Тринадцатый череп. Вверх по спирали. Глава II

ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА

ГЛАВА II

ВЕЛИКАЯ ЛОЖЬ ПО ДОГОВОРЕННОСТИ


С последних описанных фатальных и не очень событий прошло немногим менее четырехсот пятидесяти лет. Планета продолжала жить своей жизнью, а человеческие общества на ней постепенно развиваться. В жизни соратников Хиза, в общем-то мало, что существенно изменилось. Тот продолжал заниматься фактически тем же, чем он занимался раньше. Особенно тщательно он сейчас был занят разработкой приемлемых легенд и выбором нового народа для проведения эксперимента, которым его когда-то озадачил Хиз. Время поджимало, и нужно было как можно быстрее получить одобрение Хиза, выбрав один из нескольких разработанных пилотных вариантов. Шизл привыкал к своей новой профессиональной деятельности, проклиная каждый день и себя, и свое новое амплуа, а также свой необдуманный поступок, за который он и расплачивался своим занятием. Но давалось ему новое поприще очень тяжело, прежде всего, морально. Хоть Хиз и был, в целом, доволен тем, как он сеет зло, Шизлу это, как ни странно, не доставляло никакого удовольствия. Людям на глаза он не показывался, помогать, не помогал, свои знания перед ними не демонстрировал, поэтому восторгаться им тоже никто не восторгался. Это его угнетало, и он в последнее время просто не вылезал из затяжной депрессии, ощущая себя последней скотиной, распространяющей зло по Земле-матушке и провоцирующей людей на нравственные ошибки с последующей за них расплатой.

Гиант преданно и, кстати сказать, очень хорошо помогал и Тоту, и Шизлу. Братья оценили его смекалку и исполнительность в первые же полгода их совместного труда. Весь негатив в его адрес из-за похвал Хиза, естественно, был сразу же забыт, а Гиант был не злопамятен, чтобы помнить былую нелюбовь к себе. Поэтому все трое пребывали в прекрасных взаимоотношениях друг с другом. Через несколько лет работы с Гиантом Шизл с Тотом вдруг задумались, что паренек вообще-то человек. А это означало, что жить ему весьма недолго в этом мире.  Братья вкладывались в обучение и развитие мальчишки, который, кстати, очень быстро всему учился. Поэтому Тоту и Шизлу стало обидно за свои вложения в образование парнишки, когда они осознали, что лет через пятьдесят по человеческим меркам Гиант уже должен быть мертв, и придется искать ему замену, снова обучая и тратя свое время. Для решения этой небольшой проблемы было принято решение воспользоваться услугами Энки, чтобы он затормозил процессы старения организма паренька.

Генетик сначала посылал братьев нафиг с этой их идеей, искренне полагая, что занимаются они полнейшим идиотизмом, загружая его дополнительной нелегкой работой из-за какого-то человечка. Тот даже не ожидал такого неповиновения со стороны Энки, поэтому пришлось у Хиза запрашивать дополнительную санкцию на это. Хиз соответствующее указание дал, но при этом десять раз сказал и братьям, и генетику, что идет на этот шаг вовсе не из-за желания сэкономить их время и избавить от необходимости обучать нового человека вместо Гианта, а исключительно из-за своей симпатии к этому чудесному пареньку. Энки ничего не оставалось, как покориться и заняться продлением жизни парнишке. Как ни странно, Гиант больше всех сопротивлялся получению дара вечной молодости. Неизвестное его пугало нереально. Когда, после всех уверений, что так будет всем лучше, он покорился и попал в лабораторию к Энки с Нинхурсаг, с перепугу от увиденных инструментов и диковинного оборудования он предпринял попытку сбежать. Но был найден Шизлом и возвращен обратно в лапы к генетикам, пристыженный за трусость и наказанный за бегство легким подзатыльником.

Но, в общем-то, все было тихо и не больно, как Гианту и обещали. Поэтому его волнения быстро улеглись. По совету Энки он перенял полезные привычки, в том числе, и пищевые, помогающие поддерживать в форме тело и дух. Сначала было несколько непривычно им следовать. Но вскоре Гиант к ним привык и даже стал получать удовольствие. Изредка он наведывался к Энки для осмотра и процедур для поддержания молодости, и, в общем, был вполне доволен тем, что он не стареет, в отличие от остальных смертных людей. Четыреста с лишним лет спустя он выглядел уже, естественно, не как десятилетний ребенок, которым он был, когда его подобрали, а как высокий, красивый и сильный молодой юноша. Это не могло не радовать Гианта, и каждый день он начинал с того, что благодарил судьбу за то, как когда-то он смог справиться со страхом и прицепился к Шизлу, увязавшись за ним в новую жизнь.

Единственное значимое изменение, которое произошло в жизни Тота, Шизла и самого Гианта – это появление в их рядах его сестры, воскрешенной с помощью умений Энки. Пятилетняя Субира внесла существенные перемены в существование всех троих. Тот с Шизлом до этого вообще не имели опыта сколь-либо длительного взаимодействия с совсем маленькими детьми, поэтому в первое время они были в ужасе от свалившейся на них новой обязанности. Хоть Гиант им и помогал усиленно присматривать за сестрой, но даже его помощь не позволяла им не отвлекаться на заботы, связанные с появлением Субиры в доме Шизла. Но постепенно они оба смирились с новым членом их семьи, и даже довольно быстро привязались к этой маленькой забавной девочке.

Спустя год забота о ее развлечениях, еде и обучении стала их первоочередной задачей, не смотря на более глобальные планы, которыми их регулярно озадачивал Хиз. Периодически Шизл с Тотом даже немного поругивались из-за различных взглядов на ее образование, но, чаще всего, из-за того, какую одежду на нее надеть. Оба они наперегонки старались удивить ее какой-либо новой игрушкой или новым, интересным для нее умением. Тут уже даже Гиант немного приревновал, что его сестра настолько завладела разумом Тота и его любимого Шизла. Но, естественно, приревновал не сильно, поскольку и сам был без ума от Субиры и старался порадовать ее чем-либо при первой же возможности. Через год Тоту пришла в голову идея переименовать ребенка. Во-первых, ему просто не нравилось это имя. Во-вторых, ее имя у древних египтян означало «терпеливая». Сначала этот факт вообще никого не занимал. Но через год Тот сделал выводы, что характер Субиры может ассоциироваться с чем угодно, но только не с терпеливостью, и Шизл брата в этом поддержал. А то, что в ее поведении перестала прослеживаться терпеливость именно из-за регулярного нечеловеческого баловства обоими братьями, почему-то не пришло в голову ни тому, ни другому. В итоге было решено назвать девочку более красивым, на их взгляд, именем, достойным их воспитанницы. Переругавшись в хлам в процессе выбора этого самого имени, Шизл и Тот в конце концов сошлись на том, что имя Мив-шер вполне благозвучно и подходит их милой девочке. Гиант против переименования тоже ничего не имел. Хотя его мнения никто и не спрашивал.

Как ни странно, Хиз не был недоволен тем, что Тот с Шизлом так много своего времени и мыслей посвящают именно мелкой девчушке, думая о делах во вторую очередь. Более того, он даже считал, что обоим будет полезно научиться заботиться еще о каком-либо живом существе, а не только о самих себе и собственных переживаниях. Поэтому, когда Тот с Шизлом заговорили о том, что Мив-шер, точно также, как Гианта, надо обезопасить от старения и износа организма, Хиз не стал возражать. Оба «родителя» как-то сразу заметили, что девочка очень быстро растет и меняется, а им очень захотелось, чтобы она оставалась маленькой наивной непосредственной милашкой, как можно дольше. Поэтому Энки получил заказ не только на остановку старения, но и на торможение взросления. Он, правда, в очередной раз высказал Тоту и Шизлу свое мнение насчет их идеи, утверждая, что они просто шлепнутые на всю голову, но свою работу выполнил строго в соответствии с ожиданиями. Поэтому спустя четыреста с лишним лет Мив-шер пребывала в виде уже немного подросшего десятилетнего ребенка, примерно в том же возрасте, в котором был подобран Шизлом ее горячо любимый братец Гиант.

В условиях тотального баловства и удовлетворения всех ее малейших прихотей подросла она девицей вредненькой и с норовом, но, в то же время, незлобной, забавной, с чувством юмора и очень сообразительной. Поскольку дома все трое ее опекунов умилялись каждому ее шагу и слову, говорила она и делала, что душа и язык пожелает, никогда и ни в чем себе не отказывая, чем неоднократно приводила в недоумение окружающих, в том числе и Хиза, который не очень-то привык быть жертвой необузданной непосредственности и ядовитых словечек. Но уж совсем сильно он не ставил на место обнаглевшую девчонку, видимо, делая скидку на ее возраст, а еще потому, что виделся с ней он не так уж и часто, попросив Тота заботиться о том, чтобы она, по возможности, не попадалась пока что ему на глаза. Но даже в те редкие моменты, когда они пересекались, после первого же ее вредного слова или поступка Хиза начинало преследовать ощущение, что кто-то незаконно топчет его поляну, посягая на его язвительно-издевательский стиль общения с окружающими, и настаивал на том, чтобы ребенок куда-нибудь срочно исчез.

Несмотря на то, что не произошло каких-либо значимых изменений или поворотов судьбы в жизни Тота, Шизла и Хиза, в жизни человеческого общества изменения произошли и куда более существенные. Хранитель кристаллов стал куда меньше взаимодействовать с людьми напрямую, в том числе и с фараонами, помня об указании Хиза, что скоро им нужно будет совсем попрятать все следы существования высаженного десанта на планете. Предпочитал Тот общаться, в основном, со жрецами, но в жизнь и быт людей внедрялся куда меньше со своим обучением. Хотя бы потому, что многим необходимым вещам человечество, благодаря ему и его соратникам, уже было в свое время обучено. Шизл перестал что-либо строить для людей, как и предполагал Хиз. Строительство легло целиком на человеческие плечи, что не могло не сказаться на его качестве. Конечно же Шизл, прежде, чем окончательно отойти от всех своих строек, передал какие-то базовые знания людям. Но сам участвовать в строительстве и контролировать какие-либо процессы абсолютно перестал, сфокусировавшись целиком на своем новом профессиональном поприще злодея и координатора разрушительной энергии на Земле.

Но, несмотря на то, что Шизл отошел от своих прежних дел, человечество от строительства не отошло. Тем более, что о непосредственном участии новоиспеченного главного злодея в создании крупномасштабных проектов раньше знали только особо посвященные. Поэтому остановки в строительстве не произошло, более того, все последующие поколения и их правители всегда истово желали превзойти своих предшественников в возведении сооружений. Но им это, естественно, не удавалось, особенно если принять во внимание, что обскакать Великого строителя на этом поприще человеку было в принципе невозможно. Новым египетскимцарям и архитекторам того времени не давали покоя и пирамиды, построенные Шизлом, и великая по своему предназначению дамба фараона Менеса. Этот легендарный царь, окончательно объединивший Верхний и Нижний Египет, хоть и был затоптан гиппопотамом на охоте в конце своего долгого блистательного правления, но слава пережила его в веках. Поэтому великая дамба, построенная в эпоху его царствования и неоднократно спасавшая Мемфис от наводнения, была одним из объектов, который хотелось повторить потомкам.

Спустя немногим менее трехсот лет после окончания великого правления Менеса, из-за желания догнать и перегнать предков начала возводиться еще одна гигантская дамба Сад аль Кафра. Хоть знания, переданные в свое время Шизлом, и использовались инженерами, сам Шизл непосредственного участия в строительстве уже не принимал. Тот также, по большей части, выполнял роль наблюдателя, поэтому строительство и расчеты целиком легли на человеческие руки и головы. Времени на постройку , естественно, потребовалось куда больше, чем на возведение дамбы Менеса с прямым участием в нем не превзойденного в веках строителя Шизла. К новому строительном проекту пришлось привлекать несметное количество рабочих, чтобы хоть как-то компенсировать частичное непонимание знаний и технологий, оставленных для потомков нашим новоиспеченным злодеем. Дамба фараона Менеса простояла тысячелетия, и это было абсолютно объяснимо, принимая во внимание, кто ее строил. А дамба Сад аль Кафра оказалась великим провалом, что также не удивило ни Тота, ни Шизла. Огромное сооружение не выдержало напора воды и развалилось. Гигантская пробоина в центре дамбы свела на нет первые попытки догнать и перегнать великих предков.

Особенно сильно каждый фараон стремился превзойти своих предшественников в строительстве собственной усыпальницы. В сложившихся верованиях египтян устоялось мнение, что и после смерти умерший сможет пользоваться всем комфортом и теми предметами, с которыми он будет погребен, что неоднократно приводило в гомерический хохот Тота, Шизла и, особенно, генетика Энки. Но именно по причине религиозных мифов померяться выстроенной мастабой для египетских царей стало делом чести. Поэтому развитие данного вида строительства шло куда более быстрыми темпами, чем все другие. Создавать свой загробный дом каждый фараон начинал сразу же после восшествия на престол, и работы над усыпальницей прекращались только со смертью правителя. Но вынашивать в голове планы о том, какая же она будет, его собственная мастаба, каждый, имеющий шансы на трон, начинал задолго до воцарения, и часто напрасно. Кто-то сам не доживал до фараонства, кого-то насильно оттирали от престола более могущественные родственники.

Но, между тем, таланты египетских зодчих и инженеров того времени проявились ярче всего именно в строительстве гробниц, что доводило до смеха и, в то же время, безумно огорчало Шизла, величайшего строителя по праву рождения. Как-то раз он не выдержал и поделился своими душевными муками с Хизом. Жалостливо Шизл поведал, что у него сердце кровью обливается смотреть на то, как переданная им технология по какой-то роковой ошибке начала преображать не земную, а загробную жизнь, в которой по факту технология не только не нужна, но еще и смешна, и бессмысленна. Пожаловавшись и заявив, что так не должно быть, и нужно перестать создавать ненужные и неполезные для человечества постройки, он получил стандартный язвительный ответ от Хиза: «А не надо было Черепа красть! Тогда бы и не страдал сейчас, что дело твоей жизни попало в руки недоразвитых с идиотскими фантазиями! Твоя задача сейчас – зло генерить. Так что забудь про данный тебе строительный талант, который ты не догадывался ценить раньше. И вообще, как почетный злодей будь искренне доволен от того, что знания и свет используются не во благо, а на чушь. Я что-то не понимаю, почему ты еще не пляшешь от радости?».  Умытый таким ответом, Шизл прекратил дальнейшие попытки изменить ситуацию, но это вовсе не значит, что боль от того, как без толку используются его технологии, перестала его терзать.

