Отцы и дети. Квартирный вопрос

Александр Узишкин
(это совсем другая старушка - но очень уж похожая судьба)

Сейчас буду очень эмоционален. Возможно даже с дикими ошибками, но переживать это еще раз - не приведи Боже.

Вчера. Примерно семь-восемь вечера. Звонок в дверь, выглядываю - Надежда Федоровна (соседка слева по лестичной площадке). Ей уже под девяносто. Вся трясется, глаза жалобные, почти умирающие.

Пытаюсь разговаривать и выяснить. Голоса у меня до сих пор нет. Очень тихим сиплым шепотом, невнятно.

Разговор в проеме распахнутой двери. Не могу спросить про главное, но вижу, что очень хреново. Даже не может сформулировать, что именно хреново.

Не могу ничего с собой поделать, сдаюсь. Даже вечером я доктор, раз уж открыл дверь. Беру свои уши (чужими брезгую пользоваться) и иду прямо босиком и в трусах к ней домой, ведь надо что-то делать. Когда пациент не может сформулировать от чего ему так хреново, то нужно измерить давление. Оно очень коварное, сука. Еле нашел тонометр (он был вообще в другой комнате и запакованный в коробку), измерил. Под 300 на 140.

С еще большим трудом нашел среди кучи всяких кардимагнилов, аспаркамов, дигоксинов в чужой квартире какой-то наконец настоящий "хрено...прил", - заставил выпить. Потом сбегал и принес из своих запасов горсть нитритов, папазолов и прочей херни от давления (что-то все равно надо делать, а нитроглицерина у меня нет).

Еще соорудил для нее рюмку настойки пиона (пиона грамм 30 и вода). Больше у меня ничего не было. Разве что кровопускание сделать.

Сказал - Все будет хорошо. Ложитесь и попытайтесь уснуть. Больше все равно ничего не смогу сделать, а то посадют.

А вот сыновья Надежды Федоровны - пусть горят в аду. В доме полная разразруха, на кухне нет света (в восемдесят с гаком лет доставать в темноте переноску и втыкать ее в розетку за холодильником?) , а в туалете вообще не работает сливной бачок. Сливает в унитаз из бутылочек.

А сын (младший, на кого она переписала свою трехкомнатную) разъезжает на Ягуаре. Красивый ягуар, темно-синий.

Нехорошие мысли стучатся в голову.

Почему, когда Надежде Федоровне становится плохо настолько, что даже скорую вызывать уже нет никакого смысла, она не звонит своему сыночку (тому, что на Ягуаре), а звонит в нашу дверь? И спасаю ее я, а не сынок на ягуаре (и в который раз уже спасаю - устал считать).

Не хотел бы оказаться на ее месте с такими вот сыночками.

Сегодня снова приходила, приносила свои консервы в качестве благодарности. Стало чуть получше.

Вот только есть у нас подозрение, что сыночки ее (самый младший - старше нас лет на шесть) просто хотят поскорее квартиру получить в наследство и начать сдавать.

Очень по-мелитопольски...

Ужасно мерзко

Другого объяснения такого отношения к маман у меня нет.

Случайный сосед по лестничной клетке делает больше чем два родных сына