Школьник Просиков. Глава 21
Медосмотр
Сегодня мы идем в поликлинику, где доктора будут интересоваться нашим физическим и душевным здоровьем. Иначе говоря, не сошли ли мы с ума от наших преподавателей и учебных нагрузок. Хотя учителя и ворчали, что их самих надо обследовать.
Только мы переступили порог поликлиники, как к нам подлетела медсестра и предложила немедленно сдать кровь.
- Я не хочу отдавать свою кровь: у меня ее мало. Потому что я маленький, - сказал Ленька.
- А моча не нужна? - с надеждой спросил Витька Меднис. - Хоть я и маленький, а писаю много.
- Нет, моча не нужна, - с неудовольствием ответила медсестра.
- Но вы же видите, как я измучен, - заныл Витька и вдруг замер, словно силы оставили его.- Вот до чего довели меня нехорошие товарищи! Нет, мне никак нельзя сдавать кровь! Может быть, все-таки мочой возьмете?
Несмотря на наше активное нежелание, нас все же заставили сдать кровь. После того, как медсестра Кровопускова высосала из нас кровищи чуть ли не до последней капли, не заплатив нам за это ни копейки, мы немного занервничали: что же еще придумают эти врачи.
- Накормите хотя бы бесплатным обедом! - вырвалось у Славки. Но на него не обратили никакого внимания.
- Итак, начнем с зубного врача, - с энтузиазмом сказала медсестра.
Однако это сообщение ответного энтузиазма с нашей стороны не вызвало.
- Пусть сама начинает, - шепнул мне Славка. - Вон какие клыки отрастила... Как у серого волка!
- У меня зубы здоровые, я, пожалуй, пойду к глазному доктору, - как бы безразлично сказал Лисицкий.
- Нет, имбецил! Ты пойдешь к зубному, как все! - повысил голос Вовка. - И они у тебя вовсе не здоровые, а совсем даже больные.
- Ты, наверное, не в себе, Брусникин? Так вот - врач рядом. Войди к нему и он сделает тебе укол, или промоет желудок. Для таких как ты, кабинет открыт круглосуточно.
- Не надо мне ничего промывать! - рассердился Вовка. - А вот за позорящие меня слова, Лисицкий, я из тебя без терки тертый сыр сделаю!
- Ты меня смешишь! Ха-ха-ха! - с усилием засмеялся Женька.
- Посмотрим, как ты засмеешься, когда я нанесу тебе двойной удар левой.
- Как это? - удивился Лисицкий.
- А вот так! - сказал Вовка, дважды стукнув его по голове своей левой рукой.
И из Женькиной головы выпал зуб.
- Это невероятно! - с изумлением проговорил Женька. - Ты выбил мне зуб!
- Я же говорил, что тебе непременно надо к зубному врачу.
- Ах ты хвост коровий! Я тебе покажу, как удалять чужие зубы без спроса! - завопил Женька и бросился на Вовку.
Второй раунд оказался за Лисицким, и Вовка тоже потерял зуб.
- Теперь можешь заняться художественным свистом, - с удовлетворением сказал Женька.
Но тут из кабинета выскочил зубной доктор и закричал:
- Что за шум! Я требую, чтобы вы немедленно перестали вопить. Совершенно невозможно работать в такой обстановке. Вы сведете меня в могилу раньше срока.
- А какой у вас срок? - спросил Тарлович.
- Помолчи, несчастный, - устало произнес доктор, с тоской посмотрев на нас, а на Генку даже с некоторым ожесточением. - Ты мне зубы не заговаривай. А ну, заходи в кабинет!
Я немного удивился, так как думал, что первыми вызовут этих неполнозубых - Брусникина и Лисицкого.
- Заходи, заходи, а то хуже будет! - с нажимом произнес доктор, и несчастный Генка бочком и как-то неуверенно проскользнул в кабинет.
"Интересно, что же может быть хуже, чем визит к стоматологу?" - подумал я, но не успел удивиться, как тоже получил приглашение от доктора. Увидев же, как я побледнел, он сказал: - Не бойся, никто тебя здесь пытать не будет.
- Этого-то я как раз не боюсь, - немного дрожащим голосом ответил я. - Меня уже пытал один раз страшный хулиган и переросток Женька Клевак. И я все мужественно перенес. Но даже он не пытался лечить мне зубы.
Доктор-зубодер был страшно похож не кошмарного Фредди Крюгера, да-да, того самого, с улицы Вязов. А какая у него мускулатура! Конечно, если бы я каждый день дергал зубы, у меня была точно такая же.
