Продолжение.
Предыдущая часть здесь: http://www.proza.ru/2016/08/02/56
Был, впрочем, в пансионе один человек, которому Елизавета Борисовна доверяла практически все. Кузнец Иван Евгеньевич, был, пожалуй, наилучшим примером, того, что жизнь способна сделать с человеком. Обычный советский рабочий, как и миллионы других, Иван Евгеньевич когда-то закончил восьмилетку, а затем ПТУ по специальности «металлообработка». В то время эта специальность была востребована и завод, не имевший конкурентов в районе, был полон государственных заказов и процветал, но с началом перестройки, постепенно стал сдавать свои позиции и после распада Союза, окончательно развалился сначала на несколько маленьких фирм, которые в начавшейся криминальной войне за собственность, позже исчезли или были поглощены, более «удачливыми» бизнесменами.
Но тех пятнадцати лет, которые Иван Евгеньевич отдал заводу, хватило чтобы стать профессионалом своего дела. Когда предприятие, некогда гремевшее на весь Советский Союз, развалилось на части, он устроился на работу в одну из фирм, возникших на осколках былого величия. Фирма эта, возглавляемая неким Томоловым Александром, занималась тем, что сначала перепродавала станки и детали из бывших цехов, а затем переключилась на реализацию черных и цветных металлов. Сам завод, находившийся в центре города, к тому времени, стал лакомым куском в переделе собственности. Директора фирм появлялись и исчезали одни за другим, кто спустя неделю, кто спустя пару месяцев. Некоторых из них потом находили, в разных районах города, но неизменно с пулей в затылке. Заведенное уголовное дело, постепенно обросло фигурантами, преимущественно из числа тех, кто уже не мог подтвердить или что-либо опровергнуть и потому уже давно числилось в милиции типичным «висяком». Да и сама милиция в то время, по сути, не была единым органом: высшее начальство активно участвовало в криминальном переделе, используя для этого весь свой административный ресурс. Обычным же оперативникам предстояла низкооплачиваемая, опасная работа, без всяких перспектив.
Выстрелы в воскресенье вечером, на одной из окраин города никто не заметил. Мало ли, чем тешит себя нынешняя молодежь? Убитым оказался некто Томолов Александр Николаевич, глава фирмы с весьма необычным названием «Сталин.ко». Четыре пулевых ранения; три в грудь и один, контрольный, в голову, а также удаляющийся черный внедорожник, который несмотря на поздний час, видела одна женщина, намекали на то, что действовали профессионалы. Шансов выжить у главы фирмы не было никаких.
Спустя несколько часов, все из того же внедорожника было обстреляно КПП фирмы Александра Николаевича, при этом был убит сторож. Но нападавшие не остановились на этом. Взломав офис, они похитили документы, после чего спалили здание коктейлями Молотова.
Иван Евгеньевич узнал о ночных событиях из выпуска новостей и захотел лично проверить, то, о чем наперебой с утра вещали все телеканалы и местные газеты. К этому его обязывала и его новая должность – заместитель директора, на которую его, незадолго до гибели, назначил Александр Николаевич. Конкуренты уже ждали его. Во всеобщей неразберихе, они, прикинувшись сотрудниками телекомпании, попросили его об интервью, после чего затолкали в свой микроавтобус с мешком на голове и столь же быстро исчезли, снова оставив не у дел, всякие попытки оперативников, распутать этот клубок исчезновений и убийств.
То, что произошло далее, Иван Евгеньевич предпочел бы навсегда забыть, если бы конечно когда-нибудь смог. Его, раздетого и все с тем же мешком на голове, с руками, скованными наручниками, долго пытали и били в одном из подвалов коттеджного поселка, принадлежавшего местным криминальным авторитетам и так ничего не добившись, приговорили к расстрелу. Помешала этому Елизавета Борисовна, открывшая к тому времени свой пансион и теперь искавшая здесь надежную крышу для своего бизнеса. Узнав о его способностях в металлообработке, а также управленческих навыках в Сталин.ко, она выкупила его свободу, таким образом сделав из бывшего рабочего, должника на всю оставшуюся жизнь. Расчет Елизаветы Борисовны был прост: или пуля в голову из рук конкурентов или маленькая тайна директора пансиона, в которую она, вовсе не боялась посвятить бывшего инженера.
Иван Евгеньевич не без энтузиазма отнесся к делу, видимо в мире, не так много людей, которым их работа, спасала жизнь. Работая на заводе ему, практически каждый день, приходилось иметь дело с чертежами, именно поэтому, когда он увидел то с чем ему предстоит работать, весьма приободрился. Ладно, что не вечный двигатель требуют, усмехнулся он даже про себя, а всего какие-то кольца, пусть даже, порою, весьма замысловатые на вид. В пансионе, бывшему инженеру предоставили жилье; небольшой дом из одной комнаты, находившийся неподалеку от корпусов проживания воспитанниц и рабочее место, кузницу, оборудованную по последнему слову техники.
