Утро пришло, заглянув солнечным светом в маленькое окно под потолком камеры. Пробежав лучом по вещам, солнце остановилось на её лице, отчего она проснулась. "Выйти бы сегодня в открытый космос", - было её первой мыслью. Но если захотел чего-либо - надо делать прямо сейчас, иначе не сделаешь никогда. Так и она просыпалась каждое утро с мыслью о том, что надо бы выйти в открытый космос - и ни разу туда не вышла. День и его заботы захватывали полностью, и уже оглянуться не успеешь, как наступал вечер. Никто не выходит из дома в открытый космос вечером. Хорошо в это время суток сидеть у камина, наслаждаясь нежной тишиной, а не предпринимать дел, и не принимать решений. Космос манил, будучи непознанным и неизвестным. Возможно, там жили люди. Они, просыпаясь, или не засыпая вовсе, направлялись по своим непостижимым делам. Возможно, выйдя в космос, она станет такой же, как эти люди, непостижимой - так думала она, и это её пугало. Может быть, в открытом космосе не было никого, а только пустота - но это тоже надо было увидеть. Наверное, было нужно открыть дверь, и когда-нибудь выйти в открытый космос, однажды и навсегда, чтобы вернуться, или не вернуться - но проходил день за днём, и этого не случалось. Ей пришло в голову, что она так и не выйдет в открытый космос до самой смерти, хотя смерть и представлялась чем-то далёким до невозможности, и потому непредставимым - но её обняли за плечи, и день уже окончательно вступил в свои права.
Пролетел день, и они пили чёртов портвейн, сидя возле двери, ведущей в открытый космос. Дверь была массивной, сделанной, кажется из дуба - и не предназначенной для того, чтобы её когда-нибудь открывали. В углу камеры потрескивал огнями камин. Но космос влёк и манил. Она повернула ключ, и приоткрыла дверь - снаружи мела новогодняя вьюга, снег летал и носился сплошным белым смерчем, и лишь где-то наверху, угадываясь, скрипел отчаянно железный фонарь. Ничего не было в открытом космосе - ни людей, ни машин, ни животных. А если и скрывались люди где-то за снежной завесой - то только пили и вешались, и это было страшно. Она захлопнула дверь, и закрыла её ключом. Нет никакого космоса, и никогда не было. Не о чем мечтать человеку, случайно появившемуся в этот случайный мир. Лишь только он, как судьба, снова обнял её за плечи. Камера содрогнулась, как при землетрясении - снежный смерч оторвал строение от земли, и уносил в неизвестные дали. Но наступала ночь, и нужно было спать - они заснули крепким сном до утра.
Как прекрасна земля с высоты неизвестных орбит. Под окном проплывал океан, не имеющий ни конца, ни края. Он бурлил и пузырился, как вода в кастрюле - и проносился мимо летящей камеры, исчезая за пределами окна. Орбита сужалась, приближая их к земле. Где-то в центре океана находилась "точка ноль" - место, где по соглашению всех государств хоронят космические станции. Жить им оставалось не более часа. "Как хорошо", - мечтательно думала она, - "Хорошо, что мы так и не вышли в открытый космос. Хорошо, что мы не смешались с людьми. Хорошо, что мы ничего не знаем из того, что принесёт только горе, и ничего никогда не узнаем". Хорошо, что не навсегда. Хорошо, что закончимся мы. Хорошо, что закончится мир. Хорошо, что смертны.. И только он, ничего не понимая, и не умея читать мысли, снова обнял её за плечи..