Дорога в абиссальный мрак

Глава 1

Три раза в жизни первое сентября бывает особенным. Первый раз – в детстве, когда малютка, держась за мамину или папину руку, топает в школу, сжимая цветы в тонких пальчиках. Он поглядывает на старшеклассников и даже не думает когда-нибудь оказаться на их месте. Просто засматривается на другой мир, в котором нет родителей, держащих за руку, а есть друзья и беспечный смех.

Второй раз это случается в юности, когда впервые в школу идти не надо. Вот она – свобода! Жизнь от сессии к сессии, новые знакомства, доселе неизведанные удовольствия.

И, наконец, третий раз первое сентября становится особенным, когда твой ребенок впервые пошел в школу. Три этапа, свидетельствующие о переменчивости жизни. Они так удалены друг от друга, и только на закате дней понимаешь, как быстро все проходит и стремительно меняется.

Все проходит, иногда к счастью, а порой к сожалению. Лето только-только унеслось в прошлое, а природа уже начала менять сочно-зеленый наряд на желтый. Но небеса все еще радуют прозрачной голубизной, и на их фоне деревья стоят ровненько, как свечки, упираясь кронами в солнечные облака. Бабье лето! Кто не стремится оказаться скорее на улице взамен бесконечно-унылых лекций?

Темноволосая девушка, не слушая преподавателя, грустно смотрела в окно. Кто бы мог подумать, что первое сентября для нее ничего не изменит? Она всегда мечтала стать взрослой, поступить в университет. Представляла, как малыши пойдут в школу, а она окунется в совершенно иной мир: лекции, кафе, треп, любимый парень, который всем на зависть будет провожать ее и встречать после занятий. Так забавно, легко и прекрасно! Жизнь только началась, а у нее уже все есть: и будущая профессия, и будущий муж. Так должно было быть и – не случилось.

Девушка быстро смахнула слезу и сделала вид, будто что-то записывает, а сама, сильно давя на ручку, опять погрузилась в свои мысли. Когда все внезапно изменилось, она похоронила свои мечты и, надев черное платье-футляр, упорно его не снимала. У нее траур! Еще не переступив порог новой жизни, она ей уже опротивела.

Кончилась последняя пара,оживившиеся студенты посыпали из аудитории,девушка взяла сумку и, машинально двигаясь в галдящей веренице однокурсников, с видимым усердием принялась стирать с пальцев следы въедчивой пасты. Казалось, она так увлеклась своим занятием, что не замечала серого коридора, по которому шла. На самом деле она думала о том, как было бы хорошо найти запасной выход и ускользнуть из здания университета незаметно. Другой выход, конечно же, существовал, но первокурсники об этом пока еще не знали. Ее подружки шли рядом и, не обращая на нее внимания, болтали.

Они вышли в огромный холл, девушка машинально подняла голову. Увидев массивные двери и возле них белобрысую голову, она снова быстро спрятала взгляд и принялась еще усердней стирать пасту с уже покрасневших пальцев.

– Юлька, смотри, он опять тут, – шепнула ей яркая блондинка с серо-голубыми глазами.

Юля гордо подняла голову, встряхнула волосами, и прилипший к ним луч солнца окрасил их в ярко-каштановый цвет. У парня при виде нее взволнованно задрожало сердце. А она отвернулась, демонстративно его игнорируя.

– Может, поговоришь с ним? Зачем он таскается сюда каждый день? – спросила другая подружка Юли, высокая ладная пепельная шатенка.

– Пусть таскается, если ему делать больше нечего, – и аккуратный носик Юли поднялся еще выше.

Но как бы Юля не хотела сохранить невозмутимость, каждая клеточка ее существа нервно дрожала. Чем ближе выход – тем ближе он. Высокий крепкий парень не сводил с нее тоскливо-встревоженных глаз. Подружки Юли с оценивающим любопытством поглядывали на него, а он никого не видел, кроме нее. Когда девушки подошли достаточно близко, он сделал в их сторону большой шаг.

– Юля! – само собой слетело с его языка и острой стрелой вонзилось ей в сердце.

Внутренне вздрогнув, она заметно поторопилась и упорхнула из университета. Парень остался позади.

– Правильно делаешь, Юлька, этот Коля тебе не подходит, – сказала не отставшая от нее блондинка.

– Лена, его Костя зовут, – мрачно поправила она ее.

– Какая разница, – беспечно пожала та плечами и кокетливо встряхнула волосами. – Он какой-то несовременный, угрюмый, пухлый и неказистый. Вы бы не смотрелись вместе.

Юля нахмурилась.

– Ты ничего не знаешь. Костя из очень хорошей семьи. Его папа воевал с моим отцом в Афгане, они дружили со школьной скамьи. Мой папа погиб, а его вернулся. Теперь у него своя строительная фирма, и он всю жизнь помогает нам с мамой. Моя мама работает у него главным бухгалтером. А тетя Люда, его жена – лучшая подруга моей мамы.

– Причем тут его родители? – хмыкнула Лена.

– А притом, мы с Костей с детских лет как брат и сестра. В один садик ходили, в школе сидели за одной партой. Костька невероятно умный, просто гений. Учителя говорили о нем «светлая голова». Его на все олимпиады посылали, ему даже предлагали перейти в специальную школу для одаренных детей, но он из-за меня не пошел, я ведь не вундеркинд. Костю сразу взяли в университет, а мне пришлось сдавать дополнительные экзамены. Так вот, он не на дачу прохлаждаться поехал и не на курорт, а пол-лета помогал мне готовиться к поступлению.

– Вот ты его и отблагодарила, – хихикнула Лена, – в его сторону даже взглянуть не хочешь.

Юля еще сильнее нахмурилась, но ничего не ответила.

– Юль, расскажи, что между вами произошло? – мягко попросила другая девушка.

– Да ничего между нами не произошло, – буркнула она, строптиво дернув плечом.

– Он что, изменил тебе? – пытала она.

– Ань, отстань ты от нее, не лезь человеку в душу, – вмешалась Лена.

Юля действительно не хотела рассказывать свою историю девочкам, с которыми познакомилась на дне первокурсника всего-то чуть больше недели назад. И пусть они быстро сдружились, но не настолько, чтобы вот так сразу доверить им самое сокровенное.

А Лена бодро спросила:

– Надеюсь, никто не передумал идти ко мне?

– Я слышала, заниматься спиритизмом опасно и… – сказать, что это грех, Юля не посмела. Она боялась, что новые подружки неправильно поймут ее и высмеют, поэтому заменила это слово другим: – …плохо.

– Не говори ерунды, вот увидишь, тебе понравится.

Душу Юли точило беспокойство. Если бы Костя узнал, с какой целью она идет к Лене, то силой посадил бы ее к себе в машину и отвез домой, а еще отругал бы как следует. Он, так же, как мама Юли и его родители, не признавал оккультизма. Да она и сама отвергала такие вещи, однако страх показаться подругам отсталой и дикой толкал ее идти против собственных убеждений. А Костя с тоской смотрел ей вслед и ругал себя за нерешительность. А еще его покаянная мысль летела за ней, но Юля не могла слышать его внутренних терзаний.

Юля посмотрела на Лену и позавидовала ее беспечному легкому нраву. Она ничего не боялась, была открыта для общения, сияла доступностью. Все в ней кричало о желании жить, любить без оглядки и отдаваться. Лена бежала навстречу своей судьбе, словно в объятия возлюбленного. Веселая, темпераментная, кокетливая, притягательная – вот уж кто не зацикливается на страхах и неудачах. У Лены сегодня один воздыхатель, а завтра другой. Ну и пусть, что пока нет любви, зато море плотских утех. Ее обожают, носят на руках и тут же забывают, как мимолетный сон. Но она не задумывается над этим и говорит об интимной жизни, как об обыденной потребности, и, смеясь, едко утверждает, что забыла своего первого мужчину. Глядя на нее, Юле хотелось снять черное платье и тоже одеться в облегающие брючки, полупрозрачную кофточку и вызывающие туфли на безумно высокой шпильке. Но она скорее походила на Аню, у которой блузка застегнута на все пуговицы и юбка-карандаш ниже колен. С определенного времени Юля предпочитала классический стиль в одежде, а теперь вдруг досыта наелась этой чопорной классики. Ей хотелось тоже стать ветром и носиться, не разбирая дорог и не ведая страха. Судя по всему, Аня, так же, как и Юля, была не прочь предаться приключениям. Но от себя никуда не деться, и то, что простительно Лене в меру ее неуемной натуры, не сойдет с рук ни Ане, ни Юле, и привольная жизнь непременно обернется для них разочарованиями и муками совести, потому что на вольных полях не задерживаются надолго, а им это не подходит. Мало что понимая во взлетах и падениях и ненавидя себя за пуританство, Юля с Аней шли в гости к жизнерадостной Лене приобщиться к неизведанному и волнительно-пугающему.

Лена жила недалеко от университета, и через полчаса подружки находились у нее дома.

– Проходите, – гостеприимно сказала она, выпрыгивая из измучивших ее туфель.

Пока Юля осматривалась, Лена шустро сварганила бутерброды. На плите потрескивал чайник. Аня уже бывала у Лены в гостях и поэтому не бродила по комнате вместе с Юлей. Она села на диван и взяла женский журнал.

– Лен, а у тебя родители в котором часу с работы приходят? – крикнула Юля.

– Поздно, – послышался голос с кухни.

– Моя мама тоже раньше восьми вечера редко возвращается.

– А моя не работает, – просто так заметила Аня, не отрывая взгляда от ярких картинок. – Вот такую тушь я хочу, – сказала она и ткнула длинным ноготком в глянцевую страницу.

Юля подошла и взглянула.

– А-а, – поморщилась она и махнула рукой, – я покупала такую, ничего особенного.

– Девочки, идемте пить чай, – позвала Лена.

Аня тут же отложила журнал и поспешила за Юлей на кухню. Аня с Леной за чаем разговорились, только Юля задумалась и не участвовала в беседе.

С детских лет они с Костей были неразлучны. Их родители дружили, всегда жили по соседству и даже дачи построили на одной улице. Смерть Юлиного папы очень повлияла на их судьбы. Овдовев, мама Юли начала усердно молиться за мужа. А когда с войны вернулся дядя Петя, отец Кости, она нашла в нем ревностного единомышленника. Вскоре и его жена присоединилась к ним. С тех пор по выходным они ездили в храм на службу и непременно брали с собой детей. Косте и Юле воскресные поездки казались праздником. Они любили убранство храма, запах ладана и воска, а еще носиться во дворе после службы до начала занятий в воскресной школе.

Костя в меру своей недетской серьезности и основательности всегда присматривал за эмоциональной и ветреной подружкой. Да, рядом с безупречным Костей Юля позволяла себе быть ветреной. А ему нравились ее легкость и раскованность. Юля называла его своей землей, имея в виду основу. Когда, капризничая, она не хотела учиться, Костя внушал ей, как это необходимо. Юля любила дразнить его, а потом слушать назидательные лекции.

С первого класса после занятий в школе Юля и Костя неизменно шли к нему домой. Там их ждала тетя Люда, мама Кости. Она кормила ребят, после чего они делали уроки. Взрослея, они предпочитали пойти к Юле, неосознанно стремясь остаться наедине, но и там делали исключительно домашнее задание, разве только помышляя о глупостях. Впрочем, какие ж это глупости, когда у Кости сердце замирало при виде набирающей цвет красоты подруги. А Юля, осознавая свое влияние на друга, дразнила его и шалила. Костя корпел над учебниками и ожидал того же от Юли, а она хватала его за руку, весело смеялась и тянула в зал танцевать. Костя не любил танцевать, потому что из-за неудержимо прибавляющего роста был неуклюж. Юля прекрасно знала об этом, но заставляла его учиться, ведь она учится.

– В один прекрасный день я устану ждать, когда ты решишься начать танцевать, и буду танцевать на дискотеках с другими мальчиками! – угрожала она и, держа его за руки, прыгала возле него, как коза.

А Костя, кружась за ней, зачарованно смотрел, как вздымаются ее пышные локоны. В его груди начинало теснить и ему безумно хотелось поцеловать ее. Задыхаясь от странного желания, он садился на диван, а она манила его и танцевала до упада. Юля, как ненормальная, скакала по всей комнате, а ему ее движения казались чарующими и грациозными. Он забывался, музыка отлетала на задний план, и Костя чувствовал томление внизу живота. Его посещали безумные мысли и невероятные желания, которых он очень стеснялся и признавался только на исповеди и папе, которому безгранично доверял.

Запыхавшись и держась за бок, взмокшая Юля плюхалась рядом с ним на диван. Ее тонкие ноги поднимались и громко падали на пол. Не переставая смеяться, она обмахивалась руками, отгибала вырез футболки и дула на себя. А Костя, сглатывая подступившую слюну, украдкой посматривал на ее уже появившуюся, но совсем еще маленькую грудь. Отдышавшись, Юля забиралась с ногами на диван, обнимала его руку, заглядывала ему в лицо и спрашивала о всякой чепухе, которая ударяла ей в голову. А он не то, чтобы отвечать, пошевелиться не мог. Костя отгонял от себя всякие мысли и судорожно сжимал ладони между коленями. Юля понимала причину его ступора, точнее, догадывалась только о том, что нравится ему, и сердце ее от этого взыгрывалось.

– Юля, ты ведь решила ту задачу? – ворвался в ее мир требовательный голос Лены.

Она вздрогнула и растерянно покивала головой.

– Дашь списать?

– Да, – ответила она, осознавая, что несколько минут едва дышала.

Девочки продолжили говорить. Иногда они поглядывали на Юлю, а она светло улыбалась и невидящим взглядом смотрела в окно. Аня и Лена понимали, что мыслями она от них далеко и не мешали ей.

Юля любила вспоминать Костю, ее сердце согревалось и переставало болеть. Она будто снова возвращалась во времена абсолютного счастья с ним.

С детских лет в них зародились чувства друг к другу, но если Костя однозначно любил Юлю и всегда понимал это, то она не видела в нем прекрасного принца, просто самолюбиво стремилась закрепить свою власть в его сердце. В ее убеждении Костя принадлежал ей. Однако Юля не считала, что он из тех мальчиков, любовными отношениями с которыми обычно гордятся девочки. Ей казалось, что кроме нее никто не может оценить его титанический ум и незаурядность, но она заблуждалась. И когда они учились в старших классах, Юля влюбилась в новенького в их классе мальчика.

Саша совершенно не походил на Костю, разве что тоже умный и высокий. Живой, интересный, начитанный, мистически настроенный – Юля узнала от Саши столько всякого вздора. Она слушала его, раскрыв рот, и ее сердце потянулось к нему. Костя все понимал и страдал бесконечно. А Юля, замечая подавленность лучшего друга, как могла, подбадривала его, дарила ему еще больше ласк. Но чем поможет дружеская нежность, когда Костя замечал, как Юля расцветает при виде другого мальчика?

Желая больше нравиться ей, Костя сел на диету и поменял прическу. Но когда он еще похудеет? А Саша-то магически-красивый рядом. Теперь домой они ходили втроем, а иногда даже уроки делали в таком составе. Юля больше не танцевала для Кости, потому что танцевала с Сашей. Развеселившись, он легко подхватывал ее на руки и кружил. Юля заливалась звонким смехом, а Костя от ревности с ума сходил.

Костя не давил на Юлю, но и не сдавался, изо всех сил стараясь не ударить в грязь лицом перед соперником. Саша рассказывал ей о чародеях, а Костя о духах поднебесных; Саша – о ритуалах и оборотнях, а Костя – об одержимости и экзорцизме. Это была настоящая битва. Саша тоже понимал, что у него серьезный противник, но Костя проиграл на первой же дискотеке.

Каждый медленный танец Саша танцевал с Юлей, они беседовали и смотрели в глаза друг другу. Он немного склонялся над ней. Их лица были так близко. Его руки лежали на ее тонкой талии. Костя умирал от желания занять его место, но, не в силах перебороть страх перед танцами, лишь дрожал от досады.

Но тот вечер не стал его поражением, и даже напротив. Саша попытался высмеять перед Юлей упитанность и неповоротливость ее верного друга. Она вспыхнула и, перебив его, начала защищать Костю. В тот час Саша узнал, что Костя занимается боксом. Он ловок и проворен, если дойдет до боя, а то, что полноват, так, оказывается, Юле нравится такой типаж. Но главное, Костя очень внимательный и добрый, и это она еще умолчала о его уме, которым гордилась как собственным. Танец кончился, а дифирамбы в адрес Кости не иссякали. Саша обиделся и на следующий танец пригласил другую девочку. Костя ликовал и нес всякие глупости, а Юля слушала его и, скрестив руки на груди, нервно стучала об пол каблучком красивой туфельки.

– Запомни, – вдруг воскликнула она и сердито посмотрела на него, – если ты не научишься танцевать, я никогда не выйду за тебя замуж, потому что хочу танцевать со своим женихом на своей свадьбе!

Костя ошеломленно замолчал, а она отошла от него в гневе. Другие мальчики никогда не приглашали ее на танец, потому что, в отличие от новенького Саши, с первого класса знали крепкий кулак Кости и привыкли смотреть на Юлю, как на его девчонку.

Саша быстро остыл, извинился и даже признал свою неправоту и бестактность. Но Юля, сама не ведая почему, охладела к нему, зато в ее душе зажглось какое-то особенное тепло к Косте. Он же не понимал, что Саша больше ему не соперник, и продолжал ревновать и бороться за Юлино сердце.

Все кончилось резко. К Костиному облегчению, Саша, как приехал внезапно, так и уехал неожиданно, не проучившись в их классе и года.

Лена и Аня тихонечко встали и начали убирать со стола. Юля подняла ноги на стул и обняла колени, вспоминая, как в одиннадцатом классе Костя уговаривал ее вместе с ним записаться на факультативные занятия по занимательной физике. Она заупрямилась, а он не мог допустить, чтобы Юля возвращалась из школы одна. Тогда Костя твердо решил тоже отказаться от занятий. Понимая, что из-за нее он и так принес немало жертв, Юля предложила ему компромисс: он выберет свою любимую физику, а она в это же время будет заниматься испанским. Так они и поступили, и Костя после физики бежал за Юлей в класс иностранных языков.

Всю дорогу до дома он нарадоваться не мог на свои факультативные занятия. Юля слушала бы его восторги в пол-уха, если бы с каждым днем все чаще и чаще не стало упоминаться имя некой Гали. Галя то, Галя сё, Галя такая умница, а какая она отзывчивая, и о чем они с Костей шептались и хихикали. Костя простодушно жалел, что Юля не слышала их. Но вот в этом-то и дело – она не слышала! Ей стало не просто интересно, а безумно неприятно – ее Костя и какая-то неизвестная восхитительная Галя сидят за одной партой и день ото дня все больше и больше друг другу симпатизируют!

Юля превратилась в дикую львицу. То она ластилась к нему, приводя этим в ступор и дикое волнение, то, шокируя, яростно уязвляла. В итоге в ней проснулось горячее желание заниматься физикой, и Костя, обрадовавшись ее неожиданному интересу, попросил преподавателя, чтобы Юлю приняли в их класс.

Галя оказалась маленькой скромной девочкой с белым круглым лицом, застенчивыми карими глазками и жиденькими иссиня-черными волосами. Юле она сразу понравилась, слишком понравилась, чтобы перестать ревновать. В Гале было все, чего не было в Юле: и тишина, и глубина ума, а еще благородная выдержанность и в жестах, и в одежде, и в речах. Галя читала умные книжки и училась на одни пятерки, только с физкультурой у нее шло не все гладко. Юля, напротив, хорошо училась исключительно благодаря Косте (так она считала), зато с физкультурой у нее был полный порядок.

Костя привел Юлю в класс и чуть ли ни торжественно усадил ее на место рядом с какой-то щупленькой девочкой с круглой прической, некрасивым носом и невероятно пухлыми губами. Юля косо на нее глянула, недоумевая, что она вообще тут есть. А Костя тем временем устроился за соседней партой рядом с Галей. Занятие началось, а у Юли класс закружился перед глазами. Ее Костя сел с другой девочкой! И теперь идиотски поглядывает на нее, будто она должна радоваться этому. Юля пришла в такое смятение чувств, что не слышала ни единого слова из начавшейся лекции. Сама не зная как, она поднялась со стула, подошла к учителю и отпросилась домой. Юля была настолько бледна, что тот отпустил ее без вопросов. Сжимая до онемения в пальцах край парты, Костя смотрел, как она выходит из класса. Мыслями он уже мчался за ней, но тоже отпроситься не посмел. Костя понадеялся, что Юле просто не понравилась физика, и она вернулась к занятиям испанским.

Первый раз в жизни за урок он не понял ни слова, и когда их отпустили, помчался к кабинету, в котором Юля обычно занималась. Зря старался. Юля пришла домой, легла на кровать и заболела. Когда он прибежал к ней, ее уже увезли в больницу, а когда он примчался туда, она уже лежала на операционном столе. Костя думал, что умрет от страха за нее. А тетя Нина, мама Юли, его утешала, объясняя, что в аппендиците нет ничего сверхужасного.

Какая там физика! Ни о ней, ни о Гале Костя даже не вспоминал. Сразу после уроков он мчался в больницу и не отходил от Юли, пока его не выгоняли.

Наконец ее выписали, а еще через некоторое время Юля готовилась вернуться к школьным занятиям.

– Ты снова начнешь посещать свои занятия по физике? – грустно спросила она.

– Хотелось бы, – бодро ответил Костя. – А ты, выберешь испанский или будешь учить физику со мной?

Юля грустно вздохнула.

– Я согласилась заниматься физикой, потому что хотела быть с тобой, а ты привел меня в кабинет и сел с Галей. Тебе она больше, чем я, нравится?

У Кости сердце едва не разорвалось от прилива всколыхнувшегося в нем чувства. Его рука сама собой поднялась, и он, затаив дыхание, коснулся ее подбородка. Их потянуло друг к другу. Дремавшие в Юле чувства проснулись и теплом любви понеслись по венам. Застыв в предвкушении, они так и не решились поцеловаться. Но с той поры Юля поняла, что любит Костю.

На занятия по физике они ходили вдвоем и сидели за одной партой. Мудрая Галя, завороженная их невероятной любовью, пережила утрату надежд молча и стойко, став честной подругой им обоим. Юля восхищалась ею и верила, что Галя гораздо лучше нее подходит Косте, но никакое внутреннее благородство не заставило бы ее уступить его. Она нашла для себя выход, как обычно построенный на домыслах. Чтобы компенсировать Косте потерю, Юля скопировала Галин стиль в одежде и поведения, изо всех сил стараясь быть тихой и кроткой. А ему не хватало безудержной зажигательной Юльки. Но он любил ее любой.

Юля испугалась, что невольно заплакала, мигом вытерла щеки и опасливо посмотрела на Лену и Аню. Они, беспечно болтая, перемыли посуду, а она не помогла им. Юля смущенно извинилась.

– Все нормально, не переживай. Но с тебя рассказ о твоей несчастной любви, – задорно потребовала Лена.

– Похоже, все совсем недавно случилось? – участливо поинтересовалась Аня. – У тебя сердце еще болит.

Юля вздохнула и чуть заметно кивнула. А Лена позвала их в свою комнату.

– Я тебя понимаю, меня тоже предали, – грустно шепнула Аня Юле, когда они выходили с кухни. – Он добивался меня четыре месяца, я влюбилась в него и уступила. Сначала все было как в сказке, но через два месяца он увлекся другой, а еще через три – мы расстались. Ох, сколько слез я пролила! Но ничего, постепенно успокоилась, – Аня вздохнула и тихо добавила: – Если бы он пришел, я бы не гнала его, но он забыл дорогу к моему дому, как и все свои обещания.

– С тех пор ты ни с кем не встречалась?

– Нет, – смутилась Аня.

Дверь в спальню Лены открылась, и девочки попали в плюшевое царство.

– Сколько у тебя мягких игрушек! – удивилась Юля.

– Видимо, у ребят скудное воображение, – кокетливо пожала она плечами.

– Так это все подарки?!

– Я предпочитаю называть их своими трофеями.

Девочки расселись у письменного стола. Лена достала чистый лист бумаги и принялась ловко чертить и писать на нем. Юля завороженно наблюдала за ней. Спустя десять минут на белой странице появилась схема с алфавитом и странными символами.

– После сеанса надо обязательно сжечь лист, а пепел выбросить в окно, – предупредила Лена, – чтобы дух не остался в квартире.

– А если он останется, что случится? – взволнованно спросила Аня.

Лена пожала плечами, а Юля подумала: «Уж точно ничего хорошего!» Ее сердце пару раз ударило в грудину. Стало настолько страшно, что ей захотелось уйти. «Костька бы непременно меня отругал, если бы только узнал, чем я надумала заняться!» – возникла мысль в ее голове.

Тем временем Лена достала иголку с вдетой в нее нитью и приставила острый кончик к схеме. Она посмотрела на подруг. Юля уловила лихорадочный блеск прозрачно-голубых глаз.

– Готовы? – спросила Лена.

«Нет!» – предчувствуя беду, подумала Юля, но вместо того, чтобы покинуть «неправедное собрание», согласно кивнула – любопытство пересилило страх.

– Да, – бодро ответила Аня, руки ее слегка дрожали. Вспыхнула спичка, распространяя легкий запах дыма. Аня запалила свечку.

На первый вопрос: «здесь ли дух?» – был получен утвердительный ответ. А Юля с отупелым изумлением смотрела на вращающуюся иголку, которая невероятным образом указывала на буквы.
– Сейчас мы все узнаем, – довольно сказала Лена и задала духу очередной вопрос: – Есть ли у Юли парень?

Юля вспыхнула негодованием, но ничего не сказала.

«Нет», – набрала иголка слово.

– А был?

«Да».

– Как его имя?

– Девочки, так нечестно! – воскликнула Юля.

Иголка завертелась, останавливаясь возле буквы «к».

– Зато так ты узнаешь, что все правда. Я же не знаю правильных ответов, – тем временем шепнула Лена.

«Константин», – сложилось слово.

Девочки посмотрели на Юлю.

– Вы, правда, встречались? – спросила Аня.

Юля нахмурилась и сухо ответила:

– Да. Но это и так понятно.

– Значит, нужно задать вопрос посложнее, ответ на который я точно не смогу предугадать, – задумчиво проговорила Лена.

– Как звали девушку, с которой Костя изменил Юле? – быстро сообразила Аня.

Юля одарила ее сердитым взглядом, а остановившаяся иголка снова завертелась.

«Алена».

Девочки посмотрели на Юлю, а она не отводила изумленного взгляда от иголки.

– Это правда? – осторожно спросила Лена.

Юля растерянно кивнула, а потом сурово посмотрела на нее.

– Как тебе это удается?!

– Это не я, честно!

– Такого не может быть!

– Задай сама любой вопрос, а хочешь, на, держи иголку!

Юля покачала головой и утихомирилась.

– Я выйду замуж? – робко спросила она, глядя на бездушный блестящий предмет.

Иголка начала бешено вращаться и долго не могла выбрать нужную букву. Наконец появилось короткое: «Да».

– А через сколько лет?

«Скоро».

– Как будут звать ее мужа? – спросила Лена.

Сердце Юли понеслось. Иголка словно сошла с ума, но вот она остановилась возле буквы «с».

«Значит с Костей точно все кончено!» – с тоской подумала она.

«М», – произнесли девочки шепотом следующую букву.

– См?.. – нахмурилась Юля. – Что-то я не знаю имен на «см»?

– Может, он будет иностранцем? Смит! – засмеялась Лена.

– Балда! Смит – это фамилия, – поправила Юля, с замирающим сердцем следя за иголкой.

«Е» – остановилась иголка и тут же продолжила свое вращение, притормаживая возле буквы «р».

Юля резко накрыла ладонью иголку, прижав ее к столу.

– Что за шутки такие?! – воскликнула она.

– Клянусь тебе! – округлив испуганные глаза, Лена соединила руки у груди.

Юля вскочила со стула.

– Чушь это все!

– Да конечно, чушь! – согласилась Аня, тоже вскочив.

– Может, дух собирался сказать совсем не то слово, на которое мы подумали? – виновато кричала Лена вдогонку убегающей из комнаты Юле.

Пока Юля трясущимися руками застегивала ремешки туфель, подруги уговаривали ее не уходить. Но она словно не слышала их и все ворчала себе под нос:

– Я с самого начала знала, что вызывать духа – плохая идея!

– Юлька, – раздосадовано произнесла Лена, пока та тянулась поцеловать ее на прощание. – Далеко не все из того, что предсказывает дух, сбывается.

– Это вообще все вранье! – ответила она и попыталась выдавить из себя улыбку.

Аня и Лена растерянно смотрели на нее. Юля суетливо попрощалась с ними, выскочила за дверь и помчалась по чужому подъезду. Улица встретила ее мрачным серым небом и яркой желтой листвой.




Глава 2

Как было хорошо летом! Они с Костей расставались только на ночь, а утром он уже опять прибегал к ней. Юля смотрела на него и не понимала, любит ли он ее, или его чувства так и не ушли дальше детской привязанности.

– Мама купила путевки как подарок мне за поступление в универ. Мы летим отдыхать в Турцию во вторник на будущей неделе, – голос Юли звучал виновато, потому что в свое время Костя ради нее отказался от путешествия.

Он забеспокоился и огорчился, но внешне это никак не проявилось.

– Правильно, тебе надо отдохнуть перед учебой, набраться сил, загореть немного. В этом году ты совсем белая. Надолго летите? Недели на две?

– На три. Мама хочет навестить свою троюродную сестру, которая живет в Стамбуле.

Три недели! Костя вздохнул.

– Я буду ждать тебя с нетерпением.

– Не грусти, три недели быстро пролетят.

Костя взял ее руку и соединил их ладони.

– Какие у тебя красивые руки! Такие маленькие!

Юля молча любовалась на него. Костя не слыл первым красавцем в школе, а ей нравилось его круглое лицо, льняные волосы, бесцветные брови и насыщенно-серые глаза. Костя, так же как и его отец, выглядел очень добрым и никогда не выражал эмоционально злости. Но не стоит путать доброту с беспомощностью. Костя решительно реагировал на несправедливость. Он походил на большого медведя: могучего, грузного, но быстрого и опасного. Костя никогда не жалел себя, был упертым, но не глупо-упрямым, просто настойчивым.

Он вздохнул.

– Ты поедешь на дачу в эти выходные?

– Нет. Мама сказала, что нужно собрать вещи в дорогу.

– Тогда поехали с нами, – в голосе Кости звучала мольба и провокация.

– А как же мама? Мне надо помочь ей.

– А ты соберись на неделе. У тебя же есть еще время.

Юля обрадовалась, что они проведут выходные вместе.

Вечером пятницы они ехали за город в утомительно-бесконечной веренице машин. Костя с Юлей сидели на заднем сиденье, его отец за рулем, тетя Люда возле него. Костя смотрел на Юлю, а она – в окно и редко игриво поглядывала на него. Он с тоской вспоминал их детство, тогда между ними все было ясно и просто. Они вот так же ехали на дачу, играли, толкались, смеялись, а теперь Юля молчит и почему-то так неуютно. А она вдруг пересела ближе к нему и опустила голову ему на плечо.

– Я так устала.

Костя замер.

– Дыши, – давясь приглушенным смехом, велела она.

Костя улыбнулся и начал мечтать, чтобы на дорогах образовалось еще больше пробок, и тогда Юля уснет у него на плече.

– Зябко, – тихо произнесла она и поежилась.
Петр Константинович протянул руку, чтобы прибавить температуру воздуха в машине, но Людмила Семеновна остановила его и поднесла указательный палец к губам. Папа Кости вместо температуры прибавил музыку. Людмила Семеновна одобрительно кивнула мужу.

– Может, укрыть тебя? – ласково поинтересовался Костя.

– Чем? – спросила Юля.

Он повертел головой – действительно нечем. Ну и тугодум же ты, Костик! – хотел бы сказать ему отец, и начал тихо рассказывать жене, как прошел его рабочий день. А Костя пытался решиться. «Была не была!» – подумал он и, обняв Юлю, принялся усердно растирать ее плечо.

– Спасибо, – невинным голоском пропела она, в душе надеясь, что Костя и впредь будет решительней, тогда ей не придется самой делать первый шаг.

А Костя набрался смелости и осторожно поцеловал ее в волосы. Он опасался, вдруг Юля оскорбится и отсядет от него, но она посмотрела на него и улыбнулась. В этот миг только присутствие родителей помешало ему поцеловать ее. Юля положила руку Косте на грудь. Ему никогда не было так хорошо. Он накрыл ее руку своей ладонью. Пока они добирались до дачи, оба уже порядком истомились и наэлектризовались.

– Пойдем на речку купаться? – спросил Костя.

– Только надену купальник, – живо согласилась Юля.

Они бежали к пляжу. Костя догонял Юлю. На самом деле он не очень-то стремился обогнать ее. Он смотрел на ее гибкий стан, пружинистые ноги и, думая о своей полноте, боялся отпугнуть Юлю. Но Костя не был толстым, скорее, высоким и плотным. Юля первой прибежала на пляж и на ходу скинула платье.

– Не отставай! – бодро крикнула она и помчалась к реке.

Костя как будто лениво последовал за ней. Наделав массу брызг, он вбежал в воду и нырнул, а вынырнул далеко от берега.

– Плыви сюда, – махнул он рукой Юле.

– Нет, я боюсь.

– Брось, ты же прекрасно плаваешь.

– Не хочу, – затрясла она головой.

– Давай, я поплыву к тебе, а ты ко мне.

Юля уступила ему. Костя плыл быстро, и они скоро встретились.

– Почему ты боишься далеко отплывать от берега?

– Боюсь, и все. Поплыли обратно, я устала.

– Юлька, глупышка, да здесь дно есть.

Она попыталась встать, но даже когда погрузилась в воду до тянущегося вверх подбородка, до дна не достала.

– Нет, Костик, это для тебя здесь дно, а для меня еще глубоко.

– Тогда держись за меня, – предложил он.

Юля с охотой обняла его шею. Костя машинально привлек ее к себе. Его сердце дрогнуло, и голова легко закружилась.

– Больше не боишься? – спросил он сбивчиво.

Чувствуя странную приятную уязвимость перед ним, Юля смущенно мотнула головой.

– Поплыли к берегу, твои родители придут, а мы тут обнимаемся, – как будто недовольно сказала она.

– Мы не делаем ничего предосудительного. Давай еще поплаваем.

И вдруг, сам не ведая как, Костя прижался губами к ее губам. Они замерли, но скоро Юля опомнилась и отшатнулась от него. Ее щеки полыхали. Костя же по-прежнему стоял с закрытыми глазами, и его мирное лицо было удивительно прекрасно. Светлые ресницы дрогнули, Костя минуту смотрел на Юлю, и вдруг снова впился в ее губы. Юля отозвалась ему, не задумываясь.

Когда они сумели прервать захватывающий поцелуй, их сияющие взгляды встретились.

– Я люблю тебя! – произнес Костя восторженно, будто только что осознал это.

Юля ничего не ответила. Ее длинные ресницы задрожали и стыдливо прикрыли глазки. Костя жаждал услышать ответное признание, но молчание Юли искупала ее красота и тихая улыбка на губах, которые только что принадлежали ему.

Дома их ждал легкий ужин. Потом полночи они сидели на качелях и не хотели расставаться. Позже, лежа в постели, Юля слушала ночь за окном и думала, как было бы хорошо заснуть в объятиях Кости. А он в соседней спальне мечтал, как будет здорово, если они с Юлькой поженятся.

Утро застало каждого в своей постели, но их первые мысли неслись друг к другу. Они сегодня весь день будут вместе! Как будто это такая редкость. Но раньше они только надеялись на взаимность чувств, а впереди не маячила разлука.

После завтрака они ушли гулять.

– Кажется, у них самая настоящая любовь? – довольно сказала Людмила Семеновна, провожая их взглядом.

Ее муж чувствовал удовлетворение оттого, что выполнил долг перед другом, позаботившись о его единственной дочери.

– Значит, скоро мы поженим их.

Юля лежала в траве, Костя рядом. Он любовался на любимое лицо с обтекающими его каштановыми волосами. Синие глаза ласкали и озорно улыбались ему. В груди начинало теснить, и Костя набрасывался на ее пленительные губы. Юля капризничала, дразнила его, отворачивалась, но он своего непременно добивался.

– Почему мы так долго шли к этому? – застонал Костя, жалея о промчавшемся лете.

– Но если бы ты осмелился поцеловать меня раньше, я бы в универ не поступила, – засмеялась Юля, просияв от счастья. – Вместо того чтобы заниматься, мы бы целовались.

– Верно, – смеялся он вместе с ней, чувствуя неизъяснимую легкость на сердце. – Но неужели ты бы ответила мне уже тогда?

– Я тебя не вчера полюбила.

Его глаза вспыхнули.

– Так ты любишь меня?!

– Конечно люблю, глупенький! Я тебя всегда любила. Наверное, с самого своего рождения.

– А я тебя!

Ужинали они в соседнем коттедже, будучи приглашенными на день рождения подруги Людмилы Семеновны. Родители Кости еще гуляли в гостях, когда Костя с Юлей вернулись домой.

Все началось с, казалось бы, безобидных поцелуев, но нежные чувства быстро переросли в дурманящий жар. Юля беспечно решила для себя, что не остановит Костю. Она давно выбрала его и привыкла доверять ему. Он безумно долго мечтал о ней, но разве можно упасть в грехе, а главное, подтолкнуть к этому любимую? Но и оторваться от нее немыслимо.

Губы ненасытно врезались, руки жадно прижимали. Но Костя прекрасно понимал, их порыв – соблазн. Лучше б ему и не начинать вовсе, а теперь как остановиться? Если бы не страх сделать что-то не так, причинить Юле боль, ошибиться, разочаровать ее, он, пожалуй, не устоял бы. Его сладость стала его мучением, потому что не находила себе выхода. Юля смело отвечала ему и трепетно ждала, как далеко он зайдет. Вдруг Костя вздрогнул и крепко прижался к ней. Его объятья стали словно тиски, но в следующий миг все прекратилось. Еще минуту Костя обнимал Юленьку и тяжело дышал в обнажившееся плечико, а потом вскочил с кровати и выбежал из ее комнаты.

Юля села в постели и, ничего не понимая, уставилась на закрытую дверь. На ее глаза навернулись слезы. Она боялась, что чем-то обидела Костю. А вдруг он посчитал ее легкомысленной и распущенной? Стыд-то какой! Юля крепко зажмурилась и закрыла лицо руками.

Костя умчался в ванную комнату. Удовольствие в объятиях Юленьки сменилось горьким раскаянием. Костя не хотел, чтобы их чистая любовь выливалась в блудную страсть. Чтобы порок не паразитировал на светлом чувстве, они должны стать супругами. Но Костя боялся, что Юленька все заметила и поняла, и теперь отвернется от него, начнет презирать. Он уперто хотел больше знать, не желал перед любимой девушкой предстать неопытным юнцом. Костя хотел быть мужчиной во всем, вести за собой, и чтобы близость с ним непременно стала желанным удовольствием для нее.

Он торопливо принял душ, надел отцовский халат и проскользнул в свою комнату. Переодевшись, Костя пошел к Юле. Что он скажет ей? Как посмотрит в ее глаза? И что увидит в них? А вдруг насмешку или презрение?

Домой заглянул отец. Забыв себя, Костя кинулся к нему.

– Расскажи мне о женщинах!

Петр Константинович опешил, а Костя ждал, дрожал и сжимал кулаки.

– Что именно тебя интересует? – наконец спросил его отец, указав рукой на диван.

Они сели.

– Что, если я ошибусь, что-то сделаю не так?

Петр Константинович закинул ногу на ногу.

– Ошибиться невозможно. Но если желаешь…

Костя и сам все прекрасно знал теоретически, но отец сумел живым доступным языком объяснить все в деликатной форме. Костя, видя спокойствие отца и непринужденность беседы, тоже немного успокоился. На самом деле ему хотелось услышать только одно, справится ли он.

– Теперь понимаешь, все предельно просто. Но неужели у вас с Юленькой все зашло настолько далеко? – спросил отец и пристально посмотрел на него.

– Нет, – буркнул Костя. – Но я хочу быть готов, если что.

– Если что? Хм. Сынок, ты прекрасно знаешь, Юля мне как дочь родная. Ты любишь ее?

– Ну, папа! – застонал Костя, всплеснув руками.

– Так, Константин, ты задал мне конкретный вопрос и получил конкретный ответ. Не так ли?

Костя кивнул.

– Я был откровенен с тобой, я доверился тебе. Нет желания отплатить мне тем же? В конце концов, если ты действительно влюблен настолько, что думаешь о близости, прежде чем стать мужчиной в постели, неплохо бы для начала стать мужчиной вот здесь, – и Петр Константинович постучал пальцем по своей голове.

Костя нахмурился.

– Да, я люблю ее.

– А с чего ты взял, что это любовь? Знаешь, как в жизни бывает: сидит парень с девочкой за одной партой, привязывается к ней, она вырастает и из щупленького заморыша превращается в царевну-лебедь. Они женятся, а лет через пять он встречает ее – девушку своей мечты, а у него уже ребенок и он связан по рукам и ногам. Жена становится постылой, а он пускается в незаконные отношения и разрывается между двумя женщинами.

– Это не про меня. Мне кроме Юльки никто не нужен.

Петр Константинович улыбнулся.

– Нужен не нужен, а верность семье хранить придется. Поверь мне, семейная жизнь не сплошной мед, и порой дегтя в нем гораздо больше одной ложки. Подумай хорошенько, холодной головой, стоит ли торопиться? Если все, что у тебя к Юльке, гормоны, не тронь ее, я тебе голову за нее оторву, понял? А если это и впрямь любовь, тогда делай ей предложение, женись, а уж потом интим.

– Мне нужно купить помолвочное кольцо и устроиться на работу. Я ведь не могу со своей семьей сидеть на твоей шее.

Петр Константинович вскинул брови.

– Добро. На кольцо я тебе денег займу, если есть необходимость.

– Есть, я хочу дорогое кольцо, это ведь на всю жизнь.

– Как я понимаю, ты уже думал над этим?

– И не раз. Нам, конечно, рановато жениться, надо бы университет закончить, но я полагаю, мы так долго не протянем. Я так точно не протяну.

– Костик, если дело только в сексе...

– Нет, не только. Возле Юльки мне дышится легче, смотрю на нее, и жизнь краше. Хочется стать с ней единым целым, я не о близости сейчас говорю, а о жизни вообще. Я чувствую ее как часть самого себя. Представлю, что у нас родятся дети, и сердце заходится от радости.

– Ты говорил с Юлей об этом? Что она чувствует к тебе?

На Костином лице отразились смущение и ликование.

– Юля сказала, что любит меня!

Петр Константинович сдержал улыбку, напустив на себя серьезный вид.

– Хорошо, если любовь возрастает не на влечении, а на уважении и дружбе, корни крепче.

Костя открыто посмотрел на отца.

– Да, мы уважаем друг друга, и у нас за спиной долгий путь дружбы. Юленька не эгоистка, и я тоже хочу жить для нее. Она прислушивается ко мне. Надеюсь, у нас все получится.

– Венчаться будете?

– Разумеется.

– Ответственность больше, не разбежишься, не погуляешь.

– Не испугаешь.

Петр Константинович усмехнулся.

– На заочку переходить даже не думай. На работу предлагаю устроиться ко мне. Не беспокойся, поблажек не будет, но университет и ты, и Юля должны закончить.

– Значит, как только она вернется из путешествия, я сделаю ей предложение.

– Запомни, сын, если действительно любишь Юленьку, то должен хотеть и суметь сберечь ее. Знаешь, как в таком случае ваша любовь к свадьбе созреет? Сам удивишься и никогда не пожалеешь, если потерпишь. В этом любовь и заключается, помочь любимой женщине подняться по ступеням нравственности, а не столкнуть ее в бездну порока. Если выбрал женщину, а она отозвалась тебе, ты отвечаешь за нее до конца своих дней. А для этого ты и сам должен стремиться к совершенствованию силы духа. Понял?

Костя кивнул и решил для себя еще раз хорошенько над этим подумать. Они разговаривали еще немного, пока не пришла мама Кости.

– О чем это вы тут сплетничаете? – спросила она, встав за диваном.

Ее руки заскользили по груди мужа. Она поцеловала его в щеку.

– Тебя все потеряли.

– Наш сын надумал жениться.

Она посмотрела на Костю.

– Это правда, – предупредил он ее вопрос.

– Надеюсь, на Юле?

– На ком же еще?

Ее лицо озарилось улыбкой.

– Неужели мы дожили до этих дней? Ты уже сделал ей предложение?

– Нет пока. По ее возвращении.

– Не хмурься, она согласится.

Мама подошла к Косте и потрепала его по волосам.

– Вот увидишь, все будет хорошо. Юленька любит тебя.

Костя не сдержал довольной улыбки, хлопнул себя по коленям и поднялся с дивана.

– Ладно, вы как хотите, а я спать. Завтра на службу рано вставать.

– На раннюю не поедем, – предупредил Петр Константинович, – так что до восьми можешь дрыхнуть.

– Хорошо, я загляну к Юльке, и если она не уснула, предупрежу ее, пусть тоже спит спокойно.

Но родители уже не слышали его.

– А мы с тобой спать или еще погуляем? – спросила Людмила Семеновна мужа.

– Ты же, вроде, говорила, меня потеряли? – с улыбкой заметил Петр Константинович и взглянул на часы. – Давай погуляем еще полчасика, а перед сном побродим вдоль берега, но в двенадцать в постель.

Родители ушли к соседям. Костя рванул к Юле. Она спала, отвернувшись к стене. Юля не разделась на ночь, а значит, ждала его. Костя минуту смотрел на нее. «Довольно бояться, я должен извиниться перед ней».

Он сел на край постели. Юля проснулась от легкого прикосновения к своим волосам. Она повернулась и посмотрела на него. Костя залюбовался на нее и не представлял, как все объяснить ей. А Юля взяла его руку, прижала к своей щеке и закрыла глаза.

– Что случилась?

Ровный звук Юлькиного голоса немного успокоил Костю. Он зачарованно смотрел, как магически красиво шевелятся ее пухлые губки.

– Я тебя чем-то обидела?

– Нет, что ты. Прости меня, просто я испугался.

Ее губы растянулись в довольной улыбке.

– Все нормально, Костя. Я знаю, чего ты испугался, ты молодец, не позволил нам поддаться страсти, остановил нас на краю грехопадения. Все правильно, я восхищаюсь тобой. Ты сильный, Костя. Я не о физической силе говорю, главное – дух. А вот я слабая, я почти сдалась, – со вздохом грустно сказала Юля и робко спросила: – Ты все еще любишь меня?

– Люблю! Невероятно сильно и всегда буду любить!

Она распахнула восторженные глаза.

– Я тоже люблю тебя, Костька.

Его сердце наполнилось легкостью и теплом. Жаль, у него нет кольца, он бы прямо сейчас сделал ей предложение. Он склонился над ней и с осторожностью поцеловал ее в щеку.

– Спокойной ночи, родная моя.

– Костька, ты думаешь то, что между нами происходит, грех?

Он вздохнул.

– Нет, Юленька, но нам следует быть осторожней. Мне стоит беречь тебя.

Приятно слышать, что кто-то желает тебя беречь. Ее сердце согрелось любовью к нему.

– Ты лучший, Костя!


Юля улетела отдыхать, а Костя остался ждать ее. Он действительно купил чудное кольцо и каждый день любовался на него. Как он мечтал скорее надеть его ей на пальчик. А Юле отдых без Кости был не в радость. Вместо того, чтобы наслаждаться морем и солнцем, она считала дни до возвращения. Поэтому, когда мама сообщила, что поездка к тете отменяется, Юля до дрожи обрадовалась. Она с трудом сдержалась, чтобы не позвонить Косте и порадовать его замечательной новостью. С одной стороны, неплохо бы встретиться прямо в аэропорту. Она могла бы кинуться ему в объятия, и он бы кружил ее. А с другой – разве можно отказать себе в удовольствии видеть изумление на его лице?

Измотанные перелетом, они прилетели вечером. В аэропорту их встречал дядя Гена, муж двоюродной сестры мамы – широкой души человек. Как бы они ни отнекивались, ему все же удалось уговорить Нину ненадолго заскочить к ним в гости. Юле осталось только подчиниться.

Встреча родственников обернулась застольем, а путешественницы мечтали не о хлебосольном столе, а о теплом душе в собственном доме. Три малолетних братика безжалостно закружили и без того утомленную Юлю. Она вся истомилась, надежда увидеться с Костей сегодня же стремительно таяла.

Они вернулись домой ближе к полуночи. Сил у Юли хватило только на то, чтобы принять душ, почистить зубы и рухнуть в постель. Глядя одним глазом, она поставила будильник на шесть. «Ничего, – думала она, – завтра встану пораньше, приведу себя в порядок и побегу будить Костьку».

В начале восьмого утра Юля подошла к его двери. Заинтригованная светлая улыбка не покидала ее лица. Пальчик продавил кнопку звонка, полилась приятная трель. «Хоть бы тетя Люда открыла дверь, – загадывала Юля, – тогда бы я сама разбудила Костю». Она тихо засмеялась, представив, как на его заспанном лице удивление сменится радостью.

Дверь не открывали. Юля сникла: "Неужели они на даче? Вот и сюрприз! Все же стоило позвонить ему!" Она едва не топнула от досады. Не теряя надежды или из упрямства, она позвонила еще раз. Обычно в это время дядя Петя собирается на работу – они точно уехали! Юля грустно вздохнула, сердито продавила звонок последний раз и пошла к лифту.

Словно желая вывести ее из себя, лифт будто игнорировал ее. И вдруг за спиной раздался щелчок, Юля встрепенулась и воспрянула духом. Дверь осторожно приоткрылась, показались светлые волосы.

– Костя! – воскликнув, кинулась она к нему и повисла на его шее.

Костя действительно удивился, точнее, он был шокирован. От переживания у него голова пошла кругом.

– Юля, у нас дом полон гостей, – вместо восторженного приветствия пробормотал он.

Она пыталась поймать его растерянный взгляд, все больше и больше хмурясь.

– Ты что, не рад мне?! – настороженно спросила она.

– Рад-рад, конечно, рад. Как я могу быть не рад? Юль, я сейчас что-нибудь накину и выйду к тебе.

Она перевела взгляд на простыню, в которую он был завернут. Предчувствуя неладное, ее начал бить нервный озноб.

– Ты же не заставишь меня ждать в подъезде? Костя, да что происходит?

– У нас все спят, – неопределенно пробормотал он.

У Юли задрожало сердце. Она оттолкнула его и вбежала в прихожую.

– Стой! – вскричал он, ловко поймав ее.

– Где твоя мама? Тетя Люда! – закричала Юля, вырываясь из его крепких рук.

Костя мощный, а Юля гибкая и юркая. Она как вода сквозь пальцы ускользнула на пол, мигом поднялась и вбежала в гостиную. Никаких гостей тут не было, но на журнальном столике – неприглядные остатки пиршества. Костя возник рядом с ней, схватил с дивана штаны и торопливо надел их. А Юля не могла пошевелиться. Она все понимала и одновременно ничего не могла понять. Она не верила. Она тянула шею. А Костя упорно закрывал собой картину беспорядка. Но Юля сумела разглядеть и два бокала на столе, и пепельницу с окурками. «У них в семье никто не курит», – машинально соображала она, рассматривая дальше куски недоеденной пиццы, а главное, юбку на полу и блузку на диване.

– Юль, пошли, погуляем, – нервозно звал Костя и, взяв Юлю за руку, потянул ее к выходу.

Она в прострации посмотрела на него и вдруг, сама не понимая, что делает, вырвалась и побежала в его комнату.

– Юля, стой! – раздался отчаянный крик вдогонку.

Юля знала девочку, которая лежала в его постели, прикрывшись летним одеялом до самого подбородка. Она из их школы из параллельного класса, и о ней ходил слух, будто она коллекционирует мальчиков, а парни не возражают и с удовольствием пользуются этим. Но эта Алена встречается только с теми, кого сама выбрала.

Комната перед глазами Юли начала размываться и неестественно светлеть. Костя успел подбежать к Юле, и она рухнула ему прямо на руки.

– Одевайся и уходи! – в прострации кинул он своей ночной подружке и понес Юлю в спальню родителей.

Костя забрался с ней на постель. Внутри у него все пылало и клокотало. Бывает же такое невезение: один раз в жизни оступился, и все, катастрофа!

– Юля, Юленька, очнись, – бормотал он и бережно тряс ее.

Костя думал о том, чтобы принести воды, но боялся оставить Юлю. Казалось, стоит моргнуть, и она испарится. Он желал все объяснить ей, покаяться, попросить прощения. Она должна понять его и простить!

Юля начала приходить в себя. Костя вздохнул с облегчением и заволновался еще сильнее.

– Юленька, любимая моя, родная, хорошая, прости меня! – говорил он, чередуя слова с поцелуями. – Это было помрачение ума, я не планировал, не хотел, просто мы выпили, а потом…

– Не трогай меня! – на выдохе произнесла она, отталкивая его.

– Юленька, я умру без тебя! Не бросай меня, умоляю! – воскликнул он со слезами.

Юля попыталась встать, но Костя не позволил.

– Пусти меня, я хочу домой!

– Нет, не пущу! Ты не вернешься! Юля, как же ты не понимаешь, что я люблю тебя!

– Не прикасайся ко мне! – вскричала она и начала вырываться. – Ненавижу тебя, обманщик, предатель, бабник! А еще в храм ходишь! Лицемер!

Юля хлестала его по лицу и плечам. Костя как мог прижимал ее к себе и терпеливо ждал, когда она устанет бить и корить его. Буйство Юли сменилось истерическим ревом. Больше она не вырывалась, лишь безутешно плакала на его груди и бессильно ударяла в его грудь кулаком.

– Что ты наделал?! Как ты мог?! – срывался упрек с ее губ.

Жизнь кончена! – думали они. Но Костя все еще надеялся достучаться до нее, а Юля представить себе не могла, как теперь будет жить без него. Ее Костя тут, с ней, но это лишь остатки разбитого вдребезги счастья. Она так стремилась к нему, а он!.. Землю выбили у нее из-под ног.

Его сердце разрывалось от боли, душа полыхала. Костя прижимал к себе свою Юленьку и терся щекой об ее шелковистые волосы. Он корил себя на чем свет стоит и беззвучно плакал. Ведь не так велик был соблазн, как желание попробовать, чтобы когда-нибудь все безупречно получилось с Юленькой. Он не хотел заходить так далеко, лишь притронуться, полюбопытствовать, почувствовать. Но когда голова пьяна, а он надкусил, то уже не остановиться. Оказалось, близость с женщиной – такая сладость. И, раз уж пал, Костя малодушно оставил Алену на ночь. И вот утро настало, но оказалось, что никакая пережитая сладость не в состоянии перебить горечи раскаяния.

Юля постепенно утихала и теперь лишь временами всхлипывала. Надеясь все объяснить, Костя рассказывал, как встретился с Аленой, как они разговаривали, пили пиво в сквере, и ни о чем таком не помышляли. Он сам не понял, как получилось, что они сходили за вином и пришли к нему домой. Они просто сидели и болтали, Алена курила, а потом все закрутилось.

– Юленька, прости меня, я просто оступился, совершил ошибку. Я точно знаю, что люблю только тебя. То, что произошло между мной и Аленой, инстинкт, и ничего более.

– Хорошо. Я устала и хочу пить.

Костя почувствовал подвох в ее бесцветной просьбе. Он поднял ее голову за подбородок и заискивающе заглянул в воспаленные глаза.

– Так ты прощаешь меня?

Отекшее раскрасневшееся лицо презрительно дрогнуло.

– Когда я отдыхала в Турции, то познакомилась с одним парнем, в общем, мы переспали, но это был только инстинкт. Ты прощаешь меня?

Ее слова и язвительный тон острой бритвой полоснули его по сердцу.

– Я не верю тебе! Ты лжешь! Признайся! Я знаю, ты не такая!

– Ты не слышишь меня, – процедила она сквозь зубы. – Ну что, приятно узнать такое? Легко ли простить? Думаешь, извинился, и все – снова все, как прежде? Да ты мне омерзителен! Твои губы смердят! Твое тело грязно и гадко! Не трогай меня! Мне противны твои прикосновения!

– Да я сам себе противен!

– Нет, Костя, – затрясла Юля головой и прищурила глаза, – будь то наваждением, вы бы тут же разбежались, а я застала ее в твоей постели. Ты целую ночь провел с ней! Тебе понравилось! – завизжала она и со всей силы стукнула его по плечу.

Костя поморщился, скорее от ее визга, чем от удара. Что он мог ей ответить? Конечно, ему понравилось, но не в том смысле, в каком она говорила. Тем более, ночное удовольствие обернулось для него утренним кошмаром.

– Просто я перебрал немного, – произнес виновато он.

– Это ничего не меняет.

– Если бы ты любила меня, то нашла бы в себе силы простить, ведь я раскаиваюсь!

– Если бы ты любил меня, то не посмотрел бы на другую!

– Я тоже раньше так думал. Но и я не хотел, это всего лишь инстинкт.

– Инстинкт? Но мне-то от этого не легче. Еще раз говорю, поставь себя на мое место.

– А ты себя на мое.

– Я бы никогда так не поступила!

Костя схватился за голову, не зная, как еще ей объяснить все.

– Юля, я понимаю, потребуется время, я буду ждать, пока твои раны затянутся. Может, через месяц, два. А пока, давай хотя бы останемся друзьями.

Друзьями?! Слезы снова навернулись на ее глаза. Она обиженно поджала затрясшиеся губы. Сердце покрылось коркой ледяного неприятия. Но Юля верила, что ум ее ясен и бесстрастен. Она ответила, руководствуясь не чувствами, а в твердом убеждении, что так правильно говорить:

– Все так хорошо начиналось, мы с тобой могли быть так счастливы! Нет, Костя, на осколках любви дружбы не построить, – произнесла она избитую, когда-то услышанную фразу.

– А я и не хочу с тобой дружбу строить. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж! Юленька, родная моя, я задыхаюсь от любви к тебе!

Замуж! За Костю! Как она мечтала услышать эти слова, а теперь они отдавали фальшью. Пытаясь сдержать слезы, Юля глотала их, из-за чего ее подбородок жалобно трясся. Она желала поверить и обрадоваться, но не могла и от этого становилась еще несчастней. Юля опустила голову. Костя взял ее за руки.

– Пока ты отдыхала, я думал только о тебе и дождаться не мог, когда ты вернешься. Я надеялся сделать тебе предложение и даже кольцо купил. Сейчас я покажу тебе.

Он помчался в свою комнату. С горечью и омерзением Костя взглянул на мятую постель, открыл ящик компьютерного стола, достал красную коробочку, и в этот миг хлопнула входная дверь. Он ворвался в комнату родителей – Юли нет. Костя кинулся вдогонку, выскочил в подъезд и услышал, как внизу стучат каблучки. Он босой понесся следом. Костя летел словно ветер. А Юля, спрятавшись за старой липой перед его подъездом, плакала в шершавую кору и смотрела, как он удаляется.

Юля упрямо не желала возвращаться домой. Она понимала, что Костя будет поджидать ее там. Сердце не прекращало стенать, но в нем постепенно родилось томительное желание взглянуть на него еще хоть раз. Да и сколько можно бродить бесцельно, безутешно плакать и прятаться от людских глаз? Юля сдалась и поплелась домой, невольно лелея в душе надежду застать там Костю.

Собственный высотный дом показался ей мрачным, как и весь остальной мир в этот черный день. Юля старалась не наткнуться на соседей, прятала заплаканное лицо и скользила к подъезду бесплотным приведением.

– Юля, где ты была?! Что произошло?! – стоило закрыться двери, накинулась на нее с расспросами мама. – Костя приходил, на нем лица не было. Вы что, поссорились?!

Костя ушел! Она его не увидит! Ее мысли снова пропитались горечью. Юля боялась поднять голову. Слезы бежали по ее щекам и крупными каплями падали на пол. Ей хотелось ото всех скрыть свое горе, а больше всего от мамы. Сочувствие лишь снимет тонкую кровавую стружку с сердца и не принесет облегчения.

Нина Васильевна пыталась заглянуть в лицо дочери, протягивая ей коробочку.

– Костя оставил тебе вот это.

Юля не заметила ни дрожи маминого голоса, ни волнения ее рук. Ей немыслимо хотелось заглянуть внутрь красивого футляра. Она догадывалась, что хранится там. Только бы раз увидеть! Но нет! Юля боялась поддаться соблазну, поверить в его любовь и простить.

– Верни ему, – глухо ответила она и спрятала руки у себя за спиной.

– Юленька, так что произошло? – застонала в беспомощности мама. – Давай поговорим. Обещаю, я все пойму, и если хочешь, слова тебе не скажу, только выслушаю тебя.

Но страдания Юли были слишком велики, чтобы услышать чужую боль.

– Все кончено, – сухо произнесла она и поспешила спрятаться в своей спальне.

– Юля, что значит – всё?!

– Не хочу говорить об этом!

Дверь за ней хлопнула. Нина Васильевна обессиленно села на диван. Юля упала на кровать, сжала зубами подушку и беззвучно взвыла. Костя, Костя, что ты натворил?! Как мог позариться на другую?! Юля знала: Алена – та еще болтушка, поэтому скоро все их друзья будут в курсе, что Костя изменил ей, а значит, не так уж и сильно он ее любит! Нет, ничего не вернуть! Разве можно простить? Юля считала, что прощение унизит ее в глазах друзей и знакомых. И чем отчетливее Юля понимала, что ничего не вернуть, тем сильнее желала страданий на Костину голову.

Нина Васильевна поспешно набрала номер подруги.

– Привет, Люда.

– Ниночка, вы уже вернулись?

– Да, да, – тревожно отвечала она. – Ты где, на даче?

– Да. Что-то произошло? – и голос в телефоне стал обеспокоенным.

– Я не знаю. Юля сегодня ходила к Косте, похоже, они поругались, и, кажется, капитально. Первый раз за все время, понимаешь, и… Костя прибегал к нам, босой, в одних джинсах, я таким его никогда не видела. Он в отчаянии... Да-да, и Юля тоже. В общем, ему нельзя сейчас быть одному. Вероятно, Юля застала его с другой девушкой.

– Нет-нет, это невозможно. Костя не такой. Он Юлей едва ли не бредит.

– Вот и я об этом. Юля сказала мне, что между ними все кончено. Не знаю о чем и думать. Но я ведь видела, как она рвалась к нему. Юлька всем сердцем любит его.

– Я все поняла. Спасибо, Ниночка, выезжаю.


В метро Юля настолько задумалась, что едва не пропустила свою остановку. Только в последний миг она каким-то чудом опомнилась и выскочила из поезда. Юля уныло побрела домой, думая о Косте, вызванном духе и смерти.

– Юля!

Она вздрогнула. Костя ждал ее возле дома. Она посмотрела на него и попыталась пройти мимо. Он поймал ее руку.

– Поговори со мной!

– Нам не о чем разговаривать. Ступай к своей Алене! – зло процедила она и, отдернув свою руку, пошла дальше.

Всего один, но широкий шаг вдогонку, Костя обнял ее и закрыл глаза.

– Юленька, родная моя, неужели я недостаточно наказан? Ну, прости ты, наконец, меня, – шептал он и осторожно терся лицом об ее волосы. – Скоро месяц как я не ем, не сплю, да я дышать не могу.

Юля ослабела и невольно откинулась на него.

– Это твои проблемы, – бормотала она, а сама глаза закрыла от удовольствия.

– Ну зачем ты измываешься надо мной? Разве ты меня нисколько не любишь? Неужели все прошло?

– Ты растоптал нашу любовь, – играла она в красивые ответы.

Костя крепче сжал ее плечи.

– Юленька, столько лет мы были с тобой неразлучны. Для чего теперь ты все рушишь?

– Я рушу?! – возмущенно пискнула она и вырвалась.

Знал бы он, как мечтала она прижать его к себе и стонать от боли удовольствия. Простить! Что может быть слаще примирения? Юля понимала, Костя был бы счастлив. Она была бы счастлива. А что дальше? В их первую ночь она доверчиво распахнет ему двери к обладанию, но уже никогда не станет удивительной и особенной для него. В эту ночь он познает лишь то, что она такая же, как и все остальные женщины. Да, желанная, да, долгожданная, да, любимая, но не единственная. Любая другая женщина подарит ему то же наслаждение в большей или меньшей степени. В общем, ему хватит. У них никогда не будет их тайны, их сокровенного особого мира, потому что печать взломана, и сокровище расхищено. Они росли бок о бок и принадлежали друг другу. Вот уж Юля не знала, что надо стеречь свою судьбу. А теперь, как прижать его к себе, будто все нормально, будто нет боли? Костя-земля превратился в топь под ее ногами.

– Давай начнем все сначала, – взмолился он.

Юля упрямо покачала головой. Ему стоило схватить ее в охапку и целовать до беспамятства, пока она не вспомнит его губы и не поймет, что это все те же верные и жаждущие поцелуи, а она по-прежнему единственная и еще больше желанная. Но раздавленный горем Костя грустно смотрел, как его Юлька заходит в подъезд, и тяжелая дверь закрывается за ней.

Утирая рукавом горькие слезы, Юля ехала в лифте. Но зачем он приходит мучить ее? Дух правду предсказал: она умрет, – умрет от тоски и сердечных ран!

Юля вошла в квартиру, достала лист бумаги и решительно начертила схему. Свечка, иголка с ниткой – все на месте.

Юля выдохнула и приступила.

– Дух, ты здесь? – пугливо спросила она.

Иголка побежала и замерла у буквы «н». Юля сникла. Следующая буква была «е». Продолжать бессмысленно, но она все еще держала иголку за нитку. Ушко иглы на секунду застыло у буквы «б». Юля удивилась и насторожилась. И вдруг иголка начала быстро двигаться и набирать букву за буквой:

«Не бойся меня», – сложила Юля.

– Кто ты?

«Лишь посредник».

– Так как будут звать моего мужа?

«Павел».

Юля вздохнула с облегчением, а иголка без вопросов начала вращаться дальше.

«Он избрал тебя, и уже спешит к тебе, но он нуждается в твоей помощи».

– Что я должна сделать?

«Прощай, Юля».

– Куда ты?

«Он за твоей спиной!»

Юля похолодела, ее дыхание замерло на пике вдоха. Она немыслимо медленно обернулась. Никого! Юля опустошенно выдохнула, немного прогнувшись вперед. Ее сковал дикий страх. Она долго сидела и не могла решиться повернуться к столу. А потом быстро встала, схватила листок, вышла на балкон и сожгла там его. Вид пламени немного успокоил ее. А когда ветер подхватил и унес пепел, ей стало еще легче.

Юля пообещала себе больше никогда не вызывать духа. Единственное, что немного утешало ее, во второй раз он не сулил ей скорую смерть. Постепенно взбудораженное сердце утихло, и ум снова погрузился в горько-сладкие думы о Косте. Как ни странно, но обида на него стала ниточкой, которая теперь связывала их, и порвать ее означало, что их любовь навсегда ушла в прошлое.

Юля вздрагивала и дрожала, когда выходила из университета, но Костя приходил и наполнял ее жизнь надеждой. Он не забыл ее, тоскует, страдает, а значит, когда-нибудь ее сердце оттает. Сама того не желая, Юля продолжала уязвлять его, но обоюдоострым жалом. Костя должен был принять мучение как искупление, но однажды Юля вышла в вестибюль, а его там не было.



Глава 3

Небо не покидали грозовые тучи. Почти месяц Юля не видела Костю. Скоро первый снег покроет землю, а в ее жизни все без изменений. Она не забыла его и скучала еще сильнее. Разлука с Костей разломила ее жизнь надвое. Юля пыталась научиться жить заново, чувствовать, смеяться, но у нее это плохо получалось. Она постоянно думала о нем. Просыпаться стало для нее невероятной мукой, потому что из мира грез, где непременно был он, Юля возвращалась в мир без него. Сон, в котором не было Кости, тоже становился поводом для грусти. Ее душа превратилась в выжженную зноем пустыню, а глаза горели от частых слез.

Университетские подружки, как могли, подбадривали ее. А Юля на лекциях выбирала длинные слова и гадала на каждой букве: любит-не-любит, придет не придет – и если ответ радовал ее, получала легкое утешение. Но в вестибюле она снова видела только серые стены, серую гудящую толпу студентов и тяжелые двери, через которые она выйдет в пасмурную осень.

Юля выбирала те дороги, которые вели через его двор. Она ходила в магазин за любым пустяком, и все время надеялась встретить Костю. И если раньше, куда бы она ни пошла, непременно натыкалась на него, то теперь они словно жили в разных измерениях.

– Мама, ты не знаешь, как дела у Кости? – как-то не выдержала Юля. – Он здоров?

– Смотря что понимать под здоровьем. Костя усердно учится…

– Ах, он учится! – вздохнула Юля, она и не подозревала, что ей будет так больно узнать о его жизни после нее. – А я уж испугалась, не умер ли он.

Нина Васильевна никак не отреагировала на горькую колкость дочери.

– После учебы он работает до поздней ночи. Ты бы сходила к нему, доча. Костя обрадуется тебе. Ты бы видела, как он похудел. Совсем зеленый стал, – сказала мама и заискивающе посмотрела на нее.

«Я должна сделать первый шаг?!» Это еще труднее, чем все забыть и как ни в чем не бывало простить. Если бы Костя любил ее, то давно бы пришел. Юля не поверила маме, думая, что родители просто хотят помирить их. Она помрачнела и покачала головой.

– Я просто так спросила о нем.

Юля поспешила в свою комнату, чтобы в одиночестве грызть себя мыслью: "Костя ее забыл!"

Время шло. Несколько дней стояла сухая погода. Юля сидела на скамейке в сквере, немного подмерзала, но чувствовала себя уютно. Она крепче куталась в теплое пальто, поправляла широкий шарф, и страдания тела унимали боль в ее сердце.

Жизнь без Кости стала невмоготу, и если бы он пришел, теперь она не прогнала бы его. Но он не шел и, может, уже с другой. Юля ругала себя за суровость и непримиримость. Она дошла до грани: желала прогнуться, придти к нему первой и даже, если придется, просить прощения, лишь бы вернуть его. Надо было его сразу простить. Как теперь без него жить? Но смогла бы она делать вид, будто ничего не произошло? Юля слишком молода, чтобы обманывать себя ради собственного спокойствия. Ее сердце пылает и эмоции захлестывают. Нет, все правильно! Иначе и быть не могло! И Юля еще сильней ненавидела его и думала о том, с каким бы удовольствием влепила бы ему пощечину.

Рядом с ней на скамейку сел пожилой мужчина, маленький и щуплый, как сморчок.

– Хорошая погода, – проблеял он скрипучим голосом и, кряхтя, принялся с восторгом разглядывать голые деревья.

Юля краем глаза заметила свернутую в рулон газету в костлявых руках, смешную серую кепку, засаленную курточку, и отвернулась, сердясь на навязчивого дедушку. Свободных скамеек в сквере полным-полно, а он уселся именно возле нее и сломал ее карамельную меланхолию.

– Простите, я не помешаю вам? – спросил дедуля.

Опомнился! Запоздалая вежливость! Уже помешал! Юля пожала плечами и решила уйти.

– Так одиноко! – вздохнул назойливый собеседник. – Как вы похожи на октябрь в этом году. Вам не кажется, деточка, что осень навивает романтичное уныние? Заметьте, в боли тоже есть наслаждение.

Юля закатила глаза.

– Уныние – грех! – сухо напомнила она, бросила хмурый взгляд на дедушку и обомлела.

Возле нее сидел импозантный седовласый мужчина в дорогом кашемировом пальто. Из ворота выглядывал пестрый шелковый шарф. Руки, сложенные одна на другую, упирались на изогнутую ручку дорогого зонта. Хлопая глазами, Юля бесцеремонно разглядывала его. Он посмеивался и пронзал ее жалящей чернотой блестящих зрачков.

– За это он вас и избрал, – сказал мужчина бархатным вкрадчивым голосом.

Мозг у Юли лопнул, словно его надули сверх меры, и ее голова наполнилась вакуумом. Мужчина постучал острием зонта по асфальту. Юля бессмысленно разглядывала красивые коричневые перчатки и краешек золотых часов, выглядывающих из-под рукава.

– Он больше не мог ждать, когда вы снова обратитесь к нему, и прислал меня напомнить о себе. Он ждет.

– А где дедушка? – пискнула Юля.

– Ваш дедушка давно умер. Точнее оба ваших дедушки.

– Здесь на вашем месте минуту назад сидел дедушка!

Мужчина сладко улыбнулся.

– Минуту назад тут сидел я.

Они больше минуты смотрели друг на друга. Она потрясенно – он выжидающе.

– Мне, казалось, вам не импонировал неухоженный вид старика, но если желаете, я могу вернуть себе этот облик. Однако лично мне это без надобности. Моя цель достигнута: вы не ушли и обратили на меня внимание. Не хотелось бы бежать за вами и объяснять все на ходу.