Две недели ушло только на то, чтобы ознакомиться с пансионом, его правилами и порядками, а также новым технологическим сектором, как называлась кузница в официальных документах. Все это время, Иван Евгеньевич работал над большой партией женских оков, предназначенных воспитанницам. Работа занимала практически все его время; еще бы закупка столь большой партии наручников, организацией не являвшейся силовым ведомством, казалась подозрительной, а безобидные кабельные стяжки и пластиковые хомуты, используемые обычно в строительстве, были не практичны при повторном использовании, кроме того они портили нежную кожу запястий девушек. Что касается последнего, то этот пункт был особенно важен для директора, в конечном итоге, пансион не был тюрьмой для его воспитанниц, а был всего лишь местом духовного роста и самосовершенствования, как говорилось в его Уставе.
Елизавета Борисовна не случайно предпочла бывшего инженера другим кандидатурам, среди которых, в частности было много ее знакомых. На этот счет у нее было твердое, и вполне справедливое, мнение о желании работать, которое разумеется выше у тех, кто не связан с тобою родственными или иными дружескими связями. Кроме того, она понимала феномен власти и то, что он значит для неокрепших умов, а здесь нашелся не просто состоявшийся человек, пусть и потрепанный ветром судьбы, но и специалист своего дела. Нет, безусловно он справится со своей задачей, даже сверх ее меры… в этом нет и не может быть никаких сомнений, прервала свою мысль она.
О том, что в пансионе появился кузнец, знали немногие, но этого было вполне достаточно, чтобы среди воспитанниц поползли самые разнообразные слухи о нем. Звеня новенькими цепями, девушки из числа тех, кто, разумеется не носил кляпа, перешептывались, улучшив минутку, о том, что они видели в кузнице. Другие наперебой рассказывали о масляном взгляде кузнеца в тот момент, когда стальные браслеты, охватывали лодыжки и запястья своих жертв. Многое из того, что рассказывали сплетницы, просто не соответствовало действительности, являясь, как правило, плодом богатой фантазии ее создательниц, впрочем, критерий истины здесь был не столь важен, как сама возможность поговорить друг с дружкой.
С Асей у кузнеца, сложились иные, более доверительные отношения. Причиной тому послужил случай, произошедший во время одного из дежурств уровня 4.1А по коридору. В тот день, Ася и ее компаньонка, Женя Глазурева, находились на первом этаже, возле кузницы, согласно правилам своей расстановки по этажам. Девушки не были скованы попарно, как это обычно бывает, в случае их свободного нахождения за пределами комнаты. Из всех ограничивающих устройств, на них сейчас были только наручники и личные ошейники. Неподалеку у окна, расположился уровень 6.5Д, воспитанницы, которого ожидали заковки. Неожиданно дверь в кузницу распахнулась и оттуда, словно ошпаренный вылетел Иван Евгеньевич, чуть ли не бегом, направившийся в сторону кабинета директора. Чем была вызвана такая срочность, оставалось только догадываться, особенно учитывая, что у директора были личные помощницы, так или иначе, но из карманов рабочего халата кузнеца, выпала пара ключиков с бирками, на которые он даже не обратил внимание в спешке.
Стараясь не привлекать к себе внимания, Ася попыталась подобраться к своей находке. Если бы Ася жила в пансионе чуть больше, она бы никогда бы не решилась на подобное, поскольку ключи в пансионе, значили гораздо больше, чем все остальное. Ключи, помимо своих служебных функций, вроде закрыть или открыть дверь, давали их владельцу власть, власть над беззащитным телом, закованным в железо. Именно поэтому в уставе за подобное нарушение предполагалось довольно жесткое наказание в виде порки на испанской кобыле, так называли приспособление, на которое девушек, с предварительно снятым поясом верности, усаживали промежностью на острие в виде треугольника, при этом ноги несчастных, как правило не касались пола, что лишало их точки опоры, приводя тем самым к дополнительным страданиям.
Ей почти это удалось. Повернувшись спиною к стоявшему неподалеку уровню 6.5Д, Ася как бы присела в реверансе, стандартном жесте благодарности всех рабынь, и одной рукою, скованной наручником с кольцом на поясе верности, подобрала ключ. В этот момент от остального уровня, отделились три девушки, руки которых, за исключением одной, были стянуты за спиною кабельными стяжками, из-за чего их поза имела угрожающий вид. Они подошли к Асе и одна из них, по всей видимости, старшая воспитанница, сказала
- А ну ка положи обратно, то, что ты здесь взяла
Ася выпрямилась и развернулась лицом к девушкам.
- Мы все видели и если надо сообщим, куда следует, добавила вторая
- Смотри-ка, только 4 уровень, а какая уже прыткая, вставила свою реплику, третья.
- Простите вы, о чем, состроив невинное личико, поинтересовалась Ася
- Как ты разговариваешь со старшей воспитанницей?
- А я Вас не знаю, уважаемая… Госпожа, вы мне не представились.
Нападавшие опешили от столь неожиданной для себя наглости, но старшая воспитанница, явно не желавшая быть посмешищем в своем же уровне, который теперь заинтересованно наблюдал за поединком, пошла в атаку.
- Ах не знаешь… А что такое плетка ты знаешь?
Она демонстративно выхватила орудие наказания, но ударить не решалась.
- Мы с уровня 6.5Д, неожиданно сказала вторая девушка
- Заткнись, Лара, ей это не к чему знать
- А ты, я так понимаю… она потянула свои руки к кольцу ошейника, на которое наносилась соответствующая гравировка, но Ася сделала шаг назад, заметив
- На вас смотрит весь ваш уровень, уважаемая Госпожа, пожелавшая остаться инкогнито. Разве вы не знаете, что приставать к младшим нехорошо.
