Альпы -- совершенно новый опыт, потрясающие впечатления и виды, нежная вода в озере, чудесные хозяева семейного отеля... В первую же ночь я им сжег светильник, чуть не поджег ресторан и перебудил постояльцев.
В тот день было не до интернета -- мы наслаждались жарким днем, глядя из тенистого дворика ресторана на противоположный берег озера, с нависающей над ним горой, покрытой хвойным лесом с редкими проплешинами лугов и полей, почти отвесно падающих вниз, с прилепленными к ним деревушками, церквушками, отелями, и совершенно непонятно, как это они там держатся и не падают в озеро. Все это казалось нарисованной игрушечной декорацией, которую завтра уберут и откроется привычный пейзаж с заводами, торговыми центрами и спальными районами. Пообедав, мы залезли в теплую воду и вылезали только немного позагорать и поиграть с хозяйским щенком по имени Аксель, который первым прибежал знакомиться.
В конце идиллического дня семья отправилась спать, перед этим мы с сыном немного посидели за столиком, глядя на ночные Альпы. Он пил чай, а меня хозяин на прощанье угостил корном -- традиционной австрийской водкой. Я, как обычно, пытался дать сыну несколько мудрых отеческих наставлений. Как обычно, сумел придумать совсем немного. Потом мы поднялись, сын задул вазочку, в которой горел залитый воском фитилек, и пошли в номер.
В номере я пытался зайти в интернет, но он плохо ловил в дальнем крыле отеля, и я решил вернуться во двор ресторана. Жена озабоченно предупредила: "Вова, не начуди". Я бодро подмигнул: "Не волнуйся, ресторан уже закрыт". Вернулся за тот же столик, где мы сидели с сыном -- туда падал рассеянный свет со второго этажа, но там сеть тоже плохо ловила. Я походил по дворику с ноутом и наконец нашел сеть. Но там была кромешная тьма, и я не видел букв на клаве, и не мог набрать логин-пароль для входа в сеть wi-fi. Включил свой пытливый ум и вспомнил про светильник, который задул сын.
Зажечь его оказалось непростой задачей. Вазочка с воском была довольно глубокой и с зауженным горлышком, а фитилек находился на самом дне, поэтому огонь от зажигалки до него не доставал. Тогда я применил ноу-хау -- зажег сигарету и попытался прикурить фитилек. Но сигарета тоже не доставала. Один раз я так сильно затянулся, что светильник присосался к лицу и я его еле отодрал с глухим чпоком. Тогда я догадался вытащить из чашки сына пакетик чая, выжал его и поджег бумажную липучку на другом конце ниточки. И сразу опустил в светильник. Бумажка сразу сгорела и потухла у самого фитиля.
Тогда я решил добыть хворост, чтобы развести в вазочке костер. Я стал шарить в темноте по полу, надеясь подобрать веточку, бумажку или другой мусор. Но, как назло, в этом отеле весь двор был вылизан даже ночью. Тогда решил поискать сухие лепестки в цветах, которыми был усажен весь двор, но они тоже, как назло, были на ощупь живее всех живых. Самым трудным было не уронить горшки с цветами, они все время норовили упасть. Все же я нащупал и наломал несколько сухих стебельков, они загорались от зажигалки, но тут же тухли внутри светильника.
Тогда я пошарил в карманах и достал несколько бумажек. Это были банкноты по 10 евро -- жечь их мне показалось слишком пафосным концептуализмом. Но зато попалась одна визитка. Это была визитка доктора Манфреди, у которого мы останавливались в Италии. Я с раскаянием посмотрел на нее и сказал: "Извини, приятель, но сейчас ты мне можешь помочь как никогда". Я оправдывал себя тем, что у меня сохранился его телефон в почте.
Доктор Манфреди живо загорелся и отправился внутрь светильника. Погорел и затух, осталась только полоска фольги, обрамлявшая визитку. Я чертыхнулся, и тут меня озарило. Сбегал в номер за остатками граппы, привезенной из Италии, плеснул в светильник и поджег.
Оказалось, граппа хорошо горит. Остатки доктора Манфреди взвились кострами синею ночью и едва не выжгли мне глаза, опалив лицо. Я громко матюкнулся, но зато в светильнике был такой пожар, что у фитилька не было шансов. Стоя с пылающим светильником на вытянутой руке в темном дворе ресторана на берегу озера у подножия Альп, я походил на языческого бога. Сел за компьютер, вошел в сеть и стал отвечать на письма.
Но скоро возникла новая проблема: светильник быстро раскалился, и держать в руке его было горячо. Надо было его во что-то завернуть. Я пошарил опять в цветах и нащупал растение в широкими стреловидными листьями. Отломил побег. Потом представил, как это бросится в глаза хозяевам. И для единообразия аккуратненько оторвал еще несколько -- мало ли, ночью бурей поломало. Подложил лист под дно светильника -- держать стало намного комфортнее. Однако лист был скользкий, светильник все время выскальзывал из руки. К тому же через дно свет не пробивался и светильник приходилось наклонять, чтобы свет шел от тонкой стенки. Из-за этого горячий воск несколько раз проливался на клавиатуру и на пальцы другой руки. Каждый раз в таких случаях у меня громко вырывался неопределенный артикль "бля!".