Когда я по просьбе доктора открыл рот, то он поинтересовался, употребляю ли я зубную пасту?
- Употребляю, - ответил я. - Она вкусная.
- Я хочу, - терпеливо сказал доктор-сверлодыр, чтобы бы ты употреблял ее по назначению: не внутрь, а наружно и два раза в день - утром и вечером. А теперь иди - у тебя здоровые зубы... Откройте рот, молодой человек, - обратился он уже к Генке. А я, очень счастливый, поспешил к выходу. В дверях я услышал голос Тарловича: - Никогда! Никогда комиссары не сдаю...
Не успел я прикрыть за собой дверь, как из кабинета донесся надрывный, леденящий душу, жуткий вой, заставляющий стыть кровь в жилах, которой у нас и так мало осталось. Так кричат в фильмах ужасов. Доктор Крюгер приступил к работе...
Я пулей вылетел в коридор, дрожащей рукой вытер пот, обильно выступивший у меня на лбу, и, глубоко вздохнув, направился к доктору, лечащему ухо, горло и нос одновременно. Если зубного врача зовут стоматологом, то как зовут ухогорлоноса мне никогда в жизни не выговорить.
Так вот, когда я заглянул в кабинет этого врача с трудно произносимым названием, то увидел, как он ковыряет палочкой в горле у Сестренкина, а Сашка Прохоров ждет своей очереди и уже раскрыл, словно пеликан, клюв... То есть я хотел сказать - рот.
- Скажи: "А!", - велел доктор Кольке. Тот скорчил такую рожу, что мы с Сашкой рассмеялись, а Колька закашлялся.
- Будете так себя вести - всем дам касторки, налеплю горчичников и отправлю к зубному врачу! - предупредил доктор.
Меня-то это ничуть не испугало, но Колька тут же перестал кашлять и сделался очень смирным.
Как только Колька освободил место, я молниеносно его занял, опередив на мгновение Сашку. Тот с недовольным видом потопал обратно, молча пригрозив мне кулаком. Доктор тоже заставил меня несколько раз сказать "А", заглянул в ноздри, а затем попросил прижать пальцем мочку уха и прошептал: - Клюшка... шайба... Теперь повтори.
Я повторил.
Ту же самую манипуляцию мы проделали со вторым ухом.
- Молодец! - похвалил меня доктор. - Но вот, что еще меня интересует: ты хоть иногда уши чистишь?
- Я думал, что чистить надо только зубы и ботинки.
- Безусловно! И надеюсь, что ты делаешь это разными щетками. Но не забывай об ушах - это не менее важно, чем ботинки. А теперь - следующий!
Доктор посадил Сашку на стул, и проделал с ним то же самое, что и со мной. На докторский шепот Сашка никак не отреагировал. Тот повторил громче. Сашка продолжал сидеть с надутым видом.
- Ты глухой, мальчик? - спросил доктор.
- Я не глухой, - глухо ответил Сашка. - Но я не могу спокойно слышать слово "шайба". Я болею и всегда болел с самого раннего детства, и уже много лет, за команду "Зубило"
- Здесь не стадион, милый мой! - возмутился доктор. - Изволь делать, вернее, слышать, что тебе говорят!
- Тогда говорите не "шайба", а "Зубило".
Доктор тяжело вздохнул... - Следующий! - сказал он утомленно.
Перед тем, как постучаться к глазному врачу, его еще зовут окулистом, мы с Юркой Баларевым долго и громко спорили - кто войдет первым. Но тут дверь кабинета открылась и оттуда вышел улыбающийся пройдоха Сабельников. Хитро улыбающийся! А раз Сабельников хитро улыбается, то это неспроста. А сообразил я это, уже входя в кабинет. Поэтому я извинился перед доктором, и под предлогом острой нужды поспешил выйти, великодушно пропустив Юрку вперед себя.
А когда стены поликлиники чуть не рухнули от страшного Юркиного рева, меня это нисколько не удивило: две кнопки в правой ягодице и три в левой - никакой йог не выдержит.
Глазной врач-окулист даже подскочил от неожиданности на своем стуле и закричал:
- Что же ты так орешь, ученик Баларев, ты напугал меня до смерти! Если тебе так хочется орать, то иди к зубному врачу и кричи там на здоровье!
Когда Юрка вышел от окулиста, то в одном глазу у него застыла нечеловеческая мука, другой же пылал мрачным огнем мести.