- Кроме того, ваши потуги, могут быть расценены, как посягательство на лесбийские отношения, о которых вы, наверное, знаете гораздо больше меня, а для камер мы все равны.
- Да если бы у вас были доказательства, вмешалась наконец Женя, вы бы пошли в комиссию по дисциплине, а не устраивали здесь представление.
- Между прочим, мы дежурные на этаже, а вы просто еще одна очередь. Да и уровень ваш, судя по букве не самый умный.
После этих слов, старшая воспитанница уровня 6.5Д чуть не задохнулась со злости, но с трудом сдержала себя. Весь ее уровень чуть не валился со смеху и, наверное, повалился бы, если бы не связанные за спиною руки, мешающие встать на ноги в таких случаях.
- Вы мерзкие негодяйки…
- Оскорбление должностных лиц, при исполнении, совершенное на камеру, сухо ответила Женя. 15 ударов плеткой.
- Оно вам надо, чтобы я сообщила об этом?
- Ничего… Мы еще с тобой встретимся и тогда проверим твое остроумие, прошипела она, сквозь смех позади себя.
Вслед за тем она резко развернулась и удар плетки обжег первых трех воспитанниц, смеявшихся не громче других, но ближе всех стоявших. Раздался звонок и Ася с Женей, отправились на урок.
- Что ты там нашла такого, что нам устроили эти недоразвитые?
- Ничего особенного, отмахнулась от нее Ася
- Но ты ведь не зря, выдала такую тираду? Или тебе нравятся, когда тебя лупят ни за что?
- Ладно, призналась девушка. Это был ключ.
Женя сразу побелела, так что Ася заволновалась за нее.
- Что-то не так?
- А ты… разве не знаешь… что за это бывает?
- Нет, все также спокойно ответила Ася
- Испанская кобыла в сочетании с поркой. Пренеприятная процедура, надо сказать.
- Это что, когда ты катаешься на коне, а лупят не коня, а тебя?
- Все смешно ей. Зря радуешься, эта крыса из 6.5Д может заложить нас и даже носом не повертит.
- А что мне плакать теперь что ли? Здесь каждый день кого-то наказывают и невозможно бояться все время.
- Ну да, согласилась Женя. Давай хоть посмотрим, чьи это ключи?
Они зашли в туалет, располагавшийся на том же этаже, что и учебная аудитория.
- Елена Рохосова, 0665-ЦРНС и Алина Горнова 0673-ЦРНС
- Номер ошейника ни о чем не говорит, у нас вот сотые номера, а должны быть, по идее четырехсотые. Смотри на обороте.
- Уровень 8.2Б
- Ого, удивленно сказала Ася.
- И что нам теперь с этим делать, обреченно произнесла Женя.
- Ну есть два варианта: первый – это отдать его кузнецу, может пожалеет и не станет наказывать, второй – найти эту самую Елену Рохосову и ее подругу и сделать им приятный и неожиданный подарок.
- Кстати, если я не ошибаюсь, уровень 8.2, запросто уделает 6.5 и мы квиты.
- Легко сказать, да сделать сложно, перефразировала Женя, одну известную поговорку.
- Я лично за первый вариант, сказала Женя. Еще неизвестно, как встретит нас эта Лена, может сама нам косточки пересчитает вместо крысы.
- За что, непонимающе уставилась на нее Ася
- Ну как за что? Наказание за соучастие еще никто не отменял. Кроме того, я слышала за ними сейчас особый контроль, кто-то с их или уровня старше, научился взламывать замки с поясов верности.
- Допустим. А как мы отдадим его кузнецу? Просто положим под дверь?
- Надо идти сейчас, сказала Женя
- Сейчас? Но там же эти чокнутые? Ему явно будет не до нас.
- Хорошо, через после этого урока.
- А что мы будем делать теперь? На урок мы точно опоздали, следовательно, взбучки нам не избежать, может пойдем сразу к колоннам, там вроде свободно было…
- Ну уж нет, я не настолько благородна, чтобы саму себя заковать в наручники.
- Предлагаю спуститься вниз и ждать
- Хорошая идея
Спрятав ключ в карманы блузки, девушки украдкой, стараясь не попадать под камеры, отправились на первый этаж.
Очередь из «чокнутых» уже исчезла, но некоторые из них, судя по голосам, все еще были у кузнеца. Ася и Женя встали за дверью.
- Там еще есть кто из ваших, спросил Иван Евгеньевич?
- Нет, ответили ему
Когда их шаги смолкли в коридоре, девушки вышли из своего укрытия, робко постучавшись в дверь.
- Что еще не так, возмутился Иван Евгеньевич, но тут же подобрел
- Простите меня, я подумал это те с уровня 6.5Д, кошмарные девицы
Девушки кивнули головою, в знак согласия со словами кузнеца.
- Чем могу быть обязан? Что-то не так с поясом, ошейником, браслетами?
- Это вам не ко мне, а к своей старшей.
- Простите нас, Иван Евгеньевич… не зная, как начать, сказала Женя
- Но пока мы дежурили здесь на этаже… то нашли…
- Ну что нашли-то, не тяните, хуже, чем есть уже не будет
- В общем мы нашли… ключи.