Хранителю же кристаллов под строгим секретом Хиз по этой проблеме сказал: «Ты, Тот, брата своего не слушай. Пусть ноет, сколько ему заблагорассудится, по поводу того, что его переданные знания используются без существенной пользы и день за днем утрачиваются. На самом деле, все идет, как надо. Не страшно, что более умные технологии, с помощью которых Шизл строил такие глобальные сооружения, уходят в небытие от непонимания и сложности их использования для примитивных людей. Зато их строители неплохо развиваются на более простых для них знаниях и действительно встали на свой путь. Хоть, может, и не так блистательно, как это было возможно, используя все технологии Шизла. Наша задача сейчас скрыть следы нашего присутствия на планете. И пирамиды, которые Шизл настроил, это главная проблема. Их попробуй, спрячь, чтобы не вызвать подозрений, что это никак не дело рук человеческих. И развитие бессмысленного строительства именно для загробной жизни нам в этом поможет. Так что все идет ровно так, как нам надо. Только Шизлу об этом не смей говорить. Пусть поноет и пострадает. Глядишь, злее и вреднее станет. А то у нас с тобой главный злодей – какой-то прям не злодей по призванию пока что». Поначалу Тот не совсем понял, как бессмысленные навороты для загробной жизни фараонов помогут замести следы. Но Хиз, как обычно, не ошибся в своих предсказаниях.

Спустя около трехсот лет после блистательного Менеса, на египетский трон взошел еще один великий фараон Джосер. В памяти своих верноподданных и в истории он остался, как благочестивый и мудрый правитель, и точно так же, как и его легендарный предшественник, был приравнен к богам своими подданными, беспрецедентное восхищение которых он заслужил по праву. Даже спустя две тысячи лет после своей смерти, он остался примером для подражания для всех последующих египетских царей. Подобно предыдущим фараонам, строительство своей собственной мастабы он начал сразу же после того, как получил престол. Изначально у Джосера не было каких-то сверхновых и инновационных задумок для своей усыпальницы. Но его гений заключался еще и в том, кому поручить это строительство всей своей жизни.

Создание мастабы Джосера возглавил Имхотеп, его первый и самый высокопоставленный приближенный. Он был не только главным архитектором, но еще и верховным жрецом, казначеем, визирем и распорядителем главного дворца. Имхотеп всеми без исключения воспринимался, как человек необычайной мудрости, и никто не ставил под сомнение его щедрую одаренность очень многими талантами, в том числе, и архитектурными. Благодаря сочетанию всех этих выдающихся качеств в одном единственном человеке, сам человек достиг великих высот при фараоне, не имея при этом достаточно знатного происхождения. Но бессмертную славу Имхотепу принесла именно его работа над усыпальницей блистательного Джосера. Спустя долгие века и тысячелетия после его смерти великие архитекторы мира отдавали должное его талантам и новаторским идеям.

Но гениальное озарение на Имхотепа снисходило постепенно. Более того, он вовсе не грезил построить что-то нереальное, что прославит его в веках. Первоначальной целью Имхотепа было сделать приятное фараону и построить самую большую мастабу, которую видел Древний Египет. Дабы еще больше порадовать Джосера, он предложил не пожалеть средств, времени и рабочей силы для того, чтобы создать первую усыпальницу из чистого камня, а не из кирпича-сырца, из которого строили до этого все царственные предшественники. Поскольку Джосер активно расширял воинственными набегами границы своего государства во все стороны, захватывая в плен мирных жителей, за рабочей силой дело не стало. Здесь Имхотепу пришлось открыть в себе еще один талант и здорово организовать бесперебойную и эффективную строительную деятельность более, чем десяти тысяч рабочих. За это ему отдал должное даже ревностный к чужой гениальности Шизл, чем немало удивил Хиза и Тота. После того, как было выбрано место для строительства, Имхотеп занялся строительством масштабного подземного склепа усыпальницы. По задумке саркофаг должен был быть помещен в погребальную шахту двадцать восемь метров в глубину и семь в ширину. С ней он планировал соединить вторую наклонную шахту, через которую должно было быть опущено тело усопшего фараона.  Также пришлось построить множество подземных комнат, которые и были  дворцом царя в его загробной жизни. В трехстах с лишним метрах был высечен второй аналогичный погребальный комплекс из двух шахт, в которых по планам должны были покоиться канопы с забальзамированными внутренностями фараона. После длительных работ над невиданной по своим масштабам подземной части, Имхотепу предстояло сделать надземную часть дома вечности для его возлюбленного фараона. В каменоломнях неподалеку трудилось несметное количество рабочих, вырезая из скалы массивные каменные блоки и перетаскивая их к месту строительства. Долбить скалу отбойником с помощью мускульной силы людям было, конечно же, куда сложнее, чем Шизлу с помощью его двухлазерного пистолета. Да и времени на это уходило куда больше, хоть каменные блоки и были заметно поменьше, чем у пирамид Великого строителя. Куски камня для мастабы Джосера без умения людей левитировать предметы перетаскивались непомерно тяжело, с помощью одних лишь полозьев, веревок и рабочих. Но взяли количеством, и большая каменная надземная часть усыпальницы была-таки построена.

Но, спустя десять лет после воцарения на престоле и начала строительства его мастабы, Джосер чувствовал себя более, чем хорошо, и на здоровье вовсе не жаловался. А по правилам строительство дома вечности для фараона должно было длиться до самой его смерти. Джосер умирать пока явно не собирался. Вот тут-то Имхотепа и озарила его новаторская идея, за которую его потом будут помнить в веках. Ему, как талантливому архитектору, давно не давали покоя пирамиды, построенные Шизлом. Он не переставал восхищаться ими, но, в то же время, не мог понять, как их мог построить человеку именно с  такими пропорциями, массой, гранями наклона, столь массивными каменными блоками. Свое неумение сделать что-либо подобное Имхотепа ничуть не расстраивало, поскольку он прекрасно знал, что пирамиды и сфинкса строили великие боги. Куда ему было тягаться с ними! Но, в то же время, предмет для подражания был и не давал Имхотепу покоя. Поэтому, закончив надземную часть усыпальницы, над которой он потрудился на славу, в одно прекрасное утро он пришел к Джосеру и поделился с ним своей новаторской по тем временам идеей. Он предложил увеличить надземную часть усыпальницы, надстроив сверху еще один ярус меньшего размера. Фараон ничего не имел против и дал добро.

По окончании работ над вторым ярусом Джосер все также был бодр, здоров и полон сил, не давая повода опасаться за свою жизнь. И тут уже Имхотеп пришел к нему с предложением реализовать совершенно новаторский проект. О рассказал о своих планах, что можно поставить сверху еще меньшие третий и четвертые ярусы, а потом расширить каждый, начиная с самого нижнего, и тогда у Джосера будет совершенно невиданная до сей поры мастаба, которой он затмит всех своих предшественников.

Фараон был благочестивый и рассудительный, поэтому задумывался о ресурсах и целесообразности их растраты, а не только о своей славе и амбициях. По этой причине Джосер задал своему архитектору совершенно законный вопрос, зачем надстраивать еще ярусы и расширять их, если его усыпальница даже с двумя построенными ярусами уже затмила всех своих предшественников? Но Имхотеп был не только талантливым архитектором, но и гениальным визирем. Поэтому он обратил внимание Джосера на пирамиды, созданные великими богами, пообещав, что если его могущественный фараон по-прежнему будет жив и здоров, то к достроенным и расширенным третьему и четвертому ярусу он сможет добавить пятый и шестой. Таким образом, мастаба великого фараона превратится в огромную ступенчатую пирамиду, что прославит великого правителя в веках и позволит ему сравниться с богами, которые построили пирамиды в Гизе. Джосер пораскинул мозгами, и идея показалась ему крайне заманчивой. Никому еще не удавалось, подобно великим богам, построить огромную пирамиду. И Джосер из-за удачного стечения обстоятельств и гения своего первого приближенного имел сейчас все шансы сравняться в строительстве с могущественным божеством. Поразмыслив, он решил, что глупо было бы не воспользоваться случаем, который предоставляла сама судьба. Тем более, Имхотеп очень грамотно рассказал все и показал на чертежах, а Джосер всецело доверял его умениям и талантам. Поэтому фараон согласился на небывалый по тем временам строительный проект.

Постепенно гробница великого Джосера приобрела такие очертания и объемы, каких еще не знала архитектура древних египтян. Но на этом гениальный Имхотеп не успокоился и возвел вокруг ступенчатой пирамиды-усыпальницы огромный погребальный ансамбль с дворцом и церемониальными постройками. Вокруг этого комплекса он построил стену высотой с трехэтажный дом. Зрелище было по тем временам невиданное и захватывающее. Чтобы попасть на территорию погребального ансамбля, необходимо было пройти через колоннаду из сорока колонн. Это были первые каменные колонны на земле, и именно они были личным гениальным изобретением Имхотепа, которое он вовсе не срисовал с пирамид, построенных Шизлом. Высота каждой колонны достигала десяти метров, и великий архитектор даже сам не мог поверить, что ему такой вид постройки не только пришел в голову, но он еще и смог это возвести. Но все же опасение за долговечность своего детища, над которым он трясся чуть ли не больше, чем над невиданной ступенчатой мастабой, не оставляли Имхотепа. Поэтому для успокоения души и сердца он принял решение для дополнительной поддержки соединить каждую колонну со стеной. Как и все великие гениальные люди, Имхотеп временами сомневался в правильности того, что он делает, поэтому предпочел перестраховаться, опасаясь, что колоннада может обрушиться.

Через девятнадцать с лишним лет своего блистательного правления Джосер умер, оставив после себя существенное расширение границ своей империи и беспрецедентную новаторскую архитектуру, прославившую его имя в истории. Даже Шизл не постеснялся отдать должное его постройкам, правда не преминул заметить, что с его участием все было бы построено куда быстрее, лучше и с намного меньшими затратами ресурсов. После Джосера делались еще попытки построить усыпальницу в виде ступенчатой пирамиды, но они не представляли собой ничего нового, кроме повторения творения гениального Имхотепа.

Около тридцати пяти лет спустя, после смерти Джосера на трон взошел фараон Снофру. Будучи сыном от младшей жены египетского правителя Хуни, мальчик изначально не имел никаких прав на престол. Но жажда превзойти славу Джосера и создать себе усыпальницу в виде идеальной пирамиды, подобную тем, которые строили великие боги, нестерпимо мучила Снофру с самого детства. А осознание того, что ему все равно не стать фараоном и не построить себе гробницу его мечты, делало эти муки от желания славы еще сильнее.

Но неожиданно удача улыбнулась Снофру. Причем случилось это тогда, когда он, измучив себя окончательно своими неосуществимыми мечтами, уже совсем перестал надеяться на то, что ему когда-нибудь перепадет трон. Наследный принц, взрослый и дееспособный сын Хуни от первой жены, внезапно умер, немного не дождавшись престола. Но даже, не смотря на этот подарок судьбы, положение Снофру было весьма хлипким, поскольку он не был подкреплен никакой силой, а главное, правом наследования трона. Но он нашел выход и из этого затруднительного положения, взяв в жены собственную сестру, дочь своего отца от первой жены. Поскольку в ней текла наследная кровь, права Снофру на престол стали менее зыбкими, и он смог-таки взойти на трон, долго еще не смея поверить собственной удаче. А дальше началось! С момента своего воцарения Снофру снова овладела маниакальная идея создать себе невиданную доселе усыпальницу в виде идеальной пирамиды, которые раньше могли построить только великие боги. Он начал возводить сооружения, призванные сделать его легендой, выжимая все соки из казны и из своих подданных.

Но первая же попытка Снофру воздвигнуть пирамиду, равную пирамидам богов с треском провалилась. Проект было решено реализовывать в Мейдуме, к югу от Саккары, где возвышалась великая гробница Джосера. Изначально была построена типичная пирамида того времени из восьми ступеней, сужающихся под острым углом. Вроде бы, тут можно было уже расслабиться и начать радоваться, что пирамида построена.  Но Снофру упорно не хотел после смерти подниматься в вечную жизнь как будто бы по лестнице. Он страстно хотел пандус, потому что идеально гладкая форма пирамиды напоминала ему расходящиеся солнечные лучи. Кроме того, желая сравняться с богами, построившими пирамиды, он должен был стремиться именно к таким ровным граням. Затем Снофру, мечтавший создать идеальную пирамиду, приказал заполнить уступы мелким камнем. После этого сооружение было облицовано плитами из белого известняка, от чего внешние грани получились гладкими и ровными. Но за прекрасным фасадом пирамиды из детской мечты фараона крылась грубая конструктивная ошибка. Когда грани были облицованы массивными плитами, сила трения оказалась недостаточной, и облицовка с треском обрушилась.

Снофру был настолько огорчен крушением своей мечты, что разрыдался, узнав об разрушении своей пирамиды. Но, погоревав какое-то время, руки он не опустил. Ступенчатой пирамиды без облицовки и идеально ровных граней ему было явно недостаточно для полного счастья. Поэтому он не стал повторять попыток облицевать заново свой обвалившийся дом вечности в Мейдуме, и начал все заново с чистого листа в Дашуре. Но, когда половина новой пирамиды уже была построена, Снофру ждала еще одна катастрофа. В ее конструкции обнаружились значительные структурные повреждения, и вместе со строительством и ростом нагрузки стали появляться фатальные трещины. Несмотря на это Снофру упорно требовал продолжения возведения гробницы. Инженерам пришлось существенно расширить основание пирамиды по всему ее периметру и для снижения нагрузки изменить угол наклоны граней при дальнейшем строительстве с желанных пятидесяти четырех до сорока трех градусов. В итоге вопреки всему вторая усыпальница Снофру была достроена, но имела странные согнутые ломанные очертания. Но неугомонный фараон был недоволен ею. Не соответствовала она великим пирамидам богов с идеально ровными гранями, и ее излом постоянно напоминал Снофру об его ошибке, терзая тем самым его фанатичную душу.

После двух провальных попыток уподобиться богам, фараон все равно не успокоился и с упрямством начал строительство третьей пирамиды в полутора километрах от предыдущей. Здесь уже забил в колокола сам Тот, поскольку он понимал, что, если и эта усыпальница не будет построена, упертый Снофру начнет строить четвертую, а это уже могло окончательно разорить страну и опустить общество в хаос. Поговорив на эту тему с Хизом, хранитель кристаллов смог-таки его убедить, что к строительству необходимо привлекать Шизла хотя бы немного, чтобы усыпальница мечты была-таки построена. Хиз не был в восторге от этой идеи, но все же согласился, чтобы Шизл осмотрел начавшееся строительство и помог людям. Но он разрешил посодействовать только советом, чтобы не отвлекать его от собственных дел. Шизл детально осмотрел две провальных пирамиды и третью, которую только начали строить, от души посмеялся и проконсультировал инженеров по некоторым важным тонкостям.

