2. Поднять некроманта

Алина Багазова
- Некромант мёртв!..

Эта весть, подобно току в проводах, мгновенно облетела маленький городок, повергая в шок каждого жителя - от мала до велика. Городской некромант был незыблем, как скала, вечен, словно солнце над головой, он был частью самого города. Шок и паника. Умер тот, кто побеждая время и саму смерть, не раз и не два поднимал жителей городка, ушедших рано, по мнению их родных. Возвращал к жизни мертвецов так обыденно, будто борщ варил. А уж поднять с одра тяжкой болезни для его вообще было раз плюнуть, это ж не с того света возвращать.
И вот - умер! Как так? Человек, столько говоривший о бессмертии, каким образом  угодил под косу костлявой? Никто понять не мог.
Витька Рябой принес эту новость. Задыхаясь, примчался на городскую площадь к базарчику, хрипло выкрикнул, будто сам себе не веря. Шёл, мол, с утра мимо дома некроманта, а у того ворота приоткрыты, а сам он лежит на дворе, лицом в землю уткнулся... Рябой не из робких, сразу туда и осмотрел его, проверил: так и есть - испустил дух их благодетель.
Это уму непостижимо!
- Как жить-то теперь? - запричитала бабка Матрона, а  тётка Пелагея уронила корзины и при-жала ладони к щекам:
- Ой, кто же мне теперь Кольку оживлять-то будет, он же в запоях своих уже привык себе ни в чём не отказывать...
- Погодите, женщины! - строго пробасил бывший вояка Дормидонт, - во всём ещё разобраться надо! Как так умер, с чьего разрешения?!
- А то смерть твоего разрешения спрашивать будет! - усмехнулся кузнец Степан, - нас, видишь-ка, поднимал не раз, а себя не сдюжил...
- Знамо: сапожник - без сапог, - закивала торговка Алевтина, - ой, бедняжка...он всем, а ему и некому...
- Где некромант-то наш сейчас? - на Кольку Рябого посмотрели сурово глаза местного городового Евлампия, - нешто так и бросил его валяться?
- Чего?! - обиделся тот, - что я, нелюдь какой? В дом отнес, на кровать положил. Всё честь по чести, человек ведь скончался, не собака.
- В общем так: ты, Степан, ты, Дормидонт, ты, Василий, да я, сейчас туда пойдём, а уж на мес-те обмозгуем, как теперь жить дальше. Авось что-то да придумаем.
- А что тут придумать можно? - раздался чей-то скорбный голос из толпы, - только похоронить, как положено...
А вот как положено - все-то и позабыли. Давно уж не видали похорон улочки их городка! Благодаря некроманту, конечно.
Кто первый выкрикнул это - история не сохранила. То ли кутила Колька, то ли перепуганная насмерть бабка Глаша, одним глазом по старости уже на кладбище смотрящая... только вопль отчаянья:
- Поднять надо некроманта! - всех вдруг охолонул.
Над площадью мгновенно воцарилась тишина. А потом осторожный голос Евлампия:
- Мысль-то дельная, кабы,,, но ведь,,
- А идёмте! - заломил картуз на голове Колька, увязаясь следом, - на месте разберемся.

Некромант лежал на застеленной кровати, румяный, как яблочко наливное. Будто спал, а не помер.  и только глубокие тени под глазами да неподвижность грудной клетки выдавали в нем покойника. Увязавшаяся следом Пелагея завыла в голос
- О-о-ой......
Дормидонт аккуратно оттеснил женщину в сени и захлопнул дверь.
Василий, даром что молодой, у них в городе слыл за чудака-ученого (правда, неизвестно каких наук, но вид имел самый серьезный и всегда ходил со стопкой книг под мышкой) деловито осмотрел тело, тщетно пытаясь услышать пульс, поник головой.
- Эх, братцы, вот оно, значит, как! Не соврал Витька-то.
- Ну! - обиделся тот, - что я, собака, чтоб брехать? Да ещё и о таком!
Какое-то время делегации растерянно взирала на новопреставленного под плаксивый аккомпанимент Пелагеи в сенях, а потом Евлампий почесал бороду.