- Ключи, удивленно переспросил кузнец? А вы точно их нашли, а не украли?
- Зачем нам красть? Все же воспитанницы знают, что отсюда не убежать.
- Это верно. Но вы присаживайтесь, он пододвинул стулья, а сам закрыл дверь на ключ.
- Здесь пока нет камер, так что можете не бояться, что кто-то узнает о нашем разговоре.
- А мы вас не задерживаем, робко поинтересовалась Женя
- Что вы, что вы! У меня обед и вообще это такой случай, что…
- Значит вас зовут Женя и Ася, прочитал он с ошейников. Редкое, однако имя, кивнул он мне.
- И вы с уровня 4.1А, сегодня дежурили в коридоре, так?
- Да. В какой-то момент времени, вы выбежали в коридор, хлопнув дверью, так, что не заметили, как у вас из кармана выпало это, Ася протянула ему ключи.
- Я заметила это и попыталась скрыть от глаз «чокнутых»
- Кого, переспросил кузнец?
- Уровня 6.5Д, поправила ее Женя.
- Лестно вы конечно о них, ну да ладно. И что было дальше?
- Их старшая заметила меня и устроила скандал, который наверняка попал на камеру. Кроме того, она угрожала нам.
- То есть вы боитесь наказания за найденные вами ключи, так?
- Да, признались мы.
- А эти девушки, Елена и Алина, знают о вашей находке?
- Если бы знали, то нас здесь не было бы. Знаете, это очень большой соблазн, иметь возможность владеть своим телом.
- К сожалению, я уже знаю, чем это заканчивается, сказала Ася
- Вот как.
Кузнец сделал большой глоток чая, после чего сказал
- Вы знаете, я очень признателен вам, что вы пришли ко мне и вернули эти злосчастные ключи мне. Я же на самом деле такой же бесправный, как и вы, разве, что не ношу цепей.
- Вы это серьезно сейчас, спросила Ася
- А разве есть повод врать на ходу?
Иван Евгеньевич рассказал им свою историю, после чего поинтересовался стоит ли им ослабить их железо. Урок уже подходил к концу и девушкам надо было уходить.
- Я поговорю с начальством, чтобы вас не наказывали, если этот видеоряд отберут для просмотра.
- И еще, девушки. Знайте, вы всегда можете рассчитывать на меня, спасибо вам, сказал кузнец, прикрыв за ними дверь, а окрыленные счастливым концом Ася и Женя отправились дежурить и даже наказание за прогулянный урок уже не казалось таким страшным…
-----------------------
После того, как бывший военный, Михаил Андреевич, оказался в логове директора пансиона, казалось все было решено. Иначе, думала Елизавета Борисовна и быть не могло, ведь имея власть и деньги и распоряжаясь ими, можно достаточно долго гарцевать на белом коне, не боясь, что он тебя скинет, выражаясь метафорическим языком. Но даже проигравшим, Михаил Андреевич, вовсе не выглядел, как выглядят побежденные и эта разница пугала директора пансиона. Ей уже не нравилась вся эта история с Асей. До тех пор, пока в больнице Леонида Анатольевича не появилась новая медсестра, все шло как нельзя лучше. Конечно, некоторая часть персонала знала об обратной стороне медучреждения и о темных делах, проворачиваемых в его стенах, но они либо не замечали этого, либо сами получали процент за соучастие.
Столкнувшись с принципиальной позицией Марины Владимировны, которая даже была не в курсе происходящего, Елизавета Борисовна сделала свою первую ошибку, не пожелав уступить ей право опеки над девочкой. В алчных глазах директора, Ася была весьма ценным товаром, поскольку у нее не было родных, да и прошлого, учитывая ее провалы в памяти, после той аварии тоже практически не было. Другой контингент девушек, из неблагополучных семей, каких в пансионе было большинство, сулил гораздо больше проблем, особенно если учесть затраты на их восстановление до надлежащего уровня. Здесь позиция Леонида Анатольевича, наводчики которого и подбирали беспризорниц на улицах города, была более жесткой. Не менее 51% на лечение, под которым он также понимал и оплату труда самих наводчиков.
Марине Владимировне даже сложно было представить в насколько разветвленную сеть работорговли она угодила. Она вовсе не была наивной девочкой, какими часто бывают выпускницы многих ВУЗов и колледжей, однако ее профессия, предполагала снисхождение к людям и их человеческим качествам, что в конечном итоге и сыграло с ней злую шутку. Интересы Елизаветы Борисовны, между тем продолжали расти. Если с мужчинами, она старалась вести себя вежливо и деликатно, находя компромисс по многим вопросам, то в ситуации с девушками, у последних не было никаких шансов. Законы леса. Волк тоже никогда не решится напасть в одиночку на лося, а какую-нибудь косулю, он загонит насмерть. Совершенно ожидаемым было и то, что эти самые интересы без труда переключились на медсестру, которая к слову, в свои 26 лет была весьма привлекательна внешне.
