Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».
Глава 428. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Суворов, выйти из строя! 10.05.1974.
Фотоиллюстрация из второго тома ДМБовского альбома автора: Северное море. БПК «Свирепый». Старший помощник командира корабля, капитан-лейтенант Николай Валерианович Протопопов. Август. 1973.
Одна из очень немногих моих фотографий, запечатлевших характерный старпомовский взгляд Николая Валериановича Протопопова. Он не разрешал себя фотографировать и не требовал от меня никаких фотографий. Гордый и своенравный был мужчина…
В предыдущем:
Я не написал маме и папе, что Юра, его третья жена Валя и их сын Дима, прислали мне поздравительную открытку: «Дорогой Сашенька! Поздравляем тебя с праздником весны. Счастья и удачи тебе, Сашок. Всего доброго!!! Целуем, Юра, Валя, Димка».
Эх, жизнь моя! Куда ты котишься?! В оборот попадёшь, не воротишься…
10 мая 1974 года также организованно, достойно и спокойно и подконтрольно командованию БПК «Свирепый» ушли в запас или по-морскому «сыграли ДМБ»: Дамиров Алдын Мамед-оглы, машинист трюмный, 12.05.1971-10.05.1974; Закиров Шокиржан Юлдашевич, старший электрик, 14.05.1971-10.05.1974; Музраев Борис Санджиевич, командир отделения гидроакустиков, 18.05.1971-10.05.1974;
Телешев Анатолий Михайлович, командир отделения рулевых, 10.05.1971-10.05.1974 и ещё двое-трое «свиреповцев» (к сожалению, их фамилии, имена и отчества я из-за занятости праздничных дней не успел записать - автор).
В связи с уходом в запас Толи Телешева мне было приказано временно выполнять его обязанности, руководить отделением рулевых БПК «Свирепый», контролировать регламентные работы на навигационном оборудовании, вести корректуру (правку) карт по навигационным предупреждениям и бюллетеням (очень нудная и требующая точности работа – автор), проводить занятия по штурманскому и рулевому делу по плану, утверждённому командиром БЧ-1, штурманом, старшим лейтенантом Г.Ф. Печкуровым.
На военной службе не принято возражать или корректировать приказы командиров и начальников, их принято исполнять в точности по сроку, характеру и содержанию приказа. Поэтому я не стал возражать, а явился в штурманскую рубку на развод, встал в строй и молча выслушал приказы-наряды Печкурова на день.
Надо сказать по правде и по справедливости – я сильно отвык от действительной, реальной и фактической службы рулевого, от функций и обязанностей командира отделения именно рулевых, поэтому я не стал «дуть губы», «напрягаться» или как-то пытаться «установить свои порядки».
Отделение рулевых и штурманских электриков БЧ-1 БПК «Свирепый» в мае 1974 года уже было сплочённым и дружным коллективом, в котором были свои и только свои дружеские связи, настроения, обычаи и порядки. Толя Телешев был отличным старшиной, командиром отделения – умным, сдержанным, точным, порядочным, строгим.
Поэтому я не стал ничего ломать, править, поправлять или «строить», а стал… спрашивать и просить мне показать, рассказать и дать возможность вспомнить рулевое и штурманское дело, как оно было поставлено Печкуровым и Телешевым. Ребята-рулевые сначала сдержанно, недоверчиво, а потом, глядя на мои «неумелые потуги» с явным чувством превосходства, начали делать всё то, что приказал мне и нам всем Печкуров.
Конечно, я «играл» и «подыгрывал» ребятам, потому что со всем, что приказал нам Печкуров я бы один не справился, а мне было важно сделать так, чтобы ребята не разбежались по «шхерам», а выполнили дневное задание. Естественно, мне тоже пришлось «попотеть» и я честно старался вникнуть во все вопросы и дела.
Братишки-рулевые видели моё старание и вечером перед вечерней поверкой мы ещё раз проверили объём и качество выполненных работ, а на построении я чётко и грамотно, с соблюдением всех нужных терминов, понятий и слов морского жаргона, доложил старшему лейтенанту Г.Ф. Печкурову о выполнении отделением рулевых приказа-наряда.
Перемена в моём статусе – от полностью независимого от службы и вахт комсорга-помощника замполита до полностью зависимого и подчинённого командира отделения рулевых – вызвала любопытный интерес практически всех моряков-свиреповцев от «молодых» и «салаг» до старшего помощника командира корабля Н.В. Протопопова. Наконец-то Суворов формально вышел из-под неформальной защиты командира корабля и замполита…
Командир БЧ-1, старший лейтенант Г.Ф. Печкуров, выслушал мой доклад и я видел, как на его лице подёргивались мимические мышцы, как он шмыгал носом, кривил губы и всё старался что-то придумать такое, чтобы сделать мне замечание или какой-нибудь выговор. Ничего не придумав, он приказал мне стать в строй.
Я с облегчением чётко ответил «Есть», развернулся и встал на своё левофланговое место. Ребята-рулевые ободряюще улыбнулись мне, а кто-то сзади дружески пожал мне руку. Первый день вахты командиром отделения рулевых прошёл вроде бы успешно…
Только-только я чуть-чуть расслабился, как услышал громкий голос старпома, капитан-лейтенанта Николая Валериановича Протопопова: «Матрос Суворов!».
- Я! – громко, но с годковскими нотками в голосе ответил я.
- Выйти из строя!