Юля словно внезапно отупела. Его слова, как прыгучие мячики, отлетающие от стены, не задерживались в ее разуме.

– Что? – машинально спросила она.

– Скажите, на что вы согласны во имя любви?

– Что?

– Например, умереть ради любимого, рискнуть бессмертной душой, пойти за ним в ад?

Юля захлопала глазами.

– За кем?

– За возлюбленным. Насколько сильно вы способны любить?

Юля задумалась. Ее мысли устремились к Косте, но ответила она, как всегда, думая, будто так правильно отвечать.

– Ради любимого я бы на что угодно пошла!

Он прищурился.

– И не побоялись бы?

Юля пожала плечом.

– Нет.

– Он просит вас вспомнить о нем.

– О ком вы толкуете?

– О Вольдемаре, конечно. Ой, нет, Юленька, виноват, – и он смущенно засмеялся.

Ее глаза расширились. Откуда он знает ее имя?!

– Вольдемаром он был в четырнадцатом-шестнадцатом веке. Потом, помню, он назывался Валтасар, Эрик, ой, да всех его имен и не упомнишь. А с середины двадцатого века он Павел. Точно, Павел!

Павел?! Юля вспомнила забытое пророчество духа и задрожала.

– Откуда вы меня знаете?

– Так я всех знаю, и вашего Костю, о котором вы тоскуете. Напрасно вы его не забудете. Он не стоит ни ваших слез, ни любви, ни красоты. Вы мучаетесь, а он ведь продолжает встречаться с Аленой.

– Вы что, смеетесь надо мной?

– Что вы, я пришел лишь напомнить.

Юля в растерянности потупилась, отрешенно взглянула на лужу, на свои руки и покачала головой.

– Бред!

«Неужели я схожу с ума?» – подумала она и опять посмотрела на сидящего рядом мужчину. Скамейка оказалась пуста, лежала только сложенная в рулон и покачивающаяся на ветру газета. Юля огляделась. Ни одного прохожего поблизости, как в кошмарном сне. Она нерешительно взяла газету. Крупными черными буквами было написано: «ПРАВДА». На первой странице пестрел заголовок о передовом колхозе, о сборе урожая и крупная иллюстрация комбайна, собирающего пшеницу.

«Дурдом!» – пронеслась озадаченная мысль в ее голове. Юля, словно за ней наблюдали, осторожно положила газету на место.

Голова ее дернулась, и она резко проснулась. «Выходит, я задремала?!» – удивилась Юля и кинула взгляд на скамейку. Никакой газеты там не было, как и ее владельца. «Мне все приснилось! Ерунда какая!» – мысленно засмеялась она.

Юля поспешила домой. Ее догнал дождь, а она не взяла зонт. Но Юля не могла заставить себя миновать двор, в котором жил Костя. Ей невероятно сильно хотелось наткнуться на него. Он увидит ее, насквозь промокшую, и непременно позовет к себе домой. Она, конечно, поупрямится, а потом пойдет. Они войдут в лифт, и только двери закроются, кинутся целоваться. Ох, как же она соскучилась по нему! В ее уме не находилось клеточки, не стонущей от этой мысли.

Встретиться с Костей ей опять не довелось. Промокшая и окончательно продрогшая, она вернулась домой.

Юля согревалась чаем на кухне и, не мигая, смотрела в одну точку. Она устала жить в неизвестности, ей хотелось хоть как-то, хоть что-то узнать. Сердце терзали подозрения и сомнения. Соскочив с места и оставив на столе недопитый чай, Юля умчалась в свою комнату, дрожащими руками торопливо начертила схему. Вспыхнула спичка. Задрожало пламя свечи.

«Иулия!» – собралось слово на вопрос о присутствии духа. Не дожидаясь вопросов, иголка сама набирала слово за словом. Юле оставалось только читать.

«Я думал, ты никогда не вернешься! Я думал, все потеряно! Юленька, не бросай меня, клянусь, я не обижу тебя! Я отвечу на все твои вопросы. Я помогу тебе. Я знаю, ты хочешь узнать о Косте. Он встречается с Аленой. Не плачь. Я понимаю, тебе нужны доказательства, поэтому прямо сейчас иди к его дому, встань за деревом у подъезда, и ты сама все увидишь. Только, Юленька, не гаси свечу и не сжигай схему, иначе я не смогу помочь тебе».

Юля вскочила со стула. Непросохшее пальто она застегивала на ходу, теплый шарф наматывала на шею в лифте. Юля забыла о холоде и усталости. По темной улице она неслась навстречу своему року. Зачем люди хотят все знать, когда нужно знать лишь то, что необходимо? Почему люди стараются управлять своей судьбой, если подобное им все равно не по силам? В сердце и в мыслях Юли бушевал пожар, сжигая разум.

Показался двор, дерево, как мрачный великан. У подъездов горел свет. Юля подбежала к дереву и спряталась за ним. Тук, тук, тук – пульсировало в висках. Горло обжигал холодный воздух, легкие возвращали его клубящимся паром. Холодно! Но Юля ничего не чувствовала – она не сводила глаз с подъезда.

Дверь открылась, и вышел он. Костя! – сердце понеслось и, казалось, застучало на всю округу. Над его светлой головой, хлопнув, раскрылся большой черный зонт. Костя быстро и уверенно зашагал прочь.

«Иди за ним», – возник голос в Юлиной голове.

Юля кралась за Костей. Впереди показалась Алена – красивая, изящная, высокая, в короткой желтой куртке и джинсах, обтягивающих стройные ноги. Она улыбнулась Косте, сняла с головы капюшон и, встряхнув черными волосами, протянула к нему руки. Они обнялись. Зонт скрыл их головы. Они замерли, а у Юли сердце кровью обливалось, понимая, чем они занимаются.

«Я сама отдала ей его! Костя хотел быть со мной!» – взвыла она мысленно.

«Нет, если бы его не тянуло к ней, то ничего бы не случилось. Он не боролся за тебя. Ты ни в чем не виновата. Его чувства не выдержали испытания временем».

«Да», – согласилась Юля и украдкой заскользила за влюбленной парочкой.

Она проводила их до подъезда какого-то дома. Дверь за ними закрылась и стала на Юлином пути непреодолимой преградой. Все, расследование окончено.

«В этом доме живет Алена. Пятый этаж. Дверь слева направо», – объяснял в ее голове таинственный голос.

Домофон пропел.

«Чего стоишь? Путь открыт».

Юля неуверенно потянула дверь – она поддалась. В подъезде темень непроглядная. Наверху слышались шаркающие шаги, стук каблучков, шепот, смешки. Юля вошла и посветила мобильником.

«Извини за темноту, я решил, так будет лучше. Лифт тоже не работает», – предупредил услужливый голос.

Юля нерешительно зашагала по ступеням. Наверху зазвенели ключи, послышался блудливый смех.

– Костя, погоди, какой ты нетерпеливый!

Юля замерла.

«Ну и что дальше? В квартиру я все равно не попаду».

«Попадешь», – перечил голос.

«Зачем?» – застонала она мысленно, не имея больше ни малейшего желания продолжать следить за ними.

«Чтобы знать и впредь не сомневаться. Правда – горькое лекарство. Только так ты сможешь начать жить дальше».

Наверху хлопнула дверь. Юля ускорила шаг.

«Стой. Куда ты? Я же сказал, пятый этаж. Да, теперь направо. Подожди немного. Готово. Они подумают, будто забыли запереть дверь».

«А если меня увидят? – думала Юля, взявшись за ручку. – Костя поймет, что я следила за ним!»

«Обещаю, тебя никто не увидит. Ты только заглянешь в комнату, и все, потом, так же как вошла, незаметно уйдешь».

«Хорошо», – дрожа от страха, она нажала на ручку. Дверь бесшумно открылась. Юля всегда была решительная и шустрая, но авантюристкой никогда. Сейчас она сама себя не узнавала.

В прихожей господствовал полумрак. Из комнаты доносились шепот и шорохи. Юля подкралась к залу. Кровь в ее голове неслась с такой силой, что стоял невероятный шум в ушах. Юля замерла за порогом. Сердце ее сжалось. Она заглянула в комнату и, отчетливо различив два силуэта, зажала ладонью рот. Из ее глаз хлынули слезы.

Костя сидел на диване, Алена на его коленях. Они шумно целовались. Не в силах сделать и шага, Юля навалилась на стену. «Сейчас я упаду в обморок, и они обнаружат меня!» – пронеслась мысль в ее стремительно меркнущем сознании.

Очнулась Юля в полумраке не в состоянии понять, где она и что с ней стряслось. Первое, что она почувствовала, – холод. Юля подняла голову и осмотрелась. Постепенно до ее сознания дошло, что лежит она в собственной спальне на своей постели. Через распахнутое окно ветер вдувал в комнату легкий тюль. Словно через завесу тумана, Юля вспомнила, как следила за Костей. Острая боль глубоко резанула по сердцу, Юля застонала и поморщилась. Теперь уже ничего не исправить – ее Костя принадлежит другой! Она попыталась вспомнить, как возвращалась домой.

«Я перенес тебя сюда», – возник в ее голове голос, и Юля не могла понять, кажется он ей или действительно существует.

– И окно тоже ты открыл? – иронично спросила она, горько посмеиваясь над своим безумием: «Вот я уже и голоса слышу! И даже совершаю поступки, соглашаясь с ними!»

«Да, окно открыл я, а ветер задул свечу», – спокойно прошелестел в глубине ее сознания чужой голос.

– Ну-ну. Наверное, вот так и сходят с ума!

«Ты не сумасшедшая. И чтобы ты так о себе не думала, я буду общаться с тобой исключительно через схему».

Голос затих, а Юля и не заметила. Ее волновало только одно: «Костя встречается с Аленой! Немыслимо! Раньше он был таким благочестивым, а теперь преспокойно живет в блуде с развратной девчонкой».

«Не переживай так», – снова возник в ее голове услужливый голос.

– Не переживай?!

Юля желчно засмеялась, вскочила с кровати и начала метаться по комнате.

– Ведь это так просто, взять и выкинуть из памяти, сердца! Мы с Костей были вместе восемнадцать лет! Совсем недавно он признался мне в любви!

Юля замерла, взгляд ее остекленел, и она разочарованно произнесла:

– И это его любовь?! Он так легко отказался от меня?! Так легко! Ненавижу его!

«Все образуется», – сочувственно протянул голос, и Юля впервые расслышала в нем нотки грусти.

– Ну зачем ты показал мне его?!

«Ты должна знать. Ты хотела знать. А теперь тебе надо отпустить его и свою боль».

Юля снова села на кровать и сжала руками голову.

– Что со мной происходит? – застонала она. – Я не могу действительно разговаривать с каким-то духом в моей голове! Это бред!

«И спиритизм тоже, – напористо перебил ее голос. – Однако я показал тебе Костю. Или скажешь, твое появление именно в тот момент, когда он вышел из дома, простое совпадение? Я сказал, он будет там, так оно и вышло. Это реальность, Юля. Я реален!»

– Тогда покажись! – с вызовом прошептала она, но тут же испугалась своего желания.

«Не могу», – возникло в ее сознании.

Его отказ придал ей уверенности.

– То-то и оно. Я не верю тебе, точнее, надо говорить «себе».

«Юля!..»

– Нет уж, если ты действительно существуешь, давай, покажись!

«Я не могу, Юленька!» – в отличие от нее голос не был возбужден, а подавлен и грустен, и от этого казался настоящим.

– Либо ты явишься мне, либо я больше не слушаю твой бред в моей голове!

«Я действительно не могу, Юленька, – вздохнул голос. – Я потратил слишком много энергии, когда переносил тебя».

–Зачем ты это сделал? – озадаченно нахмурилась она.

«Я же обещал, что тебя не обнаружат, а я привык держать свое слово. Но сейчас мне пора, Иулия, теперь мне придется долго копить энергию. Так что прощай».

– Постой, я могу помочь тебе?

«Можешь, но я боюсь испугать тебя».

– Скажи, – решительно потребовала она.

«Капля твоей крови могла бы дать мне сил. Но я не прошу. Ты мне ничем не обязана», – меланхолично пел призрачный дух.

Уверенность изменила ей.

– Всего одна капля, ты не шутишь? – растерянно пробормотала она.

«Юленька, кровь – это жизнь!»

От страха у Юли все задрожало внутри, но она упрямо решила пойти до конца.

– Я хочу помочь тебе. Как это сделать?

Голос засмеялся.

«Иголка на столе, как уколешь палец, приложи его к схеме. И все».

– Хорошо.

Юля закрыла окно, нащупала в темноте спички и зажгла свечу. Пламя заплясало, разбрасывая по стенам кривляющиеся тени. Трясущейся рукой Юля взяла иголку. Она долго целилась, потом приставила острый кончик к большому пальцу, зажмурилась и надавила на иглу. Страха было больше, чем боли. Юля машинально хотела облизать палец, но тут же опомнилась и надавила на него. Выступила алая капля. Словно разволновавшись, пламя свечи неистово затрепыхалось. Несколько секунд Юля нерешительно смотрела на уколотый палец, а потом подумала: «Будь что будет!» – и прижала его к центру листа.

Ничего не произошло: ни молний, ни взрывов, только пламя свечи утихло. Юля облизала крошечную ранку.

– Этого достаточно? – спросила она в пустоту, а потом долго ждала ответа.

«Прими мою глубочайшую признательность, – наконец прошипел голос в тишине ее рассудка. – Этой ночью я приснюсь тебе, Юленька».

– Расскажи о себе.

Юля и не заметила, как увлеклась этим нездоровым общением.

«Уже поздно, твоя мама подходит к подъезду. Завтра я буду ждать, когда ты вызовешь меня. Можешь не сжигать схему, я не побеспокою тебя, только во сне», – отвечал ей ее таинственный призрак.

– Как твое имя?

Тишина.

Юля взяла иголку и приставила ее к схеме.

– Ты еще здесь?

Иголка начала вращаться.

«Да».

– Ты не хочешь больше разговаривать?

В дверь позвонили. Юля быстро свернула схему и сунула в ящик стола.

Мама, как всегда, пришла уставшая и голодная. Они поужинали и разошлись по комнатам.

Этой ночью Юля не засыпала в слезах. Отдавшись новому захватывающему приключению, она чудным образом не думала о Косте. Он отошел на второй план. Юля почувствовала себя исцеленной и радовалась этому.

Юля шла по узкой тропинке, отгибая тяжелые ветви плодоносящих деревьев. Впереди показался высокий готический замок. Каменные чудовища на его крыше злобно ухмылялись, смотрели на Юлю, высовывали огромные серые языки и облизывались. Над замком серело небо, и множество огромных воронов носились черными стрелами. Юля не хотела покидать светлую тропинку и живописный сад, но ее тянуло туда, в полумрак пугающего замка. Она свернула с ровного пути и, поднимая светлое длинное платье, старалась обойти грязь. Но подол ее все равно испачкался. Юля вышла к острому черному забору до небес. Огромные ажурные ворота с коваными страшными драконами начали со скрипом открываться. Она посмотрела назад на светлый сад, а потом с тоской на страшный замок. На небе ни облачка, а там все серо.

– Юля, стой! – послышался из сада голос Кости.

Она хотела побежать к нему навстречу, но он выбежал из-за пышных деревьев, держась за руку с Аленой. Юля кинулась прочь от него через ворота, которые тут же закрылись за ней. Костя подбежал к ним, схватился за решетку и начал трясти их. Слышалось глухое бряканье цепи. А два дракона тяжелыми черными каплями стекали на землю. Юля попятилась, в ужасе наблюдая, как капли принимают вид огромных черных змиев. Костя испуганно распахнул глаза и застыл на месте.

– Беги! – крикнула Юля. – Тебе не победить их!

На крыше замка захохотали чудовища, а вороны острыми пиками начали падать на землю. Юля и Костя с трудом увертывались от черных стрел.

– Оставьте их! – прогремел властный голос.

Чудовища притихли. Вороны расселись на колья забора, пронзая Юлю блестящими черными взглядами. Драконы вернулись на свои места и застыли. Забор зарос колючими кустами. Костя исчез за ними. Солнце скрылось, но здесь царила не ночь, а белый полумрак.

Юля медленно повернулась туда, откуда за ней наблюдал мрачный властелин этого таинственного места. Он стоял у высоких дверей. Увидев его красоту, Юля забыла весь мир. Она рассматривала его длинные черные волосы, сияющие бездны карих глаз, правильные черты бледного лица и красиво очерченные полосы тонких, самолюбиво поджатых, губ. Он протянул Юле руку.

– Иди ко мне, девочка моя.

Юля не шевелилась и не сводила с него ошеломленного взгляда. Тогда он сам вышел к ней: раз, шагнул – и уже возле нее. Он запустил пальцы ей в волосы и провел по ним.

– Удивительный цвет, – задумчиво пробормотал он. – Я обещал навестить тебя этой ночью, а я привык держать свое слово, – его голос лился как шум глубинных потаенных вод, завораживая неистовством мощи и дремлющим покоем.

Юля начала внимать гипнотическому взгляду и голосу. Мир закрутился. Не стало ни замков, ни чудовищ, ни садов, только его удивительно красивое лицо.

Ее осмелевшая рука пробежала по его волосам. Он широко улыбнулся, ослепляя ее белизной ровных зубов.

– Я не знаю тебя, – прошептала Юля.

– Я тот, кому ты отдашь свое сердце! Ты вся мне отдашься!

Она вспыхнула от его откровенного пророчества. А он погладил ее по щеке и легко прижался к пламенеющему румянцу губами. Юля в жизни не испытывала подобного волнения. Он поцеловал ее в другую щеку. Ее пальчики легко коснулись его боков, ласкаясь о шелковистую рубашку. Его губы приблизились к ее губам. Юля неосознанно потянулась к нему.

– Я буду ждать нашей встречи в реальности, – зазвучал его голос эхом.

Сон рассеивался. Юля смотрела в лукавые глаза и чувствовала, как просыпается. Она не желала возвращаться в мир, где царят боль и разочарование. Остаться бы там навсегда с ним! Ее веки лизал утренний свет и звал, и будил, и тревожил. Юля открыла глаза.

– Неужели мне приснился он – мой таинственный дух?

Ее мысли и сердце наполнились им, как пустые сосуды сладким вином. Ей хотелось достать схему и позвать его. Он очаровал ее, она находилась во власти неуправляемых фантазий. Реальный мир наполнился сказочными красками.

Долой черное платье! Долой огромный, скрывающий пол-лица, шарф! Абсолютно все заметили внезапные перемены в Юле. Всю осень она проходила унылым беспозвоночным существом, а сегодня фонтанировала остроумием и безудержным ошалелым весельем. Ее не узнавали, на нее смотрели подозрительно, ей делали смелые комплименты. Щеки ее горели, глаза возбужденно мерцали, но этот лихорадочный взгляд был предвестником тяжелого заболевания.

Юля пребывала в предвкушении нового общения с загадочным романтичным духом и одержимой душой рвалась домой. Сегодня она с легкостью миновала Костин двор и помчалась коротким путем. Ворвавшись в квартиру, Юля не стала ужинать, а кинулась в свою комнату, достала заветный листок. И вот свеча горит, иголка вертится.

– Дух, ты здесь?

«Привет».

– Ты как, пришел в себя?

«Этого не произойдет никогда».

– Почему?

«Долгая история».

– Я не тороплюсь.

«Ее невозможно рассказать, вот так, на листке».

– А как?

Сначала иголка вертелась без остановки, но спустя некоторое время все же начала указывать на буквы.

«Нет, ты не справишься».

– Я знаю, ты нуждаешься в помощи. Скажи, чем я могу помочь тебе?

«Сначала ты должна узнать мою историю».

– Я слушаю.

«Долго. Давай попробуем встретиться, когда ты окажешься вне тела».

– Вне тела? – испугалась Юля.

«Во сне», – уточнил он.

– А ты добрый дух?

«Что есть добро и зло? Впрочем, ты меня видела».

– Так значит, это действительно был ты?

«Я».

– Ты красивый.

«Что есть красота?»

– Может, все же расскажешь свою историю?

Иголка долго не могла остановиться. Пламя свечи шумно трепыхалось.

«Хорошо. Но не получится красочно».

Юля напряжено составляла слова.

«Меня убили и заточили».

– Убили? – вырвался потрясенный возглас у нее.

«Но я не совсем мертв».

– Как так? – спросила она, и по ее коже побежал озноб.

«Прошлое столетие. Я полюбил. Она оказалась вампиром и обещала сделать меня таким же, но, видимо, обманула, однако и не убила. Моя душа не может вернуться в тело. Оно обескровлено. Она заточила его в склепе».

– Как ее звали?

«Только не произноси имя вслух. Изольда. Возможно, с ней что-то случилось. На нее охотились».

– Но ты же все знаешь.

«Не все, а о себе совсем мало. Я хочу жить, Юленька!»

– Почему я?

«Сам не знаю. Твоя чистота и доброта дали мне надежду. Родственная душа».

– Говори, как помочь тебе?

Пламя свечи ярко вспыхнуло.

«Это страшно».

– Не тяни.

«Ты все равно откажешься».

Юля нахмурилась.

– Давай проверим.

«Мне надо дать крови».

Ее глаза округлились.

– Много?

«Нет. Чуть больше, чем ты дала мне вчера».

– Я помогу тебе!

«Все не так просто. Кровью надо написать на схеме «свободен». В полночь отнести листок в мой склеп и кинуть в гроб».

Юля читала, и у нее кровь стыла в жилах. Ей захотелось порвать лист, сжечь его и срочно бежать каяться в грехах.

Иголка медленно вращалась, больше не замирая у букв. Юля положила ее, встала, взяла листок и, как хотела, сожгла его. Ей стало легче.

Весь вечер она просидела на диване, обнимая колени и покачиваясь. «В себе ли я? – думала она. – А может, на почве любви и ревности я сошла с ума?»

Эйфория сменилась апатией. Ей вдруг захотелось встречаться с обычным парнем, создать нормальную семью, и чтобы не было никакой мистики, вампиров, духов, чудовищ, гробов.

Спать Юля легла рано, и даже с зажженным светом все равно боялась, куталась в одеяло, втягивала шею в плечи. Она опять затосковала о Косте. Вот бы он появился возле нее! С ним ей никогда не было страшно. Но Костя больше не ее мальчик. Он где-то далеко и, возможно, не один. Юля заплакала. Ее подушка скоро промокла.

– Костя! – тихо позвала она в темноту. – Костя, ты мне нужен! Костя, я запуталась!

Юля долго не могла уснуть, но как бы ни ворочалась, сон взял свое.

Она шла по темному пространству космоса, усеянному мерцающими звездами. Он сидел спиной к ней за белеющим круглым столом. Юля приближалась к нему и зачарованно смотрела на вороньи волосы, собранные в хвост, и на спину в белом пиджаке. Он встал, обернулся и протянул ей руку. Их пальцы встретились, Юля разволновалась. Он ждал, когда она сядет за стол. Она смотрела на него, и ее засасывало в головокружительную бездну его черных глаз. Он сел напротив.

– Я понимаю тебя и не сержусь, – пропел он меланхоличным голосом. – Извини, что не удержался и ворвался в твой сон. Мне очень хотелось увидеть тебя… в последний раз.

– В последний раз? – встревоженно повторила она.

– Мы не пара, Иулия. Ты жива, прекрасна и свежа, как морской бриз, а я… Больше я не потревожу тебя. Я никогда не пытался вернуться к жизни. Принимал свою участь как должное, бродил в мечтах, но вы с подругами постучали в наш мир. Я почувствовал тебя и пожелал быть с тобой.

Он посмотрел на стол. Юля проследила за его взглядом. На столе лежала алая роза. Он взял ее и протянул ей.

– Спасибо, – смущенно пробормотала Юля и приняла цветок. Острый шип впился ей в кожу. Она ойкнула и отдернула руку. Роза упала на стол.

– Извини! – встревоженно округлив глаза, забеспокоился он.

Юля мягко улыбнулась ему.

– Ерунда. Роза бесподобна.

– Я целый мир кинул бы к твоим ногам! – вздохнул он, взял ее руку, посмотрел на уколотый палец и облизал его.

Юля чаще задышала, пьянея от его неожиданной раскованности. Его лицо стало напряженным.

– Но ты права, я не имею права подвергать тебя риску.

– В принципе, чем я рисую? – теряя ясность мыслей, пробормотала она.

– Не скажи, мало ли на кого можно наткнуться ночью на кладбище, а я не смогу защитить тебя. Кроме того, ты можешь до безумия напугаться. Нет, Юленька, тебе надо забыть меня.

Он выпустил ее руку и невидящим взглядом впился в розу. По его лицу пробегали тени мрачных мыслей. Юле казалось, они ранят его. Она накрыла его руку своей ладошкой. Он тут же чутко посмотрел на нее.

– Я не хочу тебя забывать, – прошептала она, – и очень хочу помочь тебе, но, признаюсь, мне страшно. Ты точно ничего не утаил от меня?

Он пожал плечами.

– Что мне скрывать, кроме мук и тоски?

У Юли сердце сжалось от сострадания. Он такой красивый, одинокий и несчастный! Легко угадав терзания на ее лице, он улыбнулся.

– Не бери в голову. Я все понимаю и ничего не прошу от тебя, да что там не прошу, даже не жду. Но с тобой невероятно приятно находиться рядом. Ты заполнила мое унылое существование теплом и светом.

Юля смотрела на него, и он не казался ей злым и опасным, скорее наоборот, добрым и милым.

– Скоро рассвет, – вздохнул он, – твоя жизнь потечет в прежнем русле, а я буду века тосковать о тебе. Но мне не стоит так говорить, иначе ты станешь грустить, а я не хочу этого.

– А я не хочу с тобой расставаться.

Он погладил ее по щеке.

– А как я не хочу, Юленька.

– Как отыскать твой склеп?

В его глазах зажглось удивление, которое тут же сменилось озадаченностью.

– Ехать далеко. Он находится за городом на заброшенном кладбище.

– Слушай, это не может звучать менее дико?

– То, что я сказал, не дико, дико то, что я расскажу. Кладбище не охраняется. Склеп стоит в глубине. Белый, высокий, он выделяется. На нем нет никаких надписей. Придется искать ключ, раньше он находился под ступенькой. В общем, занятие не из приятных. Возьми два фонаря, чтобы, если один потухнет, от страха не сойти с ума. Откроешь склеп, войдешь. Надо чуть сдвинуть крышку гроба и бросить туда листок с кровью. Чем свежее кровь, тем лучше. Кинешь листок и можешь спокойно возвращаться домой. Мое восстановление займет немного времени, а потом я найду тебя.

Хмуро рассматривая розу на столе, Юля молчала в смятении. Она думала о магических обрядах по высвобождению демонов. А вдруг он вовсе не бедный парень, а злой дух, который использует ее? А еще Юля подозревала, что он читает ее мысли, и от этого испытывала страх и вину.

– Я найду тебя только в том случае, если ты сама пожелаешь меня видеть, – робко уточнил он.

– А если не захочу? – спросила она и посмотрела на него с вызовом.

Его глаза потухли.

– Мне будет очень жаль. Ты хорошая, Иулия. А сейчас тебе пора просыпаться.

Он встал.

– Постой! – крикнула Юля и вскочила со стула. – Как твое имя?

Его брови озадаченно сдвинулись к переносице.

– Я думал, ты знаешь. Меня зовут Павел.

Его ответ не удивил ее, Юля об этом и сама догадывалась. Она покачала головой и виновато посмотрела на него.

– Паша, боюсь, я не смогу помочь тебе.

Он грустно усмехнулся.

– Правильно. На твоем месте я бы тоже боялся.

– Пойми, я не тебя боюсь, – Юля вздохнула и опустила голову. – Слишком большая ответственность. Знать бы наверняка, что ты не обманываешь меня, и никто не пострадает.

Паша подошел к ней, взял ее лицо и большим пальцем провел по гладкой щечке.

– Прощай, Юленька. Не вызывай меня больше, я не приду. Отзовется кто угодно, только не я. Забудь меня, словно я и не жил никогда на свете. Поверь, душа моя, у тебя все, все будет хорошо.

Она с тоской смотрела в ласковые глаза, чувствуя, как просыпается.

– Прощай, – почти беззвучно шептал он. – Прощай, желанная моя!

Юля лежала, уставившись в потолок. На ее душе тяжесть, на губах привкус сладкой грусти, а в глазах ранние слезы. «Он не виноват! – плакало ее сердце: – Паша полюбил, но его обманули. Почему он должен страдать? Это несправедливо!» В ней крепла мысль освободить его. Да и как не освободить?

Так, стоп! Но ведь, в конце концов, это всего лишь сон. Ну какой может быть склеп с полумертвым обескровленным Пашей? А Костя? Она ведь видела его, как дух и предсказал. Неужели совпадение?

Юля повернулась на бок и уткнулась взглядом в алую розу. Ее сердце сжалось то ли испуганно, то ли растроганно. Выходит, Паша реален! От умиления ее глаза увлажнились слезами. Юля погладила нежный бутон. В этой розе столько его одиночества! Казалось, Паша хочет любить, хочет жить. Но он в могиле. Интересно, каким он был до того, как его убили? Наверное, жизнерадостным, а теперь он меланхоличный призрак.

Юля нехотя поднялась с постели и пошла поставить цветок в вазу. Прижимая бутон к лицу, она не переставала удивляться странному подарку из неоткуда.

Мама готовила завтрак.

– Проснулась, дочка? – ласково спросила она и посмотрела на цветок. – Извини, Юленька, я не могла запретить ему. Он очень страдает, и ты страдаешь. Вам необходимо поговорить.

Юля застыла на месте.

– О чем ты говоришь?

Нина Васильевна кивнула на цветок.

– Разве ты не поняла? Костя вчера приходил, очень поздно, он хотел увидеться с тобой. Он принес эту розу. Минут пятнадцать просидел у твоей постели, но разбудить тебя так и не посмел. Видела бы ты его. Столько боли в его глазах! Он любит тебя, дочка. Что бы между вами не произошло, как бы велика не была его вина, выслушай его, дай ему шанс.

Юля с ужасом смотрела то на маму, то на розу. Так кто ей ее подарил? И вдруг она поняла, что на розе нет ни единого шипа. Цветок выпал из Юлиной руки.

Как будто издалека прозвучали мамины слова:

– Костя чахнет без тебя.

– Чахнет?! Знаю я, как он чахнет! Хорош страдалец! – воскликнула Юля и остервенело наступила на бутон. – По мне – пусть хоть совсем зачахнет! Лицемер!

Слов у нее не осталось, и она умчалась в свою комнату. «Как может Костя встречаться с Аленой, а уже на следующий день приходить к ней?! – думала она, рыдая в подушку. – Как быстро из искреннего парня он превратился в циничного мужчину! Кругом одна ложь! И Костя со своей любовью, и дух со своими страданиями! Ложь, все ложь! Никто ей не нужен, ни Костя, ни Паша!»

Перед уходом Нина Васильевна заглянула в комнату к дочери. Юля лежала на кровати и невидящим взглядом смотрела перед собой. Но стоило маме уйти, и она потянулась к кухне. Роза по-прежнему лежала на полу, растерзанная и одинокая. Юля упала на колени, подняла ее и прижала к груди.

– Костька, миленький мой, за что ты так со мной?!

Сколько можно страдать? Сколько должно пройти времени, чтобы исцелилось раненое сердце? Юля заставила себя пойти в университет. На каждом шагу ей попадались влюбленные парочки. Их беззаботное счастье, объятия, поцелуи, теплые взгляды острыми пиками кололи ее душу. Несколько раз она вздрагивала, думая, будто видит Пашу. Ее сердце срывалось, а потом неслось в бешеном ритме. Но Юля быстро успокаивалась, понимая, что ей показалось.

Лена влетела в аудиторию и с ходу начала рассказывать, с каким восхитительным парнем она познакомилась с утра.

– Он встретит меня из университета, – намекнула она на то, что подружки смогут его увидеть.

– Как его зовут? – спросила Аня.

– Павел, – ответила Лена, и глаза ее бешено сияли. – Ой, девчонки, вы себе не представляете, какой он классный.

Юля насторожилась.

– И как твой Паша выглядит?

– Он не любит, когда его так называют, только Павел, – заметила Лена и засмеялась. – Потрясно он выглядит, вот как. Высокий, кареглазый брюнет с длинными, как смоль, волосами.

У Юли голова закружилась.

– И где вы познакомились?

Своим вопросом Аня удружила Юле. От потрясения она и слова не могла вымолвить.

Лена нагнулась к ним и таинственно прошептала:

– Не поверите, я спасла его.

Ревность сдавила бедное сердце Юли.

– Это его слова, – уточнила Лена. – У Павлика разрядился мобильник в самом разгаре важного разговора, и никто, слышите, никто не одолжил ему телефон. Но на его удачу появилась я. Он позвонил, а потом мы разговорились.

Весь долгий день Юля боялась и ждала часа, когда увидит нового приятеля Лены.

К досаде подружек, Павел не вышел из машины. Лена не отличалась особой притязательностью и без затруднений сама позаботилась о себе. Пока она садилась в машину, показалось его лицо. Юля вздохнула с облегчением: не он! Воображаемый Паша все еще принадлежал ей. И тут же было принято твердое разумное решение больше не вспоминать о нем. Но куда там, Паша всюду мерещился Юле. Она уже вздрагивать устала. Даже в ночном клубе она умудрилась заметить его за дальним столиком. Юля, разумеется, обманулась, а нервозность-то нарастала.

– Надеюсь, сегодня вечером ты никуда не собираешься? – спросила мама воскресным утром.

– А что?

– Я бы хотела, чтобы ты провела этот вечер дома.

Юля улыбнулась.

– Идет. У нас что-то намечается?

– К нам на ужин обещали заглянуть родители Кости.

Улыбка сошла с лица Юли.

– Ты знаешь, вообще-то мы с девочками договаривались у Лены позаниматься.

– Юля, пусть вы поссорились с Костей, но из-за этого ты не должна избегать дяди Пети и тети Люды.

– Мама, но сегодня же воскресенье, я не хочу весь день киснуть дома!

– Довольно с тебя субботы. В котором часу ты вернулась?

Юля опустила голову и недовольно надула губа.

– В три, – буркнула она еле слышно.

– В половине пятого.

– Ты следишь за мной?! – вскинула она голову, и ее глаза возмущенно блеснули.

– Лучше бы извинилась, что разбудила меня. Впрочем, о каком сне может идти речь, если дочери всю ночь дома нет. Юленька, так нельзя! Ты должна взять себя в руки и начать жить серьезно и ответственно, а не плыть по течению праздности и хандры.

Юля снова нахмурилась. Но разве ж она безответственная? Да, ей плохо, но личные проблемы не влияют на ее учебу. Однако перечить Юля не стала, и даже наоборот, извинилась перед мамой.

Сбылись все ее опасения! Весь вечер Юлю дружески пытали, почему они с Костей расстались. Она дулась и упорно молчала, думая в сердцах: «И зачем взрослые напрашиваются на грубость?! Будто и сами не знают, из-за чего все произошло? А если нет, так пусть расспрашивают его. Я-то тут причем?»

После тщетных расспросов Юлю принялись ласково убеждать, что они с Костей должны помириться. Как будто во всем виновата она! Но разве у Кости нет любимой девушки?!

Нервно теребя бумажную салфетку, Юля терпела-терпела и вдруг вспыхнула:

– Если я ему не безразлична, так чего же он с вами к нам не пришел?

– Но, Юленька, ты ведь сама его к себе не подпускаешь, – ласково ответила тетя Люда.

Что за мука?! Юля едва сдерживала слезы.

– Я его к себе не подпускаю?! Да в последний раз я видела его восемнадцатого сентября, а сейчас октябрь на исходе. Вы просто ничего не знаете, у Кости есть другая!

Дядя Петя обнял ее за плечи.

– Да что ты, дочка, у Кости никого нет. Днями он учится, а потом работает до поздней ночи. Он тебя любит.

– Ты бы видела, как Костя осунулся, – вставила осторожное слово мама. Она остерегалась разговаривать с дочерью о Косте, потому что любая попытка поговорить приводила Юлю к вспышке гнева, а потом к длительному унынию.

Юля закрыла лицо руками и заплакала, чем шокировала окружающих.

– Я собственными глазами видела его с другой! Они целовались и… я… я видеть его не желаю! – воскликнула она и вскочила на ноги. – В любом случае уже поздно, я тоже встретила замечательного парня. Он мне очень нравится!

Три пары глаз ошеломленно уставились на нее.

– Кто он? – заторможенно спросила мама.

Юля нахмурилась и внутренне сжалась.

– Его зовут Паша. Все, больше я ничего не скажу!

Она убежала к себе в спальню и в слезах упала на кровать. Больше ее никто не потревожил. Но ее мама и родители Кости долго еще шептались на кухне. Юля горела от стыда и корила себя за несдержанность. Когда гости ушли, мама заглянула к ней.

– Юленька, нет желания поговорить?

– Я сплю.

Мама прикрыла дверь и ушла к себе.

Юля утирала слезы. До чего же горько! Зачем она их обманула? К чему заявила о несуществующем Паше? Как теперь признаться во лжи?

– Все, больше я не могу видеть твои страдания, – раздался мягкий голос из темноты.

Юля вздрогнула. Он сидел темной тенью у ее ног. Юля потерла глаза и потрясла головой, но это не помогло.

– Я слышу тебя не в своей голове! Ты жив?! – шепотом воскликнула она.

– Со мной все по-старому. Я вернулся бы к жизни исключительно ради тебя. Но ты любишь его! – уныло произнес Паша и вздохнул. – Я не нужен тебе!

– Ты нужен мне! Я хочу забыть Костю!

– Тогда придется меня оживить, и сделать это должна именно ты. Обещаю, Юленька, я вырву боль из твоего сердца и заменю ее сладостью новых чувств! Мы будем счастливы с тобой!

Больше Юля не задумывалась о последствиях. Ее мечты сбудутся. Она забудет Костю и полюбит кого-то настолько необыкновенного, удивительного, красивого, что прежние ее чувства станут ничтожными. А Костя ее еще вспомнит!

– Я освобожу тебя.

– Хорошо. Ну, а пока поспи часок, тебе понадобятся силы. Я сам разбужу тебя, – сказал он и растворился в ночной темноте.

Скоро она наяву познакомится с Пашей! Ретивое сердце горело нетерпением, наивный ум окунулся в бесформенные мечты. Юля разволновалась, но сон незаметно овладел ею.

Она стояла у обрыва. Ветер развивал ее огненные волосы и прибивал к ногам подол белого платья. Юля почувствовала, как Паша подошел к ней сзади.

– Не оборачивайся.

Его руки легли ей на талию. Она навалилась на него спиной.

– Я надеялся, что ты решишься, но не хотел давить на тебя. Знала бы ты, как я тосковал, – произнес Паша апатичным голосом. Он убрал волосы с ее плеча. – Сладкая моя, не бойся меня.

Его губы заскользили по ее шее. Юля чувствовала тепло в ногах и огонь на своей артерии.

– Юленька, душа моя, скоро ты станешь моей.

– Ты можешь не оставлять меня, пока я буду искать твой склеп?

– Зачем?

– С тобой мне будет не так страшно.

– Странно, – сказал Паша, сдавленно усмехнувшись. – Нет, сладкая моя, не в моих силах сопровождать тебя. Но если ты не побоишься, я пришлю к тебе своего товарища, и он отвезет тебя на кладбище. Единственно, к склепу Влад не пойдет, придется идти одной.

– У меня столько вопросов. Кто твой друг и чем он опасен?

Паша оторвался от ее шеи, стараясь заглянуть в ее лицо.

– Меня познакомила с ним Изольда. Влад такой же, как она.

Юля повернула голову к Паше.

– А он не может освободить тебя?

– Нет, только человек обладает свободой воли.

– А такие, как он и ты?

– Что может призрак?

– Так твой друг – призрак?

– Нет, – протянул Паша, – но и не человек.

– Вампир.

– Люди придумали это слово. Комары тоже вампиры.

– Да, ими движет жажда крови.

– Как и всеми хищниками. Но ведь и ты, Иулия, хищница. Ели ты не видишь бойни, из этого не следует, что ты не питаешься некогда живой плотью. Ты покупаешь в магазине вполне эстетичный продукт, кусок чего-то целого. Влад с таким же успехом может пить кровь из бокала и не видеть ни раны, ни существа, из чьей артерии она пролилась.

Юля ничего не поняла. Паша вроде не лгал, но и истины в его словах не было, поэтому смысл его речей от нее ускользал.

– А твой друг не обидит меня?

– Не посмеет, ведь ты моя девушка.

Юля резко отстранилась от него и повернулась к нему. Паша пожал плечом и смущенно улыбнулся.

– Ты сама так сказала сегодня, – напомнил он ей и снова привлек ее к себе. – Я позабочусь о тебе, Иулия. Перед тобой откроются двери в новый восхитительный мир.

Юля сладко уткнулась лицом в его грудь и тоже обняла его. Она желала забыть все печали, и действительно, ей стало казаться, что жизнь ее только теперь начинается.




Глава 4

– Пора! – прозвучало возле уха Юли. Она проснулась – темнота кругом и нет никого. Несмотря на романтический сон, больше у нее не было настроения куда-то идти и неизвестно кого спасать. На улице холодная ветреная ночь, и перспектива оказаться на заброшенном кладбище ее не воодушевляла.

Разве можно верить снам? Скорее всего, она сама выдумала и голоса в своей голове, и видения. Но тогда никто не встретит ее у подъезда. Юля очень на это надеялась. Она посмотрела на часы – половина одиннадцатого. Надо поспешить и покончить с этим раз и навсегда.

В кладовке для нее нашлось два фонаря. Юля попробовала зажечь их и успокоилась – горят. «Так, что еще может пригодиться? – Юля невесело усмехнулась: – Туалетная бумага, рулонов пять!»

В нижнем ящике комода она нащупала складной нож. Потрогала лезвие – вроде острое. Паша сказал, что кровь должна быть свежей. Юля вздохнула, и орудие предстоящего истязания нашло свое место в ее рюкзаке.

Ну вот и все, что надо и не надо собрано. Юля не смогла пройти мимо спальни мамы, хоть и боялась разбудить ее, а может, наоборот, в глубине души желала этого. Мирная тишина маминой комнаты стала трудно преодолимым соблазном. Сон так сладок, если совесть чиста, а плоть натружена. И снова нет желания куда-то идти и нужно ли?

– Я люблю тебя! – шепнула Юля. Она будто навеки прощалась с мамой и вдруг осознала, насколько велико в ней это чувство. «Почему ж я такая негодная дочь?!» Горло больно сдавило от подступивших сентиментальных слез. Если она пропадет без вести – мама не переживет!

– Прости меня! – тихо вздохнула Юля и осторожно закрыла дверь. «Я точно сумасшедшая!»

В своей спальне Юля торопливо начертила схему, тепло оделась и ускользнула из дома. В унынии и тревоге она ехала в лифте.

«Юля, что ты творишь?!» – кричал ей ее здравый смысл.

«Я должна пойти до конца. Либо я доверюсь Паше и найду свое счастье, либо струшу и продолжу влачить серое существование», – находило ответы ее дурное упрямство.

«А вдруг ты погибнешь?! Стоит ли рисковать жизнью?!»
«Будь Паша злым, то давно бы нашел способ возродиться, такие всегда отыщут лазейку».

«А что, если ты и есть эта лазейка?»

Юля тяжело сглотнула.

«Надеюсь, все окажется моим бредом, и ни Паши, ни Влада и на свете-то нет. Тогда я вернусь домой и с радостью сожгу схему. Да, именно так все и будет! Не может же вся эта чертовщина оказаться реальностью».

Юля открыла подъездную дверь, и холодный порыв ветра чуть не втолкнул ее обратно. Даже бунтующей стихии ее не остановить. Юля вышла. Тускло светит фонарь у подъезда. Темно, свежо, таинственно и – никого! С губ Юли сорвался вздох облегчения. Она уже повернула домой, как вспыхнул свет фар. Юля замерла и насторожилась. Шурша шинами, к подъезду подкатил белый внедорожник. Спор разума и сумасбродства в ее голове разом стих, осталась только одна мысль: «Не может быть!»

Темное стекло опустилось. Из окошка выглянул молодой мужчина.

– Машину до кладбища вызывали? – бодро спросил он.

Юля обмерла. От страха у нее в голове не осталось ни единой мысли. Дверца открылась, парень выскочил из машины и подошел к ней. Он оказался высоченным, наверное, даже выше Кости. Юля подняла голову, непроизвольно изучая его красивое вполне человеческое лицо.

– Влад, – сказал он и протянул ей руку.

Юля не пошевелилась.

– Так, – протяжно произнес он, – кажется, у нас тут ступор.

И вдруг Влад стал рядом с ней и приятельски обнял ее за плечи.

– Я понимаю, Юленька, тебе не может быть не страшно, – бойко нашептывал он, склонившись к ее уху. – Более того, ты очень отважная. Я восхищаюсь тобой. Не каждый день встретишь человека, способного на решительный поступок, тем более, если этот человек – хрупкая привлекательная девушка. Не беспокойся, Юленька, все будет хорошо. Обещаю, ты вернешься домой цела и невредима. Помни, тебя охраняют могучие силы, не доступные человеческому разумению, – вкрадчиво произнес он и заглянул ей в лицо. – Клянусь, все будет великолепно!

Юля, хоть практически не дышала от потрясения, но слушала его очень внимательно.

– Ну как, немного пришла в себя? – ласково поинтересовался Влад.

Невольно думая, что в такого славного парня можно запросто влюбиться, Юля отрывисто кивнула ему.

Влад задорно засмеялся.

– Вот и замечательно. Может, попробуем заново? Я немного удивлю тебя, ты не пугайся, идет?

Юля вновь зомбированно кивнула, а Влад исчез. Она опомниться не успела, как он во второй раз выскочил из машины.

– Привет. Позволь подбросить тебя до места совершения подвига? – задорно сказал он и протянул ей руку. – Влад.

– Юля, – выдавила она из себя. Прикосновение к нему порадовало ее теплом.

– Юленька, если не возражаешь, поспешим? У нас времени в обрез.

Она хотела, но очень боялась сказать ему, что передумала. А Влад ждал ответа, впившись в нее лучистым взглядом. Юля тягостно вздохнула.

– Ладно.

Влад проводил ее к машине и услужливо помог сесть в нее. И вот Юля сидит в удобном кресле дорогого автомобиля, а все еще не в состоянии поверить, что все происходит на самом деле.

Уже через секунду Влад сидел за рулем, своим внезапным появлением заставив Юлю вздрогнуть. Ее реакция заметно порадовала его. Он положил руку на руль и широко улыбнулся ей. Юлю немного пугало плутовское озорство его глаз.

Машина сорвалась с места и помчалась с немыслимой для дворовой улицы скоростью. Затаив дыхание, Юля ждала, что Влад вот-вот заденет какой-нибудь припаркованный автомобиль, но они благополучно покинули двор, и теперь она напряженно следила, как за окном мелькает сияющий электричеством город. Страх перед кладбищем отошел на второй план, для начала надо пережить дорогу к нему.

– Не бойся, я прекрасно вожу. У меня непревзойденная реакция, чутье и виденье будущего. Так что расслабься и не думай о таких пустяках, как скорость, перекрестки и препятствия.

Юля послушалась его и откинулась на спинку сиденья.

– Если желаешь, можешь поспать полчасика, – услужливо предложил Влад.

Но Юля подумала: раз она рискует жизнью, то почему бы не спросить его прямо.

– Скажи, ты правда не человек?

– В чем-то я человек. Своей плотью, например. Благодаря ей я могу наслаждаться, – ответил Влад и, совершенно не заботясь о безопасности, посмотрел на нее. – Прими мою признательность за то, что решилась помочь Пашке.

Он замолчал и как будто увлекся дорогой, но вскоре снова заговорил немного отрешенно:

– Я знал его еще живым. Он поражал и притягивал меня своим остроумием и веселым нравом. Когда Пашка пропал, я долго его искал, а потом узнал, что с ним стряслось, и пришел в бешенство. Если бы на тот момент Изольда уже не была мертва то, вполне вероятно, я бы убил ее.

Юля резко подалась вперед.

– Так она мертва?!

– Да, – равнодушно хмыкнул Влад и пожал плечом. – Она не завершила обращение Пашки, но и не убила его. Я предлагал ему свою кровь, а потом привезти жертву, тогда он стал бы таким, как я, но Паша не пожелал. Он вообще ничего не хотел тогда. Душа его бродила, а тело больше пятидесяти лет лежало, словно законсервированное. Теперь ты дашь ему немного своей крови, и он очнется. Впрочем, это первый известный мне случай, и я не уверен, получится ли у него вернуться. Надеюсь, твоя жертва не будет напрасной. И еще, сомневаюсь, что он, пропитавшись сверхъестественным, останется обыкновенным человеком. Впрочем, обыкновенным Пашка никогда и не был.

Широко распахнув глаза, Юля смотрела на Влада.

– В каком смысле?

Влад снисходительно улыбнулся ей.

– Не бойся, тебе он понравится.

Юля неуверенно улыбнулась в ответ, а Влад непроницаемо замолчал и впился взглядом в дорогу. Машина плавно мчалась вперед, почти не притормаживая даже перед поворотами. Их не задержал ни один светофор. Юля размышляла над словами Влада и все больше и больше пугалась.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – вдруг сказал он. – Ты боишься, что мы с Пашей заманили тебя в ловушку, и ты и есть та самая жертва. Именно поэтому я не пойду с тобой. А еще этот путь ты должна преодолеть в одиночку. Прими совет: пойдешь по кладбищу, не оборачивайся.

У Юли от его напутствий голова шла кругом.

– Да не пугайся ты так, – засмеялся Влад. – Это не из-за того, что за твоей спиной будет витать всякая нечисть. Просто, если ты обернешься, то непреодолимо захочешь вернуться, тогда все впустую. За свою жизнь не переживай, тебе абсолютно ничего не угрожает, только страшно будет, но в этом уж ты сама виновата. Пойми, если бы мы с Пашей желали сделать из тебя жертву, уговаривать и церемониться с тобой никто бы не стал. Но дело не в том, что Паша хочет вернуться в наш мир, он пожелал быть с тобой, стать живым ради тебя. Поэтому, если он нужен тебе, ты должна вернуть его. Ты ведь хочешь быть с ним, правда, Юля?

Она опустила голову, разглядывая свои не перестающие дрожать руки.

– Я не знаю ни его, ни тебя. Но мне жаль Пашу.

Влад поморщился.

– Сострадание – не то чувство, которое он ждет от тебя.

– Мое сердце несвободно, и с этим ничего не поделать.

– Глупо хранить преданность тому, кто тебя предал. Впрочем, если сегодня ты поможешь Паше, наступит день, и ты не сможешь жить без него. Жаль, он первым нашел тебя, я бы тоже не отказался полакомиться тобой.

Юля тревожно посмотрела на него.

– Мне нравится твой тихий голос, девственность, волосы с огненным отливом и расширенные от страха зрачки. Твои глаза, как влажные синие капли. Твое сердце бьется ровно и покорно, а когда в кровь впрыскивается адреналин, оно лихорадочно несется. Я чувствую запах страха в твоей крови. Но, Юленька, не бойся меня, говоря «полакомиться», я не кровь имею в виду. Я бы не обидел тебя, а закружил в вихре страсти, присвоил себе и вознес на вершины экстаза. Но ты нужна Паше, поэтому я замолкаю.

Как относиться к подобным признаниям? Юля подавленно молчала.

– Не переживай, я не буду страдать от неразделенности чувств. Такие, как я, страдают только от скуки.

– А как такие, как ты, относятся к этому? – с вызовом произнесла Юля и достала крестик из-под футболки.

Влад равнодушно взглянул и снова уперся взглядом в темную дорогу.

– Если ты полагаешь, что от соприкосновения с этим я задымлюсь, то ошибаешься. А сама-то ты как к этому относишься? Носишь как украшение или веришь?

– Верю! – не раздумывая, ответила Юля.

– И едешь освобождать древнего могущественного демона, – с мрачным ехидством произнес Влад и вдруг захохотал.

У Юли побелели и задрожали губы. Глупая! Ничего не вернуть назад! Юля рада бы сбежать, но машина мчала ее, перепуганную и растерянную, по непроглядному мраку загородной дороги, неизменно приближая к злополучной цели. Ей хотелось заплакать от беспомощности. А Влад веселился, и в этой радости не было ничего человеческого. Он не пожалеет ее, ему неведомо милосердие! Но Влад утихомирился и тепло посмотрел на Юлю.

– Да шучу я, успокойся. Юлька, как мне хорошо с тобой! Ты такая чудная, потешная! – сказал он и по-свойски потрепал ее по голове. – Ты ведь понимаешь, будь оно так, разве я признался бы тебе в этом? Кроме того, ты же видела Пашку? Просто я немного взбесился из-за твоего украшения, точнее, из-за того, что ты угрожала мне.

Юля насупилась.

– Я не угрожала. Просто спросила. А крестик – не украшение.

Влад безразлично пожал плечами.

– Тем лучше, если для тебя все серьезно.

– Почему? – удивилась она.

– А разве и так непонятно?

– Я думала, такие, как ты, должны быть против.

– Паша не будет против, но он не притронется к тебе, пока ты носишь это.

– Да не нужен он мне!

Влад усмехнулся.

– Пока не нужен. Мы приехали.

И взор, и мысли Юли обратились в темноту ночи. Фары освещали сломанный забор, деревянные кресты в кустах и надгробные плиты. «И я должна пойти туда?! Одна?! В этот мрак?!» Юля даже представить себе не могла, что будет настолько жутко. У нее засосало под ложечкой, и похолодели ноги.

– Ты не должна испытывать страх, – насмешливо хмыкнул Влад, – видишь, сколько тут атрибутов твоей веры? И под каждым крестом некогда такой же живой, как и ты, человек.

– Брось страху нагонять, а то передумаю идти туда, – вполне серьезно сказала Юля.

Влад поднял вверх руки.

– Все, молчу! Юленька, я обернусь вороном, и буду следить за тобой с ветки вон той высокой осины. Знай, ты не одна, и если что, я мигом окажусь рядом и защищу тебя. Я не покойников имею в виду, а одержимых маниакальными идеями людей. Первых бояться без надобности, их здесь давно нет, только и остались полуразрушенные памятники, а вторые временами наведываются сюда для своих черных забав. Так что, пожелай мы с Пашей найти жертву, ты бы нам не понадобилась.

Поразмыслив над этим, Юле стало как будто легче. Она положила ладошки на колени и сделала пару глубоких вдохов.

– Ладно, куда идти?
– Все просто, – улыбнулся Влад. – Склеп по прямой в метрах трехстах от нас. Как пройдешь немного вглубь кладбища, скоро заметишь его. Он высокий и выделяется своей белизной. Фары я выключать не буду, дополнительный источник света тебе не помешает. Кажется, все. Желаю удачи!

Юля кивнула и начала выбираться из машины. Влад уже стоял напротив нее.

– Юленька, я восхищаюсь тобой! Ты необыкновенная, и я немного завидую Пашке. Вот бы ради меня кто-нибудь захотел рискнуть так, как ты рискуешь ради него!

И его теплая рука нежно легла на ее холодную щеку.

– Совсем скоро ты будешь принадлежать моему другу, и я знаю, он набросится на меня за мой поступок, но разве можно отказать себе в удовольствии?

Юля опомниться не успела, как Влад поцеловал ее. Его губы не впивались, не размыкались, не пытались побудить к ответу. Он быстро отстранился от ее губ.

– Ну, вот и все, теперь мне легче. Почему так неистово стучит твое сердце? Тебя тянет ко мне или ты испугалась? Но запаха адреналина я не ощущаю. Так что происходит с тобой?

– Если ты успел заметить, мое сердце вздрагивает по любому поводу.

Влад усмехнулся.

– Годится.

– Тебе больше не следует целовать меня.

Его рука упала с ее щеки.

– Знаю. Мне еще предстоит ответить за свой порыв. Паша не прощает и не терпит, когда кто-то встает у него на пути, и я его понимаю. Но я ни о чем не жалею. А тебе пора идти, скоро двенадцать, – сказал Влад и посторонился.

Растерянно поглядывая на него, Юля достала фонарь и закинула рюкзак на плечо.

– Помни, я никому не позволю тебя обидеть, – с жаром пообещал Влад.

– Спасибо!

Примечание – слово «спасибо» образовалось путем соединения слов: «спаси, Бог».

Влад поморщился и даже чуть отшатнулся от нее.

– Не за что. Ступай. Все будет хорошо. Я буду ждать тебя, чтобы отвезти домой. Как только бросишь в гроб листок со схемой, сразу уходи. Паша быстро не встанет, да и не стоит тебе присутствовать при его пробуждении.

Юля кивнула и зажгла фонарь. Возле нее захлопали крылья. Она вздрогнула и обернулась на звук. Большой черный ворон взметнулся в темное небо. «Прямо как в моем сне», – подумала Юля.

Заросшее кладбище – словно жуткий лес. Одна! Ветреная ночь и холод осени. Деревья пугающе поскрипывают. Шуршат кустарники, будто шепчущиеся приведения. Изо рта вырываются частые клубы пара. Ослабевшие ноги дрожат от страха. Юля нерешительно подошла к поваленному забору и заставила себя переступить через него. Фары ярко светят в спину. Испуганно озираясь по сторонам, она побрела по старому кладбищу. Каждый звук, будь то треск сухой ветки под ногой или хлопанье крыльев взметнувшейся птицы, заставляет вздрагивать сердце. Свет фонаря пляшет в трусливой руке. Юля шла, стараясь обходить ставшие почти ровными бугры могил. Иногда ей приходилось отгибать упругие ветви деревьев и зарослей вербы, а они цеплялись за ее волосы и одежду.

«Неужели я это делаю?! – удивлялась она сама себе. – А вдруг Влад уедет без меня? Как тогда я вернусь домой? Я и дороги-то не запомнила. Вот уж глупая, нашла, о чем беспокоиться!»

Перед глазами нечитаемые бесконечные надгробья и покосившиеся деревянные кресты. Юля старалась не ступать по земле, а лететь над ней. Но шорох ее шагов все равно звучал настолько зловеще громко, что она боялась потревожить покой похороненных тут людей. Если Влад существует, и она действительно идет оживлять одного из обитателей этого мрачного места, то почему бы покойникам не восстать на нее, ведь она сама пришла к ним.

Юля взглянула на часы, стрелки тяготели к двенадцати а, как известно, все ужасы случаются в полночь. «Надеюсь, когда я выйду из склепа, меня не будут поджидать голодные монстры?! Знал бы Костя, на что я решилась! Костя!» И вдруг ее сердце согрелось его именем. Юле до невозможности захотелось оказаться возле него, и чтобы весь этот несусветный кошмар оказался сном. Неосуществимость этого желания буквально душила ее. «Это Костя во всем виноват! – подумала Юля. – Если бы не его предательство, то я не слонялась бы ночами по кладбищам, не водилась бы с вампирами, а мирно спала в своей постели. Костя подтолкнул меня к этому, довел до отчаяния, до сумасшествия! Он все разрушил и теперь где-то там, в свете города нежится со своей любовницей, а я здесь, иду освобождать монстра, который голову ему за меня оторвет!»

Любовь и тепло к Косте сменились злостью и лютой ненавистью. От обиды Юля даже свой страх забыла. Сжимая кулаки, она зашагала уверенней. «Нет, Паша не демон, он излечит меня от любви, никогда не предаст, если… если сегодня я выживу. Но уже поздно останавливаться. Поздно!»

По кладбищу пронесся одичалый хохот. Пригнувшись, Юля похолодела. Ее сердце замерло, ум оцепенел. «Это всего лишь ночная птица!» – успокаивала она себя и, стараясь разглядеть хоть что-то, направляла в разные стороны свет фонаря. Жуткий хохот затих. Юля тяжело вздохнула, посмотрела себе под ноги и поняла, что стоит на могиле. Она взвизгнула и, как перепуганная кошка, отскочила в сторону. Прижав руку к груди, Юля тяжело дышала, пытаясь прийти в себя. «Нельзя останавливаться. Чем быстрее я покончу с этим делом, тем скорее попаду домой, в свою теплую постельку, к мамочке, а завтра никаких лекций!» Она пробиралась дальше и по мере отдаления от машины тьма ночи все плотнее подступала к ней. И вот наконец впереди на фоне старых могил замаячил белый склеп. Юля обрадовалась и одновременно испугалась. «Скорее бы все кончилось!» – подумала она и почти перешла на бег.

Кинув рюкзак у порога склепа, Юля опустилась на колени и, посветив фонарем под полуразрушенную ступеньку, заглянула под нее, но ничего там не разглядела.

«Зачем вообще запирать склеп? – мысленно поворчала она и просунула руку в щель. – Как в фильмах ужасов! Вот уж не думала, что подобное случается на самом деле!»

Чувствуя противную сырость и рыхлую гниль, она надеялась не взять в руки какую-нибудь мерзость. Просовывая руку все глубже, Юля ощупывала поверхность, и вдруг наткнулись на что-то ледяное. «Металл! – обрадовалась она и вытащила огромный ключ на большом кольце. – Ничего себе, раритет!» Ключ глухо бряцал, пока она поворачивала его в замочной скважине, но старый замок открылся легко.

Осталось решиться пролить кровь. Юля не хотела резать палец в склепе, на улице как-то спокойней, к тому же она уже немного свыклась с гнетущей кладбищенской атмосферой. А склеп – это новый этап, новый страх и опасности. Юля достала схему, положила ее на ступеньку и придавила коленом. Лезвие ножа блеснуло в темноте. Ткнуть иголкой палец страшно, а провести острием по коже просто немыслимо! Но тогда для чего весь этот путь и страх? Да и Паша ждет. Влад с ветки наблюдает.

Юля прижала лезвие к пальцу, надавила кончиком – кожа осталась невредима. Надо резко провести по пальцу. Юля уронила руку и заплакала: «Нет, не могу, не хочу этого делать!» Минуту она безвольно дрожала в слезах, пока в ее уме не возникла обреченная мысль: «Но, в конце концов, не в сердце же мне предстоит нож всадить». Собираясь с духом, она снова посмотрела на зловещее лезвие.

Сморщившись, Юля провела по пальцу ножом и громко ойкнула. От боли палец тут же заныл. Ранка получилась небольшая, а кровь полилась, как из ручья. Перепачкав кровью листок, а вместе с ним накапав на крыльцо и замарав куртку, она написала на схеме «свободен». Юля нащупала в кармане носовой платок и обмотала им жертвенный палец.

Медлить нельзя. Юля поднялась на ноги и решительно потянула металлическое кольцо двери. Фонарь мешал ей. Она положила его на ступеньку и принялась за дело с удвоенными силами. Скрипя и треща, дверь начала поддаваться.

Кладбище темное и страшное? Когда дверь распахнулась, Юля познала, что есть темнота. Казалось, ни свет с улицы начал проникать туда, а оттуда полился наружу мрак.

«И я должна войти в эту тьму?!» Не отрывая взгляда от дверного проема, Юля подняла фонарь и направила луч в склеп. Белое пятно осветило вымазанные в чем-то стены, но ее больше волновал гроб, возвышающийся в центре склепа. «Надо всего лишь подойти, чуть сдвинуть крышку и бросить в щелку схему. Я ведь хочу помочь, Паша не должен желать навредить мне».

Юля с опаской взглянула на дверь и, боясь, что она, как в фильмах ужасов, закроется за ней, подобрала камень с земли, подперла ее и сделала неуверенный шаг к порогу.

Сил войти нет. Юля вынула из кармана мобильник. Двадцать три часа пятьдесят шесть минут сияло на дисплее. Голова ее от волнения закружилась. А вдруг это ее последние минуты жизни?! А так хочется жить! Жить в мире с людьми и совестью. Быть хорошей послушной дочерью, стать порядочной до мозга костей и любить всем сердцем!

«Мамочка, прости меня! Костя, я люблю тебя и всегда буду любить! Прости за все и будь счастлив!» – подумала Юля и вдруг обрела внутреннюю свободу от обиды и злобы. Любовь к Косте тут же удивительно наполнила и согрела ее. Перед лицом смерти стало неважно, кто в чем виноват, и кто кого чем обидел. Она поняла: любовь – вот, что имеет значение! Никто и ничто не в силах уничтожить и осквернить любовь. Любовь – это сокровище не того, кого любят, а того, кто любит! И Юля готова была щедрыми пригоршнями разбрасываться богатством своей души. Но прозрение не остановило ее безумия. Заставляя себя верить в то, что несчастный Паша нуждается в помощи, она вошла в склеп.

На робких ногах Юля решительно подошла к гробу и навалилась на тяжелую холодную плиту. Слух резанул зловещий скрип, крышка немного сдвинулась. Юля резко отпрянула и в тот же миг ее шею обожгла боль. Она сразу поняла, что произошло: цепочка с крестиком зацепилась за угол плиты, порвалась и оцарапала ее кожу. Но самое страшное, крестик упал внутрь гроба. От досады Юля едва не заплакала, но совать руку в гроб ни за что не стала бы – она и так находилась на грани сердечного приступа.

Юля кинула в отверстие кровавую схему и поспешила к выходу. Шорох из гроба застал ее врасплох. Ее сердце оборвалось.

Сознание возвращалось постепенно. Юля чувствовала, как покачивается ее тело, болтается голова. Она застонала и открыла глаза.

– С пробуждением, – с едва уловимой насмешкой в голосе сказал Влад.

Юля растерянно посмотрела на него, туго соображая, что он несет ее по кладбищу.

– У меня все получилось? Паша спасен? – спросила она.

– Ты умница, – чувственно протянул Влад, лаская ее нежным взглядом. – Признаться, я думал, у тебя духа не хватит. Ты не тянешь на авантюристку, такая испуганная и беззащитная. Теперь все позади. Как твой палец?

Юля посмотрела на испачканный кровью платок.

– Неужели тебя это не смущает?

– А ты, если видишь пасущегося ягненка, тут же спешишь вгрызться в его бедро?

– Я бы не убила ягненка.

– Вот и мне нравится любоваться тобой, а не видеть в тебе кусок мяса и литры крови. Ты ведь не набрасываешься безрассудно на еду, если она вдруг попала в поле твоего зрения?

– Иногда и набрасываюсь, если бываю очень голодна.

– Допустим, ты сильно голодна, ты отнимешь еду у ребенка?

– Нет, конечно.

– Если ты можешь контролировать себя, то почему я не могу? Я не псих, просто у меня немного изощренный вкус. Кроме того, я не голоден и разборчив. Но давай больше не будем о пристрастиях в еде. Кровь у тебя уже остановилась, так что закрыли тему.

– Согласна, тем более обсуждать все это с тобой как-то неловко.

– Брось, ты можешь разговаривать со мной о чем угодно. Я адекватный человек, а не слетевший с катушек монстр, чтобы обижаться и мстить за неудачные или бестактные вопросы.

Юля смущенно замолчала, запоздало понимая, что он продолжает нести ее, а она принимает это как должное.

– Влад, кажется, я достаточно пришла в себя и вполне могу пойти сама, – забеспокоилась она.

Он посмотрел на нее удивленно.

– Видела бы ты свое лицо. Оно бледнее луны. Нет, я не хочу плестись, тем более мы почти пришли.

Пару минут спустя они действительно ехали в сторону города. Юля обессиленно сидела в машине и равнодушно смотрела в черное окно. Силы стремительно покидали ее, словно в теле появилась маленькая дырочка, из которой вытекала жизнь. Влад посматривал на нее не то чтобы с беспокойством, скорее с любопытством. Он чувствовал в ней силу, граничащую с бессилием. Его удивляло подобное сочетание и неодолимо тянуло проникнуть в ее тайны. Манило соблазнить, чтобы она следовала за его волей, уступила, отдалась ему, погибла ради него. Но он не имел власти влиять на нее, заигрывать с ней, заманивать в ловушки. Юля принадлежала Паше, и хоть в их мире не существует правил, против него он не пойдет. Влад прекрасно осознавал, что его распаляет именно ее недосягаемость. Юля сидела, отвернувшись от него, и печально смотрела на дорогу. Поглядывая на покачивающуюся маленькую головку, поникший подбородок, белую шею, Влад не попадал во власть воображения, потому что слишком хорошо знал природу таких явлений. Они находились в его власти, а не он в их.

Пустынную дорогу озарил свет фар встречной машины.

– Интересно, – бесцветно протянула Юля, поймав на себе холодный луч. – Мне казалось, дорога у кладбища заканчивается. Неужели эта машина едет туда?

На самом деле ее не волновало, куда и зачем летит та машина. Не глядя на Юлю, Влад безразлично пожал плечом.

– Поспи, – шепнул он.

– У Паши все будет хорошо?

– Не беспокойся, скоро вы увидитесь.

Юля сомневалась в своем желании встретиться с ним. Скорее, ей хотелось совершенно забыть его так же, как Костю. Она слишком много отдала им: Косте – свое сердце, которое он неуклюже разбил, а Паше – все свои силы, но стоит ли он того? Мысли в ее голове витали и исчезали. Темнота дороги постепенно превратилась в сплошной туннель. Веки Юли отяжелели, и глаза начали закрываться.

Влад взглянул на ровно поднимающуюся грудь. Юля сияла миром и покоем. Сгинули годы, как он забыл эти чувства и теперь заинтригованно любовался на нее. «Слабая, ничтожная, а сколько дано ей!» В нем не презрение говорило, просто констатация факта, а зависть заставляла желать видеть ее в темноте, рядом с собой.

Он протянул руку, погрузил пальцы в ее волосы и осторожно провел по ним. В его поступках и желаниях не было ничего человеческого. Он думал о том, что ни за что не убил бы ее, пока не добился.




Глава 5

– Павлушка, ненормальный, куда ты завез нас?! – разразилась хохотом Лена, когда фары освятили мрачное кладбище.

Он подмигнул ей.

– Предлагаю прогуляться.

– Ну уж нет, – затрясла она головой, – вы с Лёнькой идите, а я в машине посижу, только шампанское мне оставьте, – сказала Лена и сделала неосторожный глоток прямо из бутылки. Шампанское вспенилось, и она облилась. Собственная неуклюжесть вызвала в ней новую порцию задорного смеха.

– И что нам с Лёнькой там без тебя делать? – засмеялся Павел и потрепал ее по волосам.

С заднего сиденья Лёня потянулся к шампанскому.

– Тебе уже хватит, поделись с ближним, – сказал он и, забрав у Лены бутылку, тоже припал к горлышку.

– Вы как хотите, а я на кладбище не пойду, – принципиально заявила Лена и хихикнула. – Можете заниматься там чем угодно, обещаю, что никому не скажу.

– Брось ломаться, говорю тебе, пойдем, прогуляемся.

Лена проигнорировала слова Павла.

– Лёньк, дай сигарету.

– Ты же не куришь, – сказал он, передавая ей пачку.

– Бывает редко.

Пока Лена прикуривала, Павел вышел из машины и открыл дверцу с ее стороны.

– Вашу ручку, мадам, – певуче произнес он и, немного склонившись, протянул ей ладонь.

Лена выпустила в него клуб дыма.

– Я же сказала, что не пойду.

Он схватил ее за куртку и дернул нетерпеливо.

– На улице покуришь.

– Ты что, с ума сошел?! – шлепнув его по руке, она возмущенно на него посмотрела.

Но Павел не смотрел на нее, а бездушно перед собой.

– Вытряхивайся, я сказал! – грубо сказал он и рванул ее на себя еще сильнее.

– Да что с тобой происходит сегодня?! – вываливаясь из машины и теряя сигарету, закричала Лена. В ней вспыхнул стыд из-за того, что обычно обходительный и внимательный Павел вдруг позволил себе так обращаться с ней, да еще и при своем приятеле. А он за капюшон рывком поставил ее на ноги.

– Оставь меня в покое, придурок!

Лена закашлялась и задергалась, точно кукла на веревке. Павел резко прижал ее спиной к себе и предплечьем сдавил ей горло. Посмеиваясь, Лёня тоже вышел на улицу и протянул ему бутылку. Павел пил, обливаясь, и брызги попадали на Лену.

– Пусти, это не смешно! – злилась она, пытаясь вырваться.

Наконец он оторвался от горлышка и смачно чмокнул ее в голову.

– А-а! – выдохнул он. – Какие шутки, Леночка? Пойдем гулять. Я слышал, тут есть укромное местечко, там нам никто не сможет помешать.

– Никуда я с тобой не пойду, придурок! – строго и нервно ответила она, силясь убрать его руку от своего горла. – Немедленно отвези меня домой! – ей осталось только топнуть ногой.

– Брось выпендриваться, разве тебя не заводит: ночь, кладбище, старинный склеп. Потом до старости будешь вспоминать это приключение и внукам рассказывать. Давай, хватит строить из себя порядочную девочку, покажи нам свои гадкие желания.

Уверенность изменила Лене.