Конечно, здесь был не только интерес, но и здравый расчет, суть которого заключалась в прикрывании собственных тылов, поскольку в наше время, рассчитывать на одни только связи, тем более в одном районе, не приходилось. Поэтому, когда след потянулся и за самой медсестрой, ее нервы сдали окончательно. В запутанном клубке собственной жизни, Елизавете Борисовне, везде виделся заговор или операция спецслужб против нее. Свои опасения она высказала одному из нанятых ею костоломов. Считая их всех от роду идиотами, в критических ситуациях, она тем не менее, не гнушалась их советами. Вот и сейчас, когда одних из них, закончил «обрабатывать» Михаила Андреевича, она не преминула воспользоваться их рекомендациями. Громила выслушал ее, после чего на его лоснящейся на свету физиономии, скользнула судорога, которую можно было принять за работу зачатков интеллекта.
- Неа, растягивая слова, басовито прогудел он. Спецслужбы так не работают. Или значит это непрофессионалы.
- Он одиночка… продолжил он, выдержав паузу, в течение которой, успел закурить. За те две недели, что мы утюжим его здесь, больше так никто не объявился. Не переживайте Госпожа, он и есть конечная ваших страхов
- Так старик, спросил он его с размаху заехав кулаком в челюсть, отчего военный упал вместе со стулом, к которому был привязан.
Успокоившись, Елизавета Борисовна, поспешила покинуть подвал; вид избитого, но так ничего и не сказавшего толком, Михаила Андреевича был выше ее предела жесткости. Впрочем, доверять словам костолома, она не спешила, поэтому направилась одну из комнат на третьем этаже, где она держала свою другую пленницу – медсестру Марину Владимировну. Режим ее содержания, не сильно изменился со времен наказания, разве, что теперь она не носила во рту пакетик с мочой и трусики Елизаветы Борисовны на лице. В остальном это была все та же лиловая комната и все тот же распорядок дня, одинаковый для всех пяти рабынь.
Войдя в комнату, Елизавета Борисовна, в первую очередь, направилась к стене, у которой, прикованная цепочкой к вделанному в нее кольцу, уже долгое время, жила искалеченная Наиля. В какой-то момент, директриса решила освободить ее комнату, благо стенные кольца для девушек в ее коттедже были повсюду, а закрепившееся за ней роль «служанки» для рабынь, только подтверждала правильность такого решения. После публичного наказания Марины Владимировны, с Наили сняли все ее обязанности, за исключением одной – она должна была присматривать за исполнением наказания, а именно выполнять предписанный ей режим дня: водить в туалет, умывать и кормить Марину Владимировну.
Елизавета Борисовна достала связку ключей и не глядя, освободила шею девушки от стальной цепи, удерживавшей ее на привязи. Надев ей на ноги кандалы с полуметровой цепочкой, она велела ей удалиться из комнаты, не пояснив причин своего решения. Вслед за этим она разомкнула все браслеты на руках и ногах медсестры
- Одевайся и быстрее, сказала она, бросив ей комплект униформы воспитанницы.
- Простите, Госпожа, а как же браслеты, кивнула она головою в сторону поблескивающих железок.
- Пока не требуются, одевайся и не задавай лишних вопросов, добавила она и вышла, заперев дверь снаружи.
Медсестра удивилась, однако тут же поспешила исполнить все, что сказала ей директриса. Цену непослушания здесь она уже знала не понаслышке. Елизавета Борисовна вернулась не одна, а с рабыней, одетой в знакомую ей униформу медсестры.
- Обстоятельства поменялись и нам предстоит совершить небольшое путешествие. Бизнес-класс я тебе не обещаю, поэтому добровольно предлагаю тебе сделать инъекцию, так ты лучше перенесешь дорогу и некоторое время, которое тебе придется провести в несколько стесненных условиях.
- Что-то случилось, Госпожа?
- Три удара плеткой, сухо добавила Елизавета Борисовна
- Но за что, воскликнула медсестра, которой ее свобода от наручников и цепей, явно вскружила голову
- Пять ударов. Может лучше помолчать?
- Вставить ей кляп, Госпожа, вмешалась рабыня
- Нет, Снежана не надо. Мариночка у нас часто забывается, пусть потом не говорит, что ее наказывают ни за что.
- А как мало надо чтобы совершить глупость, всего лишь снять с нее или с вас железо.
- Я же говорила тебе не задавать вопросы, а ты?
- Короче давай сюда свои руки, ты еще не научилась контролировать себя. Снежана, держи крепче ее ноги, а лучше сядь на них, чтобы она не брыкалась.
Рабыня поспешила выполнять указания директрисы, а она ввела мне в вену вещество, названия которого я не знала.
- Что это… за дрянь… которую вы… мне… ввели, увеличивая паузы в словах, с трудом спросила Марина Владимировна, буквально повиснув на наручниках.
- Обычное снотворное. Недорогое, но спать будешь крепко, если тебя это так интересует.
- Снежана, позови сюда охрану, сказала она, в тот момент, когда я провалилась в темноту.