- Неа, не выдюжим мы без некроманта. Перемрем быстро, Привыкли уж... Вот тебя, Николай, он сколько раз к жизни возвращал?
- Как есть - восемнадцать в этом году, - гордо выпятил грудь пьянчужка, - поднимал, как по будильнику, однажды даже через пару дней, пока искали меня по канавам, то да се...
- И меня раза три точно. - угрюмо сказал кузнец.
- Меня  не далее, чем позавчера, - признался Василий.
И все снова замолчали на минуту, перемалывая в памяти: а остался ли в их городке за бытность в нем некроманта (уж лет 15 как) хоть один человек, которого он бы не вернул хоть раз с года света? Результат мыслительной деятельности оказался неутешительным: без живого некроманта им и впрямь не протянуть долго, разучились уже жить, как обычные люди. Всё у них теперь на широкую ногу: гулять - так гулять, пить - так без просыпу, драться - так не жалея ку-лаков, да и во всем остальном не без излишеств. Ну, а что вполсилы существовать, если такая подмога завсегда под рукой? Вот и разучились.
- Значит-ца, другого варианта у нас нет, - вздохнул Евлампий, - будем пробовать. Надо, ребятушки, непременно поднять некроманта. Василий, вы же книжники оба, вы дружили с ним, на короткой ноге, вроде как были...
- На почве науки, - кивнул тот, боязливо поглядывая на тело: смерть никогда не шутит, а тут вот иронизирует.
- Значит, руководить всей операцией, так сказать, будешь.
Взглянув на сумрачно нахмурившихся мужиков, на кулаки Степана, Василий не смог возра-зить. Понадеялся лишь про себя, что есть у некроманта какие-то полезные делу записи, указа-ния.
Внезапный шум с улицы заставил даже Пелагею в сенях притихнуть.
- А ну, что там? Разузнай, Коля! - гаркнул Дормидонт.
Но в комнату уже заглядывала Пелагея:
- Там народ собрался, желает знать, как у вас оживление-то продвигается, - робко пояснила, зыркая в сторону ложа мертвецкого.
- И что делать будем? - впервые Дормидонт не знал, как действовать, не имея столь привычно-го и милого сердцу любого солдата приказа: сухого и конкретного алгоритма действий. Инициативу же проявлять не привык.
- Я помню только... - задумчиво Василий шагнул к кровати, - как он над мертвым первым делом свечой знак рисовал. Сейчас...
Он запалил фитиль первой попавшейся чёрной свечки, дрожащей рукой воспроизвел когда-то случайно увиденное, приказал вслух:
 - Восстань!
Пальцы с длинными ногтями дрогнули, будто рванулись вверх, и вновь опали на одеяло.
- О! Дело пошло! - обрадовался Евлампий, - продолжай, парень!
- А дальше-то я не знаю, - повинился Василий.
однако старательно принялся повторять "знак - заклятие" снова и снова.
Толку было немного. Некроманта крутило и корчило, как куклу-марионетку, однако жизни в нем так и не прибавлялось. Будто сопротивлялся он. Ну, магия - дело такое, тонкое, трудоемкое, не сразу даётся.
- Надо сделать перерыв, - резюмировал разочарованно Евлампий спустя какое-то время, - об-мозговать... Второпях подобное не проделаешь.
 Команда реаниматоров ретировалась наружу.
- Ну, как? - Пелагея горела нетерпением.
Отодвинули её, важно прошествовав мимо.

- Вот туточки он и лежал, - прыгал по двору Витек, показывая очумелой толпе,  потом рухнул на землю, ткнулся носом в грязь. - вот  так вот родимый, стал-быть.. И таким я его и нашёл.
- Батюшка городовой, - десятки пар глаз вперились в надежде, - ну?!
- Туго идет! - ответствовал Евлампий, - но сдвиги есть. Навыков не хватает, чтоб с матерьялом справиться.
- А ну-ка, говорите, может кто знает-помнит, что там наш некромант выделывал, когда это самое... оживлял? - спросил грозно Степан у народа.
Толпа синхронно замялась, запереглядывалась.