– Ты пугаешь меня! – взволновано заговорила она, все еще стараясь разглядеть в его поведении идиотскую шутку. – Отвези меня домой, а то…

– А то что? – шепнул ей Павел в ухо. – И что ты сделаешь, дуреха? Здесь поблизости ни души. Можешь орать сколько угодно, никто тебя не услышит. Так что лучше давай по-хорошему, Ле-ноч-ка, – произнес он по слогам и провел пальцем по ее губам.

Ее кожа покрылась противным ознобом, к горлу подступил удушающий ком, колени мерзко задрожали.

– Павлик, прошу тебя, не надо! – жалобно пропищала она. – Пожалуйста, давай уедем!

– Идем, я сказал, – рявкнул он и, отпустив, толкнул ее к забору. Лена споткнулась и полетела на землю. Она ударилась лбом обо что-то твердое, но от страха даже боли не почувствовала, только машинально коснулась раны на лбу. На ее пальцах кровь. Лена неуверенно оглянулась. Безжалостная насмешка в глазах любовника заставила похолодеть ее. Она словно впервые его увидела.

Засунув руки в карманы куртки, Лёня стоял в стороне, покачивал головой и посмеивался. Шутки действительно кончились! Лена с ужасом представила себе свою дальнейшую участь, но она все еще не могла поверить в то, что ее парень сможет так поступить с ней.

– Павел, пожалуйста!

Надежда разбилась о его шутовскую гримасу.

– Павел, пожалуйста! – передразнил он ее, в два шага подошел к ней, грубо схватил за руку, рывком поставил на ноги и потащил к кладбищу.

– Нет, я не пойду! – заплакала Лена, вырвалась и кинулась бежать. Совершенно некстати думая, что ей придется идти пешком до города, и она невозможно устанет.

– Лёня! – послышался собранный голос за ее спиной.

Лёня в два счета поймал ее.

– Леночка, ну что ты, лапочка, ничего страшного не происходит, мы просто развлекаемся, – проворковал он.

Лена с мольбой посмотрела на него. Она и раньше замечала, что нравится ему, и самую малость с ним флиртовала.

– Лёня, пожалуйста!

– И чем, по-твоему, я тебе помогу? – произнес он ядовито-ласковым голосом.

– Лёня, умоляю тебя! – пискнула она.

Они наслаждались ее страхом.

– Ты сделаешь все, что мы тебе скажем, – прошептал Павел, зажимая ее между собой и другом. А Лена оторопело не понимала, чьи руки легли ей на бедра, а чьи гладили ее волосы. Она потрясенно смотрела то на одного, то на другого.

– И тогда, обещаю, – тянул Павел мелодично-кощунственным голосом, – ты вернешься домой. А если нет… – и он с усмешкой посмотрел на Лёню, передавая ему эстафету. Тот криво улыбнулся в ответ и перевел взгляд на Лену. Она смотрела на него, как на последнюю надежду. Он вздохнул и бережно взял ее лицо.

– А если нет, мы тебя похороним тут!

У Лены от ужаса еще шире распахнулись глаза.

– Живо-ой! – шепнул ей на ухо Павел.

Деревья и небо закачались, ноги стали как ватные, колени подогнулись, Лена начала оседать. Щелкнув, вспыхнули фонари. Ее подхватили под руки и потащили по кладбищу. Она в бредовом состоянии ничего не соображала и не пыталась сопротивляться. Страх стер всякие мысли. Перед глазами мелькали надгробья, кресты, кустарники, бегали круги света фонарей.

– Влад прав, это в сто раз офигенней, чем заманивать баб в квартиры. Такой драйв, я чувствую себя кем-то большим, чем просто человек, – слышала Лена голос Павла, словно через толщу воды.

– Да, с кладбищем шикарная мысль. А может, мы ее того?.. Это должно быть улетно? А потом зароем. Кто ее тут найдет?

Лена чаще задышала.

– Вас найдут! – пролепетала она, сама не понимая, что отвечает им. – Моя мама знает, с кем я встречаюсь, университетские подруги видели вас. Отпустите меня, и я никому ничего не скажу, клянусь.

Павел и Лёня переглянулись.

– С твоими подружками мы разберемся. Не будет у тебя никаких свидетельниц.

– Аня доверяет мне, – довольно протянул Лёня.

– Юлю я возьму на себя. У нее такие красивые глаза. Что ты там говорила, ее парень бросил? Уверен, она только и ждет, чтобы кто-нибудь утешил ее.

– Вон он, склеп, – воскликнул Лёня, указав рукой.

– Открыт. Все, как Влад и говорил, – довольно прошипел Павел.

– Влад молодец, жаль, он не смог поехать с нами.

Лену втолкнули в склеп, она налетела на мраморный гроб посреди черной усыпальницы.

– Располагайся, лапонька, – сказал Лёня, освещая фонарем помещение. – Да, круто здесь. Смотри, Паха, это что, кровь на стенах?

– Похоже, мы тут не первые развлекаемся.

– Зараза, да здесь вообще все в крови!

– Может, в этом склепе фильм ужасов снимали.

– Отпадное место!

Пока Павел и Лёня осматривались, Лена пятилась к выходу. Она поверхностно дышала и старалась ступать как можно тише. Лена не боялась покойников, потому что слишком хорошо поняла, кого надо бояться. «Я не побегу к машине, там они меня быстро найдут!» – думала она. Ее рука дотянулась до стены, выход справа. Надо только рвануть изо всех сил. Лена сделала еще один осторожный шажок.

– Хорош, Лёнька, трепаться, доставай свечи. Добавим романтики в наш чудный вечер. Леночка, ты не возражаешь?

Она помчалась со всех ног, оббегая памятники и кресты. Высокие каблуки предательски увязали в земле. За ней неслись оба парня. Ветки хлестали ее по лицу. Лена не чувствовала боли, сосредоточившись на звуке бега за спиной. Ее неминуемо настигали. Она понимала, что не уйдет, но не сдавалась.

Толчок в спину. Лена упала и врезалась в мраморное надгробье.

– Что, стерва, вздумала поиграть с нами?!

В ее живот вонзилась нога Павла. Лена застонала и поджала ноги.

– Поднимайся! – заорал он и схватил ее за волосы.

– Не бей ее! – остановил его руку Лёня. – Мне нравится ее лицо!

– Да, смазливая, а если добавить шрамов?

Лене под подбородок впился кончик ножа.

– Давай так, – прохрипел Павел, – ты делаешь все, что мы тебе скажем, тогда останешься жива. Ты приедешь домой и забудешь о нас, идет?

Она задрожала, и слезы полились из ее глаз ручьями.

– Вы убьете меня, я знаю!

– Клянусь тебе, если ты будешь сговорчивой и пообещаешь молчать, мы отпустим тебя. Ну, как, согласна?

Захлебываясь слезами, Лена закивала головой.

– Вот и договорились.

Лена поднялась на ноги.

– Вперед! – скомандовал Павел.

Она покорно двинулась обратно. Как можно без принуждения идти на бойню? Но иногда человек не имеет выбора. Ей было страшно и тошно при мысли, что они идут следом за ней, довольно смотрят на нее, наслаждаясь своим превосходством. Они вернулись в склеп. Павел зажег несколько свечей.

– Раздевайся, – кинул он Лене.

Она попятилась, сжимая у горла куртку. «Нет!» – вопили ее перепуганные глаза, а голова мелко дергалась. Павел наполовину сдвинул мраморную плиту с гроба и посветил туда.

– Черт! – отпрыгнул он, увидев ноги. – Там реально покойник!

Лёня засмеялся и заглянул внутрь.

– А ты чего ожидал увидеть? Похоже, парня недавно похоронили. Клеевые ботинки и костюмчик, явно, дорогой. Давай снимем плиту и взглянем на лицо мертвяка?

– Да пошел ты! Разве что Леночка желает с ним познакомиться поближе? Выбирай, лапа моя, либо сейчас с нами, либо вечный сон с этим дохлым парнем. Мы засунем тебя к нему и накроем плитой. Выбраться ты не сможешь. Интересно, от чего ты умрешь, от жажды или голода?

– От удушья, – хихикнул Лёня, – и ужаса. Дадим ей туда фонарик?

Лену бросило в жар.

– Ну, так что? – спросил ее Павел.

– Не убивайте меня, пожалуйста!

– Тогда раздевайся.

Лена трясла головой.

– Раздевайся, тупая курица! – закричал он.

От неожиданности она едва не подпрыгнула. Ее дрожащая рука потянулась к молнии куртки. Лёня и Павел волнительно следили за тем, как ломается воля человека. Куртка упала на пол. В бреду страданий голова Лены горела в адском пламени. Она тряслась и тонула в своих рыданиях. От слез ее лицо было уже абсолютно мокрым. А из подсознания медленно, но неотступно выбиралось наружу мучительное чувство раскаяния. Ведь в глубине души она всегда опасалась, что свободная жизнь добром для нее не кончится. Но разве могла она поверить в то, что кому-то придет в голову обидеть такую обворожительную развеселую куколку? Чего бояться той, кем восхищаются? Стоило ли задумываться, что блеск в глазах мужчин – признак похоти, а не любви? Чем больше гордость, тем горче унижение. Больно падать с вершины исключительности к ногам вероломных негодяев. Но кто виноват, что в мании крушить сердца она пускала в свою жизнь всех подряд? Раньше Лена видела в этом личную свободу от предрассудков и условностей, а теперь не могла простить себе собственную неосторожность и безвольность. Она могла бы выцарапать подонкам глаза, искусать их, умереть, но сражаться за себя. Прежде Лена думала, что, случись ей оказаться в такой ситуации, именно так она и поступила бы, а теперь ей хотелось одного – выжить, и страх перед смертью и болью сделал из нее покорную жертву. Она сдалась, и это уничтожило ее как личность. Ее можно унизить, бить, насиловать, заставить лизать грязь, молчаливо сносить боль. Она никто, без воли, без сил, неодушевленный предмет. Ее превратили в мусор, и она больше не чувствовала ничего, кроме заполнившего ее ужаса от собственной беспомощности. Лена даже не поняла, что все кончилось, а главное, почему все так внезапно и быстро кончилось.

Павел кратко, но емко выругался, а Лена, погрузившись в свои страдания, этого не услышала. В следующий миг Лёня упал. Лена даже не испугалась. Павел выпустил ее, и она тоже рухнула на ледяной пол. Ее взгляд уперся в окровавленную шею Лёни.

Слух смутно фиксировал бег. Лена машинально обернулась вслед убегающему Павлу, и в этот миг на его пути возник парень в белом костюме. Он молниеносно схватил Павла за горло и посмотрел на Лену.

– Лучше тебе не видеть этого, – пропел он апатичным голосом.

Лена, не мигая, смотрела на него и зачаровано слушала, как, задыхаясь, хрипит ее мучитель.

– Как хочешь, – темноволосый красавец пожал плечами и впился своей жертве в горло зубами.

Не было звуков жадных глотков, хлюпанья крови, неистовых рыков. Только Павел секунду дергался и хрипел, но очень скоро утих, и в этой жуткой тишине Лена с восторгом наблюдала за безупречной трапезой поистине чудовищного хищника. Она понимала, что будет следующей, но почему-то не боялась. Смерть от руки этого нечеловека не казалась ей позорной и унизительной. Он в любом случае стал ее избавителем.

То, что некогда было ее парнем, рухнуло к ногам красавца. Смотря на Лену, он вытер кровь с губ и навалился на дверной косяк плечом.

– Ну, и что мне с тобой делать? – спросил он, и его бархатный баритон очаровывал ее душу.

– Вы убьете меня? – спросила она, а сама даже не сомневалась в этом.

Он всем телом оттолкнулся от косяка и вдруг уже оказался сидящим на корточках перед ней. Лена вздрогнула от неожиданности.

– Во-первых, ты подруга Юли, а она моя девушка.

– Что? Как? – задергалась Лена от потрясения. У нее в голове не умещалось, как добрая Юля, вечно страдающая о Косте, может быть девушкой монстра.

– Во-вторых, – продолжал парень, – я не причиняю вреда невинным людям. Я бы представился, но боюсь, мое имя не придется тебе по душе.

– Почему? – задала она вопрос, думая, будто в его имени кроется какая-то страшная тайна

– Как хочешь. Меня зовут Павел.

Лена невольно поморщилась. Паша мелодично засмеялся.

– Понимаю, слишком много Павлов для одной кошмарной ночи. Тем более все Павлы на твоем пути настоящие чудовища.

– Имя тут ни при чем, – подавлено буркнула она.

– Тебе стоит одеться, ты трясешься вся, – сказал Паша, и Лена только сейчас осознала, что у нее мышцы уже сводит от непрекращающейся дрожи. А Паша подошел к ее одежде и подтолкнул ее к ней ногой. Лена начала торопливо одеваться, с опаской поглядывая на него. А он любовался на свои жертвы.

– Не обижайся, тезка, – усмехнулся Паша и ткнул в мертвое тело ногой, а потом присел, выпотрошил карманы его куртки, забрал ключи от машины и довольно потянулся. – А ведь, правда, Ленуся, хорошо на этом свете?

Она кивнула, боясь даже надеяться в этом направлении. Павел лукаво улыбнулся и игриво произнес:

– А вот твоим приятелям не позавидуешь. Но за все содеянное зло когда-нибудь придется платить, таков закон. Знала бы ты, каково им сейчас. А вот я знаю. И это только начало. В этом самый смак – ловить в свои сети. Из тебя получилась превосходная приманка, Леночка.

Она слушала его и ничего не понимала, Паша читал это на ее потерянном лице.

– Ну и хватит об этом. Оделась? Тогда, может, пойдем? У меня еще масса дел.

И они вышли в ночь. Паша уверенно шел по кладбищу, ни грамма не беспокоясь об оставленных в склепе трупах. Выжженная изнутри Лена старалась не отставать от него. Он ловко обходил ветки, словно был скользящим лучиком лунного света. Лена ничему не удивлялась и, чтобы пройти, отгибала их. Паша вытащил телефон из кармана пиджака.

– О, сколько пропущенных звонков! – усмехнулся он и прижал к уху мобильник. – Привет, Влад, моя признательность за угощение, – и по кладбищу разнесся его легкий смех. – Как моя малышка, уже дома?

– Юлька – умница. Признаться, я сомневался, что у нее хватит духа. Она, конечно, от страха перетряслась вся, намаялась и отключилась в машине. Мы приехали, а она спит, да настолько крепко, что не проснулась, даже когда я отнес ее домой и уложил в постельку.

– Ты так рассказываешь об этом, что у меня назревает вопрос, – и Паша перешел на суровый тон, – с чего вдруг ты вздумал ухаживать за моей девочкой?

Голос на другом конце связи тоже стал стальным.

– Я не ухаживаю за ней. Ты же понимаешь, это невозможно.

– Я прекрасно понимаю, что тебе забавно наблюдать за Юлей, потешаясь, играть ее чувствами. С чего ты вздумал целовать ее?

– Юленька была так напугана. Я опасался, как бы она не пошла на попятную, вот и решил придать ей уверенности. Сам понимаешь, люди верят, будто мы не способны причинить вред тем, кто нам нравится.

– Ну-ну, другому рассказывай свои басни. Юлька привлекла тебя.

– Признаю. В ней есть что-то такое, что щекочет нервы. Гремучая смесь противоречивых черт характера. Я вижу ее и дьяволицей, и святошей. Любопытно посмотреть, кто кого? Но ты же понимаешь, я на твоем пути не стану.

– Конечно нет, иначе следующий век, сам знаешь, где проведешь. Я предупредил. Больше не забывайся – Юлька моя.

– Не твоя! – едко ответил Влад. – В ее сердце сколько угодно тоски, грусти, боли, нежности, но к Косте, а к тебе она испытывает лишь жалость.

Паша нахмурился.

– Так даже лучше. Интересней.

– Как хочешь, я предупредил, легкой победы не жди.

– Хм. Ладно, увидимся.

Паша положил телефон в карман пиджака, перешагнул через поваленный забор и протянул руку Лене. Она с опаской коснулась его и приятно ощутила человеческое тепло. Он подвел ее к машине, в которой немногим раньше она сюда приехала. Как с тех пор все изменилось! За какой-то час она стала другим человеком!

В тишине они мчались по ночной дороге. Смотря в боковое окно, Лена утирала неистощимые слезы. Паша безразлично поглядывал на нее, зная наверняка о неприятных переживаниях, изводящих ее. Она никогда не забудет, не поймет, не смирится. Стыд палил ее душу, но стыдилась Лена только того, что не смогла дать насильникам отпор. Ей были гадки воспоминания насмешек и собственной унизительной трусливой покорности. Она зло думала: «Как хорошо, что эти козлы сдохли!» – и с подобострастием посматривала на Пашу, правда, боясь встретиться с ним взглядом. С бесстрастной сосредоточенностью он примерз взглядом к дороге. Ледяной, четкий во всем, ужасный и губительно красивый! Жаль, ей не даны его силы! И совсем не важно, что он бездушный монстр. Она стала бы такой же, и пусть льются потоки крови.

Они остановились возле ее дома.

– Спасибо, – робко прошептала Лена.

Паша повернулся к ней и усмехнулся.

– Не стоит так говорить. Я неплохо развлекся.

Лена понимающе покивала головой. Паша за подбородок приподнял ее лицо. Лена начала утопать в его магнетическом взгляде.

– Ты никому не расскажешь о моих особенностях, пока я сам тебе не позволю, – властно велел он. – Для всех я простой парень, который спас тебя от насильников, поняла?

Лена кивнула.

– Чуть позже ты расскажешь обо всем Юле и будешь восторгаться мной – она должна увидеть во мне героя. В субботу приедешь в «Ночную птицу» и, чего бы тебе ни стоило, приведешь туда Юлю. Ну а сейчас ты вернешься домой, примешь душ, ляжешь в постельку и спокойно уснешь, а завтра проснешься счастливой, словно ничего не было.

Лена не могла оторвать от него взгляда, казалось, ее затягивает во вращающуюся воронку. Она нерешительно подняла руку и погладила его по волосам.

– Я буду делать все, что ты скажешь.

– Знаю.

Лена потянулась к его губам. Паша не пошевелился, их губы встретились. Он не оттолкнул ее, но и не ответил. Она закрыла глаза и не хотела отрываться от него. Паша смотрел перед собой, ни о чем не думал и ничего не чувствовал.

– Я не человек, – прошелестел он по ее губам.

– Знаю, – с придыханием ответила она.

– Ты ведь понимаешь, я в любой момент могу убить тебя.

Она чуть отстранилась, чтобы видеть его глаза. Его ровное дыхание по-прежнему достигало ее губ.

– Позволь мне пригодиться тебе.

– Позволю, но войти в число приближенных ко мне будет дорого стоить.

– Готова заплатить любую цену.

Его брови дрогнули.

– Тогда теперь я твое божество, – изрек он вызывающе принципиальным тоном.

– Ты и есть мое божество, – томно прошептала Лена и демонстративно облизала свои губы.

– Ты не моя избранница, – презрительно фыркнул Паша.

– Я понимаю, – отвечала она покладисто.

– А теперь, пошла вон, – проморожено прошипел он и безразлично уставился в лобовое стекло.

Лена открыла дверь и выскользнула наружу.

– Да, – вдруг позвал Паша.

Она обрадованно встрепенулась. Ее ладонь легла на холодную крышу автомобиля. Лена заглянула в салон, ловя каждое его слово.

– Запомни, ты свободна от правил. В нашем мире нет никаких рамок. Тебе никто не навредит. Отныне можешь не стараться быть хорошей девочкой. Загляни в глаза своей темной сущности. Познай себя. Мы посмотрим, на что ты способна. Мой приятель Влад всему тебя научит, а ты будешь питать его. Не бойся, тебе понравится отдаваться такому, как он. То, что сегодня произошло, – приключение. Начни относиться к жизни как к приключению и живи вечно, Леночка!

Почему его слова так взволновали ее? Вдруг спали оковы и кровь забурлила. Лена почувствовала, что может смеяться смерти в лицо, ходить над бездной. Она обожала его и умерла бы за него, Паша стал ее господином.

– Спокойной ночи, – вяло произнес он, и она поняла, что ей пора уйти.

– Спасибо за все, – улыбнулась Лена, строя из себя милую девочку.

– Забудь это слово, иначе, клянусь, я убью тебя! – ответил он на удивление раздражительно. – Лучше говори, признательна тебе.

– Хорошо, – опешила она и осторожно прикрыла дверцу.

Паша сорвался с места, когда ее рука еще лежала на дверце машине. Его автомобиль уже скрылась за поворотом, а она еще долго стояла, провожая своего кумира.




Глава 6

Юля проснулась, словно вынырнула из темноты. Реальность навалилась на нее семипудовой массой. Она посмотрела на порезанный палец, и тягостный вздох вырвался из ее груди. Почему все не оказалось кошмарным сном?! Юля накрылась с головой покрывалом. «Что я натворила?! Разве может здравомыслящий человек решиться на подобное предприятие?!» Она тяжело вздохнула и поискала цепочку на шее. Крестика не было. Юля застонала и закрыла лицо руками. «Плохой знак! Очень плохой!»

Она долго еще лежала в постели, пытаясь забыться сном, но неотступные угрызения совести атаковали ее и без того утомленный ум. Жаль, нельзя отключить память! Чувства – это блаженство и страдания. Юле они причиняли сплошную муку. Она не выдержала изнурительного внутреннего диалога, и решила найти спасение в учебе.

Юля выбралась из постели, посмотрелась в зеркало – серое лицо, синяки под глазами, красные, уставшие глаза. Но разве могла она рассчитывать на что-то другое после изнурительной бессонной ночи? Юля нанесла кричащий макияж – протест против самой себя, выбрала одежду, которая обычно вызывает в людях осуждение. Почему сегодня ей так хотелось выглядеть бесшабашной дьяволицей? Смотрясь в зеркало, она улыбнулась вульгарной себе и постаралась зафиксировать эту гримасу на своем лице. Шумно вздохнув, Юля накинула не по погоде легкую курточку и поспешила в университет.

Вопреки разбитому внутреннему состоянию Юля решила непременно быть радостной. Она шла, воинствующе чеканя шаги, что так не вязалось с ее легкомысленным видом. Но под бодростью духа скрывался страх встретить Пашу, и Юля старалась никого не замечать. Страшно взглянуть правде в глаза и понять, что, спасая его, она погубила себя. Разве нормальный человек может быть обескровленным заперт в склепе, беседовать с ней в ее снах и через какую-то жалкую спиритическую схему, а еще являться призраком, шептать и внушать?! О чем она только думала?! Почему все становится ясным только после того как наломаешь дров?! Но теперь-то что сокрушаться? Плач не плач, жалей не жалей – ничего не изменить. Одно Юля знала точно: она попросит Пашу не искать с ней встреч.

Когда она приехала в университет, уже закончилась вторая пара. Лена кинулась к ней и с обескураживающим восторгом повисла на ее шее. Юля растерялась, но согрелась горячим приветствием. А Лена возбужденно говорила о том, как безумно рада ей и уже на ухо о том, что им надо поговорить наедине. Юля вполуха слушала неистощимый поток слов сияющей подруги, а сама думала о ее внешнем виде, таком же подозрительно ярком, как и у нее самой. Аня при встрече проявила куда больше сдержанности, чем Лена. Юля взглядом спрашивала у нее, что это вдруг нашло на Лену, в чем причина ее бурной радости? Аня лишь улыбалась и пожимала плечами.

Рядом с девочками Юле стало значительно легче, но к концу занятий она все меньше слушала их и все больше пропитывалась страхом встретиться с Пашей. Бесспорно, он уже пришел в себя, а значит, будет искать с ней встреч. И Юля в который раз уговаривала себя, что ей нечего бояться, что Паша – самый обычный человек. Наоборот, она сделала доброе дело, помогла ему. Но даже если допустить, что Паша не совсем обычен, Влад ведь вполне вменяемый. Он мог убить ее, но не причинил ей зла, отвез домой. Выходит, все нормально?

От Лены не ускользнуло подавленное настроение подруги, и она старалась болтовней отвлечь ее от гнетущих дум. Юля заметила ее желание помочь и преисполнилась невероятной благодарностью, только одного она не знала – причину такой сердечности и наблюдательности. А Лена, угождая ей, верно служила своему кумиру.

Занятия кончились. Юля долго рылась в сумке, собирая вещи. Ох, как же ей было страшно появиться в вестибюле! Девочки ждали ее, только Аня немного нервничала.

Медленно плетясь по коридору, Юля тягостно вздыхала, словно тянула непосильную ношу – собственные ноги к выходу. Лена взяла ее под руку и склонила голову ей на плечо. В страхе перед неизвестностью Юля не замечала ласково-преданной подруги, а она не обижалась, просто шла рядом. Зато Аня подозрительно на них поглядывала и в душе ревновала.

Перед поворотом в вестибюль Юля задрожала и машинально вытерла друг об друга взмокшие ладони. Серое пространство вестибюля поплыло перед глазами Юли. Ее никто не ждал! Напряжение резко сменилось бессилием. Она вцепилась в перила и едва не присела.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – спросила Аня, а Лена обеспокоенно смотрела на нее.

Дрожащей рукой Юля растерянно провела по лбу.

– Все нормально.

– Ты бледная, как смерть, – нахмурилась Лена.

Юля внутренне содрогнулась от этого сравнения.

– Со мной все в порядке, – и она внешне решительно зашагала к выходу.

– Юля, постой! – догнала ее Лена.

– Девочки, извините, но мне уже пора. Мы с мамой договорились…

– Хорошо-хорошо, Ань, ты иди, – равнодушно перебила ее Лена, не выпуская Юлю из поля зрения.

Аня обиженно пожала плечами, и ее хмурый взгляд уперся в пол.

– Ладно, пока.

– Пока, Анечка, – встрепенулась Юля и потянулась к ее щеке, чтобы на прощание поцеловать ее. – Не обижайся на Лену – она сегодня сама не своя.

Аня благодарно улыбнулась ей.

– Странно другое, за весь день она ни разу не заикнулась о своем Павлуше.

Имя резануло слух, и Юля чуть поморщилась.

– О чем вы там шепчетесь? – возмутилась Лена.

– Где это ты лицо исцарапала?

– Не твое дело, – буркнула Лена и полезла в сумочку за тональным кремом.

Аня оставила их. Лена поправила макияж и посмотрела на Юлю. Театрально вздыхая, она снова взяла ее под руку.

– Наконец-то, Аня ушла!

– Зачем ты говоришь так? – строго спросила Юля.

– Я не имела в виду ничего плохого, просто хотела поболтать с тобой наедине. Пойдем, я провожу тебя до метро.

Они медленно шли. Юле некуда было спешить и страшно остаться одной.

– Ты в субботу занята? – спросила Лена.

– Не крути, что ты хотела?

– У меня есть два приглашения в ночной клуб, пойдешь со мной?

– Почему я? Может, тебе лучше пригласить Павла?

– Не напоминай мне о нем, ладно?

– Чего вдруг, ты же вроде его обожаешь?

– Все кончено, – ответила Лена и улыбнулась тому, насколько точное она подобрала выражение.

Юля удивилась и обрадовалась. Наконец-то, она не будет слышать этого имени!

– Поссорились?

– Не хочу вспоминать.

Юля изумленно посмотрела на Лену. После бурного, пусть и короткого, романа, закончившегося разрывом отношений, она вела себя слишком беспечно.

– И кто кого бросил?

– Никто никого, просто я узнала, что он больной на всю голову.

– И ты так легко отказалась от своих чувств? Неужели совершенно не страдаешь, не разочарована?

– Да я счастлива, что отделалась от него. И вообще, надо жить в свое удовольствие, отныне я презираю любые правила! А об этом поганце я вспоминать не хочу. Пусть катится ко всем… – не договорив, Лена захихикала. – Туда ему и дорога.

– А я не могу так, – вздохнула Юля.

Лена усмехнулась.

– Да забудь ты, наконец, своего Костю. Что ты вцепилась в него, в самом деле? Парень вытер об тебя ноги, живет с другой, а ты втайне сохнешь по нему и проливаешь бесконечные слезы. Мне одного взгляда хватило, чтобы понять, он совершенно не подходит тебе. Ты красивая – он посредственность: белобрысый и пухлый. Вот увидишь, скоро в твоей жизни появится такой парень, с которым твой мягкотелый Костик рядом не стоял.

– Не говори глупостей. Ты не знаешь Костю. Ты не видела его по-настоящему.

Лена всплеснула руками.

– Ты его еще и защищаешь! Да если бы он любил тебя, то ночевал бы под твоей дверью. Он бы тебе прохода не давал.

Юля поморщилась.

– Все, хватит!

Она и сама понимала, что Костя легко и быстро сдался. Лена внимательно вглядывалась в ее лицо, и мрачные тени на нем подсказывали, что она попала в цель.

– Ну как, пойдешь со мной на дискотеку? – осторожно спросила она.

– Нет, извини, позови Аню или еще кого-нибудь.

Лена вцепилась в рукав ее куртки.

– Нет, пожалуйста, ради меня!

Юля изумилась ее испугу.

– Почему для тебя так важно, чтобы пошла именно я?

– Я рассталась с Павлом – ты с Костей. Одна ты можешь меня понять. Юлька, я держусь, не плачу, но ты бы знала, как мне плохо! Если веселье не пойдет, мы уедем оттуда, обещаю. Только скажи: я хочу домой. Давай, это будет нашим лекарством от сердечных ран. Как знать, может, мы встретим хороших ребят, а не встретим, так развеемся.

Юля задумалась, и нелепый надрыв подруги стал ей понятен. Лена изо всех сил старается быть счастливой, не падать духом, и пусть она переборщила малость, но зато никто не заметил ее страданий. Юля устыдилась: а она ставит свои проблемы и боль превыше всего.

– Хорошо, – сказала она уверенно, – я поеду с тобой.

Домой Юля ехала, без конца озираясь и оглядываясь. Иногда ей мерещился Паша, но она уже привыкла к обманным видениям, и ее трясущееся сердце быстро успокаивалось. Ни Паша, ни Влад ее не побеспокоили. Юля пришла домой, порылась в своих украшениях, нашла старую серебряную цепочку с крестиком, застегнула ее на шее и испытала невероятное облегчение.

Первые ночи Юля спала плохо, все время просыпалась и прислушивалась. Но дом не пугал ее странными звуками, никакие фантомы и чудовища не появлялись ее в комнате. Если в понедельник она с опаской ждала появления Паши, то во вторник даже не сомневалась, что встречи с ним не избежать. Но вторник прошел, а за ним и среда. Неужели Паша отступился от нее? А может, у нее не получилось помочь ему, как Влад и предполагал?

К четвергу она начала забываться и перестала высматривать его среди прохожих. Чем дольше Паша не появлялся, тем спокойней становилось у нее на душе. Она уже знала, что и как сказать ему, больше не боялась обидеть его. Паша не спешил увидеть свою «возлюбленную», и это давало ей право пойти на попятную.

В пятницу Юля воспрянула духом, не думала о Паше и не ждала его. Все, что было связано с ним, теперь казалось ей бредом или сном, или временным помешательством. Юля с нетерпением ждала вечера субботы, надеялась встретить новую любовь и забыть все неприятности.




Глава 7

Такси долго петляло по городу и вдруг свернуло на узкую темную улицу.

– Куда мы едем? – с заднего сиденья автомобиля спросила Юля, напряженно вглядываясь в окно. – Что это за клуб?

Лена пожала плечами.

– Ни разу не была там.

– А откуда у тебя приглашения?

– Один знакомый достал.

Юля неуютно поежилась.

– Место какое-то странное.

– Не переживайте, девочки, все нормально, – вмешался таксист в их беседу, – это на самом деле крутое местечко.

– Вы бывали там? – подавшись вперед, спросила Юля.

– Нет, но от клиентов слышал, в этом клубе улетные вечеринки устраивают и девчонок красивых полным-полно. Со вторым, вижу, точно не соврали.

Лена едко усмехнулась.

– Нас не интересуют девочки.

– Рад это слышать, – улыбнулся ей молодой таксист.

Не успела Юля опомниться, как танцевала в свете мигающих огней. Музыка разрывала грохотом сердце, зато не пускала в голову мысли, кроме жажды веселья. С виду неприглядный дом оказался просто сказочным местом, и сейчас после второго коктейля Юля ощущала себя в невесомости, оторвавшись от всех своих земных проблем. Теперь-то она понимала, что идея с ночным клубом замечательная. Юля самозабвенно танцевала, и уже не одергивала короткий подол поблескивающего платья. Заведенная до предела, она ловила на себе любопытные взгляды и начинала чувствовать себя «королевой бала».

– Пойду, раздобуду нам еще выпивки. Ты что будешь? – закричала ей на ухо Лена.

– То же самое. Спасибо! – не останавливаясь ни на секунду в ритме бешеной музыки, крикнула в ответ Юля.

– Девочки, можно вас угостить? – возник рядом с ней блондинистый рыцарь.

Юля одарила его пронзительно-заинтересованным взглядом, останавливая сердце бедолаги умопомрачительным шармом.

– Хорошо, – лучисто улыбнулась она, обнажив ряд идеально ровных зубов.

– Не уходите никуда! – обрадовался он.

Глядя на него в упор, Юля кокетливо поправила влажные волосы.

– Я мигом, – пообещал рыцарь, залюбовавшись ярко-пурпурным румянцем на ее крепких молочных щечках.

Парень умчался выполнять взятое на себя обязательство, а Юля продолжила танцевать, постепенно забывая о нем. Ее затуманенный взгляд скользил по движущимся фигурам, лицам, не задерживаясь ни на одном. Как в тумане она видела вдалеке белые столики, диваны, темные силуэты: парни, девушки. Вращаясь в танце, ей казалось, будто весь мир начал вращаться вокруг нее.

Симпатичный рыцарь быстро вернулся. На сей раз его сопровождал не менее симпатичный приятель. Познакомившись с обходительными ребятами, девочки жадно припали к напиткам. Юля очень хотела пить. Лед заструился по ее пищеводу, охлаждая нутро и распаляя кровь. Видимо, это был особенный коктейль, потому что уже после нескольких глотков мир будто перевернулся. Все происходящее стало расплывчатым и нереальным. Кадрами мелькали лица. Юля никогда не танцевала до такой степени раскованно, но ведь это вовсе не она, а кто-то другой обольстительно вращает бедрами. Иногда среди мелькающих лиц она замечала Лену, и они друг другу улыбались ошалело. Голубоглазый рыцарь-Миша танцевал вместе с Юлей. Откинувшись на него спиной, она позволяла его рукам двигаться по ее животу и в опьяненном состоянии совершенно не задумывалась, что подобная доступность ее к чему-то обяжет.

– Шикарно танцуешь! – сказал он ей на ухо.

Юле льстило, что она сумела вызвать в нем к себе интерес. А дьявольская кокетка в ней жаждала очаровать его еще сильней. Не думая, для чего ей вообще все это нужно, Юля шла на поводу у не самой лучшей части своей натуры. Оттолкнувшись от пола ногой, она повернулась к Мише лицом.

– Хочу еще выпить, – сказала Юля, глядя ему в глаза.

Миша тут же испарился за очередным коктейлем, а Юля продолжила танцевать. Музыка подогревала кровь. Перед глазами мелькали лица, улыбки, пьяные глаза, потные лбы, мокрые волосы, женщины, мужчины и… Паша.

Юля замерла, уставившись на брутального красавца за дальним столиком. Он сидел, раскинув руки на спинке дивана, словно черные крылья, и пристально следил за ней. Она закрыла глаза и тряхнула головой. Чувствуя, как начинают дрожать ее колени, Юля подумала, что если видение как обычно исчезнет, она завтра же обратится за помощью к психиатру.

Чего она боялась сильнее, когда открывала глаза? Того, что окажется сумасшедшей или что Паша действительно есть и в этом мире?

Юля словно оказалась лицом к лицу с врагом. Паша не улыбался, не играл желваками, а оценивающе разглядывал ее. Она нервно провела руками по своим волосам, платью, машинально одернула подол. Паша словно застыл, только живой колючий взгляд неотрывно сверлил ее. Юля мысленно отмечала, что у него больше нет длинных волос, а вполне современная стрижка, но его лицо все так же бесподобно красиво. Только в омутах его глаз она не замечала былой мягкости и уязвимости, а неприятную насмешку, от которой у нее внутри все стыло. Его черная рубашка, немного расстегнутая сверху, оттеняла белое лицо, грудь и шею. На руках сверкали часы, в ухе камень. Он не выглядел мертвецом. Юля боялась и любовалась, трепетала и таяла, мечтала сбежать и летела в пропасть наваждений.

– Юля! – вернулся к ней Миша. Но она его даже не услышала. Никаких светловолосых рыцарей для нее больше не существовало, только темный князь перед глазами. Рука Паши поднялась, и он, лишь раз согнув пальцы, поманил ее к себе. И Юля пошла зомбированно.

Забыв своего партнера по танцу, Лена провожала ее заинтригованным взглядом. Ей на плечи легла тяжелая ладонь. Она вздрогнула, резко обернулась и уткнулась взглядом в лукавые глаза.

– Привет, Ленок, – сказал высоченный брюнет. Он мягко, но настойчиво оттолкнул от Лены ее растерявшегося кавалера. Мимо них пронесся Миша с двумя коктейлями. Он пытался догнать Юлю, но веселящиеся люди, словно наглые, бросающиеся под ноги кошки, вырастали на его пути.

Юля подошла к столику.

– Да что происходит?! – нервозно воскликнул догнавший ее Миша. Он через ее плечо пытался заглянуть ей в лицо и то и дело поглядывал на соперника. Юля же глядела на своего таинственного кудесника и на возмущенный вопрос Миши никак не отреагировала. Паша перевел леденеющий взгляд за ее спину. Алые губы презрительно искривились.

– Исчезни! – брызнул яд из переполненного высокомерием сердца.

Миша хотел дерзко ответить, но его соперник внушал ему такой панический страх, что, к своему стыду, он действительно пошел прочь, да еще и против собственной воли услужливо поставил стаканы с коктейлями на стол.

Ничего не понимая, он протискивался сквозь толкающуюся толпу, желая рвать и метать, мстить и безжалостно убивать. Ему навстречу продирался его приятель и тоже скрипел от злости зубами. Они не понимали, почему понравившиеся им девчонки, которые весь вечер заигрывали с ними, «раскрутили» на выпивку, теперь так беспардонно променяли их на других. Осознание напрасно потраченного вечера невероятно кипятило. Они могли обратить взгляды на других присутствующих тут вполне доступных нимф, если бы не зациклились на злополучных девицах.

Паша взял Юлю за руку и потянул ее к себе. Она скорее упала на диван, чем села. Он обнял ее за плечи, а другой рукой приподнял ее подбородок.

– Ну, здравствуй, Иулия.

Внутренне она противилась, желала сбежать, но, словно загипнотизированная добыча, не могла сопротивляться ему, при этом ее захлестывали дикие чувства, а в голову лезли неподобающие невинной девушке мысли.

– Я весь вечер не свожу с тебя глаз, – пропел он сладко.

Юля могла только слушать, потому что ее мозг отказывался мыслить здраво, а язык – шевелиться.

– Ты удивительная, страстная, красивая. Я не ошибся, выбрав тебя.

И вдруг его голос перестал звучать магически, просто задорно и насмешливо.

– Юленька, давай же, приходи в себя. Неужели ты не рада мне? Мы ведь оба мечтали об этой встрече. Не так ли?

Паша не напрягал горло, но Юля его прекрасно слышала. Она все еще молчала, но уже начала дышать. Оцепенение, охватившее ее, постепенно проходило. Мир становился реальней. На ее щеки прокрался схлынувший было румянец. Юля кивнула Паше в ответ. Он улыбнулся одними глазами. И хоть ее подбородок оказался на свободе, она, не отрываясь, смотрела на него.

– Кажется, жить будешь, а я уж испугался. На вот, выпей, – сказал он, и Юле в руки лег холодный стакан.

– Что это? – слетели с ее губ первые тихие слова, но Паша прекрасно все услышал.

– Твой коктейль. Только не очень-то увлекайся, я не занимаюсь любовью с мертвецки пьяными дамами.

Юля неприятно сжалась, испытывая, однако, навязчивое щекотание в теле.

– Я и не планировала, – буркнула она и опустила глаза.

– Рад, что к тебе вернулся дар речи и способность мыслить, – посмеивался Паша, заставляя Юлю чувствовать себя глупо и от этого еще сильнее смущаться. – Пей, тебе необходимо расслабиться. Насчет интима я пошутил, – он наклонился к ней и низким полушепотом проговорил: – Для этого мы недостаточно хорошо знакомы, так ведь? Ты всего-то рискнула ради меня жизнью, пережила неописуемый страх, стала моим личным донором, и неужели после всего этого ты, действительно, думала, что я забуду тебя?

Спасаясь от ответа, Юля припала к стакану.

– Ну, вот и хорошо, – проворковал Паша, следя за ее жадными глотками.

Но мысли Юли находились далеко от напитка, и, как следствие, она поперхнулась.

– Неужели все правда? – кашляя, произнесла Юля. – Ты не призрак и на свободе?

Паша подмигнул ей.

– Ты освободила меня.

Юля насупилась.

– Имела ли я право?

Паша чуть отклонился назад, будто желая посмотреть на нее внимательней.

– Что ты такое говоришь?! Ты помогла мне, и теперь я у тебя в долгу, – он произнес это с таким пылом, что Юля посмотрела на него с надеждой. Паша нежно улыбнулся ей. – Кажется, нам надо поговорить в более тихом месте. Поедем ко мне.

– Нет!

Паша снова улыбнулся.

– Не бойся, я не съем тебя. Мы просто обсудим все в спокойной обстановке.

Мотая головой, Юля хотела возразить, но Паша опередил ее.

– И, вообще, ты задаешь совершенно не те вопросы. Разве у тебя нет желания узнать обо мне как можно больше?

– Есть, но ехать к тебе...

Паша грустно улыбнулся и покивал головой.

– Понял, для этого мы недостаточно хорошо знакомы. Ты не доверяешь мне.

Юля накрыла ладошкой его, лежащую на столе, руку.

– Паша, пожалуйста, пойми меня.

Он отвернулся.

– Я все понимаю: Костя, как всегда. Если хочешь, я уйду и не вернусь. Никогда!

– Нет.

Паша убрал кисть из-под ее руки и внимательно посмотрел на нее.

– Ты удивительная! Я все сильнее желаю быть с тобой! Боюсь, если ты прогонишь меня, я жить не захочу!

Юля ласково улыбнулась.

– Я не прочь прогуляться перед сном.

Он как будто воспрянул духом.

– Идет, но на улице холодно, а ты в коротенькой курточке.

Юля изумилась его осведомленности. Так насколько давно он следит за ней?!

– Ничего, зато она теплая, – ответила она настороженно.

– Хорошо. Тогда пошли?

– Мне Лену надо предупредить.

– Лена – это твоя белокурая подружка?

Юля кивнула, приятно осознавая, что ей все легче общаться с ним.

– Кажется, она не захочет уезжать, – сказал Паша и указал подбородком в сторону танцпола. Лена танцевала в объятиях…

– Влад тоже здесь?! – воскликнула Юля.

Целуя тонкое запястье партнерши, или что он там делал, Влад посмотрел на Юлю. От этого взгляда у нее мороз пошел по коже. В его глазах коварство, соблазн, насмешка, вседозволенность.

Юля посмотрела на Пашу и вцепилась в его руку.

– Влад не должен приближаться к Лене. Он ведь!..

Паша захихикал и указал глазами за ее спину.

– И каким же своим добрым поступком я обязан такому возмутительному недоверию?!

Юля резко обернулась. Влад сидел за ее спиной, лукаво улыбался и потягивал ее коктейль.

– Не возражаешь, если я выпью немного твоей… – сказал он, давясь смешком, но не выдержал и прыснул: – прохладительной жидкости?

– Ты сам знаешь.

– Знаю что? Договаривай, Юленька.

Почувствовав себя совершенно беспомощной, она умоляюще сложила у груди руки.

– Влад, пожалуйста, не обижай Лену – она хорошая!

– Хорошая-хорошая. Именно это меня в ней и привлекает. Но все же, почему ты считаешь меня монстром? Я не так плох.

От упреков Влада Юля все сильнее смущалась. Паша легонько толкнул его в плечо.

– Да оставь ты ее. Она же ничего не знает.

К их столику подошла Лена и забралась к Владу на колени. Он чмокнул ее в щеку и торжествующе посмотрел на Юлю.

– Клянусь, я не сделаю ничего против ее воли.

Лена погладила его по волосам и ласково улыбнулась недоумевающей подруге.

– Не переживай за меня.

У Юли приоткрылись губы, и едва не вырвался вопрос, но Лена перевела взгляд на Пашу.

– Ну как, я не разочаровала тебя?

– Прикуси язычок, – ответил он.

– Так ты все знаешь! – воскликнула Юля, задыхаясь от своей догадки.

Лена смущенно улыбнулась и виновато пожала плечами.

– Так, стоп, я сам должен все ей рассказать! – сказал Паша, взял Юлю за руку и поднялся с дивана. Пребывая в прострации, она послушно встала.

– Паша, ты не забыл, сначала маленькое приключение, не напрасно же девочки старались?

Юля окончательно растерялась: «Кто старался и зачем?» Зато Лена понимающе усмехалась. Паша кивнул Владу.

– Только осторожней, не стоит шокировать мою крошку.

– Обижаешь, – сказал он и развел в стороны руки.

Паша заглянул Юле в глаза и нежно погладил ее по волосам.

– Юленька, вы с Леной пока идите, а мы с Владом скоро догоним вас.

Она растерянно кивнула ему. Все, кроме нее, улыбнулись. Лена протянула ей руку.

– Береги ее, Ленок, – наказал Паша.

Лена повела Юлю за собой. Они успели сделать всего несколько шагов, как Юля засыпала ее вопросами.

– Разве ты с ними…

– Что? Юля, говори громче! – закричала Лена, перекрикивая громкую музыку.

– Ты что, с ними знакома? И давно? Ты знала, что они будут тут? Это Влад пригласил тебя в ночной клуб?

Лена закричала ей на ухо:

– Сейчас выйдем отсюда, и будет не так громко.

Юле пришлось набраться терпения. Они продолжали пробираться к выходу.

– Вот тут уже тише.

– Почему у столика мы разговаривали спокойно?

Лена пожала плечами.

– Возможно, особенности акустики.

Юля удовлетворилась этим объяснением, но все же помимо воли размышляла на тему сверхъестественных явлений.

– Так ты знакома с Владом и Пашей?

Лена шумно вздохнула.

– Я знаю о них всю правду, и то, что ты боишься их, но они замечательные ребята. Помнишь, я говорила тебе, что рассталась с Павлом, ну, с тем, с которым встречалась?

Юля кивнула, ловя каждое ее слово.

– Теперь я расскажу, как все произошло, только обещай, что это останется между нами.

Они оделись и вышли на улицу.

– Этот козел оказался извращенцем. В прошлое воскресенье они с Лёнькой прилично напоили меня. Мы поехали кататься по ночным улицам и уже за полночь оказались за городом у заброшенного кладбища. Я подумала, ребята ищут острых ощущений, а они силой затащили меня в склеп и то, что там произошло, тебе лучше не знать.

– Что? – испуганно вырвалось у Юли.

Лена нахмурилась и ответила скороговоркой:

– Угрожая положить меня в гроб к мертвецу и оставить умирать там, принудили – сама понимаешь, к чему.

Покачнувшись, Юля ухватилась за ее руку.

– Я же говорила, тебе лучше не знать, – глухо сказала Лена, и из глаз ее брызнули слезы. – Я с ума сходила от страха и готова была выполнить все, что они говорят, лишь бы они не убили меня!

Лена прикрыла глаза рукой. Ее жалобный голос срывался на писк.

– Они издевались надо мной, насмехались, унижали!

Она с омерзением содрогнулась и замолчала, обмахивая глаза рукой. Юля не сводила с нее несчастного взгляда и не замечала слез на своих щеках. А Лену лишь раздражало ее сострадание.

– Не реви, все уже позади, – сухо буркнула она, и объявила четко и доходчиво: – Меня Паша спас.

У Юли от удивления округлились глаза.

– Паша?!

– Я не видела, как он поднялся из гроба, зато видела, как он расправился с моими обидчиками, – произнесла Лена восторженно и таинственно.

– И что он сделал? – севшим голосом, спросила Юля.

Лена легкомысленно пожала плечами.

– Он спас меня – вот что главное.

– Паша убил их?!

– А по-твоему, ему надо было позволить мерзавцам убить меня?! – истошно взвизгнула Лена, гневно сверкнув глазами.

– Он убил их! – вновь в ужасе повторила она. – Паша – убийца!

– Паша защищал меня!

Юля с тревогой посмотрела на Лену.

– Как он это сделал?!

– Какая разница, – ответила она и обиженно отвернулась.

Юля вцепилась в ее плечи и затрясла ее.

– Как он расправился с ними?!

– Свернул им шеи! – крикнула Лена, испугавшись ее неистовства.

Юля вздохнула с облегчением и без сил присела на корточки. Лена последовала ее примеру.

– Да я по гроб жизни буду ему благодарна! Я на него молиться готова! Тебе, Юлька, невероятно повезло. Если бы Паша выбрал меня, я бы ноги ему целовала. Но ты не думай, у тебя на пути я не стану. Ему нужна ты, он чуть ли не грезит тобой, а я до такой степени обожаю его, что от всей души желаю вам счастья, – пылко протараторила Лена и схватила ее за руки. – Юленька, милая, будь с ним ласкова. Пашка лучший! Он благородный, мужественный, решительный! И я уж молчу о других его достоинствах, – сказал Лена и странно хихикнула.

– Так ты специально затащила меня сюда?!

– Паша знает, что ты все еще любишь Костю. Сначала он не хотел беспокоить тебя, но тяга к тебе взяла верх над ним. И вообще, я ведь для тебя стараюсь!

– А ты знаешь, что Влад?..

– Знаю. Он адекватный, и мы встречаемся.

– Встречаетесь?!

– Да. Мне хорошо с ним. Когда он рядом, я не тоскую о Паше. А еще я позволила ему пить мою кровь.

Юля резко встала.

– Да ты с ума сошла!

– Сама ты с ума сошла! – воскликнула Лена и, словно копируя ее, тоже вскочила на ноги. – Он пьет совсем мало, это совершенно не больно и даже наоборот, приятно. И, кажется, я подсела на него. Влад не кусает, а царапает мою кожу, я не знаю чем, зубами или ногтями. Похоже, он выделяет в кровь какое-то вещество и это вызывает во мне такую эйфорию! Как правило, Влад делает это в момент близости… – Лена закрыла глаза, предавшись воспоминаниям.

Стараясь не поддаться на провокацию подруги, Юля кинула обеспокоенный взгляд на выход из клуба.

– Куда ребята запропастились?

Возле них остановилась машина. Подружки одновременно оглянулись. Двери открылись, и Юля с изумлением увидела светловолосого рыцаря.

– Девчонки, не нас поджидаете? – спросил Миша и вышел из машины. Он старался казаться веселым и бодрым, но в его голосе сквозила нервозность.

– Своих ребят, – с вызовом ответила Лена и гордо вскинула подбородок.

– А чем же мы вам не угодили? – спросил приятель Миши.

– Может, продолжим общение в другом месте? – сказал голубоглазый рыцарь и попытался обнять Юлю. Она строптиво дернула плечом, отступила на шаг и кинула взгляд на закрытую дверь клуба.

– Валите отсюда подобру-поздорову! – дерзко ответила Лена.

Юля испуганно посмотрела на безумную подругу.

– А то что? – с вызовом спросил Миша, и его лицо пошло багровыми пятнами.

– Мальчишки, ладно, извините нас, просто мы со своими парнями поссорились, а потом помирились, – примирительно заговорила Юля.

– А то наши ребята наваляют вам, как щенкам! – почти одновременно с ней выплюнула Лена.

– Что-то ты не очень думала о своем парне, когда терлась об меня задом!

Лена презрительно хмыкнула.

– Ошибаешься, милый, в тот момент я думала именно о нем. Ну не о тебе же, идиот!

Юлю уже бил нервный озноб от страха.

– Не зли их! – шепнула она, нагнувшись к ее уху.

В следующий миг ее рванули за волосы. Юля завизжала и получила удар по голове. Она не видела, как Лена пыталась драться. Когда Юлю заталкивали в автомобиль, она сильно ударилась виском. Голову тут же пронзила боль, ноги подкосились. Уткнувшись лицом в сиденье, Юля начала подниматься, но ей на голову снова обрушился удар. Когда она очнулась, до нее донеслось:

– Давай уже, закрывай багажник.

Раздался оглушительный грохот. Юля поморщилась, прикладывая руку к раскалывающейся голове. Ее ноги грубо толкнули, и рядом с ней сел запыхавшийся, но ликующий Миша. Хлопнула еще одна дверь, и Юля увидела плечи, выступающие из-за спинки водительского сиденья. Юля схватилась за ручку дверцы.

– Куда собралась? – и некогда обходительный рыцарь рывком привлек ее к себе.

Взревел двигатель.

– Пусти меня!

– Не дергайся! Пришло время платить! – рявкнул Миша и, промахнувшись, грубо чмокнул Юлю около губ.

Машина дернулась с места, а в следующий миг Юля с Мишей резко подались вперед. Упираясь на растопыренные пальцы, на капоте почти лежал Влад, заглядывая в лобовое стекло и кровожадно улыбаясь.

– Не подбросите до дома, господа? – прозвучал его голос так, словно Влад находился в салоне автомобиля.

– Что за… – воскликнул друг Миши и точно испарился, только ветер врывался в открытую дверцу автомобиля.

Не успела Юля удивиться, как в следующий миг раздался щелчок замка и рыцарь потащил ее из машины. Она выскальзывала из его рук, как из тугой горловины свитера. Юля оказалась на свободе. Ее волосы наэлектризовались и вздыбились. Убирая их с лица, она резко повернула голову на звук приглушенного хрипа. Влад удерживал Мишу, обхватив одной рукой его горло, а тот уже побагровел от натуги, тщетно пытаясь вырваться. Не уделяя своему пленнику внимания, Влад улыбнулся.

– Юленька, миленькая, помоги Леночке. Эти паршивцы запихнули ее в багажник. Сумеешь открыть центральный замок?

Юля потрясенно кивнула ему.

– Вот и умница! – сказал Влад и изобразил поцелуй. – Подождите меня с Леночкой, я недолго, только накажу этих отморозков.

– Влад, пожалуйста, не убивай их!

– Что ты!.. – легковесно протянул он и исчез, а вместе с ним Миша.

Юля заметалась по машине не в состоянии сообразить, как дотянуться до кнопки, открывающей замок багажника. Она перебралась на водительское сиденье, сшибла при этом головой зеркало на лобовом стекле, уперлась на сигнал локтем и вздрогнула, когда машина пронзительно загудела. Стоя на четвереньках и протягивая руку к кнопке на открытой двери, она пыталась одновременно выбраться из машины. В итоге Юля из нее вывалилась. Отряхнув оцарапанные об асфальт руки, она поднялась на шаткие дрожащие ноги и несчетное количество раз нажала кнопку замка. Багажник открылся. Юля подбежала к нему и начала трясти потерявшую сознание подругу. Лена пришла в себя и застонала, прикасаясь пальцами к разбитому виску.

– Зачем ты дразнила их?! – закричала на нее Юля.

Лена поморщилась и оттолкнула ее руки.

– Не ори так, и без тебя голова раскалывается!

– Что ты наделала?! Зачем тебе понадобилось провоцировать ребят? Теперь Влад убьет их!

Лена попыталась выбраться из багажника.

– Отстань, Юлька, ты ничего не знаешь! Тебе Паша потом все объяснит.

Юля схватила ее за руку, помогая вылезти.

– Паша? – натужно спросила она.

– А кто же еще.

– Так Паша с Владом?!

– Не переживай за него, ладно? С ним все будет в порядке.

– Но они же убьют невинных ребят!

– Невинных? Ха!

– В любом случае они всего лишь люди!

– Ну и дуреха же ты! – прохрипела Лена и, поморщившись, коснулась разбитой губы. – Нашла, кого жалеть, козлы! Никто не заставлял их приставать к нам, а уж бить и заталкивать в машину, подавно. Тупые придурки! – выплюнула Лена и прищурилась. – А ты, значит, считаешь нормальным поведение парней, когда девушки не желают продолжать общаться, заставлять их делать это силой?

– Но ты грубила им! – тихо спорила Юля.

– И что? Ну обозвали бы нас, припугнули бы, в конце концов, влепили бы мне пощечину и уехали. А они что сделали?! Знаешь, если бы они закончили то, что начали, сомневаюсь, что ты сейчас сочувствовала бы им.

Лена стиснула зубы и затрясла кулаками.

– Просто удивительно, сколько мрази ходит по земле!

– У тебя еще на виске кровь.

Подумав о влажных салфетках, Юля растерянно огляделась, пытаясь сообразить, где может находиться ее сумочка. Лена дотронулась до головы, а потом посмотрела на свои пальцы, испачканные в крови.

– Это он меня, похоже, кольцом задел.

Юля заглянула в машину. Сумочка лежала на заднем сиденье. Она вздохнула, увидев оторванный ремешок. Достав салфетку, Юля подошла к Лене и начала осторожно вытирать ее лицо.

– Тебе тоже не мешало бы привести себя в порядок. У тебя тушь размазалась, – вместо благодарности сказала она.

Юля достала зеркальце из сумочки. Пока она остервенело вытирала свое лицо, Лена спрятала руки в карманах куртки и прислонилась к багажнику спиной. Юля поправила макияж и встала рядом с подругой. Они полминуты молча смотрели друг на друга и вдруг одновременно истерично захохотали. Лена от смеха даже нагибалась. Они пытались успокоиться, но их хватало секунд на десять, не больше.

– По какому поводу веселье?

Подружки завизжали под звук раскатистого хохота.

– Фу, Влад, как ты нас напугал! – воскликнула Лена и игриво шлепнула его по плечу. – У меня до сих пор сердце барабанит.

– Слышу, пичужка моя, – сказал он и небрежно обнял ее, словно нуждался в опоре.

– Влад, не мог бы ты появляться менее внезапно, – попросила Юля и, испытывая неловкость, потупилась.

Он оторвал похотливый взгляд от своей подружки и усмехнулся.

– Извини, Юленька, мало кто может отказать себе в удовольствии видеть твое перепуганное личико.

– Не бойся, – ласково сказала Лена, – ты к этому быстро привыкнешь, а мне даже нравится, что Влад такой необычный.

– Сахарная моя! – с видимой восторженностью протянул Влад и громко чмокнул ее в губы.

– А где Паша? – часто заморгав в смущении, невнятно спросила Юля.

Влад кивнул в сторону приближающегося Паши. Он неторопливо подходил к ним, задумчиво улыбаясь. У Юли при виде его сердце застучало чаще. Она засмотрелась на него.

– Как я тебе? – тихо спросила Лена Влада.

Он приблизился к ее губам.

– Ты все замечательно сделала, из тебя получилась прекрасная приманка.

Лена просияла, а Влад лизнул ее губы.

– Значит, я заслужила награду? – игриво прошептала она.

– Сейчас поедем ко мне, – обольстительно пообещал он, – и ты получишь свой кусочек лакомства.

Посмеиваясь, они потерлись носами. Паша подошел к Юле.

– Как ты? – спросил он, обеспокоенно изучая ее лицо. – Сильно тебе досталось? – Он нежно коснулся ее подбородка.

– Со мной все в порядке, – промямлила она. – А ты как?

Паша усмехнулся, и Юля заподозрила, что задала глупый вопрос.

– У меня все отлично.

– Что вы сделали с ними?

Паша обнял ее.

– Давай, я отвезу тебя домой.

Юля дернула плечами.

– Не уходи от ответа!

– Меньше знаешь, крепче спишь, – усмехнулся Влад.

Юля резко обернулась к нему.

– Ты только что убил человека, и тебе смешно?!

– Не кипятись! – забеспокоилась Лена.

– Мне не впервой, малышка, – ответил Влад с вызовом.

Юля задрожала. Паша обнял ее и прижал к себе.

– Все, довольно шокировать моего птенчика. Не обращай внимания, крошка, Влад – балбес!

Юля уткнулась лицом ему в грудь.

– Паша, но ведь это убийство! Вас полиция будет разыскивать!

Влад захохотал. Паша грозно глянул на него. Юля посмотрела на Пашу, восхищаясь исходящей от него силой и властностью. Влад нахмурился и замолчал. Паша согрел Юлю участливым взглядом.

– Не волнуйся обо мне, ладно? И за них беспокоиться не надо. Не стоит переживать о том, что не в твоей власти, – ласково произнес он. – А сейчас тебе надо домой и выспаться.

Юля согласно кивнула, и Паша довольно улыбнулся ей.

– Вот и договорились.

– Значит, разбегаемся? – спросил Влад.


Паша подмигнул ему.

– Славная получилась ночка! – сказал он и потянул Юлю к стоянке.

– А как же их машина? Вы же не бросите ее прямо перед клубом? – оглядываясь, спросила она.

– Забудь об этом.

– Но ведь нас будут искать! Там остались наши отпечатки пальцев!

– Нет, я так не могу! Ты мыслишь, как закоренелая преступница! – усмехнулся Паша. – Хочешь, чтобы мы кинулись заметать следы?

Юля кивнула. Паша недоуменно хмыкнул.

– Но с чего ты взяла, что было совершено убийство?

Юля остановилась. Паша подталкивал ее вперед.

– Пойдем-пойдем.

– Так они живы?! – на всю улицу закричала она и от радости готова была кинуться ему на шею.

Паша подвел ее к своей машине и открыл перед ней дверцу. Юля застыла в изумлении.

– Это твоя машина?

– А чья же еще? – ответил он и легонько подтолкнул ее вперед.

– Но откуда у тебя такие деньги? Это же невероятно дорого!

– Это всего лишь машина.

– Всего лишь?!

– Мне нравится комфорт.

Она вновь хмыкнула.

– И когда ты только успел купить ее?

Паша всплеснул руками.

– Юля, ну как можно задавать столько ненужных вопросов?

– Ненужных?! – вскричала она. – Да ты, недели нет, как выбрался из могилы! Напомни-ка мне, сколько лет ты был заперт в склепе? И откуда у тебя такие деньжищи?!

Паша закатил глаза.

– Глупый вопрос.

– Ну и пусть, я хочу знать.

– Просто я богат, – вымучил он скучающим голосом. – Я никогда не жил иначе. К моим услугам все утехи мира, и так было всегда, но они ничего не значат, если рядом нет желанного мне человека.

«Желанная – это я?!» Юля захлопала глазами, прельстившись его словами. Паша снова подтолкнул ее к автомобилю. Юля села, а Паша вальяжно обошел машину. Его лицо снова засветилось задумчивой улыбкой. Юля невольно залюбовалась им. Кем бы он ни был, каким бы чудовищем ни оказался, она не сможет от него оторваться! Но откровения Паши дарили надежду. Он не убийца. Он не передвигается с нечеловеческой скоростью. Он просто богатый самовлюбленный парень, но она небезразлична ему, а значит, все будет замечательно.

Паша сел за руль и уставился в лобовое стекло. Его прекрасное лицо пугало Юлю ледяным бесстрастием. Она не сводила с него внимательного взгляда и ждала, когда он посмотрит на нее и хоть слово скажет. Долгие минуты его лицо никак не менялось, будто он был сделан из камня.

– Снег пошел, – наконец произнес безразличным тоном Паша.

Юля посмотрела на лобовое стекло и едва не задохнулась. За окном мелькал город. Они мчались! А она этого даже не заметила. Снег действительно щедро сыпался крупными хлопьями, соскальзывал с ветрового стекла и на черном фоне выглядел магически белым.

– Зима приближается, – завороженно прошептала Юля, – Новый год, Рождество!

Паша ничего не ответил, снова превратившись в камень. А у Юли сердце защемило. Ей безумно захотелось довериться ему и молить при этом: не обидь меня! Юля задыхалась от подступившей плаксивости. Она боялась привязаться к нему, стать зависимой от его милости.

– Ты обещал рассказать о себе, – тихо напомнила она, заранее чувствуя себя обманутой.

Паша вновь промолчал, будто не услышал ее. Юле стало совсем плохо. На секунду поверив в любовь, она мучилась его сдержанностью и холодностью. Машина остановилась. Паша кинул короткое: «Я скоро», – и, не посмотрев на нее, вышел. Юля окончательно растерялась. Где они? Куда он ушел? Ей стало жаль себя. Она закрыла лицо ладонями и всхлипнула. Дверца с ее стороны открылась. Юля резко подняла голову и уткнулась взглядом в огромный букет алых роз. От неожиданности она застыла. Паша заглянул в салон через лобовое стекло. Он смотрел на Юлю, весело улыбался и указывал пальцем на букет. Юля засмеялась, и от нежданной радости сердце ее стало необыкновенно легким. Паша прижался лбом к стеклу, его челка вздыбилась. Он влюбленно смотрел на Юлю и вдруг поцеловал влажное от тающего снега стекло. Юля перестала смеяться и провела пальцами по стеклу, как будто погладила его по лицу. Паша закрыл глаза, словно мог чувствовать прикосновение ее руки, а когда он снова посмотрел на Юлю, она обожглась об его алчущий взгляд. Она приняла цветы. Паша вернулся в машину.

– Спасибо! – прошептала Юля, с нежностью взглянув на Пашу.

Он поморщился.

– Не хочу портить момент, но учись говорить «признательна тебе».

– Почему?

– Просто сделай это для меня.

Юля кивнула. Сейчас ей хотелось не правды, а ласки. Она подсела к нему чуть ближе.

– Прими мою признательность за цветы. Они великолепны!

Его взгляд начал блуждать по ее лицу. Юля чаще задышала. Паша закрыл глаза и застонал.

– Что-то не так? – спросила она.

Он посмотрел на нее – в его глазах горела страсть. Она сама потянулась к нему, жажда поцелуя переполняла ее. Паша нежно очертил ее лицо рукой.

– Поехали ко мне?

У Юли голова закружилась. Она мечтала забыть себя и сказать ему «да».

– Нет, – ответила она и стыдливо уткнулась лицом в цветы.
Паша улыбнулся и завел двигатель автомобиля. Пока Юля пыталась успокоиться и осмыслить происходящее, они доехали до ее дома.

– Выспись как следует, – пропел Паша ничего не выражающим голосом. Юля только сейчас поняла, что этот странный чудный вечер кончился, и пора расставаться.

– Ты о себе так ничего и не рассказал, – тянула она время.

Паша расслабленно откинулся на сиденье и закрыл глаза.

– Мне страшно.

Юля зачарованно смотрела, как шевелятся его губы.

– Почему?

– Ты такая правильная, сострадательная, чувствительная. Я боюсь потерять тебя.

Юля не задумывалась над его словами. Пересилив смущение, она погладила его по волосам. Паша повернул голову и снова обжег ее сердце своим чувственным взглядом.

– Как я буду жить без тебя?! – и в его голосе столько было страсти!

Юля почувствовала себя особенной, космически недоступной, удивительной, а Паша взял ее руку и прижал к своей щеке.

– Замерзла? У тебя пальчики ледяные.

– Нет, у меня всегда холодные руки. Говорят – сердце горячее.

– А вот в этом я не сомневаюсь.

Юля смотрела на него, и вдруг ей захотелось умолять его о поцелуе. Его губы манили ее, как прохладный источник жаждущего путника. До сей поры она и не подозревала, какой силой может обладать соблазн, но девичья честь не позволяла ей сделать самой первый шаг.

– Рано или поздно ты должен будешь все мне рассказать. Я ведь ничего о тебе не знаю. Я вообще считала тебя плодом своего воображения.

– Я это понимаю, но точно не сейчас. Тебе необходимо выспаться, – настаивал он меланхолично.

Выходит, они снова увидятся!

– Тогда я пошла?

Паша лениво улыбнулся.

– Спокойной ночи.

Юля медлила, все еще надеясь на прощальный поцелуй. Паша ласково улыбался и не шевелился. Набравшись дерзости, она сама поцеловала его в щеку и робко посмотрела на него. На нежность Паша никак не отреагировал, не предоставил ей ни единого залога любви. И даже хуже:

– Увидимся, – сказал он спокойно и тихо.

Юля поняла: Паша намекает, что ей пора уходить. Стыд наполнил огнем ее щеки и душу. Она растерянно кивнула ему и, чувствуя себя жалким ничтожеством, покинула его машину. Прижимая к себе цветы, Юля в прострации направилась к подъезду. Паша не торопился уехать. «Я же не знаю номер его телефона!» – вдруг опомнилась Юля и резко обернулась. Она замерла, не зная, вернуться ей или уйти. Но довольно унижений! Юля не привыкла бегать за мужчинами. Ей удалось заставить себя войти в подъезд. Когда тяжелая дверь закрылась за ней, она услышала, как на улице с пробуксовкой стартовал автомобиль. Гадая, любит или нет, Юля поднималась в лифте.

Она не стала зажигать свет на лестничной площадке. Держа в согнутом локте тяжелый букет, а другой рукой пытаясь нащупать ключи в сумочке, Юля подбиралась к двери и вдруг заметила в стороне силуэт человека. Она быстро повернула голову и замерла. Костя! Он сидел на лестнице, прислонившись к решетке перил и, похоже, спал. Первым ее желанием было незаметно проскользнуть в квартиру. Ничего толком не видя в темноте, Юля с трудом сунула ключ в замок, но замерла и снова посмотрела на Костю. Ее грудь сдавило. Она оставила свои вещи под дверью, подошла к нему и села рядом с ним на ступеньку.

Образ Паши начал тускнеть, как наваждение. Впечатлительное сердце Юли очнулось от транса. Костя вновь стал самым желанным и красивым. Они целый месяц не виделись. «Как он похудел! – подумала со вздохом Юля и протянула руку к его лицу. – Костя, мой Костя, ну зачем ты пришел?!» Он ждал ее, как преданный пес у порога. На глаза навернулись слезы. Ей так захотелось прижать его к себе. Она коснулась его щеки. Костя открыл глаза, сонно посмотрел на нее и вдруг подался к ней. В мгновенье ока она оказалась в его объятиях, а в следующий миг они целовались. Юля как поникший цветок оживала. У Кости руки дрожали, он крепко держал ее. Она снова его!

– Юленька моя любимая! – двигались его губы по ее лицу. – Как же я продержался без тебя столько времени!

Она опомнилась, внутренне сжалась и уперлась руками в его плечи.

– Костя, почему ты здесь? Что с тобой, от чего ты такой худой?

– Как мне не быть худым, если у меня вырвали сердце? Я сегодня узнал… Папа сначала не хотел говорить... Это правда, что у тебя кто-то появился?

Костя смотрел на нее страдальцем, выжженным изнутри. В этот миг она не могла не поверить в его любовь и в глубине своей души точно знала, что и сама любит его не меньше, чем раньше. Ей стало страшно. Так кто из них разрушил все?

– Умоляю, не убивай сразу ответом, – сказал он, – дай хотя бы воздуха глотнуть!

Юля выскользнула из его рук и навалилась на стену. Костя подвинулся к ней и привлек ее к себе. Она заплакала на его груди.

– Костя, я запуталась!

– Не грусти, – произнес он тихо, с болью в сердце глядя на букет под ее дверью. – Вот увидишь, все наладится.

– Ты сделал меня несчастной!

Костя поморщился от горького упрека.

– Прости меня.

– Я больше не твоя! – жалобно пропищала она и посмотрела на него. – Как ты мог позволить другому занять твое место?! Понимаешь? Твое!

Костя сжал ее руки и произнес, стиснув зубы:

– Выходит, это правда, у тебя другой парень?

– А ты как хотел?! – воскликнула Юля с пламенной злостью. – Думал, я до смерти буду вспоминать нашу детскую любовь? Ты предал меня! Променял на другую! Бросил!

И Костя получил кулаком по плечу. Он схватил ее руки и прижал их к своей груди.

– Я не бросал тебя, просто дал тебе время разобраться в себе. Помнишь, я говорил об этом в нашу последнюю встречу.

Юля упрямо затрясла головой, а сама вдруг смутно припомнила: ведь действительно что-то такое он говорил, только она была погружена в свою обиду и не могла его слышать. Впрочем, разве это что-то меняет? Она желчно засмеялась.

– Ну да, конечно, и пока я приходила в себя, ты развлекался с новой подружкой!

– Нет, что ты, я ни с кем не встречался. Этот месяц не прошел для меня даром, я многое осмыслил, покаялся, если желаешь знать. И уж точно кроме тебя мне никто не нужен.

Юля недоверчиво качала головой.

– Какой же ты лжец, оказывается! Имей мужество не лгать мне! Где ты пропадал все это время? Чем занимался ночами? Впрочем, можешь не отвечать, я и сама все знаю.

– Ничего ты не знаешь! Я день и ночь работал. Я купил нам квартиру. Мне, конечно, папа помог, но сейчас не об этом. Я мечтаю жениться на тебе!

Юля демонстративно засмеялась над его словами.

– Я люблю только тебя! – произнес он настойчиво и грустно, уже устав оправдывать себя.

Она с вызовом посмотрела на него.