Пробуждение было долгим, словно меня перед этим ударили кирпичом по голове. Вокруг меня была кромешная тьма, что было не удивительным, если вспомнить первые две недели после моего похищения. Однако на этот раз обстановка кардинально изменилась. Я лежала в узкой, деревянной, судя по запаху, конструкции, похожей на гроб. Гроб? Черт побери, эта мерзавка решила меня заживо похоронить? Но за что, я попыталась снова задать себе свой же вопрос, но мои мысли, словно тонули, так и не успевши оформиться во что-то связное. Тогда я попыталась переключиться на себя и обнаружила много интересного. Во-первых, не было повязки на глазах, что конечно было несомненным плюсом, к чему она девушке и так находящейся в полной темноте, мне было не совсем понятно. Из моего носа, аккуратно подклеенные скотчем или пластырем торчали два тонких проводка, уходивших в маленькое отверстие наружу «гроба». Проводки немного щекотали нос, но определенно были нужны, поскольку во рту я обнаружила привычный кляп, причем на этот раз он был достаточно плотным, чтобы позволить каким бы то ни было звукам, просочиться наружу. Кроме того, я подозревала, что и сам гроб был отделан звукоизоляционным материалом, а кляп, в котором я насчитала три слоя: ткань, вероятнее всего мои трусики, шарик-кляп и скотч, был просто функциональным дополнением. Как сказали бы любители орального секса во рту девушки должен быть или чей-то член, или надежный кляп, иначе этот самый рот способен, выражаясь рифмой, способен наделать дел невпроворот, в чем собственно я не раз убеждалась.
Я была одета, а это тоже наводило на мысли о том, что меня решили похоронить, причем с применением особо изощренной пытки, суть которой состояла в перекрытии доступа кислорода, в сочетании с кляпом и замкнутым пространством. И когда это я научилась мыслить столь извращенными категориями? Подо мною была достаточно мягкая подстилка, а моя голова лежала на подушке. На вытянутых вдоль тела руках, я почувствовала сталь наручников, закрепленных на скобах по бокам. Конечно это было для того, чтобы я не пыталась открыть крышку, когда меня начнут удаленно душить здесь. Про пояс верности я молчу, с тех пор, как Муна надела его на меня, его снимали пару раз, причем если бы я знала, что Елизавета Борисовна, заставит меня облизывать мои собственные выделения, я бы предпочла отказаться даже под угрозой плетки. Мои ноги, как это не странно были свободны, но были одеты в очень тесную обувь, в которой я не смогла бы идти, даже если мне удалось бы выбраться отсюда.
Мне тут же пришла в голову простая и в тоже время, гениальная мысль, а что если вышибить крышку ногами? Возможностей для размаха, было не очень много, но я решила попробовать. Дерево затрещало, но крышка осталась на своем месте, а я услышала знакомый звон замочка. Вот черт, они заперли меня в этой деревянной коробке, словно древнеегипетскую мумию. Следующей мыслью, пришедшей в мою многострадальную головку, была проблема мочеиспускания. Нет, речь вовсе не о поясе верности, я уже привыкла к тому, что прямая струйка разливается по бедрам, заставляя подмываться меня всякий раз, когда мне вздумается сходить пописать. Тут дело было куда серьезнее: моей моче просто некуда было деться из этого замкнутого пространства, а перспектива лежать в вонючем деревянном ящике была крайне отвратительна.
Я попыталась отвлечься от состояния собственной беспомощности, как вдруг уловила смех в сочетании с переливами чего-то до боли знакомого мне… Смех… Кажется я слышала его так давно, что это было словно в прошлой жизни. Но это точно был смех, его не с чем невозможно спутать. Рядом послышался перезвон цепочек, одетых на ноги девушек. Я поморщилась, что в моем положении выглядело несколько смешным, вот он до боли знакомый мне звук. Я снова постучала по крышке ящика, желая привлечь к себе внимание. На некоторое время, звон цепочек прекратился, и я услышала перешептывание.
- Римия, смотри, там кто-то есть, в коробке
- Ну и что с того? Тебе что своих проблем мало, хочешь еще чужие получить, недовольно ответили ей
- Но ведь это наверняка, такая же несчастная, как и мы?
- А ты, что разве не счастлива? Вон пару минут назад как смеялась, парировала ей ее «подруга»
- Давай хотя бы узнаем, кто она
- Узнавай, только когда наши шейки не будут скованы вместе, надоела мне уже эта коллективная ответственность
- Но в следующий раз ее не будет! Ну пожалуйста!
- Хочешь встань за моей спиною, чтобы камеры не видели тебя, а если что я буду отрицать все обвинения в твой адрес
- Ты совсем из ума выжила. Подставляешься под колодец, да еще и за сокрытие лени хочешь получить?
- Как ты не понимаешь, у них кляпы во рту, они ничего тебе не скажут, максимум помычат, как коровы на лугу
- Ну и пусть, мне этого будет достаточно. А если ничего не делать, эта мерзавка, шепотом добавила она, так и будет править бал.
- Считай, что я не слышала того, что ты мне сейчас сказала.
- Эй, девушка… неуверенно начала та, что хотела помочь мне
- Ты давно здесь?
- Ууу, смогла только прогудеть я в ответ, при этом стараясь вытолкнуть ненавистную затычку.
- Давай так, однократное «ууу» это будет да, двукратное – нет, а трехкратное – не знаю, хорошо?