- Ну-у-у-у... - выступил вперёд трактирщик, - видал я как-то, он поднимал старого Авдея, прямо у меня в трактире. Перепил, бедолага, от безысходности: его жена за месяц до появления Авес-салома скончалась. Обидно, конечно, ещё бы чуть-чуть - и жила бы поныне. Вот и заливал горе годами.
- А помните, - зарделась девица Груша, - когда он только пришел в наш городок со своим этим дуболомом Гошей... - тут она боязливо покосилась на пристройку к дому, - заявил, что никто отныне умирать здесь больше не будет!
- Да! Мы тогда все перепугались ещё, крамолу лепит, окаянный! - прошамкала бабка Авдотья, - потом только оценили. А к первому преставившемуся, Григорию-гончару, и поднятому нашим некромантом долго присматривались сначала с опаской. Потом убедились, что вроде ничем от прежнего Гришки-то не отличается, ну и пошло-поехало.
- А, кстати, Гоша где?
- Да как третьего дня ушёл по поручению хозяина, так ещё и не возвращался.
- Надо бы поспешить,   а то увидит, не дай боже, некроманта мертвым - нас всех позашибает, - всполошился Витька.
Народ опять притих, вспоминая, анализируя.
- Ну, он перед тем, как это самое...оживлять, обычно хлопал стакан воды. Или чего покрепче, - вспомнил Степан.
- Я готов попробовать, - застенчиво предложил Колька и сразу получил подзатыльник от жены. Не оценила его жертвенную готовность влезть в шкуру некроманта и спасти город.
- Да, - почесал нос Дормидонт, - а ещё вроде бы мертвого надо поднимать там, где он дух испустил, иначе не получится.
Общими усилиями вытащили тело некроманта во двор и принялись возить по земле:
- Туточки?
- Не, кажись левее... теперь правее' - командовал Витька Рябой, - важна точность, каждый сантиметр, иначе дух криво войдёт!
Он почесал макушку, пытаясь припомнить.
- Да вот, вроде, отпечаток его носа, - подсказывала девица Груша.
- Это от каблука! Каблук чей-то отпечатался, - возражал ей Витька и сетовал, - натоптали тут, не восстановить достоверной картины...
В общем, этот пункт решили пропустить, внесли Авессалома обратно и даже обтерли заботливо.
Полусумасшедшая бабка Фрося верещала, шамкала беззубым ртом, что, дескать, некроманты мрут - это к смене погоды и всеобщему помешательству. И в подтверждение грызла камни деснами и каталась по траве у забора. На неё ещё обращали внимания, все уже привыкли.

Книжник Василий продолжил колдовать. Неожиданно взвизгнула Пелагея в нутрях дома, да так взвизгнула, что люди замерли. А уже в следующую секунду метнулось наружу что-то маленькое, верткое. Оно прокатилось по двору, и люди, крестясь и ругаясь одновременно, отпры-гивали, расступались. Следом, с криками  "ловите его!" из дома выскочил взъерошенный Василий. В руках он держал палочку, которой размахивал в воздухе.
- Только заклятие произнёс и руну начертил, как она... она... - бледный выкрикнул "маг" - с плеч-то и соскочила. Не та руна, стало быть
Голова некроманта Авессалома продолжала бойко, но угрожающе молча, нарезать круги по двору, будоража людей.
- Ловите же её!- взмолился Вася.
Но никто не ринулся исполнять. лысая и гладкая, схватить не за что. Ну а как укусит, даром что глаза закрыты...
Наконец, осмелился один из мальчишек, первый футболист в городке, и как только приблизилась голова к нему, сверкая румяными щеками, зажмурился и паснул ловко, отчаянно, но метко: голова влетела прямиком в дом. Вася едва успел пригнуться.
- Красавец! - воскликнул он и скрылся в сенях.
Трактирщик, что осмелился в окно заглянуть, радостно доложил:
- На плечах! Василий снова колдует... Ой!
Он отпрянул от окошка,  волосы дыбом, в глазах дикий ужас
- Что? Что? - заволновался народ.
- Он его... в часы превратил... с кукушкой. и лучше вам ту кукушку не видеть.