- Далеко ему не уйти, - угрюмо сказал он, темнея лицом.
Мне очень хотелось посмотреть, чем закончится эта история, а закончиться она могла только ужасным поединком, но врач уже нетерпеливо приглашал меня в кабинет.
- Так, теперь займемся вами, молодой человек, - сказал окулист и подмигнул мне.
Мне тоже хотелось мигнуть ему в ответ, но потом я подумал, а вдруг он скажет, что у меня нервный тик и сделает мне укол... И я сдержался.
- На стене висит таблица. Что ты там видишь?
Я не слепой, и видел буквы - большие и маленькие, но не это меня заинтересовало. Очень мне не понравилось, написанное мелом на стене, чуть в стороне от таблицы. А написано было: "Просиков - дурак!" И крупными буквами. Крупнее, чем в таблице. Надпись меня потрясла.
- Это чушь! - гневно сказал я.
- Что? - удивился доктор.
- То, что написано!
- Да что написано! Где? - у доктора непонимающе взметнулись вверх брови.
- Неправда написана!
И пока я объяснял доктору про надпись на стене (Окулист называется! Кроме своей таблицы ничего не видит), в другую стену, рядом с входной дверью, страшно бабахнуло. Сперва раз, потом другой, третий... И кто-то придушенно захрипел. "Это Юрка кончает Сабельникова" - мелькнуло у меня в голове.
В конце концов выяснилось, что я плохо различаю нижние строчки в таблице, и доктор посоветовал мне носить очки. Он выписал рецепт, и я вышел из кабинета, гордо им размахивая.
- Доктор прописал мне очки, - сказал я довольно.
- Это не повод, чтобы задирать нос! - крикнул Лисицкий. - Все равно ты не умеешь их носить.
Ну о чем разговаривать с таким типом! Я даже не посмотрел на него. И уж подавно не посмотрю, когда надену очки!
- Эти очки доктор тебе для зрения прописал? - спросила Ленка Семочкина.
- Нет, для колки дров! Ну и глупые же вопросы ты задаешь, Семочкина.
Здорово все-таки доктор придумал! Куплю себе темные очки и буду похож на крутого парня из американского боевика.
- Знаешь, Просиков, - обиделась Ленка. - Доктор Семиглазов ошибся! Тебе надо было не очки выписывать, а микстуру от головы. У тебя в мозгах сбой случился, ну они и того - набекрень!
Подумаешь, тоже мне доктор нашлась! Но я не люблю ссориться, и поэтому сказал ей примирительно:
- Ленка, у тебя клыки как у моржа, скоро до пола достанут. Сходи к доктору Крюгеру - он тебя вылечит!
- Тебе самому лечиться надо... И срочно! - крикнула мне Ленка. - Ты душевно болен! Немедленно обратись к врачу!
- А к кому я, по-твоему, иду, - сказал я, повернулся к ней спиной и наткнулся на Крайникова.
- Ну как, всех обошел? - спросил я у него.
- Нет. Последний, кто меня принял...
- За кого?
- Что - за кого?
- За кого тебя приняли?
- Да ни за кого!
- Этого следовало ожидать.
- Умничаешь, Просиков. Смотри, доумничаешься...
Мне и с ним ссориться не хотелось. Я похлопал Димку по плечу, и мы разошлись в разные стороны.
У хирурга я не задержался. Он задал мне только один вопрос: была ли у меня травма?
- Да, - ответил я с горечью, - я перенес тяжелую психическую травму. Недавно я одолжил...
- Нет, нет, - быстро перебил меня доктор, это не по моему ведомству.
- И в горле у меня пересыхает... першит, особенно, когда уроки не выучишь, а отвечать надо.
- Тоже не ко мне! - И он направил меня к очень трудно выговариваемому доктору.
Но я там уже был, а во второй раз идти не хотелось, и я побрел к невропатологу.
- Вращай руками, - сказал мне доктор, - и потом постарайся пальцем правой руки дотронуться до кончика носа. То же самое повтори с левой рукой. Затем...
- До вашего носа дотягиваться
- Да зачем же до моего. У тебя что, своего нет?
- Доктор, с руками у меня все в порядке. И с носом тоже. А вот с ногами неладно...
- Что такое?
- Не идут! Отказывают ноги, судорогой сводит. В основном по утрам, как в школу идти. Видимо, я переутомился и мне нужно срочно ехать в санаторий, или в дом отдыха на берегу Черного моря. Ведь верно, доктор, ведь правильно?