Однако, сам непревзойденный строитель в процессе не участвовал, и сверх технологии не привлекал, поскольку ему это было запрещено Хизом. Благодаря советам Шизла, пирамиде от самого основания был предан заметно более пологий угол наклона, только в сорок три градуса. Плюс он подсказал некоторые хитрости, с помощью которых можно было увеличить размер блоков и перетащить их человеческими силами. Конечно же, сама пирамида получалась похилее, чем пирамиды Шизла. И угол наклона граней был пониже, и каменные блоки поменьше. Но все же, к великой радости вообще всех, кого только можно, усыпальница из детской мечты Снофру с идеально ровными гранями и облицовкой из белого известняка была наконец-то построена. Вся страна с облегчением выдохнула! Небольшая горчинка из-за того, что не удалось повторить размах и угол наклона пирамиды богов, все же периодически терзала Снофру. Но у него хватило разума не огорчаться смертельно и не начинать строительство четвертой абсолютно идеальной пирамиды. Тем более, что своего легендарного предшественника Джосера он однозначно смог превзойти.

Строительство трех масштабных усыпальниц Снофру выжало из казны все деньги, а из народа все силы и соки. Не понятно, как фараона не свергли и не убили его же подданные. Сказалось то, что сам Снофру имел недюжинный по тем временам талант политика и пиарщика. Он целенаправленно завоевывал расположение своего народа. Желая заслужить обожание подданных и свой божественный статус, Снофру даже простого рабочего или крестьянина называл «Брат мой» или «Друг мой». И это, как бы нелепо ни звучало, приносило свои плоды. Средства на строительства своих пирамид Снофру собирал, в том числе и совершая военные набеги на Нубию, Ливию и Синайский полуостров. За это его называли еще и победителем варваров. Поэтому в памяти своих современников Снофру остался еще и как один из самых грозных фараонов Египта.  Как бы то ни было, после своего тридцатилетнего правления он, с одной стороны, оставил после себя славу в веках за свои выдающиеся постройки, с другой стороны, изрядно изможденную от этого строительства империю.

Тот был сильно расстроен текущим финансовым положением дел в стране, поскольку ему, как обычно, было жалко людей, и он считал, что никакие пирамиды не стоят страданий и трудностей жителей. Хиз же, наоборот, был всем доволен и считал, что задача выполнена прекрасно. Теперь после появления пирамид Джосера и Снофру он не видел никаких препятствий тому, чтобы виртуозно замести следы присутствия на планете высаженного десанта и контроля им человеческих цивилизаций. Поэтому на одном из регулярных совещаний Хиз сказал Тоту с Шизлом:

- Ну, что, ребята! Одержимость Снофру пирамидой своей мечты сослужила нам большую службу. У нас появилось промежуточное связующее звено между ступенчатой пирамидой Джосера, которого я лично считаю вполне себе хорошим парнем, и пирамидами, которые настроил Шизл. А это хорошо! Плохо только, что это недостающее звено появилось не без помощи Шизла. Ну, да и ладно, главное, что оно есть. Особых улик с нечеловеческими знаниями и технологиями он не оставил. Теперь мы можем смело повесить пирамиды Шизла на кого-либо из следующих фараонов. Выглядеть будет вполне логично, что мол началось все со ступенчатой пирамиды Джосера, следующим шагом в развитии были усыпальницы упертого Снофру, и потом доросло человечество до создания пирамид Шизла. В общем, строили-строили, и, наконец, построили. Начинаем внедрять в жизнь эту легенду, ребята. Тогда история постепенно занесет песком времени то, что мы тут были и есть. И пирамиды Шизла уже не будут восприниматься, как построенные нашей честной компанией. Вот так вот мы следы свои божественные и заметем.

- Да, все равно, бред полный! – театрально рассмеялся Шизл, которого по-прежнему мучала мысль, что строительство его пирамид припишут кому-то другому. – Да, сколько бы промежуточных звеньев ни было! Как можно поверить в то, что мои пирамиды построили люди? Ну, это же невозможно!

- Возможно, Шизл, возможно, - с ядовитой усмешкой ответил Хиз. – Это ты не сможешь поверить, что такое построили египтяне. Тот не поверит. Я не поверю. Потому что у нас есть достаточные знания для того, чтобы полностью опровергнуть предположение, что твои пирамиды и сфинкса могли построить люди. Мы и нам подобные точно не повелись бы на такую легенду. А человечество, не имея наших знаний поверит влегкую, и даже с трудно скрываемым удовольствием. Потому что их это возвысит в собственных глазах. Так что ты не переживай, Шизл, твоя слава великого строителя от тебя все равно скоро уплывет… Уже начала плыть.

- Да, наплевать мне на мою славу строителя! – как-то уж совсем неожиданно грубо и агрессивно отреагировал Шизл. – Достал ты уже меня постоянно мордой тыкать, что я переживаю, что моя слава уплывет. Есть у меня, о чем другом переживать!

У изображающего равнодушие Шизла до такой степени на лице были написаны страдания от того, что строителем его пирамид назовут кого-то другого, что Тот и Хиз вдруг синхронно рассмеялись. Шизл злобно зыркнул на них исподлобья, прекрасно понимая причину их смеха, но дальше в конфликт не пустился. Хиз, как ни странно, в этот раз тоже не стал его провоцировать на раздутие скандала, а довольно спокойно продолжил обсуждение проблемы:

- Ну, что тогда? На кого будем вешать самую главную улику? Я про самую большую пирамиду Шизла. Как, думаете, лучше поступить? Начать вешать на фараончиков строительство с тех пирамид Шизла, которые поменьше? Или уж сначала избавимся от самой здоровой улики, а остальные, помельче, как-нибудь потом распихаем по фараонам?

На какое-то время и Шизл и Тот задумались, пребывая в полном молчании. Шизл, еще не до конца отошедший от своих недавних эмоций, первым продолжил беседу:

- Мне как-то все равно. И так, и так можно сделать. На мой взгляд, вообще не принципиально.
- А я думаю, лучше сначала с самой большой пирамидой надо разобраться, - ответил Тот. – Если отталкиваться от твоей легенды и опыта Снофру, то все логично получается. Построил фараон огромнейшую пирамиду, которой свет не видывал, денег потратил немерено, людей замучил. Поэтому еще парочка фараонов, кто был после него, уже с масштабами осторожничали, опасаясь разорить страну на нет и спровоцировать бунты, восстания и свержение четвертой династии.
- Хм, ну, есть здравое зерно в твоих рассуждениях, - ответил Хиз, выслушав Тота. – Хотя, может, логичнее было бы сначала две пирамиды Шизла помельче пристроить, чтобы продолжить имитировать эволюцию усыпальниц по возрастанию… Ну, да ладно! Не будем так сильно париться! Не с себе подобными имеем дело! Не надо настолько уж сильно стремиться их по-умному обхитрить. Эти люди и без нас сами себя готовы обдуривать с утра до ночи, лишь бы свои амбиции подкормить и потешить. Говорю же, на вас они все похожи, только намного примитивнее… Да и мне самую большую пирамиду хочется побыстрее повесить на кого-нибудь.
- На кого вешать-то будем Великую пирамиду? – спросил Тот.
- Ну, вообще-то, я это у тебя хотел спросить, - с невинной улыбкой ответил Хиз. – Ты ж с людишками куда больше знаком, чем я. Кто там нынче при власти? Недавно же, вроде, кто-то сел на трон после нашего неугомонного Снофру. Эх, расстроился, наверное,  наш парень до невозможности! Это я про Снофру, когда до него на том свете дошло, что пирамидой своей, о которой он столько грезил, после своей кончины, ну, никак не получается воспользоваться вместе со всеми сокровищами, которые ему туда свалили?

Шизл захихикал, Тот тоже развеселился, представив разочарование Снофру.
- Не знаю, Хиз, - отвечал он, смеясь. – Я не уточнял этот вопрос. Умершие – это вообще не моя зона ответственности. Это больше по твоей части. Мне и в голову не приходило поинтересоваться этим вопросом.
- Ну, конечно, разве ты сделаешь хотя бы на сантиметр больше того, что должен? С твоей-то врожденной фобией переработать! – со смехом, но без злобного желания поддеть Тота сказал Хиз. – Ладно, оставим Снофру Действительности. Займемся Реальностью. Ну, так кто там сейчас новый фараон? Его обвинить в строительстве великой пирамиды сможем?
- Нифига себе, обвинить!!! – ревностно возмутился Шизл и влез в разговор. – Это же слава на тысячелетия! Меня бы так обвиняли!
- А когда тебя так обвиняли, тебе же не нравилось! И ты еще потом, недовольный, Черепа зачем-то красть поперся! Или я тебя с кем-то перепутал? - с заметным ядом ответил Хиз. – Поэтому теперь уже просто заткнись и слушай без своих протестных воплей и ревности к уже не твоей славе!
- Сейчас на престол взошел Хуфу, сын Снофру, - поспешил вмешаться Тот, чтобы едкая беседа Хиза с братом не затянулась. – Можно и на него строительство великой пирамиды повесить. Собственно, нам-то какая разница, на кого?
- Хуфу, Хуфу… Фу-фу-фу, - развлекался Хиз с именем нового фараона, разговаривая, будто сам с собой. – Что за Хуфу? Имя какое-то дурацкое…
- Он же Хеопс. Помнится, мы его уже упоминали в наших беседах еще задолго до его рождения, - отвечал Тот.
- Помню-помню, - заулыбался Хиз. – Хеопса-то, естественно помню. Хуфу – не помню… Ну, и как он тебе, этот Хуфу?
- Нормально, Хиз. Мне лично после нашего пирамидального маньяка Снофру любой за праздник. Лишь бы без навязчивых идей. Можно и на Хеопса великую пирамиду повесить. Тем более, это уже было заложено в Книгу прошлого, настоящего и будущего. Отклоняться, на мой взгляд, необходимости нет, раз уж ты, Хиз, так задолго это просчитал.
- Ну, тогда надо приступать, ребята. Давайте, по-быстрому забрасывайте в мозг этого Хуфу идею выдать пирамиду, построенную великими богами, за свое творение. Уверен, достаточно ему только шепнуть на ушко о такой возможности. А дальше идея моментально сама разрастется у него в мозгу и в душе, и он ее точно возьмется реализовать. Хеопс-то ваш наверняка жаждой славы в папку своего пошел! Поэтому сразу же зацепится за эту идею, как за дело всей своей жизни… Только надо будет проследить, чтобы папаня его на том свете с ума не сошел… от обиды, что не ему в голову пришла эта простая идея прославиться быстро и фактически бесплатно.

Шизл и Тот снова синхронно рассмеялись, слушая стёб над слабостями Снофру. Но смех их в этот раз был куда более шумным и долгим.
- Эта простая идея Снофру в голову в принципе прийти не могла, - заговорил Тот, первым перестав хохотать. – Он же мечтал сравниться с богами и построить пирамиду с идеально ровными гранями. Если бы он узурпировал себе великую пирамиду, то попросту не с чем было бы сравнивать его творение. Не было бы доказательств, что он сравнялся с богами и с их пирамидой, потому что пирамида богов стала бы постройкой Снофру… А Хеопс жаждой славы в папку как раз не пошел. Уж, не знаю, к счастью или к несчастью. В детстве вообще был он весьма сопливым жалостливым мальчиком, будто девчонка. Помню, было ему лет восемь или девять. Увидел мертвую птичку, полдня рыдал в истерике, пока от отца не огреб за свои сопли и повышенную жалость ко всему вокруг. Снофру воспринял это, как слабость, недостойную будущего фараона. А поскольку неоднократно замечал в сыне повышенную чувствительность и сердобольность, провел фундаментальную воспитательную работу, внушая, что такие качества не достойны того, в ком течет царственная кровь. Примерно с тех пор к своему фараонству Хеопс относится, скорее, как к неизбежной обязанности и необходимости исполнить волю богов. Сам он никогда, в отличие от его царственного папаши, к власти не стремился. Пока что он проявляет себя весьма деятельным и благоразумным. Но фараонствует вовсе не по любви, а по необходимости. А так сам вообще больше всего увлекается религией, и даже сожалеет, что не может себя целиком посвятить ей из-за необходимости царствовать и заботиться о своих подданных. Так что, Хиз, я не совсем уверен, что к идее захапать пирамиду богов он отнесется с тем воодушевлением, на которое ты рассчитываешь.
- Да, ладно! – ответил Шизл быстрее Хиза, к которому, в первую очередь, и обращался Тот. – Как бы он по дохлым птичкам не плакал в детстве, от славы такой никто не откажется! Это ж недостижимо будет для человечества еще много тысяч лет!
- Да, птички-то вообще тут ни при чем, Шизл, - сказал Тот. – Я всего лишь даю понять, что особенности личности Хеопса не позволяют надеяться, что он сейчас в полном восторге от нашей идеи бросит все силы на то, чтобы выдать себя истории как строителя великой пирамиды. В этом плане, с его отцом, проще и быстрее вышло бы. Надо было в голову Снофру эту идею заколачивать. Оно было бы наверняка.
- Ну уж поздно метаться теперь, - вмешался Хиз. – Где мы сейчас Снофру возьмем? Сидит он теперь в Действительности и плачет, что его обманули, и он не только не может воспользоваться своими усыпальницами после смерти, но ему еще и никакой нужды в этом нет. Ну, и пусть себе плачет, давайте уже оставим его в покое. Да, и не могли мы на него великую пирамиду повесить без его построек, которые нам нужны были в качестве промежуточного звена в эволюции строительства. Так что нечего тут сидеть и впустую размышлять, понравится Хеопсу наша идея или нет. В конце концов, кто его спрашивает вообще?  Да и вы мне на что? Ваша задача убедить его согласиться выдать великую пирамиду за свою. Выполняйте!
- Да, согласится он! – самоуверенно заявил Шизл. – Каждый фараон хочет себя прославить, каким бы он ни был. А уж, тем более, таким великим творением, как мои пирамиды!
- Шизл, я тебе говорил когда-нибудь, что от скромности ты умрешь в последнюю очередь? Или еще нет? – язвительно спросил Хиз. – Короче, раз ты так уверен, что Хеопсу понравится наша идея, тебе тогда и выполнять эту задачу. Иди и убеждай его взять на себя великую пирамиду.
- А почему сразу я? – удивился Шизл. – Тот у нас по фараонам специалист. Я Хеопса этого в глаза не видел. Как-то не возникало до него интереса и нужды.
- Ну, а вот теперь возникла! – настаивал Хиз. – Вообще-то это твоя прямая обязанность, людей ко злу склонять. Вот иди и провоцируй его, соблазняй нагло присвоить себе чужую славу. Он совершит плохой поступок, а ты себе плюсик заработаешь. Ступай к Хеопсу, родной!
- Хиз, ну это уже вообще за гранью добра и зла! – возмутился Шизл. – Заставить меня лично совратить человека на кражу моей же собственной славы великого строителя! К чему такой садизм по отношению ко мне? Помилосердствуй хоть сейчас!
- За гранью добра и зла – это Черепа с кристаллами у родного брата тырить! -  ядовито напомнил Хиз. – Не крал бы, так и столь противный тебе садизм не случился бы… Хотя бы потому, что совращать людей на зло не стало бы твоей обязанностью. Так что собирайся давай и дуй к Хеопсу. Недели на то, чтобы закинуть в его мозг нашу идею и убедить повестись на соблазн захапать себе твою славу будет вполне достаточно. Через неделю встретимся все вместе и обсудим наше положение дел по данному вопросу.
Шизлу пришлось покориться и выполнять. Но через неделю он пришел на запланированное совещание и, к великому неудовольствию Хиза, просто виновато развел руками.
- Хиз, ты только не ругайся, - очень необнадеживающе начал Шизл в ответ на первый же вопрос, как быстро Хеопс пришел в восторг от идеи сымитировать, что великую пирамиду построил он. – Честно, я по-всякому пытался донести до него нашу задумку. И даже пытался влиять на него через подданных, которые внушали, как Хеопс гениально и без значимых затрат сможет увековечить свое великое имя. Но пока безрезультатно. Наш фараон настолько равнодушно отнесся к этой идеи, что я даже не ожидал!