Я лихорадочно пытался за микросекунды вспомнить, как надо по строевому уставу выходить из строя и на сколько шагов. По-моему Протопопов должен был сказать, на сколько шагов я должен был выйти из строя…
- Если он этого не сказал, - кто-то внутри вслух подумал за меня, - значит, он тоже волнуется…
На всякий случай я вышел только на один шаг за переднюю линию строя команд боевых частей БПК «Свирепый». Обычно мы строились по правому борту на юте, моё место было в строю БЧ-1 рядом с Телешевым, он стоял справа от меня, и командиром БЧ-1, старшим лейтенантом Г.Ф. Печкуровым - слева. Левее нас была только горнист и сигнальщики, которые поднимали военно-морской флаг на флагшток БПК «Свирепый».
- Есть! – ещё громче и твёрже ответил я и сделал шаг вперёд.
- Ко мне! – прозвучала команда старпома, и я пошёл к нему вдоль всего строя экипажа БПК «Свирепый»…
Старший помощник командира корабля, капитан-лейтенант Николай Валерианович Протопопов был видный и зрелый мужчина, опытный офицер. До прихода на БПК «Свирепый» он служил на БПК «Бодрый» и я уже имел «счастье» встретиться с ним во время несения вахты рулевым на ходовом мостике этого корабля.
Николай Валерианович Протопопов очень хотел быть командиром корабля, мечтал об этом, хотел и даже жаждал этого. Так случилось, что перед самым выходом на первую БС (боевую службу) БПК «Свирепый» в июле 1973 года наш, можно сказать «родной» старпом, – капитан-лейтенант Александр Андреевич Сальников – строгий, чёткий, красивый, юморной и очень грамотный морской офицер, был объявлен «заболевшим открытой формой туберкулёза» и отчислен с БПК «Свирепый».
Так это или не так – не знаю, я тогда ещё был не вхож в «тайны мадридского двора»…
Однако появление в июле 1973 года на БПК «Свирепый» совершенно нового по характеру, стилю и манере поведения, по уровню подготовки и организации военно-морской службы старшего офицера (старпома) удивило и насторожило многих на корабле, если не всех…
По моему субъективному мнению, Николай Валерианович Протопопов так и не смог стать родным и близким, ясным и понятным, дружелюбным и «своим» для экипажа БПК «Свирепый» периода его пребывания на корабле, то есть с июля 1973 года по июль 1974 года.
Возможно, кто-то на корабле искренне уважал и даже очень хорошо относился к Николаю Валериановичу Протопопову, но наши с ним отношения не сложились изначально. Потому что он был ярый противник моего пребывания в должности комсорга корабля, не признавал этого и всегда требовал, чтобы «матрос Суворов служил, нёс вахты и выполнял наряды как все», а «комсомольской работой и всякими там «гули-погули» занимался во внеслужебное, то есть в личное время».
Этим требованиям старпома противостоял в обычной своей мягкой «чарующей», но твёрдой и принципиальной манере, заместитель командира корабля, капитан 3 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин. Он обстоятельно доказывал Николаю Валериановичу и другим офицерам экипажа БПК «Свирепый», что «матрос Суворов более полезен на месте комсорга и помощника замполита по комсомольской работе, чем на вахтах и работах по службе, потому что он один замещает несколько должностей, нескольких человек и делает всё отлично».
Точку в споре о роли и месте матроса Суворова на корабле, как всегда, поставил командир корабля, капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров.
Он просто попросил Н.В. Протопопова, выделить из личного состава экипажа БПК «Свирепый»:
матроса-художника для оформления к сроку сдачи курсовой задачи «К-1» стендов наглядной агитации,
матроса, офицера или мичмана-редактора корабельной стенной газеты «Ну, погоди»,
матроса-киномеханика,
матроса-библиотекаря,
матроса-почтальона, которому можно было выдать доверенность на получение писем, бандеролей и посылок,
матроса, офицера или мичмана – фотографа-фотолетописца и визуального разведчика, который мог бы не только фотографировать, но зарисовывать и оперативно протоколировать в установленном порядке обстановку вокруг корабля,
а также, наконец-то, подобрать из состава офицеров корабля человека на должность комсорга БПК «Свирепый»,
чтобы тот обладал лидерским авторитетом среди матросов и старшин, умел вести комсомольские собрания, решать проблемные вопросы взаимоотношений между молодыми и годками, организовывать и проводить такие знаковые мероприятия как игра в военно-морской КВН.
- Вы, уважаемый Николай Валерианович, можете непосредственно сейчас подобрать, выделить и назначить этих людей, чтобы до конца исполнить ваши обязанности по организации службы и нарядов на корабле? – спросил старпома командир корабля.
- Непосредственно сейчас не могу, - ответил Протопопов. – Мне нужно время.
- Пожалуйста, - сказал ему Назаров. – Я даю вам это время. Например, время и срок нашей боевой службы. Вам хватит этого времени?
Протопопов только кивнул Назарову, но ничего не сказал.
- Вот и хорошо, - миролюбиво подытожил командир корабля, капитан 3 ранга Е.П. Назаров. – Пока вы не подберёте матросу Суворову подходящую замену и не согласуете с замполитом между собой этот вопрос, он будет на своём месте и будет служить так, как служит, при этом, конечно, при необходимости, будет нести вахты и наряды, как все матросы и старшины.
После этого разговора и ещё некоторых встреч-стычек, Николай Валерианович Протопопов, старший помощник командира БПК «Свирепый», делал вид, что меня нет на корабле, что мы незнакомы и что у него нет нужды ни обращаться ко мне, ни вызывать меня, ни ставить в какие-либо вахты, работы и наряды.
Так было на первой БС (боевой службе) БПК «Свирепый» в Северной Атлантике в июле-октябре 1973 года, так было и после неё – до первомайских праздников 1974 года.
Выполняя команду старпома, я шёл по сырой от вечерней прохлады палубе полубака БПК «Свирепый» и чувствовал, что приближаюсь к новой вехе в череде моих испытаний, переживаний и приключений…