- Нет, неверно. Тебе нужно больше заниматься физкультурой, разрабатывать мышцы, развивать мускулатуру. Посмотри на себя: разве это мускулы?
Я внимательно, насколько мог, осмотрел себя... и ничего не обнаружил.
- Непременно надо делать по утрам зарядку, бегать во дворе.
- Нет, во дворе Паралич ударит.
- Да отчего же!
- Оттого, что он - хулиган. Как ударит, а ударит он обязательно, так и все - паралич сразу наступает. Поэтому у него и кличка такая.
- Ты меня разыгрываешь, мальчик?
- Нет, подыгрываю.
- Почему?
- Потому что хочу полезно-сладких глюкозных таблеток.
- Но у меня их нет.
- Но вы же врач
- Врач, - согласился он.
- Глюкоза - полезный продукт?
- Конечно.
- Врач должен облегчать страдания больного?
- Безусловно.
- Так вот, мои страдания могут облегчить только сладко-полезные глюкозные таблетки.
- Да, но ты не больной.
- А какой же?
- Ты хитрый, - засмеялся доктор и дал мне сладкую мятную пластинку.
Последний доктор, осматривавший меня, был, наверное, самым главным доктором. Перед ним на столе лежали кучи папок и бумаг. Непрерывно звонил телефон. Поминутно заходила медсестра: забирала одни бумаги, приносила другие. Доктор что-то подписывал и отвечал на телефонные звонки. Наконец, он обратил на меня внимание и спросил - на что я жалуюсь?
Я сказал, что у меня болит голова и сильное сердцебиение: болезнь обостряется во время арифметики, и может быть, он даст мне освобождение от этого предмета, а то как бы чего не случилось.
- Нет, не дам, - кратко ответил доктор.
- А от природоведения? Симптомы те же, плюс темнота в глазах и стеснение в груди.
- И от природоведения не дам.
- Жаль, - вздохнул я. - Тогда дайте слабительного Лисицкому. А то он пыжится, тужится у доски, красный как рак станет, а ответить не может. Надо помочь парню.
- Я полагаю, что он не нуждается в слабительном.
- А что же ему нужно?
- Ему, впрочем, как и тебе уроки учить надо, и никакие лекарства вам не нужны.
- Доктор, а можно мне высказать мнение по этому вопросу?
- Нет! Мнения здесь могут высказывать только я, и в редких случаях медсестра Маша, и он с чрезвычайной доброжелательностью посмотрел на нее, а Маша, в свою очередь, с удовольствием покраснела.
В это время в кабинет ввалились Славка с Лисицким и последний с порога решительно заявил:
- Доктор, я смертельно устал!
- Я тоже, - вздохнул доктор.
- Мне хочется домой.
- Мне тоже.
- Я спотыкаюсь о собственную тень!
- Это пройдет.
- Доктор, у меня болит живот!
- Что ты ел?
- Тресковую печень.
- А банку открывал?
Мы посмеялись.
- А может быть, у меня язва?
- Нет, язва у меня.
Мы опять посмеялись. Веселый доктор!
- Тогда поставьте клистир вон тому малому! - И Лисицкий указал на меня.
- Нет, я больше не могу, - пробормотал доктор про себя и промокнул лысину носовым платком. - Чайку бы, Машенька, - сказал он просительно.
Лисицкий был явно разочарован.
- А ты почему такой полный? - повернулся доктор к Славке. - Верно, ты любишь кушать?
- Люблю... А что, у вас есть?
- Собственно... у меня ничего нет, - растерянно проговорил доктор.
- Тогда вы надо мной издеваетесь, что ли? Не имеете права! Я пожалуюсь своему папе, а он дружит с папой Сабельникова, а тот командует ротой автоматчиков...
- А я скажу папе, - подключился Лисицкий, - что в вашем хозяйстве нет ни одной паршивой клизмы! - И в тон Славке добавил: - Пусть он проверит, как вы расходуете средства.
Доктор бросил на нас немного затравленный взгляд и тяжело задышал.
- Нет, пора на пенсию, - опять пробормотал он про себя.
Когда мы уходили, я услышал, как доктор пожаловался медсестре:
- Как я устал, Машенька! Смертельно!
- Я тоже, - вздохнула медсестра
- Вы не представляете, как мне хочется домой.
- Мне тоже.
...Мы сидим с ребятами у двери врачебного кабинета и нам тревожно. Ойкая и айкая, вместе и порознь, мы испуганно переглядываемся.