Услышав это, Хиз молча, но немного нервно заходил по комнате, напряженно о чем-то раздумывая. Сначала он было хотел поддеть Шизла, что он специально так плохо уговаривал Хеопса, дабы тот не проявил никакого интереса к идее, потому что самому Шизлу очень не хотелось расставаться со своей славой строителя пирамид. Но сразу же Хиз понял, что великий злодей не обманывает его, и работа по обработке фараона была проведена им действительно качественно. Поэтому Шизл совершенно справедливо был избавлен от подколов в свой адрес. Через какое-то время Хиз перестал бродить, что-то просчитывая своим феноменальным мозгом, и заговорил с присутствующими:
- А где сейчас наш Хеопс? Чем на данный момент занимается?

Теперь уже на какое-то время молча задумался Тот, пытаясь понять, где Хеопс, и что же он делает, но Хиз был нетерпелив и поторопил его.
- Ну, так чего затормозил-то? Может, скажешь уже, чем сейчас занят наш Хеопс? – возбужденно спросил Хиз у хранителя кристаллов.
- Да, ничем особенным, - поспешил ответить Тот. – Фараонит, как обычно.
- Прекрасный ответ! Что примечательно, очень подробный и содержательный! – язвительно поиронизировал Хиз. -  А поподробнее слабо?
- Ну, а что поподробнее? – заметно обиделся Тот. – Занят своими повседневными делами. На данный момент, общается со своим визирем по насущным государственным вопросам.
- Понятно, - задумчиво ответил Хиз, не обратив никакого внимания на видимую обиду Тота. – Значит, обычными делами занят. Слушай, Тот, давай-ка спасем Хеопса от рутины. Тащи его сюда срочно! Бегом! Одна нога здесь, другая там.
- В смысле, срочно? Прям сейчас подорваться что ли? – занегативил Тот от непонятной срочности, потому что терпеть не мог, когда Хизу попадала вожжа под мантию, и всем вокруг приходилось вставать на уши и кидаться быстро выполнять его прихоть. -  Прям на глазах у визиря мне что ли испариться вместе с Хеопсом и притащить его сюда? Не ты ли мне говорил, Хиз, что нам надо теперь постепенно начинать прятать следы нашего присутствия? Ты мне конечно прекрасный способ для этого предлагаешь! Визирь же ничего странного и не заметит! И даже вовсе не подумает, что произошло что-то сверхъестественное, когда увидит, что появился великий бог, и испарился вместе с его фараоном!
- Ну, постепенно начинать прятать следы, это не значит, что резко прекратить показываться на глаза людям. Тем более, египтяне твои все равно в нас рьяно верят. Так что, разом больше мы Хеопсу с визирем покажемся, разом меньше. Погоды это точно не сделает, - ответил Хиз и собирался было сказать что-либо язвительное, чтобы поиздеваться над Тотом за его негатив, но внезапно плюнул на это дело. – Да, достал ты меня уже, Тот, своим скепсисом и сопротивлением! Сидите тут, две негативные вонючки! Быстрее самому сделать, чем вас уговаривать и убеждать лишний раз задницу поднять!

С этими словами к великому удивлению Тота и Шизла Хиз исчез неизвестно куда и зачем. Они с изумлением посмотрели друг на друга, ничего не понимая. Но, как только они заговорили и решили перемыть кости Хизу, доставшему братьев своими идеями, их объект обсуждения внезапно появился снова и не один, а с Хеопсом. Судя по обалдевшему лицу фараона, еще две секунды назад он сидел в привычной для себя обстановке своего дворца, и сейчас абсолютно не понимал, куда он попал, и, самое главное, как это с ним могло произойти всего лишь за мгновенье. Когда Хеопс немного огляделся по сторонам, будучи человеком образованным, развитым и интуитивно чувствительным, он начал догадываться, что перед ним стоят далеко не обычные люди. Когда же до него это осознание дошло окончательно, им овладел смертельный ужас. И прежде, чем незнакомцы успели что-либо сказать фараону, впечатлительный сын грозного Снофру с громким грохотом свалился в глубокий обморок.
- И правда чувствительный малый! – сказал Хиз, наклонившись и рассматривая обездвиженное тело Хеопса на полу. – Представляю, как он в детстве из-за мертвых птичек истерил. Слушай, Тот, а чего все твои фараоны такие размалеванные ходят? И не лень им себе лицо регулярно разрисовывать и марафет наводить?
- Можно подумать, они сами себя разукрашивают, а не слуги! – буркнул Тот. – Ну, вот заведено у них так, нравится им разукрашенными с дико подведенными глазами ходить. Жалко, что ли? Пусть ходят разрисованные. Мы же вон тоже часто носим украшения, как и они...
- Ну, мы хотя бы морду себе не красим, как бабы, - продолжал критиковать Хиз и стал разглядывать головной убор, упавший с Хеопса при падении. – А шапка фараонская у него явно ничего. И не задолбался он в ней постоянно ходить? Пожалуй, возьму себе поносить. Как думаешь, Тот, он не будет против? А то в моей костюмерной такой еще нет.
- Не знаю, будет или нет. Приведи его в чувства сначала, спроси и узнаешь, - буркнул все еще недовольный Тот. – А шапку, как ты ее назвал, Хеопс не носит постоянно. Только во время приемов и важных мероприятий. Я вообще не знаю, чего он ее напялил ради встречи с визирем, который его и без шапки сто раз видел.
- Так, может он и глазки красит, чтобы своего визиря очаровать? Раз шапку для него надел? – поупражнялся в остроумии Шизл, вмешавшись в разговор.
- Не знаю! Очухается, можешь спросить! – ответил недовольный Тот, не оценивший юмора брата, поскольку ему было явно не по душе, что Хиз вот так вот резко сорвал Хеопса и притащил сюда.
- А это что за хрень такая замечательная на нем? – спросил Шизл, наклонился к лежащему в обмороке фараону и потрогал накладную декоративную бородку, съехавшую от падения в сторону.

