Глава 25. В которой подтверждается истина, что на голодный желудок ничего не делается.
Какуко узнал-бы свой меч из миллиона и с закрытыми глазами.
Тридцать пять лет, изо дня в день и даже ночью, он думал о нём.
Эти девяносто семь сантиметров холодной и, в то же время, живой стали!.. Эти знакомые с пелёнок иероглифы, выкованные мастером настолько искусно, что они казалось проступали из глубины металла и светились, хоть в темноте, хоть при ярком солнце. Получивший его от отца в двенадцать лет, Какуко чувствовал меч, как часть тела и тот, казалось ,отвечал ему взаимностью.
За свою жизнь, Какуко Нахераку, потомственный самурай в девятом поколении, не пролил ни капли чужой крови родовым мечом, ибо не было такого противника, перед которым он готов был обнажить его. А, убивать недостойного - не велика честь!..
К, тому же, у всех офицеров Квантунской армии, при себе имелся пистолет.
Ходила легенда, что мастер Соногори выковал меч, достойный руки самого Императора!
Двадцать лет жизни он потратил на его изготовление, забыв про земные радости, не замечая, как растут чужие дети. Меч был настолько острым и прочным, что перерубал другие мечи. И был прекрасен, как ветка сакуры по-весне!..
Вассал, которому служил мастер Соногори, оценил работу, преподнеся меч в дар Божественному Микадо. А, чтобы Соногори не смог больше никогда изготовить ничего подобного, приказал отрубить ему правую руку.
Ярость захлестнула мастера, не позаботившемся о сыне, чтобы по наследству передать своё ремесло, и поклялся он тогда, что изготовит другой меч, лучше прежнего. Жизнью своей поклялся!..
Несколько лет ушло на то, чтобы научиться работать одной левой рукой, используя правую руку, со специально изготовленным приспособлением, как зажимом. И в день полного солнечного затмения, когда землю накрыла своей тенью Луна, он приступил к изготовлению меча, названного в честь этого события -"Тень Луны!"
Тридцать лет понадобилось ему, чтобы выковать меч, ещё более великолепный, чем тот, первый, подаренный Императору. Работать приходилось по ночам, чтобы никто не увидел, над каким оружием трудится однорукий мастер Соногори. В меч он вложил не только все знания, накопленные поколениями кузнецов, но и свою душу...
Как прежний вассал, давно сошедший в могилу, подарил его меч Императору, так мастер Соногори решил подарить свой меч первому встреченному им самураю, хоть - ронину!.. И этим самураем оказался молодой Сеито Нахераку, далекий предок Какуко.Мастер Соногори вручил меч Сеито, рассказал свою историю, схватился за сердце и тут же умер.
С тех пор "Тень Луны" стала фамильным мечом клана Нахераку!..
ОДИНОКИЙ ПУТНИК.
НА МЛЕЧНОМ ПУТИ СПАСЁТ
ТЕБЯ "ТЕНЬ ЛУНЫ".
Какуко провёл ладонью по стеклу, как бы разглаживая невидимые морщинки. Его меч был жив!.. Тридцать пять лет он не просто верил, он - знал, что обязательно найдёт его!..
Первым пришел в себя Окулярский, выдернувший конверт с вознаграждением из цепких пальцев толстого просто лейтенанта:
-От-дайте... сейчас же!.. Это ещё не ваше... - Просто лейтенант по-инерции продолжал совершать хватательные движения пальцами и причмокивающие движения губами. Окулярский отряхнулся от невидимой пыли, поправил золотые очки и продолжил вручать вознаграждение:
-Дорогой... др-руг... Разре...
-Это мой месь... - Прервал его Какуко.
-...Что... простите?..
-ЭТО... МОЙ... МЕСЬ!!! - Повторил самурай.
-По-озвольте... Что вы такое говорите?!. Во-первых... по нашим сведениям... ему минимум пятьсот лет... а Вам... не больше пятидесяти... а... во-вторых... меч принадлежал Императорской семье и был захвачен в качестве трофея... после капитуляции Японии...
-Месь быль захватен поселя моей контузили...
-Молодой человек... - Окулярский опять поправил золотые очки и встал в позу великого лектора: Может быть вам ещё не известно... но война закончилась... семь-де-сят-один-год-назад!.. О какой контузии вы говорите?.. О!.. Я понял!.. Вы намекаете... что спасая мою дорогую девочку... вы контузились головой... Но... позвольте... при вас был вовсе не меч... - Окулярский сделал брезгливое лицо и щёлкнул пальцами: ...А... коса... по-простому... ли-тов-ка... а разве... ли-тов-ка... похожа на этот меч?!. Это
же... смешно!.. Вот... берите конверт... Здесь... пятьсот тысяч... Рублей... По-моему... очень щедрое вознаграждение за то... что должен был сделать любой порядочный мужчина... на вашем месте... бесплатно... - Толстые лейтенант, при словах "Пятьсот тысяч", пустились было в хоровод, но при слове "Бесплатно", схватились за сердце.
-Мне нузена мой месь...
Окулярский опять поправил золотые очки, что-то высчитывая в уме:
-Это категорически невозможно!.. Но!.. Вот... косу... Пожалуй... Взамен вашей... Я найду... Она... конечно не такая древняя... но в хорошем состоянии...
-МНЕ... НУЗЕНА... МОЙ... МЕСЬ... ПА-ЗА-ЛЮС-ТА... - Твердо, по-самурайски, повторил Какуко.