Трактирщика усадили на травку в тени, чтоб в себя пришёл, но повторить его подвиг дураков не нашлось. Так бы и стояли в неведении, однако выглянула Пелагея и доложила: снова чело-век, но живее не стал. А Василий пускает в ход тяжелую артиллерию - круг чертит да знаки в нём какие-то...
- Пойду, проконтролирую, - Евлампий и за ним ещё парочка отважных шагнули в дом.
Их взорам предстала странная, страшная картина.
В центре комнаты мелом был ровно и ладно начерчен круг, испещеренный символами. Василий, сверяясь с толстым толмудом в руках, заунывно что-то пропевал, а внутри круга клубился, то принимая жуткие очертания зверячеловека, то вновь теряя их, чёрный дым.
- Ты что сделал? - севшим голосом просипел городовой.
- Не знаю, - признался Василий шепотом, - в книге написано: "вызов духа из мира иного". Я подумал, что речь о мире мёртвых.
- Ты ж демона вызвал, окаянный! - и тут Пелагея оказалась проницательнее всех.
- И что делать?
- Жду твоих повелений, - раздалось из дыма, он окончательно принял форму чёрной фигуры в рост ребёнка. Тот стоял в центре круга, не в силах покинуть его пределы.
- Человека оживить сможешь? - подбоченилась Пелагея, - ну или подсказать, как это сделать.
- Ммм, - задумался демон, - человека или некроманта? - он увидел лежащего на кровати и злорадно ухмыльнулся.
- А есть принципиальная разница? - расстроился Василий, - поднять некроманта или обычного человека.
- Преставился, значит, наш Авессалом, - хихикнул демон, - ну кто бы мог подумать! А я его предупреждал. Ну так и нафига это вам, люди? Радуйтесь, что освободились.
- Нужен он нам, - вздохнул Евлампий, довольно быстро привыкший к факту существования с ним в одной комнате существа из потустороннего мира, - очень нужен.
- Ладно, - демон блеснул глазами, - но вы же понимаете, отсюда я мало что смогу, - кивнул на круг, - выпустите сначала.
Василий посмотрел с сомнением.
- А ты не врешь?
- Чтоб мне сквозь землю провалиться, - охотно поклялся демон.
- Побожись! - приказал кузнец Степан.
- Ну, вы чего? - изумился нечистый, - я что, самоубийца?
- А, да, прости.
Тем временем, открылась дверь во двор и стало видно, с каким любопытством народ мается снаружи в ожидании.
- Так что? - жадно поторопил демон, - Сава-то совсем остынет, пока думаете.
- А точно сможешь?
- Я много чего могу! - прозвучало высокомерно.
- Что от нас требуется?
- Да просто кусочек линии подотри вон там, да прикажи: выйди из круга!
Едва успел Василий это проделать, как демон вновь бесформенным чёрным сгустком рванулся вперёд, покинул ограничения и ринулся прочь из избы. Народ на улице ахнул, отпрянул, но не все успели. Чёрный дым легко и уверенно вошёл в бабку Фросю.
Ту передернуло, как куклу на нитках, встряхнуло. Она повела бешеным взглядом вокруг и по-шла колесом по двору, подвывая и приплясывая.
- Вот же ж... - расстроился Василий, наблюдая с порога, как и остальные, за тем, насколько споро одержимая Фрося грызет камни и кукарекает по-петушиному. Демон и не собирался с ними сотрудничать, выходит, а лишь рвался на свободу.
- И что теперь? - сумрачно воззрился на ученого-книжника городовой. Тот развел руками, с сожалением глядя на бабку Фросю, которая увлеченно выла в небо, пугая окрестных собак.
- В принципе, она всегда была такая, с прибабахом, - почесал бороду кузнец, - разве что сейчас более... интересно чудит. Пусть её. Не забываем, граждане, о нашей главной проблеме!
- И да, - повернулся к Василию городовой, - теперь никакой нечисти! У нас больше нет никого, в ком она органично смотрелась бы.
- Понял, - смутился тот, - но у меня идеи уже кончились...

- А что это тут происходит?! - зловещий рык пронёсся над двором, - что за нашествие?