Вскоре светильник накалился так, что лопнул у меня в руках. В принципе, писать уже ничего было не надо, я вошел в фейсбук и оставалось только придумать, куда деть треснувший и обгоревший светильник. Мне не хотелось огорчать хозяев. В общем, я спрятал его в кустах самшита рядом со входом в ресторан.
Я сидел в полной темноте, и постепенно начала окутывать ночная жуть. Стали мерещиться трески сучьев. Потом послышался шепот. А затем я различил метрах в 15 чьи-то светлые очертания. Две взрослые фигуры, казалось, тихо переговаривались, а одна, поменьше, стояла неподвижно и слушала. Вообще-то, вид ребенка, способного несколько минут стоять не шевелясь, не кривляться, не кричать и не хныкать, особенно зловещ. Было очевидно, что они затаились, а значит, у них есть для этого серьезная причина. Возможно, они видели мои манипуляции со светильником и теперь следят за мной.
В детстве родители часто оставляли меня одного дома, когда уходили на работу. С тех пор я знаю, что лучший способ избавиться от страхов это смело пойти им навстречу и резко открыть дверь, например, в чулан. Я пригнулся и стал подкрадываться к фигурам, пытаясь припомнить расположение столов в ресторанном дворе. Сначала я их удачно огибал. Но почти у самой цели налетел на стул и перевернулся вместе с ним с грохотом. Тут же подскочил и приветливо крикнул:
-- Sorry... Just hanging around. Beautiful night, enjoy...
И скроил дружелюбную улыбку, которую тренирую в последнее время, чтобы лучше располагать к себе людей. Но никто мне не ответил. Я пригляделся, подошел поближе. Фигурами оказались два каменных льва на постаментах. А детской фигуркой оказалась одна из парных колонн высотой до пояса. Обнаружился и источник шепота -- на балконе на третьем этаже тихо беседовала супружеская пара. И про треск стало все понятно, когда возле меня пробежал Аксель. Я в сердцах раздал фофанов обоим львам, потом вернулся и надавал им подзатыльников. В это время в окнах отеля стал зажигаться свет -- жильцов, видно, разбудил грохот стула. Я быстро ретировался, сгреб компьютер и граппу и стал красться в свой номер. По дороге увидел, как дымится самшитовый куст, быстро затоптал пожар и затушил светильник.
Вернувшись в номер, я осознал, что прятать светильник в кустах было неосмотрительным ребячеством. Тем более, что становилась очевидной его связь с обгоревшим кустом. Мне не хотелось огорчать хозяев, поэтому я вернулся и стал искать светильник. Но не нашел, и решил встать пораньше, чтобы продолжить поиски и скрыть следы преступления. Возвращаясь в номер, опять налетел на стул, и снова в окнах стали зажигаться огни.
Я подскочил в полшестого утра и выбежал во двор. Бросились в глаза оторванные побеги экзотического растения вокруг одного горшка, и я их собрал. Потом нашел светильник и понес в ресторан. Там уже во всю шла подготовка к завтраку. Я улучил момент, когда никого не было и поставил его на накрытый стол. Выглядело это ужасно: на фоне чистеньких скатертей, белоснежных тарелок и чашек этот обгорелый и треснутый светильник выглядел как напоминание об Освенциме в разгар Вагнеровского фестиваля в Байройте. Взял, чтобы переставить в другое место, и тут вышла жена хозяина, добрейшая старушка. Она нежно улыбнулась мне, а я едва успел спрятать светильник за спину. Мы мило поговорили о погоде, и тут я услышал за спиной голос хозяина:
-- Морнинг! Кстати, кхм... а зачем вы вчера поджигали здесь светильник?
-- Какой светильник? -- я обернулся и густо покраснел.
-- Ну... тот, который вы держите в руках.
Теперь я густо побледнел и промямлил:
-- Простите, я не специально... Я оплачу...
-- О, нет проблем, я его просто заменю, -- он дружелюбно улыбнулся и взял из моих рук светильник, но как-то странно посмотрел на обломки растений. Мне потом казалось, что хозяева стали на меня косо поглядывать.
Я догадался: в ресторане же висят видеокамеры! Потом вспомнил, как хозяин обедал в комнате по соседству с рестораном и еще сильнее догадался -- они же спят тоже по соседству. И могли наблюдать мои ночные выкрутасы в прямом эфире, онлайн!
Я сразу же представил себе его невысказанные вопросы:
-- Зачем вы вчера накидали в светильник пакетик с чаем, лепестки роз, каких-то бумажек, веток, залили все это граппой и подожгли, стоя посреди двора? Вы Черный маг?
-- Зачем вы смешали полученное вещество с воском и стали поливать этим клавиатуру компьютера, громко и нецензурно ругаясь при этом? Вы мистический хакер?
-- Зачем вы ломали и обрывали растения – вы ненавидите цветы?
-- Зачем вы ползали вчера по двору на карачках, опрокидывая лбом столы и стулья, и перебудили всех жильцов?
-- Зачем вы избили каменных львов?
-- Зачем вы подожгли куст -- у вас амбиции инсценировать библейские сюжеты?
Вообще-то, я и сам часто себя спрашиваю -- зачем? Хотя и помню, что в момент совершения действий все это казалось крайне необходимым.