Вверху- кадр из фильма Ф.Феллини "Репетиция оркестра"
Викентий Павлович, 47-ти лет, вчера уснул с улыбкой, а сегодня проснулся с той же улыбкой. Глаза открывать не хотелось. Не хотелось возвращаться в явь из «прекрасного далёка», где он обнимал свою знакомую Незнакомку.
Давно он не чувствовал себя таким молодым, бодрым и даже красивым! С того самого летнего дня, когда его жена Люся бросила его и уехала в Кишинёв. С кем или к кому – выяснять это показалось Викентию излишним. Он сам этого желал после того,
как их интимные отношения Люся загнала в глухой угол.
Кто ей рассказал, или показал (а «Камасутру» она, явно, не читала) эту самую «французскую любовь» – осталось неясным.
Но Люся отдалась ей полностью, или та овладела Люсей? - без разницы. Но когда эксперимент был Люсей одобрен и утверждён
в статусе постоянного, от Викентия требовалась тоже полная отдача. Вскоре он стал видеть в себе пациента психлечебницы, потому что с наступлением вечера ему из каждого тёмного угла
виделся облик неистовой наездницы с нагайкой в руке. Так сколько это могло продолжаться? Викентий стал фрустрировать, а Люся заподозрив неладное, стала боязливой и мрачной, и, наконец, укатила в Кишинёв, к маме.
А тут ещё новый дирижёр из Будапешта, Иштван Локотош,
приехал дать концерт «Памяти Вивальди» с оркестром филармонии. Викентий числился опытным и долгоиграющим скрипачом, но «под музыку Вивальди» на него наваливались
такие грустные воспоминания, что он бывал на пороге обморока.
Всё внезапно изменилось, когда в пустом зале на каждой репетиции стало возникать небесное создание в образе юной Моны Лизы. Она не сводила глаз с Викентия, и с каждой репетицией пересаживалась все ближе и ближе к сцене.
А вчера мимолётно послала ему даже воздушный поцелуй!
И вот сегодня генеральная репетиция. Что-то должно было произойти – Викентий это предчувствовал!
Какая сегодня была удивительная ночь! Он обнимал Её и ощущал запах Её волос! Но пора, пора,,, время!
Улыбаясь, он молодцевато расправил плечи и, подмигнув себе
в зеркало, поспешил в ванную. Стал тщательно чистить зубы ,
и вдруг возмутился: зачем эта вторая зубная щётка так нагло смотрит на него из общего когда-то стаканчика? Почему до сих
пор он терпит её присутствие? Он выдернул её из стакана и решительно выбросил в мусорное ведро в кухне.
Бутерброд с сыром, кофе – всё, как обычно, но сегодня вкуснее.
Долго ворошил рубахи, нашёл чистую и тщательно выгладил.
В последний раз подмигнул себе в зеркало перед тем, как закрыть квартиру.
Выйдя из подъезда, полной грудью вдохнул свежий воздух поздней осени. Старый платан напротив подъезда уже весь открыт солнцу, тень почти вся уползла под дом. Значит, время подходит к одиннадцати, надо спешить. И всё же Викентий подошёл к дереву, положил ладонь на ствол и погладил стареющего друга.
- Пожелай удачи, друже! - мысленно попросил он и бодренько
пошагал к филармонии, что в двух кварталах от его дома на Пушкинской.
ОНА, конечно, была уже в зале! Он сразу её заметил, хотя
народа в зале сегодня было побольше, пришли родственники и знакомые музыкантов. Только смотреть сегодня в зал некогда, всё внимание господину Вивальди и маэстро Локотошу. Викентий пожал руку своему соседу Жене, молодому дарованию и хулигану, покивал в разные стороны друзьям, и взял в руку скрипку.
И началось волхвование, как выразился после концерта известный поэт Б.И.
Репетиция прошла на одном вдохновенном вздохе! И аплодисменты были щедрыми, долгими и искренними!
Когда Викентий через служебный ход выскочил на улицу, Она уже была там в ожидании. Сердце ёкнуло, когда он с удивлением отметил, что лет ей всего
около 17. И юбочка слишком короткая –идти с ней рядом ему было бы неловко.
«Хотя, зачем прятать такие ножки? Полноваты, но лучше, чем худые», - Он сразу оправдал её.
Он поздоровался, она с улыбкой кивнула ему. «Она, кажется, не из стеснительных»,- продолжал он мысленно оценивать её.
- Извините, без цветов. В следующий раз…- Её бровки удивлённо
приподнялись, и, ничего не ответив, она продолжала смотреть на
служебный выход.
- Как сегодня мы звучали? Вам понравилось?
- Как всегда. – «Она не болтушка».-ещё одно достоинство нашёл Викентий
- А мне и игралось, и, представьте, даже пелось! – Викентий вдруг
увидел не себя со стороны, а товарища Саахова, и рассмеялся.
- Пелось? – переспросила Она.- Тогда Ваше место в церковном хоре!
«Дерзкая девочка!», подумал он, но не обиделся - сказано, ведь, было
с милой улыбкой.
- Но всё-таки, - настаивал он, - в целом, так сказать, по сравнению
со вчера, мне интересно…- он замялся.
- Да что сравнивать?! Господи! Да кого с кем? – она стала раздражаться.-
На барабане Вашем швы разлезлись, не заметили, что звук стал другим?
Тут показался в дверях дирижёр Иштван, и Викентий с налёта
обрушился на него:
- Вот, оказывается, зритель заметил, что на барабане швы лопнули, а мы даже…
- Да что Вы говорите?- перебил его дирижёр, - барабана я у нас не видел! –
Он подошёл к девушке, галантно поцеловал ручку, и с улыбкой на прощанье сказал ей: - Зато кларнетист красив, как чёрт, правда, Вика?
Викентия так поразило сходство имён, что смысл сказанного услышан им не был. «Это знак свыше», - мелькнуло в голове, и сердце сделало кульбит.
Но тут дверь от удара ногой распахнулась, и хулиган Женя, зажав подмышкой футляр с кларнетом, выскочил на улицу.
И в ту же минуту Вика повисла у него не шее!
Перед тем, как войти в подъезд своего дома, Викентий Павлович
подошёл к старому платану.
- Что, дурачок, тоже разделся раньше времени? – он отряхнул
лохмотья старой коры с белоснежного ствола, погладил любовно
«спинку» старого друга и, сказав на прощанье «Смотри, не замёрзни»,
поднялся к себе на этаж.
Он включил телевизор, досмотрел «Новости» и что-то внезапно вспомнив, пошаркал шлёпанцами в кухню.
Там он достал из мусорного ведра выброшенную утром зубную
щётку жены, вымыл её с мылом, и бережно поставил снова под зеркалом в стаканчик.