Гоша шел от ворот к дому гигантскими шагами, и его невыразительное лицо дуболома не предвещало никому ничего хорошего. Люди попятились, расступились, а у Василия на крыльце ноги подкосились.
- Мы тут это... - начал было он.
- А где Авессалом, черти? - нехорошо сверкнул глазами Гоша, оглядывая двор, - куда его дели?
- Так в доме, - удивился Степан, - где ж ему ещё быть?
- А вот тут и быть! - громила кивнул на вытоптанную грязь аккурат туда, где утром нашли некроманта, - кто посмел тронуть хозяина и нарушить ритуал?
Воцарилась зловещая тишина, которую несмело нарушила Пелагея:
- Ритуал? А мы подумали, плохо человеку, помочь надо...
- Подумали они! - Гошины глаза метали молнии, - в кои то веки, значит, мыслительный процесс включился? И кто из вас этот умник, что подумал первым и угробил Авессалома?
- Это я, - гордо выступил вперёд Витька, и лишь потом до него дошли последние слова Гоши, - как угробили...он до нас уже мертвый был
Он замер на месте, как соляной столб.
- А вот так!- рявкнул великан, - получается, хозяин вас, дураков, на свою погибель выхаживал, чтоб вы однажды носы свои любопытные сунули куда не надо. А ну все пошли прочь! И молитесь, кому вы там привыкли, чтоб он пришёл в себя.
Гоша смел с крыльца стоящих там, вошёл внутрь, хлопнул дверью. Через секунду дверь вновь распахнулась, и оттуда вылетела Пелагея, вся красная и перепуганная.
Народ замер, не зная, чего ждать. Из пламенно горящих общим делом соратников они превратились в растерянных детей. И лишь бабка Фрося, шамкая беззубым ртом, вполголоса, словно неуверенно, выкрикивала богохульства и проклятия по абстрактным адресам.

Прошло совсем немного времени, открылась дверь и все дружно выдохнули: на пороге стоял Авессалом, их дорогой некромант, живой и невредимый, а за спиной маячил верный Гоша.
- Спасибо вам, горожане! - совсем не благодарным тоном начал Авессалом, - вот уж удружили так удружили.
- Да ты объясни нам, батюшка, - попросила Авдотья, - что не так-то? Что мы натворили?
- Сегодня в полдень мне исполняется 667 лет, - некромант повёл плечами, скривился.
- Поздравляю, -  пискнул кто-то из толпы, но осекся, получив в ответ острый пронзительный взгляд.
 - Истекал последний день, когда я мог обрести бессмертие. День, к которому я шел все эти годы. И вот, в процессе ритуала, стоило моему помощнику отлучиться ненадолго, принесла не-лёгкая кого-то из вас,,, доброхотов. Я был не мертв, это всё глубокий транс, подключка к энергии земли... да кому я объясняю! И всё было порушено в тот самый момент, когда меня сдвину-ли с места! Молчу уже о том, что вы сотворили потом со мной и с моим домом. Вы лишили меня бессмертия. И это за всё, что я делал для вас все эти годы! Теперь вашей общей убогой фантазии не хватит, чтобы представить себе, ЧТО я с вами сейчас сделаю...
Он воздел кверху руки, переходя от слов к делу - некромант всегда отличался деловитым не-многословием. На небе заклубились тучи, затягивая горизонт, засверкали молнии.
- Эхе-хей! - бабка Фрося выскочила вперёд, впрыгнула на крыльцо и кинулась Авессалому прямо под ноги.
- Что с ней? - некромант увернулся, но был крайне озадачен.
- Одержима она, батюшка, - робко пояснил Витек, - тут случайно Васька демона вызвал, ну и вот... Просим тебя, изгони! Бабка она хоть и со странностями, но всё же живой человек. Страшно...
Гоша раскатисто расхохотался за спиной хозяина:
- Ну, блин, люди... И до Аидика добрались! Слышь, хозяин, что делать будешь?
- Знамо что, вытаскивать, - некромант на время позабыл про непогоду.
- А не захочет?
Но некромант молча подошёл к бабкн Фросе, которая строила жуткие безумные гримасы, пугая народ, взял её за шкирку. Развернул лицом к себе, прищурился, всматриваясь в глаза.