- Ой! - сказал я.
Вдруг дверь кабинета со стуком распахнулась, и в проеме показался огромный детина-доктор.
- Кто сказал "Ой!" - заходи!
Я покорно встал.
- Лечиться будем, - пробасил детина, размахивая какой-то железякой.
- Зачем? Я не хочу, - сказал я с тоской.
- Мне неинтересно, что ты хочешь, а чего не хочешь. Я сказал: "Заходи!"
- Сюда? - спросил я с еще большей тоской, потихоньку переходящей в неописуемый ужас.
- Сюда, сюда... Все пути-дорожки ведут ко мне... Хе!.. Открывай-ка пасть пошире... то есть рот. Непорядок! Трех зубов уже нет. - Он еще раз внимательно вгляделся в мою пасть-рот. - И еще двух!.. Скажи: "Здравствуй, доктор!"
- Не скажу!.. Ой!
- Скажешь, скажешь. Деваться тебе некуда, а врач я отличный. На каждый зуб больше часа не затрачиваю.
- Час на зуб?! - У меня волосы поднялись дыбом.
- Ну, может, полтора...
- Тогда я лучше пойду, нет, побегу, - сказал я, дрожа всем телом. - Потом... подожду... в следующий раз.
- Чего ждать-то, гангрены? Потом будет поздно. Все равно придешь, а, пожалуй, что и приползешь. Сил у тебя не останется.
- Ой!
- Что, глаза на лоб лезут?
- На затылок. Рвите немедленно! Мне очень плохо.
- Кому сейчас хорошо... Год рождения?
- Чей? Зубов?
- Не придуривайся. Проклятье! Что это у тебя голова не держится... зависла, мотается из стороны в сторону, глаз красным налился...
- Я не циклоп, у меня два глаза.
- Вот сходишь к нашему окулисту... - зловеще улыбнулся здоровяк. - Падучей болезнью не страдаешь?
- Страдаю, - ответил я, и губы мои задрожали. - Падаю часто. Народ у нас толкучий.
- Эх! Сколько операций я переделал, сколько зубов передергал: и падучим, и тем, кто крепко в кресле сидел... до поры до времени. Не волнуйся, сейчас я тебя вылечу!
Доктор попытался привязать меня к креслу. Я отчаянно сопротивлялся.
- Да не дергайся ты! Сиди спокойно, целее будешь. Скажу тебе откровенно: люблю я операции. Атмосфера особенная такая... гнетущая. Берешь ножичек... скальпель я хотел сказать. Чик! И в дамки!
Я вздрогнул.
- У меня живот заболел и с головой что-то, - пожаловался я доктору.
- Ну вот, болезнь развивается хорошо, - он удовлетворенно потер руки. - Ты уже плохо видишь и слышишь. Да-с! Дальнейшее, как говорится, молчание... Хотя не сразу, не сразу... Ну что же. Не будем пороть горячку. Сначала вырежем аппендицит, затем удалим камень, а там и до зубов доберемся. Зубы - это на десерт. Хе-хе... Да и зачем тебе камень... За пазуху не положишь... Ведь верно, ведь правильно? Был бы еще золотой...
- Нет у меня никакого камня! - закричал я.
- Нет так нет. Ладно, ладно, не волнуйся так, оставлю я тебе твой камень, носи на здоровье. Хе-хе... Грыжу вырежем. Так сколько, говоришь, тебе лет?
- Да какая разница!
- В общем-то никакой... Вдруг на памятник надпись понадобится.
- На какой памятник!
- Ну, не на мой же, - пожал плечами доктор.
- Это уж не ваша забота! - Я совсем разволновался.
- Забота у нас простая, работа наша такая, - запел он неожиданно.
"Кошмар! Он еще и поет".
- Так, масочку, масочку, - донеслось до меня через некоторое время, словно сквозь вату. - Сестра, он еще дышит! Давайте скорей скальпель!
Потом голос затянул: "Лучше не-е-е-ту того све-е-е ту..."
Я стряхнул с себя оцепенение и рванулся к выходу.
- Ты куда?
Я не ответил.
- Чисти зубы! - несся за мной громовой голос. - Следи за своим здоровьем!
...Когда я проснулся, то первым делом тщательно почистил зубы.
Сегодня в классе с утра было непривычно тихо.
Все сидели хмурые и сосредоточенно жевали "Орбит" без сахара. Из верхних нагрудных карманчиков торчали зубные щетки разной степени жесткости.