– Не так давно я проследила за тобой и видела, как ты встретился с Аленой. Вы пошли к ней домой. Я шла за вами по пятам. Вы забыли запереть дверь, и я проникла в квартиру. Я собственными глазами видела, как вы… вы… – на последних словах Юля толкнула его в грудь.

Костя схватил ее за плечи.

– Не было этого!

– Я видела!

– Я понятия не имею, где живет Алена.

– Я видела вас!

– Клянусь тебе!

– Ты лжешь! Как ты можешь так нагло врать?!

– Юля, ты же знаешь, я клясться не стану, а теперь клянусь, это какое-то недоразумение, ты кого-то другого приняла за меня! Я слышал, у Алены новый парень – красивый, богатый. В мою сторону она даже не взглянет.

Юля презрительно хмыкнула.

– Она бросила тебя, и ты прибежал ко мне.

– Да забудь ты о ней! С тех пор как ты нас застукала, я ни разу не видел ее, даю тебе слово! – произнес Костя так пылко и уверенно, что Юля замерла, безотчетно вглядываясь в его честные глаза.

– Но как тогда?.. Я же видела… или нет?

– Говорят, этот Влад из высших слоев общества.

– Какой еще Влад? – произнесла она ошеломленно.

– Юленька, успокойся.

– Ты сказал Влад?! – воскликнула она, вцепившись в его куртку.

– Новый парень Алены.

Юля с ужасом смотрела на него.

– Этого не может быть! Я ничего не понимаю! Костя, скажи мне правду, как на исповеди, ты спал с Аленой после того, как я вас у тебя дома увидела?!

– Нет.

Юля уронила руки и стеклянным взглядом уставилась перед собой. Ее обманули!

– Что? – тихо спросил Костя.

– Работал он! Квартиру купил! А в это время кто-то убедил меня в том, что ты меня не любишь. Кто-то, кто теперь имеет власть надо мной! – обреченно прошептала Юля.

Костя нахмурился.

– Что значит – имеет власть над тобой? Разве такое возможно?

– Я ведь думала, что навсегда потеряла тебя. Если бы ты только знал, что я с отчаяния натворила!

– Если ты уступила другому...

Костя скрипнул зубами, сжал кулаки до белых костяшек и глухо сказал:

– В общем, для меня это не важно. Я в любом случае люблю тебя!

Юля улыбнулась и погладила его по щеке.

– Глупенький мой, в этом смысле можешь не переживать.

Костя шумно выдохнул и, чувствуя, как пьянеет от нежности в сердце, потянулся к ее губам.

– Тогда все остальное ерунда. Я тебя никому не отдам! Будь мой соперник даже царем, да что там царем, будь он самим дьяволом.

– Боюсь, со вторым ты угадал, – глухо отозвалась она.

Он секунду настороженно смотрел на нее, сраженный ее мрачным юмором. Но глаза Юли были слишком печальны и серьезны. Костя нервно хмыкнул.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Поцелуй меня на прощание.

– Что значит на прощание?!

– Костя, почему ты так долго не шел?

– Я думал…

– Думал он. Болван ты, Костя! Ты прозевал меня! Но сейчас я хочу хоть на миг вернуться в наше лето. Целуй меня! Я люблю тебя всем своим сердцем!

Они встретились в порывистом поцелуе. Однако Костя не мог забыться и все пытался остановиться. Он хотел спросить, разобраться, но Юля его не отпускала. Она как будто надеялась, что так может пролететь целая жизнь, и никто не станет между ними, не разрушит их счастье.

– Юленька, объясни мне все.

– Костя, как же сильно я тебя люблю!

– Выходи за меня замуж!

– Я очень этого желаю. Но теперь уже поздно.

– Я понимаю, ты хочешь спать.

– Я не хочу тебя отпускать!

Запел телефон. Юля вздрогнула, и они вместе с Костей уставились на ее сумку. Телефон замолк и запел снова. Она сходила за ним и вернулась к Косте. На экране светился незнакомый номер. Юля догадывалась, кто ее донимает. Она поднесла телефон к уху.

– Юленька, не разбудил?

– Нет, – ответила она дрожащим голосом.

Костя всматривался в ее лицо и даже в темноте видел, как Юля напряжена. «Она не любит его, а боится!» – сделал он вывод.

– Ты не так давно ушла, а я уже истосковался по тебе! – пел гипнотический голос в телефоне.

Юля собиралась духом. Она сжала руку Кости.

– Паша, прости, но… больше не приезжай ко мне.

Связь прервалась. Чувствуя облегчение, вину и тревогу, Юля в замешательстве посмотрела на Костю. Он сиял.

– Юленька! – восторженно прошептал он. – Спасибо тебе! Ты жизнь моя!

– Сомневаюсь, что все так просто кончится. Паша не отступится.

– Сейчас тебе необходимо поспать, а завтра я приду к тебе, и мы обо всем поговорим. Обещай мне все рассказать.

Юля закивала, видя в нем долгожданную опору и защиту.

– Костя, он способен убить! А насколько он сильный…

Костя прикрыл пальцами ее губы.

– Не беспокойся ни о чем, я о тебе позабочусь.

– Ты ничего не знаешь. Паша не человек! – сказала она и сама испугалась своих слов.

Костя нахмурился.

– В смысле – не человек?

Юля сжала голову и захныкала:

– Не знаю! Честно, не знаю!

– Хорошо, не переживай. Все разговоры надо отложить до завтра.

Юля согласно закивала, и в следующий миг оказалась в его крепких объятиях. Она заходила в квартиру, а Костя все еще тянулся к ее губам. Они никак не могли оторваться друг от друга.

– Юля! – послышался возмущенный голос мамы. Вспыхнул свет. Все зажмурились, а когда сумели открыть глаза…

– Костя?!

– Здравствуйте, Нина Васильевна! – просиял он.

– Юля, а что ж вы тут, в прихожей, идите хотя бы на кухню, – заговорила она взволновано-обрадованным голосом. – Костя, будешь чай?

– Тетя Нина, время пять утра, рановато для чая.

– Да-да, – закивала она. – Тогда я пошла спать? Ведь скоро на службу вставать. Костя, поругай Юлю, она уже больше месяца в храм не ходила.

– Ничего, тетя Нина, думаю, скоро все наладится, – ответил он и прижал к себе свою Юлю. Она в ответ с любовью посмотрела на него. Вот оно – счастье, и на душе радость! Вот он – верный путь, честный и свободный.

Нина Васильевна поспешила оставить их, несказанно радуясь примирению детей. Юля и Костя смотрели друг на друга. Нина Васильевна вернулась, выключила свет и пошла в свою комнату. Ей не терпелось позвонить подруге и рассказать грандиозную новость. Вот Людочка обрадуется. Но пять утра! Она легла спать, довольно укрываясь одеялом.

Юля вышла провожать Костю в подъезд. Он вызвал лифт.

– Спасибо, что пришел.

Костя обнял ее.

– Давай в понедельник подадим заявление в загс.

– Давай. Помнится, у тебя имелось помолвочное кольцо для меня? – плутовски улыбнувшись, сказала она.

– Я и не подозревал, что сегодня меня ждет столько счастья. Позвони, как проснешься, и я прибегу, надену его тебе на пальчик.

– Костик!

– Юленька!

Двери лифта открылись и закрылись.

– Тебе пора, – прошептала Юля.

– Ты моя! Никому тебя не отдам! – пообещал он в который раз.

– Наконец-то я счастлива!

– Ты не должна быть несчастной, в любом случае. У тебя есть твоя жизнь.

– Жизнь без тебя – мука.

– Ты не должна так говорить. Жизнь – это Божий дар. Мы не для того на свете живем, чтобы стремиться к счастью или несчастью. И то, и другое будет в любом случае. А нам в любой ситуации надо работать над собой. В счастье не возгордиться, не стать глухим к чужой боли, в несчастье не унывать и не скорбеть слишком сильно. В жизни столько всего надо успеть и кто знает, кому сколько уготовано.

Юля засмеялась.

– Ладно, довольно философствовать. После свадьбы, когда я надышусь тобой, будешь учить. А я постараюсь слушаться.

Костя усмехнулся, поцеловал ее в лоб и снова вызвал лифт. На сей раз двери тут же открылись.

– Иди домой, – ласково велел он.

– Нет, ты первый.

– Марш домой, – настойчиво, но тепло скомандовал он. – Я должен видеть, что с тобой все в порядке, что ты в безопасности.

– У меня сил нет, – воскликнула Юля и кинулась к нему обратно в объятия. – Костя, миленький, я боюсь! Очень боюсь! Вдруг это в последний раз?! А я на тебя так и не надышалась!

– Все будет хорошо. Позвони, как проснешься.

Юля кивнула. Он проводил ее до двери.

– Спи спокойно.

Юля скрылась за дверью. Костя уехал счастливый и озадаченный. Ему было над чем подумать. Что за ухажер появился у Юли, и почему она так боится его? Как получилось, что она, якобы, видела его с Аленой? Имя очередного любовника Алены вызвало в ней ужас. Почему Юля считает, что погибает?

Он не поехал домой, а прямиком на раннюю службу. Ему было о чем помолиться и поблагодарить Бога. Чувствуя, что Юля попала в серьезную беду, Костя надеялся, что ему будут даны силы справиться со всеми трудностями. Он глупец, раз позволил ей так долго оставаться одной. Он надеялся, она соскучится, затоскует по нему и сердце ее оттает. Но Юля оказалась слабее, чем он полагал, и нуждалась в его поддержке, напутствии, помощи. Его устраивало это. Он видел в ней женщину, слабую и ведомую, и тем сильнее ощущал себя мужчиной, чувствовал свою ответственность за их будущее. Костя не боялся необходимости принимать решения, не пасовал перед возможными трудностями и готовился к битве, с кем бы ему ни пришлось сразиться.




Глава 8

Юля умылась и ушла в свою комнату. Уютная постель приняла ее лаской прохлады. Она уснула, стоило голове коснуться подушки. Ей снилась черная кошечка, которая все терлась и терлась то об ее щеку, то об шею, то прижималась холодным носом ко лбу, то на ушко мурлыкала сладкие песни и ложилась ей на грудь. Но от этих кошачьих нежностей Юля только мучилась и ворочалась в постели. А кошечка никак не отставала и переходила из сновидения в сновидение. Юля смутно понимала, что спит, и тогда вспоминала об обедне, и что Костя, так же как и ее мама, почти не пропускает воскресную службу. Ей невероятно хотелось соответствовать ему, находиться там возле него. В своем сне она начинала слышать звон колоколов и видела храм, а черная кошка крутилась возле ее ног и страшно шипела на звонницу. Юля видела батюшку в белом облачении, слышала бряцанье кадильницы. Дым взлетал, клубился, а Юля в храме вместо расписанного купола смотрела в голубые небеса. Она делала машинальный шаг к амвону, в полной уверенности, что там ее ждут мама и Костя, но, споткнувшись обо что-то мягкое, но невероятно тяжелое, падала. Резко наступила зима. Юля лежала в сугробе, а черная кошечка вновь забралась ей на грудь и начала тереться об ее щеку. Юля погладила ее, и кошачья шерсть оказалась приятной на ощупь кожей. Она вспоминала о маме и хотела открыть глаза, чтобы поехать с ней на службу, но никак не могла проснуться. А кошечка довольно урчала: «Спи, Юленька, тебе никуда не надо! Пожалей себя! Отдыхай! Спи, малышка, сладкая! Баю-бай, Юленька, баю-бай!»

Трудно понять, отчего Юля начала просыпаться, то ли оттого, что ее голова раскалывалась от боли, то ли из-за навязчивых ласк черной твари. Она могла бы еще подремать, но подумала, пусть эта проклятая кошка наконец-то исчезнет. Юля потянулась, закряхтела, и уткнулась взглядом в черные глаза. Ее крик, готовый вырваться из сжавшегося в испуге горла, опередила быстрая рука Паши.

– Твоя мама уехала. Мы одни.

Юля замычала. Он убрал ладонь от ее лица.

– Как ты попал сюда?! – воскликнула она и хотела сесть, но Паша мгновенно перекинул через нее свою руку, упершись кулаком в постель.

– Юленька, я все знаю, – вздохнул он, а она, забывая обо всем, начинала зачарованно любоваться на него.

– Ты променяла меня на другого, – упрекнул он меланхолично.

Юля боялась вспышки его гнева, но Паша лишь грустно смотрел на нее и безмятежно ждал ее оправданий. Юля долго собиралась с мыслями. Ей не хотелось обижать его, но что поделать, если она поняла, что все-таки любит Костю.

– Прости…

Он поморщился.

– Плохое начало.

– Пойми, я люб…

Паша зажал ей рот.

– Еще хуже. Почему люди всегда норовят разбрасываться словами, ничего в них не понимая?

Юля растерялась. Ее взгляд блуждал по его лицу.

– Почему он? – пробормотал Паша и убрал с ее губ свою ладонь.

Юля потерялась в его магнетическом взгляде. Больше она ничего не знала и теперь сама задавала себе тот же вопрос.

– Он предал тебя, изменил, и ты даешь ему второй шанс. Я всеми силами души стремился к тебе, а ты отвергаешь меня.

– Просто им наполнено мое сердце, – виновато промямлила она, но зато внутренне ощутила неоспоримость этого.

– Для чего ты вызвала меня? – и в мягком голосе Паши прозвенела ледяная заостренная сталь.

– Мне стало жаль тебя.

– А меня не надо жалеть! – стиснув зубы, прочеканил ей в лицо Паша. – Не слышала выражения: добрыми намерениями вымощен ад?

Юлю залихорадило от страха. Паша обнял ее и пробормотал:

– Все, успокойся, не бойся меня, я не причиню тебе вреда, только не тебе!

От него головокружительно пахло каким-то совершенно особенным парфюмом. «Должно быть, так пахнет соблазн», – подумала Юля, словно вспомнила избитый лозунг рекламы. Она прижала лицо к его груди, принюхиваясь и забываясь.

– Его чувства к тебе никогда не сравнятся с моими, – шептал в ее волосы Паша. – Ради тебя я вернулся в этот мир, а что сделал он? Изменил тебе!

– Костя оступился, но теперь раскаялся, – пыталась она оправдывать его.

Паша отстранился от нее и заглянул ей в глаза.

– Я знаю гораздо больше твоего. Когда вы отдыхали на даче, твой безупречный Костя утонул в вожделении, но тронуть тебя не посмел. Он страшился разочаровать тебя, боялся родителей и осуждения. Ты уехала, а ему подвернулась женщина, с которой он мог не притворяться добродетельным, но главное, его не волновало ее мнение. Он надеялся, что их близость останется тайной. Он хотел ее, иначе между ними ничего бы не произошло.

Юля поморщилась и отвернулась от него. Паша взял ее лицо и настойчиво повернул к себе обратно.

– Костя разглядывал ее, касался, целовал. Алена умелая любовница, он будет всю жизнь вспоминать ее, даже если ему достанешься ты.

– Откуда тебе знать! – воскликнула Юля, вырвалась и села в постели.

– Ты забыла, откуда я вернулся? – зловеще шепнул Паша ей в ухо. Она резко обернулась к нему. Он взял ее лицо за подбородок.

– Ты не знаешь кто я такой! Я знаю все! Он встречался бы с Аленой каждый день до твоего приезда, а возможно, тайно, и после.

Паша помолчал немного, с удовольствием глядя на ее лицо, исказившееся от сердечных мук, а потом произнес страстным шепотом:

– Твой разлюбезный Костя насытиться ею не мог! Он ласкал ее не единожды, а всю ночь напролет. Не плохо же он оступился!

Юля всхлипнула и закрыла лицо ладонями. Она и сама все понимала, просто загнала горькие мысли в глубины своей памяти. Но Паша из этих глубин вызвал ее переживания и теперь продолжил безжалостно топтать ее надежды:

– Но вот незадача, – ехидно усмехнулся он, – внезапно появилась ты и стала свидетельницей его падения. Свет пролился на черное пятно, и в Косте резко проснулась совесть. Но если выражаться точнее, он боялся осуждения, последствий и, трясясь над тобой, вышвырнул из дома свою любовницу. Но позволь спросить, разве это поступок мужчины? Он плакал в страхе перед переменами в жизни и поэтому так отчаянно боялся отпустить тебя. Его чувства к тебе всего лишь привычка, наступит день, и он поймет это. Ты никогда не сможешь быть в нем уверена.

Паша выпустил ее лицо и повалился на кровать. Юля сидела и плакала, а он, довольный собой, безразлично смотрел в потолок. Слова Паши, как едкая отрава, выжгли ее мозг, разорвали сердце. Чудовищность былой истории выросла до гигантских размеров. Паша дал ей время дойти до отчаяния, подождал, когда в ней угаснет последняя искра надежды, чтобы излить живительно-мертвой воды на исполосованное скорбью сердце.

– Мне жаль, что тебе пришлось это выслушать, – глухо проговорил он и осторожно коснулся ее поникшей спины. – Вот я и не понимаю, почему ему ты даешь второй шанс, а мне даже одного шанса дать не желаешь? Ты ведь не знаешь меня, не знаешь, насколько тебе будет хорошо со мной. Вчера я поверил, что не безразличен тебе, а ты погнала меня прочь.

– Прости, – бесцветно прошептала она.

– Глупо просить прощения! Ты должна поступать так, как лучше для тебя! Не думай обо мне!

Юля покачала головой.

– Нет, ты все правильно сказал. Я и сама долго этим мучилась, но пришла лишь к тому, что жить без него не могу и не важно, что он натворил.

– Да, – с болью в голосе хрипло выдавил из себя Паша и сел с ней рядом.– Я все знаю, все понимаю и поэтому пришел попрощаться.

Он уткнулся лицом в ее плечо.

– Как же мне не хочется отпускать тебя. Ты единственная, что есть у меня, точнее, что мне нужно.

Паша тяжело вздохнул. Юля погладила его по волосам.

– Я обязан отпустить тебя, – застонал он. – Я прошел сквозь миры, чтобы быть с тобой. Все напрасно!

– Паша, ты такой замечательный, красивый, умный, богатый. Ты непременно найдешь свое счастье.

Юля поцеловала его в темя. Паша сморщился. Не этого он желал от нее, но лучше так, чем ничего. Он не сомневался – это только начало.

– Юля, ты ничего не знаешь. Я погиб, Юленька! Теперь я во мраке! И сегодня твой Костя отнял у меня мою последнюю надежду, мое маленькое солнце, так и не позволив прикоснуться к тебе, – сказал Паша и горячо поцеловал ее в плечо. – Юленька, я должен уйти. Я не пара тебе.

– Почему? – машинально спросила она, отдавшись ощущению его ласковых губ на своей коже, его, изливающемуся в словах, лестному страданию, кружащей голову готовности принести себя в жертву ради ее счастья.

– Юленька, милая моя, мне не стоило возвращаться в этот мир, – шептал Паша и его губы щекотали ее плечо.

– Почему? – повторилась она, забываясь и подставляя ему шею.

– Потому что я вернулся не человеком, теперь я монстр, вампир.

Юля резко отшатнулась от него и ударилась головой об стену.

– Я не верю тебе!

Паша в упор смотрел на нее.

– Нет! – испугано воскликнула она, тряся головой. – Признайся, что ты пошутил!

Он даже не пошевелился. Она схватила его за плечо.

– Паша, не пугай меня! Ты же не пил вампирской крови! Ты не мог стать вампиром!

– Что ты знаешь об этом? – тихо произнес он.

– Я не понимаю, как такое возможно?! Паша, должен же быть выход!

Он покачал головой.

– Мне не следовало возвращаться. Как же я жалею, что решился на это!

Паша отвернулся и закрыл лицо рукой. Юля коснулась его плеча.

– Не плачь, все еще наладится. Мы можем дружить, я не оставлю тебя.

Паша молчал. Юля думала ему плохо, а ему хотелось расхохотаться. Но засмеяться сейчас означало все испортить, и Паша сдержался. Он обжигающе посмотрел на нее.

– Без тебя я буду убивать, Юля, – внятно произнес он, внимательно изучая испуг на ее лице. – Я не хочу, но буду!

– Нет, нет, нет!

Паша усмехнулся и небрежно произнес:

– Я уже убил, многих. Теперь во мне нет человеческих чувств, а только слепое желание добиться цели.

Юля безотчетно прижала руку к сжавшемуся горлу. Он приблизился к ее лицу.

– Моя цель – ты. Так уж вышло, я не виноват. Но из этого не следует, что я стану преследовать тебя, нет. Я желаю тебе счастья. Но, Юленька, отказ от цели вызывает во мне дикую злость. Поэтому я знаю, что буду убивать. Тебе нельзя было вызволять меня!

– Это шантаж! – прошептала она.

– Я сказал правду. А ты предпочла бы остаться в неведении? Хочешь быть обманутой?

Она ошеломленно смотрела на него и даже не моргала.

– Зачем ты вызвала меня, если не хотела стать моей?

Юля не нашла слов для ответа. Паша погладил ее по щеке.

– Не грусти. Я прощаю тебя и отпускаю. Будь счастлива, нарожай ему побольше детишек. А я как-нибудь перебьюсь вечность.

Они смотрели друг другу в глаза. Юля пыталась заставить себя решиться остаться с ним. Хотела ли она этого? Но, глядя на прекрасное печальное лицо, разве можно желать иного? Юля верила, что нужна ему, и была готова положить себя на алтарь его потребностей. Она придумала себе долг перед ним и перед всем миром. Если он пойдет убивать, она будет в этом косвенно виновата. Юля с самого начала готовилась к подобному повороту событий. Предчувствия не обманули ее. Действительно, для чего она вызвала его, а теперь бросает на произвол судьбы? Теперь они неразрывно связаны. Ее сердце сжалось при мысли о Косте и утраченной свободе.

Юля прижала к щеке Паши ладонь, он закрыл глаза.

– Юленька, не соблазняй меня. Я пожелаю присвоить тебя себе.

– Я и так твоя, – отозвалась она обреченно.

Паша резко поднял голову и изумленно посмотрел на нее. Юля потупилась. Он поднял ее подбородок и потянулся к ее губам. Но на сердце Юли нашло такое ненастье, что она не желала этого поцелуя. Юля отвернулась. Паша стиснул зубы и неприятно сжался от обуявшей его гордыни. Это она должна его умолять! Теперь он действительно возжелал ее губ, хотя бы для того, чтобы настоять на своем. Ему начинала нравиться эта игра. Юля оказалась не такой простой и доступной, как он полагал. Легко гнущаяся, но не ломающаяся! Паша с любопытством смотрел на нее. А она, не глядя на него, тихо попросила:

– Расскажи о себе.

– Что ты хочешь узнать?

Она повернула к нему лицо, и он прочел вызов в ее глазах.

– Начни с того, как скоро ты убьешь меня.

Паша шумно выдохнул, взял ее руки и начал целовать пальчики.

– Разве я могу причинить тебе боль?

Юля внутренне сжалась.

– Я не знаю. Ты ведь… вампир.

Паша ласково улыбнулся.

– Все не так просто, существуют правила. Во-первых, крови для поддержания жизни нужно ничтожно мало. Но это если не насыщаться. Во-вторых, убиваем мы только тех, кто сам нам дает над собой такую власть. Я у тебя даже капли крови не посмею взять без твоего согласия. Другое дело если бы кто-то принес тебя в жертву мне, но, сама понимаешь, это же каменный век. В наше время человек скорее донор, чем жертва. Охотимся мы только на плохих людей, потому что только черные души нам доступны, и то далеко не сразу, человек постепенно доходит до такого состояния, когда от него отворачиваются... – сказал Паша и ткнул пальцем в потолок, – в общем так. По-настоящему плохих людей очень мало.

Он замолчал, не переставая следить за ее реакцией.

– Звучит не так страшно. В чем подвох? – спросила Юля.

Паша улыбнулся и потрепал ее за щеку.

– Никаких подвохов.

– Но ты же убил насильников в склепе, не так ли?

– Так, – прямо ответил он. – Это действительно было убийство. Больше десяти литров крови мне ни к чему. Они умерли не оттого, что я высосал у них всю кровь, а от резкого падения артериального давления, вследствие быстрой кровопотери, если тебе интересны детали.

Юля поежилась и переплела руки у себя на животе. Паша продолжил говорить ровным спокойным голосом:

– Влад долго выслеживал их. На их счету много изнасилований. А те мерзавцы, которые напали на вас в клубе…

– Вы их все же убили! – ахнула Юля. – Зря! Мы с Леной тоже были хороши!

Паша погладил ее по волосам.

– «Черная птица» принадлежит Владу. Там мы часто находим для себя пищу.

Юля прищурилась.

– Часто? Но ты всего неделю как в этом мире.

– Есть и другие. Так вот, маленькая предыстория. Твой Миша, парень, с которым ты зажигала, встречался с девушкой, однако бессовестно изменял ей. Его девушка забеременела, а он наградил ее венерическим заболеванием, в общем, ребенка она потеряла, и больше не могла иметь детей. Нервы ее не выдержали, и она отправила себя на тот свет, но предварительно обвинила во всем Мишу. А он, вместо того, чтобы корить себя, начал мстить всем женщинам подряд. Его друг такой же негодяй. Большинство их жертв запуганно молчали, но по клубу все же поползли слухи. Влад узнал обо всем и начал выслеживать их. От него еще никто не уходил. Лена немножечко подразнила их, и заметь, поплатилась за это, зато подонки пришли в бешенство и напали на вас. Они перешли черту и стали доступны нам, мы смогли действовать.

– А ты не боишься сесть за убийство?

Паша покачал головой.

– Никогда.

Юля всплеснула руками.

– Но ведь вы даже не пытаетесь замести следы убийства!

Он усмехнулся.

– Вот еще! Для этого есть адепты, которые служат нам.

– Служат. Как это?

– Я не думаю о таких мелочах.

– Не опрометчиво ли с вашей стороны в таком опасном деле слепо полагаться на кого-то?

– С чего бы?

– Люди ошибаются и подводят.

– Если они оплошают, то возьмут вину на себя. Мир не должен знать о нашем… впрочем все всё давным-давно знают или думают, будто знают.

– Но ведь их посадят в тюрьму вместо вас!

Паша усмехнулся, с нежностью разглядывая невинное возмущение на ее лице. Ему невероятно нравилось находиться рядом с ней. Нет, он никому ее не уступит, что бы он ни говорил.

– Для этих людей пострадать за нас – честь.

– Чудовищно! И попахивает одержимостью. Вы убиваете, а…

– Только в качестве кары. Добрым людям ничего не угрожает. И даже напротив, знаешь, скольким мы помогли? Я, к примеру, Лену спас и тебя. Мы не плохие, какими ты нас считаешь. Мы вершим зло во имя добра.

– Не слишком ли громкие слова? Я предпочитаю Божью кару. Только Он знает, кого миловать, а кого наказывать.

– Так скажи это родителям изнасилованных и убитых ребят! А педофилы, которые годами насилуют своих приемных детей, пользуясь неразборчивостью и безалаберностью мамаш? Кто поможет этим детям? Кто спасет девочку от хулиганов или мальчика от доброго дяди или бабушку обманутую? Кто накажет самоуверенного наглеца любой масти? Злодеям – наказание, а нам – развлечение и обильная трапеза. Что в этом плохого? Мы всего-то восстанавливаем справедливость. Если б ты знала, сколько зла в этом мире! Есть люди гораздо чудовищней вампиров.

Юля не нашла слов, чтобы возразить ему.

– Ты можешь жить без крови?

Паша вздохнул и жестко сказал:

– Могу, но не хочу. Кровь для меня не совсем еда, скорее она нужна мне как жертвоприношение.

– И я должна стать твоей жрицей?

Паша обольстительно улыбнулся и проворковал:

– Если захочешь стать женой бога. Эти обряды существовали испокон веков.

Юля поморщилась.

– Не высоко ли замахнулся?

– Думай, как хочешь, со временем ты сама все поймешь.

– Еще один вопрос…

И Юля напряженно всмотрелась в него, словно желая не услышать ответ, а прочитать в его глазах. Паша без видимого смущения и волнения выдержал ее прожигающий взгляд.

– …Скажи, в тот день, когда я следила за Костей, им прикинулся Влад?

Паша покачал головой.

– Тогда тебе все привиделось.

– Выходит, ты обманул меня! Умышленно!

Его лицо оставалось спокойным и непроницаемым, губы едва шевелились, выпуская безразлично-скучающий голос.

– Тебя никто не обманывал.

Юля нахмурилась.

– Но ты же сказал через схему, иди к Костиному дому.

– Верно, ты вскочила и упала в обморок. Я собрал все силы и перенес тебя на постель. Вот и все.

– Но почему ты не сказал мне?! Ты же винил его в измене!

– А разве он не изменял тебе?

– Но я-то думала…

– А не надо было думать, пошла бы к нему и открыто поговорила бы с ним. Но ты действовала как вор, а теперь от меня чего хочешь? Чтобы я взял вину на себя? Ты верила в то, во что хотела верить. Будут еще вопросы?

Юля покачала головой.

– У тебя должна быть уйма вопросов, – настаивал Паша.

– Хорошо. Ты боишься солнца?

Он посмотрел на окно, на улице уже рассвело.

– В зеркале отражаешься?

– Разумеется.

– Чеснока боишься?

Паша поморщился.

– Не стоит наедаться его или лука, если захочешь целоваться со мной.

Юля нервно хихикнула.

– А кол в сердце?

– Я бы не хотел, чтобы в меня что-либо втыкали, тем более ради эксперимента.

– Распятие, святая вода?

– Но я все же демон.

– Демон?!

Паша усмехнулся, глядя на ужас в невероятно распахнувшихся глазах.

– Не бойся, это не совсем то, как ты привыкла относиться к этому, по крайней мере, не до такой степени. Просто считай меня неверующим, точнее, не приверженцем.

– Это плохо.

– Только не надо меня спасать! Поверь, мне очень даже не плохо, а вот ты вся в страхах и комплексах.

– Как убить тебя? – вдруг сорвалось с ее языка, и она сама испугалась своего вопроса.

В его темных глазах зажегся шальной огонек. Паша с истым любопытством посмотрел на нее.

– Я не уверен, возможно ли это.

– Но ты же говорил про ту женщину, Изольду, что за ней охотились. А значит, хотели убить. И Влад говорил, что она мертва.

Его губы растянулись в довольной улыбке. Он пальцем коснулся кончика ее носа.

– Мне нравится твой наблюдательный острый ум.

– Не смейся надо мной!

– Ты потрясающе красива!

Юля улыбнулась, внезапно чувствуя себя с ним непринужденно и в безопасности. А еще голову кружило осознание, что рядом с ней такой мистически могущественный убийца, а она с ним на равных.

– Ты уходишь от ответа.

Паша смотрел на нее и радовался, что лед отчуждения между ними треснул.

– Я ведь тоже могу немного бояться? – ответил он, с хитрецой смотря в глаза Юли.

– Уже теплее.

Паша задрожал, запрокинув голову, и по комнате понесся его заразительный смех. Юле стало совсем легко и весело. Она еще смеялась, а Паша вдруг посерьезнел.

– Ты мне очень нравишься, Иулия.

Она тоже резко стала серьезной.

– А ты будешь жить вечно?

– Хотелось бы.

– Что это значит?

– Буду, если ничто не помешает мне.

– Ты хотел сказать «Кто-то».

Он прищурился.

– Пусть так.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга.

– Но все же ты крайне опасен, – утвердительно сказала Юля, но надеялась услышать в ответ что-нибудь утешительное.

– Не больше чем одержимый маньяк, и гораздо меньше, чем пьяный водитель. Впрочем, как привило, они и становятся нашими жертвами. Помнишь уроки биологии: волки – санитары леса. Мы тоже – только человечества.

Юля задумалась.

– Обещаю, ради тебя я постараюсь не убивать, но… тогда питать меня придется тебе.

Она подняла на него ошеломленный взгляд. Паша погладил ее по волосам.

– Это должен быть акт доброй воли, мне не потребуется много, и больно тоже не будет, – на этих словах он поморщился, застонал и отвернулся. – Знаю, мое предложение звучит чудовищно!

Юля коснулась его плеча.

– Я согласна, – ее голос дрожал, но коль уж она все заварила, то ей и расплачиваться.

Паша медленно обернулся. Его правая бровь немного приподнялась.

– А как же Костя?

Юля поежилась, заметив в суженных глазах затаенное ликование, но его можно понять – жить ради убийства, разве ж это жизнь? Она надеялась в самообольщении наполнить его существование светлыми чувствами и тем самым сделать его счастливей и лучше.

Юля взяла мобильник.

– Костя, привет! Не разбудила?

– Юленька, я бегу к тебе! – заспанно проговорил он.

– Погоди.

Его голос наполнил ее голову ясностью. Что она натворила?! Снова! Юля растерянно посмотрела на Пашу и вдруг осознала, что незаметно переступила какую-то черту, и теперь все по-другому. Пути к отступлению больше не было.

– Костя, – вздохнула она. Сердце в ее груди разрывалось, а по щекам побежали слезы. – Тебе не надо приходить ко мне.

– Что? – его голос прозвучал потрясенно.

– То, что произошло этой ночью… в общем, я была малость не в себе, слишком много выпила. Наше примирение – ошибка.

Паша даже не дышал, наблюдая за ней. Юля говорила с Костей, а смотрела в торжествующее лицо Паши. Она прекрасно поняла: он никогда не отказался бы от цели, какой бы ничтожной она ему ни казалась.

– Я сию же минуту иду к тебе, – решительно сказал Костя.

– Нет! – чуть ли не взвизгнула Юля. – Оставь меня в покое!

– Он возле тебя?

Юля растерялась, не зная, как ему ответить? Ее взгляд рассеянно блуждал и всякий раз натыкался на пронзительный взгляд Паши. Он, разумеется, слышал каждое слово Кости и правильно толковал ее замешательство.

– Я все понял, – голос Кости стал суровым. – Раз ты упорно не желаешь видеть меня, я не стану тебе больше навязываться. В конце концов, мне это все надоело. К счастью, я не успел ничего рассказать своим родителям, а со своей мамой сама будешь объясняться. Прощай.

Разговор прервался. Юля потерялась в своем горе. Бледная как смерть она все еще прижимала мобильник к уху. Паша вынул телефон из ее руки. Юля не пошевелилась. Он наклонил голову на бок и заглянул ей в лицо.

– На сей раз точно все! – пробормотала Юля убито.

Паша обнял ее, она уткнулась лицом в его грудь. Его чародейственный запах снова начал наполнять ее легкие. Юля плакала на груди собственного безжалостного рока. Его руки скользили по ее спине, похлопывали и успокаивали. Сжав кулаки, она вцепилась в его рубашку. Паша поднял ее подбородок.

– Ты не пожалеешь, – пообещал он. – Боль скоро уйдет!

Юля поверила ему и замерла перед близостью его губ. Он погладил ее лицо, потерся губами об ее губы. Да! – ее голова полетела назад. Его губы раскрылись и поглотили ее. Свет померк! Остался только он! Юля забылась в жадном движении его губ. Боль действительно ушла.

Когда Паша оторвался от ее губ, Юля кое-как пришла в себя, с трудом смогла сфокусировать на нем взгляд. Он улыбчиво наблюдал за ней. Юля засмущалась от бессилия скрыть от него свое состояние упоительного наслаждения.

– Ну, как ты? – спросил он самодовольно, хоть и так все видел на ее лице.

Юля обняла его и спрятала лицо на его груди, чтобы не очень-то радовался, наблюдая ее беспомощность перед ним.

– Юленька, – позвал Паша и погладил ее пышные волосы.

Она посмотрела на него доверчивым ребенком.

– У меня есть подарок для тебя, – сказал он.

Паша поднял кулак, а когда разжал его, прозвенев, перед ней возник круглый кулон на витиеватой цепочке. Украшение было удивительно красивое, на черном лаковом фоне изобилуя разноцветными камушками и странными замысловатыми символами. Юля коснулась кулона пальчиком, и он покачнулся.

– Что это? – спросила она, улыбнувшись.

– Это?.. – с торжественной интригой в голосе произнес Паша, – настоящий амулет. Он убережет тебя от любых бед! Наденешь его?

Юля охотно кивнула, соскочила с кровати и подбежала к зеркалу. Паша лениво поднялся следом за ней. Он протянул руки, чтобы надеть на нее магическое украшение, но замер, вонзив взгляд в цепочку с крестиком на ее груди. Юля не сразу поняла причину замешательства Паши и, в ожидании его дальнейших действий, лицезрела его молчаливое отражение в зеркале.

– Паша… – хотела она вывести его из задумчивости, как вдруг осознала предмет его размышлений.

Юля прижала руку к груди и твердо произнесла:

– Крестик не сниму.

Паша посмотрел на нее и равнодушно пожал плечами.

– А я и не прошу.

Юля удивилась и растерялась. Они так и стояли: он держал руки на весу, а она ладонью прижимала к себе крестик.

– Они не сочетаются, – вдруг сказал Паша.

У Юли глаза сверкнули вызывающе.

– Как мы с тобой!

Он наклонил голову на бок, с хитринкой рассматривая ее.

– Если захочешь надеть амулет, придется сделать выбор.

– В твоих словах мне следует угадать намек?

Паша криво ухмыльнулся.

– Ты умная, Иулия. Но, как я уже сказал, это твой выбор, я не принуждаю тебя и никогда не буду.

Паша застегнул цепочку на ее шее. Юля залюбовалась на красивое украшение. Его руки легли ей на плечи. Она касалась пальцами выпуклых камушков – амулет был не только красив, но и удивительно приятен ей.

– Как я уже сказал, они совершенно не смотрятся вместе, но ты и сама прекрасно видишь это.

Паша прижался губами к ее плечу. Юля доверчиво откинулась на него и от удовольствия забылась настолько, что не задумывалась о его кровожадных наклонностях.

– Мне пора, – прошептал он.

– Ты уходишь, уже?

Он повернул ее к себе.

– Поспи еще. Ты устала, Юленька.

Она действительно чувствовала себя совершенно без сил, ее сердце назойливо грызла непонятная тревога.

Паша ушел. Юля закрыла за ним дверь, вернулась в комнату и упала на постель. Засыпая, она думала о страданиях, которые причиняла своему любимому Косте, и о власти, которую имел над ней Паша.

– Юля, – тихо трясла ее за руку мама. – К тебе Костя пришел.

Она распахнула глаза. Ее сердце взбудоражено понеслось.

– Костя?! Где он?!

И, не дожидаясь ответа, Юля вскочила с кровати и помчалась в зал.

– Накинь хотя бы халат!

Костя сидел на диване, но при виде ее тут же встал.

– Тебе идет зеленый, – рассеянно пробормотал он, окинув беглым взглядом ее ночную рубашку.

– Зачем ты здесь, я же сказала…

Нина Васильевна поспешила уйти на кухню хлопотать по хозяйству. Костя подошел к Юле и схватил ее за руки.

– Ты не могла так быстро перемениться ко мне, – зачастил он приглушенно. – Ты говорила, что любишь, такими словами не разбрасываются, только не ты. У тебя беда, я знаю. Ты должна мне все рассказать.

Юля норовисто вырвалась, и даже сделала шаг к своей комнате, но в следующий миг застыла в раздумье. Можно ли посвятить Костю в то, что с ней произошло? Нет, он начнет бороться за нее и пострадает или, еще хуже, погибнет. Нет, нельзя говорить!

– Юля.

Его ладони легли на ее плечи. Она поджала их. Костя подошел совсем близко.

– Юленька, я должен знать, в какую передрягу ты попала, – шептал он и с упоением дышал ее волосами. – Кто этот Паша, почему ты боишься его?

– Не выдумывай, – сдавленно ответила она, чувствуя, как его прикосновения и безмятежная тишина настойчивого голоса лишают ее сил изворачиваться и врать. – Паша хороший, он нравится мне, он любит меня.

– А как же я?

– Поздно, Костя. Иди домой и начни жизнь с чистого листа, а меня забудь, – ответила она скорбно и понуро побрела в свою комнату.

– Я не верю тебе, – сказал он, сдерживая крик в себе.

– Думай, как хочешь.

Следуя за ней по пятам, Костя вошел в спальню и прикрыл за собой дверь.

– Кажется, я видел его. Темноволосый суховатый пацан лет двадцати пяти, бледный лицом, правильно?

– Паша не суховатый, у него… – на этом Юля передумала защищать его, не желая причинить Косте новую боль. – Он нормальный, – только сказала она.

– И он ездит на «Порше»?

– Если ты видел его, то к чему вопросы? Тебе не кажется, что в такого, как он, влюбиться несложно? – отвечала она, накидывая покрывало на свою постель.

Сердце кольнула ревность, но Костя не пошел у нее на поводу.

– После нашего телефонного разговора я примчался к твоему дому и ждал его.

– Зачем? – встрепенулась Юля и обеспокоенно обернулась к нему.

– Ты бы рассердилась, если бы я при нем пришел к тебе. Он уехал, но я на всякий случай дождался твою маму. Мы пришли вместе. Так что не беспокойся, он не знает, что я у тебя. Юля, давай поговорим, расскажи мне все, пожалуйста!

– Мне нечего сказать.

Костя уперто покачал головой.

– Я все равно докопаюсь до правды.

– Не смей лезть в мою жизнь!

Костя исподлобья смотрел на нее, Юля занервничала под тяжелым, испытывающим взглядом.

– Он бьет тебя?

Она нервно засмеялась.

– Юля, он запугал тебя, ты должна ему денег?

– Бред! – фыркнула она, закатив глаза.

Костя решительно подошел к ней, взял ее за плечи и начал бесцеремонно ее рассматривать. Юля смутилась, нахмурилась и живо скрестила руки на груди. Он схватил ее руку и вытянул.

– Откуда этот синяк? А на шее что, ссадина?

Она попыталась освободиться, а он по-хозяйски взял ее голову, но не успел наклонить – Юля вскрикнула от боли и оттолкнула его руки.

– Что такое? – нахмурился Костя.

– Не прикасайся ко мне!

Он снова схватил ее и притянул к себе.

– Что это? Да у тебя кровь в волосах!

– Отстань!

– Какая огромная шишка! – потрясенно выдохнул Костя и надавил на ушибленное место. Юля взвизгнула и вырывалась.

– Да чего ты ко мне привязался?! – воскликнула она и уже готова была расплакаться. – Тебя это не касается!

Костя затрясся.

– Меня не касается?! – с трудом сдерживался он, чтобы не закричать, и поэтому цедил слова через зубы. – Он избивает тебя, это же очевидно! Он запугал тебя, Юля! Больше ты не увидишься с ним! Я запрещаю!

Она набрала воздуха в легкие, но Костя не дал ей и слова сказать.

– Все переговоры с ним буду вести я. В универ и обратно только со мной. Из дома ни ногой. Я и на пушечный выстрел не позволю ему приблизиться к тебе!

Если бы это было так просто!

– Костя, ты все неправильно понял! Все как раз наоборот. Когда мы с Леной ждали у клуба Пашу и Влада, на нас напали хулиганы и уже запихнули в машину, но Паша с Владом нас спасли.

Юля окончательно выдохлась и села на кровать. Костя сел рядом с ней.

– Что за Влад?

– Друг Паши.

– Ты думаешь, это он встречается с Аленой?

– Я не знаю, – покачала она головой. – Ничего не знаю!

– Почему ты боишься Паши?

– Я не боюсь его.

– Ты сравнила его с дьяволом и сказала, что он опасен и способен убить. А еще, когда ты разговаривала с ним, я видел, как ты нервничала и дрожала.

– Думаешь, легко сказать парню, чтобы он больше не приходил?

– Ты боишься его, – уперто настаивал Костя.

– Я боюсь не за себя, а за тебя, потому что видела, как он расправился с теми хулиганами.

– Ты боишься за меня, значит, я тебе небезразличен.

Костя обнял ее за плечи. Юля дернулась.

– Кончай свой допрос!

– Но, Юля, ты напрасно боишься за меня. Если этот Паша адекватный пацан, он все поймет, а если нет, тебе не место рядом с ним.

– Паша целеустремленный и не упустит своего.

– Ты ему не жена.

– Я встречаюсь с ним, Костя!

– Как давно?

Юля не знала, что и сказать.

– Давно. Приблизительно месяц.

– Я поговорю с ним.

– Костя, пожалуйста, не лезь в это дело!

– Он не причинит мне вреда. Ты забыла, как я в одиночку справился с тремя пацанами, которые пристали к девушке в парке?

Юля прекрасно помнила тот случай и то, как безумно переживала за него, пока он бился с хулиганами. Каждый удар, который Костя получил тогда, принимало на себя ее сердце. Но они были щупленькие по сравнению с ним и к тому же пьяные. Их смелости хватило только на то, чтобы обидеть слабую девушку. Костя действительно справился с ними, а потом месяц ходил с синяками и разбитой губой. А еще Юля зашивала ему куртку и представляла себя его женой. Ее сердце снова наполнилось тоской по утраченному счастью. Юля робко посмотрела на Костю, и он в ее взгляде уловил беззвучную мольбу о помощи.

– Я не оставлю тебя!

Костя желал, чтобы Юля до мозга костей уяснила: он будет сражаться за нее до последнего.

– Но я не хочу тебя видеть! – только голос ее вышел неуверенным писком.

– Да? Тогда объясни мне это! – сказал Костя и впился в ее губы. Юля ответила ему быстрее, чем подумала о том, что делает.

– Не ускользай! – прошептал он, когда, опомнившись, она начала вырываться.

Юля захотела сдаться. «Это в последний раз!» – подумала она и, целуя его, застонала.

– Юлька, ты же любишь меня! – пробормотал он в ее губы. – Я даже дрожь твою чувствую!

– Я и забыла, ты же у нас теперь опытный, – колко ответила она.

– Что бы ты не натворила, я не отдам ему тебя.

– У тебя нет выбора, потому что выбираю я, и я выбрала его. Ты должен уйти.

– Можешь гнать меня, можешь утверждать, что не любишь, можешь как угодно изворачиваться и лгать, но я все равно разгадаю твою тайну, точнее, его тайну.

Костя встал с кровати и пошел из комнаты. Юля побежала за ним.

– Костя, не смей! Слышишь, не смей!

Он остановился только в коридоре и сурово посмотрел на нее.

– Чего ты боишься, Юля?

Он схватил ее за руки. Она заплакала.

– Почему ты не проявлял подобную настойчивость раньше?

– Потому что дураком был! – сказал он и шагнул еще ближе к ней. – Я уверен, ты любишь меня, а с ним из страха или по какой-то другой причине.

– Костя, пожалуйста, Паша убьет тебя!

Он усмехнулся.

– Это мы еще посмотрим! Зато твои слова доказывают, что я прав: ты его боишься. Но чего уж я точно не допущу, чтобы ты выбрала его, спасая меня!

– Костя!

– Лучше бы ты призналась во всем и тем самым облегчила мне задачу. Я бы хотел знать, кому буду противостоять. Помочь лучше узнать противника – это все, что ты можешь сделать для меня. Подумай над моими словами.

И Костя быстро вышел. Юля прижалась спиной к двери и сползла по ней, сев на пол. Мама заглянула в коридор.

– Дочка, что произошло?! Вы опять поругались?!

Юля покачала головой и с нежностью посмотрела на нее.

– Костя стал мужчиной, вот что произошло! – сказала она и просияла от счастья.




Глава 9

– Хорош, Аленка, киснуть, на вот, выпей.

Она покачала головой, но пиво взяла.

– Напрасно я пришла, лучше домой пойду.

– Домой?! Ты что, натурально с катушек съехала? Время-то одиннадцати нет, – возмутилась ее рыжеволосая подружка. – С тех пор как твой Влад исчез, с тобой общаться совершенно невозможно.

– Ну не идет он у меня из головы, да и не хочу я его забывать. С ним так улетно было!

Они сидели на веранде в сквере, в темноте ночи в скрывающих их густых кустарниках. Алена вздохнула и отпила пива из бутылки.

– Хоть бы еще раз его увидеть.

– Брось хандрить, сейчас девчонки подтянутся, развеселишься.

– Эх, Зойка, знала бы ты, Влад не такой, как остальные парни, – пробормотала Алена, глядя рассеянно перед собой. – У него жизнь – сплошной праздник. А какой он выдумщик и хулиган. Денег он не считает, разбрасывается ими направо и налево. А какие Влад мне цветы дарил! Ох, куда он меня только не водил!

В сердце Зои зашевелилась зависть.

– Как долго вы встречались?

– Почти два месяца.

– И он вот так просто пропал?

– Словно испарился, но телефон доступен. Только на мои звонки Влад не отвечает.

Зоя задумалась.

– Может, у него неприятности?

– Да какие у него могут быть неприятности? – поморщилась Алена и махнула рукой. – Он же вампир. Влад неуязвим, понимаешь?

– Как же, вампир! – презрительно фыркнула Зоя. – В своих мечтах!

– Зря ты не веришь.

– И что, у него клыки вырастают или зубы острые, как бритва?

– Влад говорит, дело не в остроте зубов, а в силе челюстей.

– Заморочил он тебе голову своими байками.

Алена нервно отогнула кофточку.

– А это что, по-твоему?

– Ничего не вижу, темно.

– Посвяти сотовым.

Ее подружка изучала оголенную шею.

– Ну и что? Думаешь, я царапин не видела? – посмеивалась она.

– Просто уже заживает. А вообще, Влад запрещает об этом рассказывать, но ты ведь никому не скажешь?

Зоя усмехнулась.

– Да все уже знают, что ты помешалась. Сама же всем и разболтала.

Алена занервничала.

– И ничего я не разбалтывала. Я только тебе сказала, ну и Вальке из нашей группы.

– А Наташке и Райке?

– Они подслушали, а потом допытывались, что да как. Влад узнает, точно прибьет меня. Хотя, мне все равно никто не верит, все смотрят, как на ненормальную.

– А ты не спрашивала своего Влада, может, он и тебя вампиршей сделает?

– Кончай, Зойка, смеяться. Да если хочешь знать, я на что угодно согласна, лишь бы быть с ним. В его мире нет никаких правил: делай, что хочешь, главное, получай удовольствие. Мне подходит. А иначе, зачем вообще жить?

– Что, до пенсии кайфовать будишь? – усмехнулась Зоя. – Представляю!

Алена легонько толкнула кривляющуюся подругу, нагнулась к ней и прошептала.

– Если стать такой, как Влад, то о старости можно забыть. Ему уже больше ста, а он, сама видела, какой.

– Тоже кровь будешь пить? Не побрезгуешь?

– Зато какие это открывает возможности!

Зоя скривила губы.

– Омерзительно. Если б все было так легко, то люди давно бы стали вампирами.

Алена поднялась со скамейки и расправила плечи.

– Эту честь еще заслужить надо.

– Ты куда собралась? – встрепенулась Зоя.

– Домой пойду. Настроения нет.

Алена бросила пустую бутылку в кусты.

– Брось, что дома-то делать? – сказала Зоя, не желая остаться в темном сквере в одиночестве. – Девчонки сейчас выпить еще принесут.

– Неа, пойду я, – ответила она – ее будто кто-то гнал прочь и не давал сидеть на месте.

Алена безбоязненно шла по безлюдной дорожке сквера. С тех пор, как ей повстречался Влад, она сильно изменилась. Куда-то делся веселый нрав, зато раздражение буквально душило ее. Беспечность характера обернулась безразличием к своей дальнейшей участи, а развязность – одержимой безнравственностью. Душа томилась, предчувствуя близость чего-то плохого. В сердце тлела неуправляемая ярость. Хотелось плакать и бросаться на людей, а еще отвязного разврата, но так, чтобы непременно при этом навредить партнеру, нанести урон его телу, душе, как это Влад делал с ней.

Мир больше не казался Алене прекрасным, в ночи не осталось ничего романтичного. Зло кругом. В мрачном небе, в голых деревьях, в свете тусклого фонаря и в пустынной дороге. Даже пар из ее рта сделался частью чего-то темного. Но мрак, в котором она оказалась, не пугал, просто томил ее душу и тянул к самому дну желанного ею порока. Чрево стало сладострастной бездонной пропастью. Ум мечтал затмить собой всех и вся. Все существо Алены искало удовлетворения, и этот неосознанный внутренний поиск буквально сводил ее с ума.

Алена остановилась у дерева и вонзила длинные ногти в кору. Больно! Но это не остановило ее. Она выгнула спину, чувствуя похоть нутром. Стон сорвался с ее губ, а потом яростный рык. Алена стукнула ладонью по стволу и нервно зашагала дальше. В груди словно вулкан клокотал и распалял всевозможные страсти.

– Привет, дорогая, – раздалось у самого уха.

Алена испуганно взвизгнула и обернулась.

– Влад!

Она повисла на его шее.

– Влад, ты здесь! Я верила, что ты вернешься!

Ох, как же приятно обнимать его! Тревоги улетучились, раздраженье прошло. Ей казалось, она питается его запахом, врастает в его тело.

– Ну, все, все, не плачь, – успокаивал он ее, и она млела от тембра его голоса.

– Почему тебя так долго не было?!

Влад вздохнул, взял ее за руку и повел за собой на ближайшую веранду.

– Вообще-то, я пришел попрощаться.

У Алены глаза распахнулись до невероятных размеров и теперь действительно потекли слезы по щекам. Она тряслась вся и слова не могла вымолвить.

– Так нельзя, – покачал головой Влад.

– Влад! – воскликнула она и рухнула на колени. – Я умру без тебя! – в отчаянии говорила она и трясла руками у груди.

Он заметался по веранде.

– Как ты не понимаешь, кто я такой?! Тебе нельзя со мной даже рядом находиться!

– Влад!

И она поползла к его ногам. Он тоже опустился на колени.

– Аленка, деточка моя, я не могу позволить тебе погубить свою душу, а если ты выберешь меня, это произойдет непременно.

– Ну и пусть! – сказала она и крепко обняла его. – Ну и пусть, лишь бы быть с тобой!

– Деточка, – тяжело вздохнул он и погладил ее по волосам. – Для меня уже поздно, но ты не должна отворачиваться от света.

Алена с обожанием посмотрела на него и взяла в руки его лицо. Какой же он красивый!

– Ты мой свет!

Влад качал головой.

– Как ты можешь не робеть перед вечным мраком?

– Я тебе скажу, что такое мрак: ты ушел – и я умерла. Мое место рядом с тобой, где бы ты ни был, куда бы ни пошел.

– Даже в ад?

– Хочешь, я покончу собой?

Влад знал ее лучше, чем она себя: у Алены сделать это духу не хватит. Он невольно усмехнулся, но уже в следующий миг на его лице появилась тревога.

– Ты действительно боготворишь меня?

– Да!

– И ради меня ты отказываешься от вечного блаженства?

– Ты мое блаженство!

– Хочешь разделить со мной любую участь?

– Да!

– Ты хоть понимаешь, что приносишь себя в жертву мне?

– Прекрасно понимаю.

Влад улыбнулся.

– Значит, вечно вместе?

Алена кинулась ему на шею.

– Да!

Влад поднял ее лицо и припал к губам. Она яростно отзывалась и ласкала его, желая, чтобы он чувствовал себя с ней настолько прекрасно, как ни с одной женщиной в мире. Она должна стать лучшей, и тогда он не покинет ее.

– Аленка, погоди, – зашептал он.

– Я хочу тебя!

– Прямо тут? – изобразил он удивление.

– Где угодно, только бы поскорее.

Влад показал ей ключи и лукаво улыбнулся.

– Это от подвала вон того дома. Мне их местный дворник дал – он обитает там.

– Ну ты даешь, – засмеялась она. Держась за руки, они вскочили на ноги.

Влад мерил землю большими шагами, тянул за собой Алену, и ей приходилось бежать. Он протянул ей фляжку.

– На вот, выпей.

– Что тут?

– Какая разница. Если я говорю: пей – надо пить без рассуждения.

Алена сделала осторожный глоток и тут же почувствовала, как по пищеводу побежала дурманящая сладость. Ей стало совсем легко и прекрасно.

– Супер! – восхитилась она.– Почему ты раньше не давал мне пить ничего подобного?

– Этот коктейль только для избранных, – сказал он и подмигнул ей. – Ты же собираешься посвятить себя мне, не так ли?

Алена кивнула и сделала еще один, уже большой, уверенный глоток. Мир вокруг превратился в сказку. Влад распахнул дверь в подвал.

– Добро пожаловать «в рай».

Будучи в одурманенном состоянии Алена увидела только массу свечей и большой матрас посреди пустой сумрачной комнаты. В следующий миг они слились в страстном поцелуе.

– Моя, – шептал Влад и гладил ее.

– Твоя, – принимала она его.

Настолько хорошо ей еще никогда не было. А еще Алена упивалась мыслью о том, что теперь будет вечно с ним, станет такой же, как он, бессмертной и блистательной всем на зависть . Никто больше не посмеет посмеяться над ней, отнестись с презрением. Они пойдут рука об руку, равные, могущественные, великие!

Плоть ее содрогнулась от удовольствия. В следующий миг Влад вгрызся ей в горло. Алена ухнула и вцепилась в его плечи. В этот раз боль была дикой. Она пыталась выкрикнуть его имя, но из ее горла вырывался только хрип. Влад оторвался от ее шеи. Алена смутно увидела тут же какого-то человека. Влад уперся рукой в ее лицо, прижав ее голову Никто не посмеет посмеяться над ней, отнестись с презрением.к матрасу, принял сосуд из рук адепта и приставил к ране на ее шее. Алена не могла сопротивляться. Несмотря на наркотик, она успела почувствовать себя обманутой. Кровь сначала лилась рекой, потом потекла медленней. Влад терпеливо ждал и смотрел, как тускнеет ее лицо. Слеза скатилась из блекнущего глаза и застыла горьким упреком на меловой щеке. Последняя слеза в этом мире – предвестница вечных слез в вечности. Девушки по имени Алена больше не было, остался только быстро холодеющий отвратительный труп.

Влад отдал сосуд с кровью адепту, поднялся, и его плечи укрыли черной накидкой. Вокруг него стояли его фанаты, одобряли, восторженно трепетали и даже смотрели с завистью на мертвую девушку, но лучше, конечно, удостоиться чести и принять в себя тьму, стать таким, как их предводитель. Впрочем, быть ритуальной жертвой тоже немалая честь. Только несчастной душе Алены от такой чести не легче.

Влад отошел в сторону. Кровь налили в чашу. Каждый сделал по глотку. Остатки аккуратно слили в хрустальные флаконы. Тело подожгли вместе с матрасом. Огромное пламя взметнулось к высокому закопченному потолку.
Некогда красивое тело на глазах превращалось в головешку. Влад победно взирал и дышал жертвенным кострищем, питая демона в себе.




Глава 10

Проходил день за днем, а Костя Юле даже не позвонил ни разу. А она-то думала, он будет искать с ней встреч, назойливо требовать от нее объяснений, уговаривать не встречаться с Пашей. Но Костя словно забыл о ее существовании. Она постепенно поверила в то, что он все же решил отступиться от нее. Разочарованное сердце рвалось на части. Зато Костя теперь в безопасности – геройски утешала себя Юля и грустила до невозможности. Таким образом, она лишилась лекарства от стремительно прогрессирующей болезни под названием «Паша».

А Паша, перестав быть ее бредом, стал ее тенью. Они большую часть суток проводили вместе, но как ни странно, их отношения не тянули на романтические. Паша не пытался поцеловать ее или хоть как-то страстно приблизиться к ней, поэтому каждый день, когда он уезжал, Юля думала, что больше его не увидит. Она желала и боялась этого. Но утром он исправно вез ее в университет, а после лекций встречал и отвозил домой, уезжал на пару часов и снова возвращался, чтобы весь вечер провести с ней, отпуская ее домой только после полуночи.

Они часто гуляли. Юля прижималась к нему. Паша вялой рукой согревал ее плечи и много чего отрешенно рассказывал о жизни, людях и путешествиях. Странно, но, несмотря на продолжительные беседы, она не узнала его ни на грамм лучше. А Паша, вспоминая прошлое, казалось, витал в облаках. Юля слушала его, а думала о всяких глупостях. Ведь так хочется любви – настоящей, бурной, вечной! И вроде бы вот он, рядом, красивый мужчина, только интересна ли она ему как женщина? Юля пыталась взять инициативу в свои руки, но откровенно навязываться ему не хотела, а намеков Паша не понимал. Впрочем, к чему в действительности она стремилась? Сойти с ума от любви, или чтобы от любви к ней он сошел с ума? Возможно, не симпатия, а тщеславие – причина кокетства девушки, и не важно, чьи сердца будут раздавлены этим безжалостным прессом.

Паша не пытался испить ее крови и вообще не заговаривал об этом. Все выглядело так, будто он обычный парень и страсти о вампиризме начинали казаться Юле издевательской насмешкой. Она терялась в догадках, зачем он крутится возле нее? Паша не оставлял ее в покое, но и не проявлял особой заинтересованности ею, просто был мил и любезен с ней, дарил цветы, фрукты и плюшевых зверюшек. Юля переживала, вдруг ему не понравилось целоваться с ней. «Но тогда его никто не держит!» – отыскивался гордый ответ в уме. Но тут же появлялись новые сомнения: а что, если Паша холоден из-за амулета, ведь она его так и не надела? Он сказал, она должна сделать выбор. К пятнице Юля не выдержала. Скрепя сердце она сняла крестик и надела подвеску. «Это только до вечера. Мне просто необходимо разобраться во всем», – нашла она себе оправдания, любуясь на свое отражение в зеркале.

Амулет на ее шее вызвал у Паши лишь милую улыбку и слова:

– Рад, что ты не пренебрегла моим подарком.

В остальном его отношение к ней не изменилось. Выходит, она плохо целуется! На Юлю напала хандра, которая сменилась нервозностью после того, как, вернувшись из университета, она не нашла своего крестика. Юля перерыла всю квартиру и никак не могла вспомнить, куда его положила. Вроде бы не произошло ничего страшного, только не для нее. Сбылось ее худшее опасение: она сняла крестик, и Бог отвернулся от нее, точнее, она отвернулась от Бога. В поисках пропажи Юля металась по дому и не находила себе покоя. Но вот приехал Паша и своим звонком чудным образом перекрыл все ее переживания.

Юля подбежала к окну. Вычислить его машину не составляло труда по нескольким причинам: во-первых, Паша никогда не утруждал себя припарковаться в стороне и часто, когда Юля выходила из подъезда, ему уже сигналили, требуя, чтобы он убрал с дороги свой автомобиль. Юля старалась как можно быстрее сесть в машину, а Паша расслабленно сидел в кресле, безмятежно слушал музыку, ласково приветствовал ее и лениво трогался только после того, как она начинала едва ли не умолять об этом его. Вторая причина, по которой Юля безошибочно могла определить его автомобиль – все они оказывались очень дорогими. И вообще, все, что окружало его и то, как он выглядел, кричало о любви к себе. Но Паша вовсе не стремился произвести на кого-либо впечатление, потому что не считался с мнением людей, просто он действительно любил себя. И находясь с ним в ночном клубе, Юля слишком часто замечала, как девушки льнут к нему. Она с досадой и ревностью отмечала, что многие из них в десятки раз интересней ее, да к тому же одеты по последней моде. В чуждом обществе, рядом с вылощенным Пашей Юля чувствовала себя жалкой, смешной и убогой. Его приятели после теплых приветствий начинали смотреть сквозь нее. А Паша, хоть и находился рядом, и его пассивная рука лежала на ее талии, замечал ее не больше, чем домашнего пуделя, порой играясь с ней, сюсюкаясь и тут же забывая о ее существовании. Иногда он веселился с друзьями, а Юля сидела где-нибудь в уголке и, насупившись, ждала его. Если же кто-то милостиво соизволял составить ей компанию, то эта милость становилась ей поперек горла, потому что все общение сводилось к недоумению, сквозящему в вопросах, о том, что такого, как Паша, связывает с такой, как она? Но Паша никогда не флиртовал с другими девушками, сохраняя дистанцию и манерное пренебрежение ко всем. Может, поэтому вьющиеся возле него девицы поглядывали на Юлю пусть и с высокомерным удивлением, но не без зависти, что немного реабилитировало ее в глазах окружающих и, как следствие, несколько поднимало ее самооценку. Впрочем, потеряйся она, а Паша не заметь, Юля не удивилась бы. И как-то она решила проверить свое предположение. Улучив момент, когда Паша развлекался в стороне, Юля попыталась улизнуть. Но не успела она сделать и десяти шагов к выходу, как он уже возник перед ней. Целуя ее руки и подозрительно заглядывая ей в глаза, Паша выспрашивал, куда это она собралась? Юля изумилась, воспрянула духом и простила ему все колючки в своем сердце.

Прижавшись лбом к холодному стеклу, Юля всматривалась в слабо освещенную улицу. Возле подъезда, перегородив дорогу, действительно стоял непонятного цвета автомобиль. С десятого этажа Юля его не очень-то разглядела. «Это Паша», – вздохнула она и поспешила вниз.

Юля на ходу надевала куртку, в лифте намотала шарф вокруг шеи, а когда выскочила на улицу, то застыла, глядя на явно старый и невероятно грязный автомобиль. Хоть машина и стояла на излюбленном месте ее друга, но Паша никогда даже не взглянул бы на этот металлолом. Вглядываясь в темные окна машины, Юля не шевелилась. За рулем, вроде, никого не было. Паша высунулся с другой стороны этой древней техники.

– Юлька, ты чего там застыла? Дуй сюда.

Она захлопала глазами и снова посмотрела на водительское место.

– А кто поведет?

Паша лукаво прищурился.

– Ты, конечно.

– Нет, – отвечая ему, она судорожно затрясла головой и сделала шаг назад. – Я права только недавно получила. Я и ездить-то толком не ездила!

– Вот и я о том же, пора осваиваться.

С терпеливым и бесконечно влюбленным в нее Костей Юля, возможно, и решилась бы сесть за руль, но Паша ее чрезмерно осторожное вождение точно высмеет.

– Садись, говорю, – усмехался он, забавляясь ее испугом.

Юля не пошевелилась, продолжая трясти головой. Им, как обычно, начали сигналить и нервно моргать фарами. В ее дворе Паша своим пренебрежением к людям всем уже оскомину набил. Другой выезд со двора, конечно же, существовал, но надо было сдавать назад, неудобно разворачиваться в плотных рядах машин, а потом еще и протискиваться сквозь узкие запасные ворота, за которыми, к тому же, лежала глубокая рытвина. Словом, запасным выездом никто не пользовался, только сокращающие путь пешеходы.

А машина, которой Паша загородил дорогу, требовательно вопила. Паша подошел к Юле, взял ее за руку и повел к своему автомобилю.

– Успокойся, – тихо говорил он и даже не поглядывал в сторону негодующего водителя, – я поведу, у нее правостороннее управление.

Юля села и убедилась в правоте его слов. Пока она успокаивалась, Паша сел за руль. Двигатель завелся без проблем, и они довольно шустро поехали.

– С чего это ты решил имидж сменить? – мстительно усмехнувшись, поинтересовалась Юля. – Неужто разорился?

Паша хитро посмотрел на нее.

– Так надо для дела.

– Куда мы едем?

– Охотиться.

Юля почувствовала исходящее от него возбуждение и дрожь гончей, напавшей на след добычи. У нее засосало под ложечкой.

– Что значит охотиться?! Ты же обещал мне! – выпалила она визгливо.

Паша откинулся на сиденье, будто сидел на диване, повернул голову и ласково улыбнулся ей.

– Следи за дорогой, – обиженно велела Юля.

– Но я же не трогаю тебя, – ответил он и отвернулся.

– Так трогай.

Паша снова посмотрел на нее, но на сей раз изогнув бровь.

– Ты прекрасно понял, о чем я, – краснея, пробормотала Юля.

– Вообще-то, не очень. Хотелось бы услышать уточнение, а вдруг, к моей досаде, мы все же о разном думаем. Я, например, надеюсь, что ты хочешь меня.

Юля засмущалась еще сильнее и окончательно растерялась. Паша улыбнулся.

– Твои алые щечки пробуждают жуткий голод во мне.

Она вновь ничего не поняла и трудно сглотнула.

– Так к чему именно ты готова? – продолжал он обольстительно посмеиваться над ней.

– Куда мы едем? – спросила Юля первое, что пришло ей в голову.

Паша усмехнулся.

– Охотиться на непорядочного человечка. Не возражаешь поучаствовать в качестве подсадной утки?

– Паша, я не желаю никому смерти!

– Мы с Владом этого парня несколько дней выслеживаем. Он считает себя крутым мстителем на дороге.

– Что это значит? – нахмурившись, поинтересовалась она.

– А то и значит, Юленька, если ему покажется, что ты, будучи участником дорожного движения, отнеслась к нему неуважительно, не пропустила или, чего доброго, подрезала его, неаккуратно затормозила перед ним, он непременно догонит тебя и накажет.

– В смысле?

– Поступит с тобой так же: будет пакостить, подрезать, мешать твоему движению, пока не доведет тебя до бешенства, инфаркта или хотя бы до слез. Ему плевать, кто сидит за рулем: девочка, женщина, парень, мужчина, как ты себя чувствуешь и какой у тебя стаж вождения. Его цель – самоутвердиться и попортить людям кровь. Он считает, что восстанавливает справедливость, но из него вышел скверный судья.

– Разве вы с Владом не такие же?

Паша обиженно фыркнул.

– Нет, мы мелочью не занимаемся! Мы – хищники, охотящиеся на хищников, а он обижает слабых, нарвись он на достойного противника, у него давно бы отбили охоту учить кого бы то ни было. В любом случае, нам он подходит, вот и проверим, действительно ли он крутой или только прикидывается.

– Паша, прошу тебя, не трогай никого! Ты же обещал мне!

– И отказаться от охоты? Влад уже занимается им. Он немного позлит его, но с «итальянцем» Влада этот горе-мститель шутить не станет. А вот наша «старушка» точно вызовет в нем справедливый гнев, тем более за рулем беспомощная девочка.

– Но ведь за рулем ты.

– А мы не скажем ему, – ответил Паша и подмигнул ей. – Меня он не увидит, а об особенностях этого автомобиля он не осведомлен.

– Паша, прошу тебя, ты же обещал мне! Я ведь позволила тебе пить мою кровь, неужели этого недостаточно?!

Он поморщился.

– Ты такая правильная, Иулия, боюсь, твоя кровь для меня слишком сладкая, я бы даже сказал, приторная. Нет, меня точно вывернет, только без обид.

Юля вспыхнула.

– Тогда зачем я тебе вообще сдалась?! Отпустил бы меня к Косте! Что ты как собака на сене?!

Паша глянул в зеркало заднего вида.

– А вот и он. Ох, как несется! Да-а, Влад его прилично разогрел, – восхитился Паша, крякнув от удовольствия.

Юля поняла – ее для него больше нет. А он, смотря в зеркало заднего вида, рассеянно проговорил:

– Я займусь тобой, Иулия, непременно займусь… всему свое время, всему свое время, – пробормотал он и резко взял влево. Раздался скрип тормозов, нервный гудок.

– Есть! – засмеялся Паша.

Юля вцепилась в подлокотник. Их обгоняла серебристая иномарка. В следующий миг она оказалась перед ними. Вспыхнули красные стопы. Паша дал по тормозам. Ремень безопасности удержал Юлю на месте.

– Наш! – воскликнул Паша и, утопив педаль газа в пол, резко взял вправо. Для старенькой машинки автомобиль Паши проявлял невиданную резвость. Мотор хищно урчал, словно был заодно с хозяином.

– Получи! – воскликнул Паша и перестроился в средний ряд, перекрыв дорогу сопернику.

Юля посмотрела назад. Водитель серебристой иномарки попытался взять влево. Паша не пустил. Мститель пошел вправо. Паша снова перекрыл ему дорогу и ударил по тормозам. Мститель тоже затормозил и отстал. Паша умчался вперед. Мститель сдался. Юля вздохнула с облегчением.

Паша улыбнулся.

– Видишь, Иулия, тебе ничего не пришлось делать.

– А где Влад?

– Он поблизости, только пока держится в тени. Ведь теперь наш с тобой звездный час. Но не переживай, Влад непременно присоединится к нам. Там для нас двоих более чем достаточно.

– Паша, да что такое сегодня с тобой?!

Он, сощурившись, посмотрел на нее.

– Ты словно впервые услышала о том, кто я такой. Никогда не забывай об этом, кроха.

Со стороны Юли возникла серебристая иномарка. Юля похолодела. Машины шли капот к капоту. Паша неотрывно смотрел вперед. Возбуждение, исходящее от него, залило салон. Юля испугано поглядывала то на него, то на серебристую машину. Скорость нарастала. Теперь то их машина чуть вырывалась вперед, то машина злополучного мстителя. Паша ушел в правый ряд. Его соперник, как намагниченный, следовал за ним. Они, едва ли не притираясь бочинами, летели, пытаясь, обогнать друг друга.

– Паша, я боюсь! – не выдержала Юля. Ей казалось, еще немного, и они столкнутся и перевернутся.

Паша резко затормозил. Юлю потянуло вперед, ремни безопасности врезались в ее тело. Они остановились, а серебристая машина умчалась, унося злобного, упрямого водителя.

– Ну чего ты испугалась, сладкая моя! Глупышка!