Но ответа на свой вопрос Шизл не дождался, потому что у Хеопса задергались веки, и стало понятно, что фараон начал приходить в себя. Все трое дружно отскочили от него и выпрямились в ожидании, что он вот-вот откроет глаза и заметит их. Как только стало понятно, что фараон их видит, Хиз заговорил первым, чтобы сразу же развеять его возможные страхи и быстрее склонить к нормальному диалогу.
- Эй, послушай, дружище, не надо нас бояться, - обратился Хиз к фараону приятным располагающим к себе голосом. – Мы не причиним тебе вреда! Можешь быть в этом уверен. Поэтому будь смелее и поднимайся. Не стоит нас опасаться.
- Да, я не опасаюсь вовсе, - медленно и тихо отвечал Хеопс, но неожиданно уверенно и без тени страха. – Я просто не поверил своим глазам, что такое со мной произошло, и я вас лицезрею. Я и не мечтал, что подобное со мной случится.
- Ух, ты! Как неожиданно! – искренне удивился Хиз. – А ты и вправду нас не боишься, я смотрю. И это правильно! Прости за вопрос, но кто мы, по-твоему?
- Вы – великие боги, сотворившие этот мир! – ответил без какой-либо тени сомнения Хеопс.
- Ну, это да. Это правильно! – усмехнулся по-доброму Хиз. – Только как же это ты так быстро догадался? По форме Черепа этих двоих что ли? Я-то, в отличие от них, догадался сегодня со вполне человеческой головой появиться в этом мире.
- Да, нет, на форму Черепа я даже внимания не обратил. У меня и времени-то не было толком ее рассмотреть. Слегка вытянутая голова не так уж в глаза бросается, - довольно бодро для пребывавшего недавно в обмороке рассуждал Хеопс и даже начал поправлять съехавшую на бок накладную бородку. – Я как-то сначала почувствовал, что вы – вовсе не обычные люди. Энергетика у вас что ли другая. А потом сразу догадался, что вы и есть наши великие боги. Так разволновался от радости, что сознание, видимо, потерял.
- Не видимо, а точно потерял, - вмешался Шизл, но сразу же осекся после того, как Хиз недовольно на него зыркнул за то, что он перебил фараона.
- Ты смотри, какой догадливый! – по-прежнему приветливым и ласковым голосом продолжал Хиз беседовать с Хеопсом, стараясь как можно быстрее втереться к нему в доверие и перевести разговор на великую пирамиду. – А ты и впрямь молодец! Ты нам нравишься. Славный ты фараон!
- Спасибо! Я очень рад, что я вам угоден, великие боги, - с невероятно милой и искренней улыбкой ответил Хеопс и без малейшего раболепия, к которому Тот и Шизл давно привыкли, поэтому были сейчас изрядно удивлены неожиданной для них манерой общения, исходящей от смертного человека.
- Ну, конечно, ты нам угоден, - все так же обходительно продолжал общаться с Хеопсом Хиз. – А у славного фараона что обязательно должно быть в первую очередь? Скажи-ка мне, что ты думаешь по этому поводу?
- Умение заботиться о своих подданных и делать их жизнь лучше? – одновременно ответил и спросил Хеопс после некоторого раздумья.
- Ну, и это тоже, - ответил несколько огорченно Хиз, поскольку это был явно не тот ответ, на который он рассчитывал для переведения диалога в нужное ему русло. – Такой славный фараон, как ты, должен иметь выдающуюся усыпальницу, величием и масштабами которой он сможет затмить всех своих предшественников. Разве ты так не считаешь?
Хеопс молчал и, видимо, обдумывал ответ. Поэтому Хиз, Тот и даже Шизл заметно напряглись, не получив сразу положительного воодушевленного ответа. Подумав, Хеопс заговорил немного испуганно:
- Вы позволите мне быть с вами честными? Потому что, если вы меня не поймете, то никто меня не поймет…
- Да, для тебя, друг, все, что угодно! Конечно, позволяем быть с нами честными и даже велим, - продолжал дружелюбно болтать с фараоном Хиз и гнуть свою линию, однако, у всех троих екнуло сердце от ответа Хеопса. – Ты же ведь, как и мы, считаешь, что у великого фараона должна быть самая лучшая усыпальница? И у тебя должна быть, раз ты такой славный правитель. Да ведь?
- Ну, раз уж мне позволено быть с вами честным, великие боги, то скажу вам прямо. Я так вовсе не считаю. Мне лично достаточно приличной мастабы, чтобы просто соблюсти традиции захоронения. Не в усыпальнице величие фараона, а в его делах и заботе о подданных. Именно так он должен выполнять волю богов, то есть вашу.
После этих слов Шизл не удержался и громко свистнул, недвусмысленно выразив свои эмоции. Тот как-то тоже заметно закручинился. И только Хиз продолжал держать радостное, уверенное и напористое выражение лица, хоть сам себе в душе и свистнул не тише, чем Шизл вслух. А Хеопс, между тем, продолжал делиться сокровенным с богами, которые уже не раз покаялись, что одобрили его стремление быть искренним.
- Никогда не понимал в этом плане моего отца, который из-за строительства своих гробниц и желания прославиться с их помощью оставил мне изрядно подразоренную империю и замученных недовольных людей. Поэтому я лично себе не планирую строить что-либо больше, чем обычная мастаба, в которую фараону не стыдно лечь. Разорять страну и выжимать все соки из ее жителей, как мой достопочтенный отец, я не стану. Хотя бы потому, что это уже может быть опасным для существования династии. Я не буду рисковать и строительством новой пирамиды усиливать недовольство народа, которое и так веет в воздухе после всех затей моего отца. Единственное, на каком строительстве я планирую позже сосредоточиться всерьез, когда страна оживет немного, так это на строительстве храмов для вас, великие боги!
- Да, вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить! – уцепился за одну идею Хиз, которая появилась у него благодаря пространным объяснениям Хеопса. – То, что строительство новой пирамиды для тебя потребует много денег – это ты прав. А также прав, что решил себе отказать в усыпальнице, достойной тебя. Но, в то же время, ты и не прав. Потому что нельзя специально лишать себя того, что тебе положено. А такому великому фараону, как ты, точно положено! Поэтому мы решили тебя, своего рода, наградить и не допустить вопиющей несправедливости. Мы знаем, как ты можешь без существенных денежных и человеческих затрат сделать себе такую усыпальницу, которой до тебя вообще ни у одного фараона не было. Более того, и не будет никогда. Так что без затрат ты прославишься на долгие тысячелетия. Мы должны тебя наградить за твои выдающиеся качества! И мы сделаем это!
- Это как? Как без затрат и усилий сделать себе невиданную усыпальницу? – внезапно перебил Хеопс Хиза. – Уж не так ли, как мне недавно предлагал мой визирь?
- А как он тебе предлагал? – спросил Хиз, прикидываясь, будто не знает, о чем речь, а сам в это время просчитывал, как дальше уламывать Хеопса, когда он откажется от этой идеи.
- Мой визирь мне предложил выдать великую пирамиду, построенную богами, за свою, сымитировать небольшие строительные работы и оставить официальные документы об ее строительстве при моем правлении, - честно, как на исповеди, рассказывал Хеопс. – Я в ужас пришел от такого недостойного предложения, честное слово! Как можно так оскорбить великих богов! И даже возникла мысль лишить визиря всех его должностей за такие неправедные мысли, и, возможно, даже казнить. Но потом я умерил свой гнев и помилосердствовал. Во-первых, мой визирь никогда до этого не оступался. Во-вторых, он очень хорошо справляется со своими обязанностями. Поэтому я решил не казнить того, кто так полезен империи. Просто запугал визиря, чтобы у него подобных мыслей не возникало больше никогда.
- Нет, Хеопс, постой, не надо казнить визиря за его предложение! – вмешался Тот, которого покоробило от того, что ни в чем не виноватый человек чуть было не лишился головы из-за идеи Хиза, которая пришла в голову визирю стараниями подстрекателя Шизла. – Ты правильно сделал, что оставил своего верноподданного на своем месте. Если он и огорчил тебя, то исключительно из желания тебя прославить и из-за своей преданности к тебе. За верность казнить неправильно!
- Да, успокойся ты уже! Хватит лезть в разговор со своими проповедями! Никто уже давно не собирается казнить визиря! – огрызнулся на Тота Хиз, которому жизненно необходимо было слить свой негатив от несговорчивости правильного Хеопса на первого встречного, но тут же он вернул на свое лицо милейшую улыбку и снова обратился к фараону. – На самом деле, мы тебе ровно это же и хотели предложить. И только потому, что ты достоин этой славы, Хеопс! Можешь смело выдавать великую пирамиду за свою, и мы тебе в этом всячески поможем! Даже не сомневайся в успехе этого предприятия, которое принесет тебе нереальную славу!
- Нет, ну как вот так я возьму и выдам великую пирамиду за свою? – рассуждал ошарашенный Хеопс. – Как можно проявить такое непочтение к богам? Да, разве я посмею? Мне и обычной мастабы более, чем достаточно. Нет, я не буду обижать и гневить богов. Я не хочу, чтобы они послали на меня и мой народ страшную кару. Давайте я лучше для вас храмы буду строить? Я уже даже примерно продумал на досуге, где и какие. Будет очень красиво, надеюсь, вы останетесь довольными. Это более достойно фараона, нежели присвоить себе строительство вашей пирамиды и оскорбить великих богов.
- Ё-моё! Ну, Хеопс! Включи мозг и перестань тупить! Мы и есть великие боги! И мы хотим, чтобы ты выдал нашу пирамиду за свою! На кой нам сдались твои храмы! – неожиданно сорвался и вышел из себя Хиз, но тут же взял себя в руки и заставил свое лицо принять прежний добрый дружественный вид. – То есть я имел в виду, что ты большая умница, и с таким почтением относишься к богам… Мы тебя очень ценим за это! Но нам важнее, чтобы в истории ты остался, как строитель великой пирамиды, а не мы. Поэтому исполни нашу волю, как угодный богам фараон, и выдай пирамиду за свою. А храмы – это прекрасно! Но они нам и не нужны, в общем-то. Главное, забери себе пирамиду. А уж храмы, если построишь – хорошо, если не построишь – тоже хорошо. Мы и без них себя прекрасно чувствуем, и нет у нас особой нужды в них.
Хеопс смотрел на Хиза вытаращенными глазами и какое-то время в полнейшем недоумении молчал. Справившись с собой, он еле выдавил из себя:
- Извините, а вы точно великие боги?
В это время за спиной Хеопса наблюдавший за происходящим Шизл не удержался и заржал. Но Хиз взглянул на него таким зверски убивающим взглядом, что он тут же замолчал.
- А ты что, сомневаешься, что ли? – снова раздраженно заговорил Хиз, поскольку Хеопс его уже выбесил своей правильностью и почтением к богам.
- Да, нет, у меня изначально никаких сомнений не возникло, что вы – великие боги, - залепетал Хеопс, которого немного испугала уже очевидная злоба Хиза. – Просто вы как-то очень странно себя ведете… Вот я поэтому и начал сомневаться.
- Мы – боги! Можем себе позволить вести себя как угодно! Или тебя, может, не устраивает что-то в нас? – решил надавить такими образом Хиз.
- Да, нет, все в вас меня устраивает! – залепетал Хеопс. – Как я могу прогневить богов и роптать на них?
- Ну, а тогда чего ты всякие глупости болтаешь? – продолжал Хиз в том же духе. – Великие боги тебя просят сделать им приятное и немножко переписать историю. Сущий пустяк, выдать строительство пирамиды за свое собственное, забросив в мир  несколько фальшивых документов, в которых будет говориться о том, что при тебе сооружалась великая пирамида. Ты что, не сделаешь великим богам такого одолжения и предпочтешь навлечь на себя и страну наш гнев? Народ бы свой пожалел!
- Нет, ну, если вы просите сделать вам одолжение, то я, наверное, сделаю, - испуганно отвечал Хеопс, которого все еще терзали сомнения по поводу правильности этого странного, нечестного и преступного, на его взгляд, поступка.
- Охренеть! Он нам еще и одолжение сделает! – не выдержал и влез в беседу Шизл, уже не обращая никакого внимания на то, как Хиз убивает его взглядом. – Мы ему славу на тысячелетия, а он вместо радости и спасибо говорит, что так уж и быть, сделает нам одолжение!
- Шизл, заткнись! – рявкнул Хиз. – Ну, хорошо, Хеопс, раз ты готов сделать нам одолжение, боги тебя благословят на долгое и славное царствие. Отлично, значит, по рукам? Берешь пирамиду себе? Распространением липовых свидетельств в мир займешься?
- Только как я это сделаю? Я никогда подобными вещами не занимался в принципе? – продолжал ныть Хеопс, придумывая причины, в надежде, что это неправильное дело все же снимут с его плеч.
- Да тебе и не надо ничего этого уметь! Делегируй кому-либо фальсификацию. Ты же фараон у нас, забыл, что ли? У тебя вон приближенных целая толпа бродит. Визирь тебе на что? Раз уж он недавно тебе то же самое предлагал! Что тут сложного вообще? Сделал росписи на стенах, как ты возводишь пирамиду. Писцов напряг, чтобы папирусы запачкали фактами строительства. Оду придворному поэту заказал, и все! Всего-то пара-тройка публикаций, и для истории ты – строитель великой пирамиды! – начал придумывать варианты решения проблемы Хиз, но потом обратил внимание на ошалевшее от услышанного лицо Хеопса и из боязни, что он может запороть все дело от нежелания им заниматься, добавил. – Ладно, не занимайся фальсификацией самостоятельно. Тот займется липовыми свидетельствами. Если ему от тебя какая-то помощь понадобится, то ты поможешь. Договорились?
Но Хеопс все еще медлил дать положительный ответ, потому что душа его разрывалась от понимания, что дело это вовсе не праведное, хоть и сами боги предлагают ему это сделать. Поэтому он продолжил попытки упираться к неожиданности всех троих:
- Подождите, ну, допустим, с поддельными свидетельствами строительства все получится. Ну, а как же те люди, которые сейчас живут? Они же прекрасно знают, что великую пирамиду строил не я, и что стояла она здесь испокон веков. Их-то как обмануть? Они же будут рассказывать своим детям и внукам, что я присвоил себе чужую славу! Я со стыда провалюсь, если про меня такое будут болтать!
- Хеопс, извини, что расстраиваю, но про тебя и так будут болтать! – продолжал настаивать на своем Хиз, но в этот раз уже без попыток манипулирования, а реальными фактами. - Возьмешь ты пирамиду себе или не возьмешь, но позже пятая династия по злобе своей и от зависти про тебя таких жутких сказок насочиняет, что для тебя единственный шанс прославиться чем-то хорошим в истории – так это выдать великую пирамиду за свою. А то, что народ сейчас знает, что не ты пирамиду строил – за это вообще не переживай! Качественная пропаганда – это наше все! Через сто- сто пятьдесят лет никто даже не вспомнит, что пирамиду не ты, а боги строили.
- Даааа? – наивным голосом и, чуть не плача, спросил Хеопс. – А что такого про меня насочиняет пятая династия?
- Ой, Хеопс, да, что только не насочиняет. Долго все рассказывать. Но точно ничего хорошего. Например, будут из века в век передавать сказку, что ты собственную дочь отправил работать в публичный дом, чтобы деньги в казну зарабатывать, - начал предсказывать Хиз, но тут же остановился, увидев, как Хеопс, будто бы подкошенный, рухнул на пол, потом сел, уткнул голову в колени и обхватил ее руками. – Дальше продолжать? Или уже достаточно, судя по всему?
Но Хеопс не отвечал, так и продолжал сидеть, убитый тем, что про него будут рассказывать потомки. Хизу даже стало жаль его, и он решил его, с одной стороны, утешить, а, с другой стороны, заодно и подтолкнуть к нужному ему решению:
- Да, не расстраивайся ты так, Хеопс! Ну, мало ли про кого, что болтают! Главное ведь, что это не будет правдой. Куда важнее, какой ты был на самом деле, а не то, какие сплетни про тебя будут ходить. А если возьмешь великую пирамиду на себя, то тогда ситуация намного лучше для твоей репутации выйдет. Народ куда больше будет чтить тебя за то, что ты построил великую пирамиду, чем не уважать тебя за сплетни о тебе, которые еще и не факт, что правда. А пирамида – она есть, и это для всех будет выглядеть только, как реальный факт о тебе и твоем могуществе. А рассказы, что ты родную дочь в публичный дом на заработки отправил, будут выглядеть всего лишь, как рассказы, никем не доказанные… Ну, так что, Хеопс? Выдашь великую пирамиду за свою? Да, перестань ты горевать уже! Быстро подними голову и на меня посмотри!
- Хорошо, - убитым несчастным голосом отвечал Хеопс. – Я выдам великую пирамиду за свою. Но только потому, что вы, могущественные боги, на этом настаиваете. И подделкой свидетельств моего строительства я не буду заниматься, как ты мне обещал. Я все равно не справлюсь, потому что считаю всю эту затею дурным делом, недостойным славного фараона.
- Ну, вы только посмотрите на него! – снова не выдержал и вмешался Шизл, поскольку тема его родимой пирамиды была для него крайне болезненна. – Мы ему вечную известность даем! А он еще и не хочет, и от небывалой славы нос воротит! И проповеди нам тут читает вместо того, чтобы прыгать от радости и благодарить нас!
- Не моя это слава, - с остекленевшими от расстройства глазами отвечал чувствительный фараон. – Поэтому и не могу я хотеть славы, которая достается мне такой ценой…
- И правда не в папку пошел! – съязвил Шизл, который уже успел возненавидеть Хеопса за то, что он воротит нос от его пирамиды.
- Ну, в общем, Шизл, отстань от Хеопса! – сказал Хиз, резко повеселевший и расслабившийся от согласия фараона выдать великую пирамиду за свою, после чего подошел к закручинившемуся Хеопсу и похлопал его по плечу. – Ну, так, значит, отлично, раз мы с тобой договорились, дорогой мой. Тогда дальше по этому важному вопросу будьте с Тотом на связи. Да, не расстраивайся ты, Хеопс! Все будет хорошо!
- Буду надеяться, - тихо ответил Хеопс и начал подниматься.
- Послушайте, - не унимался Шизл. – Все же это как-то не совсем правильно. Хеопс получит огромную славу на многие тысячелетия, не строя при этом великую пирамиду. Может, он хотя бы ремонт сделает моим пирамидам? Ну, или хотя бы одной, которая его будет считаться? А другие две потомки его подреставрируют. Косметический ремонт моим пирамидам нужен.
Хиз в молчании раздумывал, потом обратился к грустному фараону:
- Ну, что, Хеопс? Подремонтируешь? А то и правда надо. Заодно и какую-то имитацию строительства изобразишь, - спросил фараона заметно взбодрившийся Хиз.
- Хорошо, подремонтирую, - выдавил из себя еле слышно Хеопс.
- Ну, вот и славно!  - ответил Хиз. - Ты – и правда хороший фараон, угодный богам.