Удивительно, но такой способ общения не способен был заткнуть ни один кляп, сколь бы хорошим он не был. Я смогла даже выяснить, где нахожусь, что меня удивило с одной стороны и дало надежду на встречу с Асей с другой. Я долго пыталась выяснить, что им известно про Асю, но одно дело отвечать на их вопросы, а другое дело задать свой, здесь нужна была иная система, например, перестукивание, но это занимает много времени и сильно отвлекает их от работы. А мне, вовсе не хотелось, чтобы добрым девушкам, всыпали плетей за разговоры со мною. Но тут мне повезло. Римия, которая, видимо, поменяла свое мнение относительно помощи другим девушкам, стала рассказывать про пояс верности, явно не догадываясь о наличии его у меня и упомянула при этом Асю, а вернее случай, произошедший с ней ночью и ставший известным всему пансиону. При этих словах я чуть не подпрыгнула в ящике. Надо же! Ася, моя любимая девочка, она здесь! Я не могла выразить свои чувства, они меня переполняли так, что мне казалось, что меня вот-вот прижмет и раздавит у крышки этого ящика.
- Вы ее знаете, с немалым удивлением в голосе, поинтересовалась помощница Римии.
- Ууу, утвердительно ответила я, но тут в нашу беседу вмешались посторонние.
Свист плетки, вскрики сразу обоих девушек, тишина, снова поглотившая пространство вокруг. Голос раздавшейся в ней был неприятен, как бывает, когда в теплый солнечный день, неожиданно набегают холодные тучи и начинает идти дождь.
- Иван Евгеньевич, эту куколку из ящика, сказала Елизавета Борисовна, проверьте на ней запирающие лоно устройства, а дальше пусть Муна разбирается с ней, вот ключи от коробки.
- Я сейчас уезжаю, вернусь после обеда. Передайте Муне, что я жду медсестричку в свежем виде в моем кабинете в половине четвертого дня, вам все понятно.
- Конечно, Госпожа, разумеется я все передам.
- И смотрите у меня, это очень ценный товар, отвечаете лично.
Когда шаги директрисы смолкли, Иван Евгеньевич начал возиться с замком ящика и вскоре открыл его. Яркий, дневной свет ударил в мои глаза и я, отвыкшая за долгое время от него, зажмурилась.
- Ну и ну, покачал головою, Иван Евгеньевич. А наручники здесь зачем? Чтобы не выпасть из коробки?
Он помог мне встать и аккуратно, взяв под руку, провел меня в свою мастерскую, где запер дверь на ключ, как тогда на встрече с Асей. Я замычала в кляп, пытаясь сказать ему, что хочу пи-пи, но кажется он не понял меня, а руки все еще отказывались слушаться меня.
- Не переживай, сейчас я выну этот противный кляп, сказал он, принявшись откреплять канцелярские кнопки с лейкопластыря. Следом из моего рта, выскочил пластмассовый шарик, крепившийся пряжкой на затылке и мои мокрые и пережеванные трусики.
- И как ты все это держала в себе, спросил он, спустя пару минут.
Я с удивлением посмотрела на него, а потом на трусики и шарик кляпа.
- Если честно, я и сама не знаю… Господин.
- О нет, нет, не надо мне вот этого, Господин, Хозяин. Вы, девушки нарочно считаете, что я здесь чем-то управляю, а на самом деле я такой же, как и вы, но разве что, у меня ключи от всех ваших поясов верности есть, но какой в них толк мне?
- Я не понимаю, осторожно начала я, решив все-таки отложить свои потребности
- А что непонятного, переспросил он, обычная история нашего времени. Был бизнес, сначала расправились с моими партнерами, потом с фирмой, затем похитили, а Елизавета Борисовна выкупила меня, буквально спасла от расстрела, словом все как в лозунгах оппозиционных деятелей.
- По идее я должен быть благодарен ей за спасение, но как-то не чувствую ничего, кроме безразличия. Как можно держать всех этих девушек в рабстве, прикрываясь эмблемой частного пансиона?
- Я человек старой закалки и то, чем я сейчас занимаюсь, хоть и является моей рабочей специальностью, глубоко противно мне в нынешнем виде.
- Вот сейчас, я должен снять с вас этот пояс, осмотреть его и вернуть на место. Разве это то, чем должен заниматься мастер по металлу.
- Что может быть не так с этой железякой?
- Вы конечно извините меня, вмешалась я в диалог, понимая, что он накручивает себя, чтобы забыться таким вот образом, но можно мне в туалет?
- Конечно можно, даже нужно. И как только вы умудряетесь ходить в туалет в этих штуках, мне не понятно.
- Ну это такое дело…
- Да не рассказывай, догадываюсь и так, зря что ли учился. Наверное, все вокруг мокрое потом, да?
- Если честно, то да. А вам это интересно?
- Мне нет, просто разговор зашел об этом.
- Не знаю, могу ли я вам доверять, решилась я на откровенный разговор, пока он снимал с меня пояс и усаживал на биде, но все-таки я вам скажу, потому что то, что я пережила, не сравнится ни с каким наказанием.
- Девушки, которые вероятно живут здесь, сообщили мне, что это закрытый пансион со своими правилами, главным из которых является целомудрие воспитанниц, достигаемое при помощи этих запирающих устройств. Я примерно понимаю, для каких целей это делается, но речь не о том.
- Дело в том, что я ищу одну девушку. Так получилось, что вся эта история началась с того, что Елизавета Борисовна хотела сделать из нее очередную рабыню и наверняка уже сделала, а я попыталась противостоять ей и стала жертвой своей глупости.