– Спасибо! – откинув ремень безопасности, Юля кинулась Паше на шею.

– Не стоит так говорить, – сказал он, отцепляя от себя ее руки.

– Извини, – засмущалась она, возвращаясь на прежнее место.

– Все хорошо, не смущайся, лучше смотри, иначе пропустишь финал.

Паша рванул с места.

– И пристегни ремень.

– Финал?!

Юля вперила испуганный взгляд вперед. Машина Влада уже прижимала серебристую иномарку к обочине и вдруг, став поперек, перекрыла ей дорогу. В следующий миг, остановившись в жалком десятке сантиметрах от машины незадачливого мстителя, Паша отрезал ему путь к отступлению.

– Посиди в машине, – ласково пропел Паша. – Смотреть не советую, у тебя нервишки слабые.

– Постой!

Но он уже вышел. Юля закрыла руками глаза, но потом передумала, заткнула уши и зажмурилась. До ее слуха все равно доносилась нецензурная ругань. Впрочем, кричал только незнакомый голос. Паша и Влад, как обычно, сохраняли безупречное спокойствие, говорили мало, но выражений не выбирали. Они не спорили, а скорее поддевали, играя на нервах жертвы.

Юля представила, как Паша с Владом временами поглядывают на нее и внутренне обхохатываются – она для них что-то вроде личного клоуна.

Юля сначала открыла один глаз, потом второй. Мимо проносились машины, но никто даже не притормозил возле них.

Владелец серебристой иномарки оказался худощавым, среднего роста мужчиной «за сорок». А Юля-то думала, что мститель – какой-нибудь сопляк безмозглый весь на гормональных взрывах, перемешанных с допингами. А этот водитель прилично одет и выглядит вполне серьезным, и уж никак не кажется идиотом. Разве что в глазах неуправляемая злоба. Перед ним два крепких парня, а он выделывается.

Влад отошел к своей машине и прислонился к ней. А Паша плюнул на автомобиль мстителя. У Юли сердце дрогнуло. Мститель затрясся и толкнул Пашу в грудь. Тот самую малость пошатнулся, улыбнулся и нападающей коброй выкинул руку вперед, вцепившись в его горло. Мститель вырвался из цепкой руки и размахнулся. Паша поймал кулак, летящий в него. Они застыли, смотря друг на друга. Не отводя бездушного взгляда, Паша увлеченно рассматривал переживания на лице противника. Юля так и не поняла, что водитель серебристой иномарки пытается вырвать руку, потеет, краснеет, съеживается от боли, а кости его тихонько трещат. Но крик так и остался стоять комом в горле мстителя, Паша подавлял его, а потом вдруг, резко выпустив истерзанную руку, снова вцепился ему в горло. На сей раз мститель не увернулся, а, дергаясь, повис в воздухе. Юля не видела ужаса, застывшего на его лице. Зато от нее не укрылся бездушный взгляд Паши, от которого у нее холодок побежал по спине. Он не человек! – четко осознала она.

Юля не слышала хрипов Пашиной жертвы, не смотрела на ухмыляющегося Влада, который с восторгом наблюдал зрелище, зато она чувствовала свое неугомонное сердце. Возможно, этот мститель действительно негодяй, но она не могла не испытывать к нему жалости. Ведь у него наверняка есть жена, дети, и родители, вероятно, еще живы, и они любят его, нуждаются в нем, и плохой он не со всеми, просто у него неправильные убеждения.

Она выскочила из машины.

– Паша, умоляю, не убивай его! – ее возглас растаял и остался без ответа.

Юля кинулась к нему и в тот же миг наткнулась на Влада.

– Юленька, Юленька, Юленька, – быстро заговорил он, обнимая ее за плечи и отводя обратно к машине, – не стоит сейчас вмешиваться. Никто не хочет, чтобы сегодняшний день закончился для тебя в больнице или, чего хуже, в морге. Представь, что ты смотришь телевизионный канал – самые опасные хищники на планете, а еще лучше, вообще не смотри. Паша же тебя предупредил.

– Зачем он взял меня с собой?! – заревела она.

– Все, Юленька, мне пора, разбирайтесь с ним без меня.

И Влад, силой усадив ее обратно в машину, захлопнул дверцу. Ни Паши, ни мстителя на улице уже не было. Влад нырнул в серебристую иномарку на заднее сиденье. Юля все поняла. Ее сердце оборвалось и похолодело. Она выскочила из машины и побежала подальше от этого места и жутких нелюдей. «Я убью его! – кипела в ней мстительная ярость. – Я должна убить Пашу и Влада, желательно!» Но сколько их?! Всех не убить! Да кого она вообще убьет с ее-то силенками?! «Хорошо, что Костя отступился от меня!» – испытывала облегчение Юля оттого, что он и его семья в безопасности.

Юля бежала изо всех сил, утирая слезы рукавом торчащей из-под куртки блузки. Она задыхалась, в боку кололо. Юля остановилась и нагнулась, упираясь руками в колени. Где-то за спиной противно гудела машина. Навязчивый звук вскоре затих и Юле послышался голос Кости. Он звал ее, но этого не могло быть. Она подумала о Паше и, опасаясь, что он догонит ее, немного отдышавшись, помчалась дальше.

Бежать все труднее, икры горят, легкие обжигает холодный воздух, горло разрывается от боли. Хотелось упасть прямо на асфальт. «Надо поймать такси!» – возникла свежая мысль в утомленном бегом разуме.

– Юля, ну чего ты сбежала? – возник перед ней Паша.

Она успела остановиться едва ли не в сантиметре от него и отпрянула назад.

– Юленька, – смеясь, тянул он к ней руки, – ты что, малышка, испугалась? Глупенькая, я не трону тебя!

– Не приближайся ко мне! – сквозь зубы зло процедила она, больше не чувствуя и капли страха.

– Юленька!

– Изверг!

Паша не переставал посмеиваться.

– Иди ко мне, маленькая!

– Оставь меня! Отныне я тебе ничего не должна! Ты получил все, чего хотел! Развлекайся!

Юля развернулась и кинулась бежать от него, но тут же остановилась. Вернуться к месту расправы у нее не было ни малейшего желания. Справа длинный забор какого-то учреждения. Она обернулась, не зная, как оббежать Пашу. Он протянул руки и сделал шаг к ней – она кинулась через проспект.

Скрип тормозов. Сердце замерло и оборвалось. Юля застыла на месте. Она видела что-то стремительно надвигающееся на нее, что-то, что убьет ее через секунду, и не могла пошевелиться.

– Ты что, с ума сошла?! – Паша впервые закричал на нее.

Юля вертела головой, смутно понимая, что находится на обочине, и Паша держит ее на руках.

– Точно сумасшедшая! – в следующий миг засмеялся он и крепче прижал ее к себе. – Ты как?

Юля уперлась руками в его плечи.

– Пусти меня, я в норме, – низко выдали горячие, пересушенные стрессом, губы.

Паша поставил ее на дрожащие ноги, но не переставал придерживать ее за руку и обеспокоенно следить за ней.

– Ты что, очумела, идиотка? – послышался взбешенный голос сзади.

Паша медленно поднял голову, и его перед Юлей не стало. Она обернулась. Паша держал за грудки молодого мужчину, который не сопротивлялся ему и больше не кипел яростью.

– Не дыши! – приказал ему Паша.

Мимоходом оценив брошенную с открытой дверцей машину, Юля мигом поняла, что именно этот парень чуть ее не сшиб. Открыв рот и делая безуспешные попытки вдохнуть, он с ужасом смотрел на Пашу. Без сомнения, бедолага уже не раз пожалел о том, что остановился и ринулся выпускать пар. Впрочем, в данный момент его мысли, скорее всего, были заняты жаждой жить, а не вычислением своих промахов.

– Паша, пожалуйста! – взвизгнула Юля.

Он выпустил парня и толкнул к машине. Несчастный споткнулся и упал навзничь.

– Живи пока. У тебя минута, чтобы испариться, – прохрипел Паша угрожающе.

Схватившись за горло и судорожно кашляя, парень кинулся к своему автомобилю. Он то и дело оглядывался на Пашу, как будто увидел призрака.

Паша обернулся к Юле. У него был тот еще вид: черты лица заострились, ноздри возбужденно раздувались, губы сжались, совершенно ледяные, ничего не выражающие, глаза вонзились в нее. Она мрачно смотрела на него, ссутулившись под тяжестью своей участи и собрав в кулаки влажные пальчики. Ее ноздри тоже раздувались, а губы вздрагивали с еле уловимым стуком судорожно соединяющихся зубов. Сейчас они выглядели соперниками, которые бросили друг другу вызов. Кто кого? Хищник сожрет слабую девушку или хрупкая девушка выдрессирует хищника?

Взгляд Паши постепенно теплел, и вот он уже улыбнулся. Юля не ответила ему тем же. Сама того не понимая, она смотрела на него с омерзением. Вздохнув и покачав головой, он подошел к ней и резко привлек ее к себе. Юля больше не пыталась убежать или вырваться. Ее руки сами собой приняли его. Паша поцеловал ее в волосы.

– Пойдем, я отвезу тебя домой, – умиротворенно пропел он.

Юля не хотела даже приближаться к его машине, представляя возле нее лужи крови и мертвого мстителя в салоне серебристой иномарки.

– Я лучше умру, чем вернусь туда, – прошептала она.

– Хорошо, – безмятежно ответил Паша, – пойдем пешком. Но идти придется долго, ты у меня не замерзнешь?

От возмущения Юля внутренне задрожала.

– Как ты можешь быть таким спокойным, ведь полчаса не прошло, как ты убил человека!

Паша потянул Юлю, неспешно зашагав в сторону ее дома.

– Я никого не убивал.

Юля остановилась.

– Лжешь, я видела!

– Что ты видела? – вздохнул Паша, словно устал от нелепых подозрений в свой адрес.

– Ты держал его, а потом затащил в машину, и Влад сел туда же.

– Мы его не убили. Он оказался слабаком и сдался раньше, чем мы приступили к трапезе. Он затрясся, заплакал и начал каяться, – сказал Паша и презрительно поморщился. – Таких мы не убиваем, хоть и жутко хочется. В общем, мы только напугали его. А то, что он стал нашим донором, этот тип уже забыл.

Юля не верила меланхоличным словам. Паша догадался об этом по ее напряженному молчанию, но особо не волновался.

– Влад, наверное, уже уехал и тот мозгляк тоже.

– Ты хочешь сказать, что твоя машина не закрыта и брошена?

Паша спокойно пропустил мимо ушей пику в ее голосе.

– Да плевать мне на нее.

И в его интонации действительно звучало пренебрежительное равнодушие. Они молча шли по улице. Паша обнимал Юлю и слушал, как цокают ее каблучки. Ей постепенно стало уютно и спокойно рядом с ним.

– Ты разочарован?

Он посмотрел на нее.

– В чем?

– Твоя охота завершилась неудачно.

– С чего бы?

– Ты не насытился… наверное?

Паша фыркнул.

– Я удовлетворен. И твоя реакция меня тоже порадовала. Впрочем, ты меня в любом случае не разочаровала бы.

– Почему?

– Все, что ты чувствуешь, вызывает во мне любопытство и восторг.

– Нет, почему ты не разочарован, не насытившись?

Хмыкнув, Паша повел бровью.

– Удовольствие я получаю не только от крови, но и от самой охоты. Кровь – это так, финал, торжество победителя. Я забираю у жертвы жизнь, питаюсь страхом, а иногда наслаждением, так будет с тобой, но ты для меня не жертва.

– А кто?

Его объятие стало крепче. Паша остановился, взял ее руку и приложил к своему сердцу.

– Ты здесь у меня, – сказал он и переложил ее руку на область своего желудка, – а еще здесь и тут, – и он опустил ее руку еще ниже.

Юлю бросило в жар. Затаив дыхание, она осторожно убрала свою руку и огорошенно побрела дальше. Паша не отстал, пристально наблюдая за ней. Он оценивал все: ее дыхание, сердцебиение и скорость крови в артериях, от него не укрылся ни один вздыбившийся волосок, ни один импульс, сотрясший ее тело. Юля судорожно пыталась переключить свое внимание с возбуждения, охватившего ее, на все, что угодно, лишь бы перестать мучительно бороться с собой.

– Зачем ты взял меня на охоту? – тихо спросила она.

– Ты должна знать и понимать, кто я, – также тихо и спокойно ответил он. – Я знаю, Юля, у тебя много сомнений и комплексов. Ты считаешь себя слишком невзрачной для меня, вроде полевого цветка рядом с выставочной розой.

Юля хмыкнула, а Паша, проигнорировав ее возмущение, продолжил:

– Но внешний вид – ерунда. Наступит день и все изменится. Все те девушки, к которым ты сейчас ревнуешь меня, поблекнут перед тобой. В тебе есть внутренняя сила, чистота, неподкупность, целеустремленность. Я бы мог одеть тебя с иголочки.

И он, загоревшись этой идеей, заглянул ей в глаза.

– Хочешь?

Где-то в глубине души Юля, конечно же, хотела больше соответствовать ему, хотя бы внешне, но что значит «внешне», и она покачала головой.

– Вот именно, – улыбнулся Паша и поцеловал ее в лоб, – внешний вид ничего не изменит, не в этом твоя проблема. Ты не уверена в себе, потому что недооцениваешь себя и попадаешь под влияние общественного мнения. Но ты способна и должна быть выше всего этого. Я не нужен тебе, чтобы выделиться и быть личностью. Тебе не надо держаться за мою руку, чтобы вызвать в людях восторг и уважение. Когда я знакомлю тебя со своими приятелями и подружками, я словно ангела ввожу в сонмище демонов и ясно понимаю это. Глупо и недостойно чувствовать себя неуютно оттого, что они неровня тебе. Это я втайне горжусь своей спутницей, что ты не такая, как все: не мелочная, не просишь помощи и поддержки, не опустишься до заискивания и лицемерия, не продаешь свое тело. Мне нравится твоя неприступность и вместе с тем покорность. Я уйду – ты не станешь названивать мне, унижаться, волочиться за мной. Стань я нищим, и моя красота превратится в пыль, в надежду для немолодых и испорченных женщин. Стань ты богаче меня в сто раз, твое отношение ко мне не изменится.

Юля снова забыла, кто он есть. Его приятный голос и льстивые слова усыпили ее бдительность. Она восторгалась им. Как может он быть демоном и вместе с тем таким великолепным человеком? Юля как будто не слышала, что демонам свойственно не проливать свет на темные пятна, а искушать.

– Паша, тебя ведь никто не заточал в том склепе? Ты и без меня был свободен, правда ведь?

Он посмотрел на нее. Она ждала ответа.

– Да, – ответил он через некоторое время.

Юля шумно выдохнула.

– Я так и знала!

– Ты сердишься?

– Для чего тебе понадобилось обманывать меня, заставлять приходить ночью на кладбище, пережить весь тот ужас?

– Все очень просто, Иулия, чтобы я мог приблизиться к тебе, ты должна была прийти ко мне. Для меня важен акт свободной воли, твой выбор.

– Но ты меня обманул!

– Я просто хотел быть с тобой.

– Ты сводил меня с ума, показывался и исчезал.

– Этот упрек я заслужил, потому что действительно форсировал и управлял событиями твоей жизни. Юленька, но я не привык проигрывать. Я стремился понравиться тебе, стать твоим желанным наваждением. Но ты, к моему разочарованию, освободила меня, руководствуясь не желанием стать моей, а из сочувствия.

– Никакого освобождения не было, – напомнила она, испытывая от этого невероятное облегчение.

– Да, не было, но ты пришла ко мне, приняла меня в свое сердце, мысли и душу, теперь мы связаны с тобой, Иулия.

– Это не так страшно, как осознание, что я освободила монстра.

Паша ухмыльнулся.

– Ты еще только в начале этого пути.

Юля вопрошающе посмотрела на него. Паша повел бровями.

– Один-один.

Юля засмеялась и уткнулась лицом в его грудь. Он, смеясь, задрожал, целуя ее волосы.

Странно любить того, кто тебя непременно погубит. А Юля, словно заколдованная, испытывала болезненную привязанность к нему и погибала от этого. Слишком сильные чувства, слишком много эмоций, она задыхалась и не могла вырваться на свободу. Объясняя ей все, Паша не договорил, и Юля понимала это. Он не просто желал, чтобы она, сделав шаг навстречу к нему, позволила ему приблизиться к ней. Отозвавшись ему, вступив с ним в общение, она попала в мистическую зависимость от него и теперь не принадлежала себе.

– У тебя редкостные волосы, такой удивительный цвет. И глаза у тебя необыкновенные. Тебе надо жить, Иулия, и сохранить эту генетику.

– Я хочу жить, – ответила она, посмотрев на него. Юля думала об этом мире, а он говорил о вечной смерти. – Паша, но ты же не из-за цвета волос и глаз меня выбрал.

Он усмехнулся.

– Нет, конечно.

– Почему?

– Считай, что ты выиграла в лотерею.

– Паша, я же серьезно!

Он остановился и посмотрел на нее.

– Сказать честно?

Юля кивнула.

– Хорошо. Значит, честно. Только какой толк от честности? Но коль ты желаешь. Учти, Иулиания, ты сама напросилась. Допустим, человек подошел к краю пропасти и под его ногой посыпались камушки. Человек зачарованно проследил за их падением. Но эти мелкие камушки и так то и дело срываются и постепенно скатываются на дно темной бездны. Скучно! А если на вершине лежит такой камень, который не упал бы, если его не подтолкнуть? Только представь, ты подошла к пропасти и швырнула вниз то, что лежало там веками и пролежало бы еще века. Ты вершишь участь камня и чувствуешь свое могущество. Захватывает?!

– Значит, ты желаешь погубить меня?

Паша погладил ее по щеке.

– Я желаю освободить тебя от уз плоти. Возможно, когда-нибудь ты станешь такой же, как и я, изведаешь настоящую свободу, будешь счастливой, как никто и никогда. Посмотри на меня. Мои кости легче, чем у людей, но при этом несравнимо крепче. Мои мышцы неутомимы и сильны. Мои суставы пластичны и подвижны. Мой позвоночник гибок и неуязвим. Мои нервы чувствуют совсем не так, как у людей. Я могу отключить боль. Удовольствие я испытываю ярче в разы. Я вижу то, что не видишь ты, мне многое открыто. Я ничего не боюсь и ни о чем не жалею. Я свободен как ветер. Меня невозможно наказать и поймать. Я есть, и меня нет. От меня многое зависит, а я не завишу ни от чего и ни от кого. Я могу подарить тебе эту свободу. Ты перестанешь быть безвольным камушком у моих ног, а станешь кем-то, кто подошел к краю пропасти.

– Я и так кто-то, сколько бы ты не желал видеть во мне лишь жалкий камушек.

Паша засмеялся и крепче обнял ее.

– Вот видишь, именно об этом я и говорил! Ты удивительная! И словами не передать, как ты мне нравишься!

– Зачем мне подходить к краю пропасти, чтобы сорваться и погибнуть.

Паша посмотрел в ее глаза, приблизился к ее губам.

– Ты не погибнешь! – прозвучал его голос магически, зазвенев праздничным хрусталем в ее голове. – Я подарю тебе крылья и научу летать, Иулия!

– Не гипнотизируй меня! – пробормотала она, сама не зная, что говорит.

Паша усмехнулся и впился в ее губы. Юля забылась и прижалась к нему. Как долго она мечтала об этом поцелуе. Как желала сохранить рассудок и закружить его в вихре своих жадно двигающихся губ. А вместо этого стала осенним безвольным листом, который сдуло с ветки. И теперь Юля носилась в потоках его искусных губ, обжигаясь о его дерзкие руки и трепеща от прикосновения к неуязвимому, крепкому телу.

– Поедем ко мне? – тяжело выдохнул он.

Юля с трудом собрала крупицы воли и оторвала себя от него.

– Нет.

Паша не стал настаивать, только тяжко вздохнул, и они пошли дальше. В его объятиях Юля не ощущала холода. Она чувствовала себя опьяненной и, держась за него, летела на дно своей погибели.

На их пути показалась маленькая, вредная на вид старушонка с огромной «башней» из искусственных волос на голове, подвязанных цветастым платком. Она исподлобья смотрела на них и держала под мышкой маленькую злющую собачонку с выпученными глазищами, которая только и поджидала того, кто дерзнет обидеть ее любимую старушенцию, чтобы впиться в ахиллово сухожилие обидчику, продемонстрировав хозяйке свою доблесть и преданность. Бабушка никого не трогала, но приковывала к себе внимание и вызывала неприятные чувства. Когда они сровнялись, Паша неожиданно подался к ней и громко гавкнул в морду собачонке. От неожиданности старушка вскрикнула и, всплеснув руками, уронила на землю заскулившую на всю улицу тварь. Паша во все горло захохотал и остановился. Старушка заохала, хватая ртом воздух, а рукой за сердце. Юля растерялась. Паша продолжал заливаться. А вечно всем недовольная бабка от страха не стала даже возмущаться. Бегая за своей безмозглой трусливой собачкой, она нагибалась и кудахтала. Паша чуть ли не плакал над этой нелепой картиной. Чувствуя вину за своего спутника, ведь совесть у них одна на двоих, Юля участливо подхватила собачонку и протянула ее старушенции. Та вырвала из ее рук свое сокровище бесценное.

– Бесстыжая! – поблагодарила сквозь зубы старушка Юлю, наградив ее злющим взглядом, и побрела дальше, кряхтя и сыпля проклятиями.

Паша заливался во весь голос, а то, что Юле досталось вместо него, вообще вызвало в нем неописуемый восторг.

– Ну и чего ты ржешь? – воскликнула она, повернувшись к нему.

Паша положил руку ей на плечо и, разрываясь от смеха, нагнулся. Юля столкнула его руку.

– Теперь я вижу, в тебе действительно удовольствие так и зашкаливает. Всего доброго, можешь не провожать меня дальше.

Юля быстро зашагала прочь. Паша догнал ее, схватил за руку и остановил.

– Юленька, да не обижайся же ты! Глупо дуться!

– Ну и чего ради ты вздумал пугать безобидную бабушку? – взыскательно спросила она. – Вы же, великие хищники, мелочью не занимаетесь.

Паша обнял Юлю так, что ее шея оказалась в сгибе его локтя.

– Остынь для начала. Как ты смеешь эту замечательную бабусю называть мелочью? Сказать по секрету? Она своего мужа отравила. Вот так-то! Наш сегодняшний мститель по сравнению с ней невинный младенец.

– Хорошая же у вас, у вампиров, фантазия!

– Я на свою фантазию не жалуюсь, и мои любовницы тоже никогда не жаловались, – усмехнулся Паша. – Не забывай, Иулия, мне многие вещи открыты, а грехи, вообще, мой конек. Так вот, ее муж пил всю жизнь. Как-то в его руки попал сильнодействующий яд, и он, как и все в этой стране, привыкший тащить в дом все, что плохо лежит, притащил яд к себе. Потом много лет, стоило ему напиться, он угрожал отравить всю семью. А друзьям по пьяни говаривал, что если тяжело заболеет, то не станет терпеть страдания, а отравится. И как-то бабка не выдержала измывательств муженька и траванула его. Глазом не моргнула! Никто ее не заподозрил, представляешь? Все ведь знали, что яд его.

Паша приблизил к Юле свое лицо и подмигнул.

– А бабушка, заметь, так и не покаялась, признаться стыдно и страшно. Так вот, зачем ждать, когда у нее совесть проснется, если она вообще проснется, ведь держать глаза закрытыми всегда легче. Вот я и решил ускорить ее инфаркт. Добро пожаловать в ад!

– Ты это несерьезно.

Юля быстро обернулась, но увидела лишь пустую дорогу.

– Уже и след простыл! – зловеще шепнул ей на ухо Паша.

У нее мороз пошел по коже.

– Хватит дразнить меня! – неуверенно возмутилась она.

– Хорошо-хорошо, больше не буду.

Паша обнял ее и повел дальше. Юля шла и все время оглядывалась. Что-то внутри нее заставляло ее кинуться на поиски бабушки. И что бы она сделала? И ее желание так и оставалось желанием.

Они долго шли. Юля устала и уже почти висела на руке Паши.

– Может, поймаем такси? – не выдержала она.

– А куда нам торопиться?

– Ты не переживаешь за свою машину?

– Да ее уже отогнали или угнали. Хотя, кому она нужна? Разве только малолеткам? Жаль, если так, у нее двигатель, скажу я тебе…

– Паша, я больше не могу идти! – воскликнула Юля.

– Так чего ты молчала? – удивился он и подхватил ее на руки. – Так лучше?

– Ты же не можешь нести меня всю дорогу? – зашептала она восторженно.

– Еще как могу.

Юля обняла его шею и опустила на свою руку голову.

– Если устанешь, скажи.

– Я не устану, – пробормотал он и потеребил носом ее волосы.

Юлю сморил сон. Паша нес ее больше часа. Юлина рука упала с его плеча и безвольно болталась. Наконец показался ее дом, возвышающийся в темноте ночи. Паша бесшумно проник к ней в квартиру, что делал множество раз. Для таких, как он, не существовало замков и преград, особенно если его пригласили войти нечистыми делами.

Телевизор в зале тихо работал. Комнату освещал тусклый свет бра. Нина Васильевна, не дождавшись дочери, уснула на диване. Спокойно и уверенно Паша внес Юлю в спальню и положил на кровать. Он отошел к окну, открыл его, а потом посмотрел на Юлю и решительно вернулся.

– Так и быть, я позабочусь о тебе, – шепнул он, расстегнул ее джинсы и ловко стянул их. Юля забормотала что-то несвязное, даже посмотрела на него мутным взглядом, но не проснулась. Ее голова снова рухнула на подушку. Паша усмехнулся и продолжил проворно раздевать ее. Через минуту она лежала, укрытая теплым одеялом. Словно добрая мамочка, он поцеловал ее в лоб, вернулся к окну, запрыгнул на подоконник и выпрыгнул в ночь, преодолевая целые кварталы в полете.

Паша приземлился на крышу одного из высотных домов. Отряхнув ладони друг об друга, он подошел к краю крыши и спрыгнул на широкий балкон. Через гостеприимно открытую дверь он проник в темную комнату собственной квартиры.




Глава 11

Юля проснулась от звука щелчка. Она приподняла голову.

– Кто здесь?
Мама задергивала шторы.

– Ты чего окно расхлебянила? – проворчала она. – Всю комнату застудила.

Юля озадаченно вспоминала, как засыпала у Паши на руках.

– Ты когда вернулась? – спросила мама.

– Я не посмотрела на часы, – рассеянно ответила она, пытаясь припомнить, как раздевалась. Но она не легла бы спать обнаженной. «Паша!» – догадалась Юля и вспыхнула от стыда.

– Тетя Люда звонила. Костя в больнице.

– Как в больнице?!

Мигом забыв о своих переживаниях, Юля села в кровати, прикрываясь одеялом.

– Сегодня ночью с сотрясением мозга попал.

– Он выживет?

– Конечно. Костя в сознании. Переломов у него нет, только гематомы и ссадины.

Юля вздохнула.

– Как его только угораздило?

– Я не знаю. Костя говорит, что упал.

– Он что, ходить разучился? – досадливо проворчала Юля. Ей хотелось сейчас же кинуться к нему.

– Утром я собираюсь навестить его. Поедешь со мной?

– Само собой.

Нина Васильевна одобрительно улыбнулась.

– Спи, я разбужу тебя, – сказала она и ушла. Дверь за ней закрылась. Юля думала надеть ночную рубашку, но поленилась вылезти из постели, к тому же одеяло было таким приятным к телу, а в комнате действительно стоял невыносимый холод. Разглядев в ногах свою одежду, Юля дотянулась до джинсов и вытащила из кармана мобильник. Джинсы за ненадобностью полетели на пол. Экран телефона осветил комнату. Всего-то четыре утра. Рановато для звонков – Костя точно спит еще. Юля откинулась на подушку и, желая заснуть, уютно поерзала. Завтра она увидится с Костей! Но разве можно так сильно радоваться этому, если теперь она с Пашей встречается?

Странные чувства к Паше лишали ее внутренней свободы. Как можно не замирать от восторга, когда хищник, способный с легкостью загрызть любого, лижет тебе руки? Но можно ли расслабиться при этом?

Утро прокралось сквозь узкую щель штор. Настырный луч солнца тревожил умиротворенное лицо Юли. Она все еще сидела с Костей на берегу моря. Между ними никто не стоял. Юля вновь обрела свободу. Постепенно возвращаясь из мира грез, ее воображение пыталось удержать дорогие сердцу черты Костиного лица. Но она же сегодня увидится с ним! Сладко потянувшись и выгнув спину, Юля открыла глаза и едва не вскрикнула. Упираясь локтем в подушку, Паша лежал рядом с ней и лучисто на нее смотрел.
– Как ты меня напугал! Ты чего тут в такую рань?

Чувствуя свою наготу, Юля повыше натянула одеяло. Паша заметил ее смущение.

– Я давно пришел, – ответил он и, ухватив двумя пальцами пододеяльник, потянул вниз одеяло. Юля крепче в него вцепилась.

– Пашка, не хулигань!

– Брось, я раздевал тебя.

– Ты не имел права!

Паша считанные секунды любовался румянцем на ее лице и вдруг игриво лизнул ее в щеку. Юля отодвинулась к стене.

– Мне надо одеться.

Паша не ответил.

– Может, отвернешься?

Он пренебрежительно сморщился. Значит, проявления порядочности от него не дождешься. Юля села, прикрывшись одеялом, и потянулась к блузке в своих ногах. Но Паша лежал на одеяле, и оно все сильнее натягивалось. Он с игривым интересом разглядывал ее спину. Юля мысленно ругала себя за то, что поленилась одеться ночью и из-за этого оказалась в глупом положении. Ее пальцы тянулись к одежде, а его побежали по ее спине вдоль позвоночника. Юля вздрогнула и быстро обернулась. Неподдельный невинный испуг на ее лице развеселил его еще больше. Паше нравилась эта игра, и, испытывая Юлю, он потянул одеяло настойчивей. Она сопротивлялась и смотрела на него едва ли не с ужасом.

– Я мечтаю прижать тебя к себе, – прошептал он, глядя ей в глаза.

Юля снова потянулась к блузке. Паша рванул одеяло на себя и вырвал его из ее рук. Но она успела схватить блузку и прикрыться ею.

– Один-один! – восхитился он.

– Я не играю в твои идиотские игры!

– А со мной никто никогда не играет, только все всегда выходит по-моему. Своим упрямством ты лишь раззадорила меня, Иулия.

Паша кинулся на нее и повалил на постель, но она думала о лишь том, что если он добьется своего, то Костя разочаруется в ней.

– Нет, Паша, пожалуйста, нет! Моя мама может войти. И вообще, так нельзя! Я хочу принадлежать мужу, а не любовнику!

Он засмеялся.

– Не говори ерунды, в наше время никто не дорожит своей невинностью.

– Значит, я не такая, как остальные, – воскликнула она.

– Ну, неужели ты не созрела для этого?! – пытался он уговаривать ее, но она отворачивала от него лицо и, упираясь руками в его плечи, мешала приблизиться к себе.

– Так, я лишь сильнее тебя боюсь! – наконец отчаянно взвизгнула она.

Паша резко перекатился на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок. Юля чувствовала кипящую в нем злость. В его голове в самом деле носились темные мысли. Юля быстро накинула на себя блузку. Паша не посмотрел на нее, даже когда она торопливо перелезала через него. Выпорхнув из постели, Юля подскочила к шкафу. Еще никогда она не одевалась при парне. Юля без конца поглядывала на Пашу, но он молча смотрел в потолок, будто его взгляд примерз к нему.

Юля оделась и почувствовала себя уверенней. Она села на край постели.

– Ты сердишься?

Паша не пошевелился.

– Теперь ты бросишь меня?

Паша медленно повернул голову и посмотрел на нее с пламенной злостью. «Красивый и ужасный!» – подумала она.

– Ты же должен понимать, что я не подхожу тебе. Со мной ты теряешь время. Я хочу замуж и детей…

Паша приподнялся на локте.

– А мне плевать на то, чего хочешь ты!

Юля растерялась от его откровенной ненависти и захлопала глазами.

– Так убей меня! – подавленно пробормотала она.

– Ты все еще думаешь о нем!

Испугавшись, Юля невольно отшатнулась от него.

– О ком?

– Между нами стоит он! Ты до сих пор надеешься быть с ним!

Юля поникла.

– Да куда я от тебя денусь? Костя смертен, а ты вечен. Мне не на что надеяться.

Паша настолько быстро подался к ней, что Юля не успела отреагировать, только сердце ее громко заколотилось.

– Вот и не забывай об этом! – прошипел он возле ее лица.

Юля часто заморгала и боялась его понять. Паша скрипнул зубами.

– Я не понимаю, как ты можешь думать о нем, когда у тебя есть я?! Никогда бы не подумал, что меня ждет такое разочарование. Я ненавижу разочаровываться!

Юля запустила пальцы в его волосы, выдерживая его лютый взгляд.

– Я твоя. Только дай мне время.

Его испытующий взгляд не отрывался от ее глаз, словно сканировал мысли. Юля ждала. Брови Паши подозрительно сдвинулись к переносице.

– Мне жаль, если я напугал тебя, – но в его твердом голосе не прозвучало ни единой нотки раскаяния. – А теперь поцелуй меня.

Юля потянулась к его губам. Паша не двигался. Она чувствовала, как прогибается под его волю, как он связывает ее дух железными цепями. Их губы встретились и не шевелились. Паше требовались доказательства ее покорности ему. Понимая это, Юля приоткрыла губы и накрыла его недовольно поджатый рот. Она снова и снова омывала его губы, предоставляя ему залоги своей верности и преданности. Наконец Паша прижал ее к себе. Он целовал ее так, что у нее останавливалось дыхание.

– Больше не играй со мной, – прошептал он, – я ведь могу потерять над собой контроль.

– Начал бы с поцелуев, и все могло сложиться иначе, – задыхаясь и одурев от смеси облегчения, страха и страсти, сказала она.

Он засмеялся:

– Так вот на чем я прокололся!

И из свирепого льва Паша превратился в ласкового котика. Юля боялась вызвать в нем новый всплеск бешенства, но все же начала осторожно выбираться из его объятий. К ее облегчению, Паша не воспротивился этому. Просто ему мало добиться ее. Куда важнее получить ее душу, победить Костю, занять его место в ее сердце. Вот тогда Юля будет молиться на него, боготворить, валяться у него в ногах. Только так! Наступит день, и он станет ее кумиром!

– Твоя мама идет, – предупредил Паша и вдруг исчез. Зашумела раздвижная дверца плательного шкафа. Юля резко повернулась на шум. Паша подмигнул ей.

– Не возражаешь против любовника в шкафу или предпочтешь познакомить меня со своей родительницей?

Юля потрясенно молчала.

– Ай-ай-ай, Иулия, какая ты испорченная!

Паша погрозил пальцем и скрылся между платьями. Дверца шкафа задвинулась. Нина Васильевна заглянула в комнату дочери.

– Уже проснулась? Тогда завтракать и поедем?

Юля кивнула. Мама не заметила ее напряжения и спокойно вышла.

– И куда ты собралась? – спросил Паша, возникнув перед Юлей. Платья на плечиках все еще болтались.


– По магазинам. Я маме обещала, – сама не зная зачем, соврала она.

Паша подозрительно прищурился.

– Я думал, ты весь день проведешь со мной.

– Мама обидится, – виноватым голосом ответила Юля.

– А я не обижусь?

– Но ведь я всего на пару часиков уеду. Давай вечером встретимся?

– Так и быть.

– Как ты уйдешь из моей комнаты? – спросила она смущенно. – Может, мне тебя тихонечко выпустить?

– За меня не беспокойся, – усмехнувшись, сказал Паша и поцеловал ее в лоб. – Иди, завтракай, а когда вернешься, меня тут уже не будет.

Юля радовалась, что хоть на несколько часов ей удалось вырваться из-под его чар. Она долго приводила себя в порядок в ванной комнате, а когда пришла к столу, у мамы был готов завтрак и новости о самочувствии Кости: он идет на поправку и через пару дней, а может и завтра, его выпишут. У Юли камень свалился с плеч. Но, несмотря на облегчение, за завтраком она плохо ела.

– Приедем в больницу, – выговаривала ей мама, – и Костя тебя не узнает. Ты скоро совсем прозрачной станешь. Юля, тебе необходимо есть больше и чаще. Эх, некому следить за тобой! Хорошо, что вы с Костей помирились, теперь хоть он позаботится о тебе. А когда вы поженитесь и детишек…

– Мама, не надо! – воскликнула Юля. Мысль о том, что этого никогда не будет, душила ее.

– Дурью тебе некогда будет маяться, вот что я хотела сказать! Ешь! – кивнула она на омлет.

Желая утешить маму и больше не слышать выговоров, Юля съела омлет, практически не жуя. Под одобрительные высказывания мамы она вымыла посуду и пошла переодеваться. Одно ее радовало – скоро она увидит Костю, и эта встреча станет для нее глотком свежего воздуха. Костя – сладкое лекарство от Паши. Стоит увидеть его, и все станет на свои места, ум наполнится ясностью, в сердце страсть сменится любовью, а душа успокоится. Как же она стремилась к этой встрече! И Костин голос в который раз выбьет Пашу из ее головы.

Паша сидел в кресле в ее комнате и барабанил пальцами по подлокотнику. Его мрачный, суровый взгляд резанул Юлю по сердцу. «Он все знает!» – похолодела она и застыла перед ним.

– И куда ты на самом деле собралась?

– Я знала, что ты меня не отпустишь, – виновато пролепетала она.

– И поэтому решила солгать?

Юля умоляюще посмотрела на него.

– Пойми, Костя – мой друг.

Паша подался вперед, вцепившись в подлокотники кресла.

– Он твой бывший парень!

Юля сжала кулаки и твердо сказала:

– Я не могу не навестить Костю в больнице!

Его черный взгляд гневно вспыхнул.

– Ты никуда не поедешь!

– Ты не имеешь права запрещать мне!

Внезапно успокоившись, Паша вольготно откинулся в кресле.

– Косте, вроде, лучше? Что ж, давай, езжай к нему. Но учти, пока ты будешь ехать, у него случится новое сотрясение и гораздо тяжелее прежнего. Ты этого хочешь?

Юля без слов развернулась и вышла.

– Мама, – сказала она с ходу, войдя к ней в комнату, – я плохо себя чувствую, похоже, заболеваю. Ты передай от меня Косте привет, ладно? Пусть выздоравливает. Объясни ему все, пожалуйста.

Нина Васильевна заметно расстроилась.

– У тебя температура?

– Возможно. Сейчас померю, – ответила Юля и, оставив маму в недоумении, вернулась в свою комнату.

– Доволен?! – спросила она с вызовом.

– Удовлетворен… пока.

Юля отвернулась, гордо вскинула голову и переплела на груди руки.

– Кажется, ты собирался уйти. У тебя наверняка уйма дел.

Паша прищурился.

– Ты не обманешь меня.

– Тогда карауль меня сутками!

– Попробуй только поехать или позвонить ему, я все равно узнаю и клянусь, Костя пострадает.

Юля так и не поняла, что произошло раньше: Паша исчез или дверь громко хлопнула. Ее пожрал мрак отчаяния. Она согнулась под тяжестью своего горя.

Нина Васильевна вбежала в ее комнату.

– Юля, что это было? Что за грохот?

– Не знаю, – буркнула она и побрела к постели.

– Какая у тебя температура?

– Нормальная.

Юля упала на кровать и отвернулась к стене. Нина Васильевна поняла: ее дочь снова не в настроении.

– Тебе надо раньше возвращаться домой. Если вчера ты не с Костей встречалась, тогда с кем полночи гуляла?

– Какая разница! – резко ответила Юля, желая, чтобы поскорее закончился этот допрос.

– Я должна знать! Юля, я очень переживаю за тебя! – и в голосе мамы зазвучали слезы.

Юля испугалась и села.

– Я гуляла с Пашей, – пролепетала она виноватым голосом.

Мама изумленно посмотрела на нее и нахмурилась.

– Разве вы все еще встречаетесь?

– Мы с Пашей только друзья.

– Хорошо, – не поверила мама, пристально заглядывая ей в глаза. Юля стыдливо съежилась под ее проницательным взглядом. Нина Васильевна пошла к выходу, но перед дверью остановилась и вдруг обернулась.

– Юля, ты принимаешь наркотики? – спросила она, вглядываясь в лицо дочери.

– Да как ты можешь так обо мне думать!

– Ты выглядишь странно, похудела, стала невозможно раздражительной.

– Я похудела из-за того, что взрослая жизнь оказалась мерзостью! – сорвавшись, перешла Юля на крик.

– Хорошо, – тихо ответила мама, еще сильнее испугавшись за нее. – Просто знай, я люблю тебя больше собственной жизни и никогда не осужу, что бы ты не сделала, – ее голос начал срываться, нос покраснел, а губы и руки задрожали. У Юли, глядя на нее, сердце разрывалось от чувства вины и жалости.

– Ты все, что есть у меня! – беспомощно пищала мама. – Молю тебя об одном, не допусти, чтобы я тебя потеряла! Ты всегда можешь мне все рассказать. Я пойму тебя, как никто другой. Ни одна подруга не будет тебе преданней меня. Мне самой только еще тридцать семь, это не так много, как тебе кажется.

Мама подошла к ней, обняла ее и дала волю слезам.

– Дочка, вместе мы найдем выход из любой ситуации.

Юля вцепилась в тонкие плечи, уткнулась лицом в мамино плечо и сжала зубы. Она понимала, что еще немного и она заревет в голос. Юля держалась из последних сил, лишь бы не причинить маме новую боль.

– Я люблю тебя, мамочка! – хрипло прошептала она, и ее горло заломило от едва сдерживаемых слез. – Езжай к Косте, а я останусь дома. Обещаю, ты вернешься, и у нас все будет хорошо.

– Ладно, – закивала мама головой. – Я только к нему и обратно.

Они обе не хотели расставаться. Нина Васильевна вышла, побоявшись напоследок взглянуть в лицо дочери. Она страшилась увидеть в ней отчаяние и поддаться соблазну начать пытать ее. Никакие угрозы и уговоры не помогут. Юля должна сама захотеть этого разговора. Ей оставалось только ждать и уповать на Бога, что Юлю не оставит Его заботливый, благой помысел.

Безмолвно роняя слезы, она рассеянно одевалась в прихожей. Нина Васильевна корила себя за то, что не смогла найти общий язык с дочерью, не сумела стать ей другом и, днями и ночами пропадая на работе, упустила ее. Сейчас ей как никогда не хватало мужа, его крепкого плеча и помощи. Как это тяжело, растить дочь одной! Будь Игорь рядом, он бы поддержал ее, взял на себя часть забот, и она могла бы больше времени проводить с Юлей. Но Игорь не виноват, наоборот, он самый лучший. Он всегда был смелым, добрым и отзывчивым, любил людей больше самого себя и поэтому погиб, защищая товарищей.



Паша вышел на улицу и сел в машину. Редкий случай, но никто не ждал, когда он освободит дорогу. Повезло всем, кто сейчас не нарвался на него. Он пылал злобой и не посмотрел бы на день на дворе, так сильно ему хотелось пролить реки крови, все равно чьей. У него не получается сломить какую-то девчонку! Да ему и стараться-то не надо, они толпами бегают за ним, готовые предоставить ему и тело, и кровь, и душу, а эта Иулия!..

Достав телефон, Паша быстро выбрал нужный ему номер.

– Проследи, если она выйдет из дома, я должен узнать об этом немедленно, – четко и мрачно приказал он и, не дождавшись ответа, швырнул телефон на соседнее сиденье.

На другом конце мобильной связи телефон лег в засаленный карман спецовки. С улицы послышался визг стартующей машины. Немолодой уже охранник взял пачку сигарет со стола и вышел из сторожевой будки. Проследив взглядом, как мимо пролетает «Порше», он слегка склонил голову. Паша даже не взглянул в его сторону, он не привык обращать внимание на рабов.



Стоило маме выйти из комнаты, Юля упала на постель и заревела в подушку. Раньше ей казалось, что жить честно и правильно так просто, а в действительности выходило, что управлять своей судьбой практически невозможно. Все ее поступки из благих побуждений приводили к плачевным последствиям. В итоге она оказалась в западне. Юля понимала, что даже если выполнить все требования Паши, свободы ей не видать. Значит, до конца своих дней она привязана к нему, но, скорее всего, ей не так уж много осталось, ведь вряд ли их отношения будут забавлять его продолжительное время. А Костя? Пора забыть о нем и сделать вид, будто ее все устраивает. Так должны думать все, и в первую очередь мама, а потом... Юля взвыла, понятия не имея, как все исправить. Но со своей горькой участью она еще как-то смирялась, а вот если кто-то пострадает из-за нее... Хорошо, что Костя отступился от своих воинственных намерений. Ему опасно не то чтобы бороться за нее, а просто общаться с ней.

Через полтора часа позвонил Костя. Юля смотрела на их счастливые лица на закаченной в телефон фотографии, но трубку не брала. Она сидела, обняв живот, и наблюдала за раскалившимся от звонков мобильником. «Ведь может же быть настойчивым, когда хочет! – раздраженно думала она. – Мама, наверное, уехала от него, и он принялся допекать меня!»

Юля не выдержала и взяла телефон, искусственно улыбнулась.

– Да, Костя. Ты давно звонишь? Ко мне тут Паша заезжал, мы с ним на кухне чай пили, и я звонков не слышала. Извини, – бодро без остановки тараторила она. – Как ты себя чувствуешь? Мама сказала, тебя скоро выпишут. Я рада! Больше не падай. А у меня все отлично! Ну, спасибо, что позвонил. Меня Паша на улице ждет. Я побежала к нему, мы с ним в кино…

– Юля! – закричал Костя в телефон.

Она замолчала.

– Юленька, – зашептал он и как будто прикрыл мобильник рукой, – кажется, я обо всем догадался. Это в голове не укладывается, но…

– О чем ты говоришь? – настороженно спросила она, и ее затрясло от переживания.

– Юленька, нам надо увидеться.

– Костя, это невозможно – я все время с Пашей. Признаюсь, он ревнует меня. Я не хочу его огорчать. Так что нам с тобой не надо встречаться.

– Юля, Алена пропала.

– А мне-то что?

– Ты не понимаешь. Она встречалась с Владом, а теперь пропала.

– А Влад тут при чем?

– Я следил за Пашей и недавно видел, как он и Влад расправились с группой ребят. С ними была девушка, блондинка. Она учится с тобой на одном курсе. Они поздно вечером забрали ее из дома. Я долго ехал за ними. Они остановились и вышли из машины. Я припарковался как можно дальше, но так, чтобы хорошо их видеть. Влад поцеловал девушку, и она нырнула в темную подворотню. Жуть! Оттуда доносился пьяный гогот. Я бы не рискнул пойти туда, а она, виляя бедрами, в коротенькой юбчонке бесстрашно пошла. Паша и Влад стояли возле автомобиля и преспокойно беседовали. Я наблюдал за ними, и вдруг их не стало. Они просто исчезли! А в следующий миг раздался женский визг с той стороны, куда ушла твоя подружка. Я кинулся на зов, но когда прибежал, там живых уже никого не было. Я сбежал оттуда.

«Костя, ну зачем ты полез в это дело?!» – мысленно застонала Юля.

– И при чем тут мои друзья? – скрывая волнение, спросила она.

– Алена в училище хвалилась подругам, что ее парень – вампир. Ей, конечно, никто не верил, все считали ее фантазеркой.

Юля разволновалась еще сильнее, но старалась сохранить непринужденный тон.

– А с чего ты взял, что Влад и ухажер Алены – одно и то же лицо?

– Во-первых, я понял это по твоей реакции, в ту ночь, когда мы разговаривали с тобой. Во-вторых, я сфотографировал его и показывал фото подружкам Алены. Это однозначно он. В-третьих, я разговаривал с Аней, твоей подругой по университету, она сказала, что ты часто шепчешься с некой Леной о вампирах. В общем, я догадываюсь, кто такой твой Паша.

Юля обмерла.

– И кто же?

– Уверен, ты и сама это прекрасно знаешь. Юлька, тебе нельзя быть с ним! Он убьет тебя! Пойми, такие, как он, любить не умеют!

Она переложила телефон в другую руку и вытерла об юбку вспотевшую ладонь.

– Костя, кажется, ты слишком сильно головой ударился. Тебя еще рано выписывать. Ты что, шизанулся? Какие вампиры?

– Я вчера вас видел, и как Паша и Влад расправились с тем мужиком, тоже. Все на моих глазах происходило. Я остановился в стороне и следил за вами. Ты выбежала из машины и промчалась в мою сторону. Я окно в машине открыл и звал тебя, а ты пронеслась мимо и даже не услышала. На тебе от ужаса лица не было. Ты бы знала, как я перепугался за тебя. Я начал сигналить тебе, а потом выскочил из машины и закричал. А ты не слышишь. Тогда я кинулся за тобой, но в следующий миг меня толкнули в спину, да так, что я теннисным мячиком пролетел над землей. Я ударился об асфальт головой и потерял сознание. Чудом шею не сломал и голова уцелела. Меня Пашка толкнул, я в этом уверен, но всем говорю, что оступился.

Пока Костя рассказывал, Юля быстро соображала: переубеждать его бесполезно, остается…

– Костя, – тихо позвала она, – мне все равно, что ты знаешь. Больше не лезь ко мне и не следи за Пашей. Кем бы он ни был, я люблю его. Не надо меня спасать. Понял? Паша обожает меня и не обидит. Клянусь, он не причинял мне никакого вреда и не причинит. Он наказывает только плохих людей. Тот человек, с которым они вчера разбирались, жив. Больше он не будет вести себя как идиот, станет попроще. Ему это только на пользу. Так что ты не прав насчет Паши и Влада. Они замечательные парни.

– Опомнись, Юля, какие еще плохие люди? А мы с тобой тогда какие, хорошие, что ли? Все совершают ошибки. Твои друзья провоцируют обыкновенных людей на плохие дела, а потом сами же их наказывают.

Юле не понравились его слова. Она насупилась и покачала головой.

– Ты ошибаешься.

Но не то же самое ли вчера она слышала от Паши, когда он безбоязненно говорил ей о камушках на краю пропасти? Почему она не поняла его? Не оттого ль, что Паша сыграл на ее самолюбии, выделив из остальных камушков у своих ног. Вчера Юлю ослепила гордость? Тогда почему сейчас она не услышала прямолинейного Костю? Не потому ль, что ей страшно и неприятно было посмотреть правде в глаза? Ее устраивало объяснение Паши о плохих, доступных ему людях. Как Паша сказал: «Какой толк от честности?»

– А Алена, по-твоему, плохой человек? – спросил Костя строго. – Возможно, она не была паинькой, и даже наоборот, погулять любила, выпить, но она точно не плохая.

– С чего ты взял, будто они с ней что-то сделали?

Костя молчал.

– Вот видишь! – упрекнула его Юля. – А потом окажется, что она развлекается где-нибудь с очередным любовником. В общем, Костя, оставь меня и Пашу в покое и тогда сотрясений у тебя больше не будет.

– Но ведь твой Паша – убийца, он не человек!

– У тебя нет доказательств.

– Мне не нужны доказательства. Я не для того следил за ним, чтобы вывести его на чистую воду. Мне необходимо знать. Я хочу помочь тебе. Юленька, тебе надо срочно в храм бежать и каяться, что связалась с таким, как он. Пойми ты наконец, в какой ты опасности! Мы с тобой вместе сходим.

– Не смей лезть в мои дела! Я и без тебя схожу… только чуть позже, может в следующее воскресенье… в общем, когда созрею. И не надо мне помогать! Ты вообще все извращенно понимаешь. Паша вовсе не плохой. Я люблю его.

– Лжешь!

– Увы, на тебе свет клином не сошелся. Не мешай мне жить, Костя. Ты не представляешь, как мне хорошо с ним. Он веселый, умный, богатый, с ним я буду счастлива. Так что не надо меня спасать, без тебя разберусь. А ты найди себе девчонку, женись на ней, а меня забудь. Слышишь, все кончено, я сделала выбор и мой избранник не ты. Будь Паша вампир, он давно бы меня убил. Мы с ним больше месяца встречаемся и мне не в чем его упрекнуть. Он даже на близости не настаивает. Паша, само собой, хочет, но терпеливо ждет.

– Юля, обещай, что не переспишь с ним! – воскликнул Костя.

– Ты не имеешь права…

– Обещай, что только если выйдешь за него замуж! Для меня это важно!

– Да не собираюсь я ничего обещать!

– Тогда я иду к твоему Паше и скажу, что все о нем знаю. Вот и проверим, кто он есть на самом деле. Если я исчезну с лица земли, знай, меня твой любимый Павлик убил!

Юля вскочила с постели.

– Костя, не смей лезть в это дело!

– Тогда обещай, что не переспишь с ним до замужества!

Юля застонала.

– Ну, зачем тебе это нужно?

– Обещай!

– Хорошо, обещаю, – уступила она его угрозам и отчаянию. – Но только ты отстанешь от нас!

– После того, как все еще раз хорошенько обдумаю.

– Не надо слишком много думать, Костя, береги голову!

– Ты за себя, а не за меня беспокойся!

Связь оборвалась. Юля зло бросила телефон в сторону.




Глава 12

Паша позвонил Юле поздно вечером и равнодушно сообщил, что он ждет ее в машине. Его приезд не стал для нее неожиданностью. Она уже собралась и на сей раз постаралась красиво одеться. И пусть в дороговизне брендов Юля не дотягивала до Паши, но привычные удобные джинсы сменило облегающее фигурку трикотажное платье. Вместо куртки Юля надела элегантное пальто. За неимением карманов пришлось взять сумочку.

Юля выглянула в окно. Паша, как обычно, перегородил дорогу своим авто. Она помчалась вниз со всех ног.

Паша не поленился выйти из машины. Великолепный и неотразимый! – глядя на него, Юля невольно сглотнула, как будто желала съесть его. Он шагнул ей навстречу и протянул руку в дорогой перчатке. Их пальцы соприкоснулись.

– Ты прекрасна! – глухо, как будто даже удивленно, произнес Паша, внимательно рассматривая ее.

Он проводил Юлю до дверцы машины, но вдруг повернул ее к себе и обнял.

– Зачем ты так соблазнительна сегодня?

– Мама, наверное, нас в окно видит, – засмущалась Юля.

– Ты в чем-то провинилась передо мной, раз так постаралась? Даже духи не забыла.

– Если тебе не нравится, могу сходить, переодеться.

Их осветили фары. Паша что-то сказал, но Юля услышала только свирепый сигнал.

– Давай, уедем поскорее отсюда.

Но Паша не спешил.

– Напрасно я пренебрег приодеть тебя.

– В смысле?

Сигнал, еще более яростный, повторился.

– В смысле, мы сейчас же едем в бутик, – сказал Паша и открыл перед Юлей дверцу машины. – Я желаю, чтобы ты всегда так одевалась и даже лучше.

Не споря с ним, Юля быстро села в машину – нервный водитель уже готов был сжечь свой сигнал. Паша захлопнул дверь и, не спеша, пошел за руль. Взбешенного водителя для него не существовало. Он сел в машину, преспокойно взял Юлину руку и поцеловал.

– Поехали уже! – поторопила она.

Паша довольно прищурился.

– Не терпится поехать за обновками?

– О чем ты говоришь, там человек ждет!

– Да что ты?! Неужто и впрямь человек?! – усмехнулся Паша, завел двигатель и поехал. – В вашем дворе есть еще один выезд.

Паша резко нажал на тормоз, а в следующий миг сдал назад. Юля испугаться не успела, как ощутила глухой удар. Они остановились. Паша неспешно вышел. Подошел, посмотрел, оценил. К нему подскочил разъяренный парень. По двору покатились грязнейшие ругательства. Паша навалился на свое авто и преспокойно взирал на красное от злости лицо. Парень размахивал руками, брызгал слюной на него, в итоге пнул колесо его машины. Паша снова никак не отреагировал. Наконец парень выдохся и замолчал, тяжело дыша и сжимая кулаки. Тогда Паша нагнулся к своей машине, еще раз осмотрел ее внимательно.

– Ну и как ты умудрился въехать в меня?

У парня лицо перекосило от негодования.

– Я в тебя въехал?!

Паша пожал плечами.

– Но не я же в тебя.

По двору снова покатились угрозы и брань. Юля вышла из машины и теперь перепуганная стояла возле двери.

– Сладкая моя, тебе не стоит в этом участвовать.

– Паша, умоляю тебя! – взмолилась она, прижав руки к груди.

– Вернись в машину, дорогая, – промурлыкал Паша и махнул рукой охраннику. Тот срочно выкинул недокуренную сигарету и сорвался с места. Юля так и не села в машину. Паша больше ничего не сказал ей. Он ледяным взглядом посмотрел на охранника.

– Ты видел, как он въехал в мою машину?

У того глаза испуганно выкатились.

– Я только видел, как вы ехали, а этот парень за вами, очень близко. А потом вы оба остановились.

Паша нахмурился. Глаза у охранника еще сильнее округлились.

– Идиот! – закричал на него парень. – Ведь этот урод сдал назад!

– Не кричи на меня! – обиделся охранник. – Я говорю только то, что видел. Вы оба ехали вперед, а потом оба резко остановились. Назад никто не сдавал.

Паша улыбнулся. У парня иссякли слова. Он задыхался от гнева.

– Неслабо ты влетел, – усмехнулся Паша.

– В нашем дворе должны работать камеры наружного наблюдения! – радостно вспыхнули глаза у парня, и он, грозя Паше пальцем, нервно засмеялся.

– Уже месяц как не могут починить, – уведомил охранник виновато, будто это он их сломал. – Наверное, не скоро починят, а может, даже новые закупят.

Парень опустошенно выдохнул, прислонился к капоту своей машины и уставился на поцарапанный бампер «Порше».

– Ну что, вызываем ДПС? – посмеивался Паша.

Парень покачал головой.

– Ну и мразь же ты!

Юля шагнула вперед.

– Я знаю, что он сдал назад! – возбужденно пискнула она.

Парень отскочил от своей машины и наградил ее благодарным взглядом. Паша обернулся и восторженно посмотрел на нее.

– Девочка моя, продолжай заниматься спасением бездомных животных, не стоит лезть к людям. Не в твоих силах помочь ему.

Юля надулась и ничего не ответила.

– Она все знает! – воскликнул парень и торжественно ткнул в ее сторону пальцем.

Паша подошел к нему вплотную.

– Но когда приедет ДПС, она скажет то, что я велю ей. Поспорим?

Они минуту смотрели друг другу в глаза, пар из их ноздрей перемешивался.

– Ты ответишь за это! – процедил сквозь зубы парень. – Только покажись еще в нашем районе, паскуда!

– Так и быть, живи… пока! – насмешливо выплюнул Паша и засмеялся ему в лицо. Парень чувствовал себя так, будто его с головы до ног окатили помоями. Паша подошел к Юле, взял ее за руку у плеча и резко впихнул в машину. Не переставая вызывающе посмеиваться, он сел за руль, завел двигатель и поехал. Юля недоумевающе на него смотрела. А парня продолжало трясти от бешенства. Он глянул на биту, лежащую в салоне своего авто, и злорадно усмехнулся. В его голове зародился план мести. Он очень надеялся, что подонок на дорогой машине не из трусливых и снова появится в их дворе.

Паша перестал смеяться, как только они свернули за угол.

– Зачем ты сделал это?! Ты же неправ! – воскликнула Юля.

– Ругай меня, может, я лучше стану.

– И тебе не жаль своей машины?

– Фигня! Ради хорошего развлечения и славной охоты мне ничего не жалко.

– А мне скоро стыдно будет у себя во дворе показываться. Меня из-за тебя все соседи будут ненавидеть.

Паша с интересом посмотрел на нее. Весь его вид кричал о том, что он в прекрасном настроении, а это значит, кто-то скоро умрет. Он снял зубами перчатку, плюнул ею, положил руку Юле на колено и легонько сжал его.

– Скоро у тебя не будет надобности часто бывать в твоем дворе.

Юля перевела взгляд с его руки на насмешливые глаза.

– С чего бы?

– Скоро ты переедешь ко мне.

Ох, как Паша любил наблюдать, как шокирует ее, и Юля силится и не находит слов для ответа. Он самодовольно улыбнулся. Она скинула его руку.

– И не мечтай, я не перееду к тебе.

Паша ничего не ответил.

– Куда мы едем?

– В бутик, принарядить тебя.

– Тебе не нравится, как я одета? – презрительно спросила она.

– Наоборот, я понял, как тебе идет такой стиль, надо только довести его до совершенства. Обычно ты одеваешься либо как подросток, либо как шлюха, но сегодня совсем другое дело.

Юля не поняла, что усмотреть в его словах: комплимент или обвинение.

– Ты издеваешься?

– Только не над тобой.

– Все бутики уже закрыты или вот-вот закроются.

– Мы едем в такие, которые работают до последнего клиента.

– Мне от тебя ничего не надо!

– Ненавидишь меня? – ничего не выражающим тоном произнес Паша и кинул на нее прищуренный взгляд.

– Нет, конечно, но… – Юля замолчала.

– Что, но? Договаривай.

– Как я все объясню маме? С чего бы тебе тратить на меня сумасшедшую кучу денег?

Паша усмехнулся.

– А с какой стати ты решила, что эта куча будет сумасшедшей?

Юля покраснела.

– Какой бы она ни была, как мне объяснить маме, почему ты тратишься на меня?

– Вот так объясни, – сказал Паша и положил руку ей на бедро.

Юля успела только резко вдохнуть, как он тотчас убрал руку, а у нее на ногах осталась лежать черная коробочка.

– Что это?

– Открой и увидишь.

Юля подняла крышку и застыла.

– Что это?

– Выходи за меня! – сказал Паша и воодушевленно посмотрел на нее, явно восторгаясь самим собой.

Юля не сводила взгляда с кольца. Ей казалось, она в жизни не видела ничего красивее. Он наслаждался ее изумлением. Она с трудом нашла в себе силы, чтобы закрыть крышку.

– Ну, и чего ты молчишь? – бодро спросил Паша. – Нет желания броситься мне на шею и расцеловать меня?

Юля вертела коробку в руке.

– Разве такие, как ты, женятся?

Паша усмехнулся.

– А почему бы и нет?

Она начала нервно скрести ноготком по бархатистой крышке.

– Но у нас никогда не будет детей.

– Ты бесплодна? Меня это не волнует.

– Я думала, бесплоден ты. Ты же не человек.

– Я больше, чем просто человек. Так ты рада?

– От тебя могут рождаться дети? – удивилась она.

– А для тебя это важно?

– Я говорила, что хочу детей. Очень хочу.

– Ты вполне можешь родить от меня.

– И мой ребенок будет вампиром?

– Ты ничего не понимаешь, Юля: вампиризм – это дух, а не плоть. По плоти я человек, а по духу вампир. Наш ребенок унаследует только мою плоть. Потому что сам будет из плоти и крови. Если он родится здоровым, то когда вырастет, я посвящу его.

– Что значит, если?

Паша пожал плечом.

– Всякое может быть. Но ты так и не ответила мне.

– Паша, прости, но я не могу выйти за тебя, – выпалила Юля и положила коробочку с кольцом на панель. Она дрожала и ждала, когда он спросит, почему. Но Паша мрачно молчал. Проходили минуты. Юля уже взмокла от страха. Она ему отказала! Быть того не могло! Они подъехали к сияющим витринам какого-то магазина. Юля не обратила на детали внимания – решалась ее судьба. Паша медленно повернулся к ней, плавно взял коробочку с панели. Открыл ее. Достал кольцо. Юля с замиранием сердца наблюдала за его убийственно-размеренными действиями. Он взял ее руку и стянул с нее перчатку. Юля не воспротивилась. Паша вздохнул и надел ей кольцо на безымянный палец. Оно магически подмигнуло Юле, блеснув в свете сияющих вывесок. Паша поцеловал ее руку.

– Поздравляю, Иулия!

Она все понимала, но все же наружу рвался вопрос: что это значит? А Паша пропел ласково:

– Не хочу пугать тебя, сладкая моя, но… несмотря на то, что от меня у тебя, вероятнее всего, родятся уроды или будут бесконечные выкидыши, несмотря на то, что мы никогда не повенчаемся, ты выйдешь за меня. У тебя нет выбора, Иулия: либо я, либо могила.

Она смотрела на него, широко распахнув глаза. На сей раз Паша не наслаждался ее испугом. Он испепелял ее взглядом.

– Не спеши выбирать смерть. Запомни, прежде чем убить тебя…

– Я поняла!

Паша кивнул и улыбнулся.

– Ты необыкновенная, Иулия! Скажи, что ты ко мне чувствуешь?
Его вопрос застал ее врасплох, она растерянно смотрела на него.

– Не спеши, подумай хорошенько, – промурлыкал Паша и пальцем очертил ее лицо.

– Я боюсь тебя! – сказала она тихо.

Паша медленно кивнул, словно проглотил ее слова.

– Хорошо, мне подходит, – его голос напомнил урчание в животе у хищника. – Все лучше, чем ваше слащавое слово на «л», которым вы, люди, имеете пристрастие разбрасываться. Но, Иулия, неужели я вызываю в тебе только страх?

Юля поникла и покачала головой, словно стыдилась признаться.

– Нет, не только. Ты сводишь меня с ума. Ты заслонил собой небо и солнце. Ты – как угарный газ, который бежит по венам, вытесняя кислород.

Паша осклабился от удовольствия.

– Браво, Иулия! Никто бы не подобрал слов лучше! А теперь я скажу о своих чувствах к тебе. Ты – моя навязчивая идея, сладкий сон, упоительная греза. Я обожаю тебя, Юленька. Я хочу тебя и это прекрасно. Женщины доступны, предсказуемы и давно мне приелись, поэтому не воспаляют мои чресла, а ты без труда умудряешься делать это.

Остолбенев, Юля смотрела, как он выходит из машины. Пока дверь оставалась открытой, на нее налетел холодный ветерок, но даже он не привел ее в чувства. «Я выхожу замуж!» – думала она и больше никаких мыслей. Разве только болезненный стон в сердце: «Костя!»

Дверь с ее стороны распахнулась. Пребывая в трансе, Юля вышла, опираясь на сильную руку Паши. Он прижал ее к себе. «Может, действительно, довольно сопротивляться?» – подумала Юля и обмякла. Он потерся носом об ее нос.

– Я люблю тебя! – вдруг сама не зная как, пошептала она.

Паша сделал кислое лицо, Юля сразу все поняла.

– Я обожаю тебя! – исправилась она.

– Так-то лучше, – пробормотал он и поцеловал ее. Она покорилась, отозвалась, забылась и увлеклась. С ее распаленных губ сорвался сладостный стон. Паша довольно засмеялся ей в рот. Юля продолжала тянуться к нему.

– Все, сладкая моя, нам пора, – сказал он и прижался лбом к ее лбу.

Они снова потерлись носами. Юля напрочь забыла, кто он такой, чувствуя себя в этот миг абсолютно счастливой. Паша за руку ввел ее в магазин. Они вместе рассматривали вещи, и он тыкал пальцем в те, которые желал увидеть на ней. Юля боялась узнать их цены. Паша не желал останавливаться. Он остался сидеть на диване, ему все еще приносили и предлагали наряды, а Юля уже ушла в примерочную.



– Что я скажу маме? – искренне волновалась Юля, когда они ехали обратно. – Как покажусь ей на глаза с таким-то даром? – посетовала и она кивнула головой в сторону багажника, в котором лежали покупки.

– Я тоже поднимусь к тебе. Ты ведь выходишь за меня. Твоя мать должна знать.

– Лучше в другой раз. Мне надо сначала подготовить ее морально.

– Нет, сегодня.

Юля вздохнула и достала телефон из сумочки.

– Мамочка, ты еще не легла спать?

Нине Васильевне, конечно же, не понравилось то, что ее дочь собирается познакомить ее с человеком, которого она предпочла бы вообще никогда не видеть. Скрепя сердце она пообещала поставить чайник, и все порывалась спросить о Косте, только что толку, видимо, ее дочь выбрала другого мужчину. В любом случае она должна его видеть, и чем скорее, тем лучше.

Юля положила телефон обратно в сумочку и взглянула на Пашу. Он бесстрастно смотрел на дорогу и вдруг спросил сурово:

– О чем ты сегодня двадцать минут разговаривала с Костей?

Юля не сразу догадалась об источнике его осведомленности, а когда поняла, ее вены вздулись от ярости.

– Ты, пока я находилась в примерочной, рылся в моем телефоне?!

Паша равнодушно пожал плечами.

– Какая разница, как я узнал. Не уходи от ответа.

Юля выдохнула и утихла.

– Вообще-то, я думала, ты и так все знаешь. Он сам позвонил. Я спросила, как у него здоровье. Он ответил…

– Можешь опустить не интересующие меня подробности.

– Костя уговаривал меня вернуться к нему. Сказал, что ты его толкнул. Это правда?

– Да, – безбоязненно признался Паша. – Твой Костя следит за мной уже целую неделю, и меня это начинает злить. Что он вынюхивает?

Юля поежилась под пристальный взглядом, который кинул на нее Паша.

– Он хочет как можно больше знать о тебе. Я ведь ничего не рассказываю, а он переживает. Мы с ним друзья, я уже говорила тебе.

– Ага, друзья. Он бы не прочь с тобой ночь провести.

Юля вспыхнула от негодования, однако при этом неожиданно испытала странное томление в груди. Паша усмехнулся.

– А ты его хочешь! Вон как дыхание сбилось!

Он стиснул зубы.

– Запомни, узнаю, что ты с ним… оба не доживете до рассвета.

– Иногда ты сама галантность, словно из прошлого века, а иногда такой бесстыдник.

– Что ты знаешь о прошедших столетиях? Но сейчас не об этом. Пусть твой друг Костя не сует свой курносый нос куда не следует. Он дождется… – пригрозил Паша и посмотрел на Юлю, чтобы оценить степень ее беспокойства за возлюбленного. Юля удивила его непроницаемым видом. Паша оценил это. А Юля почти не дышала в страхе от того, что он скажет.

– Не волнуйся, я не убью Костю за проявление любопытства. Но если он не прекратит таскаться за мной, я сделаю его виновным в очередном убийстве. И пусть тогда он следователю рассказывает, как следил за коварными вампирами. Интересно, его посадят в тюрьму или в психбольницу?

Угроза подставить Костю прозвучала не менее пугающе, если бы Паша пригрозил убить его. Паша криво усмехнулся, глядя на потрясенное лицо Юли. Он приятно осознавал, что все же вывел ее из равновесия.

– Эх, зря я тебя предупредил, надо было проделать с ним эту каверзу! Вот бы я посмеялся!

Юля промолчала.

– И Костя уже знает правду обо мне?

Она встрепенулась и затрясла головой.

– Нет.

– Зна-ает! – убежденный в своей правоте, довольно прошипел Паша. – Можешь не переживать, меня его осведомленность не волнует. Запомни, я не боюсь никого и ничего. Распространяться об этом Костя не будет, а помешать мне не сможет. Его знание обернется против него же, особенно, когда ты станешь моей женой. Но мне интересно услышать, как ты его разубеждала.

Юля исподлобья посмотрела на Пашу и с вызовом произнесла:


– А я его не переубеждала.

Паша недоверчиво вскинул брови.

– Я попросила Костю оставить нас в покое.

– Нас, это тебя и меня?

– Если не возражаешь.

– Что ты, напротив. А еще?

– Он узнал о моих чувствах к тебе.

– Ему не понравилось слышать это или он узнал о твоей затаенной ненависти ко мне?

– О ненависти речь не заходила.

– Все понятно. Как благородно, Юля! Ты готова на что угодно, даже выйти за меня и разбить ему сердце, лишь бы его спасти! Надеюсь, твои чувства взаимны?

Юля переплела руки на груди и отвернулась к окну. Она не обязана отвечать. Паша припарковался у магазина.

– Ты со мной? – как ни в чем не бывало спросил он.

Юля не пошевелилась. Паша не стал повторять свой вопрос и ушел без нее. Юля откинулась на сиденье. Тихая музыка лилась из динамиков. Юля не тяготилась ожиданием и ничего не чувствовала сердцем, уставшим переживать. Ее одолевала сонливость, приятно маня забвением. Вдруг дверца с ее стороны открылась. Ей на колени лег изящный букет и открытка. Юля оживилась, с любопытством открыла открытку и прочла крупные слова: «Не сердись!» Разве можно сдержать улыбку? Паша не потрудился нагнуться и поцеловал ее в щеку. Ну почему он такой ужасный и вместе с тем такой невероятно хороший?

Паша сложил в багажник торт, еще один букет, вино и вернулся за руль. Больше они никуда не заезжали. Не изменив себе, Паша остановился на своем излюбленном месте. Юля не спешила выйти из машины.

– У тебя нет желания припарковаться, как все нормальные люди?

– Брось, Юля, ты прекрасно знаешь, что я – не – нормальный. Но мне больше нравится, как звучит неординарный или эксцентричный.