- Рад это слышать, - все также тихо и немного даже равнодушно ответил Хеопс.
- Как-то нерадостно ты радуешься, дорогой мой! – с наигранной заботой сказал Хиз. – Ты поначалу куда более искренне радовался, когда узнал, что ты нам угоден, и что мы вообще считаем тебя славным парнем.
- Так вы мне поначалу и не предлагали пирамиду великих богов за свою выдать и осрамить себя в глазах моего народа бесчестным поступком, - грустно ответил Хеопс, но вовсе не из желания огрызнуться, а, скорее, из честного намерения ответить на вопрос, который задавали ему боги.
- Хеопс, ну, ты уж тоже так с богами непочтительно не разговаривай! – хотел было поиграть в прогневанное божество Хиз, но на радостях, что ему все удалось, гнев у него не очень получился. – Раз боги тебя просят сделать, значит надо это сделать! И ничего бесчестного поэтому в твоем поведении быть не может! И постыдного, кстати, тоже! В конце концов, мы тебя не голым по улицам заставляем ходить.
- Потому и согласился, раз великие боги меня попросили! – ответил уже чуть более повеселевший Хеопс. – Хотя, голым по улицам ходить я бы согласился с куда более легким сердцем.
- Ну, ладно, походишь еще, раз так настаиваешь! – усмехнулся Хиз, но все же, на всякий случай, поспешил добавить. – Шутка… Не волнуйся, говорю тебе! Все будет в лучшем виде. Пропаганда сделает свое дело, и даже современники тебя не станут сильно осуждать. Шизл с Тотом постараются для этого. Слышите, ребята? На вас не только пропаганда, но и чистка репутации нашего Хеопса всеми возможными способами. Кстати, а ты, Шизл, еще и с ремонтом ему помоги.
- А полы мне в его дворце еще не помыть? – огрызнулся Шизл.
- Да, нет, полы не нужно мыть. У меня есть те, кто этим занимается, - ответил Хеопс, который еще не привык к типичной ядовитой перепалке Хиза с Шизлом и принял за чистую монету вопрос, честно ответив на него.
- Радость-то какая! – снова огрызнулся Шизл, несколько даже огорчившись, что фараон все воспринимает в лоб и не разводится на эмоции вообще.
- Послушай-ка, Хеопс, - спросил Хиз, чтобы избавить фараона от внимания Шизла. – А у тебя есть еще такая шапка? А то мне она так понравилась. Хотел у тебя попросить поносить. Давай, я ее у тебя выменяю на какой-нибудь другой аксессуар? У меня много всякого интересного в моей костюмерной.
- Хочешь, так возьми, - ответил Хеопс и нагнулся за богато инкрустированным головным убором, который лежал на полу, где еще недавно сидел и горевал сам фараон, и протянул его Хизу.
- Вот спасибо! – сказал искренне обрадованный Хиз, который всегда радовался, как ребенок, когда у него появлялся какой-либо новый наряд, которых у него было в огромном избытке, либо очередной аксессуар к ним. – Нравится мне, во что вас, фараонов, одевают! Особенно, то, что вам на шею и на руки вешают. Все так ярко и красиво, дорого и богато.
- Ну, если хочешь, пойдем ко мне, выбери себе еще что-нибудь из моего гардероба, - ответил Хеопс, явно удивившийся трудно скрываемой страсти великого бога к шмоткам.
- Ладно, как-нибудь обязательно к тебе зайду, - ответил довольный Хиз, примеряя на себя новый головной убор. – Эй, Шизл, как я тебе в этой шапке?
- Прекрасно просто! Подлецу все к лицу! - огрызнулся Шизл, которого все костюмы Хиза, в глубине души бесили, как и его стремление всегда наряжаться до зубов. – Топор еще давай в руки возьми. Что-то давненько я тебя с ним не видел.
- Не подлецу, а красивому лицу все к лицу! – спокойно отвечал довольный Хиз, продолжая то снимать и разглядывать шапку, то снова ее надевать на голову, и не обращая на радостях никакого внимания на едкий тон Шизла.
- По-моему, вы не очень-то дружите между собой, великие боги, - осторожно спросил уже изрядно осмелевший Хеопс, который впервые заметил ядовитые высказывания, проскальзывающие в диалогах Шизла с Хизом.
- Прав. Тысячу раз ты прав, Хеопс, - самодовольно отвечал Хиз, и по его выражению лица Тот и Шизл уже поняли, что он готовится сморозить очередную обидную гадость, но не до конца ясно было, в чей адрес она полетит. – Мы действительно не очень дружим. Особенно, я с Шизлом. Мне, понимаешь ли, не по чину с ним дружить. Он существенно ниже меня по уровню развития стоит. Он, правда, как только ни пытался изменить такое положение дел. Даже приворовывать взялся, чтобы себя развить хотя бы вон до уровня Тота. Но ничего у Шизла не вышло, дорогой мой Хеопс! Потому что в этом мире все происходит ровно так, как я задумал. И никак иначе! И так будет всегда!
- Красть – это очень плохо! – сказал Хеопс Хизу то ли наивным, то ли уже услужливым голосом, поскольку до него теперь дошло, кто тут главный и насколько он могущественен.
- Вот, Шизл! Послушай, что фараон тебе говорит! – продолжал язвить Хиз. – Даже человеку эта прописная истина ясна! А тебе, идиоту, хоть кол на голове теши, но ты будешь делать только так, как взбреднет тебе в твой болезненный мозг.
Шизл ничего не ответил, а просто стоял и молча скрипел зубами, сдерживая себя из последних сил. И терпел он не напрасно, поскольку Хиз неожиданно переключил свое внимание на Тота и заговорил уже с ним:
- А что это у нас хранитель кристаллов сегодня все молчит и молчит?
- Стою и тебя с интересом слушаю, вот и молчу поэтому - буркнул Тот, будучи явно недовольным, что Хиз удостоил его своим вниманием, ожидая какой-либо очередной колкости и, как оказалось, не напрасно.
- Что? Хранитель кристаллов наконец-то научился меня слушать? И при этом даже с интересом слушать? Великий день! Хеопс, ты знаешь, я искренне боялся, что я до этого дня никогда не доживу! – как и ожидалось, поддел его Хиз.
Но Тот, подобно Шизлу чуть раньше, тоже взял себя в руки и никак не прореагировал на колкость Хиза. Просто стоял и молчал, ожидая, что же будет дальше. Хиз, не получив никакой реакции, даже немного подрастерялся, расстроившись в душе, что братья будто сговорились сегодня и обоюдно заразились несвойственным им обоим терпением и смирением. Поэтому ему ничего не оставалось, как продолжить разговор с фараоном.
- Ну, Хеопс, тогда что мы имеем по нашим делам? Мы с тобой обо всем договорились. Больше к тебе у меня лично вопросов нет. У этих молчунов, видимо, тоже. Тогда, может, мы тебя отпустим дальше фараонить? А то ж делами-то государственной важности никто в твое отсутствие не занимается. И визирь твой наверняка без повелителя заскучал. Пора тебя обратно отправлять во дворец.
- Только еще придумать бы надо, что Хеопсу самому визирю сказать… У которого на глазах его фараон с непонятным мужиком вместе исчез в неизвестном направлении, - вмешался Тот, поскольку изначально был против такой транспортировки, которую организовал Хиз по собственной прихоти. - Вы тут болтаете, а визирь там уже весь дворец на уши поставил, все бегают, фараона, пропавшего, ищут и волосы на себе рвут от боязни, что великий Хеопс покинул их навсегда. Чем им объяснить внезапное исчезновение?
- Да, ничем не объяснять, - засмеялся Хиз. -  Вернем Хеопса на место, он скажет своим, будто им все померещилось, и фараон их никуда не исчезал. Они сами себе все и объяснят как-нибудь, будьте уверены. Нам зачем их работой сейчас заниматься и что-то выдумывать? Тоже мне, проблему нашли…
- А, если не поверят они, что визирю все померещилось? – не унимался Тот.
- Ну, Хеопс, побольше уверенности в голосе, и никто не посмеет не поверить, что померещилось твое исчезновение! – самодовольно ответил Хиз, обращаясь к фараону. – У вас же сейчас золотое время! Абсолютная власть правителя, да еще и полное обожествление фараона. Так пользуйтесь этим сейчас, Тот! Не всегда так будет. Через несколько тысяч лет ты только с тоской вспоминать будешь об этих славных временах, когда народ так легко управлялся, и ему можно было внушить все, что угодно. А уж то, что исчезновение фараона померещилось, - тем более.
- Простите, а как я обратно во дворец вернусь? – вмешался растерянный Хеопс. – Я даже не понял, как я сюда попал, и где я вообще. А уж как обратно возвращаться, тем более не имею ни малейшего представления.
- Не волнуйся, Хеопс, - ответил Тот. – Вернем мы тебя обратно точно также, как и сюда доставили. И глазом моргнуть не успеешь.
- Ладно, раз я его сюда притащил, я его сам лично и обратно во дворец верну, - внезапно расщедрился Хиз, видимо, из желания польстить самолюбию Хеопса, который уже давно понял, что главный тут именно Хиз, чтобы повысить лояльность фараона к ним и их идеям, которыми Хеопсу придется заниматься.
- Ну, тогда, пока, Хеопс, еще увидимся, - поспешил проститься Тот. – Я к тебе заскочу как-нибудь на недельке по нашим делам.
- И я заскочу, - добавил Хиз. – Ты со мной нарядами обещал поделиться.
- Да, конечно, заходите, когда вам вздумается, - ответил фараон.
После этих слов, Хиз с Хеопсом как-то неожиданно без лишних прощаний исчезли. Шизл, так вообще не успел даже до свидания сказать, хотя и не особо к этому стремился. По прежнему опыту братья ожидали, что Хиз сразу же вернется обратно, доставив Хеопса до дворца. Но он почему-то не возвращался.
- Наверное, не утерпел наш Хиз, шмотки прям сейчас мерить побежал, - с усмешкой предположил Шизл. – Слушай, Тот, сколько примерно у фараона шмотья? На сколько теоретически Хиз там может зависнуть?
- Если примерять вместе с украшениями, то теоретически и на сутки может примеркой заняться, - ответил Тот. – Не знаю даже, сколько нам его тут дожидаться придется.
- Ну, давай минут пятнадцать еще подождем, да и разойдемся, раз он там на сутки может зависнуть, - радостно предложил Шизл, имея очевидное желание смотаться по своим делам побыстрее, но тут же услышал голос появившегося Хиза.
- Да ты, Шизл, даже и не мечтай, чтобы я на сутки пропал и вас без разбора полетов оставил!
- Какого разбора полетов? – удивился Тот. – Мы, вроде, и не натворили ничего плохого.
- Вы, ничего не натворили? Да, как же такое возможно? Не верю своим ушам! – с издевкой сказал Хиз. – Ладно, как вам Хеопс? Мне лично нормально. Думаю, получится у нас все с ним. Великую пирамиду он на себя возьмет. Остальные две потом распихаем по его потомкам.
- Придурок он какой-то сопливый! Мне не понравился, - первым ответил Шизл, которого до сих пор терзало, что вся слава от строительства его же пирамиды достанется Хеопсу. – Такая святоша, этот фараон, что мне ему в лицо плюнуть хотелось. И мы еще упрашивали его соизволить славу на себя принять! Короче, идиот какой-то недоделанный!
- Чем он идиот-то? – возмутился Тот. – Тем, что ему претит присваивать чужую славу? Так он правильно поступает как раз. Вообще не понимаю, откуда у амбициозного и жадного до славы Снофру такой адекватный сын получился!
- Так-то оно так, - ответил Хиз. - Но у меня несколько раз тоже возникало желание плюнуть этому Хеопсу в лицо!
- Ну, вот, я же говорил, что он – сопливый придурок! – радостно сказал Шизл и победоносно посмотрел на Тота.
- Ну, вообще-то я не сказал, что я хотел ему плюнуть в лицо потому, что он – сопливый придурок! – ответил Хиз и посмотрел на Шизла так, будто бы собирался в самом ближайшим будущем над ним поглумиться словами, как обычно. -  Меня совсем другое обеспокоило. Даже не то, чтобы обеспокоило, а, скорее, удивило.
- Да, что удивило-то? – нетерпеливо на нервах влез Тот. – Не тяни ты кота за хвост, скажи быстрее!
Хиз посмотрел на хранителя кристаллов с удивлением и усмешкой одновременно и продолжал:
- Тот, у тебя стресс! Ты не спокоен, ты срываешься…
- У меня стресс? Да ладно! Откуда ж ему взяться у меня? При моей-то райской счастливой жизни! Да под твоим-то чутким добрым руководством, - распоясался почему-то Хранитель Кристаллов, но тут на него наехал уже Шизл.
- Тот, чего тебя понесло-то? Чего ты Хиза отвлекаешь своим бредом и не даешь ему сказать, за что он хотел плюнуть этому Хеопсу в лицо?
- Шизл, говорю же, у Тота стресс, вызванный его неправильным отношением к жизни, этим и только этим, - спокойно и размеренно продолжал Хиз. – А в раздражении я насчет Хеопса вот почему. Как-то все неожиданно и непредсказуемо вышло. И чужую славу на долгие тысячелетия он получил. И мы еще при этом взяли на себя обязательства за него фальсификацией документов и свидетельств заниматься, а также народ обрабатывать и помогать ему с ремонтом. А Хеопс все это получил фактически даром, и при этом себе еще и кармические долги не увеличил ни на чуть-чуть, засранец! Бывает же такое! Прям покоя мне все это не дает!
- Ну, так возьми и увеличь ему кармические долги, Хиз! В чем проблема-то? – предложил Шизл, которого описанный Хизом расклад тоже начал бесить, и он хотел выместить свою ревность, зависть и злобу на фартовом Хеопсе.
- Шизл, ты башкой своей подумай вообще! – возмутился Хиз. – За что я ему кармические долги увеличу? Просто за то, что он тебе не нравится? Или за то, что меня его фарт в небольшое раздражение вогнал? Какие у нас основания, чтобы ему кармические долги прирастить? Да, вообще никаких! Славу чужую он присваивать упорно не хотел, это мы его, как ты помнишь, заставили. И с фальсификацией, и с ремонтом мы сами тоже соизволили ему помочь! Так что Хеопс у нас весь такой нереально фартовый получается! Такую славу получить, считай, забесплатно, и при этом ни грамма не запачкаться! Прям покоя мне не дает, как так вышло!
- Странно как-то вы устроены! – вмешался в беседу Тот, которому после Снофру Хеопс казался просто идеальным. – Человек поступил так, как он и должен был поступить. Далеко не каждый способен устоять перед таким соблазном прославиться в веках. Естественно, поскольку он поступил в соответствии с твоими же законами, Хиз, он и получил себе весь этот набор благ, который вас так выбесил! Странно мне, что вас раздражают элементарные причинно-следственные связи, которые работают испокон веков, и такой фартовый результат Хеопса, который был абсолютно предсказуем в соответствии с его поступком.  Вы радоваться за него должны, а не мерзко беситься из-за высокого уровня развития сознания нашего фараона! И вообще, вы задуматься должны. Если вас все это раздражает, а не радует, то, вероятно, вам над собственным личным развитием надо поработать.
- А еще что мы должны, Тот? - с нарочито притворным интересом спросил Хиз, переглянулся с Шизлом, и оба громко и весело рассмеялись.
- У нас Тот сегодня в занудную учительницу решил поиграть! – поддержал Хиза Шизл, продолжая хохотать.
Однако, Тот предпочел ничего не отвечать ни тому, ни другому. Хиз при этом поднялся с дивана и начал молча бродить по комнате, о чем-то явно размышляя. После раздумий он внезапно спросил:
- Послушай, Тот. Помнишь, ты когда-то давно сказал, что у меня можно тысячелетиями выпрашивать то, что кому-то я могу дать просто так?
- Ну, да, помню, - буркнул Тот. – Это было, когда ты вдруг решил нашу Мив-шер оживить. И что?
- Да, ничего. Короче, ты был прав тогда, Тот…
- Очень ценное наблюдение! Самое главное, очень к месту и ко времени! Я и четыреста с лишним лет назад знал, что я прав! И даже еще раньше это понимал! – огрызнулся Тот, не совсем осознавая, зачем вообще завелся этот разговор, и почему Хиза вдруг потянуло пофилософствовать.
- Ну, понимал-то ты, может, действительно понимал. А я хочу, чтобы ты еще и на своем примере осознал, и пользоваться этим знанием начал, - ответил Хиз как-то слишком спокойно для него, что не могло не насторожить Тота. – Ладно, действительно, разболтались мы не по теме. Давайте вернемся к нашим баранам. Может, конечно, я вам льщу, но, мне кажется, вам все понятно, что делать по задачам с Хеопсом и с великой пирамидой. Обсудили при нем еще все более, чем детально. Все всё поняли? Я не ошибся?
- Ну, я лично представляю, что дальше делать, - отвечал Тот. -  Буду работать в тесной связке с Хеопсом. Подгоним свидетельства его строительства, писцов напряжем, документально подтвердим. Ну, и пропагандой в массы займусь.
- А мое дело тут вообще маленькое, - сказал Шизл и демонстративно зевнул. – На мне всего лишь присмотреть, как Хеопс будет пирамиду ремонтировать, и подсказать вовремя, как и что лучше сделать, чтобы подольше простояла. Поэтому мне-то тем более все понятно, что по этой задаче делать.
- Все, да не все, Шизл, - ответил Хиз. – По ремонту, да, все правильно толкуешь. Только тебе еще к работе Тота надо будет подключиться и помочь ему с фальсификацией документов, обработкой населения и прочее, что необходимо для выполнения этой задачи.
- Послушай, Хиз, а я-то тут с какой радости должен помогать? – возмутился Шизл. – Это работа Тота. Он же у нас специалист по фараонам, а также жизни и укладу человеческого общества. Вот он пусть и занимается творением новой истории, которую лично я бы назвал не историей, а ложью по предварительному сговору. Я-то тут вообще ни при чем, с какой стороны ни посмотри. Не моя это работа, а Тота.
- Да, ты прав, Шизл. Немалая часть истории и будет ложью по договоренности, - с довольной улыбкой отвечал Хиз. – А поскольку речь идет о лжи, да еще и по предварительному сговору, то как тут без тебя-то обойтись? Вообще никак!
- Интересно, это почему это? – недовольно спросил Шизл, который вообще не желал погружаться в эту работу, требующую больших умственных и временных затрат.
- Ну, элементарно, Шизл, - усмехнулся Хиз. – Ты же у нас ответственный за то, чтобы сеять зло. А ложь, да еще и по предварительному сговору, - так это как раз по твоей злодейской части. Так что активно подключишься к Тоту по выполнению этой задачи и будешь выполнять то, что он попросит.
- Послушай, Хиз, - вмешался, с одной стороны, довольный решением, но, с другой стороны, жаждущий большего Тот. – Раз это все, как ты говоришь, по злодейской части Шизла, то, вполне логично, чтобы он один занялся этим делом. Ложь, да еще и по договоренности, ко мне никакого отношения иметь не может.
- Может, Тот, может, - довольный возникшими распрями между братьями ответил Хиз. – Потому что эта ложь по договоренности, но во благо человечеству и его развитию. Вот этого вот ты не учел, когда решил от работы попытаться откосить… Ну, или не захотел учесть. Так что пахать вам на этой задаче вдвоем, ребята!
- Ну, и скотина же ты, Тот! – на повышенных тонах возмущенно заговорил Шизл. – Хотел на меня все повесить, а сам воздух ходить пинать? Я, конечно, догадывался, что ты – свинья изрядная! Но, чтобы такой кидок попытаться мне сделать! Этого я от тебя никак не ожидал!
