Когда я был подростком, ну, лет, эдак, в восемь, мы с другом Валеркой раздобыли где-то каждому по лупе. Это увеличительное стекло мы так называли.
Ох, удивительная вещь, эта лупа! Вроде обычная стекляшка, а какие удивительные свойства имеет! Столько полезного и интересного можно сделать с помощью этой необыкновенной лупы! Кто её придумал? Какой-то очень умный и великий человек!
Первое применение лупы, это смотреть через неё на что-то очень мелкое. Лупа увеличивает изображение предметов в несколько раз, и можно увидеть то, что не видно без лупы. Мы и глаза друг у друга рассматривали, и красивыми снежинками любовались, и цветочки-пестики-тычинки, и жуков всяких, червяков, мух разглядывали - всё через лупу выглядит в увеличенном виде и совершенно необычно.
Ну, второе, конечно, это способность лупы концентрировать солнечный свет в яркую точку и поджигать таким образом всякие предметы. Например, деревяшку или бумагу. Правда, добыть огонь мы никак не могли, сколько не старались. Деревяшки обугливались, шел дым от них, но огня не было.
Ну и третье применение лупы, это сделать бинокль. Вернее, монокль, потому что через него можно смотреть только одним глазом, а в бинокль смотрят сразу обеими глазами. Оказывается, если перед лупой поставить на определенном расстоянии уменьшительное стекло, то через такую систему можно увидеть далекие предметы, как будто они совсем рядом. Я склеивал из бумаги трубки по диаметру стекол и вставлял в трубки эти стекла. А потом вставлял трубку в трубку. Получалась замечательная подзорная труба. Через эту трубу мы рассматривали далекие здания, лес на горизонте - всё, что мы раньше никак рассмотреть не могли из-за расстояния.
А когда рассмотрели, нам очень захотелось пойти туда летом и побыть там.
Когда мой папа увидел наши старания добыть с помощью лупы огонь, он рассказал нам, как это делается. Оказывается, чтобы поджечь деревянную щепку, надо подуть на обугленное место, то есть доставить в зону горения больше воздуха. А еще лучше, если поджигать не деревяшку, а вату. Как только от неё повалит дым, надо подуть на неё, и она вспыхнет огнем. А потом только успевай подкладывать бумажки, щепочки и ветки. И костер готов. Именно ради костра мы так старались.
Летом мы планировали пойти в поход в лес и разжечь костер, но не спичками, а по "робинзонски", то есть как-нибудь без спичек.
Всю долгую уральскую зиму мы строили планы пойти походами в дальние леса, которые мы видели в подзорную трубу и куда мы еще ни разу не ходили.
И вот, наконец, ближе к весне, солнце стало светить ярко, надоевший снег начал потихоньку таять. Кругом он еще лежал, и мы ходили в зимней одежде, но солнышко уже припекало и можно было потренироваться добывать огонь.
Мы с Валерой решили пойти за клуб, где было тихое место, закрытое от ветра с трёх сторон, и много солнца. Ваты у нас не было, и мы взяли по щепке, сели рядышком на крылечко и начали поджигать.
Я направил яркое солнечное пятно от лупы на щепку и тотчас же от неё повалил дым. Я жёг и дул на щепку. И, действительно, мне казалось, что щепка вот- вот загорится.
Мне даже самому стало жарко. Я расстегнул пальто и снял шапку. Положил шапку рядом, между мной и Валеркой, и продолжил поджигать щепку.
Она вот-вот уже готова была загореться, но я вдруг краем глаза заметил, что Валерка что-то делает с моей шапкой и, кажется, даже поджигает её лупой.
Надо сказать, что шапки-ушанки у нас были не меховые, как сейчас у всех, а суконные и изнутри стеганные ватой.
Вот эту-то вату в моей шапке Валерка и решил поджечь! Не в своей шапке, а в моей! Это была неслыханная наглость и вызов!
А ещё надо сказать, что хоть и были мы с Валеркой друзьями, но это была странная дружба. Жили мы в одном доме, учились в одном классе и всё свободное время проводили вместе, но было у нас какое-то соперничество.
Всё, что мы делали: рисовали, лепили из пластилина, вырезали из дерева кораблики или самолёты - мы делали вместе. Но у меня всё получалось гораздо лучше, чем у Валерки. И учился я лучше его, и прыгал выше и дальше его, и сильнее был его. Я не старался это показать, но оно само так получалось. Я просто всё старался делать красиво и хорошо, по настоящему.
