Я думаю, Юрка мне неродной. И вообще, всей нашей семье неродной.
Мы с бабушкой летом по телевизору передачу смотрели про то, как тётенька в роддоме перепутала детей. Но мама одного мальчика это почувствовала, и через много лет нашла своего настоящего сына. Почему же наша мама не чувствует?
Юрка вредный и злой, ни на кого в нашей семье не похожий. Папа сильный спокойный и умный, мама – улыбчивая и лёгкая, как пушинка. Её шагов не слышно совсем, когда по утрам она варит нам кашу и гладит одежду. Но если Юрка проснулся – проснётся весь дом: он топает, как мамонт (это бабушка так сказала), шумит, всё роняет и громко ойкает. Он дразнит меня постоянно, прячет мои игрушки и говорит, что все девчонки – глупые фифочки.
Я бы очень хотела, чтобы мама нашла моего настоящего брата, а перепутанного Юрку вернула обратно. Я так и сказала, когда она ставила меня в угол. Но мама и не думает искать.
Обидно стоять в углу, когда до Нового года уже совсем недолго. Скоро папа вернётся с работы, а потом придут гости и сядут за стол. А я в углу. Кто-нибудь из гостей скажет маме: «Наденька, давай простим ребёнка, праздник всё-таки!», и мама согласится. Но я останусь в углу, чтобы она поняла, как была не права.
Мы наряжали ёлку, и я сказала, что наша ёлка самая красивая. Деду Морозу она понравится, и, может быть, он даже захочет посидеть у нас немножко, отдохнуть и попить чайку с конфетами. А вредный Юрка тихо засмеялся: «Ага, попить чайку и растаять. Утром проснёшься, а под ёлкой – лужа. Это твой Дед Мороз».
- Он не мой, он наш общий! – сказала я, - Чай ведь можно холодный пить.
- Это только ты холодный чай пьёшь!- Снова спорит Юрка, - взрослые – только горячий. И вообще Деда Мороза не существует!
Вот тут-то я и не сдержалась, швырнула в Юрку стеклянным шариком. Юрке – хоть бы что, а шарик вдребезги. Но мама испугалась не за шарик. Она стала сразу осматривать глупую Юркину голову, а потом сказала: «Что же это такое? У людей праздник, радость, а у нас тут бандит в платье Золушки»!
Это я - «Бандит в платье Золушки!», а Юрка – жертва бандита.
- Вот, постой и подумай! – говорит мама строго, - Сомневаюсь я, что дед Мороз захочет дарить подарок такой девочке, и уж тем более – пить чай под нашей ёлкой.
От этих маминых слов кто-то внутри у меня стал зажигать отсыревшие спички. Так бывает всегда, когда плакать не можешь, а хочется. Отсыревшая спичка вспыхивает и сразу же гаснет, но успевает обжечь. И тебе на мгновение больно, а потом как будто терпимо, но печально и грустно.
Вот скажите, разве это справедливо: Юрка не верит в Деда Мороза, но он ему подарок подарит. А мне, которая хотела напоить его чаем, нет. Справедливо?
Буду стоять в углу до утра. Дед Мороз как раз приходит под утро. Я уже сколько раз пробовала не спать, чтоб дождаться его.
Но к утру засыпала, а он пробирался тихонечко, оставлял подарки и уходил. Стоя в углу, я точно не усну и дождусь Деда Мороза. Расскажу ему всё про Юрку и даже про маму, пусть знает. Хотя про маму не стану, наверное. Она ведь не слышала наш с Юркой спор, вошла в комнату в тот самый момент, когда стеклянный шарик ударился о голову моего перепутанного брата. Мама просто устала, у неё нет сил разбираться в наших спорах. А у меня нет сил терпеть Юрку. Поэтому буду стоять в углу.
Папа вернулся с работы вместе с дядей Сашей, маминым братом. Я очень сильно люблю дядю Сашу. Он такой же, как мама, улыбчивый и невесомый, но в отличие от мамы очень шумный. Вот и сейчас, едва появившись, он закричал: «О, божественные ароматы праздника!» - это, наверное, про пирог с рыбой, который стоит в духовке.
«Надюша, я тебя обожаю, сестрёнка!» - это про маму. Потом начались всякие «пиф-пафы» - это Юрка с пистолетом выскочил из комнаты и они, должно быть, возятся сейчас, дядя Саша изображает раненого в сердце солдата. А я стою в углу одна, и про меня все забыли.
Нет, не забыли, оказывается. Папа, наконец, спрашивает: «А Варя где?», и мама что-то тихо отвечает ему. Дядя Саша входит в комнату с таким заговорщицким видом, словно знает, что мне досталось несправедливо. Он присаживается на корточки рядом: «Ну, что случилось? Ведь не просто так ты запустила в брата шариком?». Какой он замечательный дядя Саня! Он всё понимает. Намокшая спичка внутри меня вдруг вспыхивает и не гаснет. Огонь обжигает так нестерпимо больно, что эта боль выплёскивается наружу громким и совсем некрасивым рёвом, но мне всё равно. Мама с папой заглядывают в комнату, дядя Саша «даёт им отмашку», и нас оставляют одних. Я рассказываю своему любимому дядечке Санечке про ёлку и Деда Мороза, про чай с конфетами и перепутанного Юрку, про мамино обидное «бандит в платье Золушки». Он обнимает меня крепко-крепко, как только он один умеет. Мне становится спокойно и легко, а дядя Саня уходит «поговорить с мамой».