– А если твой роскошный автомобиль заблокируют тут на недельку?

Паша захлопал в ладоши.

– Браво, Юля! Все бы проявляли такую сообразительность! Но позволь спросить: а ты не думаешь, что к завтрашнему утру в твоем дворе будет стоять столько машин, что отсюда вообще никто не выедет, скажем, месяц.

– Люди вызовут "эвакуатор".

– Замучаются платить.

Юля замолчала, не в силах больше парировать.

– Сказать, как на месте местных жителей поступил бы я?

Она ждала. Паша приблизил свое лицо к ней.

– Засунул бы свою гордость куда подальше и выехал бы через запасной выезд. А кипучую энергию потратил бы на то, чтобы засыпать рытвину за ним и написать коллективное заявление сделать проезд более удобным. Всем от этого стало бы только лучше.

Юля засмеялась.

– Ты бы так не поступил – твоя гордость не ведает границ!

Паша осклабился, словно она сделала ему комплимент.

– Да, и я горжусь этим. Но ведь я говорил, как поступил бы на их месте.

– И все же, Паша, ради меня, убери с дороги машину, иначе я весь вечер буду нервничать.

Он коснулся указательным пальцем кончика ее носа.

– Даже ради тебя не уберу. Я не отступлюсь и пошевелюсь только ради тех людей, которым мой автомобиль действительно мешает. Но вот эта машина принадлежит твоей маме, а она точно сегодня больше никуда не поедет, а та машина вообще никуда не выезжает, так что тут некому на меня обижаться. А тебе не о чем беспокоиться. И, вообще, это не твои проблемы. Пойдем.

Нина Васильевна угрюмым взглядом окинула сумки с покупками, но промолчала, только недовольно посмотрела на Юлю. Цветы она приняла благодушно, но на самом деле скрепя сердце. Паша на напряженную встречу не обращал внимания, держался учтиво и непринужденно. Как следствие, он вошел в дом врагом, а вышел другом. Юле оставалось только удивляться, как быстро ее мама прониклась к нему симпатией. Впрочем, судя по затуманенным глазам Нины Васильевны, можно было сделать вывод, что Паша ловко манипулировал ее чувствами и сознанием. Юля испытывала вину перед мамой, а он уже называл ее Ниночкой.

Паша не сразу уведомил Ниночку о предстоящей женитьбе. Сначала они долго беседовали за чашкой чая. Со стороны посмотреть, сидят старые друзья – так мило и задушевно они болтали. Юля даже немного ревновала, только вот кого к кому, она и сама не понимала. Ниночка и Паша увлеклись друг другом – Юли для них словно не было, а если они обращались к ней, то в тоне слышалось снисхождение и умиление, будто она розовый пухлый младенец. Зато Юля узнала, что Паше двадцать семь лет, он никогда не был женат, и детей у него нет. Но самым неожиданным для нее стало услышать, что он работает. А Юля-то думала, что он бездельник, гоняющийся за извращенцами и идиотами. На вопрос, чем именно он занимается, Паша уклончиво ответил, что у него свой бизнес. А потом подумал и уточнил, мол, владеет банком. Нина Васильевна переглянулась с дочерью.

– И как называется ваш банк? – настороженно поинтересовалась она.

Паша вольготно откинулся на стуле и закинул ногу на ногу.

– Всемирный, – безразлично уведомил он.

Нина Васильевна нахмурилась.

– Это тот, который...

– Нет, другой.

– А… – открыла она рот, но продолжения не последовало.

– Не утруждайте себя подробностями, – мило улыбнулся Паша и отпил чай из чашки. – Этот банк существует уйму лет, я бы даже сказал столетий-тысячелетий. Принадлежит он моей семье. У нас филиалы по всему миру.

– Сегодня я о тебе много нового узнала, – прошептала Юля.

Паша взял ее за руку и торжественно посмотрел на Ниночку.

– Сегодня я сделал Юле предложение. Мы решили пожениться. Думаю назначить свадьбу на конец декабря.

– Пожениться? – переспросила она.

Паша кивнул. Нина Васильевна посмотрела на дочь. Юля тоже кивнула, только не так бодро. Паша потянул Юлю к себе. Она соскользнула со стула и встала около него. Он обнял ее ноги.

– Я жить без нее не могу! – цветисто изрек Паша и воодушевленно посмотрел на Юлю. – Детка, скажи.

Она не знала, что от нее требуется. Сказать, будто она жить без него не может? Эти слова точно станут ей поперек горла! Но не насильно же он тянет ее замуж. Или насильно? Маме лучше не знать всех нюансов.

– Мне хорошо с Пашей, с ним я счастлива. Он заботится обо мне, направляет меня.

Паша одобрительно улыбнулся и похлопал ладонью ее по бедру.

– Но так нельзя! Ведь вы хотите пожениться в пост! А как же венчание?! – возмущенно воскликнула Ниночка, взваливая вину исключительно на свою дочь.

Примечание – Филиппов пост, начало 28 ноября, заканчивается 7 января праздником Рождества Христова. Венчания в пост нет.

Юля и сама все понимала. Ее душа и без нотаций мамы горела оттого, что жизнь ее складывается совсем не так, как она мечтала. Юля не знала, как все объяснить, и грустно смотрела на маму, умирая под ее взыскательным взглядом.

– Я атеист, ну, или что-то вроде того, – безразлично уведомил Паша и принял на себя строгий взгляд Ниночки, который сразу стал теплее и снисходительней. – В общем, венчаться мы не будем. Распишемся и все, но свадьбу устроим грандиозную.

Паша положил ладонь Юле на живот.

– У вас, Ниночка, замечательная дочь. Она достойна всего самого лучшего, – сказал он и поцеловал Юлю в бок, после чего ненавязчиво подтолкнул ее к стулу.

– Юля, и ты согласна?! – спросила мама, и изумление в ее вопросе больше походило на осуждение.

– В общем, да, – пожав плечами, неуверенно ответила она и села на прежнее место. – Но, может, мы перенесем свадьбу на середину января, когда кончится пост? – предложила Юля и заискивающе посмотрела на Пашу. – У нас все друзья постятся.

Он нагнулся к ней и заговорил приглушенно, впрочем, не особо стараясь, чтобы его не расслышала Ниночка:

– Я не желаю так долго ждать. Ты меня и без того измучила.

– Паша! – вспыхнула Юля и виновато посмотрела на маму.

Он за подбородок повернул ее лицо к себе.

– Я соглашусь на середину января только при одном условии…

Он испытующе смотрел в самую глубину синих глаз. Юля вопрошающе ждала. Паша нагнулся совсем близко к ее лицу и прошептал:

– Мы не будем ждать брачной ночи.

Юля отшатнулась от него.

– Согласна на свадьбу в декабре, но никаких гостей.

– Меня устраивает этот компромисс, – сказал Паша и победно посмотрел на Ниночку. – Мы женимся в конце декабря.

– Ну, раз вы так решили… – недовольно протянула она.

А дальше слово за слово все протесты забылись в обсуждении деталей предстоящего праздника. Оказалось, что у Паши родственники живут едва ли не во всех странах мира. Юля и мама, сами того не замечая, все расширяли и расширяли список гостей. В итоге Паша добился всего, чего хотел.

Неожиданно выяснилось, что он является владельцем особняка в Италии. И вот уже планируется проведение торжества там. Все расходы, связанные со свадьбой, Паша брал на себя. Юле не нравилась его самоуверенность, но льстила серьезность намерений. А Паша настолько все живописно и соблазнительно излагал, что к концу вечера Нина Васильевна изумленно думала, что ее дочери невероятно повезло с будущим мужем. Глядя на то, как он ласков с ней, как горит у него на нее глаз, она радовалась. А Юля, прельстившись манящим блеском женского счастья, в который раз забыла оборотную сторону этой сказки.

Она провожала Пашу до двери.

– Можно этой ночью я приду к тебе? – спросил он, прежде чем выйти.

Хоть Юля и смотрела на него опьяненными от восторга глазами, но упрямо покачала головой. Паша не стал настаивать, поцеловал ее в лоб и ушел. Примчавшись на балкон, Юля выглянула во двор. У нее камень свалился с плеч, когда она увидела спокойно стоящую и никого не беспокоящую машину Паши.

Юля смотрела, как он садится в машину. А тем временем на свежем воздухе в ее мысли снова возвращалась ясность. Она вспомнила, за кого выходит замуж, что Паша – не принц на белом коне, а скорее, смерть с косой. И вдруг ей стало понятно, почему он никогда не проигрывает на бирже, владеет банком и имеет роскошную недвижимость по всему миру. «А еще личные апартаменты в аду!» – зло подумала Юля и нервно закрыла окно.

В задумчивости она пришла в свою спальню, очень сомневаясь в любви Паши. Минутку, но о любви он и не говорил, а только, что обожает ее. И что это значит? Сладкая моя! Хм! Да уж, сладкая! Впрочем, какой толк думать об этом, если у нее выбора нет. Временами у Юли сердце замирало, когда она предугадывала свою дальнейшую участь. Финал, как говорил Паша. Бесспорно, он и для нее придумал кровавую развязку. Юля желала одного – увести его внимание подальше от тех, кто ей дорог.

Нет, ну почему только с уходом Паши она начинала видеть все в истинном свете и испытывать раздирающую тревогу, от которой некуда деться? Чувствуя вину перед Костей, Юля дала себе слово держаться с Пашей строже. Она не сомневалась, что ее мама тоже пришла в себя и раскаивается в своем безоглядном расположении к малознакомому человеку. И действительно, Нина Васильевна надеялась сражаться за свободу дочери, а в итоге даже не попыталась внести в ее отношения с Пашей ясность. Но хуже всего, она отдала свою Юльку в чужие руки, прельстившись сладкими речами и поддавшись гипнотическому взгляду. Нина Васильевна, как и все мамы, желала счастья своей дочери, но, как большинство людей, не знала или легко забывала, в чем оно заключается.

На следующий день Паша позвонил Юле ни свет ни заря.

– Одевайся, через двадцать минут жду тебя в машине, – и связь прервалась.

Юля тут же набрала его номер.

– Куда мы едем?

– В одно замечательное место, – ответил он весело.

– На кладбище, что ли?

Паша захохотал.

– Мне нравится твое мрачное чувство юмора. Ты почти угадала.

Юля вздохнула.

– А если серьезно, как мне одеться?

– Для загородной прогулки. Мы вчера купили тебе неплохой брючный костюм. К нему подойдет нежно-зеленая блузка и сиреневый платок на шею, – и снова тишина прерванного звонка.

Юля выскочила из постели и побежала собираться.

– Ты куда в такую рань? – спросила мама, заглянув в ванную комнату.

К ногам Юли упала ночная рубашка. Она забралась в душевую кабину.

– Паша приехал, – невнятно ответила она, держа во рту зубную щетку.

– А я уж обрадовалась, думала, ты со мной на службу собираешься. Сегодня же воскресенье, Юля! – сдержанно упрекнула мама.

– Паша уже ждет, – виноватым голосом объяснила она.

Бесполезно. Мама вздохнула и закрыла за собой дверь. Юля ополоснулась и помчалась в свою комнату. Она вытряхнула содержимое сумок на постель и стала искать указанные Пашей вещи. Некоторое время ушло на то, чтобы отпарить их, еще больше потребовалось на прическу и макияж. В итоге на улице Юля появилась только через час. Паша вышел из машины. Она думала, он станет ее ругать, но он сиял от радости.

– С ума сойти, Юлька, я и не ожидал, что ты будешь до такой степени красива!

Юля закусила губу и улыбнулась. Она и сама себе нравилась, испытывая от этого неловкость и восторг. Паша помог ей сесть в машину, а когда оказался на водительском сиденье, сразу потребовал поцеловать его. Юля чмокнула его в губы, однако Пашу не рассердил их холодный поцелуй.

– А вот эти пуговки лучше расстегнуть, – пробормотал он и вдруг приступил к делу. Юля собиралась воспротивиться, а сама застыла. Расстегивая блузку, Паша с удовольствием оценивал высоко вздымающуюся грудь Юли и поглядывал ей в глаза довольно и лукаво. Она хотела и не могла остаться равнодушной к тому, что он вытворял. Паша добился своего, снова парализовав ее волю. Всего пара пуговок, а столько дрожи! Впрочем, Паша выглядел спокойным.

– Так однозначно лучше, – сказал он и взял с панели длинный футляр. Юля нетерпеливо протянула руку к коробке, но Паша сам открыл крышку.

– Часы? – изумилась она. – Красивые! А что это за камушки?

«Камушки!» – мысленно усмехнулся Паша.

– А ты как думаешь?

Он достал часы и, не глядя, кинул назад коробку.

– Это не часы, Иулия, а произведение искусства. Безупречный механизм! Носи их с чувством собственного достоинства, – бормотал он, надевая их ей на запястье. – Но это еще не все.

И пока Юля любовалась на часы, у Паши в руках возник еще один футляр.

– У тебя что, тормоза отказали? – растерянно спросила она, глядя, как он вращает в пальцах бархатистую коробочку и обольстительно улыбается. Паша ждал от нее больше радости, но Юлю его щедрость настораживала. Она чувствовала себя ягненком, которого откармливают на заклание.

– Сладкая моя, разве ты не рада?

– Не слишком ли много подарков?

– Юленька, в чем дело?

– Ты ведешь себя как человек, и мне от этого становится страшно.

– Странно, – усмехнулся Паша, – обычно люди боятся, когда я веду себя как не человек.

Юля откинула голову на подголовник сиденья.

– Паша, я прекрасно понимаю, когда-нибудь ты убьешь меня. Это что, такой вид извращенного измывательства? Сначала внушить, будто все прекрасно, я выйду за тебя замуж, ты будешь лелеять меня, но только я расслаблюсь – бах, финал! Лучше убей меня сразу!

Коробочка легла на панель. Паша подвинулся к Юле и прижал ее к себе.

– Впервые вижу человека, который сам просит, чтобы его поскорее убили, – пробормотал он глухо без всякой наигранности. – Фанатики и самоубийцы не в счет.

Юля потерлась об него лицом. Он погладил ее по голове.

– Расслабься, у меня нет намерения убивать тебя.

– А когда я надоем тебе?

– Возможно, это не произойдет. Есть еще вариант: я надоем тебе. Но убивать тебя я в любом случае не стану. Узнаю, что ты изменила мне – убью твоего любовника, но не тебя.

– Почему?

– Мои чувства отличаются от чувств людей. Я всегда знаю, как надо поступить, и не ломаю голову, когда принимаю решения.

– А если ошибешься?

– Такое невозможно. Я делаю то, что должен и что хочу, и одно с другим непременно совпадает. Мне нравится идти к цели. Но довольно обо мне. Совсем скоро ты сама начнешь все понимать. А сегодня я познакомлю тебя с очень важным человеком, точнее, человечек этот ничего особенного собой не представляет, только не говори ему об этом. Знаешь, людская гордость и все такое. Но встреча с ним в некоторой степени важна для тебя.

Юля подняла голову и встретилась с нежным взглядом Паши. Именно в такие моменты она начинала принадлежать ему. О, как ей хотелось поверить в возможность счастья рядом с ним!

– А кто он такой?

Паша взял футляр с панели и достал серьги.

– Они будут хорошо гармонировать с твоим помолвочным кольцом. Тебе они нравятся?

– Очень.

Паша удовлетворенно улыбнулся, осторожно вынул из ее ушей маленькие золотые сережки и вдел увесистые.

– Ты балуешь меня, – произнесла Юля вместо благодарности.

– Больше не жди смерти, – неожиданно сказал Паша, – ты не умрешь. Никогда!

Юля застыла, глядя на него, но спросить, что значит «никогда», не посмела. Паша лукаво улыбнулся ей.

– Правда, звучит волшебно?

И Юля, как дитя, поверила его словам. Она засветилась от радости и опять прильнула к его груди. Паша поцеловал ее в голову.

– Маленькая моя! Поехали?

Юля кивнула, посмотрев на него преданно и доверчиво. Иногда Паша бывал таким хорошим, просто идеальным! И в ней загоралось желание жить им, пойти, куда бы он ни позвал, сделать все, чего бы он ни попросил.

– И все-таки, может, откроешь тайну, с кем мне предстоит встретиться?

– Нет никакой тайны. Просто все идет своим чередом, а я стараюсь не форсировать события. Мы едем в загородный дом моих близких друзей, можно сказать, родственников. Там состоится праздник на свежем воздухе по случаю нашей помолвки, – сказал Паша и пожал плечами, состроит виноватую гримасу, только при этом глаза его светились озорным лукавством. – Извини, все уже знают.

– Там соберутся вампиры?

– Вампиров во всем мире не так уж и много, а чтобы мы собрались в одном городе, нужен более существенный повод, чем помолвка. Например, наша свадьба – существенный повод. У нас не очень-то одобряют браки между неравными, но думаю, к тому времени мы решим эту проблему. В любом случае, чинить препятствия нам никто не станет. Муж и жена, которые в нашу честь устраивают праздник, – вампиры. У них в гостях будут Влад с Леной.

Юля взбодрилась, услышав знакомые имена. Паша погладил ее по руке.

– Там ты встретишь некоторых известных личностей, постарайся не жаться и не пялиться на них. И заклинаю тебя, не выражай никому своего восхищения. И вообще, веди себя достойно и естественно. Запомни, совсем скоро весь мир будет искать твоей дружбы, – мурлыкая, наставлял он.

Юля невольно расплылась от удовольствия, чувствуя себя особенной.

– Кто тот таинственный незнакомец? – в который раз спросила она.

Паша усмехнулся и опять промолчал.

Они выехали за город и помчались по унылой осенней дороге, то и дело обгоняя кого-то. За окном мелькали дорожные знаки, на которые Паша не обращал внимания. На лобовом стекле собирались мелкие капельки то ли моросящего дождя, то ли снежной сыпи. «Дворники» иногда бесшумно стирали их, и в этом слаженном движении было что-то успокаивающее.

Острыми изогнутыми ветками голые деревья тянутся к серому небу. Только ели радуют глаз зелеными пятнами, напоминая об ушедшем лете. Белыми бляшками и причудливыми узорами лежит тающий снег на черных полях, предупреждая о скорой зиме. Наперерез машине промчалась огромная крикливая стая воронов и улетела в сторону, рассевшись на мокрых деревьях. Поздняя осень навеяла тоску.

В боли тоже есть наслаждение, в тоскливой – погоде очарование. «Ты не умрешь никогда!» – вертелись в памяти Юли обольстительные слова. Как бы ни складывалась жизнь, она не хотела умирать, тем более в расцвете лет. Но какой срок у «никогда»? До каких пор Паша будет благоволить к ней? И какие перспективы отрываются перед женой вампира? Юля не желала прельщаться тленным блеском и обречь свою и без того бессмертную душу на вечность во тьме.

Она поглядывала на Пашу, и его безупречная красота больше не находила отклика в ее сердце. Так бывает: смотришь на человека, а видишь себя перед закрытыми дверями. О счастье она и не мечтала. Ее пугала неизвестность. Юля робела перед будущим, тихо ждала его, лишь бы оно вообще наступило.

Как же резко все перевернулось в жизни. Желания перемешались, словно краски на мольберте, став не красками, а грязью, – грязью, которую хочется вытереть и начать все заново, но жизнь будет рисовать именно этими красками. Летом Юля осудила Костю, не понимая, что значит оступиться, и вот, осень еще не прошла, а она уже летит в пропасть, куда более страшную, чем его провинность. «Лишь бы не изменить себе! Лишь бы сохранить то малое, что у меня осталось!» – думала она, судорожно сжимая кулаки. Паша поглядывал на нее и старался угадать ее мысли. Юля сидела, отвернувшись к окну, и не могла видеть пристального взгляда, который, если б Паша только мог, пробуравил бы ее голову насквозь. Когда Юля обернулась к нему, он уже не смотрел на нее, и она в который раз поразилась мрачному спокойствию, исходящему от него. Как механически ведет он машину и безучастно смотрит вперед. Его ничего не трогает, только он сам. Связь с ним, словно погружение в пугающе-бескрайний океан. Юля беспомощно барахталась в ледяных волнах, а Паша бесчувственно ждал, когда она сдастся, и все чаще накрывал ее многотонными волнами, желая поглотить, сделав навеки пленницей своих абиссальных глубин. Как долго она продержится на плаву, пока окончательно не выбьется из сил?

Юля вздохнула и грустно посмотрела на унылый пейзаж. «Паша неотвратим, как зима впереди!» И двери перед ней оставались закрытыми, словно это не двери, а скала на ее пути.

Медленно, незаметно она слилась с погодой за окном, стала пасмурной осенью и сырым снегом. «Вот бы и смерть была такой! Слиться бы с чем-то великим и вечным, чтобы тоже жить вечно!» Умиротворение от безропотного приятия наполнило ее, и тоска, овладевшая сердцем, больше не жгла его.

Металлический скрип полоснул по угасшему сознанию. Юля глубоко вдохнула и почти проснулась. Перед глазами все расплывчато и нереально, будто пробралось в наш мир из ее сна. Юля смутно поняла, что находится перед высоким железным забором, который убийственно медленно ползет в сторону. В лениво разинутой пасти показался кусочек грандиозного дома, голое ветвистое дерево и серое небо.

– Проснулась? – пропел Паша у самого уха.

Монстроподобные ворота наконец-то открылись. Они въехали во двор. Паша вышел из машины. Юля вдруг струсила и, озираясь, начала вертеть головой – вокруг ни души. Паша открыл дверцу с ее стороны. Повеяло холодом. Юля вышла и с необъяснимой тоской посмотрела на красивый трехэтажный дом. Паша обнял ее и потянул к дому.

Им навстречу вышли легко одетые люди, но, похоже, холод не смущал их. «Хозяева!» – поняла Юля и задрожала, вспомнив, что они не люди. Но молодая женщина дружелюбно улыбалась и заинтригованно нетерпеливо поглядывала на обнимающего ее мужчину, словно желала увидеть в его глазах такое же, как и у нее, воодушевление. Он же чопорно смотрел на приближающую к ним пару, и за версту видно, не разделял восторга жены. Но стоило Юле и Паше подойти, он протянул руку Паше, и черствое лицо озарила холодная, но приятная улыбка. Пока Юля посматривала на пугающего ее мужчину, сама не заметила, как оказалась в тонких руках его миловидной жены. Их щеки соприкоснулись на миг. Неосознанно Юля оценила шелковистую кожу. Их взгляды встретились, Юля засмотрелась в светло-карие глаза. К удивлению Юли, женщина не выглядела писаной красавицей, но взгляд притягивала.

– Рада видеть вас, Юлия, у нас в гостях, – низким голосом произнесла она и встряхнула густыми черными волосами, вьющимися тугими кольцами.

Пашина рука перебралась Юле на талию.

– Знакомься, мои друзья и наши гостеприимные хозяева, Домна и Родион.

Ярко-рыжий мужчина довольно мягко улыбнулся Юле и пожал ее пальчики.

– Рад знакомству. Друзья зовут меня Рон.

– Взаимно, – пискнула Юля и, засмущавшись своего смущения, кашлянула в расслабленный кулак. Никто не посмотрел на нее с насмешкой или презрением, но она все равно чувствовала себя так, словно завалила важный экзамен.

Пока Юлю приветствовал Родион, Домна заговорщицки посмотрела на Пашу, едва удержавшись подмигнуть ему. Паша, как обычно, стоял с непроницаемым лицом.

– Прошу в дом, – сказала хозяйка, обняла Юлю за плечи и повела с собой. – Все уже собрались.

– Признаться, я не ожидала, что этот день начнется в такую рань, – говорила ей Юля, пока в просторной передней у нее принимали куртку.

– Этого никто не ожидал, но Паша потребовал, и непременно с утра. Впрочем, его можно понять, он боится потерять вас.

– Паша ничего не боится, – ответила Юля и сама себе удивилась – откуда в ее голосе появилось столько уверенности и безразличия. Наверное, этому она у него научилась.

Домна посмотрела на нее внимательней и, изумленно изогнув губы, покачала головой, выражая свое согласие. Юля улыбнулась и бросила опасливый взгляд в раскинутую перед ними гостиную. Блеск и роскошь! Ей стала понятна щедрость Паши и захотелось вцепиться в его руку. Он сказал известные люди, – ничего себе известные, мог бы предупредить, что до такой степени!

«Так, не пялиться и закрыть рот, там всего-то парочка мега человек», – мысленно скомандовала Юля себе, стараясь скопировать скучающий вид и хладнокровие Паши. Однако далеко не все гости были ей известны, некоторые неясно припоминались, а большинство она вообще впервые видела.

Гости с видимым безразличием поглядывали на нее, тихо переговаривались и подносили к губам бокалы. Впрочем, она заметила заинтересованные глаза – Лена восторженно рассматривала ее, прижимаясь к криво ухмыляющемуся Владу.

«Влад!» – подумала Юля. Вот уж кто всегда рад посмеяться над ее позором. Сама того не осознав, Юля расправила плечи и вскинула голову. На ее поясницу легла рука, и голос Паши прозвучал совсем близко.

– Домна, позволь, я сам представлю всех своей невесте?

Домна кивнула и приняла из его рук бокал, наполненный подозрительной красной жидкостью. Юля пристально проследила, как бокал проплыл мимо ее лица. К Домне подошел Родион и встал у нее за спиной. Паша взял с подноса еще один бокал и протянул его Юле.

– Что это? – постаралась она спросить как можно тише.

Паша улыбнулся и ответил с невинным удивлением:

– Вино.

– Не рано ли?

– С помолвкой! – провозгласила Домна и приподняла свой бокал.

– В самый раз, – шепнул Паша Юле на ухо. – Мы пьем исключительно красное.

– Юленька, я в восторге! – монотонно произнес Родион, словно его слова расходились с мыслями. – За вас! Счастья желать не буду, оно у вас непременно будет!

– Спасибо! – мило улыбнулась она и едва не ойкнула – Паша ущипнул ее за бок. Юля наградила его быстрым непонимающе-возмущенным взглядом. Но тут ее озарило.

– Признательна вам! – чуть склонив голову, исправила она свою ошибку.

Родион удовлетворенно кивнул. А Юля вопрошающе посмотрела на Пашу, стараясь разгадать, правильно ли она поняла его протест, но его лицо по-прежнему было непроницаемо.

Они стали чокаться. Сразу после звенящего ритуала Юля незаметно принюхалась к содержимому бокала, потом осторожно пригубила и, уверившись в том, что это вино, сделала уверенный глоток.

– Мм, вкусненькое.

– Неплохое, – чуть склонив голову, с чувством собственного достоинства согласился Родион, а Домна хихикнула. Паша наклонился к ней и с насмешливо-добрым укором заметил:

– Столько лет, а ты всегда смеешься в подобные моменты.

Юля растерянно смотрела то на него, то на нее.

– Не обращайте внимания, Юленька, моя жена просто очень рада вам, – сладко мурлыкая, проговорил Родион. – Позвольте выразить мое восхищение вами, вы красивы и очень молоды, мы очарованы. У вас хорошая генетика… пожалуй.

Юля покраснела, поблагодарила, а сама успела заметить, что не только Домна засмеялась, Влада в ее словах тоже что-то позабавило. Он покачивал головой и, прижимая кулак к губам, прятал насмешку. Юля напряженно перебирала в голове свои слова, но ее усилия ничего не дали. Она требовательно посмотрела на Пашу, только его взгляд не принадлежал ей. «Вкусненькое, вкусненькое! – крутилось в ее голове. – Конечно же, так не говорят! Славное, ароматное, терпкое, душистое! Но никак не вкусненькое! Примитивно!»

– Мы еще поговорим, – ласково заверила Домна, доверительно коснувшись Юлиной руки, после чего взяла мужа под руку, и они отошли в сторону.

– Довольно рефлексировать, выкинь уже из головы, – шепнул Юле на ухо Паша и потянул ее к гостям.

– Что я такого сказала?

– Все замечательно, поверь мне.

– Почему Домна смеялась и Влад?

– Я объясню тебе в конце вечера, – почти не шевеля губами, отвечал Паша. – А теперь будь сама собой.

«Я не доживу до вечера!» – думала она, наблюдая, как гости все ближе, словно скалистые берега к подплывающему кораблю. Но стоило подойти, и скучающие маски-лица тут же оживали. А Юля почему-то замечала, как у кого двигаются при разговоре губы, запахи, ужимки, глаза, помутненные самолюбием, двусмысленность речей, напускное дружелюбие. Тем больше ее удивляла сквозящая лесть довольно важных особ, чтобы заискивать перед кем-то, не перед ней, конечно, а перед Пашей. Ее же с любопытством разглядывали, но на сей раз без презрения. Однако все, естественно, гадали, почему он выбрал именно ее, и Юля прекрасно это улавливала. Паша кого-то бодро, кого-то учтиво, а кого-то тепло приветствовал и представлял ей. Она изо всех сил старалась не ударить в грязь лицом. Их поздравляли с помолвкой и возле каждой группы людей они делали по глотку вина.

– Почему такие известные и влиятельные люди ищут твоего расположения? – не удержавшись, шепнула Юля, когда выдался подходящий момент.

Паша кисло улыбнулся и чуть наклонил к ней голову.

– На самом деле все очень просто, у них слишком большие вложения в этот мир, только вот годы беспощадны, а люди смертны. Не все согласны смириться с этим.

Задумавшись, Юля нахмурила лоб.

– Ты хочешь сказать, что они надеются стать вампирами?

Ответить Паша то ли не успел, то ли не захотел.

Из вампиров тут была только еще одна женщина – Лика, очень красивая и немыслимо гордая. Она смотрела сквозь Юлю и холодно улыбалась Паше.

– Вы с ней встречались? – спросила Юля, как только они отошли от нее.

Паша удивленно посмотрел на нее и остановился посреди зала.

– С чего ты взяла?

– Мне показалось, будто ей неприятно видеть меня. Она ревнует!

– Да, ревнует, но не в том смысле, в каком ты подумала. Вампиры редко вступают в близость друг с другом. Только если сами создали своих избранников, как завершение ритуала.

– Почему?

– Близость радует нас возможностью соблазна. Искушенные не интересны нам, так же как и доступные люди. Какой смысл толкать камушки, которые и так уже катятся в бездну? Помнишь?

– А тебя кто создал?

Паша мечтательно улыбнулся.

– О, прошли тысячелетия! Я давно без роду без племени.

Юля недоверчиво посмотрела на него. Он ласково обнял ее за плечи и отвел в сторону.

– Я никогда не был простым человеком, потому что родился от идола. Пока я рос, меня из зависти сотни раз чуть не убили, но я выжил, а когда возмужал, меня посвятили. Я жил среди богов Олимпа, трапезничал в капищах, пока нас не изгнали и не предали забвению. Но мы продолжали жить, затерявшись среди людей. Зато искушать стало куда интересней. Появились игры. В средние века я был крупным феодалом…

– Странно, почему ты не был королем? – едко заметила Юля, раздражаясь его слащаво-гордым тоном.

Паша поморщился.

– Фу, скучно! Пришлось бы соблюдать приличия, этикет. Вокруг одни шлюхи и лицемеры. Ни тебе соблазна, ни игры. А потом, повышенный риск для жизни.

«А вот это уже любопытно!» – подумала Юля, и ее глаза зажглись живым интересом.

– Так тебя можно убить?

– Тело есть тело, каким бы неуязвимым оно не было.

– Только если речь не идет об истинном Боге! – сказала Юля и сама удивилась ликованию в своем голосе. Зато Паша помрачнел, а лицо его сделалось таким, словно ему влепили пощечину. Ох, как Юле понравилось видеть, что своим высказыванием ей удалось уязвить его! Впервые Паша отреагировал беспросветным отчаянием и необузданной злостью. Юля поняла, что он не такой уж непронимаемый, каким хочет казаться. Долгую минуту он ледяным взглядом смотрел сквозь нее, прямо на глазах превращаясь в чудовище. Она уже начала опасаться, что еще миг, и он как минимум ударит ее, но Паша справился с собой. Он хищно потянул носом воздух, его мертвый взгляд ожил и колюче пронзил ее.

– Ты еще не вышла за меня, а уже думаешь, как от меня избавиться, – желчно процедил он, вцепился в ее руку у плеча и повел к гостям.

Руку пронзила боль, но Юля не подала виду.

– Ты действительно тут особенная гостья, – шептал Паша на ходу, – потому что, по сути, ты враг, Иулия. Но этим ты и интересна. Так вот, вернемся к Лике – у нас всегда недолюбливают тех, кто претендует войти в круг избранных. В мире вообще нет ни одного достойного человека, понимаешь? Однако все мы в прошлом простые смертные.

– Кроме тебя, – попыталась она сыграть на его самолюбии и к своему удивлению попала в цель. Его хватка ослабла. Он довольно улыбнулся и лукаво сощурился.

– Рад, что ты внимательно меня слушала. Теперь понимаешь, какая тебе оказана великая честь?

– И чем я ее заслужила?

– Я же говорю, ничем. Стать достойной невозможно. Все дело во мне: ты моя прихоть. Я могу убить тебя, а могу возвысить. Я желаю второго, – ответил Паша и испытующе посмотрел на нее. Но Юля понимала, что статус жены ничего не изменит. Он просто опустил слово «пока». Она всегда будет изгоем в среде избранных и в опасности от Паши. Впрочем, когда она надоест ему, он, возможно, не станет собственноручно убивать ее, лучше посмотрит со стороны, как ее разорвет его «дружная семья». Собственно, стоило ли бояться этого и пытаться искать расположения чудовищ?

Юля вновь почувствовала острое желание жить и осознала неизбежность скорой смерти. «Ты не умрешь никогда!» – вспомнила она обольстительно-чудные слова, и за подаренную надежду в который раз простила Паше его насильственную неотвязность.

– Лена! – обрадовалась Юля, когда они с Пашей наконец-то оказались возле нее и Влада.

Лена хотела броситься ей на шею, но Влад за руку удержал ее.

– Эмоциональные они, – усмехнулся он, глядя на Пашу. – Удивляюсь твоему решению жениться. Юля, только без обид, ты просто супер, но жениться!.. Я бы ни за что!

Паша с нежным восторгом посмотрел на нее.

– Она спасала меня! Ведь понимала, что жизнью рискует и все равно решилась! Ты самая лучшая, Иулия.

Юля отвечала ему зачарованным взглядом, снова соблазняясь своей уникальностью.

– Классно здесь! – прошептала Лена и поджала довольно плечи. – Вот бы так жить!

Паша снисходительно посмотрел на нее и улыбнулся невозмутимости Юли.

– Девочки, еще вина?

– Паша, ты ведь посвятишь ее? Юлька, как я тебе завидую! Скоро ты станешь совсем другой – бессмертной, неуязвимой!

Юля встревоженно посмотрела на Пашу.

– Закрой свой прелестный ротик! – процедил сквозь зубы Влад.

Паша безмятежно смотрел на Юлю и никак не комментировал слова Лены. Юля устала ждать от него объяснений.

– Паша, что это значит? – нервно спросила она, указав рукой на Лену. – Мы же просто поженимся, так ведь?

– Мне бы не хотелось обсуждать эту тему прямо сейчас, – ласково произнес он. – Знай только одно, тебя никто ни к чему не принуждает.

Юля благодарно кивнула ему и расслабилась. Лена капризно дернулась, едва не топнув ногой.

– Паша, а когда наступит моя очередь? Я ведь заслужила! Юлька ни разу не помогала вам, а я все делаю, как вы велите.

Юля посмотрела на нее с возмущением.

– Неужели ты хочешь стать чудовищем? Как можно не дорожить своей человечностью? А душой?! – вполголоса урезонивала она подругу.

– Человечностью? Брось! От этой человечности только одни проблемы! Что, выйти замуж и нарожать детей, а потом состариться и помереть – мечта всей твоей жизни? А кроме того, Паша и Влад вовсе не плохие, чтобы называть их бездушными.

– Я не называла их бездушными.

Лена вскинула голову.

– Да, я мечтаю стать такой, как они! Но Паша выбрал тебя, а для Влада я лишь забава!

– Чш-ш, – засмеялся Влад и прижал Лену к себе. – Разве я тебя обижаю?

– Нет, но…

– Без «но», угомонись.

– Проследи, чтобы она больше не пила, – вяло попросил Паша.

– Как так, не пила?! – снова встрепенулась притихшая на миг Лена. – Вот еще!

– Тебе и впрямь не помешает сделать маленький перерыв, – ласково предложила Юля, осознав, что ее подруга в самом деле изрядно навеселе.

Лена небрежно обняла ее одной рукой за шею и зашептала на ухо.

– Юлька, а тебе понравилось вино?

Она плохо слышала, стараясь освободить из-под ее руки больно зажатые волосы.

– Влад! – властно произнес Паша.

– А ты знаешь… – протянула Лена.

– Леночка, пойдем на воздух, – шагнул к ним Влад.

Но Лена уже сказала:

– … в это вино примешана человеческая кровь!

Юля резко подняла испуганные глаза на Пашу. Ее желудок сжался. Она прижала ладонь ко рту и заметалась, не зная, в какую сторону ей кинуться. В один миг он подхватил ее на руки и вынес на веранду.

– Все нормально, малышка, дыши, дыши! – шептал Паша, поставив ее на ноги.

Юля действительно жадно дышала, глотая подступившую тошноту. Ладони ее взмокли, тело противно дрожало, Юля еле держалась на ногах, и если б не крепкая рука Паши, она, наверно, упала бы. Он поцеловал ее в висок.

– Ну как ты, лучше?

– Паша, это правда?

Он посмотрел в ее воспаленные испуганные глаза.

– Дело в том, Юля…

– Ты обязан был мне сказать! – взвизгнула она и ударила его по плечу.

– Юленька, – воскликнул он, схватил ее руку и прижал к своей груди, – подумаешь, в вино подмешали немного крови, что в том такого? Ты ведь даже не почувствовала. Это такая традиция, понимаешь? Я знал, что ты не пожелаешь пить, но этого делать никак нельзя. Тем самым ты окажешь неуважение хозяевам, будто ты презираешь их сущность и образ жизни. А через вино все мы становимся как бы равны. Вампиры принимают в свой круг людей, снисходят до них, и ты откажешься от такой чести? Вино всего лишь ритуал. Я собирался рассказать тебе в конце вечера.

– Но я не могу пить кровь! – захныкала Юля.

– Ее там ничтожно мало. Она стерильная, не бойся. Клянусь тебе, никто не пострадал!

– Паша, так нельзя!

– Можно, Юля, можно.

Она покачала головой. Паша опять подхватил ее на руки. Не успела Юля опомниться, как стояла на кухне. Обслуживающий персонал, опустив глаза к полу, при их появлении поспешно удалился. Паша взял блюдо с мясом.

– У нас сегодня шашлык по плану, – категорично заговорил он и швырнул блюдо на высокий стол посреди кухни. – Скажи, ты станешь это есть?

Юля настороженно кивнула.

– Я люблю шашлык.

– И чем шашлык лучше вина с кровью?

Паша взял кусок и сжал его над белым полотенцем. Из мяса потек грязно-кровавого цвета сок.

– В чем разница? – спросил он, с упреком посмотрев на Юлю, и небрежно кинул истерзанный кусок на полотенце.

– Разница есть, – подавленно ответила она, – мясо будет приготовлено.

– Вино тоже вполне удобоваримо. Крови там символическое количество.

– Но мясо не человечье! – воскликнула она, и вдруг ее глаза наполнились ужасом. – Ведь оно не человечье, правда, Паша?!

Он закатил глаза и застонал.

– Бред! За кого ты нас принимаешь?! Юля, за что ты так относишься ко мне? Я терпелив, нежен, заботлив и, кажется, все объяснил тебе. Я ничего не скрыл от тебя, не стараюсь казаться лучше, чем есть на самом деле. Ты ничего не оценила, не поняла! О чем ты вообще думаешь, Юля?! Надо же, в вине немного человеческой крови! На самом деле это твои предубеждения! Все гости прекрасно знают, что вино смешано с небольшим количеством крови, и ничего, пьют, только ты у нас одна неженка! Словно впервые услышала, с кем общаешься. Устроила там целую клоунаду!

– Я не специально! – плаксиво ответила Юля.

Паша обнял ее за плечи.

– Хорошо-хорошо, не расстраивайся! Я все понимаю, на тебя столько всего навалилось.

Она обняла его.

– Юленька, давай попробуем рассуждать здраво. Пока ты не знала об особенностях вина, тебе оно нравилось? Только честно, Юля.

– Да.

Паша мягко улыбнулся.

– Так вот, ничего не изменилось. Вино по-прежнему великолепно. Не думай о том, с чем оно смешано. Нет, лучше думай и наслаждайся этим, как и все остальные гости. Ты вошла в круг избранных, особенных, уникальных. Неужели тебе не понятно, что именно я кидаю к твоим ногам?! Юля… – у Паши словно слов не осталось. Он решительно вышел. Юля чувствовала себя виноватой и глупой, сбитой с толку, в полной растерянности. Почему так всегда? Паша все путает, выворачивает наизнанку, и в его изложении любой ужас выглядит оправданным и нормальным. Он окончательно заморочил ее. Не успела Юля собраться с мыслями, как он вернулся. Она тревожно посмотрела на бокал в его руке.

– Я понимаю, тебе трудно и непривычно, но ты должна научиться. Ты входишь в мой мир, для тебя не может все остаться без изменений.

Юля приняла бокал, вино задрожало в неуверенной руке. Она поднесла бокал к губам и замерла. Паша не пытал ее взглядом, не смотрел так, будто вот-вот свершится чудо. Он лишь ласково сказал:

– Вино прекрасно, а остальное – предрассудки.

Вино пахло вином. Бултыхалось как истинное вино – тягучее, роскошное. Юля сморщилась и пригубила его. Паша улыбнулся.

– Умница! Выпей все.

Юля сделала еще глоток, стараясь не думать о примесях в нем. Паша обнял ее и, пока она медленно пила, обольстительно шептал ей на ухо:

– Осознай свою избранность! Много ли людей балуются подобными изысками? Ты в высших сферах, доступных мизеру. Избранная моя!

Юля допила вино, ее голова кружилась. Она посмотрела на Пашу, как верный песик на хозяина – теперь ей полагалась награда. Паша припал к ее губам, призывая к сумасшествию. Юля прильнула к нему всем телом. Он посадил ее на стол и придвинул ее к себе.

– Давно бы так! – пробормотал он.

Юля одержимо рвалась к его губам.

– Ты моя невеста! – напомнил он особенность, связывающую их. Она должна была думать, будто это дает ему право сблизиться с ней. Но Юля так не считала, и когда он стал настойчиво опускать ее на стол, пришла в себя и начала сопротивляться.

– Все, Паша, хватит!

Она попыталась ускользнуть от него.

– Почему? – спросил он и еще крепче прижал ее к себе. – Это же так просто, отпустить поводья и отдаться своим желаниям.

Она изо всех сил уперлась руками в его плечи.

– Мы на чужой кухне…

Он усмехнулся.

– Нам только позавидуют.

– Я не могу так!

Паша пытался ласками сломить ее сопротивление. Но Юля отталкивала его все отчаянней.

– Ты дразнишь меня и ускользаешь! – воскликнул он сердито.

– Я не специально! Ты первый начинаешь! Но я же предупреждала – только после свадьбы.

– Юля, какое мне удовольствие впервые добиться тебя, когда ты и так будешь моя?

– Тогда зачем тебе вообще сдался наш брак? Просто убей меня! Ведь свободы ты мне все равно не дашь?

– Даже и не мечтай. Ты моя! – Паша вздохнул. – Хорошо, довольно с тебя вина на сегодня.

Он обнял ее и повел с кухни. Им навстречу попадались люди из обслуги. Юле было неловко, что, завидев ее и Пашу, они тут же прижимались к стене и опускали к полу глаза.

– Они ведь знают, кто такие хозяева этого дома? – спросила она шепотом.

– Да, – пренебрежительно протянул Паша. – Они живут тут, обслуживают и питают их. Все добровольно, никакого насилия. Когда мы поженимся, тоже заведем себе таких.

– Заведем?! – возмутилась Юля. – Ты говоришь не о домашних животных! Они же живые люди!

Паша поцеловал ее в висок.

– Вот именно.

Они вернулись в зал. Тут ничего не изменилось. Звучала живая музыка, льющаяся со второго этажа. Гости безмятежно беседовали.

– Ты хотел познакомить меня с каким-то человеком, – напомнила Юля, ища глазами того, с кем она еще не успела познакомиться.

– Этот человек приедет с минуты на минуту. Он приглашен по делу, а не в качестве гостя.

Паша отошел от Юли, но сегодня ей не довелось скучать. Она только села на диван, как к ней тут же подсела Домна и протянула бокал вина.

– Не скучай! – мило улыбнулась она.

Под пристальным взглядом любезной хозяйки Юля приняла бокал и отпила вина. По довольному выражению лица Домны, она поняла, что испытание ею успешно пройдено. В этот момент Юля мысленно поблагодарила Пашу за то, что он научил ее не бояться. Справиться с отвращением сейчас ей было бы гораздо труднее из-за волнения.

– Не хочу лезть не в свое дело, но не могу не полюбопытствовать, у тебя такой удивительный цвет волос. Неужели не окрашенные? – пропела Домна с видимым интересом.

– Мне он достался от папы.

– А насыщенно-голубые глаза?

– Я вообще на него похожа.

Юле почему-то хотелось съязвить, спросив у Домны о ее кудрях, не завивка ли это. Но она не стала напрашиваться на недовольство злобной вампирши, которая изо всех сил старалась держаться с ней приветливо. А снисхождение в тоне, так пора привыкать, она ведь что-то вроде ручного пуделя Паши. Великая честь! Великая честь! А не пошли бы вы все куда подальше?!

Домна взяла ее за руку. Юля изумленно уставилась на их соединенные руки.

– А ты мне нравишься, – ласково улыбнулась Домна. – Не смущайся, как только тебя посвятят, ты тут же станешь всем своя.

– Посвятят?

– Разумеется. Иначе Паша не стал бы устраивать сенсацию из вашей свадьбы. Да и свадьбы-то никакой не было бы. Как только ты станешь одной из нас, в тебе откроется масса достоинств. Ты сделаешься родной всем, и сама на все посмотришь иными глазами. Все земные привязанности пройдут. Ты освободишься от мнения людей и уз плоти в некотором роде.

Юля нагнулась к ней и честно сказала:

– Но я не хочу становиться вампиром.

Домна похлопала ее по руке.

– Мне не обидно.

– Простите, я не хотела.

– Не извиняйся и говори мне «ты».

Снова стена. Юля посмотрела на их соединенные руки.

– Хочешь, я возьму тебя на женскую охоту? – вдруг спросила Домна. – Это здорово.

Юля подняла глаза. Домна наклонилась к ней и усмехнулась.

– Они думают, мы уязвимые и слабые. У меня от одной мысли мурашки по телу бегут.

– Кто они?

– Наши жертвы. Они собираются обидеть нас, а в итоге их обижаем мы. Ох, как я люблю видеть страх в глазах мужчин!

Юля посмотрела на Лену.

– Но ведь не всех убивают?

Домна проследила за ее взглядом.

– Нет, конечно. Зачем убивать тех, кто верен? Для убийства необходим повод. Так что, пойдешь со мной на охоту?

– Нет, благодарю.

Домна мило улыбнулась.

– Хорошо, может, после того, как ты обратишься в вампира. Интересно, какой ты станешь? Какой дух тебе достанется? От духа очень много зависит, а еще от твоей теневой сущности.

– Какой еще дух? – напряглась Юля.

К ним подсела Лена. Домна тут же встала.

– Поговорим позже, – сказала она и, мягко улыбнувшись Юле, ушла.

Лена проводила хозяйку восторженным взглядом, а потом сказала обиженным голосом:

– Меня тут никто не воспринимает всерьез!

– Разве тебе есть до кого-то дело? – не глядя на подругу, спросила Юля. Ее больше интересовало, что к Домне подошел Паша.

– Ты становишься похожа на него.

– На кого? – не задумываясь над словами подруги, спросила Юля, стараясь понять хоть что-нибудь из того, что Домне говорил Паша. Похоже, он отчитывал ее. Неужели она ей что-то лишнее сболтнула? А может, ему не понравилось, что Домна позвала ее на охоту? Уж точно не понравилось!

– На Пашу твоего! Влад едва ли не толкнул меня к дивану. Иди, – говорит, – пообщайся с девушками. Но Домна, словно я прокаженная, со мной даже сидеть рядом не захотела.

– Брось переживать из-за пустяков. Просто Домне нужен был повод, чтобы отделаться от наскучившего разговора.

– А я смотрю, тебе вино понравилось. Сидишь, попиваешь спокойненько.

Юля изумленно посмотрела на полупустой бокал. Она даже не заметила, как пила.

– Правильно, привыкай потихоньку, – прошептала Лена. – Когда Паша сделает тебя вампиром, ты уж не забудь обо мне. Если ты поможешь мне обратиться, у тебя не будет вернее подруги. Я стану преданной тебе, как Влад Паше, обещаю.

– Да не собираюсь я…

– Ой, глупая, кто от такого отказывается! Тебе шанс выпал один на миллиард! Юля, подумай хорошенько. У твоих ног будет лежать весь мир!

– И что из того, если моя душа погибнет?

– Какая еще душа?! – поморщилась Лена. – Просто ты не видела всех их возможностей. Ты станешь неуязвимой, богатой, независимой, останешься вечно молодой! В тебе откроются невероятные силы! Никто не станет на твоем пути, все будут заискивать перед тобой! Тебе нечего будет бояться! Не будут волновать болезни! Вот тогда ты начнешь лучше понимать Пашу, почему он относится к людям с откровенным презрением.

– Однако тебе неприятно, когда тобой пренебрегают.

– Неприятно, но я все понимаю. Я хочу в этот мир, быть одной из них. У меня зубы сводит от того, насколько сильно я этого хочу! Знаешь, после изнасилования в том склепе я часто жалела, что не такая, как Паша, иначе я показала бы тем гаденышам. Паша с ними еще мягко обошелся. Они бы у меня познали всю глубину страха и страданий! – прошипела Лена и сжала кулаки до дрожи. – Я так и вижу, как связала бы их, царапала, протыкала и пила кровь, пока бы они не сдохли! Я прекрасно понимаю вампиров. Я бы тоже охотилась на мерзавцев и получала бы от этого удовольствие. Я буду приманкой, если им угодно, я стану пить вино с кровью и даже выпью чистой крови, если потребуется, лишь бы вращаться среди неуязвимых.

Юля положила руку ей на плечо.

– Поверь, даже неуязвимые уязвимы.

– Но не настолько, как люди.

Юля вздрогнула от вкрадчивого голоса за спиной и обернулась.

– Паша! Сколько можно пугать меня!

– Приехал наш таинственный человечек.

– Кто такой? – встрепенулась Лена.

Паша взял Юлю за руку и повел из гостиной. Лене осталось только смотреть им вслед с завистью и тоской. Влад сел рядом с ней и небрежно закинул руку ей на плечи. Лена раболепно посмотрела на него.

– Я все правильно делаю?

Он поцеловал ее носик.

– Да. Постоянно дави на нее. Она должна согласиться.

– Юлька согласится.

– Ух, и упрямая же она. У Паши для тебя еще одно задание.

Лена, как автомат на взводе: только нажми спусковой крючок – и в бою.

– Что надо делать?

Влад интригующе смотрел на нее.

– Приласкать меня.

Лена улыбнулась.

– Это не задание, а награда!

Он погладил ее по волосам.

– Только чуточку позже.

Лена явно не желала ждать. Она опустила голову ему на грудь, но Влад выпутался из ее объятий.



Паша привел Юлю в кабинет. Там их уже ждали Родион и незнакомый ей человек. Именно о нем Юля целый день пыталась расспрашивать Пашу. В итоге таинственным незнакомцем оказался невысокий полный мужчина, с близко посаженными серыми глазками и носом, как у кряка. Когда он разговаривал, его щеки забавно вздрагивали. Юля окинула взглядом его помятый костюм, неуместного цвета галстук. Ее удивило наличие обручального кольца на жирненьком пальце, и почему-то стало жаль его жену. Но нельзя же мерить людей по внешнему виду. Паша довольно улыбался, читая разочарование на ее лице.

Юле предложили сесть в кресло, что она с охотой сделала. Вся последующая беседа не сулила ей ничего интересного.

Незнакомец представился Эльдаром Потаповичем, чем позабавил Юлю. Все в нем казалось ей несуразным и даже его, в общем-то, нормальное имя. Присутствующим пришлось выслушать занудное недовольство Эльдара Потаповича, что ему пришлось ехать в такую глушь вместо того, чтобы встретиться в городе. Он упрекал Павла Алексеевича, что заблудился и долго не мог найти нужный дом. Его безразлично выслушали, не обращая внимания на заведомо бессмысленное фрондирование. Как бы то ни было, он уже приехал и, наворчавшись, перешел к изложению цели своего визита.

Эльдар Потапович оказался частным детективом. Юля невольно захихикала, чем привлекла к себе удивленные взгляды Родиона и Паши. Гостю смех юной барышни не понравился. Он недовольно кашлянул и сообщил ей, но почему-то при этом глядя на Пашу, что его нанял один очень влиятельный и богатый иностранец с целью разыскать ее. Юля перестала забавляться.

– Зачем?

– Он ваш родной дядя по отцу, – был дан короткий ответ. – Вам, возможно, придется ехать в Нью-Йорк. Ваш дядя там живет.

– Зачем?

– Я не нотариус, знаете ли. Мне поручили разыскать вас, что я и сделал. Я сообщил вашему дяде ваши координаты, но сейчас он болен, поэтому мне велели поставить вас в известность о его существовании.

– Если вы знаете мой адрес и телефон, то почему не приехали ко мне домой? Не поговорили с моей мамой?

Он растерянно посмотрел на Пашу и пожал плечами.

– Месяц назад я ехал к вам…

– Это за потраченное время, – перебил его Паша и сунул ему в руку деньги.

Эльдар Потапович посмотрел сумму, довольно кивнул и заторопился к выходу.

– Но ведь я не знаю, как связаться с дядей! – крикнула Юля.

Он остановился.

– Павел Алексеевич располагает всей необходимой информацией.

Юля посмотрела на Пашу. Частный детектив вышел. Паша протянул ей руку.

– Пойдем, прогуляемся.

– Не задерживайтесь, скоро за стол, – манерно растягивая слова, заметил Родион.

Паша помог Юле накинуть куртку и, обняв, вывел ее на улицу. Юля медленно шла с ним и терпеливо ждала, когда он начнет объяснять. А он молчал и мечтательно осматривался, будто тут было чем любоваться. Неужели высокий забор, кусты, пара деревьев, ну, дом красивый, как готический замок или, скорее, склеп, только большой и обжитой, производили на него впечатление?

– А Эльдар Потапович прав: зачем тебе понадобилось заставлять его тащиться в такую даль, чтобы сказать мне пару слов? – не выдержав, начала Юля разговор.

– Надо же, ты запомнила его имя, – отрешенно пробормотал Паша. – Допустим, я желал, чтобы эта особенная новость прозвучала в особенном месте, при особенных обстоятельствах. А еще я могу придумать десяток других причин, и все они будут убедительными. Так стоит ли продолжать думать в этом направлении? Люди должны выполнять мои пожелания, и точка.

– Почему ты не позволил мне встретиться с ним раньше?

– Ну вот, – всплеснул Паша рукой, – я так и знал! Ты всегда делаешь неправильные выводы!

Он нахмурился.

– Ты во всем усматриваешь только плохое. А ведь я забочусь о тебе, Иулия.

– Вот как?! – колко изумилась она, вскинув недоверчиво брови.

– Ну сама посуди, что бы он тебе рассказал? Ты же слышала, сколь скудна его информация. Ему заплатили, чтобы разыскать тебя, а не вводить в курс дела. Да он и сам ничего не знает. А я знаю. Теперь знаю и желаю посвятить тебя во все детали. Все, чего я хочу, это помочь тебе.

– Ладно, извини, – примирительно заговорила Юля, похлопав его по груди.

Паша улыбнулся.

– Так, – довольным голосом протянул он, – с чего начать? С начала или с самого интересного?

– Признайся, зачем тебе понадобилось тащить его сюда? – допытывалась она игриво.

– Ты все же хочешь услышать еще причины. Что ж, изволь. Я не собирался ехать в его вонючий офис.

Окончательно развеселившись, Юля напустила на себя настороженный вид, впрочем, она не пыталась скрыть своего приподнятого настроения.

– А откуда ты знаешь, что он вонючий, ты бывал там?

Паша поцеловал ее в лоб и, уловив ее игру, польстил ей:

– С твоими дедуктивными способностями тебе можно самой идти в детективы.

Юля захихикала. Паша, насладившись ее беспечной реакцией, продолжил говорить:

– Ты почувствовала, как от него разит табаком? Немудрено, если окажется, что его офис находится в маленьком подвальном помещении и напрочь прокурен.

– Но тогда я удивляюсь, как мой дядя, если он действительно сказочно богат, обратился за помощью именно к нему?

Паша засмеялся.

– Насчет «сказочно богат» – это твоя фантазия. Тебе пока об этом никто не говорил. Но ты права, действительно странно, что иностранец, кем твой дядя является по документам, нанял безызвестного сыщика, который скорее бандит, чем сыщик. Разве мог я подпустить к тебе неведомо кого, а тут тебе ничто не угрожает – вот и еще одно объяснение.

Юля прищурилась.

– Ложь! С тобой мне где угодно ничего не угрожает, разве только от самого тебя.

Паша остановился и прогнулся назад, разглядывая ее. Целую минуту Юля с упоением читала изумленный восторг на его лице. Не переигрывал ли он? Фальши она не заметила.

– Тебе нужны еще причины?

Юля задорно кивнула. Он повел ее дальше по узкой, мокрой дорожке между раскинувшейся грязью, которая летом, бесспорно, была прекрасными клумбами.

– Глупенькая ты, Юля.

Она возмущенно остановилась. Он хмыкнул.

– Ты все время задаешь не те вопросы.

– А какой вопрос ты счел бы умным? – спросила она с вызовом.

Паша наклонился к ее уху.

– На твоем месте я бы интересовался, зачем мне понадобилось тащить сюда тебя.

Юля озадаченно повела головой.

– Мне казалось это очевидным: ты устроил праздник по случаю нашей помолвки.

Паша усмехнулся.

– Ну-ну.

Юля нахмурилась.

– Что значит, ну-ну?

– Теперь ломай над этим голову. Я придумал хороший вопрос, а ты придумай хороший ответ на него.

Юля набрала воздуха в легкие, желая что-то сказать, но вот оказия, у нее не возникло не одной умной мысли. Она шумно выдохнула, будто шар спустило. «Это хорошо, а то голова лопнула бы!» – усмехнулся мысленно Паша, забавляясь ее оторопью. Он позволил ей еще пару минут витать в бесформенных думах и перебил все ее полумысли вопросом:

– Что тебе известно о твоем дяде?

Юля переключилась на его вопрос и пожала плечами.

– Моя мама незнакома с ним. Он без вести пропал еще до знакомства моих родителей. Но мама говорила, они с папой были двойняшками.

– Вообще-то близнецами.

– Я слышала, его подозревали в том, что он похитил крупную сумму денег у какого-то человека или это были драгоценности на крупную сумму денег и валюта. Не знаю точно. Он подался в бега, и о нем больше никто ничего не слышал. Бабушка и дедушка боялись, что его убили.

– В общем, правильно. Недостающее я поясню в двух словах. Зовут его Илья, точнее звали, теперь он Стивен. И он в самом деле в свое время умудрился хапнуть краденые валюту и драгоценности. Твой дядька смылся по поддельным документам заграницу, а за его обеспеченную жизнь пришлось поплатиться невинным людям. Чудо, что твоего папку со всем семейством не убили. Но это не единственный смертный грех твоего родственничка. Спустя тринадцать лет, он нанял частного детектива, того самого, который приезжал к нам сегодня. Тот разыскал всех, кто когда-то искал твоего дядю. Этих людей одного за другим переправили на тот свет. Твой дядя смог безбоязненно приезжать в Россию. Но к тому времени твой папа погиб. После его смерти скоро умерла его мать, а следом за ней и его отец. Вы с мамой переехали, и твой дядя потерял ваш след. Но по-настоящему он обеспокоился только недавно.

– Почему?

– Украденное ему удалось выгодно вложить. Он зажил, как и хотел, счастливо и богато. Удачно женился по любви и на деньгах, вкупе с промышленным предприятием. С детьми у них не сложилось. Недавно его супруга скончалась – онкология. Твой дядя еще молод и вполне может жениться второй раз, но не хочет. У него, видите ли, сердце разбито. А нам это на руку, а то глядишь, настругает себе «буратин», и плакали твои денежки. Наследников у него нет, только по линии жены, но эти люди ему чужие. Вот он и вспомнил о дочери брата и начал искать тебя. Я его навещал, но поговорить мы не успели. У него случился инфаркт, и теперь он задумался о возможной скорой смерти. Однако завещания в твою пользу он пока не составил, надеется выкарабкаться. Пусть надеется! – засмеялся Паша и подхватил Юлю на руки. – Не беспокойся, сладкая моя, никуда он от нас не денется. Будет тебе и завещание в твою пользу, будет тебе и дядюшкин заводик, и его акции, и денежки.

– Мне ничего не надо!

Паша округлил глаза.

– Как так – не надо? Еще как надо! А твоему дяде будет расплата за грехи. Его уже давно ждут там, – сказал он и указал глазами к небу.

– Пожалуйста, только не надо из-за меня никому вредить!

– А как же твое приданое? За кого ты меня принимаешь?! Чтобы я женился без расчета! – воскликнул Паша и, захохотав на всю округу, закружил ее.

Юля не хотела смеяться, но когда весь мир волчком… она не удержалась. А Паша вертелся все быстрее и быстрее, и ей стало дурно.

– Все, Паша, хватит, умоляю! – еле выкрикнула она.

Он поставил ее на ноги и тут же отступил на шаг. Юля зашаталась и попыталась схватиться за него, но не дотянулась. Она рухнула в грязь. Паша захохотал еще громче, а Юля заплакала от досады.

– Ты урод! – закричала она.

Глядя на ее жалкий вид, Паша не мог угомониться. Юля вскочила на ноги. Жаль, что детектив уехал! Но это не остановит ее! Она настолько рассвирепела, что готова была идти до дома пешком.

– Куда ты, дуреха? – крикнул ей вслед Паша.

Размахивая руками, Юля мерила землю большими шагами и ворчала. Подойдя к его машине, она свирепо потянула дверцу.

– Открой немедленно!

Паша стоял более чем в ста метрах от нее, а в следующий миг возник прямо перед ней.

– Зачем?

Юля вздрогнула, но не растерялась.

– Мне надо забрать сумочку, – заявила она гневно. – Я иду домой!

– Ты обиделась? – снова засмеялся он и попытался обнять ее.

Юля своенравно дернула плечами.

– Посмотри на меня, я вся вымазалась и промокла!

– Да, видок у тебя тот еще!

– И тебе смешно?! Я рукой ударилась, мне больно, чтоб ты знал!

– Да ты что? – насмешливо произнес он и молниеносно прижал ее к себе. – Юлька, а ведь я не договорил.

Она отвернулась.

– Мне не о чем с тобой разговаривать!

– Не дуйся, – сказал он и начал целовать ее в волосы. – Подумаешь, упала, с кем не бывает.

– Упала?! – возмутилась Юля и снова дернулась, но Паша крепко держал ее. – Ты позволил мне упасть! Ты потешался, глядя на мою беспомощность!

Паша прогнулся назад, заглядывая ей в лицо.

– Разве я виноват, если это действительно выглядело уморительно. Жаль, Влад тебя не видел.

Юля дернулась с возмущенным рыком.

– Чш-ш. Все, все, я пошутил, – подавляя смех, проговорил он. – Обещаю больше никогда так не поступать. Ну, все, успокойся, сладкая моя. А из-за одежды не переживай. Ее быстро почистят, а пока, Домна тебе одолжит что-нибудь прикольное.

– Прикольное?! – фыркнула Юля.

– Пойдем в дом.

– В таком виде?

– Все уже давно в беседке. Неужели ты не чувствуешь запаха жареного мяса?

Юля чувствовала, и из-за этого аромата у нее начинало в животе урчать.

– Паша, – жалобно позвала она, когда они подходили к дому, – пообещай, что ты не причинишь моему дяде зла.

– Я не могу тебе этого обещать.

– Паша!

– Все, закрыли тему. Я сам решу, как лучше для тебя.

Юле предоставили комнату, в которой она смогла переодеться. Домна принесла одежду: туфли, трикотажное платье с глубоким вырезом и тонкую шаль. Юля с благодарностью приняла все, что ей предложили, переоделась и вышла к гостям.

На свежем воздухе разыгрался зверский аппетит. Вампиры, живущие в этом доме, ни в чем себе не отказывали и своим гостям предложили все самое отменное. Но врожденная скромность позволяла Юле пробовать только то, до чего легче дотянуться. Если бы не Паша, она так и осталась бы голодной и злой. Но он, будто задавшись целью, что она не выйдет из-за стола, пока не попробует всех кушаний, спас ее от этой участи. И вот Юля снова смотрит на него ласково. А Паша не забывал следить за тем, чтобы ее бокал не был пустым, равно как и полным.

Под музыкальное сопровождение пищеварение лучше. Наевшись, Юля даже радовалась, что на ней не тесные брюки, а трикотажное платье. А еще так приятно сидеть в объятиях Паши. Его рука поглаживает ее коленку под столом. Она не возражает и ждет, не зайдет ли он дальше, тогда придется незаметно дать ему отпор. Но Паша соблюдает внешнее приличие. А Юля пьет вино, которое кружит ей голову, и уже не задумывается о его особенностях. И оба они счастливы и довольны, смеются, поглядывая друг на друга. Паша шепчет ей на ушко нежности и смотрит вожделенно. Юля млеет и вновь забывает все то, что ее в нем пугает. На нее поглядывают с завистью, и она, наконец-то, чувствует себя королевой. Ведь даже преданная подруга Лена вздыхает всякий раз, когда Пашины губы, словно кусочек сахара – добавка к тридцати трем удовольствиям, прижимаются к ее виску. Глядя на некоторую холодность и пренебрежение Влада к Лене, Юля невольно сочувствует ей и еще больше ценит свое счастье. Она еще благосклонней смотрит на Пашу и дает себе слово, что если все же решится пойти до конца, то Лену не забудет и поможет ей перейти в иную форму существования. Правда, Юля тут же пугается своих мыслей, ругает себя, но скоро обо всем забывает, а вино ей в этом помогает.

Паша поцеловал ее в волосы.

– Нет желания позвонить маме? Она, наверное, переживает. Время-то – шестой час.

И действительно, на улице стемнело, но это незаметно в блеске огоньков беседки. Покинутый на время дом манит уютным светом в каждом окне. Словно в сказке снобы стали весельчаками, а вампиры превратились в людей. Льется непринужденная беседа, смех. И весело, и спокойно, и легко, но слова Паши обеспокоили Юлю. «Какой же он молодец!» – подумала она и в хмельном умилении ласково посмотрела на него.

В ее руку лег брелок от машины.

– Тебя проводить или не надо? – промурлыкал Паша.

Юля не очень-то желала брести в одиночку по узким слабоосвещенным дорожкам на другую сторону обиталища пусть и славных, но все же монстров.

– Тебе, наверное, захочется поговорить с мамой без свидетелей? – чутко предположил Паша и не ошибся. Юля решилась пойти одна. Она поцеловала его в щеку. Паша поймал ее руку.

– Сладкая моя, тебя не затруднит на обратном пути заглянуть в кабинет? Я забыл там мобильник. Принесешь его?

Юля кивнула и ушла. У нее сердце оборвалось, когда она увидела уйму пропущенных звонков. Мама раз сто звонила. Не иначе, что-то стряслось. Юля торопливо набрала ее номер.

– Какое счастье, что ты позвонила, Юленька!

– Мама, что произошло? С Костей плохо?!

– Нет, нет, все замечательно. Я звонила предупредить, что срочно уезжаю.

– Как уезжаешь? Куда?

– Даже не знаю, с чего начать. Это долго, а за мной такси вот-вот приедет.

– Мама, ну скажи хотя бы, куда ты едешь?

– В Нью-Йорк.

– Что-то с дядей?

– Так ты все знаешь?

– Он умер?

– Что ты, с ним все нормально. Но откуда ты знаешь о нем?

– Меня навещал по его поручению частный детектив, прямо тут, у родственников Паши.

– Так ты у родственников Паши?

– Да. Но, а тебе-то, откуда о дяде известно?

Мама вздохнула и сумбурно понеслось:

– Сегодня меня дома навестили двое мужчин и одна женщина. Сначала я не хотела их пускать, думала, мошенники, но они настаивали на встрече. Я позвонила дяде Пете, и они с Людой тут же пришли ко мне для подстраховки. Посетители на ломаном русском языке представились сотрудниками американской фирмы и рассказали мне о твоем дяде. Я поверить им не могла, но, похоже, все правда. Твой дядя Илья, нет, сейчас его зовут… Ой, я не помню как! Неважно. Он якобы хочет завещание составить в твою пользу. Ты ему единственный родной человек, понимаешь? Просто удивительно! Но сначала он желает познакомиться с нашей семьей. Чего он боится, я не знаю. Может, что мы из-за денег убьем его?

Юля слушала маму и заражалась от нее нервозностью.

– Мамочка, не переживай так! – попыталась она успокоить ее.

– Дочка, я знаю, за деньгами грешно гоняться, но я не могу не попытаться. Это же твоя жизнь, понимаешь? Судьба! Деньги не помешают. Ты у меня умница, они тебя не испортят. В общем, я лечу. Хорошо, у меня все документы в порядке, не в первый раз… но те люди, если возникнут затруднения, обещали помочь. Впрочем, сейчас-то что об этом? Только время тратить. Гостиницу я забронировала. Так, что еще? Нет, все не то! Ой, Юленька, я в такой неподходящий момент тебя покидаю. Этот Паша как из-под земли возник, и Костя страдает. Тебе и так нелегко. Неразбериха в твоей судьбе, а тут еще это наследство! Будь оно… нет, так нельзя говорить. Я до сих пор словно в трансе и все никак не могу понять, где я нужнее, возле тебя или там?

Нина Васильевна судорожно выдохнула и всхлипнула.

– Ты что, плачешь?! – настороженно спросила Юля и заметалась между машинами.

– Нет, нет, не беспокойся обо мне. Юленька, как ты думаешь, это ведь не обман?

– Думаю, нет. Ты не переживай, у Паши связи по всему миру. Если что, он поможет нам. Да он и сам хотел ехать к дяде.

– Вспомнила, его зовут Стив! А, нет... Да, точно, Стив! И официально ты ему не родственница. Все не так просто.

– Да не переживай ты.

– Тетя Люда будет тебя навещать и дядя Петя. Может, тебе пожить у них, пока я не приеду?

– Нет, мама, мне нельзя у них.

– Почему? Из-за Кости?

– Лучше скажи, когда ты вернешься?

– Планирую дня через три. Ты можешь пожить у дяди Гены.

– Там и без меня трое детей. У меня есть свой дом.

– Юля, – тревожно позвала мама, – пообещай мне кое-что.

– Все что угодно, лишь бы ты не волновалась.

– Я знаю, ты честная девочка, так ведь? – Юлю прожег пытливый тон.

Она вспыхнула от возмущения, но ради мамы сдержалась.

– Как ты можешь в этом сомневаться? – процедила она недовольно.

– Юленька, я не сомневаюсь, просто ничего не знаю. Я такая плохая мать! – и теперь мама точно заплакала. У Юли сердце сдавило от жалости.

– Нет, мамочка, ты самая хорошая, лучшая, великолепная! Это я плохая дочь! – запищала она надрывно.

– Нет, Юленька, это не так! Я приеду, и мы с тобой обо всем поговорим, хорошо?

– Да, мамочка, обо всем!

– А пока, Юленька, пообещай мне, что не вступишь в интимную связь с Пашей.

Юля громко вздохнула, а мама, обгоняя ее возмущение, снова затараторила:

– Я понимаю, это не мое дело, ты уже взрослая у меня, замуж выходишь. Но, Юля, я просто хочу помочь тебе. Паша не плохой, но у вас с Костей еще ничего не кончено. Я сердцем чувствую, ты все еще любишь его, и он тебя любит. Юленька, может так сложиться, что ты осознаешь это, но будет слишком поздно и пойдешь за Пашу только из-за того, что уступила ему. Убедись в своих чувствах, доченька. Выйдешь замуж за него и тогда все, он твой муж. А пока ты свободна. Так будь свободна и выбирай, очень придирчиво выбирай. Ты должна быть абсолютно уверена, что за того мужчину выходишь замуж. Да, Паша богат и, похоже, очень, но деньги не главное. Можно прожить счастливую жизнь, не видя небо в алмазах, а можно в золотой клетке зачахнуть. Ой, Юленька, мне пора, за мной такси приехало. Так ты обещаешь мне?

– Обещаю, – тихо ответила она. – Звони чаще, я буду переживать. Люблю тебя!

