Клавдий грозно нависал над картой будущих завоеваний Римской империи.
За окном во дворе опытные воины тренировали новобранцев:
- Щитом - кройсь! Мечом - руби! Щитом - кройсь! Отставить, Харон тебя побери! Муций, сцевола ты стоеросовая, с какой стороны удар идёт? Вот туда щит и подставляй!
Так, ab ovo. Щитом - кройсь! Мечом - руби!...
Шум не отвлекал императора. Для него это была музыка, гимн завоевателя. Вот ещё бы народу набрать... А то этот бестолковый клавдиюгенд поляжет в первом бою или разбежится, как вши от пара в термах...
От мыслей насущных полководца отвлекло робкое бряцание доспехов со стороны двери.
- Аве...- начал было запыхавшийся легионер, но Клавдий оборвал его:
- К делу!
- Там это... священник...
- Что-о-о?!
Вдруг образовавшаяся слабость в ногах живо напомнила легионеру, что император не любит христиан.
- Прости, Великий! Там жрец христианского бога... Мы его на всякий случай... э-э-э... изолировали...
- Хорошо! Что ему надо?
- О Великий, он просит о милосердии...
- Чего ещё может просить раб, признающий себя рабом! Кинь ему от меня сестерций... Нет, хватит и пары денариев! И пинка, пусть катится!
- Он просит не для себя, о Великий... Он просит твоего разрешения обвенчать двух легионеров... Как-никак, луперкалии на носу... День Юноны...
- Что-о-о?!!! Так, пергамент сюда! Писать умеешь? Пиши: Казнить немедля! Дата... Титул... Мой титул, идиот! Дай перо... Ликтором будешь! Свободен!
Уже закончилась казнь, и расстроенный тюремщик Марк увёл домой заплаканную дочь, уже рассосалась толпа, получившая внеплановое зрелище, а бывший легионер, озадаченный всей этой суетой и нежданно свалившейся на него должностью, всё силился понять, что же было не так. Ведь что-то явно было не так...
В расчёте освежить разум он дошёл до ближайшей таверны. Марк был уже там и что-то оживлённо рассказывал собравшимся вокруг зевакам:
- ...Что, не верите?
Народ благоразумно безмолвствовал, ожидая более весомых аргументов, чем бред уже прилично перебравшего тюремщика.
- Кто не знает дочь мою, Джулию?
Из нестройно шумящей толпы раздался развязный голос:
- Да все знают, Марк. И что?
- А кто не знает, что она родилась слепой?
Тот же голос повторил:
- Да все знают, Марк. И что?
- А то, что, получив его прощальную записку, она не только прозрела, но и смогла её прочитать!
Толпа благоговейно умолкла...
В этой тишине у успевшего приложиться к кубку ликтора в голове вдруг прояснилось, и от этой ясности у него второй раз за день подкосились ноги:
- Ой, дура-а-ак, весло Харона мне в...- прошептал он, и шёпот этот услышала вся таверна,- ну что мне стоило сказать, что двух легионеров надо обвенчать не между собой, а с их невестами...
До мартовских календ оставалось две недели...
14.02.2006