Окулярский в очередной раз поправил золотые очки:
-Или берите это... - Он потряс конвертом:...Или... Извините!..
Видя, как разворачиваются события, толстые лейтенанты покрылись холодным потом:
-Он возьмёт это!.. - Они дружно указали на конверт, приплясывая от нетерпения: Возьмёт... не сомневайтесь!.. Мы сможем его уговорить... Вы уж нам поверьте!.. - Толстый просто лейтенант потянулся за конвертом, но Окулярский убрал руку за спину и тот промахнулся.
Толстый старший лейтенант, как старший по званию и более опытный товарищ, долбанул по всё ещё протянутой руке просто лейтенанта, намекая, что можно действовать тоньше и дипломатичнее:
-Мы видим... что тут происходит взаимное не понимание позиции другой стороны...Как лицо заинтересованное... в устранении этого недопонимания... предлагаю...
-Вернуть мине месь!.. А... воз-наз-граз-дене... засунете себе... как это у васа гаварят... в долгий яссик...
Оба толстых лейтенанта, как двое из ларца, выскочили из засады и загородили маленького японца своими тушами, махая руками и показывая Окулярскому, чтобы он заткнул уши и не слушал этот бред:
-Бредит-с... бредит-с... япона мать!!! В колодец упал головой... еле спасли... А в колодце только про вознаграждение нам за своё спасение и говорил... А... раз он спас вашу доченьку...- Толстые лейтенанты поклонились в пояс: А мы спасли его... то его вознаграждение автоматически переходит в наше... Вот... что он хотел сказать!.. Но... ввиду недостаточности знания русского языка... не смог донести до вас эту мысль!!!
Где-то поблизости зазвенели золотые колокольчики и залился соловей. Песню соловья подхватили райские птички и заржавшие кони. Под потолком, в кучевых облаках, толстогубые, толстопятые, толстозадые и толстопузые ангелочки и херувимчики водили хороводы, а бесстыжие амуры пускали свои стрелы во всё, что шевелится. Откуда-то из-за угла вышла мать-олениха с оленёнком Бэмби и уселась на мраморный пол, а из-за шторы выпорхнула Добрая Фея, под ручку с Зубной.Обе были явно на веселе и готовы шутить. И все птицы небесные и рыбы морские, гады ползучие и твари земные, включая розового слона, раскрыли рты, пасти, клювы и жвала, протянули хоботы и развесили уши, слушая толстого старшего лейтенанта!
Не остался в стороне и Окулярский, забывший поправить золотые очки. Но, как более опытный, он очнулся первым:
-Мать честная!.. А Вы... кто?!.
-Мы... так сказать... сопровождающие вознаграждаемого... Когда вы вознаградите его... он должен вознаградить нас за своё спасение...
-Родные мои... бр-ратья сопровождающие вознаграждаемого... Как недвусмысленно дал понять всем присутствующим здесь... сей добрый муж... - Окулярский торжественно, средним перстом правой руки с огромной печаткой, грамм на сто, указал на Какуко: Он отказывается от вознаграждения... как честный че-ло-век... В качестве подарка он просит... меч... Но!.. Меч... не мой!.. Он принадлежит государству и отдать его я не имею никакого права... Могу... от себя лично... подарить косу... а больше... ничем помочь не могу-с!.. - И директор музея с сожалением развёл руками: Вам... господа мои хорошие сопровождающие вознаграждаемого... я ни-че-го не должен...
-Так ведь... ОН... нам должен!..
-Ну так... с Него... и получите!.. - Окулярский развернулся и пошёл к выходу, давая понять, что разговор окончен.
Как последний крик касатки, выбросившейся на берег, так толстый старший лейтенант возопил, обращаясь к удаляющейся спине:
-А... если... он передумает?.. Насчет вознаграждения-то?.. Утро вечера... так сказать... мудренЕЕ!..
Не останавливаясь и даже не сбавляя шага,"... не повернув головы кочан и чувств никаких не изведав...", Окулярский бросил им последнюю соломину:
-Передумает... пусть приходит... Завтра... Один... - И растаял в закатной дали.
Толстые лейтенанты готовы были разорвать Какуко на тысячу маленьких какук!
Но до завтра решили его не трогать, вдруг утром что и выгорит. Толстый просто лейтенант тоже подцепился наручниками ко второй руке кузнеца и вдвоем они попытались оттащить его от стенда. Кузнец стоял, как прибитый к полу. Толстые лейтенанты сопели, пыхтели и били копытами, но сдвинуть его смогли не больше, чем на три сантиметра. Маленький самурай-кузнец обладал огромной внутренней силой и пока она побеждала внешнюю, грубую.
Но долго так продолжаться не могло, ибо законы природы никто ещё не отменял, а по этим самым законам, сила - есть произведение массы на скорость в квадрате. Масса двух толстых лейтенантов бала минимум в пять раз больше массы японца, скорость которого с годами заметно упала. К тому же, на голодный желудок он бы всё-равно долго не продержался.
Какуко тоже решил отложить дело до утра и двинулся к выходу.
Не ожидавшие этого толстые лейтенанты, как следует поднатужившиеся, и с криками "Э-эй... ухнем!.." и "Навались!..", рванули пустоту.
Какуко подхватил болтающиеся на наручниках бесформенные туши и потащил по мраморному полу к выходу.
Глава 26.http://www.proza.ru/2016/12/26/847