– Береги себя, ради меня! Люблю тебя, родная моя!

Телефонная трубка стихла. Кутаясь крепче в теплую шаль, Юля опустошенно прислонилась к машине. В ее ум врезались мамины слова о выборе, и она в очередной раз тоскливо поняла, что на самом деле нет у нее никакого выбора. Юля прекрасно знала, какой именно мужчина ей нужен, но Костя все дальше, а Паша все ближе. Она погрустила о жизненных перипетиях и своем разбитом сердце, вытерла слезы и пошла в дом за Пашиным мобильником.

Юля медленно брела по тусклому коридору и давала себе святые обеты, что выполнит обещание, данное маме и Косте. Она понимала, в итоге ей придется выйти за Пашу, а еще притворяться счастливой, но вампиром она не станет, и пусть за это он убивает ее медленно и беспощадно. Все умрут, кто-то раньше, кто-то позже, она не исключение. Да, именно так, и никаких «никогда» и «навеки». Паша может сделать из нее жертву, но не соучастницу своих преступлений. Юля пылала благими побуждениями, уверенностью и решимостью.

Погрузившись в воинствующие раздумья, она подходила к кабинету. Приглушенный блудливый смех достиг ее слуха. Юля резко повернула голову и застыла. За распахнутой настежь дверью Влад и Лена... Юля мигом опустила глаза. Сердце ее понеслось. Как во сне она шагнула к кабинету, но какая-то неведомая сила заставила ее остановиться и снова посмотреть. Они не могли видеть ее, а она не видела ничего подобного. Юля едва не задохнулась. Их движения поражали ее воображение. Она порывалась уйти, но не могла глаз от них отвести и даже не заметила, как шаль соскользнула с ее плеч. Юля судорожно вздохнула и попятилась, машинально ища за спиной стену, чтобы опереться, но ее рука коснулась не стены, а приятной на ощупь материи, точнее, ноги. Юля едва не вскрикнула. Ее губы быстро прикрыла ладонь, она даже обернуться не успела.

– Тихо, – прошептал Паша.

Юля вцепилась в его руки.

– Не надо!

К ее уху приникли его губы.

– Тише, девочка, тише. Ты же не хочешь, чтобы нас разоблачили.

Настойчивые руки, жадные губы перебирали струны ее чувствительности, извлекая дурманящую музыку сладострастия.

– Паша, прошу тебя!

У Юли не оставалось сил сопротивляться. Он стянул с ее плеча платье. По коже будто бритвой провели, но больно было лишь в первый миг.

– Да! – прошипел Паша и облизал ее шею. – А ты действительно сладкая!

Она потянулась на зов искусителя, выгнула спину, запрокинула голову.

– Нет! – прошептала Юля и забылась в искусных губах.

«Ну, вот и все! Моя!» – ликующе подумал Паша, подхватил ее на руки и скользнул в приготовленную для них комнату. Но стоило ему переступить порог, как Юля опомнилась. Осознав, зачем они здесь, она попыталась вырваться. Он прижал ее к двери.

Поддайся, поддайся, поддайся и будь что будет! – звучал соблазн в ее голове. Но разум сопротивлялся: а как же Костя?! Я обещала маме!

– Нет, не надо!

Паша словно не слышал ее слабых протестов. Он надвигался, как гроза. Юля думала сбежать, только ее волю будто парализовали. Паша скинул рубашку и провел пальцами по своей шее, слегка оцарапав ее. На его коже выступил алый бисер.

– Слижи ее! – велел он.

Юля даже не подумала ослушаться.

– Вот так, умница! – шептал он. Его ладонь лежала на ее голове, контролируя и повелевая.

Паша перехватил инициативу, подталкивая Юлю к краю пропасти. Вот-вот она станет камушком, который он все же столкнет в бездну порока. Ее тело жаждало поддаться, сердце предательски полыхало, но ум не покорялся. Переступить последнюю черту так страшно! Юля из последних сил прошептала:

– Отрекаюсь?!
Примечание – начало молитвы: Отрицаюсь тебе, сатано, гордыне твоей и служению тебе, и сочетаюсь Тебе, Христе Боже, во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

«Отрекаюсь?!» – почему именно это слово всплыло в ее голове?

Паша поднял голову.

– Что ты сказала?!

– Отрекаюсь! – с ненавистью повторила она, глядя в звериные глаза. – Отрекаюсь!

Он впился зубами в ее шею. Немыслимая боль пронзила ее тело, вернула на миг здравомыслие, но тут же ее сознание начало гаснуть. Под тяжестью его тела Юля начала задыхаться и, думая, что умирает, все еще шептала то ли в уме, то ли на самом деле: «Отрекаюсь, отрекаюсь, отрекаюсь!»




Глава 13

Юля пришла в себя, но пробуждение принесло ей ощущение падения в пропасть. Она четко осознала, что умирает. Страх заставил ее распахнуть глаза и сесть в постели. Стало немного легче и ужасная воронка смерти, пусть все еще угрожая ей, перестала ее засасывать. Юля почувствовала ноющие мышцы, а через пелену слабости увидела Пашу. Он лежал рядом и пристально наблюдал за ней. На белых простынях алели пятна. Юля осторожно прижала ладонь к ноющей шее, чувствуя рану и липкую кровь. Она омерзительно вспомнила о своем падении, из ее глаз побежали слезы. «Я этого не хотела!» – взвыло отчаянным протестом все ее существо. Не о таком первом разе она мечтала. Это не было ее решением!

– Мерзавец! – захрипела она, взяла простыню и прикрылась ею. – Как ты мог?!

Ответа безучастно не последовало. Юля понимала, что сыплет упреками в пустоту, но сердце ее невозможно ныло, жалея о безвозвратно утерянном. Безропотно принять надругательство над телом, а главное, волей, оказалось выше ее человеческих сил. Юля закрыла лицо руками и беспомощно заплакала.

– Можешь успокоиться, ты по-прежнему девственница, – произнес Паша с мрачной насмешливостью. – Меня не привлекает насилие, разве только кого-нибудь подталкивать к этому.

Ничего не было?! Юля посмотрела на него. Его глаза вспыхнули яростью. Паша сжал зубы, схватил Юлю за руку и потащил с постели. Не успевая за ним, она упала и ударилась коленом. Он подтащил ее к большому зеркалу, рывком поставил на ноги и дернул простыню, которую она к себе прижимала. Зеркало отразило стыд и ужас на ее лице. Она потрясенно разглядывала себя.

– Ты отреклась от меня! Я не могу поверить! – сквозь стиснутые зубы процедил Паша из-за ее спины.

Юля оторвала ошеломленный взгляд от жутких синяков и ран на своем теле и встретилась в зеркале с его ледяными глазами.

– Мне жаль, – безразлично произнес он. – Я не планировал кусать тебя, так уж вышло. Я хотел тебя, Юля, и до сих пор хочу, может, даже еще сильнее. Но больше никаких игр. Желаешь остаться девой, так оставайся, но запомни, какую бы дорогу ты ни выбрала, она приведет тебя ко мне.

Юлю сотрясло рыдание, из ее глаз брызнули слезы и она, глядя в пугающие глаза, затрясла головой.

– Ты моя! – дьявольски прошипел он, больше не притворяясь добрым.

– Нет! – горько пищала она. – Так не должно быть!

– Ты так ничего и не поняла! Все еще сопротивляешься?

Он мигом обхватил ее и нагнулся к шее.

– Выходит, мы не договорили.

Юля прижала плечо к голове. Это не помогло – Паша несравнимо сильнее. Он припал к ране, ее шею пронзила дикая боль. Глаза Юли в ужасе распахнулись.

– Нет! – захрипела она, и слезы полились из ее глаз ручьем.

Страшно! О, как же страшно умереть! Умереть прямо сию минуту. Умереть без покаяния, не простившись с мамой и Костей. Неужели ей больше не видеть их, так же как солнца, весны и нет никакого будущего? Сырая земля и вечная тьма сомкнутых век. А ее душа? Юля взмолилась как никогда в жизни. Но ее голова начала невозможно кружиться, тело ослабло, и Юля начала оседать. С другой стороны, она умрет и все кончится, или Паша будет преследовать ее и после смерти? Как бы то ни было, она ничего не решала. Ее веки стали неподъемными. «Кажется, все!» – грустно подумала она и приготовилась умереть. Паша сумел остановиться. Он повернул Юлю к себе. Ее голова запрокинулась назад.

– Посмотри на меня, – велел он и приподнял ее голову.

Юля с трудом приоткрыла глаза.

– Ты станешь такой, как я.

Она непонимающе смотрела, как гипнотически двигаются его окровавленные губы.

– Ты больше не любишь Костю. Тебе нужен только я. Ты ведь желаешь стать со мной одного духа?

Роняя голову ему на грудь, Юля бессильно замотала ею. «Все еще сопротивляется!» – восторженно думал он. Нет! – кричало ее нутро.

– Да, – против воли выдали ее сухие губы.

– Ты хочешь меня, – его голос походил на приторную мерзость, которая обтекала мозги и противно щекотала их.

– Не надо внушать мне. Так тебе не победить.

Паша усмехнулся. Ему нравилось, что она осознает свое приближение к гибели, противится, только поделать с этим ничего не может. Но Юля права, внушение ничего не даст, в противном случае он давно мог сделать это.

– Ты сама подпустила меня к себе, – зловеще зашептал он. – Зачем ты вызвала демона?

«Демона?!» – повторила она мысленно.

– И вот я здесь. Теперь тебе от меня никуда не деться. Ты мой донор – я твой господин. Поняла?

Юля безвольно закивала.

– Ты моя! – прошипел он и прижал ее голову к своей груди. – Моя, навеки!

Паша выпустил ее из объятий, и она упала на пол, словно кукловод выпустил из рук марионетку. Юля дотянулась до простыни и кое-как накрылась ею. Пока она приходила в себя, Паша оделся. Юля лежала с закрытыми глазами, боясь открыть их, но вот она почувствовала прикосновения к своей голове. Юля открыла глаза. Паша сидел на корточках возле нее и безмятежно улыбался.

– Сейчас тебе принесут твои вещи, и я отвезу тебя домой. Ты ведь хочешь домой?

От его издевательской нежности и лживого мягкого голоса ей стало еще хуже. Юля прижала дрожащие пальцы к своим губам и закивала, чувствуя противную зависимость от него, а еще испытывая дикий страх. Она тихо заплакала в который раз за этот день, только теперь слезы ее были особенно горьки.

– Вот и славно, – промурлыкал Паша и вышел.

В ее душе пожар и отвращение к самой себе. Юлю переворачивало от воспоминаний. Она подползла к постели, вскарабкалась на нее и накрылась с головой покрывалом.



Темная дорога. Невероятная скорость. Тусклое освещение салона автомобиля приборами панели. Ничего не чувствуя, Юля сидела, откинувшись на спинку сиденья. Она смотрела в окно, а там – сплошная темень. Но Юля все равно ничего бы не увидела, потому что погрузилась в темноту своих мыслей.

– Паша, – бесцветно позвала она и замолчала.

Он не стал вырывать ее из дум, они его не волновали.

– Правда, что все это произошло со мной из-за дурацкого спиритизма? – спустя некоторое время спросила она, так и не оторвав взгляда от темного окна.

– Не мучай себя этим. Мы с тобой в любом случае встретились бы. Ты слишком соблазнительна, Иулия.

– И чем же я такая особенная?

– Я не сказал особенная, напротив, самая обыкновенная. Но ты вполне могла ускользнуть от меня, а этого допустить я не мог. Однако я почти не лгал тебе и сейчас не лгу.

– Но и правды ты мне не скажешь.

– Только то, что в моих интересах. Разве люди не так поступают?

– А ты правда демон?

– Нет, – засмеялся он, и у Юли от его смеха мороз пошел по коже.

– Я не хочу становиться демоном, – тускло прошептала она, в полной уверенности неизбежности такой участи для себя.

– Ты и не станешь, это невозможно.

Юля кинула на него недоверчивый взгляд, желая хоть что-то разглядеть на его лице. Бесполезно. Темно и непроницаемо. Да и Паша не смотрел на нее, а только на дорогу.

– Ну какой же я демон, Юля? – сказал он и взял ее за руку. – Я ведь из плоти и крови.

Она чувствовала его тепло и ничего не понимала.

– Так кто ты на самом деле?

– Ты же знаешь.

– Вампир, – произнесла она еле слышно, и сердце ее испугано сжалось.

Паша ничего не ответил.

– Зачем ты так поступил со мной? – спросила она, когда они подъезжали к ее дому.

– Как так?

– Заставил меня подчиняться тебе, там в коридоре.

– Ты этого хотела.

– Никогда.

– Не хотела бы – не подглядывала бы за Леной и Владом. Ты сама во всем виновата. А я просто желал открыть тебе новый прекрасный мир.

– Ужасный! Потому что наслаждение в нем перемешано с мукой, а соблазн граничит с насилием.

– Не лги хотя бы себе. Тебе никогда не было так хорошо, а то, что случилось позже... Не будь ты так упряма, то вместо страданий изведала бы удовольствие.

Юля покачала головой и с тоской посмотрела на свой дом.

– Думай, как хочешь.

Темные окна напомнили ей об отъезде мамы. Тоска стала еще беспросветней. Юля почуяла одиночество, которое встретит ее, как только она переступит порог квартиры. А вдруг Паша захочет пойти к ней? Она испугалась, что все продолжится, и резко посмотрела на него. Машина остановилась, и он повернулся к ней.

– Почему у тебя сердце ускорилось? О чем ты подумала? – спросил он, буравя ее взглядом. Соображая, как ответить ему, Юля не понимала, что ее глаза нервно бегают по его лицу.

– Вспомнила сегодняшний день, – промямлила она.

Паша осклабился.

– Ты еще не раз вспомнишь об этом. Я ведь чую похоть, которую ты так усердно загоняешь в самую глубь своего сердца. Напрасно. Твоя страстность – часть твоей натуры, и ты никуда от этого не денешься. Доверься мне, и все станет на свои места. Тебе понравится, вот увидишь.

Юля не ответила, сухо попрощалась с ним и потянулась к дверце.

– Нет желания на прощанье поцеловать своего жениха? – спросил Паша, и в его недовольном тоне Юля расслышала угрозу.

– Извини, я просто устала. Время-то час ночи, а я всего лишь человек.

Паша усмехнулся. Юля потянулась к его губам. Целоваться с ним – мука. Неужели после всего он снова сломит ее волю, и она забудется? Паша неподвижно ждал. Юля через силу ублажала его горькие губы, а он вяло отвечал. Но лучше уж пусть будет полынь и бесчувствие, чем потерять голову и доставить ему этим двойное удовольствие. Поцелуй быстро сошел на нет. Юля заглянула Паше в глаза, которые из-за близости их лиц расплывались черными пятнами.

– В следующий раз твоя очередь доставить мне удовольствие, – сказал он.

Юля кивнула, не желая, противясь ему, заново пережить весь тот ужас, в который она сегодня окунулась. Она выполнила то, что он хотел, и теперь могла идти. Или не могла?

– Можно я пойду домой? – пролепетала она.

– Можешь, – по-господски ответил он.

Юля вышла и только закрыла дверцу машины, как Паша нетерпеливо сорвался с места. По ее руке больно скользнула гладкая поверхность машины. Но все-таки Юля испытала облегчение, когда за поворотом скрылся дорогой, ненавистный ей автомобиль.

Еле передвигая ногами, Юля потянулась к подъезду. Жалобно поскрипывая, к ней спустился лифт. Она вошла в него и навалилась спиной на стену. В ее голове полное отсутствие мыслей, лишь измученное тело невольно воспринимало потряхивания лифта. Дверцы открылись. Юля включила свет в подъезде и пошла к двери. Из ее слабой руки выпали ключи. Сердце отреагировало мукой. Она с трудом нагнулась и подняла их, прижалась лбом к двери и начала открывать ее.

– Юля!

Она вздрогнула и обернулась.

– Костя!

Ее сердце ожило и быстро застучало, но уже в следующий миг больно сжалось. Он поднялся с верхней ступеньки и кинулся к ней. Юля вытянула руку, поставив ее преградой между ними.

– Не подходи.

– Юля!

– Не смотри на меня. Уйди, пожалуйста!

Костя уперся грудью в ее ладонь.

– Что этот упырь с тобой сделал?!

От его напряженного шепота Юля поморщилась как от громкого крика. Она посмотрела на ключ в замке, потом на Костю потерянно.

– Почему ты не в больнице?

Он шагнул к ней и, всматриваясь в ее меловое лицо, пытался разгадать, что с ней случилось. Юля отступила на шаг. Он протянул руки к ней. Она сжалась в комок.

– Пожалуйста, не приближайся ко мне!

– Почему? – застонал он.

Юля подняла руку и показала помолвочное кольцо.

– Я обещала выйти за него.

Костя застыл, а Юля, пользуясь его ступором, быстро скользнула к себе в квартиру, но рука Кости уперлась в дверь.

– Уйди!

Она попыталась закрыть ее. Но Костя вошел.

– Ты не выйдешь за него! Ты не можешь его любить! Я никогда не поверю в это!

Юля подняла на него усталый взгляд. Костя закрыл дверь и включил свет. Брови Юли растянулись жалобно.

– Костя, прошу тебя, иди домой.

– Сколько дней ты не спала?

– Я спала.

– Тогда почему у тебя такие жуткие синяки под… – Костя осекся, его лицо исказил страх. Он ахнул и затрясся от волнения. – Юленька, что он с тобой сделал?!

– Ничего! – сморщилась она и как можно дальше отступила от него.

Но Костя подскочил к ней, схватил за плечи и начал трясти.

– Этот клещ измывался над тобой?!

Ее измученная голова беспомощно болталась.

– Костя, пожалуйста!

Выпустив хрупкие плечи, он рванул блузку на ней. Верхние пуговицы выскочили из петель.

– Оставь меня! – взвизгнула Юля, и когда поняла, что его вовсе не тело ее интересует, а синяки и раны, еще сильнее начала вырываться.

– Что это? – с ужасом выдавил из себя Костя и руки его упали.

– Оставь меня в покое! – закричала она, рухнула на скамейку и, закрыв глаза ладошкой, заплакала.

Он упал у ее ног и уткнулся лицом ей в колени. Костя целовал ее и, не переставая, шептал: «Пожалуйста, не гони меня!»

Она с тоской посмотрела на него. Нерешительные пальчики задрожали над его волосами, и вдруг Юля подумала: «А может… пусть Костя будет первый и последний». Она не отказалась бы принять смерть в объятьях любимого. Но погубить Костю…

– Расскажи мне все, – взмолился он.

– А нечего рассказывать, – ледяным голосом произнесла Юля и спрятала руки за спину.

Костя обратил к ней несчастное лицо.

– Тебе очень больно было?

Юля сжалась, не желая говорить об этом, потому что не хотела, чтобы он увидел гораздо больше, чем ее израненное тело. И она толкнула его.

– Не лезь в мои отношения с женихом!

Костя вскочил на ноги.

– Да какой он тебе жених?! Ты не можешь выйти замуж за монстра!

Юля тоже подскочила, словно ужаленная.

– Ты не знаешь его!

– Не знаю?! – едко выплюнул Костя, сузив глаза. – Развяжи платок!

Юля затрясла головой, прижала руку к шее и вжалась в стену.

– Я и сам могу это сделать!

– Сейчас я позову его, и он вышвырнет тебя отсюда!

– Не позовешь, потому что любишь меня, но безумно боишься его! Юленька, родная моя, я сумею помочь тебе, только доверься мне!

– Поздно! – завизжала она и затрясла головой, сжимая ее руками. – Надо было бороться за меня вначале! А теперь все! Поздно!

– Юленька, любимая, верь мне, неуязвимых нет! Я помогу тебе!

Она ссутулилась и захныкала.

– Костя, я устала! Я хочу спать! Уйди, пожалуйста! Не мучь ты меня еще сильнее! И, вообще, я сама виновата, разозлила его.

– Отказала ему!

Юля грустно покачала головой и прошептала:

– Это не твое дело. Больше не твое. Забудь меня. Кем бы он ни был, я люблю его.

– Ложь! Ты боишься его, он поработил тебя, влез в твою душу! Неужели ты не желаешь выпутаться из его паутины?!

Она закрыла лицо ладонями и затряслась от плача.

– Он убьет мою маму! Всех, всех, кто дорог мне!

Больше не скрывая слез, Юля подняла лицо и прижала ладошку к его щеке.

– А тебя в первую очередь, милый мой!

От ее неожиданной нежности его сердце сжалось.

– Я не боюсь его! – твердо прошептал Костя.

Она кинулась в его объятия, сжала в кулаках его куртку и крепко зажмурилась. Костя осторожно развязал платок на ее шее, отогнул его и остолбенел.

– Маленькая моя! – прошептал он и стиснул зубы, стараясь не заплакать.

Юля молчала и не двигалась.

– Юленька, пойдем ко мне, и пусть он только сунется к тебе.

– Ты не понимаешь. Он убьет твоих родителей. Нет, Костя. Нет.

Костя осторожно сжал ее плечи и отстранил ее от себя. Она приятно ощутила силу его рук и подняла на него несчастный взгляд. Склонившись над ней, Костя заглянул в глубину ее затравленных глаз.

– Я не позволю тебе принести себя ему в жертву! Ты знаешь, что этому чудовищу от тебя на самом деле нужно? Погубить твою душу! Но он тебя не получит!

Костя осторожно поцеловал рану на ее шее. Юля вцепилась в его плечи.

– Костя, я не хочу умирать! – вылетел писк из ее до боли сжавшегося горла. – Я не хочу становиться такой, как он. А он меня заставляет! Паша говорит, и мне трудно сопротивляться ему.

– Ты не умрешь! Я стану между вами.

Юля посмотрела на него и не могла наглядеться.

– Я не хочу этого. Ты сам пострадаешь и мне не поможешь.

– Раз ты так говоришь, значит, плохо меня знаешь.

Он ласково улыбнулся и даже подмигнул ей.

– Вот увидишь, прорвемся. Я понимаю, наш противник невероятно силен, но и на него найдется управа. Верь мне, родная.

Юля думала, он только подбадривает ее. Но в ее положении поддержка, которую он ей дарил, так много значила. Юля снова прижала ладошку к его щеке.

– Когда ты успел стать мужчиной? – восторженно спросила она.

Костя грустно улыбнулся и накрыл ее кисть своей ладонью.

– Ты моя маленькая девочка!

– Твоя, пока бьется мое сердце!

Он порывисто обнял ее.

– Тогда поцелуй меня!

– Ох, Костя!

Впиваясь в сладкие губы, он оторвал ее от пола. Юля растворилась в упоительном поцелуе и без всяких магических штучек. Свет в прихожей погас, а они не предали этому значения, тем более что у них и без того померкло перед глазами от наслаждения.

– Костя, любимый мой, хороший!

В следующий миг его отшвырнуло от нее. Костя врезался спиной в стену и рухнул на пол. Юля все поняла и похолодела.

– Паша, нет! – завизжала она.

Костя кинулся навстречу мрачной тени. Паша увернулся, ловко схватил его за шиворот и потащил в зал.

– Костя, умоляю тебя, не тронь Пашу, это станет для него поводом убить тебя!

Но они уже сцепились, схватив друг друга за грудки.

– Тронешь ее – я уйду в монастырь и буду всю жизнь молиться за ее душу! – прохрипел ему в лицо Костя.

– И все равно ничем ей не поможешь!

– Посмотрим!

– Посмотрим, – ехидно согласился Паша. – Посмотрим, насколько тебя там хватит! Будет очень забавно поиграть в эту игру. Значит война, Костик?

– С тобой по-другому не будет!

Паша повернул к Юле лицо. Она снова превратилась в перепуганного птенца, дрожала, плакала и бормотала: «Паша, не надо! Паша, не надо! Паша, не надо!»

– Значит, ты выбираешь его и не желаешь быть вечно со мной?

– Я не знаю, – пропищала Юля.

– Не поддавайся ему! – воскликнул Костя. – Он не всесилен, каким хочет казаться. Он ничего не сможет сделать тебе, если ты…

– Заткнись! – рыкнул Паша и оттолкнул его от себя.

Костя полетел к балкону, но наткнулся на журнальный столик и, перевернув его, покатился кубарем по полу. Паша догнал его, схватил за горло и поднял на вытянутой руке. Костя вцепился в его руку и, задыхаясь, захрипел.

– Паша, пожалуйста, я сделаю все, что ты скажешь! – закричала Юля, подскочила к нему и стала колотить его по спине. – Отпусти его, умоляю тебя! Отпусти его, слышишь, отпусти!

– Ну и что можешь сделать мне ты, жалкий человечек?! – игнорируя ее, рычал он на Костю.

– Не трогай его!

И Юля, пытаясь опустить его руку, повисла на ней, а когда это не помогло, укусила его. Паша засмеялся.

– У тебя уже вампирские замашки. Мало я тебе сегодня крови дал?

– Он же задохнется! Оставь его!

Взбесившись, Паша толкнул ее. Она упала на пол.

– И все же ты так ничего и не поняла! Ты действительно веришь, что этот жалкий клоп поможет тебе?

– Нет, нет, не верю! Просто я сама не знаю, чего хочу! Отпусти его, клянусь, больше он нам не помешает!

– Конечно, нет!

Паша хищно посмотрел на Костю.

– Я сделаю все, что ты скажешь! – в отчаяние воскликнула Юля. – Хочешь, я отдамся тебе?

– Мне не нужен секс ради его спасения.

– Я стану такой, как ты!

– Это ты только сейчас так говоришь.

– Нет, правда, стану!

– Нет, – захрипев, выдавил из себя Костя.

Прищурившись, Паша подозрительно посмотрел на Юлю.

– Точно?

– Да, – обреченно выдохнула она и уронила голову.

Паша разжал пальцы. Костя упал на пол и зашелся кашлем. Он пытался подняться. Юля бросилась к нему.

– Костя, миленький мой, умоляю тебя, уйди, – плакала она и покрывала его лицо поцелуями. – Ты забудешь меня, обещаю. Время лечит. У тебя все, все будет хорошо, вот увидишь! А меня не спасти! Пойми это, а еще то, что я сама во всем виновата. Только я одна. Ты ведь ничего не знаешь, я же через спиритическую схему самолично вызвала его. Я пробудила его собственной кровью. Я по глупости связалась со злом. Видимо, я этого хотела. Нет, не этого, любви, но сейчас все не важно. Я должна сама отвечать за свои деяния. Умоляю тебя, уйди. И еще, молю, позаботься о моей маме! Костя! – вскрикнула она и еще сильнее заплакала. – Прости меня, Костя, слышишь, прости!

Он прижал ладонь к ее мокрой щеке.

– Все будет хорошо! Просто верь мне, родная!

Его снова выдернули из ее рук. Юля только ахнуть успела, как Паша впился зубами Косте в шею.

– Нет! – завизжала она. – Пусти его! Ты же обещал мне!

Вытаращив глаза, Костя схватился за ворот его рубашки, не зная, как вырваться. Паша оторвался от его шеи. Костя машинально зажал рану рукой. А Юля с ужасом взирала, как двигаются окровавленные губы Паши:

– Запомни этот момент, Иулия. Заруби себе на носу, кто кого. И даже надеяться не смей!

Он толкнул Костю к балкону.

– Знай, ты обязан жизнью Юльке!

Дверь с грохотом открылась, со звоном распахнулись окна на балконе.

– Что ты собираешься делать?! – бросилась Юля за ними.
Паша мигом обнял Костю, запрыгнул с ним на перила и кинулся камнем вниз. Юля метнулась к окну. Паша уже приземлился.

– Пошел вон! – толкнул он Костю в сторону его дома. – Ты бессилен! Увижу тебя возле Юльки, буду убивать ее на твоих глазах долго и мучительно, клянусь тебе. От меня не скроешься, меня не обманешь. Запомни! Убью и ее, и всю твою семью. Не прощаюсь, еще увидимся.

Паша запрыгнул на перила балкона. Юля испуганно попятилась от него. Он спрыгнул на пол и выпрямился во весь рост.

– В конце недели.

– Что? – еле слышно спросила она.

– Мне к тебе что, охрану приставить? Только я уехал, ты уже целуешься с другим!

Юля поморщилась.

– Довольно этой игры в человека! Ты не человек! Ты не можешь ревновать меня, ты вообще ничего не чувствуешь!

– Ошибаешься! – прошипел он и подошел к ней вплотную. – Еще как чувствую: и злость, и страсть, и ненависть, и огонь в своих чреслах, и его кровь на своих губах. Я из плоти и крови, забыла?

– Нет, не забыла.

– Вот и не забывай! Лучше тебе не злить меня!

– Паша, я все поняла.

Он прижал ее к себе.

– Тогда целуй меня.

Юля отвернулась, не желая терять ощущение Костиных губ на своих губах.

– Я устала.

Он повернул ее голову к себе.

– Целуй, иначе потребую секса.

Он стремился снова овладеть ее волей, и Юля подчинилась ему. Она обвила руками его шею и раскрыла для него свои жаркие губы. Он сводил ее с ума поцелуями. Юля постепенно забылась, начала охотно отвечать ему, все больше и больше распаляясь. Образ Кости тускнел в ее сознании. Когда Паша оторвался от нее, ее глаза лихорадочно сияли.

– Ну как, ты еще не устала сопротивляться мне? – бархатисто промурлыкал он.

Ее руки жадно заскользили по его груди.

– Ты мой истязатель!

Он криво улыбнулся.

– Знаю.

– На твоих губах яд.

– Это кровь твоего парня.

– У меня есть жених.

Паша прищурился.

– Да? И кто же он?

– Ты.

Он резко привлек ее к себе.

– Точно, что ли?

– Ненавижу тебя!

– А я тебя!

– Я бы убила тебя!

– Нет, это моя привилегия.

– Стану вампиром – вопьюсь в твое тело и буду пить твою кровь до последней капли.
– Идет, – засмеялся он. – И наконец-то отдашься мне!

Их губы соединились единым порывом, словно две бушующие волны налетели друг на друга. Видел бы Костя его победу, у него бы надломилось сердце. Паша темным ветром сорвался с ее губ и оказался на перилах балкона.

– Спокойной ночи, Иулия. Не забывай, я слежу за тобой.

Он прыгнул и полетел над городом, а Юля с изумлением наблюдала, как быстро он удаляется, превращаясь в черное пятно.

Юля пришла в свою комнату. «Со мной все в порядке. Паша ушел. Больше не приходи», – отправила она сообщение Косте и откинула с кровати покрывало. Юля не легла в постель, а упала в нее. Едва ее голова коснулась подушки, ее тут же взял сон, но забвения он ей не принес. Юля мучительно ворочалась, металась в постели, мяла подушку и сквозь дрему осознавала это. В итоге, проснувшись, она удивилась, что вообще спала.

Измученная и ослабевшая Юля все же собралась на учебу. Ни душ не помог прийти в себя, ни огромная доза кофе. Кое-как одевшись, она поплелась на улицу. Паша ждал ее на своем излюбленном месте. Юля плюхнулась к нему в машину. Он тут же овладел ее губами. Она машинально ответила. Паша отстранился от нее и с довольным лукавством остановил взгляд на ее красных глазах.

– Костя за нами наблюдает.

Ее глаза вспыхнули – Паша засмеялся.

– Ничего, скоро ты перестанешь испытывать к нему чувства. Ты ужасно выглядишь, Иулия.

– Отстань.

– Похоже, с Костей придется что-то делать. Может, навестить его сегодня ночью?

– Ты не сделаешь этого! – испуганно прошептал она, вцепившись в его руку.

Паша снова рассмеялся.

– Посмотрим на твое поведение.

– Может, уже поедем?

– Может, лучше дома останешься и выспишься как следует?

– Заманчивое предложение.

– Никуда от тебя твоя учеба не денется. Мне нужен здоровый донор, а то твоя душа распрощается с телом раньше, чем этого пожелаю я.

– Пообещай, что не тронешь Костю.

– Я провожу тебя, и ты на улице горячо поцелуешь меня.

– Какая тебе радость причинять ему боль? Ты и так отнял меня у него.

– Тебе не понять. А кроме того, мне вчера тоже было неприятно видеть свою суженую стонущей в объятиях другого мужчины.

– Я не стонала!

– Ты не заметила.

– Хорошо, я поцелую тебя на улице, только не вреди Косте.

– Костя, Костя! – пропел Паша. – Ох уж мне этот Костя! Если б не он…

– То ты бы меня как собственных ушей не увидел! Ведь именно из-за него я столько глупостей наделала.

– Ты наделала глупостей из-за собственной глупости. Не будь Кости, я все равно нашел бы тебя. Меня притянул бы запах твоей чопорной праведности.

– Я не такая.

– Больше нет. Пойдем.

Паша вышел из машины первым. Они пошли к подъезду. Он не забыл получить вытребованный поцелуй. Паша себя не сдерживал, а у Юли душа горела, понимая, что Костя видит каждое его дерзкое движение.

– Он не выдержал и сбежал, – усмехнулся Паша. – Два-один в мою пользу.

– Идиот!

Юля оттолкнула его и вошла в подъезд. Паша проводил ее, дождался, когда она заберется в постель, и только после этого покинул ее дом. Юля лежала в кровати, слушала недовольные гудки за окном и прекрасно понимала, кому они адресованы. Когда все стихло, она обошла квартиру, проверила, действительно ли Паша не затаился где-нибудь, и только после этого позвонила Косте.

– Больше не следи за Пашей, – велела она сходу.

– Скажи, что там, у подъезда, ты с ним не серьезно!

– Я не могу допустить, чтобы ты пострадал!

– Я не допущу, чтобы ты погибла из-за меня!

– В том, что происходит со мной, твоей вины нет!

– Есть!

– Костя, пойми, когда я с ним, у меня словно случается раздвоение личности. И словами не предать, как мне плохо оттого, что все это происходит со мной. Я не хочу причинить тебе боль, но когда Паша рядом… мне не противно, понимаешь? Меня тянет к нему, и я не знаю почему. Наверное, я и впрямь испорченная. Ты когда-нибудь наслаждался опасностью, сходя с ума от этого? Паша меняет меня и в такие моменты начинает мне нравиться.

– Нет, ты ошибаешься. Он внушает тебе это. Не верь ему, не верь себе, это не твои желания.

– Ох, Костя, боюсь, все напрасно! Представь, что я умерла, и живи дальше. Живи, Костя, и спасайся!

– Не говори так. Я буду бороться за тебя до последнего!

– Или пока бьется твое сердце.

– Все, не будем больше об этом. Тебе не удастся отговорить меня.

– Ты еще не понял?! Ему бесполезно сопротивляться!

Костя нервно засмеялся.

– Неужели ты не видишь, что только отчаяние и самонадеянность мешают тебе выпутаться из сложившейся ситуации! Ты думаешь спасти всех, принеся себя в жертву? Юля, опомнись, подвиг – противостоять ему и погибнуть, а поддаться ему – безрассудство! Почему ты продолжаешь общаться с ним?

– Разве в моих силах прогнать его?! Ты не понимаешь, о чем говоришь!

– Помнишь, как Пашка не дал мне договорить? Потому что он хочет заставить тебя думать, будто ты в безвыходном положении, но это не так. Просто начни жить в вере и истине. Мы можем хоть завтра венчаться с тобой, и ты не достанешься ему.

– Да он убьет нас!

– Вряд ли. Ведь в таком случае он не сможет продолжить соблазнять тебя, играть на твоих страстях, подчиняя твой дух себе. Чем глубже порок пускает корни в твое сердце, тем власть зла над тобой сильнее. Для этого ты нужна ему живая, а если нет – он повержен. С демоном, в каком бы он ни был обличии, нельзя совершать сделки. Между нами только борьба и так до смерти!

Юля покачала головой.

– Очень патетично. Но один раз я уже отреклась от него и лишь взбесила его этим. Я хорошо помню боль и страх, и остроту его зубов, и беспощадность. Да я разговариваю с тобой и боюсь, что он все слышит и знает!

Костя вздохнул.

– Тогда помоги мне позаботиться о тебе. Что ты знаешь о нем? Мне нужна любая информация.

– Он говорил, что уязвим. Его можно убить, только как это сделать, если он в разы сильнее любого человека?

– Да, его тело не такое хрупкое, как у людей. Когда вчера мы падали с ним с твоего балкона, наше падение не показалось мне стремительным. Меня не покидало чувство, будто у него парашют за спиной или крылья. Нет, разумеется, мы летели очень быстро, но это не было неуправляемым падением. За три-четыре метра до земли, я почувствовал, как скорость снизилась. Приземление было на удивление мягким. В противном случае я бы размозжил себе кости в ногах.

– И что это значит?

– Он явно не из-за меня сбросил скорость перед приземлением – его тело уязвимо.

– Паша говорил, что телом он человек, только немного совершеннее, а по сути, в нем дух вампиризма.

– Я так и думал. А что еще он говорил?

– Что он родился до нашей эры.

– Ну это он загнул. Впрочем, кто его знает.

– Паша не охотится за всеми подряд. Обычно он выбирает нераскаявшихся грешников, упорствующих в смертных грехах.

Примечание – смертные грехи – гордость, презирающая всех; ненасытная душа, иудина жадность к деньгам; блуд или распутная жизнь; зависть, доводящая до злодеяния ближнему; чревоугодие; гнев; леность или совершенная о душе беспечность. Из сочинений святителя Игнатия Брянчанинова и творений святых отцов

– Что и требовалось доказать, его цель – погубить душу.

– Костя, я должна тебе кое в чем признаться, – сказала Юля и нерешительно замолчала.

– Слушаю тебя.

– Это ужасно, Костя! Я пила вино с кровью! – выпалила Юля и тут же начала оправдываться. – Паша сказал, что кровь была пожертвована добровольно. Никто не умер из-за нее.

– И ты веришь ему?

– Верю, – напряженно ответила Юля.

В трубке повисло тягостное молчание.

– Прости меня! – всхлипнула она. – Когда я с ним, то сама себе не принадлежу.

– Все хорошо. Я рад, что ты мне все рассказала.

– В конце недели он посвятит меня, – холодея, прошептала Юля.

– Не соглашайся!

– Если я откажусь, погибнут все, кого я люблю. Я не откажусь.

– Станешь такой, как он, и близких людей потеряешь еще раньше.

– У тебя неделя, Костя. Прости за все!

Юля положила трубку и упала на подушку. Она лежала, бездумно уставившись в потолок. Ее разбудил телефонный звонок. Спросонья ее сердце испуганно подпрыгнуло.

– Лена, как ты меня напугала!

– Куда ты пропала?

– Я пропущу пару деньков. Мне надо отдохнуть. Слушай, как ты выносишь, Влад ведь пьет твою кровь?

– И что с того? Он совсем немного, мне даже нравится. Но я же тебе рассказывала. Неужели Паша оказался жадным?

– Скорее мстительным. Слушай, я тут подумала, мы с тобой хотим присоединиться к ним…

В трубке раздался визг.

– Так ты решилась?! Вау! Умница, Юлька! Как я тебе завидую! Если хочешь, могу стать твоим первым донором!

– Я не о том, глупая! Мы ведь ничего не знаем о них. Какими мы станем? А вдруг есть подвохи?

– Сама ты глупая, раз думаешь о таких пустяках. Мы видели результат и лично мне ничего другого не надо.

– А я бы хотела знать больше. Может, тебе Влад что-нибудь рассказывал?

– Как же, рассказывал, скорее, показывал, – и Лена захихикала. – Юлька, до него я никогда не была счастливой!

– А ты не боишься, что он убьет тебя?

– Нет, – раздался беспечный ответ.

– Тогда мне жаль тебя, раз безжалостный вампир, который сосет из тебя кровь, лучшее, что есть в твоей жизни.

– Брось тоску нагонять. Меня все устраивает. А ты, значит, так и не решилась отдаться Пашке? Ну и дура! – вынесла она приговор подруге.

Юля вздохнула.


– Пусть я дура, только скажи, тебе Влад о чем-нибудь рассказывал?

– Нет. Я в чужую душу не лезу.

– Ага, в душу, – съязвила Юля. – Лен, а тебе Влад давал своей крови?

– Никогда. А Пашка тебе?

– Да.

– И ты пила?

– Слизала.

– Круто! Тебя Пашка любит, не то что Влад меня!

– Он не говорит о любви, ему претит это слово.

– Ах, точно.

Юля поняла, что от Лены ничего вразумительного не добьешься.

– Как у Ани дела? – сменила она тему, но наткнулась на арктическое равнодушие.

– Я ее не видела.

– Она заболела?

– Понятия не имею. Тебе не кажется, что она какая-то скрытная?

– Думаю, мы с тобой ее обидели.

– Если мы такие плохие, давно бы нашла себе других подруг, а то лезет к нам, подслушивает.

– Ладно, пока. Позвоню ей.

Юля тут же набрала номер Ани. «Аппарат выключен или временно не доступен» – проговорил бесцветный голос. Порывшись в телефонной книге своего мобильника, Юля нашла ее домашний телефон.

– Здравствуйте, вас беспокоит Юля, подруга Ани по университету.

– Да, Юля, мне Анечка о вас рассказывала, – донесся приглушенный голос. Юля поняла, что позвонила не в подходящий момент.

– Я только хотела поговорить с Аней.

– Разве вы не знаете? А я думала, к вам в университет сегодня следователь приходил.

– Что произошло?! – на нервах Юля задрожала.

– Анечка пропала… с пятницы.

– Как пропала? Я не знала. Я же в университет сегодня не ходила. Я думала, Аня тоже заболела.

– Аня отпросилась к Лене ночевать. Я видела в окно, как она уехала на большой черной машине.

– Что за машина?

– Да не разбираюсь я в них. Для меня они все одинаковые. Красивая машина, похоже, дорогая.

– А Лена что говорит?

Мама Ани вздохнула.

– Лена ничего не знает. Она сказала, что впервые слышит, что Аня к ней с ночевкой собиралась. По ее словам – Аня меня обманула. Но она меня никогда не обманывала. У нас были доверительные отношения.

– Вы не переживайте, все наладится. Вот увидите, Аня непременно найдется, – участливо проговорила Юля, в глубине души чувствуя себя виноватой. Попрощавшись, она прижала руки к воспаленным щекам. Минуту Юля не шевелилась, а потом снова схватила телефон и набрала номер Лены.

– Что с Аней?!

– Ты чего раскричалась?!

– Аня пропала! Почему ты не сказала, что в универ следователь приходил?!

– Потому что никто не приходил! Кончай орать на меня!

– Куда Аня подевалась?!

– Откуда мне знать?!

Юля постаралась успокоиться и говорить обоснованно.

– Лена, но ты же знала, что она пропала, и не сказала мне.

– Да, знала. Потому что со мной ее мама разговаривала, и следователь домой наведывался. Эта твоя Аня наврала, будто собирается ночевать у меня, а теперь меня все пытают: «Где Аня? где Аня?» А я почем знаю?! Да я даже слышать о ней не желаю! Она, поди, сейчас с каким-нибудь хахалем отдыхает – а я страдай!

– Ты же знаешь – у Ани никого не было.

– А к кому она тогда с ночевкой укатила и маму обманула, якобы ко мне? Все, кончай, Юлька. Довольно с меня допросов. Отстань!

И связь прервалась. Юля вздохнула и упала на кровать. Чуть позже позвонила ее мама и прогнала прочь всю ее озабоченность. Нина Васильевна уже познакомилась со Стивом, он лично встречал ее в аэропорту, и теперь она взахлеб рассказывала, до чего он похож на Юлиного отца, даже голосом и манерами. Они мигом сошлись так, словно всю жизнь были знакомы, и ей казалось, будто в ее жизнь вернулся Игорь. Все свелось к тому, что Юле необходимо познакомиться с дядей, потому что он замечательный, но пока плохо себя чувствует и нуждается в уходе. По всему было видно, что Нина Васильевна находилась под впечатлением от знакомства с братом покойного мужа.

– Юля, ты не возражаешь, если я немного задержусь тут? У Стива ведь никого нет.

– У него есть деньги, – буркнула она недовольно.

Нина Васильевна вздохнула.

– Ты права...

– Нет, мама, я неправильно выразилась, – опомнилась Юля, – поступай, как сочтешь нужным. За меня не волнуйся, я взрослая девочка, замуж в следующем месяце выхожу.

– Как у тебя дела?

– Замечательно. Паша с меня пылинки сдувает, ждет не дождется нашей свадьбы. Костю из больницы выписали. Они с Пашей познакомились и, конечно, не то чтобы подружились… – Юля вздохнула. – В общем, все нормально.

– Они не разодрались? – обеспокоенно спросила Нина Васильевна.

– Нет, что ты! Ты же знаешь, какой Костька выдержанный, да и Пашку ничем не проймешь.

– Хорошо. Звони мне чаще, Юленька.

– Ты тоже не забывай звонить.

– Каждый день буду. Стив очень хочет познакомиться с тобой. Ты бы видела, как он обрадовался, когда я приехала. Если врачи разрешат, то мы с ним вместе в Россию приедем, а если нет – тебе придется лететь сюда. Но пока рано загадывать, посмотрим, как все сложится.

После разговора с мамой на Юлю опять напала хандра. Она думала о том, как хорошо, что мама так далеко от эпицентра ее трагедии, а еще боялась за Костю, размышляла над тем, как сильно изменилась Лена под влиянием Влада, и переживала за Аню.




Глава 14

Паша вернулся поздно вечером с полными пакетами еды. Он накупил всего, что поднимает гемоглобин, в том числе и таблетки с железом.

– Ты не знаешь, куда Аня пропала? – спросила Юля, разбирая сумки с продуктами и накрывая стол.

– Какая еще Аня? Налей мне выпить.

– У меня нет.

– Я купил вина. Успокойся, оно без крови. Ну и глазищи у тебя, когда ты в шоке.

– Тебе все шуточки, – недовольно буркнула Юля и подала ему бутылку и штопор. – Пропала Аня, моя однокурсница, мы с ней дружили.

– Я должен знать всех, кто с тобой учится? – пробормотал Паша, открывая вино.

– Хватит отвечать вопросом на вопрос. Скажи, ты причастен к исчезновению Ани?

Юля пронзала его пристальным взглядом. Паша равнодушно пожал плечами.

– Довольно истерить, лучше дай бокалы.

Юля достала их и завела руки за спину.

– Ответь мне прямо, ты знаешь, что стряслось с Аней? Где она?


– Не знаю никакой Ани.

Паша протянул руку и нетерпеливо шевельнул пальцами. Юля отдала ему бокалы и села за стол.

– Что мы отмечаем?

– Ничего, – ответил он и подал ей бокал с вином. – Тебе надо поднимать гемоглобин. А вот завтра мы поедем подавать заявление в загс, а потом отмечать в ресторан.

Юля застыла.

– Заявление?

– Ты забыла? Мы собираемся пожениться, – и Паша чокнулся с ее неподвижным бокалом. Он пил, а Юля потрясенно смотрела на него.

– Хватить таращиться на меня. Давай уже, приходи в себя. Я тебе честь оказал, соблаговолив взять в жены, а ты еще сомневаешься.

Юля машинально сделала глоток вина, и оно немного успокоило ее.

– Мм, вкуснень… мг, хорошее вино.

Паша засмеялся, а Юля понуро сказала:

– Никому нет дела до того, что Аня пропала.

Подвинув свой стул, Паша подсел к ней.

– Ну чего ты, сладкая моя, не переживай, найдется твоя Аня.

Юля опустила голову ему на плечо.

– Найди ее, ты ведь все можешь.

– Переспи со мной, что тебе стоит.

Она резко отстранилась. Дернув за руку, Паша привлек ее к себе обратно.

– Если Аня попала в беду, – тихо заговорила Юля, – ты бы мог найти ее и расправиться с плохим человеком.

Паша хмыкнул.

– Я тебе кто, Робин Гуд? И с чего ты взяла, что ее надо спасать?

– Она бы позвонила маме. У них были доверительные отношения.

– Не все такие святоши, как ты, некоторые иногда позволяют себе расслабиться. А когда тебе хорошо, время летит незаметно. Вот увидишь, объявится твоя Аня.

Непринужденный тон и естественное поведение Паши постепенно убедили Юлю, что он не замешан в исчезновении Ани. Больше к этой теме они не возвращались. Паша едва не насильно кормил Юлю и заставлял пить вино.

– Ты куда свою машину поставил? – спросила она, услышав за окном непрекращающиеся гудки.

– Не думай об этом.

– Паша, но так нельзя!

– Там есть еще один выезд.

– Неудобный.

– Меня это не касается.

Гудки постепенно стихли. Приближалась полночь. Юля начала беспокоиться, что Паша решит остаться ночевать у нее. И действительно, он снял брюки и в трусах и футболке развалился на диване, погрузился в чтение и никуда не собирался. Юля изучала свои конспекты. Ей казалось, их супружество таким и будет: тихим, спокойным, гармоничным; он не донимает ее – она не лезет к нему; у каждого свой мир; они вместе и порознь. Но одно их объединит точно – постель. «Нет, только не сегодня!» – пугалась своих мыслей Юля, поглядывала на Пашу и соблазнялась его безразличием. Ее желания раскололись надвое. Часть ее мечтала о свободе от правил, а другая – слишком хорошо помнила о глубине и ужасе угрожающей ей бездны. Юля не хотела гипнотических ласк, когда тело получает удовольствие, смешанное с болью, а душа горит синим пламенем в муках совести. «А вдруг Паша прав, и я слишком правильная?» – колебалась Юля, и тогда она старалась думать о Косте, об участи своей души и обещании, данном маме. Ей и впрямь становилось легче отвергать соблазн, который проникал в ум и не давал заниматься.

Ближе к часу ночи Паша молча встал, натянул брюки, обулся и вышел на балкон. Поддавшись любопытству, Юля проследовала за ним.

– Ты чего это? – шепнула она, остановившись за его спиной.

Паша прижал палец к своим губам.

– Чш-ш, клюет, сейчас начнется! – говорил он, словно заядлый рыбак на утреннем клеве.

Юля представила речку в туманной дымке, упоительный штиль… и вдруг идиллию оборвала мысль о его добыче. Он охотится! Прямо в этот момент из ее дома! Его рука накрыла ее плечи, укутав теплом и возбуждением. Паша привлек Юлю к себе.

– Смотри, – щекотал он дыханием ее ухо, – видишь тени, вон у тех машин слева? Восторг! Правда?!

В тусклом свете освещения улицы Юля разглядела три крадущихся силуэта.

– Ну и придурки! – сдавленно засмеялся Паша. – До чего же люди любят искать неприятностей! Смотрели бы телик или храпели на всю квартиру, а могли бы с женушками развлекаться. Э нет, гордость заела! С женами ведь обыденность, а тут адреналин! Мне подходит. А тебя это не заводит?

– Паша, пожалуйста, не надо никого убивать!

Он скривился:

– Фу, какая ты скучная!

– Гад!

Паша запрыгнул на перила и присел, держась за них. Юля вцепилась в его футболку. Он посмотрел на нее.

– Хочешь со мной?

– Я не пущу тебя!

Паша усмехнулся.

– Береги маникюр, Юленька.

И вдруг он упал. Футболка выскользнула из ее рук. Ногти действительно пронзила боль, Юля ахнула и бросилась к перилам. Паша бесшумно приземлился в стороне и встал темной тенью.

Обреченные каратели подкрались к его машине. В тот же миг фонари у подъездов погасли. Двор накрыла темнота, и пусть она скрыла лица, но не происходящее.

Тень Паши скользнула к полному парню, замахнувшемуся битой на его машину, и уже в следующий миг Паша завладел его оружием. Забияки на секунду замерли, глядя на внезапно появившегося противника.

– Привет, придурки, – усмехнулся Паша.

В сердцах героев вспыхнул праведный гнев, приправленный ненавистью, гордостью и осознанием своего численного превосходства. До Юли долетел отчетливый возглас:

– Это он!

А потом другой:

– Мочи ублюдка!

Изо всех сил Юля вглядывалась в молниеносную битву теней. Впрочем, под битвой подразумевается сопротивление, а тут чинилась безжалостная расправа. Только во время первого нападения понеслось короткое:

– Что за!..

Жертвы Паши даже не успевали опомниться, как оказывались в его руках. Приглушенный хрип пару раз достиг Юлиного слуха. В этот миг к ее горлу подступил крик, но она зажала себе рот – чем больше соберется свидетелей, тем больше будет смертей. Скоро все стихло. Юля видела, как единственный подвижный силуэт выпустил безжизненное тело. Оно с глухим шумом рухнуло на землю. Паша поднял голову и посмотрел на Юлю, а в следующий миг, держась за перила, он уже находился за ее балконом и игриво раскачивался на вытянутой руке. Юля попятилась под его насмешливым взглядом. Перемахнув через перила, Паша запрыгнул на балкон. Она уперлась спиной в стену. Он схватил ее за руку и рванул к себе. Его объятия словно тиски. Паша потянулся к ее губам.

– Нет! – брезгливо сморщилась она и отвернулась.

Он повернул ее лицо к себе и долго смотрел ей в глаза. «Я хочу!» – читала она в бесчувственно-властном взгляде. Воля начала таять, и Юля потянулась к его губам. Паша неподвижно ждал. Открыв губы, она облобызала его рот. Он ответил, и в нее потекла теплая кровь. Юля дернулась, но его ладонь сдавила ей и нос, и губы. Она с ужасом смотрела на него и пыталась вырваться. Паша ждал, когда она не выдержит без воздуха и проглотит. Юля терпела, сколько могла. Из ее глаз потекли слезы. Глоток оказался на удивление легким. Паша довольно улыбнулся.

– Теперь ты моя соучастница! Драйв, правда?!

Он выпустил ее. Юля помчалась в комнату – он вырос перед ней.

– Куда это ты, милая?

Юля зажала рукой себе рот – ее желудок противно щекотало. Паша схватил ее за плечи и встряхнул.

– Только посмей выблевать!

Ее голова едва не оторвалась. Издавая характерные звуки, желудок Юли начал сокращаться. Паша влепил ей пощечину. Ее глаза расширились в пол-лица, а в следующий миг она получила вторую оплеуху.

– Ну как, тошнота прошла?! Я тебя предупреждал!

Он выпустил ее плечи. Юля упала на колени и заплакала.

– Скотина! Ненавижу тебя!

Паша прошел на кухню, но скоро вернулся, держа в руках бокалы.

– На. Запей.

Юлю лихорадило.

– Что это? – всхлипывая, спросила она.

– Вино.

– Я не хочу.

– Я не лгу.

– Мне не по себе!

– Снова ударить тебя?

– Как ты можешь бить женщину?! – сквозь слезы упрекнула она.

Паша посмотрел на нее так, словно в его голове вспыхнули десятки ответов. И действительно, он начал перечислять:

– Во-первых, дитя мое, какая ты женщина? Во-вторых, я не бил тебя, а если бы бил, то убил бы. Поэтому будем считать, что я перестарался с ласками. Ну и, в-третьих, я могу не только бить женщину, но и убить, запросто. Для меня мужчина жертва или женщина, неважно.

Паша сунул Юле в руку бокал, а сам развалился на диване.

– Давай уже, приходи в себя, – небрежно сказал он и отпил вина из своего бокала.

Юля осталась сидеть у его ног.

– Зачем ты это сделал?

Паша наклонился к ней.

– Привыкай. Скоро ты будешь нуждаться в крови. И еще, начни, наконец, подчиняться мне.

– Я и так подчиняюсь, – заныла она.

– Недостаточно. Пей вино.

Юля вздохнула.

– Не хочу, – всхлипнула и сделала глоток.

– Молодец. Еще.

Паша приложил палец к ножке бокала, подталкивая его к Юлиным губам. Он проследил, чтобы она выпила все до последней капли.

– Теперь я могу остаться одна?

– Как, ты меня выгоняешь? Брось дуться.

Юля вышла на балкон. Машина Паши стояла невредимой на излюбленном месте хозяина, поблескивая в свете опять горящих фонарей. Никаких трупов возле нее не было.

– Куда все подевались?

Паша вышел на балкон и обнял Юлю.

– А ты как хотела?

– Ты чудовище!

– Знаю.

– Ну и как прикажешь мне относиться к этому?

– Наслаждаться! – выдохнул он в ее лицо.

В комнате заработал мобильный телефон. Юля узнала мелодию, но не успела она встрепенуться, как Паша исчез, а через секунду снова предстал перед ней с ее телефоном в руке.

– Костя! – довольно протянул он, с бесинкой глядя на светящийся дисплей. – Хорошая фотка, ты чудо как вышла, а твой дружок тот еще был хомяк. Как ты такого любила? И чего ради этот грызун звонит тебе по ночам? Спорим, он не догадывается, что я у тебя? Наверное, хочет в гости прийти? Сейчас узнаем.

– Дай! – воскликнула Юля и попыталась отнять телефон.

Паша зацокал языком и, покачав пальцем, прижал телефон к своему уху.

– Юля! – послышался из динамиков голос. – Юля, как ты?.. Ты чего молчишь?.. Паша?

– Привет, Костян! А ты вовремя, мы с Юлькой только что поужинали, – сказал он и подмигнул ей. – Теперь вот спать собираемся. У тебя что-то срочное? Излагай, я все дословно передам ей.

Юля пошла в комнату, но Паша стал у нее на пути.

– Где Юля? Что ты с ней сделал, упырь?! – раздался свирепый голос из телефона.

– Фи, Костя, зачем так грубо?

– Дай ей трубку.

– А волшебное слово?

– Не дождешься.

– Подходит, – усмехнулся Паша и за шею привлек Юлю к себе. Телефон прижался к ее уху.

– Костя, пожалуйста, больше не звони мне.

– А что так уныло-то? – шепнул Паша.

– Слава Богу, ты жива! У тебя все в порядке?

– В порядке, – безрадостно подтвердила она.

Паша бесцеремонно отнял у нее телефон. Юля беспомощно оценила его шкодливое лицо, толкнула его и прошла в комнату. Паша пошел следом.

– Так зачем ты звонишь нам?

Юля забралась с ногами на диван. Паша присел на корточки перед ней.

– Так у тебя ко мне предложение.

Юля прислушалась к его разговору с Костей. Паша засмеялся и погладил ее по коленке.

– Ты предлагаешь обмен.

– Тебе-то какая разница, кого губить? Отпусти ее и посвяти меня.

– Юлька, слышала? Твой Костик надумал заграбастать твою вечную жизнь. Каков плут, а еще о возвышенных чувствах тебе говорит. Как нехорошо, – целуя ее колени, пробормотал он. – Интересное предложение, но – нет. Дело в том, Костя, я не хочу тебя, извини. А, кроме того, посвящение не даруется кому попало.

Юля скинула со своей ноги руки Паши и оттолкнула его голову.

– Ты не подходишь, Костя, но обещаю подумать. Иногда Юля бывает просто несносна!

И он ущипнул ее. Юля ойкнула, а Паша засмеялся.

– Как знать, может, в один день я психану, да и соглашусь на рокировку.

– Не обижай ее, – упавшим голосом попросил Костя.

– Что ты, буду беречь как зеницу ока! Она же скоро станет женой мне, второй половинкой, понимаешь?

Кто из них первым бросил трубку, Юля не знала. Паша откинул телефон в сторону и погладил ее ноги.

– Ладно тебе, не сердись, – вдруг заговорил он серьезно и без издевки. – Пойми, я ведь тоже ревную. Веришь, нет, мне бывает больно, вот тут, – и он прижал руку к своей груди. – А иногда, правда, крайне редко, хочется плакать. Только в глазах сухо, как в пустыне. А еще тоска снедает и тяжесть на сердце бесконечная.

Юля погладила его по волосам. Из чудовища он вновь превратился в человека. Ей стало жалко и его, и себя, и вообще всех людей, которые плутают во тьме и не знают дороги к свету.

– Тебе когда-нибудь бывает страшно? – просто, без желания залезть в его душу спросила она.

Паша пожал плечами.

– Я не хочу в ад.

У Юли брови вытянулись, сделав ее лицо несчастным.

– И я не хочу! – слезливо произнесла она.

– Мы выкрутимся! – подбадривающее улыбнулся он. – Не думай о плохом, все у нас будет замечательно! Я давно научился гнать от себя гнетущие мысли. И ты со временем научишься. Юля, я не хочу губить тебя, честно.

Она погладила его по щеке. Он поймал ее руку и прижался губами к ней.

– Но от себя никуда не деться. Каждый идет своим путем.

Его глаза вспыхнули.

– А знаешь, что? Пойдем-ка со мной.

Паша потянул ее к балкону. Юля пошла с ним, не задавая вопросов. Он обвил рукой ее талию.

– Обними меня. Нет, за шею. Крепче. Вот так.

– Что ты задумал? – заинтригованно спросила она.

Он улыбнулся снисходительно и, прижав ее к своему боку, оторвал ее от пола.

– Держись крепче, дуреха.

Паша чуть присел.

– Ты что… – Юля не успела договорить, как они, балансируя, оказались на перилах балкона. – Мне страшно! – взвизгнула она, глядя, как внизу раскачивается земля.

– Не дрейфь, трусиха!

И Паша прыгнул. Юля крепче вцепилась в его шею, закрывая слезящиеся от сильного ветра глаза.

– Смотри, глупенькая! – крикнул он.

– Тебе легко говорить! – ответила она и попыталась открыть глаза.

Юля похолодела от страха и восторга, а потом нервно засмеялась. Они пролетали над городом, гораздо выше самых высоких домов.

– Нравится? – спросил Паша.

– Очень! Только не выпускай меня!

Он усмехнулся. Они приземлились на крышу какого-то дома.

– Ну, как?

– Я потеряла тапки! – засмеялась Юля.

– Купим тебе новые.

Паша подпрыгнул, и они снова помчались по небу. Юля изумленно смотрела на узкие ручейки дорог, крохотные машинки, на дома и свет в окнах. Редкие люди казались кукольными. И вообще, город выглядел ненастоящим, но очень красивым. И вдруг они стали перемещаться кадрами. Раз – и оказались за городом, серая пелена – и под ними поле, и вот они уже над другим городом. Когда прошло первое потрясение, Юля посмотрела назад. Ей казалось, будто у Паши за спиной два огромных черных крыла, как неуловимая дымка. Юля протянула руку и попыталась коснуться их. Ее пальцы прошли насквозь. Она все пыталась понять, кажется ей или нет.

– Ты все самое интересное пропустишь, – шепнул он.

Теперь они мчались над лесом. Слева блеснула речка в лунном свете.

– Здорово! – прошептала Юля.

– Я хочу подарить тебе этот мир! Ты тоже можешь расправить крылья и упиваться своими возможностями! Юля, раздели со мной вечность!

Они смотрели в глаза друг другу, а видели расплывающиеся лица.

– Зачем я тебе сдалась?

– Ты не оставила мне другого способа добиться тебя.

Юля молчала.

– Я предлагаю сказку в обмен на твое тело.

– Душу! – поправила Юля.

– Да, и душу твою я тоже хочу, – не стал лукавить он.

– Не высока ли цена за сказку?

– Я ни разу не пожалел.

– Я не верю тебе.

– Идем со мной в мой мир, моя Юленька!

Хлопая глазами, она настороженно смотрела на него.

– Неужели не соблазняет? – спросил он.

– Слишком соблазняет.

– Так в чем проблема?

– Мне необходимо время.

– Время, время, – пропел Паша. – Боюсь, как раз времени-то у тебя и нет. Но чего тут думать-то? Ты же должна понимать – мой мир прекрасен!

– Твой мир – кровь и мрак! Я не забыла.

– Мой мир – свобода! А убивать вовсе необязательно.

– Значит, ты получаешь удовольствие от убийства?

– Все не так просто, Юля. Я убиваю, когда вхожу в раж, если жертва мне сопротивляется. Если человек ломается и сдается, я лишь забираю память о моих не свойственных людям потребностях и отпускаю его. Смотри, – сказал он и указал глазами вниз. Они висели над поверхностью черного озера. Юля посмотрела на Пашу.

– Я хочу дотронуться до воды!

Они резко перевернулись вниз головами. Юля засмеялась и погрузила кисть в воду.

– Ледяная! – воскликнула она.

– Ты не замерзла? Летим домой?

Юля кивнула. Они снова помчались по ночному небу.

– Жаль, цветы отцвели, я бы сорвал тебе парочку!

– Мне и так хорошо сейчас.

– Правда? – улыбнулся он и потянулся к ее губам.

Жадно целуясь, они влетели в квартиру. Напирая, он подталкивал Юлю к дивану.

– Паша, нет! – строго сказала она.

– Я не дрессированная собачонка!

– Пусти меня!

Он схватил ее за плечи и грубо встряхнул.

– Почему?

– Ты пугаешь меня!

– Все из-за него, да?!

– Просто я не готова!

– Как можно быть не готовой к удовольствию?

– Я не готова к смерти! – выкрикнула она ему в лицо.

Паша отстранился, настороженно прищурился и замер. Юля не могла понять, к чему отнести столь странный испытывающий взгляд, а Паша еще сильнее сузил глаза и спросил:

– Так ты думаешь, я убью тебя во время близости?

– Не исключено.

– Не исключено что? Что я убью тебя или что ты думаешь об этом?

– Первое.

– И это единственная причина? Ты не доверяешь мне?

– Разве можно тебе доверять? И нет, эта причина не единственная.

– Что еще? Он?

– Я уже говорила, только после свадьбы.

– И сколько прикажешь мне ждать?

– Чего тебе стоит подождать, ты ведь, помнится, вечен.

Паша усмехнулся.

– Я бы куснул тебя от злости, но тебе пока рано. Ладно, идем спать, – сказал он и покрыл ее плечи рукой.

– Как – спать?

Юля вывернулась из-под его руки и отступила от него как можно дальше. Он поманил ее, быстро перебирая пальцами.

– Но ведь ничего другого ты не хочешь.

– Разве ты не собираешься домой?

– Нет, сегодня я ночую у тебя.

Юля нахмурилась. Паша подошел к ней.

– Ты меня не прогонишь.

– Мне ведь бесполезно пытаться?

Он кивнул и подхватил ее на руки.

– Правильно, даже не пытайся идти против меня.

Паша нес ее в комнату.

– Что ты задумал?

– Ничего, – невинно ответил он и поставил ее у кровати. – Просто я устал и хочу спать.

– Ты устал? – недоверчиво переспросила она. – Хорошо, я постелю тебе в маминой комнате.

– Лучше не дразни меня, – процедил он сквозь зубы. – Помнишь, как я поступаю с упрямцами?

Юля подставила ему свою шею. Паша поцеловал ее.

– Сегодня я сыт и доволен. Давай спать. Вместе.

Юля всплеснула руками.

– Ладно, только без приставаний.

– Разве что самую малость.

Она скинула его руки со своей талии и начала разбирать постель.

– Помню я твою «малость».

– Еще бы ты такое забыла!

Юля фыркнула и ушла чистить зубы. Она долго не могла решиться вернуться к нему. Может, он уснет, не дождавшись ее? Тогда она смогла бы уйти спать в комнату мамы. Но нет, Паша взбесится, когда узнает, и будет только хуже. Юля надела ночную рубашку, а сверху, для верности, толстый халат. Паша уже лежал в постели. Юля вздохнула и невесомо полезла к стене.

– Куда это ты в одежде? – спросил он, останавливая ее на себе.

– Я мерзну ночами, – промямлила она.

Паша толкнул ее с себя, откинул одеяло и встал. Юля зажмурилась, боясь взглянуть на него.

– Я в душ. Когда вернусь, если не снимешь с себя плюшевого медведя, останешься и без ночной рубашки, – не оборачиваясь, ультимативно произнес он и вышел.

Выскользнув из постели, Юля быстро скинула халат и легла обратно. Паша долго не возвращался. Ожидание – мощный соблазн. Бороться с собой – что может быть труднее? Чего только за это время она не передумала, раз десять отказала ему и раз двадцать уступила. Наконец он вошел. Юля быстро закрыла глаза и разволновалась.

– Разве ты не спишь? – спросил он, остановившись около кровати.

– Сплю, – вылетело у нее сипло и нервно.

Паша усмехнулся, забрался в постель, накрылся одеялом и отвернулся от нее. Юля недоумевала. Она приготовилась к борьбе за свою честь, а он?.. Ей вдруг стало обидно. Паша лежал тихо и не шевелился. Ну почему ее ум заполнен им после всего, что он сделал, а главное, что собирается сделать? Почему мысли о нем проворными змеями лезут к ней в голову? Юля отвернулась от него и постаралась перенаправить свои мысли к Косте. Холодная стена остудила воспаленный лоб и горячие ладони. Соблазн постепенно отступил. Юля засыпала. «Вот бы Костя был сейчас рядом! Между нами не было бы никаких игр. Все предельно просто и ясно. Желание означает желание. Воздержание – не значит кокетство или интрига. Нежность, так от всего сердца, и слова любви побуждают шептать в ответ!»




Глава 15

Проснулась Юля в обнимку с Пашей.

– Соня моя, пора вставать, время час дня, – поворковал он и поцеловал ее в голову.

– Не хочу, – потянулась Юля.

– Скоро мы будем просыпаться так каждое утро. Ты и я в одной постели.

Юля снова удивилась ему. Паша не давил на нее, не соблазнял, просто любовно ворковал. Такой милый, дружелюбный, ласковый, красивый, обнаженный, гладенький. Мнимая благодарность за его сдержанность растопила ее сердце, в котором тут же затеплилась наивная доверчивость и желание порадовать его в ответ. А Паша молчит и как будто чего-то ждет. Юля догадывалась, чего, и едва удержалась попросить его. Она не сомневалась, он тут же принялся бы исполнять ее желание. Но в сердце своем Юля продолжала хранить верность Косте, тем более он упорно пытается бороться за нее. Нет уж, Паша обойдется!

– Куда мы спешим?

– В загс.

Юля тяжко вздохнула и села в постели.

– Ах, да, подавать заявление.

Он прижался губами к ее спине.

– Ты как будто не рада?

– Просто не уверена, готова ли я выйти замуж. Но ничего, у меня еще есть время свыкнуться с этой мыслью.

– Совсем немного времени, – прошептал он, не прекращая целовать ее спину.

– Да, время летит стрелой, – ответила Юля и выскользнула из постели.

Паша откинулся на подушки, закинул руки за голову и молча наблюдал, как она выбирает вещи. Юля взяла все необходимое и ушла переодеваться в ванную комнату, а когда вернулась, нарвалась на безжалостную критику. Черные брюки и белая блузка ужасно не понравились Паше. Юле пришлось переодеваться, и на сей раз он сам подбирал для нее гардероб. Его привлекло шелковое платье кремового цвета, которое Юля сочла неуместным. Зато высокая горловина удачно скрыла раны на ее шее. Пару доступных глазу синяков пришлось замаскировать тональным кремом. Паша потребовал уложить волосы в прическу, а наличие макияжа оказалось непременным. Юля даже согласилась на туфли, хоть и не привыкла к подобной обуви в это время года. Она сделала все, как он велел, и они оба остались довольны. В подарок за покладистость ей был преподнесен полушубок из белой норки. Пришлось благодарно расцеловывать Пашу и восторгаться его щедростью. Надо отметить, по отношению к себе он проявил не меньшую щепетильность. Как оказалось, пока Юля спала, Паша отлучался, чтобы переодеться. Теперь он красовался во всем черном. Юля назвала его «мой темный искуситель».

– Тогда ты – моя светлая фея.

Она засмеялась и обняла его шею.

– Да уж, фея! В таком наряде мне в самый раз замуж выходить.

Его глаза зажглись задором.

– А хочешь, давай распишемся прямо сегодня?

Ее веселость мигом испарилась, руки упали с его плеч. Юля отвернулась, не желая находиться под прицелом его пристальных глаз.

– Да ладно, ладно, – засмеялся Паша, взял ее за руку и потянул за собой.

Машина Паши так и простояла целую ночь у подъезда. Больше ему никто не сигналил. У Юли сердце упало, припомнив ночной кошмар и глоток людской крови, и то, что она в который раз простила его. Паше всегда все сходит с рук. Юля чувствовала себя самой мерзкой на свете.

– О чем думаешь? – спросил он, когда они уже ехали.

– Как я могу мириться с тем, кто ты есть?

– А кто я есть?

Юля с вызовом посмотрела на него.

– Смерть.

Паша ухмыльнулся.

– Я бы сказал, несущий смерть.

– И боль, и ужас!

– Так и есть. А смерть, коль уж зашел разговор о ней, чужда предпочтений. Ей все равно кто. Она приходит, выполняет свою работу и уходит. Даже у меня при мысли о ней бегут мурашки по коже, но ведь я в какой-то степени чувствую как человек.

Юля поникла.

–Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал он.

– Мне следовало выбрать ее.

– Невозможно, ты не выбираешь, а если и выбираешь, ничего для себя не меняешь. Какая разница из-за чего загреметь в ад, из-за самоубийства или из-за того, что спуталась с таким, как я? Нет, для тебя смерть не выход, у тебя вообще нет выхода, только подчиниться мне и принять свою участь. Что ты и делаешь, и правильно поступаешь. Но если она все же придет, ты содрогнешься. Знаешь, что в ней самое пугающее? Ее неотвратимость.