После переговоров меня прощают, выпускают на свободу, но я всё ещё всхлипываю. Мы сидим с дядей Саней у ёлки. Приходят гости, шумят, обнимаются и кричат «С наступающим!» А дядя Саня рассказывает, как в детстве дразнил сестру (то есть маму), прятал её игрушки и называл мартышкой, тараканом и молекулой.
- Почему «молекулой»?- спрашиваю я.
- Не знаю, - смеётся он в ответ, - маленькая потому что. Надя злилась ужасно и даже плакала иногда.
- И тебе было жалко?
- Было, - соглашается дядя Саня,- но назавтра я опять её дразнил. А любил очень сильно, и сейчас люблю. Ничего с собой поделать не мог, понимаешь?
Я киваю ему, понимаю, конечно, хотя на самом деле не совсем: зачем дразнить сестру, если любишь?
- А вот кому-то другому обидеть Надю, ни за что бы ни дал – на смерть дрался бы. Правда, никто другой её и не обижал. Наверное, мы – мальчишки, народ такой. А про деда Мороза ты даже не думай, он мудрый старик, всё видит и знает.
Все так долго ждут Нового года, заранее готовятся, украшают квартиры и целые города. А он приходит под бой часов, и, собственно, всё! На самом деле никто не видит, как он пришёл, и не знает, а точно ли ушёл старый. Но все кричат: «Ура!» и зажигают бенгальские огни. Я спрашиваю дядю Саню: «А он точно пришёл, Новый год?». И дядя Саня отвечает: «Пришёл, не сомневайся!» Мне, в общем-то, это не важно, главное, чтобы пришёл Дед Мороз. И он приходит. В такой красивой красной шубе, с бородой и усами, весь в снегу. Приходит как раз в тот момент, когда мы с папой танцуем вальс. Я сижу у папы на руках, он кружится по комнате, и тут приходит Дед Мороз.
- Здравствуйте! Здравствуйте! – говорит хриплым голосом,- ждали меня?
И я кричу громче всех: «Да, конечно! Мы очень ждали!»,- и смотрю на Юрку. Он моргает глазами, как всегда, когда чем-нибудь удивлён.
Дед Мороз подходит ко мне и вручает большую коробку в блестящей обёртке. Я говорю ему: «Спасибо! Может, выпьете с нами чайку? С конфетами!» Но Дед Мороз вздыхает: «Работы сегодня много, все ждут». Я понимаю, набираю из вазы конфет и кладу в большой карман его шубы. Дед Мороз улыбается, гладит меня по голове и подходит Юрке. Юрка улыбается во весь рот, но дед Мороз говорит: «Знаешь, Юра, ты сегодня обидел сестрёнку»
- Да она… Я её… А она меня,- заикается Юрка, - шарик вдребезги…
- Знаю,- говорит Дед Мороз, - но она тебя младше, а ты – мужчина и должен её защищать.
Потом он достаёт из мешка вторую коробку, но протягивает её не Юрке, а мне: - Вот, Варюша, решай, заслужил брат подарок или нет?
Я стою, держу коробки и решаю, но это так сложно: Юрка сник и вот-вот расплачется, мне обидно и жалко его. И я ищу глазами дядю Саню, чтобы он посоветовал, что мне делать. Но дядя Саня куда-то исчез: был вот только – и нет. Дед Мороз поздравляет всех взрослых и уходит, подмигнув мне знакомо до боли. Я начинаю что-то подозревать, но ещё не могу обозначить свои подозрения. Из-под шубы Мороза выглядывают рыжие ботинки дяди Сани. И мне немножечко грустно.
Я отдаю подарок брату. Мы вместе начинаем снимать обёртки: в моей коробке красивая фарфоровая кукла в бальном платье, а у Юрки – шпага, шляпа и плащ гардемарина.
Засыпаю я на руках дяди Сани и не слышу, как он укладывает меня в кровать, как мама снимает с меня платье Золушки, как расходятся гости и приходит настоящий Дед Мороз.
Утром под ёлкой лежат подарки. Значит, чудо случилось, но я опять проспала его. И Юрка тоже проспал. Только он почему-то спит на полу рядом с моей кроватью: шляпа сползла на правое ухо, плащ обвился вокруг тела. Что это с ним? И почему его не уложили в постель? На диване тихонько похрапывает дядя Саня. Я бужу его и говорю: «Дед Мороз приходил, настоящий!» Дядя Саня улыбается и открывает один глаз.
- Идём подарки смотреть, - тяну я его за руку, и сообщаю, - А Юрка почему-то спит на полу.
- Он тебя охраняет, - говорит дядя Саня.
- Охраняет? Зачем? От кого? – удивляюсь я.
- Тут вчера дядя Костя сказал, что хотел бы такую же дочку, как ты. «Вот возьму,- говорит, - и заберу Варю, для чего вам и дочка, и сын?»
- Он, наверное, пошутил?
- Может, и пошутил, но Юрик сказал, что не отдаст, - улыбается дядя Саня, - и охранял тебя всю ночь.
Я подхожу к Юрке, заглядываю ему в лицо, и не знаю, что со мной происходит, но брат мне кажется таким родным, совсем не перепутанным, немножко вредным, правда, но что поделаешь, если мальчишки - такой народ.