- Как зовут девушку?
- Ася, ее зовут Ася.
- А Ася, знаю конечно. Приятная и добрая девушка. Ее номер в каталоге поясов 0184, ее можно найти на уровне 4.1А, комната с этими же инициалами на третьем этаже. Их старшая рабыня – Таня Рейменко 0153-ЦРНС.
- Спасибо, а вы не знаете, что с ней случилось здесь. Мне девушки сказали об этом, добавила я
- Это была история, похлеще любого детектива. О ней мне известно не так много, в основном то, что было скопировано мною из стенограммы того заседания.
- Как понял я, между девушками и Асей, проживающими в одной комнате, произошел некий конфликт, подробности которого мне неизвестны.
- В ходе последнего, девушки, которых, если я не ошибаюсь было трое, надели на Асю такой же вот пояс верности, он рукою указал на снятое с промежности медсестры устройство, причем тот пояс верности был неисправен, но тем не менее запирался на навесной замочек, ключ от которого хранила старшая из них.
- Но это же мерзко, возмутилась Марина Владимировна
- Знаю, но факты есть факты. Вы когда-нибудь смотрели фильм про Стэнфордский тюремный эксперимент?
- Нет, удивленно покачала головою, медсестра
- Не много потеряли, улыбнулся кузнец. Это как раз тот самый случай, разве что не добровольный.
- Девушки живут здесь как в тюрьме. Ежедневный подъем в 6:00, унизительные процедуры, бесконечная учеба…
- А если прибавить, что все они живут взаперти и на поводках, в буквальном смысле слова, а их старших воспитанниц выбирают по принципу прилежности, можете представить, что в реальности творится за теми дверьми?
- Простите меня за глупость, но зачем все это? Для удовлетворения своих садистских наклонностей ей хватило бы нескольких девушек, но не целый же пансион?
- А вы так ничего и не поняли из своих злоключений, уважаемая…
- Марина Владимировна, подсказала медсестра
- Это бизнес, причем весьма прибыльный, по некоторым сведениям, третий по размеру после торговли оружием и наркотиками. Большая часть этих девушек в будущем обречена на скитание по борделям, самых лучших, как правило, продают в арабские гаремы.
- У Елизаветы Борисовны большие связи в районе со всеми «нужными» людьми с милиции, администрации, поэтому этот, конвейер кажется не потопляемым. Однако я придумал, как можно поменять данную ситуацию…
- Надо убить эту стерву, тихо, почти шепотом сказал Иван Евгеньевич. И добавил:
- Мне от этого только выгода, я не буду никому ничего должен и может, когда мне будут читать приговор, не зачтут мне данное злодеяние, особенно если будут даны ваши показания, показания девушек и мои собственные материалы.
- Вам тоже выгода. Вы встречаетесь с Асей, становитесь свободной, как и все девушки, судьба которых занесла в лапы к этой мерзавке.
- Вас велели поселить в отдельную комнату, на втором этаже
- Надеюсь не в этом ящике, указала я глазами на деревянный «гроб».
- Нет, конечно, но возможность вашего передвижения будет ограничена.
- Вот этим, добавил он, положив на стол двухметровую стальную цепь с металлическим кольцом среднего диаметра.
- Ах, это привычное дело, без всякого выражения в голосе, произнесла медсестра
- Не совсем, тихим, почти вкрадчивым голосом, заметил Иван Евгеньевич. Видите ли, здесь есть хитрость, которую я сконструировал своими руками и о которой Елизавете Борисовне ничего неизвестно.
- Вот это вот звено, он указал на одно ничем не примечательное металлическое кольцо.
- Если на него надавить чуть сильнее, оно отщелкивается, и вы свободны, пусть даже некоторое время.
- А как же она пропустила такой «изъян» в аксессуарах для девушек?
- О, это долгая история, скажу, что только, что в последнее время у нее возникли какие-то проблемы и она перестала обращать внимание на техническую сторону вопроса.
- Наверное мое появление здесь, тоже связано с этим?
- Возможно. Что касается вашего вопроса, так скажу вам, что большинство девушек внутренне примерилось с мыслью о необходимости ношения этих побрякушек и за небольшим исключением ими не интересуются вообще.
- Вроде как есть, значит так положено. Да и металл, нагреваясь на коже, становится как «родной».
- А как же камеры в комнате, Иван Евгеньевич?
- За это не переживай. Администраторы СДЗТ тоже люди и договориться с ними о выводе на экран «нужной картинки» не составит большого труда
- Единственное, о чем я хотел бы договориться, это контрольное время и сигнал.
- Контрольное время – это когда ты обязана находится «при параде», то есть в цепях и взаперти. Делать ничего особо не надо, просто занимайся своими делами, важно, чтобы камера «увидела» тебя в железках. В остальное время можешь снимать эту цепь, если же вдруг что-то меняется, например, внезапный визит Елизаветы Борисовны, администратор дает сигнал только в твою комнату, все понятно?
- Да, Господин. Спасибо, что были добры со мной, Господин, протокольно ответила я
- Разрешите рабыне надеть цепи и идти в свою комнату?
- Разрешаю, улыбнувшись сказал он, защелкнув миниатюрный висячий замочек, соединявший ошейник и цепь девушки.
Продолжение следует.