Глава двенадцатая
Кроткий падре гонит мысли,
Вспоминая диких красных…
Помнит он своих собратьев
В море крови утоплённных,
И змеёю приползавшей
В тихую его обитель…
Кардинал Грегуар Агаджанян стоял у одной из внутренних
арок Ватиканского дворца, устремив свой кроткий взгляд куда-
то вдаль. Что он видел? Своё будущее? Или прошлое? Вчера
поздно вечером он понял, что стал непроходным. Нет, но и не
Руффини же! Тогда и не Оттавиани! Он, Григор Агаджанян,
давно шёл к власти и стал Патриархом своего Восточного об-
ряда.
Сейчас же, привыкший к высочайшим оценкам с самого дет-
ства, став папабилем, он даже мысли не допускал, что кто-то из
них оставит его за собой. Правда, пресса, почуяв его успех, нача-
ла свою игру, а кардинал Агаджанян всегда хорошо понимал, от-
куда дует ветер. Газеты и до этого визжали, что он дружил с бес-
новатым Иосифом. Что он не итальянец. Что слишком молод, и
что никому не выгодно выбирать молодого папу. Кто знает, кем
и с кем он окажется. Коммунисты наступают на пятки в парла-
менте, мало ли что делает с человеком место его рождения! Вон
Ронкалли постоянно наезжает в свою деревню и крепко связан
со своей малой родиной.
А у Агаджаняна большевики отняли и родной город, и ро-
дину, и родных, и соотечественников, – сколько лет он не имел
возможности увидеть мать, друзей детства, брата, сестру... Се-
стру Лизочку... Он помнил её совсем маленькой и смешливой.
Он и сам в детстве был очень смешливым. Мать вспоминалась
чаще, чем брат, которого кардинал никак не мог представить
взрослым... Смешно даже подумать, что он – «красный»!
Так что остаётся один Ронкалли. И самое главное достоин-
ство венецианского пастора по сравнению с ним – возраст. Он
даст понять всем, кто отдал за него голос, поддержать Ронкалли.
Действительно, в качестве компромиссного варианта между
крайними группами все больше выдвигалась на передний край
кандидатура пожилого патриарха Венеции кардинала Анджело
Джузеппе Ронкалли. Ронкалли виделся идеальным «кратковре-
менным» папой. 77-летний возраст венецианского кардинала
был залогом того, что его понтификат не будет слишком долгим.
Своей исключительной способностью к приспособлению (про-
явленной им на протяжении предшествующей карьеры), поли-
тической неангажированностью – а точнее, своими связями с
левыми элементами – он оказался приемлемым и для прогрес-
систов. Интегристов тоже устраивала его кандидатура, посколь-
ку Ронкалли по своим теологическим взглядам был консерва-
тивным и почитающим традиции. Так при схватке полярных
стратегов всегда побеждают те, кто лучше умеет приспо-
сабливаться. И всё же Ронкалли был настоящим духовным па-
стырем, он лично посещал все приходы своей епархии.
Итак, кардиналы обратились к кандидатуре Анджело Рон-
калли. Ронкалли был простой человек, от которого ничего или
почти никакого вреда никто не ждал. Ему было уже 77 лет. Этот
выбор стал фактически отложенным (или показался отложен-
ным), дав время для передышки, а затем уж мог возникнуть
сильный кандидат. Возможно, к этому времени кардинал в абри-
косовой шапочке сумеет ещё более утвердить свои позиции. Но
всем сердцем Григор Агаджанян понимал: хотя упущенный слу-
чай может быть не последним, шанс не повторяется...
Патриарх всех армянокатоликов хотел бы и мог стать папой
всех католиков, не стоит отказываться от власти, пока ты на
коне. Но и прекрасно понимал, что быть папой – неитальянцем
пока неосуществимо. Именно поэтому он позднее объяснял, что
его паства менее полумиллиона, тогда как остальных, римских
католиков в сотни раз больше.
А тысячи людей продолжали ждать на площади объявления
имени нового папы. Солнце склонилось к закату за большой ку-
пол, базилика была окутана темнотой. Центральный балкон и
огромный зал за ним были также в темноте. Окна Сикстинской
капеллы были скрыты от лоджии Ватикана, и только несколько
окон светились огнями.Что там происходило?
Где был новый папа? Кто он был?
Глава пятнадцатая
Выбор очень трудно сделать,
Выбор, чтоб себя не выбрать,
Зная, что тебя другие
Провалить уже решились…
Но отречься легче сразу,
До престола, чем увидеть,
Как другие прокатили.