– Иногда я так думаю о тебе.

Паша довольно осклабился.

– Ты льстишь мне.

Юля понуро покачала головой. Паша похлопал ее по коленке.

– Давай больше не будем о грустном. Это наш с тобой день. Влад и Лена приедут в загс, потом ресторан, и обещаю, сегодня никакой крови и никаких смертей.

Их друзья задержались, и они вошли во дворец бракосочетания вдвоем. Юля почему-то обрадовалась этому обстоятельству. Неожиданно их встретила полная миловидная женщина.

– Приехали, а мы вас ждем, – радостно сообщила она, – прошу за мной. Не забыли паспорта?

– У нас все с собой, – ответил Паша.

– Замечательно, – сказала женщина и пропустила их в кабинет.

Юля вопросительно посмотрела на Пашу. Он нагнулся к ее уху.

– Со мной по-другому не бывает, у меня везде связи и меня всегда с радостью ждут, – сказал он и подмигнул ей, – ну, или с содроганием. Привыкай, невеста.

Паша сам заполнил заявление и даже заплатил какие-то деньги. Юле оставалось только смотреть на него, хлопать глазами, а в конце поставить свою закорючку на заявлении.

– Все? – спросила женщина и забрала у нее документы. – Тогда не рассиживаемся, за мной! – бодро скомандовала она.

Паша поднялся со стула и подал Юле руку.

– Вы можете оставить шубку в моем кабинете, – услужливо предложила Юле женщина.

– Нет, спасибо… – начала было она.

Паша потянул с нее полушубок.

– Делай, что велят.
Юля подчинилась, и шубка осталась лежать на стуле в тесном кабинете. За дверями их поджидали Влад и Лена, сияющие и бодрые. Лена сунула Юле букет в руку.

– Это тебе.

– Спасибо, – удивилась она.

– Ох, Юлька, какая ты красивая!

– Ты тоже, я смотрю, постаралась.

Лена заулыбалась.

– Влад подарил мне это платье. Ох, и гульнем мы сегодня!

– Привез? – тем временем спросил Паша Влада.

– Разумеется.

– Отлично.

– Не задерживаемся, не задерживаемся! – манила их за собой приятная женщина.

Они всем гуртом поспешили за ней. По коридору разносился торопливый цокот каблучков. Возле высоких белых дверей они остановились. Лена едва не подпрыгивала от распирающего ее возбуждения. Влад странно поглядывал на Юлю и криво улыбался. Она обеспокоенно посмотрела на Пашу, а он, словно каменный, уперся взглядом в дверь.

Двойные двери открылись, и они, переступив порог, оказались в просторном зале. За высоким столом, улыбаясь, их встречала другая милая женщина. У Юли зал поплыл перед глазами. Она требовательно дернула Пашу за рукав.

– Что это значит?!

Он посмотрел на нее и пожал плечами. Юля шла с ним и ее грызла тревога – развитие событий было ей невероятно знакомо. Чтобы понимать, что произойдет дальше, не надо сто раз к ряду выходить замуж. Юля обернулась к Лене, но та лишь восторженно улыбалась. Тогда она схватила Пашу за руку, останавливаясь.

– Успокой меня, скажи, что это не то, о чем я думаю! – ее голос дрожал от волнения.

– Дорогие Павел и Юлия! – торжественно начала говорить красивая женщина.

– Паша! Что все это значит?! – взвизгнула Юля, больше не сдерживаясь.

Он обнял ее.

– Милая, успокойся.

Она скинула его руки.

– Нас что, собираются поженить?! Прямо сейчас?! – взвизгнула она еще выше и выронила букет.

– Юленька, сейчас, через месяц, неважно, – ласково проговорил Паша.

– Ноги моей тут не будет!

Она развернулась и стремглав кинулась к выходу. Паша даже с места не сдвинулся, как уже поймал ее.

– Пусти! Я никогда не соглашусь!

Он дернул ее на себя и повернул к себе. Она завертела головой, не желая смотреть в его гипнотические глаза.

– Нет, нет, нет, я не пойду за тебя!

Он поймал ее голову, она зажмурилась.

– Юля, посмотри на меня.

– Нет, я не согласна!

– Ну что за детский сад?

– Я не хочу! Мы так не договаривались!

– Открой глаза, дуреха. Ты ведь согласилась выйти за меня.

Она посмотрела на него.

– А как же свадьба в Италии? А моя мама? А гости? А Костя?

– Еще раз произнесешь его имя, и я сегодня же дух из него выпущу!

Юля начала приседать, но сильные руки крепко держали ее.

– Я люблю его! – заныла она. – Отпусти меня, пожалуйста!

Паша стиснул зубы.

– Сегодня наша свадьба, прими как неизбежное. А с твоей мамой и друзьями мы успеем отметить.

– Я не дам своего согласия! Я не дам своего согласия! – словно обезумев, затараторила она.

А женщина, словно робот, говорила заученный текст. Юля перепуганно посмотрела на нее и закричала:

– Так нельзя! Я не согласна!

– Ты же подписывала заявление, только что, – послышался недовольный голос Лены. – Как ты можешь так, Юля?!

Она растерянно обернулась.

– Вы сами отдали нам паспорт, – возмущенно сказала женщина, которая принимала заявление.

– Нервный срыв, – равнодушно заключил Паша.

Влад покрутил пальцем у виска.

– Чэртанов Павел Алексеевич, согласны ли вы взять в законные супруги…

– Нет, нет! – бормотала Юля.

– Да! – громко ответил он.

Юля ошеломленно посмотрела на него.

– Я не дам своего согласия, – прошептала она.

Паша даже ухом не повел. Он смотрел лишь вперед, словно видел незримую цель и крепко прижимал Юлю к себе.

– Согласны ли вы… – обратилась к ней женщина.

– Нет, нет, нет! – ошеломленно заговорила она.

Паша приподнял ее, и они оказались у высокого стола.

– Подписывай!

Он сунул ей в руки ручку. Она отдернула руку.

– Нет! Никогда!

– Хорошо! – процедил Паша сквозь зубы и ловко поставил подписи и за, и себя за нее.

Спустя миг они снова стояли на прежнем месте. Влад подал Паше кольца. Юля сжала кулаки. Паша взял ее руку, вздохнул и сдавил ее кисть. Боль пронзила руку Юли, и ее пальцы разжались сами собой. Паша надел ей кольцо, а потом себе до половины пальца.

– Помоги мне, – тихо попросил он.

Юля замотала головой.

– Хочешь ты или нет, отсюда мы выйдем мужем и женой, – сказал он и протянул к ней свою руку.

– Нет! – прошептала она, не отрывая взгляда от блестящего кольца на его пальце. Неужели все происходит по-настоящему?!

Паша снова вздохнул и надел себе кольцо до конца.

– Объявляю вас… – понесся торжественный голос.

Юля уронила голову. Костя! Из глаз ее полились горькие слезы.

– …мужем и женой! Поздравляю, теперь жених может поцеловать невесту.

Паша, как пушинку, развернул Юлю к себе.

– Это насилие! – прошептала она.

– Зато уже сегодня ты станешь моей!

Он слизал с ее губ помаду. Юля не желала отвечать, но его губы так упоительно льнули к ней. Она мучительно застонала, однако впервые продолжала сопротивляться. Сердечная боль перемешалась с плотским наслаждением. Паша оторвался от ее губ.

– Больше ты не сможешь отвергнуть меня, я твой законный супруг.

Из бутылки шампанского вылетела пробка. Паша ликовал – Юля ужасалась. И зачем вообще такому, как он, вся эта забава с женитьбой? Неужели добиться женщины такая уж заманчивая цель?

Они вчетвером отмечали радостное событие в ресторане в уютном банкетном зале. Юля сидела подавленная и не желала ни есть, ни пить. Паша, Влад и Лена веселились от души и не обращали на нее особого внимания. Только при возгласе «горько», Паша поворачивался к ней. Юля старалась не даться, но там, где ему не удавалось добиться своего по-хорошему, он брал силой. Свадьба походила на глумление, и Юля не знала, куда деться от горя.

– Ну и дура же ты, – бесцеремонно сказала ей Лена, – тебе такое счастье выпало, а ты брыкаешься.

– С норовом она у нас, – усмехнулся Влад.

– Ты мне больше не подруга, – мрачно проговорила Юля.

Лена округлила глаза.

– И чем я заслужила вашу немилость, принцесса?

– Да что ты, Юлька теперь у нас королева! – скалился Влад.

Юля кинула на него злобный взгляд, а потом посмотрела на Лену.

– Ты предала меня! Не поддержала! Так настоящие подруги не поступают!

– Дорогая, тебя сегодня конкретно заносит. А что она, по-твоему, сделала бы? – шепнул ей Паша.

Лена подалась вперед и презрительно сузила глаза.

– Все как раз наоборот. Я спасла тебя от самой себя. Будь я предательницей, я бы вешалась твоему Паше на шею и пела ему о том, какая ты глупая и недостойна его. Просто я считаю, что лучше него нет никого на белом свете, и желаю тебе счастья с ним, – выпалила она и возмущенно хмыкнула, дернув плечами. – И после всего я еще и подруга плохая?! Как будто тебя на аркане в загс притащили. Сама пожелала выйти замуж, потом передумала, а виновата я?!

– Не расстраивайся, крошка, – проворковал Влад и чмокнул ее в губы.

Юля опустила голову, по всему она выходила глупой истеричкой. Все веселятся, а она дуется и куксится, но Юля не могла пересилить себя.

– Не злись, сладкая моя, – уговаривал Паша. – Подумаешь, я малость форсировал события. Какая разница, через месяц свадьба или сегодня. А я-то надеялся сделать тебе приятный сюрприз, а вон чем оно все обернулось.

– Не лги, ты прекрасно знал, как я отреагирую.

– Ну не злись, голуба моя. Сегодня такой замечательный день. Ты желала свадьбы, и я устроил все так, как ты хотела. Зато для нас больше нет преград.

– Наш союз незаконный, я не ставила свою подпись! Наша свадьба – фальшивка!

Паша поморщился от ее обвинения и достал паспорт.

– А вот этот штамп свидетельствует об обратном, так же как и кольца на наших пальцах. Не сходи с ума, Юленька, расслабься и получай от жизни удовольствие.

Она вздохнула и жалобно посмотрела на него.

– Как эту дикую новость мне сообщить маме?

– Подожди, когда она вернется домой. Ты скажешь ей, как счастлива, и она все поймет. А пышную свадьбу мы непременно устроим. Все у тебя будет, сладкая моя, и белое платье, и фата по земле, и гости, и вилла в Италии, море солнца, море улыбок и море счастья, – проворковал он и потерся носом об ее нос.

– Горько! – выкрикнул Влад.

Паша приник к ее губам, и его поцелуи отдавали горечью. Как сказать Косте, вот что сильнее всего терзало Юлю. Как уступить Паше, если она до сих пор о Косте мечтает и вопреки здравому смыслу надеется, что они все же смогут быть вместе? «Теперь точно не будем», – подумала Юля и опять уронила голову.

– Да, совсем забыла сказать, Аня объявилась, – неожиданно вспомнила Лена, и впервые за вечер в Юле проснулся интерес.

– Как! Что с ней?!

Лена пожала плечами.

– А ничего. Как я и предполагала, отдыхает с каким-то парнем у него на даче. Ее мама звонила мне, извинялась.

– А откуда ее мама узнала?

– У нашей Ани совесть проснулась, и она соблаговолила позвонить ей.

Юля покачала головой.

– Надо же, не похоже на нее.

– Что ты понимаешь в людях? – задал Влад вопрос, но, как ни странно, на сей раз без колкости.

Празднование заключения брака продолжалось. Приехали Домна и Родион. Домна сразу подсела к Юле и взяла ее за руку.

– Поздравляю, – ласково пропела она.

Юля дежурно кивнула в ответ.

– Какая ты красавица!

Домна поправила ее волосы.

– Ты такая необыкновенная, юная, возвышенная. Не поверишь, но я все время вспоминаю о тебе. Совсем скоро ты перестанешь быть человеком в некотором смысле этого слова, и у меня не будет возможности узнать тебя лучше, поэтому, только не сердись, можно мне попробовать кааапельку твоей крови? – как будто виновато попросила она и кивнула на ее запястье. – Больно не будет, обещаю.

Минуту назад все беспечно смеялись, а теперь застыли. А у Юли от потрясения губы приоткрылись. Паша сощурился и покровительственно обнял ее за плечи.

– Ты, право, шутишь, Домна? – рыкнул он глухо и свирепо.

Она застенчиво поджала плечики.

– Пашка, брось, Юленька человек. А невеста, да к тому же девственница, это же особое лакомство. Впрочем, тебе не понять, ты не женщина. В общем, это как пить кровь младенца.

Юля побледнела. Паша прогнулся через нее к Домне.

– Даже думать не смей в этом направлении, – процедил он сквозь зубы.

– Но, Паша!..

Он стукнул кулаком по столу. От неожиданности Юля и Лена вздрогнули.

– Юля моя! Как смеешь ты предлагать ей такое?!

Домна закатила глаза и засмеялась.

– Бред, я же не спать с ней собираюсь. И вообще, может быть, Юленька даст всем нам немного своей крови, и мы смешаем ее с вином. Будет феерично! Только представь, на банкете подавали вино с кровью невесты.

Паша вскочил в бешенстве, а вместе с ним и все остальные. Не переставая сверлить Домну глазами, Паша завел Юлю за спину.

– Домна! – рявкнул Родион. – Довольно!

– Да что с вами со всеми такое?! А как же веселье?!

Паша зарычал. Домна захохотала.

– Все, все, успокойся, я пошутила! Юленька, извини.

– Я тебе голову за нее оторву.

– Паша, ну ты-то должен понять меня, для тебя стараюсь. Юленька, милая, я действительно разыграла вас. Просто до меня дошли слухи, что ты сомневаешься в Пашкиных чувствах к тебе, вот я и решила наглядно продемонстрировать их тебе, – сказала Домна и, презрительно сморщившись, легонько толкнула Пашу. – Уйди, дай девочкам пообщаться.

Он мигом прижал Юлю к себе.

– Не приближайся к моей крошке.

– Юленька, если бы ты для Паши ничего не значила, поверь, он без проблем позволил бы мне куснуть тебя. Дело в том, что мы легко делимся жертвами. Но когда нам небезразличен наш донор, мы не подпустим к нему никого. Кровь как секс. Мы дорожим только тем, что действительно считаем своим. Паша жаждет, чтобы ты принадлежала ему без остатка, отсюда такая его реакция. Можешь не сомневаться, ты для него гораздо больше, чем просто донор, – объяснилась Домна и протянула Юле руку. – Мир?

Она принужденно кивнула и пожала тонкую ладошку. Паша успокоился и поцеловал Юлю в голову.

– Юленька никогда не была для меня просто донором, а теперь она моя жена. Жена, понимаешь, Домна? Моя вторая половинка. Если кто обидит ее, может считать, что кинул вызов лично мне.

Паша смотрел на Юлю ласково, остальные восторженно, а она не верила ни единому его слову. Юля подозревала, что сценка с кровожадной Домной была разыграна исключительно для того, чтобы усыпить ее бдительность, заставить поверить Паше и простить ему выходку с насильственной свадьбой. Возможно, он и в самом деле не подпустил бы к ней никого, но сейчас Домна элементарно подыграла ему. Вся свадьба, каждое слово, каждый взгляд – ложь, кроме насмешки в глазах Влада.

Вечер продолжался. Все, кроме Юли, наслаждались праздником. Ее грусти как будто никто не замечал. Была осушена не одна бутылка вина и «испробованы на вкус» местные официантки. Юля ужасалась и все больше погружалась в прострацию. Чем ближе к концу подходил вечер, тем заметнее она нервничала. Мысль о Косте не оставляла ее, и даже магнетизм Паши перестал пленять ее. Юля поглядывала на своего новоиспеченного супруга и невероятно боялась предстоящей ночи. Как подпустить его к себе, ведь это станет точкой в ее отношениях с Костей? Паша внушал ей животную страсть, а Костя был для нее как воздух. И если этой ночью Паша займет его место – она останется без кислорода.

Все начали разъезжаться, когда было уже за полночь. Родион и Домна уехали первыми. Лена напилась, и Влад тащил ее к машине, угрожая, что если ее вырвет…

– Ко мне поедем или к тебе? – мирно спросил Паша Юлю.

У нее сердце сжалось.

– Я хочу к себе.

– Поехали.

Всю дорогу Юля думала, как скажет ему, и как он взбесится. Но она твердо решила, сегодня между ними ничего не будет. Однозначно не сегодня! Паша не добьется ее таким вероломным способом! После того, что он сделал, он обязан дать ей время принять, простить, свыкнуться.

Паша не стал изменять своим привычкам и бросил машину прямо на дороге.

– Надо же, я женился, – потрясенно пробормотал он, пропуская Юлю в подъезд.

Она опасалась, что отпор ему придется дать уже в лифте, но пока они поднимались, он насвистывал веселенькую мелодию, раскачивался на пятках, засунув руки в карманы пальто, и смотрел в светящийся потолок. А Юлю от страха, волнения и неизвестности все сильнее лихорадило. Она открыла дверь – Паша подхватил ее на руки и засмеялся.

– К сожалению, это не мой дом, но сегодня наша свадьба.

Он внес ее в квартиру, закрыл дверь ногой и прошел в зал.

– Ты, наверное, хочешь скорее в душ? – пробормотал он, сел на диван и усадил ее себе на колени.

– Вообще-то, я хотела бы поговорить, – произнесла она еле слышно.

Паша скривился.

– Не подождет до утра?

Юля покачала головой.

– Ну что там еще у тебя? – спросил он и нетерпеливо погладил ее плечо.

– Паша…

– Да, – промурлыкал он, вынимая шпильки из ее прически. Тяжелые волосы рассыпались по ее спине.

– Подожди, – сказала она и убрала от себя его руку.

Его ладонь опять настырно заскользила по ней.

– Что такое?

– Я не могу.

– Глупенькая, тебе и не надо ничего уметь.

Юля решительно, но тщетно оттолкнула его.

– Сегодня ничего не будет!

Они начали бороться.

– Ты моя жена! Ты не можешь лишить меня первой брачной ночи!

– Никакая я тебе не жена, наша свадьба – фарс, розыгрыш!

– Довольно! – рявкнул он, клацнув зубами у ее лица. – У нас стоят штампы в паспорте! Я твой законный супруг!

– Я не давала согласия!

Выпутываясь из его объятий, Юля скользнула на пол. Он настиг ее там.

– Никто тебя в загс силком не тащил.

– Паша, послушай!..

Он прижал ее руки к полу.

– Не желаю ничего слышать! Ты сказала – после свадьбы, и вот мы женаты, а ты опять кочевряжишься!

– Разница есть! – захныкала она. – За это время я бы морально подготовилась. Я бы постепенно решилась! Оставь меня в покое!

Он сжал ее щеки.

– Глупости!

– Может, я вообще передумала бы выходить замуж!

Паша замер, пожирая ее злобным взглядом.

– У тебя нет и не было выбора! Я предупреждал: либо – я, либо – смерть!

– Так убей меня!

– Но сначала умрет твоя мамаша, сейчас же!

– Тебе до нее еще добраться надо!

Паша засмеялся.

– Ты так думаешь?

Он достал телефон. Юля напряженно следила, как он выбрал номер.

– Покажи мне ее, – велел он и повернул телефон экраном к Юле. – На вот, полюбуйся.

Юля перестала дышать, глядя, как ее мама душевно разговаривает с каким-то мужчиной. Они заинтригованно поглядывают друг на друга, их глаза сияют. Он взял ее руку и поцеловал. Она засмеялась.

– Кажется, твоя мамаша не твою жизнь улетела налаживать, а свою, – ехидно заметил Паша. – Смотри, они явно симпатизируют друг другу, но пока у них все только-только зарождается. Ты права, я повременю с ее убийством. Потому что просто убить неинтересно. Она ведь такая правильная, прям как ты когда-то: блюдет себя, хранит верность покойному мужу, ходит на службы по праздникам и воскресениям, себя забыла, воспитывая тебя. Ах, нет! Ей тоже хочется немного человеческого тепла и счастья. А твой дядя так похож на твоего папу. Она ожила рядом с ним, помолодела. Я дождусь, когда Ниночка упадет в блуде, забудет все свои святые обеты, и тогда убью ее. Да, да, не смотри на меня так. Я толкну ее в ад!

Паша убрал телефон. Юля не сводила с его лица недоумевающего взгляда.

– Ну что, – спросил он, погладив ее, – будем спасать маму?

– Ты хочешь убить меня, когда я упаду в блуде?

Паша засмеялся.

– Признаюсь, в начале меня посещали такие мысли, – пел он, поднимая ее платье. – Но сейчас все изменилось, ты слишком измучила меня, чтобы так просто взять и убить тебя. Ох, Юленька!

Она уперлась руками в его плечи.

– Ложь – это твоя цель!

– Не говори глупостей, – отмахнулся он.

Юля раскинула руки и задрала голову.

– Можешь взять меня, но я останусь безучастна, – сказала она нервно. – Имей в виду, это будет насилие, потому что я не хочу.

– Захочешь, – пробормотал Паша и порвал ее платье. Юля зажмурилась. Он целовал, гладил ее, а она мысленно повторяла имя Кости и не отвечала Паше взаимностью. Взбесившись ее безразличием, он ударил кулаком в пол. Юля вздрогнула, когда возле ее лица бабахнуло.

– Баста! – закричал Паша. – Свадьба состоялась. Ты моя! Завтра я посвящу тебя! Никуда ты от меня не денешься! Никуда!

– Я никогда не соглашусь! – воскликнула Юля и вытерла его слюну со своего лица.

Паша прищурился и стиснул зубы.

– Не хочешь становиться такой, как я?!

– Совершенно верно!

– Ах, ты же у нас соткана из светлой материи! Боишься запачкаться? Пренебрегаешь великим даром?

– Для своего великого дара можешь поискать кандидатуру получше! Я не подхожу, слишком ранимая! Я твою вампирскую вечность не переживу!

– Что ж, отказываешься? Твое право. Пусть за тебя Костя отдувается. Завтра он станет таким, как я.

Паша схватил телефон с пола и быстро набрал Костин номер.

– Согласен обменять Юлю на тебя.

– Что ты с ней сделал?! Где она?!

Паша сунул телефон к ее уху.

– Костя, не соглашайся! – закричала она в трубку.

– Никуда ты от меня не денешься! – прошипел над ее лицом Паша.

– Юля, доверься мне, я знаю, что делаю!

– Нет, ты не должен губить себя ради меня!

– Юля…

Паша отнял телефон от ее уха.

– Я согласна! – закричала она, останавливая его руку.

На другом конце связи Костя все еще что-то отчаянно кричал. Паша приблизил свое лицо к ее лицу.

– Мне не нужна жертва ради него. Я хочу жертву ради меня. Но ты не желаешь быть со мной – и не надо.

– Я хочу быть с тобой.

– Лжешь!

– Посвятишь меня, и я больше не буду тебе противиться.

– Конечно, не будешь! – недовольно фыркнул он.

Телефон погас. Паша поднялся на ноги.

– Я на охоту. Мне необходимо успокоиться. Этой ночью я буду убивать молодых, беспечных и красивых; просто так, без крови. Знай, Иулия, это на твоей совести.

Он твердым шагом направился к балкону. Юля уронила голову на бок. На пол закапали безотрадные слезы. «Ты сама во всем виновата! – ругала она себя беззвучным возгласом. – Нельзя было связываться с таким, как он! Теперь плати за свое безрассудство!» На нее повеяло ноябрьским холодом. Паша покинул ее дом.

Юля перебралась на диван и позвонила Косте.

– У меня две ужасные новости.

– Что произошло? – спросил он, севшим голосом.

– Я вышла за него.

Повисла тягостная тишина. Юля сглотнула и запричитала:

– Костя, я не хотела! Он меня хитростью заманил в загс! Я сказала, нет! Я не ставила подписи! Я не надевала ему кольцо, но нас все равно поженили и поставили эти дурацкие штампы в паспорте! Мы вернулись ко мне, он потребовал брачной ночи, а я ему отказала! Слышишь?! Я люблю тебя и только тебя! Но теперь точно все кончено! Паша рассвирепел и сказал, что мое посвящение состоится завтра же!

– Где он?

Юля удивилась собранности и спокойствию его голоса.

– Ушел убивать! – содрогнувшись только от одной мысли, ответила она.

– Жесть! Сейчас я приду к тебе…

– Нет!

– Нам необходимо поговорить.

– Нет, Костя, я не сомневаюсь, что за мной следят. Стоит тебе прийти ко мне, как Паша появится здесь. Попрощаемся по телефону, – и она завыла: – я люблю тебя, Костя! Прости меня! За то, что простить не могла, за то, что гнала и мучила!

– Юля, рано отчаиваться! – старался он перекричать ее рыдания.

Утирая неистощимые слезы, Юля покачала головой.

– Нет, Костенька, не в моем случае!

– Юленька, родная моя, у нас нет времени на глупые пререкания. Не падай духом и верь, с Божьей помощью я помогу тебе.

– Знай, я буду держаться за свою человечность до последнего!

Их разделила тягостная тишина.

– Паша в любой момент может вернуться, – вздохнув, нарушила молчание Юля.

– Постарайся поспать, – ласково сказал Костя.

Ну, вот и все. У Юли сердце защемило.

– До свидания, хорошая моя.

Телефон выпал из ее руки, а за телефоном на диван повалилась она. Юля накрылась пледом, обняла колени и лежала неподвижно, позволяя боли томить свое сердце.




Глава 16

Юлю разбудил отдаленный торопливый стук каблучков – кого-то уже тянули в путь нескончаемые заботы. Очень быстро цокот стих, и сладостная тишина в квартире натолкнула Юлю на мысль, что Паша так и не вернулся к ней. В это было трудно поверить, скорее, он расставил очередную ловушку и теперь поджидает, когда она совершит ошибку и попадется на его удочку. Юля выглянула в окно и к своему удивлению не увидела его машины. Она поискала его во всех комнатах и была бы рада вздохнуть с облегчением, но маловероятно, что он от нее отступился.

В спальне мамы Юля упала перед иконами и молилась, забыв о времени. Ее душили горькие слезы, но постепенно они стали утешительно-светлыми. Начав с покаянного стона, она взывала отвести беду, свершить чудо, защитить маму и Костю, и всех людей от зла и от самих себя. Ее силы оказались не безграничны и Юля, замерев на полу, долго лежала в блаженном покое.

Вдруг она вспомнила о потерянном крестике, вскочила на ноги, с отчаянием и стыдом сорвала с шеи подарок Паши, сняла с себя обручальное кольцо и все его подарки. Она искала крестик, где только могла, но к своему великому огорчению так и не нашла. В итоге золотой крестик навечно остался в склепе, а серебряный бесследно исчез.

Юля надела белое платье – напоминание об ускользающей чистоте и, кутаясь в толстую кофту, стала томиться ожиданием своей стремительно приближающейся смерти. Каждая минута казалась ей последней. За весь день она не смогла и крошки хлеба съесть. Слезы ей стали вместо воды.

Несмотря на тончайшую надежду, Паша все-таки появился в ее квартире. Темнота уже накрыла землю. Он вошел через балкон, весь в черном. Вместе с ним в дом проник холод приближающейся зимы и пробрался в Юлино тело, даже кости ее зазнобило.

Они долго стояли друг против друга в полном молчании. Модельно держась у груди за распахнутое пальто, Паша смотрел не на нее, а в мраморной задумчивости в пол, позволяя ей любоваться на него. И Юля, ожидая и боясь, не могла глаз от него оторвать.

Он медленно повернул к ней лицо. Она едва не умерла под бездушным взглядом.

– Ты готова? – глухо спросил он.

– Нет, – невольно вырвалось у нее.

Паша не засмеялся над ее испугом.

– Ты понимаешь, на что идешь?

Юля отрывисто кивнула и тяжело сглотнула. Сердце ее будто провалилось в пропасть. Паша поднял руку в кожаной перчатке, разжал кулак, и на его пальце повисла ее потерянная серебряная цепочка с крестиком.

– Тогда это тебе больше не понадобится.

– Верни мне! – попросила она, протянув руки. – Я буду носить его столько, сколько смогу.

Паша покачал головой и зацокал языком.

– Наденешь его, и я пойду к Косте, если он не пожелает заменить тебя, пойду к твоей маме. В любом случае я не оставлю тебя безнаказанной. Тебе не выпутаться, Иулиания! – равнодушным тоном изрек он и небрежно махнул кистью – цепочка упала возле ее ног. Не отрывая от бессердечного взгляда напряженных глаз, Юля медленно присела и подняла крестик. Паша наблюдал за ней и не шевелился.

– Пообещай мне, что когда я перейду на твою сторону, ты не навредишь тем, кого я люблю.

– Даю слово, – без раздумий пообещал он.

Юля скорбно вздохнула, поцеловала крестик и бережно положила его на журнальный столик. Паша не сдержал насмешки. Но Юля больше не чувствовала себя провинциалкой рядом с городским денди. Она подняла голову. По ее щеке бежала слеза. Паша протянул ей руку.

– Идем?

Юля подошла к нему, чувствуя себя так, словно у нее на шее аркан. В его твердой ладони ее пальчики сильно дрожали. Паша снисходительно улыбнулся.

– Правильный выбор.

Он потянул Юлю к балкону. Она потянула его назад. Паша недовольно посмотрел на нее.

– Что еще?!

– Можно мне накинуть пальто? – жалобным голосом спросила она и потерла себя по руке. – Холодно.

Он покачал головой.

– Не будем терять время. Совсем скоро ты перестанешь испытывать из-за этого дискомфорт.

Они вышли на балкон. Юля покрепче закуталась в толстую кофту. Паша распахнул высокие окна, обнял ее и запрыгнул на перила. Она вцепилась в его шею. Он посмотрел на нее.

– Не бойся, все не так ужасно. Поверь мне, в итоге ты будешь довольна.

Они камнем упали с балкона. У Юли сердце оборвалось. Паша черной тенью спланировал над машинами и унес ее в бескрайнюю высь. На этот раз Юля не разглядывала завороженно город, ей было не до восторгов. То ли гнетущие мысли настолько захватили ее, то ли Паша летел очень быстро, она даже опомниться не успела, как они приземлились на кладбище. Паша повел ее к склепу. Юля шла за ним, хоть все ее существо восставало против того, что должно будет произойти. Паша распахнул дверь и вошел. Медля у входа, Юля с болью раскаянья вспомнила, как пришла сюда впервые. Что же она натворила?! Как давно это было, и как быстро пролетело время!

Держась за ледяной дверной косяк, Юля нерешительно шагнула в темень усыпальницы. Ее глаза постепенно привыкали к мраку. А вот и он – белый мраморный гроб. Плита на нем сильно сдвинута. И вдруг Юлю пронзила мысль: «крестик!» Она посмотрела на Пашу – он, бубня, что-то рисовал на полу и не мог видеть ее. Не сводя с него взгляда, Юля подкралась к гробу и сунула руку внутрь. Кончики ее пальцев зашуршали по гладкой поверхности, зацепили цепочку. Юля схватила ее и быстро выпрямилась. Паша резко обернулся и полминуты подозрительно вглядывался в ее лицо. Юля смотрела на него и от волнения не дышала. Паша продолжил писать на полу.

Второго шанса не будет! Юля ловко соединила порванные концы цепочки узлом и быстро накинула ее на себя через голову. Крестик утонул под платьем. Паша резко повернул голову и впился в Юлю пытливым взглядом.

– Я уже окоченела вся, – поспешила оправдаться она и застегнула кофту на все пуговицы.

Паша отвернулся и что-то сказал на незнакомом ей языке. Свечи, расставленные на полу, разом вспыхнули. От неожиданности Юля отшатнулась. Паша поднялся с корточек и повернулся к ней.

– Ты пришла сюда по собственной воле?

В его лице Юля увидела нечто доселе незнакомое. Сейчас он был не хищником, а кем-то куда более страшным.

– Да, – пугливо выдохнула она.

– Чтобы стать… – говорил он пугающе низким голосом.

– Бессмертной?

– Вампиром, – поправил он. – Ты должна отречься от Бога. Будешь повторять за мной.

Юля затрясла головой и отступила назад.

– Я не смогу!

В его глазах вспыхнуло пламя дьявольского недовольства.

– Ты должна!

Юля еще больше испугалась, но, как ни странно, не поддалась.

– Можешь убить меня! – истошно закричала она. – Но у меня язык не повернется произнести такое!

– Мне сгонять за Костей?

На нервах Юля уже дрожала вся. Однако, несмотря на страх, ее голос прозвучал твердо.

– Да все равно! Лети за кем угодно!

Стиснув зубы, Паша с ненавистью уставился на нее, но в следующий миг его глаза потухли и он стал похож на восковую фигуру. Юля понимала, он обдумывает ее ультиматум или, точнее, советуется с темными силами, которым рабски служит и которые только и ждут, чтобы она присоединилась к ним и тем самым погубила свою душу. Юля не сводила с Паши глаз, ожидая его вердикта или мгновенной смерти. Она готова была умереть и все больше и больше осознавала, что не хочет становиться вампиром. Никаких богатств, суперсил и бессмертия ей не надо, лишь бы оставаться обыкновенным человеком, прожить нормальную человеческую жизнь, чтобы иметь возможность спастись. Крестик придавал ей уверенности и ощутимо согревал ее несчастное сердце, заставляя упрямо надеяться.

Но вот Паша ожил, выпрямился и покачал головой.

– Все-то ты хочешь сделать по-своему, лицемерка. Но скажи мне, какая разница, как отречься, словом или делом. Так что, по сути, ты уже отреклась, особенно когда согласилась прийти сюда. Уразумей это.

Паша взял ее за руку и подвел к гробу. Юля легла на холодную плиту, закрыла глаза и стала молить Бога помочь ей выпутаться из дьявольской ловушки. А Паша забубнил какие-то заклинания на тарабарском языке, но вдруг остановился и грозно на нее посмотрел.

– Прекрати мешать мне! Твоя молитва бесполезна! Ты слишком далеко зашла, чтобы надеяться на помощь и прощение!

На сей раз Юля не отчаялась и не поверила ему. Она никогда так остро не осознавала, что ее душа стоит на кону. Юля стала обдумывать, в какой момент ей кинуться бежать. Она отдавала себе отчет в том, что, скорее всего, Паша настигнет ее и убьет. Не может же он насильно сделать ее чудовищем? Смерть казалась ей единственным выходом. Только что будет с мамой и Костей?

– Напрасно ты сопротивляешься мне. Слишком поздно опомнилась! – прошипел Паша злобно и, приподняв ее голову, приложил к ее губам металлическую чашу. Он не был осторожен, и Юля даже деснами чувствовала боль, причиняемую ей холодными краями чаши. Горько-сладкая жидкость потекла по ее упрямо сжатым губам и подбородку.

– Пей! – рыкнул Паша и до боли сжал ее шею. Юля против воли глотнула, и ее замутило. Казалось, комната наполнилась удушающим дымом и завертелась перед глазами. Неизвестно откуда возникли бубнящие люди или они родились в ее воображении? Юля попыталась пошевелиться, но не смогла. «Поздно бежать!» – испугалась она. Надежды выпутаться не осталось. «Может, оно и к лучшему? – предалась Юля унынию. – Зато мама и Костя будут спасены».

Вдруг будто вспышка ослепила ее, и она своим умом перенеслась в другой мир, пустой и холодный, но уже в следующий миг перед ее глазами снова тошнотворно раскачивался потолок склепа. Потеряв счет времени, Юля дрожала на холодной плите. Вдруг ее запястье пронзила боль. Не в силах двигаться, она как могла скосила глаза. Оказывается, Паша порезал ей вены. Ей снова отчаянно захотелось жить. Именно жить, а не влачить темное существование, убивая и умирая душой с каждой своей новой жертвой.

«Я же не попрощалась с мамой!» – возникла запоздалая мысль в ее голове, и от досады она едва не заплакала.

– Скоро все это будет неважно. Еще немного, и я стану твоим господином! – прогремел на весь склеп жуткий замогильный голос. Переполошившись, Юля завертела глазами, стараясь увидеть, кто бы мог отвечать ей на ее мысли. Но рядом лишь Паша что-то тихо бубнил.

Ее тело угасало, а сознание, наоборот, обострилось. Юля осмыслила всю свою недолгую жизнь. Нет, она не промелькнула у нее перед глазами, просто вдруг все стало просто и ясно. И Паша оказался не так страшен, и его внушение не столь значительным, как она мнила. У нее всегда, каждый день был выбор, но она не захотела его увидеть, потому что надеялась на себя и свои силы, а не на помощь свыше. Но разве ей самой устоять против таких древних сил, которые опутали ее ложью и соблазном? Она держалась и падала. Чудом висела на волоске и не сдавалась. А от нее всего-то и требовалось проигнорировать угрозы Паши, надеть крестик, поехать с мамой на службу, взять за руку Костю и смело венчаться с ним. Но Паша ее запутал, лукавство – его второе я. В этом смысл его существования: обольщать и губить, и уж точно не в том, чтобы спасать и любить.

Вспышка, словно замыкание в голове, вновь ослепила ее телесные очи, и Юля своим сознанием заглянула за покров реальности, оказавшись лицом к лицу с кем-то невозможно ужасным. От увиденного ее душа задрожала и наполнилась смятением. Существо оскалилось и молвило утробно-рокочущим равнодушным голосом:

– Поздно, голуба моя, думать обо всем этом.

Юля с ужасом поняла, кто отвечал ей на ее мысли. Она вновь оказалась в склепе, мысленно вопя: «Я не хочу!»

– Поздно отступать, – раздался рядом с ней голос чудовища. – Ты моя, дороги назад нет!

«Моя! Моя! Моя!» – зазвучало в ее голове.

«Костя! Я сделала это ради Кости! Иначе бы он пострадал!» – попыталась Юля оправдать себя.

– А разве Костя нуждался в защите и помощи? – угрожающе прогремел на весь склеп страшный голос.

Снова вспышка, и Юля перенеслась к Косте. Он сидел за рулем, худой, решительный, и не видел ее. За окном мелькал лес, перед его глазами петляла дорога.

«Почему он так спал с лица?» – невольно задумалась Юля. Раньше она видела в этом признак страданий, которые он претерпел из-за нее. Но вдруг перед ее глазами пронеслось его раскаяние, строгий пост и ущемление себя во всем. Пока она страдала из-за надуманной проблемы, гадала, почему Костя отступился от нее, он очищался от своего падения, чтобы снова быть с ней, чтобы жить дальше. А она? Обратилась к тонким злым духам, желая изменить свою судьбу. Вот и изменила! Ничего бы Паша не сделал Косте. У него не было власти над ним. То же и с ее мамой. Юля увидела себя паршивой овцой в избранном стаде. А сейчас из-за нее все меняется и для Кости, и для мамы. Юля желала огородить их от Паши, но все обернулось катастрофой. Нельзя было надеяться на себя! Нельзя было идти на сделку со злом, ни за какие земные блага!

Она протянула руку к Косте, но не сумела коснуться его и опять оказалась в склепе. Паша стоял, склонившись над ней.

– Ты постепенно умираешь, – тихо сказал он. – От этого ты видишь и слышишь то, чего в обычном состоянии человек не способен видеть и слышать. Но не пугайся, ты не умрешь. Я спасу тебя! Я – твой спаситель!

Юля ловила каждое его слово, но не могла ответить ему. Впрочем, был ли смысл в том, чтобы крикнуть о том, что она не хочет становиться такой, как он.

– Я желал, чтобы ты принесла себя в жертву мне. Я и сейчас могу позволить тебе умереть. Но ты будешь жить, точнее, существовать будет данный тебе дух, а ты покорно следовать за ним. Поначалу придется трудно, ты не захочешь делать то, что будешь делать, а потом начнешь привыкать и даже войдешь во вкус. Ты погубишь многих людей. Так что мы довольны.

– Пожалуйста, убей меня, – прохрипела Юля.

Паша усмехнулся.

– Как благородно! Думаешь, в свое время я выбрал иначе? Нет, Юля, назад дороги нет, ты тут по собственному желанию.

Ее лицо посерело от отчаянья. Он погладил ее по щеке.

– Не грусти. Ты еще так молода! И маленький совет: не сопротивляйся, наслаждайся, Юленька. Жизнь удивительна с этой стороны, стоит только закрыть глаза на муки совести, но они непременно закроются. Все уже почти свершилось. Еще какой-нибудь час, и ты принесешь свою первую жертву. Первую надо непременно убить.

Паша достал телефон и прижал его к уху.

– Костя, нет желания попрощаться с Юлей?

Юля сразу все поняла. У нее от испуга округлились глаза. А Паша засмеялся.

– Я так и думал. За тобой скоро придут, так что собирайся.

– Я не убью Костю! – захрипела Юля и по ее щеке покатилась слеза.

– А куда ты денешься? – сказал Паша и пренебрежительно махнул рукой. – И маму, и дядю, и Лену, да много кого. У нас на тебя большие виды. Аня ждет тебя в подвале у Родиона и Домны. Кстати, в день нашей помолвки это ее кровь подмешали к вину.

– Я не буду убивать!

– Отныне ты ничего не решаешь.

Он распахнул ее кофту. Его лицо уже начало опускаться к ее шее, как вдруг он замер, увидев цепочку с крестиком. Минут пять Паша, будто окаменев, так и стоял, склонившись над ней.

– Глупо, – наконец сказал он и выпрямился. – Ты думаешь, это тебе поможет? Надо было надевать его там, у себя в квартире. А теперь поздно, Иулиания. Все, чего ты добилась, это мизерную отсрочку. Если бы я не совершал инициацию, то сорвал бы его сам. Но ничего, скоро тут будет Влад…

Скрипнула дверь. Паша повернул голову. Костя заглянул внутрь, бледный как смерть. На его лбу выступила испарина. Паша чуял, как Костя потеет, холодеет и дрожит. Он довольно улыбнулся.

– Ба! Так ты уже здесь! Думал перехитрить всех и сам сюда добрался? Ну, как говорится, на ловца и зверь бежит.

Костя увидел Юлю, и сердце его побежало живее. Он глубоко вдохнул и немного успокоился. Юля попыталась крикнуть: «беги!» – но Костя ее хрипа не понял, зато ему стало жалко ее как никогда в жизни. Паша уперся руками о мраморную плиту, на которой лежала Юля. Костя исподлобья посмотрел на него, и в его глазах не было страха.

– Костян, сделай одолжение, – сказал Паша, – Юля цепочку забыла снять и теперь сама же страдает, дуреха.

Костя отрицательно покачал головой. Паша прищурился.

– Ей же хуже сделаешь. Обрати внимание на характер ее ран, – говорил он с издевкой, приподнимая тонкую руку Юли. – Она медленно умирает, ее максимум на полчаса хватит. А если воздух попадет в вены?

Паша покачал головой и зацокал языком.

– Ты же умный и должен понимать, насколько все серьезно. Прояви сострадание, спаси подружку.

Костя сжал кулаки и шагнул вперед.

– Можешь убить меня, но…

– Могу! Или проучить.

В следующий миг Паша оказался за его спиной и схватил его за горло.

– Костя, ты ведь пришел сюда спасти Юлю, – будто змей, зашипел он. – Я понимаю, у тебя есть план и, наверняка, очень хороший. Но как ты осуществишь задуманное, если сам умрешь в следующую минуту. Глупо упираться. Сними с нее крест, а дальше как фишка ляжет. Твой план против моего. Ну что, идет?

– Да пошел ты!

– Неправильный ответ. Может, так получится убедительней.

И Паша впился зубами в его шею. Костя вцепился в его волосы, будто было возможно оторвать ему голову. Юлю ослепила яростная мысль стать вампиром и отомстить. Паша оторвался от шеи Кости и грубо оттолкнул его в сторону. Костя упал на пол.

– Не волнуйся, сладкая моя, я тебе оставил, – сказал Паша Юле, но при этом смотрел на Костю. – Ну так что? Будешь и дальше упрямиться или поможешь Юленьке? К сожалению, я не могу пообещать тебе жизнь, но легкая безболезненная смерть тоже немало, согласен?

Костя не сводил с него пристального взгляда, медленно снимая рюкзак с плеча. Паша заметил это и насторожился, готовый кинуться на него в любой миг. Костя засунул руку в карман рюкзака и вытащил оттуда шприц. А Паша думал увидеть пистолет или хотя бы нож. Он усмехнулся, но в следующий миг охнул и согнулся, схватившись за живот.

– Что со мной?! – воскликнул он.

Его опять что-то кольнуло изнутри, еще раз, и вдруг боль моментально усилилась. Пашу прошиб пот, он похолодел, сердце его начало давать перебои. Он оскалился на Костю.

– Что ты сделал?!

– Это яд! Я ввел его себе, прежде чем войти сюда! Я не отдам тебе свою Юлю! Она никогда не станет вампиром! А тебе, Паша, гореть в аду! А мне противоядие! – прошептал он, и его рука со шприцом, занесенная над ногой, решительно полетела вниз.

Паша поймал его руку, едва иголка коснулась брюк Кости.

– Ошибочка, парень! – довольно пробормотал он. – Надо было дело делать, а не толкать пламенные речи.

Паша мигом ввел себе противоядие. Костя встретился взглядом с Юлей, тоска и обреченность в ее глазах не предвещали ничего хорошего, а бледность ее лица и сухость синюшных губ пугала. Переживая за Костю, Юля своих страданий не замечала. А зелья Паши, тем временем, прекращали действовать, и она смогла бы двигаться, если бы не слабость из-за кровотечения.

– Я люблю тебя, прости меня, – прошептала она.

Костя весь взмок и тяжело дышал. Она винила себя во всем, что случилось с ними. А он ласково улыбнулся ей и потянулся к своему рюкзаку. В этот миг Паша выпрямился во весь рост.

– Меня не проведешь, приятель!

– Кто бы мог подумать, что бессмертные так боятся смерти! – ответил Костя с насмешливым презрением.

Паша живо поднял рюкзак с пола.

– Поглядим, как ты будешь… – только и смог сказать он. В следующий миг рюкзак выпал у него из рук, колени его подогнулись, и Паша тяжело рухнул на них.

– Что со мной?! – обескураженно спросил он, прижав к груди руки. На его лице отразился испуг.

Костя схватил рюкзак и живо отодвинулся как можно дальше от Паши.

– То вещество, которое попало в твое тело с моей кровью, вряд ли тебя убило, – сказал он. – А вот в шприце действительно была убойная доза яда! – процедил Костя сквозь зубы, достал шприц и быстро вколол себе антидот.

Потея и тяжело дыша, Паша обратил ошеломленное лицо к Юле.

– Выходит, теперь я умру?! – ошеломленно пробормотал он. – А как же моя вечность?! Вечность! Оказывается все, что можно перечеркнуть словом «прошлое» – ложь?!

Его глаза потухли, он сделался как каменный и повалился на бок. Юля с ужасом смотрела на него и сама не верила, что все кончилось. Еще десять минут назад Паша считал себя едва ли не властителем мира, а теперь, где он? Страшные бубнящие голоса в ее ушах стихли. Юля видела большую черную тучу, улетевшую в сторону и растворившуюся в воздухе. И все же крестик спас ее! Юля улыбнулась. Смерть Паши означала, что ее мольба услышана, и она не станет чудовищем, ее мама и Костя будут жить. Костя! Она повернула к нему голову. Он лежал на полу, тяжело дышал, но мирно улыбался. С ним все будет хорошо! – поняла она. Теперь, когда страх за тех, кто ей дорог, ушел, Юля вдруг ощутила слабость и головокружение. Сколько ей осталось?

– Получилось! – облегченно засмеялся Костя.

– Костя, милый, – слабо позвала Юля.

Опомнившись, он начал подниматься на ноги.

– Костик, я умираю! Я ног не чувствую, а теперь еще и руки отнимаются! Костя, я хочу исповедоваться перед смертью! Я все расскажу тебе, а ты, как будешь на службе, передай мою исповедь священнику!

– Не надо мне, исповедуйся ему сама.

Костя достал телефон и сказал: «Пора!» Он поднял Юлю на руки и вынес ее из склепа. Между деревьями уже мелькали огни. Впереди слышался шум бега и голоса. Костя торопился. Юлю забрали из его рук, и она потерялась среди незнакомых обеспокоенных лиц. Ее успокаивали, подбадривали, утешали. Ей на ходу перевязывали раны, а она нервничала и искала Костю глазами. Только в машине скорой помощи, когда после исповеди Юле на голову легла епитрахиль, она успокоилась. И Костя, оказывается, рядом. Он взял ее за руку. Страх отступил, в мысли и в сердце пришла тишина. Перед тем как Юлино сознание угасло, в душе у нее воцарилась сладостная радость.



ЭПИЛОГ

«Пик, пик, пик», – доносилось издалека, мешая спать. «Пик, пик, пик» – все громче врезалось в сознание. Юля трудно пошевелилась, словно отвыкла двигаться.

– Юленька, ты слышишь меня? – донесся обнадеженный шепот, и ее кисть накрыла теплая рука.

Она повела головой, пытаясь разогнать туман и поднять тяжелые веки. Оказывается, не так-то просто вырваться из вязкой дремы.

– Юля, – настойчиво вытягивал ее из сна участливый голос.

– Костя! – хрипло выдавила из себя она.

Юля облизала пересохшие губы.

– Костик, неужели я жива?

– Ты жива, хорошая моя!

От него веяло ликованием, и ее сердце наполнилось радостью. Ей так захотелось обнять его. Юля попыталась открыть глаза. В щелки полился режущий свет. Она на время сдалась.

– Как долго я спала?

– Почти сутки. Как ты себя чувствуешь?

– Человеком! – улыбнулась Юля, губы ее треснули и заболели. – Все тело ноет, слабость невозможная, так хорошо, Костенька! Только пить невозможно хочется.

– Я сейчас! – с готовностью произнес он.

Юля удержала его, сжав его руку.

– Постой, лучше смочи их своими губами. Или теперь для тебя мои губы смердят, а тело грязно и гадко? – вспомнила она слова, которыми ранила его когда-то и в тот же миг почувствовала возле своих губ его горячее дыхание.

– Я люблю тебя, – прошептал Костя и осторожно поцеловал ее. – Ох, Юленька, я должен сообщить врачу, что ты очнулась, – опьяненно прошептал он, нехотя оторвавшись от нее.

Она посмотрела на него как на самого бесценного человека.

– Ты спас меня! Мне не верится. Неужели все так просто?

– Просто?! Ничего себе просто! Ты чудом выжила!

– А как тебе удалось привлечь к моему спасению столько людей?

– Они сами нашли меня.

– Кто они? – нетерпеливо перебила Юля, желая скорее заполнить темные пятна в своем понимании произошедшего.

– Они – охотники на вампиров. Точнее, они помогают вообще всем людям, оказавшимся в сложной нестандартной ситуации. У них целая организация, в нее входят люди разных профессий. В противном случае, как бы мы объяснили врачам, что с тобой приключилось и почему на твоем теле помимо вскрытых вен, следы от укусов на шее.

Вампиры, раны!

– Аня! – испугалась Юля и сжала Костю за руку. – Они убили ее!

– Успокойся, Аня жива. Мы следили за Пашей и Владом, и в наше поле зрения попали и другие вампиры. В тот день, когда Паша пытался обратить тебя, была объявлена облава. Аню и других людей удалось спасти.

– А что стало с Родионом и Домной?

– Они, так же, как и Паша, мертвы. Только Владу удалось скрыться.

– Значит, Паша все же умер? – тихо переспросила Юля.

– Да, – уловив грусть в ее голосе, глухо ответил Костя, но тут же совладал со своей ревностью. – Те люди, которые помогали мне, действуют на законных основаниях, хоть и под грифом «секретно». Свидетельство о смерти Паши тебе выдадут, так что теперь ты у нас вдова.

Юля поморщилась. Это слово звучало жутко и чуждо.

– Я так и не стала ему женой, – напомнила она ему.

Костя все прекрасно помнил и понимал. Он кивнул, усердно скрывая свою радость.

– Экспертиза показала, ему было около сорока лет. Впрочем, судя по твоему непроницаемому лицу, теперь тебя мало чем удивишь.

Юля усмехнулась.

– Я думала, Паша гораздо старше.

– Я же говорил, он лжец. Официальная версия его смерти – ДТП. А еще ты его единственная наследница, так что, похоже, на тебя свалилось немыслимое богатство. Красивая, молодая, умная, богатая – все при тебе. Теперь самые завидные женихи роем будут виться возле тебя.

Юля улыбнулась.

– А среди моих поклонников случайно не будет белокурого парня с серо-голубыми глазами?

Костя улыбнулся.

– Один точно будет. Мое сердце давно отдано тебе.

– Тогда я выбираю тебя. Только, если не возражаешь, я бы желала отказаться от неправедного богатства.

– С радостью поддержу тебя в этом.

– Мы все продадим и часть денег пожертвуем какому-нибудь фонду, помогающему больным детям, а другую в организацию по борьбе с вампирами.

– Согласен, но меня больше волнует другое: выходит, теперь ты моя невеста?

Юля улыбнулась.

– Выходит так.

Костя отогнул горловину своей футболки. Юля с замиранием сердца наблюдала, как он без видимого беспокойства расстегнул цепочку и снял кольцо.

– Что, прямо в больнице? – спросила она.

– А почему бы и нет? У нас же помолвка.

Юля протянула ему руку. Костя надел колечко на ее пальчик.

– Наконец-то оно на своем месте. Спасибо, Юленька, ты не пожалеешь, что выбрала меня.

– Я все сделаю для твоего счастья!

Он наклонился к ней, обмениваясь с ней дыханием.

– Ты жива, ты моя, я уже счастлив!

– Извините, если помешал.

Юля взвизгнула. Костя вскочил и обернулся.

– Я не собираюсь вредить вам, – сказал Влад.

– Не подходи к ней!

Костя кинулся к нему. Влад ловко обошел его и оказался возле Юли, смотря на нее с обычным игривым удовольствием. Костя рванул к нему.

– И что ты мне сделаешь, идиот?! – прикрикнул Влад на него, сел на кровать и тихо сказал: – Успокойся, я не обижу ее.

Действительно, что он может? И, вспомнив о пистолете, который как раз для такого случая дали ему его новые друзья, Костя попятился к креслу.

– Юленька, – сказал Влад и взял ее оцепеневшую руку, – не бойся меня. Я вовсе не сержусь, что из-за тебя Пашку убили. Он сам виноват, заигрался. Теперь, когда его нет, я могу сказать, просто так, без всякой надежды: я понимаю, я – монстр и все такое, но я люб… гм, лю… гм, в общем, ты мне невероятно нравишься. Ты боль моя и радость одновременно. Будь счастлива! И еще…

Он положил Юле на живот листы.

– …мне жаль, но ты должна подписать их.

Вдруг Влад исчез и через миг вырвал у Кости из рук пистолет.

– Хочешь делать – делай, только не надо так долго целиться!

Он вернулся к Юле, сунул пистолет под ее подушку и вложил ей в руку бумаги. Она ничего не понимала и смотрела на него, застыв от страха.

– Не бойся меня, – мягко внушал Влад. – Я не причиню вреда ни тебе, ни твоему, как я понимаю, жениху. Но ты должна подписать. Таковы правила.

– Что это? – выдавила из себя Юля.

– Отказ от наследства в мою пользу. Только пойми меня правильно, мне для тебя ничего не жалко, но этого требуют правила нашего клана. Я не могу не подчиниться. Смертные не наследуют нашего состояния, это ведь не только имущество и деньги, а еще и бизнес. Подпиши, крошка. Поверь, для тебя так будет лучше, иначе вас станут преследовать, не дадут житья, а я не пойду против своих, чтобы защитить тебя. У нас существует иерархия, я обязан подчиняться.

Юля растерянно посмотрела на документы. Влад ждал.

– Костя, пожалуйста, взгляни, – попросила она и протянула ему листы.

Он уже оправился от замешательства и теперь спокойно подошел к постели. Костя долго и внимательно читал. Все это время Влад, словно Юля была картиной, молча любовался на нее и мечтательно улыбался. Она испуганно смотрела на него и не знала, как вести себя.

– Вроде все в порядке. Только как же без нотариуса? – спросил Костя и протянул Юле документы.

Влад снисходительно улыбнулся.

– Не думай о таких пустяках. Подписывай, Юленька, подписывай.

Она посмотрела на Костю, он кивнул. Влад протянул ей ручку. Юля подписала.

– Ну, вот и все. Счастья вам в семейной жизни, здоровеньких детишек! – забирая документы, удовлетворенно заговорил он и поспешно направился к выходу, но у дверей остановился. – Юленька, если приторно-идеальная супружеская жизнь наскучит, буду поблизости.

Влад послал ей воздушный поцелуй и вышел. Костя сел на постель возле Юли, обнял ее и поднес телефон к уху.

Широким уверенным шагом Влад шел по тусклому коридору, с усмешкой поглядывая на серые лица больных. Больница – особый мир, в котором человек сталкивается со своей уязвимостью и беспомощностью, а еще остро с осознанием своей смертности. Влад веселился, ставя себя выше всего этого. Он продал себя в рабство духу, за это злобный дух служил ему. Влад кощунственно полагался на этот симбиоз и не сомневался в своей неуязвимости. А то, что стряслось с Пашей, лишь обыденный эпизод. Всему нашлось объяснение: Паша оказался слабаком! Собственно, Влад и раньше тайно понимал, что Павел не самая удачная из оболочек.

– Здесь был Влад, – слышал он за своей спиной удаляющийся взволнованный голос Кости. – Да, ушел. А что я мог сделать?! Нет, он не пытался нас убить. Он только потребовал подписать отказ от наследства.

Влад вышел на улицу, быстро запрыгнул на пассажирское сиденье в машину, припаркованную самым дерзким образом у входа в клинику. Автомобиль рванул с места, распугивая и без того запуганных пешеходов, озабоченно или самодовольно спешащих в больницу выполнить обременительный долг.

– Как все прошло? – спросила Лена, не отрывая взгляда от дороги.

– Вот, – положил он документы ей на бедра и погладил ее по коленке.

Игнорируя его и управляя машиной одной рукой, она поднесла документы к лицу.

– Юлька подписала! – довольно улыбнулась Лена и взглянула на Влада. – Молодец!

Он усмехнулся.

– А куда б она делась? Ты ж меня знаешь!

Не ответив ему, Лена устремила равнодушный взгляд перед собой.

– Непривычно видеть тебя в таком образе. Почему именно Лена? – приподнято спросил Влад.

– Что ты имеешь против? – взвизгнула она и одарила Влада возмущенным взглядом, но тотчас заговорила отрешенно: – Лена мне больше остальных подошла.

– Зараза, – продолжая веселиться, Влад стукнул себя по колену, – ведь сам обратил, а все еще как-то дико видеть тебя в ее теле!

– Привыкай, – улыбнулась Лена, – теперь она, то есть я, одна из вас.

– Я бы не хотел стать женщиной.

– В тебе сейчас Влад говорит. Какая нам разница, мужчина или женщина, главное, добиться цели.

– Ты прав, то есть права, и более того, как Лена, ты мне гораздо больше нравишься, и Изольда тоже была ничего, а вот Паша… – пренебрежительно протянул Влад и, скривившись, неодобрительно цокнул языком.

– Изольда самая лучшая моя аватара, мне ее даже немного жаль.

– Мы станем мстить Юле и Косте?

Лена равнодушно пожала плечами.

– Зачем? Имущество мое они мне вернули, так что пусть живут. Пройдут года, Юля приестся Косте, Костя надоест Юле, а я – их лучшая подруга, буду ждать удобного случая. Пусть расслабятся, успокоятся, подзабудут, я не стану торопиться, мне некуда спешить. Вот они у меня где! – сказала она, подняв сжатый кулак.

Влад усмехнулся.

– Смотри, зубы не обломай.



Невеста – красавица, от строжайшего поста и воздержания худенькая, почти прозрачная, зато глаза сияют чистотой. Белое платье, фата по полу и цветы в каштановых волосах. Едва ли не с детских лет она мечтала об этом дне, и сегодня ее мечта сбылась. Юля поглядывала на Костю и задумчиво улыбалась, пряча от него взгляд. Она все-таки выходит за него, мальчика из детства, – мальчика, который повзрослел рядом с ней, стал ее героем!

Костя захлебывался в волнах собственного счастья. Ум не мог осознать в полной мере, а так хотелось прочувствовать каждой клеточкой существа все происходящее. Столько лет он шел к этому дню, и теперь Юлька его!

Костя надел обручальное кольцо на тоненький пальчик, подавляя в себе желание сию же минуту впиться в желанные губы. За время воздержания он забыл радость целовать ее.

Внутренне трепеща, Юля взяла золотое украшенье с маленького подноса. Костя протянул к ней руку. И вот золотой обруч торжественно сияет на его безымянном пальце. Их руки соединились, посылая сердцам понимание незыблемого единства. Пара! Два кольца, два человека – одна жизнь! Они муж и жена!

И вдруг время превратилось в странную капризную силу. То оно мчалось, будто сумасшедшее, то просто-напросто замирало в самые неподходящие моменты. С минуты, когда молодожены пошли по рукам родственников, друзей и знакомых, утопая в поздравлениях и помадистых поцелуях и до самозабвенных танцулек – время летело; а с танцев – тянулось невообразимо медленно. Молодым же хотелось скорее сбежать с банкета, чтобы остаться наедине. Но им снова и снова кричали «горько», и они сладко целовались.

Наконец, торт подан и разрезан. Его кто-нибудь ел? Неважно! Юля кинула за спину букет. Лена оказалась всех проворней. Еще бы! Прекрасная блондинка в роскошном голубом платье весь вечер приковывала к себе внимание подвыпивших мужчин и взгляды ревнивых женщин. И вот она снова выделилась.

– Я буду следующей! – прошептала Лена и посмотрела на Костю. Их взгляды не могли не пересечься: сейчас все смотрели на обладательницу «везучего» букета. Лена послала жениху поток порабощающих флюидов, но они разбились об его исполинское сердце, которое лежало у маленьких ножек другой женщины.

Костя обнял Юлю за плечи и, улыбаясь гостям, привлек ее к себе. Его распирало желание выставлять напоказ свое счастье. Оно было настолько большим, что не помещалось в его сердце. Лена не расстроилась, если в его броне появится хоть «нанощель», она проникнет в его душу и заполучит ее. Она подождет.

Веселой гурьбой их провожали до машины, целовали все подряд, начиная с родителей. Лена подобралась к Косте.

– Желаю семейного счастья! Не забывайте друзей! – приближаясь губами к его щеке, шептала она обольстительно, рассчитывая увидеть хоть малейший отклик симпатии в серых глазах. Но, как ни пыталась Лена сделать свой поцелуй особенным, нежным, многообещающим, Костя, лишь мельком взглянув на нее, старался не упустить из виду свою молодую жену.

Дверца лимузина давно открыта, водитель терпеливо ждет. Юля первая нырнула в машину, за ней – Костя. Дверь закрылась и – уф! – гудящий мир там – они тут.

Костя обнял Юлю. Она опустила голову ему на грудь.

– Устала? – ласково поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, сказал: – Ничего, скоро приедем домой.

Юля посмотрела на него влюбленными глазами. Ах, как хорошо, что она вышла замуж именно за него! Как удивительно, что они предназначены друг другу!
–
 Мне не терпится скорее увидеть нашу квартиру. Скажи, сколько там комнат, одна, две? Больше нет смысла скрывать.

Костя усмехнулся.

– А потерпеть еще двадцать минут невмоготу?

Юля начала ластиться к нему.

– Ну, скажи.

– Четыре.

– Четыре! – восторженно повторила она. – А…

– Все, больше никаких вопросов. Остальное сама увидишь. Это, вообще-то, сюрприз, помнишь?

– Хорошо-хорошо! – засмеялась Юля, а потом мечтательно произнесла: – Четыре – это ж много!

– Четыре, это только начало. Я надеюсь, у нас будет большая семья.

Вот она – ее мечта! Юля снова прильнула к его груди и блаженно вздохнула.

– Хорошо, что ты купил нам квартиру.

– Жаль…

Она изумленно посмотрела на него. Костя улыбнулся.

– Жаль, что твой дядя вернул мой долг моему отцу. Теперь получается, что не я квартиру купил, а они с моим папой сложились и подарили нам ее.

– Но это же свадебный подарок.

– Я хотел сам, – и в его голосе послышалось свойственное ему упрямство. – Отцу и так удалось уговорить меня на половину суммы. А вышло…

Юля прикрыла пальчиками его губы.

– Все, не будем об этом. Если для тебя так важно, ты построишь нам дом. У нас вся жизнь впереди.

– Дни обманчивы и мимолетны, – вздохнул Костя.

– Да, зато у нас есть эта ночь, – прошептала Юля.

Он ласково посмотрел на нее.

– Точно. Иди ко мне.

Она с радостью прижалась к нему. Его надежные руки покрыли ее плечи. Они застыли в блаженстве.

Машина остановилась возле красивой новостройки. Юля выглянула в окно, восторженно рассматривая высотку в темноте ночи.

– Это и есть наш дом?

Костя первым вышел из машины.

– Погоди, я камеру включу. Так. Готово, – сказал он и протянул ей руку.

– Костик, кончай снимать, – смущенно попросила Юля и шутливо прикрыла объектив рукой.

Скоростной лифт быстро доставил молодоженов на последний этаж. Зазвенели ключи. Раздался щелчок замка, оповещая о прибытии законных владельцев. Юля восторженно обернулась к Косте.

– Я старался учесть твои вкусы, – пробормотал он и нажал на дверную ручку.

Дверь распахнулась. Юля ахнула, когда вдруг оказалась на его руках.

– Ведь знала, что это произойдет, а все равно получилось неожиданно.

Не сводя с нее глаз, Костя переступил через порог, бережно поставил ее на ноги и запер дверь.

– Ну вот, опять! – сказала Юля, посмотрев в уставившийся на нее объектив.

– Это наша память, – ответил он. А она уже забыла свое недовольство, рассматривая обстановку прихожей. Затаив дыхание, Костя наблюдал за ней.

– Мне тут нравится, – с восторгом прозвучал ее тихий голос, заражая Костю воодушевлением. – Даже не верится, что теперь мы будем жить вместе!

Они осматривали комнату за комнатой. Костя объяснял, что где лежит. Юля подпрыгивала и кружилась, замирала и задорно посмеивалась. Костя следил за ней с довольным видом и все записывал на видео.

– Первую брачную ночь тоже будешь снимать? – прищурившись, спросила она.

– Я же не псих.

Костя снял пиджак, швырнул его и камеру на диван и взял ее за руку.

– Осталась только одна комната, куда ты не заглядывала, – он очень желал произнести это естественно, но все равно вышло глухо и сбивчиво.

Дверь в спальню Костя не закрыл. Слабый свет лился через нее и искрился в хрустале люстры. Костя смотрел на Юлю и думал, что благоговейная любовь в его сердце не позволит ему прикоснуться к ней. Но она подняла на него сияющий взгляд – такая тихая, растерянная, прекрасная! Его грудь начала тяжело подниматься, по коже пробежался приятный озноб. Он сам не понял, как кинулся на безмолвный зов.

Полное эмоциональное единство! Шторм сменился штилем. Из океана страсти они постепенно возвращались на берег реальности. Костя то и дело прижимался губами к ее темени, испытывая острую потребность, чтобы Юля знала, как сильно он ее любит и как благодарен ей.

– Хочешь, посмотрим, что я сегодня наснимал?

– Хочу, – ответила она и потерлась лицом об его грудь.

Костя лениво поднялся с постели, взял камеру, подсоединил ее к ноутбуку и вернулся к ней.

– Тебе видно?

– Вполне.

Юля задорно взглянула на него.

– Слушай, а я сзади ничего.

– Ты со всех ракурсов красавица.

– А у тебя лицо – обхохочешься. Ты смотришь на меня, словно я леденец!

Юля захохотала и повалилась на постель.

– Да что ты тут можешь разглядеть?! – обиженным ребенком ответил Костя.

– Все очень хорошо видно. Ты едва не облизываешься!

– Сейчас выключу, будешь издеваться над мужем! – угрожая, засмеялся он и принялся щекотать ее.

– Нет, пожалуйста, не надо! Все, я молчу!

Костя выпустил ее. Юля зажала себе рот, а у самой глаза, как у плутовки. Нарезвившись, они продолжили смотреть, заново переживая волнительные и радостные моменты.

– Стой! – вдруг закричала Юля настолько пронзительно, что Костя поморщился. Но страх на ее лице заставил его забыть о недовольстве.

– Что случилось?!

– Перемотай, – потребовала она, дрожащей рукой указывая на экран. – Нет, дай я сама.

Юля напряженно вглядывалась в монитор. Костя тоже пытался увидеть что-то особенное, но на экране знакомая веселая парочка безобидно рассматривала свое уютное гнездышко.

– Юля, что случилось? – осторожно спросил он.

Она держала руку на мышке.

– Смотри внимательно.

Но Костя и так вглядывался изо всех сил. Юля остановила картинку. Он, словно ее взгляд обладал силой притяжения, посмотрел на нее и наткнулся даже не на страх, а на панику в ее глазах.

– Костя, ты тоже это видишь?

– Нет.

Он пожал плечами и начал еще внимательней рассматривать застывшее изображение.

– Смотри, там, за окном, тень человека! – прошептала Юля и, очертив пальцем темное пятно, вцепилась в его руку. – Костя, мне страшно! Кто-то стоит у нас на лоджии и заглядывает в комнату!

– Может, это только игра теней? – успокаивал он ее, а сам не отрывал напряженного взгляда от экрана. – Как ты вообще умудрилась это заметить?

Юля качала головой, слишком хорошо зная, как бессилен человек перед такими тенями.

– Давай-ка попробуем увеличить и рассмотреть. Может, там и страшного-то ничего нет.

Костя принялся за дело и когда закончил, перевел недоумевающий взгляд на Юлю. Она страдальчески отрешенно смотрела перед собой.

– Скажи, что Лена делает на нашей лоджии?

– Она наблюдает за нами, – нервно сглотнув, ответил Костя.

– И как, по-твоему, она оказалась там? На двадцатом этаже!

Костя потрясенно молчал.

– А если она у нас в доме?

Они вместе обошли все комнаты, заглядывая в каждый угол. Лены у них не было. Когда напряжение спало, Юля уткнулась лицом Косте в грудь и заплакала.

– Не бойся, родная!

– Они убьют нас!

– Не убьют, если мы не подпустим их к себе своими недобрыми делами. А убить нас из мести – слишком большая честь для нас.

Костя подхватил Юлю на руки и отнес в спальню. Он гладил, утешал ее.

– Тебе только кажется, что они обратили на нас особое внимание. На самом деле, каждый человек у них под прицелом. Знаешь, какая самая большая уловка дьявола? Убедить весь мир, что его нет. Вокруг нас их тьма-тьмущая носится, но мы не видим их и спокойны. А они наблюдают за нами и при всяком удобном случае подталкивают нас к краю пропасти. Надо помнить: они всем без исключения желают смерти, но гораздо более страшной, чем просто смерть тела.

– Выходит, Влад обратил Лену?

– Выходит, так, – грустно ответил Костя.

– А из нее нельзя изгнать?

– Скорее всего, уже поздно. Она не переживет изгнания и, по сути, уже мертва. Мы видим ее тело, но в нем от Лены мало что осталось.

Юля всхлипнула.

– Да, принимаемый дух порабощает, тем более, если человек стремится к этому, а Лена безумно желала стать вампиром.

– Жаль ее!

– Я знаю, теперь ее душа страдает, она не может не страдать, но об этом никто не знает. Лену убьют?

Костя покачал головой.

– Нет. Убивать ее не имеет смысла. Произойдет лишь смена оболочки.

Юля едва не подскочила.

– Так ты думаешь, Паша в ней?!

– Не факт, – тихо ответил Костя.

– Ты думаешь, это Паша, – настойчиво повторила она.

– Его больше нет и ты интересна не ему, а тому, кто сейчас в Лене. Даже не ты, а все мы.

– И что мы будем делать?

– Осторожно воспользуемся первым предлогом и постараемся наше общение с ней свести на нет. Пусть она идет своей дорогой, а мы пойдем своей.

– А мы скажем Лене, что знаем ее тайну?

– Думаю, не надо.

– Она придет к нам на второй день свадьбы.

– Пусть приходит. Мы затеряемся среди гостей, ей будет неинтересно. А уже послезавтра мы улетим в свадебное путешествие. Только Аню надо предупредить.

– Ох, Костька, мне несказанно повезло, что ты есть у меня! – сказала Юля облегченно и крепко обняла его.

Он улыбнулся.

– Я не дам тебя в обиду!

Костя прижал ладонь к ее груди.

– А тут сражения никому не избежать. Каждый день с пробуждения и до заката и даже пока мы спим, идет война добра и зла в нашем сердце.

Юля успокоилась. Костя дождался, когда она уснет, и выбрался из ее объятий. Он еще раз обошел квартиру и внимательно пересмотрел видеозапись. Зачем Лена приходила, так и осталось для него загадкой.