- Выходи, Аид, - приказал спокойно и слегка устало.
Бабка мгновенно обмякла, села на ступеньку. Впрочем, ненадолго, потом встала и поковыляла с высунутым языком чудить дальше. А покинувший её сгусток тьмы бросился к Авессалому в руки. Приняв форму ребёнка, он вцепился в некроманта и затрясся в рыданиях:
 - Мне было так страшно, Сава, так страшно...
- Ну-ну-ну, мой хороший, - некромант ласково поглаживал демона по спине, - всё позади, ты со мной. Не надо лезть в кого не следует!
- Больше не буду, - всхлипнул демон, - отпусти.
- Иди домой, - кивнул Авессалом, размыкая объятия.
Аид метнулся в сторону и нырнул прямо в землю.
- Ну, блин, - снова расхохотался Гоша, - эти кого хошь достанут и подставят! И демон влип, как простофиля.
Но, посмотрев на хозяина, замолчал.
- Так, - некромант обвел сумрачным взглядом всех присутствующих, - всё даже печальнее, чем я думал. Жаль мне вас, убогие! Рука не поднимается на таких. А от тебя, Вася, вообще не ожидал.
- Батюшка, мы ж не со зла, наоборот,,,
-  Молчать!!! Благими намерениями... Что мне с ними делать, Гош?
- А что тут сделаешь? - насупился верный слуга, - валить отсюда надо, хозяин, пока не поздно. Пока целы. Они-то и не поняли ничего.
. Да уж, сам виноват, вырастил, взлелеял, выпестовал это самое, - обвел рукой застывших в молчании, - принцип свой же нарушил: "не делай добра, не получишь зла", вот и получил. Прав ты, Гошка, ох как прав, надо уходить.
Секунду стояла тишина.
- Помилуй, родимый! - заголосил женский хор, бухаясь все, как одна, на колени, - без тебя нам жизни не будет!
- Куда денетесь, - ощерился Авессалом, - научитесь!
- Простите, дяденька-некромант, - вперёд выступил маленький мальчик, держа в руках котёнка, - помогите. Пушистик сдох внезапно, сестренка плакать будет!
- Поплакать бывает полезно, - проворчал некромант, отворачиваясь.
- Молим тебя! - поддержали голоса, - подними котенка! Детям радость верни. А мы уж в долгу не останемся.
Гоша гневно зыркнул и двинулся было вперёд, но Авессалом остановил его жестом, брезгливо взял меховую кошачью тушку со следами недавней насильственной смерти - а дети-то не по-детски смышленые, бесчувственные, какие уж тут слёзы про котенку, если в их понятии жизнь - штука многоразовая, а смерть - всего лишь игра...
- Подниму, - устало шепнул он помощнику, - и никакого побега. Пока. Иначе они тут график суицидов составят, для всего города, чтоб удержать, чтоб мне было чем заняться. Глупые-то глупые, а думают все об одном,
- Тебе ли переживать об их душах? - рассердился Гоша, - туда им и дорога, коли так! Одним городом мертвым больше, одним меньше. Хозяин, они тебе бессмертие обломали, а ты их жалеешь.
- Жалею? - нехорошо улыбнулся некромант, - да я им такую жизнь теперь устрою, что смерть желанным избавлением покажется... Я им устрою непрекращающееся бессмертие! Будут умолять меня уйти! И начну показательно с этого котёнка.
Поднятая животинка вяло заковыляла по двору, мотая переломанной шеей, хрипло мяукая и вращая красными мутными глазами. Люди с подозрением смотрели ей вслед, размышляя, по-чему не устранено увечье, что-то соображали.
- Городок зомби? - заржал Гоша, хрустя суставами пальцев, - да они теперь будут бояться помереть! А уж я развлекусь! С кого начнём?

Двор опустел в мгновение ока. Даже о котенке, за которого так переживали, забыли. Некромант спустился по ступенькам, взял малыша в руки и печально погладил.
 - Что и требовалось доказать, - кивнул он, - Гош, молока налей, у нас новый жилец!