В моем родном Волгограде проходили городские соревнования. И мой отец по традиции пошел их смотреть. И взял меня, поскольку мне уже стукнуло пять лет и я уже кое-что понимал. Я почему-то хорошо помню, что мне было пять лет. Я вообще помню себя с очень раннего возраста, лет с трех, когда я уже один гулял во дворе и дрался со старшими. Но дело не в этом, к боксу это не имело отношения.
И вот мы пришли на городские соревнования. Мы сели не на трибуне, а возле ринга, рядом с папиной знакомой врачихой, которая оказывала помощь травмированным боксерам. Там же рядом сидели еще какие-то его знакомые, бывшие боксеры и тренеры. Я сидел рядом и смотрел на бои в ринге.
В какой-то момент я обратил внимание вот на что: в перерывах между раундами секунданты вынимали изо рта своих боксеров странный предмет желтого или оранжевого цвета. А потом после перерыва засовывали его обратно. (Капы в те времена почему-то были обычно оранжевого цвета, видимо, у дантистов тогда был один-единственный материал для их производства). Эти штуковины ярко сияли у них во рту во время боя, а иногда вываливались, и тогда рефери относил их в угол секундантам, чтобы те их помыли.
Я долго гадал, что же это за оранжевая фигня. И вдруг понял! Это же апельсиновые дольки! Я так и вскричал: "Папа! Что это у них во рту -- апельсины?!". Отцу понравилась эта идея, и он со смехом поддержал: "Точно, апельсины". И его друзья тоже засмеялись и стали поддакивать: "Конечно, апельсины".
А дело в том, что, хотя сегодня в это сложно поверить, но апельсины в конце 60-х-начале 70-х были страшным дефицитом. Фактически, они продавались раз в году -- перед Новым годом. Возможно, еще и на 7 ноября (или это были мандарины?). Был период, когда продавались бананы (тоже под Новый год) или ананасы (это было вообще пару раз в моем детстве). А так -- апельсины. В общем, апельсины были таким редким счастьем в моем родном городе. А тут здоровенным мужикам, которые разбивают друг другу морды в кровь, нежно суют в рот апельсиновые дольки, да еще посреди года, когда никакого праздника не предвиделось...
Вот тогда -- да, я вспомнил этот момент -- я и решил стать боксером. Получить апельсин, даже во время страшного, кровавого боя, и без всякого праздника -- это было крайне заманчиво. Предложение, от которого невозможно отказаться. Интересно, что прошло много лет, но я долго не терял веру в апельсины для боксеров.
Фактически, эта вера продержалась даже дольше чем вера в Деда Мороза -- лет до десяти. Отец долго не соглашался отвести меня в секцию бокса, думал, что этот психоз пройдет. Но когда у нас в доме появлялись апельсины, я отламывал дольку, засовывал ее в рот и начинал боксировать с "тенью". Не очень успешно, кстати. Очень неудобно было. Потому что апельсин быстро сжевывался, сок вытекал, либо долька просто вываливалась изо рта (я же мысленно дрался на Олимпиаде, а тут уже не до апельсинов). То есть я с удовольствием боксировал с "тенью" и без всяких апельсинов, но с апельсинами было в сто раз интереснее. А неумение технично держать дольку во рту во время воображаемого боя я относил на счет недостаточного спортивного мастерства.
В десять лет я все-таки уговорил отца отвести меня в секцию бокса. Очень скоро я лишился иллюзий и узнал, что в боксе угощают вовсе не апельсинами. Я так и не стал олимпийским чемпионом, не стал чемпионом мира. Тем не менее, долгие годы я выходил на ринг, в надежде заработать свой апельсин. Я даже денег немного подзаработал. Но для нас, советских людей, деньги ничего не стоили. Настоящим счастьем было, когда после боя к тебе подскакивали какие-нибудь безумного вида бородатые стариканы, представлявшиеся боксерскими писателями или журналистами, и начинали расспрашивать -- кто ты, откуда, как это у тебя получается -- потом хлопали по плечу и желали удачи.
Сегодня я сижу на крупнейших мировых шоу, где выступают матерые профессиональные бойцы. У меня на голове наушники и микрофон. У них на руках перчатки. Среди них есть потрясающие таланты, но никто не знает, чем для них закончится бокс -- славой и богатством, или нищетой и инвалидностью? А я смотрю на них, и мне дико любопытно -- о чем они мечтали в детстве?