Единственное, что Валерка делал лучше меня, это он быстрее меня бегал. Вернее, убегал. Убегал, потому, что он часто начинал меня дразнить и обзывать всякими обидными словечками, стоя на безопасном расстоянии.
Например, решили мы сделать себе пистолет из дерева, чтобы играть в "войнушки". Валерка побежал домой за ножиком, а я пошел в сарай, взял подходящую по размеру доску, отпилил ножевкой лишние части и потом стал резать ножем и стамеской. Получился пистолет, как настоящий. Если покрасить его черной краской, то не отличить от настоящего. А потом пришел Валерка и принес свой "пистолет": узкая грязная щепка, какие валяются на улице и на поверхности щепки сделаны какие-то вырезы, неизвестно для чего. Я стал смеяться над ним и его пистолетом и, в итоге, мы поссорились. Но потом быстро помирились и я сделал ему такой же пистолет, как у меня.
А чтобы не путаться, где чей пистолет, мы выжгли лупой на своих пистолетах свои имена.
Когда посмотрел, что делает Валерка с моей шапкой, я с удивлением увидел, что мои опасения подтвердились и от моей шапки уже валит дым. Я закричал:
- что ты делаешь?
Выхватил шапку и увидел с внутренней стороны шапки дырку размером с монету. Оттуда валил белый дым. Огня не было, но вата активно тлела и видны были искорки в вате. Я начал плевать в эту дырку. Бесполезно! Зачерпнул рукой воды из лужи и влил в дырку. Но и этого оказалось не достаточно. Вата продолжала упорно тлеть, и мне пришлось несколько раз заливать в дырку воду из лужи.
Я сильно рассердился! И дело даже не в том, что он испортил мою вещь. А в том, что он сознательно это сделал. Это была неслыханная наглость! Он ведь мог свою шапку поджигать - она у него точно такая же.
У пацанов так не принято! И без ответной реакции такое оставлять нельзя! Если бы на его месте оказался какой-то другой пацан, то я просто должен был его отлупить. Так говорит негласный пацанский закон. Его знают все. И кто преступает этот закон, он должен быть покаран. Но Валерку я считал своим другом и не хотел его бить. Поэтому я сказал ему:
- Давай твою шапку, я прожгу тебе такую же дыру.
Валерка знал закон и безропотно отдал мне свою шапку. Я навел солнечное пятно от лупы на внутреннюю поверхность шапки и от неё тотчас повалил дым. Валерка выхватил свою шапку и принялся её тушить. Дырочка была совсем крошечная, со спичечную головку. Валерка поплевал туда и дым прекратился. Он надел свою шапку на голову и с недовольной миной обиженно отошел от меня.
Я с улыбкой продолжал смотреть на него, так как знал уже, что так просто вату не потушить. Я ждал продолжения, и долго ждать не пришлось - от Валеркиной шапки повалила струйка дыма. Но Валерка ничего не замечал и продолжал делать свое дело. Я засмеялся и сказал ему, что шапка снова горит.
Валерка сорвал её со своей головы и начал тушить основательно, то есть заливать рукой из лужи. Дым прекратился.
Валерка надел свою шапку и мы продолжили свои занятия по поджиганию щепки.
Моя щепка дымила уже, как паровоз и вот-вот должна была загореться. Я дул на неё, что было сил. В это время я глянул на Валерку, чтобы узнать, как у него дела с поджигом щепки. У Валерки щепка тоже дымила во всю, и он тоже дул на неё изо всех сил. Но и от Валеркиной головы, то есть от шапки, дым валил еще больше, чем от щепки.
Я крикнул:
- Валера! Шапка горит!
Валера сдернул её с головы и вскрикнул от досады. Потом кинулся к ближайшей луже и опять начал заливать её водой. Я подошел к нему и увидел огромную дыру в шапке. Валерка плескал в неё воду, но искры продолжали полыхать в толще ваты. Наконец, Валерка не выдержал и бросил шапку в лужу и начал топтать её, чтобы шапка быстрей промокла и затухла.
Когда Валера вытянул шапку из лужи, на шапку было страшно смотреть! И на на Валерку тоже. Трудно было узнать шапку в этом мокром комке грязи. Валерка, чуть не плача, держал его за одну завязку и с этого комка текла грязная жижа.
- Что теперь мне делать? - сказал Валерка и пошел домой, держа подальше от себя шапку. Потом повернулся и плачущим голосом добавил:
- Это ты виноват!
Мне было жалко Валеру и я не стал спорить. Мне уже было не смешно. Я знал, что скорей всего ему крепко попадет от родителей.
Однако своей вины я совсем почему-то не чувствовал.
Лупа vs шапка.
Юрий Солей