Горькие складки омрачили ясное и доброе лицо кардинала.
Десятки и сотни миллионов католиков по всей планете и всего
немногим больше полумиллиона армяно-католиков... Нет, по-
жалуй, он не готов сломя голову бороться за папство. А карди-
налы не готовы выбрать неитальянца…
Впрочем, постепенно он совершенно ясно сознавал, что и
католичество не способствует сохранению армянства. Приме-
ры польских армян-католиков, бесследно растворившихся в
польской братии, были ему хорошо известны. Знал он и о тех
армянах, которые выбрав католичество в Османской империи,
всё равно были вырезаны как нация Иисуса. Другие под за-
несённым ятаганом приняли ислам, глубоко спрятав в душе и
имя своё, и язык, и память о своём роде. А те, кто сохранил веру
предков, живут в России, именуемой государством, и церкви их
или разрушены, или лишены священников...
Друг его детства, односельчанин Степан Ероян, сгинул в ста-
линских лагерях... А его привезли в Рим в числе пяти аластан-
ских мальчишек, через два года после того, как Григор приехал
в Рим учиться в армянский колледж. Степан был самым способ-
ным из всех, знал 7-8 языков, после рукоположения в сан по-
ехал в Аластан, на родину. Отец Франческо на правах старшего
занимался с ним по истории религии и права, а Степан, сам свя-
щенник, обучавшийся в той же семинарии, добросовестно запи-
сывал все наставления отца Франческо.
Но большевики в ответ на заигрывания папы, первым при-
знавшего Россию советской, стали уничтожать католиков, а в
Грузии – в первую очередь армяно-католиков. Многие в сёлах
со страху поменяли свои фамилии на грузинские. Тем более, что
начальство делало всё, чтобы поощрить и тех, кто изменил фа-
милию, и тех, кто этому способствовал.
Что хорошего принесли красные большевики его единовер-
цам? Или армянам? Его родные не могут приехать к нему, чтобы
увидеться! Он не смог проводить в последний путь даже свою
мать! Все, кто выезжает и не возвращается, становится предате-
лем. А всего двадцать лет назад, и даже десять лет назад – сколь-
ко расстрелянных и забитых, потерявших человеческий облик
сгинули в этой ужасной стране! Кто знает, что повторится из
страшного прошлого? Всё в руках Божьих! Но русским нельзя
отказать в одном: они всегда прекрасно чувствуют, кто их нена-
видит, возможно, оттого, что знают, за что. А кардинал Сири
тоже не хочет о них даже слышать, всю Восточную Европу под-
мяли под себя... И он ненавидит их. Даже в Рим на выборы не
выпустили достопочтённых кардиналов!
И надо будет воевать против святого Эчмиадзина? Который
тоже пригнулся под русскими, и находится в неволе, и им тоже
нельзя позавидовать, ведь Эчмиадзин – Церковь одного наро-
да, а армян в России всех сделали атеистами... Как ни старался
Григор Агаджанян убедить отъезжающих, обманутых под видом
репатриации армян, всё же тысяч 100-150 уехали. И многие по-
пали в лапы НКВД, а дальше прямиком в ГУЛАГ. Остальные,
местные армяне, даже забыли, какой они веры, так боятся со-
ветской власти. Если кто и сохранил веру в Эчмиадзин, так это
те, которые зовутся спюрком и рассеяны по всему свету, он им
оттуда кажется вместе с видом на Арарат единственной святы-
ней. Хотя кардинал Агаджанян сделал всё, что мог, чтобы огра-
дить тот же спюрк от влияния Эчмиадзина, который, по мнению
очень многих, сам находился под жёстким давлением большеви-
ков.
В Ливане давно обосновался Великий Дом Киликийский,
и почему Патриарх Великого Дома должен подчиняться совет-
скому Эчмиадзину? – вопрошали духовные отцы.
Григор Агаджанян словно вновь почувствовал дыхание крас-
ных за своей спиной. Тогда, в 1921 году, они уже распростёрли
смертоносные кровавые крылья над всеми, кто оказался на их
территории. А их длинные руки доходили до тех, кто им казался
просто опасным или должен был быть отмщён. Разве коммуни-
сты позволят, чтобы два армянина правили религией огромно-
го большинства земного шара? Новый католикос всех армян из
Эчмиадзина уже объездил свои владения по 40 странам, да ещё
сотни миллионов католиков у Римского папы... не дадут...