- Какой кидок, Шизл? Ты о чем? – возмутился Тот, делая вид, что не понимает, в чем и за что его обвиняют. – Ты же сам, да и Хиз тоже, сказал, что тут ложь по предварительному сговору, а это к тебе имеет прямое отношение. Поэтому я и предложил тебе одному заняться этим делом. И вовсе не потому, что сам хотел вместо этого воздух пинать, как ты говоришь. Рад был бы, если бы это было так. Но воздух попинать, видимо, уже только в гробу смогу. Дел у меня немерено, и точно не менее важных, и куда более сложных, чем выдать Хеопса за строителя великой пирамиды. Если бы не было у меня этой кучи дел, так и не предложил бы я, может, тебе одному заняться этой фальсификацией и, кстати, на совершенно справедливых основаниях.
- Ой, ну прям святоша, а не Тот! С Хеопса своего любимого что ли пример берешь? – язвительно огрызнулся Шизл. – То-то, я смотрю, мне сегодня тебе в лицо плюнуть хочется так же, как и твоему Хеопсу! Совсем меня что ли за дурака держишь, Тот? Раз такую чушьмне в уши втираешь и думаешь, что я в нее поверю. Куча других дел у тебя, может, и действительно есть. Кстати, как и у меня. Я, к твоему сведению, тоже не ромашки нюхаю. А вот пытаться меня уверять, что ты вовсе не специально попытался слиться с работы по Хеопсу и пирамиде, пожалуйста, не надо. Может, вы с Хизом и считаете, что я намного глупее и менее развит, чем вы, но все же не до такой степени я идиот, чтобы не понять твоих скрытых мотивов, Тот!
- Ну, ё-моё! Кому что, а Шизл все до сих пор переживает, что он менее развит, чем я! – попытался съехать с темы Тот и решил перекинуть внимание брата на его давнюю «болячку», которая его всегда терзала.
- А вы ради чего лаетесь-то, я что-то не пойму? – вмешался Хиз, желая затоптать на корню назревающий конфликт, который вполне мог повредить их дальнейшей совместной работе. – Я же, по-моему, сразу вам сказал, что вы оба будете работать над выдачей великой пирамиды за творение Хеопса. Смысл какой вам сейчас друг на друга наезжать?
- Да, такой, Хиз! – продолжал бунтовать Шизл, которого уже понесло во все стороны. – Ненавижу лицемеров, которые какой-то одним им ведомой справедливостью прикрываются, а также своей кучей дел заодно!
- Кстати, Тот, а что там у тебя с твоей кучей дел? – перевел разговор на другую тему Хиз. - Я-то, в отличие от Шизла, не ставлю под сомнение существование у тебя твоей кучи, но и от работы по Хеопсу тебя не освобождаю. Как там дела у тебя продвигаются с разработкой легенды для введения в общество монотеизма и со взращиванием новых цивилизаций? Ты народ-то нашел, на котором тестировать будем нашу задумку.
- Да, народ-то я нашел, Хиз, - ответил Тот, и был даже рад, что Хиз увел разговор в эту сторону, избавив его, тем самым, от буйства Шизла. – И легенду в первом приближении продумал. Если одобришь, протестируем на этом народе, который я выбрал. Они не так далеко от Египта расселен. А чуть позже, после этого народа, для верности хочу потестить введение единобожия еще на какой-нибудь цивилизации, сильно отличающейся по своему сознанию. Возьму какое-нибудь общество поближе к Азии, а, может, и еще подальше живущих. Не знаю пока что, не задумывался всерьез над тем, кем же будет наша вторая подопытная цивилизация.
- Слушай-ка, Тот! – заговорил Хиз с явно довольным и одновременно удивленным выражением лица. – А ты, я прям смотрю, увлекся этой заботой? Ну, реально, вижу на твоем лице и интерес, и осознанность, и какой-то даже азарт! Даже грусть в твоих глазах, которая меня всегда так бесила, стала не так заметна. Прям удивил ты меня, хотя, не скрою, приятно удивил!
- Ну, вообще, есть немного, Хиз, - расплылся в довольно улыбке Тот, которому впервые за много тысяч лет похвала Хиза показалась приятной. – Увлекся работой на эту тему. Столько возможных вариантов перелопатил и с подопытными народами, и с легендой! Тут поневоле увлечешься!
- Ага! Ну, наконец-то! – ответил все также довольно Хиз. – Ну, так что у тебя с легендой-то вышло? Как единобожие внедрять будем?
- Послушай, Хиз, тут все не так просто, как мне казалось на первый взгляд, - начал с интересом рассказывать Тот. – Я проанализировал все современные цивилизации. Культ многобожия уже настолько прочно засел в сознание людей, что вышибать его оттуда надо чем-то совсем ломовым и потрясающим воображение современного человека.
- Ой, какое нереальное открытие! Ну, просто фантастика! – язвительно внедрился в разговор Шизл, поскольку ему не очень понравилось, что пытавшийся слиться с работы по Хеопсу Тот еще и удостоился похвалы Хиза. – По-моему, нам всем было понятно это, еще несколько сотен лет назад, когда Хиз ставил перед тобой эту задачу, Тот! Уж извини, что не кидаюсь тебе в восторге аплодировать и восхищаться твоим гениальным открытием…
- Ну, может хватит уже, Шизл!  Как дети малые! Может дашь ему договорить и оставишь свои попытки цепляться к нему? – осадил Шизла Хиз. – Своими детскими разборками и наездами вы единственное, чего добиваетесь, так это сжираете свое же собственное время. Поскольку все равно ведь все вместе над одним делом работаем.
- Вот ведь как прекрасно! – не унимался Шизл. – Так может, ты сейчас скажешь, что я и в этом деле должен Тоту помогать? Раз уж ты заговорил, что мы все вместе над одним делом работаем!
Но Хиз ничего не ответил. Он просто посмотрел на Шизла таким взглядом, что он сразу же замолчал. Сам Тот не видел этого выражения глаз, но, поскольку брат резко перестал иметь претензии к нему и к миру в целом, хранитель кристаллов понял, что ничего хорошего глаза Хиза явно не выражали в тот момент.
- Ну, так и? Чем таким ломовым будешь потрясать воображение людей и вбивать в их мозг единобожие? – призвал Хиз Тота вернуться к своему рассказу.
- Ой, Хиз, ну, я вообще много вариантов развития событий набросал и проработал, - отвечал явно воодушевленный Тот, что было для него нетипичным в последние много тысяч лет. – C чего начать? С варианта, который мне лично всех больше нравится или с тех, которые нравятся мне меньше, и постепенно по нарастающей дойти до своей любимой легенды?
- Тот, ну, не узнаю тебя! – усмехнулся Хиз. – У тебя что-то еще появилось любимое, кроме твоей драгоценной женщины?
- Ты сейчас нарочно меня позлить хочешь? – спросил Тот, которому последние слова Хиза явно пришлись не по душе. – То есть тебе снова не нравится, что я чем-то увлекся, как ты и хотел? Я, кстати, это предвидел, Хиз.
- Тот, да будет тебе! – начал переубеждать хранителя кристаллов Хиз и, кстати, совершенно искренне, что и заставило Тота изменить свое мнение. - Я это тебе говорю не чтобы тебя позлить, а просто потому, что реально и положительно удивлен. Ты действительно молодец, и, похоже, справился со своей депрессией, хандрой и отсутствием искреннего интереса ко всему, что происходит вокруг.
- Угу, - буркнул Тот, окончательно убедившись, что Хиз на самом деле не собирался его злить, а просто высказал свою похвалу таким образом. – Ну, так с какого варианты легенды мне начинать-то?
- Хм… Ну, раз такое дело, и такая радость у нас внезапная, давай, Тот, начинай с твоей любимой версии! – радостно и громко ответил Хиз, демонстративно махнув рукой и как бы призывая Тота начать рассказ.
- Отлично! – обрадовался Тот. – Про любимое как-то и рассказывать хочется!
- Слушай, Тот, - внезапно прервал его Шизл. – У тебя и правда так глаза заметно заблестели! Я прям даже немного позавидовал. Хоть бы рецепт мне сказал, как так можно искренне увлечься, причем не бабой, а работой! Ты хоть со мной делись тем, что ты куришь! Мне бы, может, тоже не помешало узнать, как добавить себе радости и энтузиазма для дальнейших свершений, чтобы по любви работать, а не наказание отбывать.
- Хватит его перебивать! – раздраженно ответил Хиз. – Не поделится он с тобой секретом! По крайней мере, сейчас. Потому что ты, дурище, все равно не поймешь!
- Ой, да пошли вы! – не по-детски обиделся Шизл. – Ничего, что я тут с вами рядом стою с такими умными? А то может мне выйти и не осквернять ваше сверх высокоразвитое общество своим присутствием?
- Шизл, я с тобой поделюсь секретом, но позже, - вмешался Тот, не имея никакого желания, чтобы брат в очередной раз затаил на него обиду. – Но ты все равно не поймешь. И вовсе не потому, что ты дурище. А совсем по другой причине. Чтобы абсолютно понять другого, нужно прожить всю его жизнь, поскользнуться и свалиться в лужу в тех же местах, где и он, отбить себе ноги о те же камни, что и ему попадались на пути, ну, и наконец, пролить все его слезы. А поскольку абсолютно повторить чей-то путь невозможно, то и один другого никогда не сможет полностью понять. В том числе, и секреты его достижений. Это я к тому, что рассказать я тебе расскажу. Но вот будет ли этот секрет понятым тобой и действенным для тебя, - это вряд ли. И, опять же, не потому, что ты менее развит, а потому, что ты жил совсем другую жизнь, отличную от моей.
- Ладно-ладно! Понял я! Только не занудствуй! А то завел свою философско-нравоучительную шарманку! Сразу убежать захотелось! – чуть ли не замахал руками Шизл. – Давай лучше рассказывай свою любимую легенду, которую ты придумал. Может, она поинтереснее будет, чем твои проповеди.
- Злой ты какой! – вмешался Хиз. – Прям вот правда, Шизл, не только завистливый, но еще и злой!
- А может еще и я в этом виноват? – со смехом спросил Шизл. – Когда я был просто завистливым, тебе же этого мало было. Ты посчитал нужным меня в главного злодея планеты Земля превратить… Теперь вот терпи и не жалуйся, что я и злой, и завистливый одновременно! Все ж в соответствии с твоим заказом, как хотел. Все для тебя, Хиз…Лишь бы ты улыбался!
- Слушайте, можно я уже продолжу? – в нетерпении вмешался в очередную перепалку Тот. – Иначе мы сегодня вообще не разойдемся.
- Продолжай! – ответил Хиз, и посмотрел на Шизла, но, почему-то не гневно, а больше игриво. – А ты, Шизл, если вмешаешься снова, я тебе по морде дам. Хорошо?
Хоть ничего смешного и не было сказано Хизом, но все трое почему-то синхронно рассмеялись, причем очень искренне, смыв тем самым перепалки сегодняшнего дня. На этой позитивной ноте Тот продолжил свой рассказ о его любимой версии внедрения единобожия с еще большим энтузиазмом и воодушевлением.
- Ну, так вот… Я решил разыграть такое представление, чтобы оно наводило всех на очевидные мысли, что множество египетских богов бессильны по сравнению с единым богом выбранного мной для эксперимента народа. Тогда это действительно может быть действенным и будет в состоянии быстро перевернуть сознание человечества для монотеизма.
- Логично, конечно, но мы, как верно заметил Шизл, и раньше это понимали, - ответил Хиз. – Хотелось бы подробностей, как конкретно ты это представление разыграть собрался.
- Ну, так я и пытаюсь уже в который раз рассказать, а вы меня упорно перебиваете, то один, то другой! – недовольно ответил Тот. – Для представления я решил дождаться, когда разыграются силы природы и добавят к моей придуманной истории небывалых спецэффектов, которые не забудут потом еще многие тысячелетия. Не так уж далеко от Египта, километрах в восьмистах, есть вулкан-остров Санторин. Случись ему начать извергаться на полную катушку – это будет ужас. Про то, что рядом с вулканом все снесет, я даже не говорю Но и до Египта докатятся отголоски, которые для египтян не будут очевидными следствиями извержения. Во-первых, из-за шарообразности Земли и, как следствие, из-за изогнутой выпуклости земной поверхности, им невидим ни сам вулкан, ни извержение. В лучшем случае, египтяне увидят столб дыма над вулканом, но мы это, скорее, свяжем как раз со спецэффектами и волшебством всей моей истории.
- Ну, так и? – нетерпеливо спросил Хиз. – Где тут указание на бессилие пантеона египетских богов по сравнению с единым богом?
- Ну, ты слушай и не перебивай, - попросил Тот, захлебываясь в восторге от своей идеи, которую еще пока не рассказал. – Допустим, поселится этот народ, на котором мы будем тестировать внедрение единобожия, в Египет в поисках лучших условий жизни. Ну, поживут они там нормально какое-то время, а потом египтяне начнут их угнетать и, может быть, даже сильно мучить, не знаю, еще не решил пока. Я долго и много исследовал Санторин вместе с нашими климатологами и экологами. Короче, если приложить к этому нашу опытную руку, то где-то через тысячу лет, плюс минус немного, вулкан может так рвануть, что мама не горюй! И вот тогда на территории Египта и начнутся все те спецэффекты, о которых я говорил. Только для нас с вами это все – объяснимые и совершенно закономерные явления. А вот для слаборазвитых людей это все чудеса, волшебство и могущество бога. Поэтому у меня идея такая. Ко времени извержения Санторина подберем адекватного вменяемого человека из этого народа. Внушим ему, что его миссия – это спасти его народ от рабства и вывести из плена в лучшие места. Отправим его к фараону с просьбой отпустить его народ, пригрозив, однако, что, если он не отпустит, то их истинный единый бог нашлет на Египет различные несчастья и проклятья. В принципе, там от мощнейшего извержения столько всяких явлений, губительных для страны будет, и они будут последовательно происходить, поэтому можно этого народного вождя и несколько раз к фараону отправлять с просьбами-угрозами.  Но самое главное, эти последствия от вулкана будут не только страшными для египтян, но и не объяснимыми для них ни чем иным, как могуществом нового истинного бога и бессилием перед ним всех египетских множественных богов. Там, на самом деле, такое можно разыграть, базируясь на природных явлениях из-за вулканического извержения, что мне аж самому страшно иногда становится. Представляю, как это все поразит воображение неразвитых и мало знающих людей. Там и вода в Ниле покраснеет, и живность вся в реке повымирает, кроме жаб, которые смогут покинуть реку и жить за ее пределами, заполонив Египет. Скотина тоже повымирает, мухи и саранча целое нашествие организуют. Еще из-за гигантского количества пепла от вулкана тьма наверрняка накроет весь Египет на два – три дня. Тут, главное, помочь, чтобы ветер от Санторина дул в сторону Египта. В общем, много ужастиков случится. Вождь, которого мы выберем, будет перед каждым последствием извержения приходить к фараону и настаивать отпустить его народ, угрожая, что иначе их бог покарает Египет. В итоге, поняв, что египетские боги менее могущественны, чем новый истинный бог, фараон сломается и отпустит их восвояси на все четыре стороны. Но в сознании людей накрепко закрепится после пережитых ужасов, что их большое количество богов ничто, по сравнению с единым богом отпущенного на волю народа.
- Слушай, это реально круто! – перебил Шизл в восторге, даже не дожидаясь первичной оценки Хиза. – Это ж самая мощная история на планете Земля, наверное, будет!
- Нет, Шизл, это пока еще не круто! – с воодушевлением и радостной улыбкой ответил Тот. – Дослушай сначала. И поймешь, что такое круто!
- Ну, давай, рассказывай и не томи! – вмешался Хиз. – Реально даже мне дико интересно стало узнать, чем дело кончится, чем сердце успокоится.
- Ну, так вот, - продолжал свой рассказ увлеченный Тот. – Если вдруг нам станет мало тех чудес, про которые я уже рассказал, можно и еще одно незабываемое зрелище организовать. Отпустит фараон евреев, сломается ото всех свалившихся на Египет катаклизмов. А потом я сделаю так, что передумает он и отправит погоню за ушедшим народом. Опять же с моего совета подойдут отпущенные евреи к Тростниковому морю на стоянку и обнаружат там, что за ними гонятся. Из-за деятельности вулкана по-любому на побережье Египта обрушится здоровое цунами. А перед тем, когда даже небольшая волна выкатывается на берег, происходит отлив воды. Представляете, какой мощный отлив будет перед обрушением огромного цунами! А если еще и нужная мне литосферная плита от сейсмической активности поднимется, то вода особенно сильно поструится прочь от берега. Если подгадать по времени и подвести уходящий народ к морю в нужное место перед этим гигантским отливом, то что случится? Завидят они вдалеке погоню, и тут вождь им скажет, что мол наш всемогущий бог нам поможет. После этого начнется мощный отлив, плюс часть дна предварительно наверняка поднимется опять же от деятельности вулкана. И в глазах народа это будет выглядеть так, будто море расступилось, чтобы они могли спастись от погони. Они перейдут по дну на другую сторону Тростникового моря. Когда приближающаяся погоня, а, скорее всего, это будет войско фараона, ступит на дно, продолжая настигать ушедших, то тут как раз цунами и накроет египетское побережье, и огромное количество воды хлынет обратно, затопив всех, кто был отправлен вернуть ушедший народ. Вот это вот в глазах спасшихся людей и будет самым главным чудом, которое заставит их сознание навсегда поверить в единого всемогущего бога, а не в множество богов. Тут, главное, нам всем все точно просчитать. Но реально есть хороший шанс, что мы это все сделаем. Вот после этого потрясающего воображение события можно уже смело спускать народу нашему перечень грехов, которых им нужно избегать. И они после произошедшего будут изо всех сил следовать рекомендациям, и верить в единого всемогущего бога. И мы получим то, к чему, собственно, и стремились, задумывая все это, - сможем регламентировать и более эффективно контролировать жизнь и устои человеческого общества, способствуя его дальнейшему развитию, а не деградации и вымиранию. А, глядя на этот спасенный богом народ, все люди постепенно перейдут к единобожию. Уж больно все события запоминающимися будут и мотивирующими к вере… Вот! Если очень вкратце, то основную суть разработанной легенды я рассказал. И даже придумал совсем уж крутую навороченную концовку с затопленным войском, если вдруг понадобится. Но, это уж на случай, если вдруг подумаем, что предыдущих казней для укрепления веры в Бога мало для людей. Но лично я считаю, что и без такой зрелищной концовки наша цель будет достигнута. Так что вполне можно проявить гуманизм и не топить войско. Кстати, могу более детально все катаклизмы и явления объяснить, если у кого-то из вас возникнут вопросы.

Первое время Хиз и Шизл молчали, глядя с явным одобрением и даже как будто бы восторгом в сторону Тота. Сам же хранитель кристаллов стоял и ждал их реакции, как никогда, хоть и догадывался, что такая продуманная легенда с такими спецэффектами не может не понравится. Хиз первым нарушил молчание, чтобы высказать свое мнение по поводу услышанного. Как истинный поклонник спецэффектов, он, хоть и не хотел показать Тоту, что он бьется в восторге, но на радостях он явно забыл поработать над лицом, которое так и источало высочайшую оценку качества придуманной и просчитанной хранителем кристаллов легенды.

- Послушай, Тот, - начал было Хиз, стараясь быть более сдержанным, чтобы изобретатель легенды не зазнался и не демотивировал сам себя к дальнейшим достижениям. – Ну, очень достойно, очень! Я даже не ожидал от тебя такой вовлеченности в это дело. Явно с душой ты к задаче подошел. По-моему, ты еще никогда такого креатива и самоотдачи не проявлял. Прям вот хвалю без каких-либо придирок, хоть, наверное, это и странно звучит из моих уст, прежде всего, для меня самого.  Очень достойно вышло!
- Достойно? Хиз, да у меня челюсть отвисла даже от его краткого рассказа! – вмешался эмоционально Шизл. – Жутко хочется дожить до того времени и посмотреть, как это все будет! Тот, знаешь, я тоже не ожидал, что у тебя столько незаурядной фантазии. Тебе бы книжки писать, честное слово!
- Напишет еще и не одну! – со смехом ответил Хиз. – В конце концов, все эти и прочие памятные события зафиксировать придется, чтобы в веках не забылось и подкармливало веру людей в единого бога и необходимые правила поведения в обществе, чтобы не быть этим самым богом наказанным.
- А что, мне теперь книжки придется писать? – спросил Тот скорее из интереса, нежели из желания повозмущаться, что он не хочет брать на себя дополнительную работу.
- Придется, придется, - ответил Хиз. – И не только тебе, поскольку у тебя, стесняюсь сказать, пупок развяжется, если ты один все это будешь писать. Но, в любом случае, под твоим чутким руководством все это делаться будет.
- Понятно, - задумчиво ответил Тот. – Слушайте, знаете, что меня волнует больше всего в этой легенде? Ну, вот не сильно много знающие люди будут верить в эту легенду, поскольку она потрясет их воображение, и им не хватит знаний объяснить все эти катаклизмы с научной точки зрения. Такие будут искренне верить, что все это случилось, поскольку их бог за них заступился и помог им. И, в общем-то, не так сильно они будут ошибаться, поскольку я, да и мы все, приложим свою руку к этим событиям, но не чудесами, естественно, а высоким уровнем наших знаний. Но, вот что будет потом, меня волнует. Человечество будет расти и развиваться. Когда-либо у них достаточно будет знаний, чтобы связать все эти явления из моей легенды с извержением вулкана, которое трудно будет насовсем скрыть в истории. В конце концов, когда-то уровень развития людей позволит им проникнуть во все эти тайны. Тогда их вера может пошатнуться.
- Хмммм, в общем, ты прав в своих опасениях, Тот. Но и не прав, в то же время, - ответил, немного поразмыслив Хиз. – Ты снова ставишь человека на один уровень с собой, поэтому и сомневаешься слишком много. Да, когда-то люди будут в состоянии и точную дату извержения Санторина узнать, причем не по мифам и преданиям, а с помощью науки и техники. Поэтому мы и не будем пытаться скрыть в истории следы этой катастрофы, которая скажется на жизни многих цивилизаций, кстати. Здесь заметать следы было бы глупо. Но нам же никто не мешает в последствии сдвинуть в книгах и прочих источниках дату всех этих ужасных событий, обрушившихся на египетскую землю. Сдвинем их в описаниях на двести или триста лет позднее, и все. Таким образом, во многом мы следы сможем замести, если в книгах, на которых будет основываться вера человечества, события освобождения и ухода народа из Египта будут датироваться куда более поздним временем, нежели извержение Санторина.
- Да, ты хорошо придумал, Хиз, - вмешался Шизл. – Так люди еще долго не догадаются связать громадное извержение вулкана с казнями египетскими.
- Даже если бы я это не придумал, Шизл, люди, в любом случае, еще минимум несколько тысяч лет не догадались бы связать египетские ужасы с деятельностью Санторина. Банально знаний не хватило бы, - высокомерно ответил Хиз. – Просто с моей придумкой они эту взаимосвязанность не смогут доказать чуть подольше.
- Понятно. Видать люди как-то совсем медленно развиваться и умнеть будут, раз так долго мозгов не хватит догадаться, - язвительно ответил Шизл и не удержался от ехидного смеха.
- Ой, ну, прям странно от тебя такой упрек в адрес людей услышать, Шизл. Они, хоть и очень медленно, но все же будут развиваться. А ты уже которую тысячу лет на месте топчешься и, я бы сказал, даже немножко деградируешь, - сказал Хиз, которому, видимо, почудилось, что он уже слишком давно не унижал Шизла.
- А я вот промолчу! – с кажущимся равнодушием, но все же с заметной обидой в голосе ответил Шизл. – Когда я иду по улице, и на меня лает собака, я же не встаю, подобно ей, на четвереньки и не лаю на нее в ответ!
- Ну, ты на уровне, Шизл! Поздравляю тебя! - ответил Хиз и расхохотался, от чего Шизл обиделся еще больше, но не показал виду. – Ладно, ребятки… Пообливали друг друга грязью и хватит на сегодня. Давайте с делами закончим… Ну так, Тот, с чего начать планируешь реализацию этой легенды? Уже пора начинать, наверное. Всего-то около тысячи лет осталось, насколько я понимаю.
- Ну, наверное, для начала надо загнать в Египет на постоянное место жительства тот самый подопытный народ, который потом будем совместными усилиями освобождать и компрометировать тем самым могущество египетских богов. А дальше буду уже непосредственно над этой постановкой трудиться, чтобы все происходило вовремя и в срок, и не было никаких осечек. Много тут персонажей, вовлеченных в эту историю будет. Работы немало поэтому.
- Ясно, Тот. Правильно мыслишь, - одобрительно ответил Хиз. – Можно считать, что этот сложный вопрос мы обсудили и решили, что с этим делать.
- А остальные варианты легенды будешь слушать, которые я, помимо этой разработал? – поинтересовался Тот.
- Да, наверное, нет, - лениво ответил Хиз. – Ты же сам говоришь, что они хуже, чем твоя самая любимая версия. Зачем нам тратить время и рассматривать другие варианты? Тем более, что от твоей любимой легенды мы все в восторге.
- Ну, хорошо. Ладно, тогда, - спокойно согласился Тот.
- Эй, если Хиз не хочет слушать другие варианты, это не значит, что мне тоже не интересно, - вмешался Шизл. – Мне-то расскажешь потом наедине? Я твою фантазию заценил, и мне она понравилась. Мне вот лично интересно узнать, что ты там еще навыдумывал, хоть ты и считаешь те версии послабее и менее увлекательными.
- Ну, ладно, тебе потом расскажу, Шизл, как время будет, - ответил Тот и засмеялся.
- Ой, ты наш малыш! – сказал Хиз, обратившись к Шизлу. – В детстве ребеночку сказок не давали в волю почитать. Только работать и учиться заставляли, звери… Поэтому до сих пор дяденька по сказкам прется! Все же проблемы с сознанием и психикой, они же из детства все идут…
С этими словами Хиз засмеялся, но не обидно, от чего Тот и Шизл также улыбнулись. После этого Хиз продолжил:
- Ладно, друзья! Хеопса обсудили. Легенду Тота послушали и одобрили. Думаю, на сегодня мы славно потрудились. Давайте заканчивать на этом совещание. Я, короче, пошел. До скорых встреч!
С этими словами Хиз исчез, как он обычно это делал, и братья немного расслабились, получив возможность поболтать и в более свободной обстановке обсудить все то, что необходимо было делать в ближайшее время. А важных и интересных дел впереди у них было очень много.