Дом без права передачи

               

"На Тихорецкую состав отправится,
Вагончик тронется, перрон останется…"   

                1   

 Семен открыл глаза, и тут же стал прикидывать: что сделает по дому, огороду, куда поедет, зачем…
В его жизни пенсионера, как выяснилось, крылась неизведанная раннее прелесть. Не надо утром никуда бежать, ни перед кем ни за что отчитываться. Разве иной раз перед Лилией чувство вины проснется… Но это когда он норму свою переберет, выпьет лишку. А так… Благодать!
Сема окинул взглядом комнату, и в который раз исполнился довольством: у него, наконец, свой дом, такой снился ему с детства. Трехкомнатная бетонка в городе его не устраивала. Много лет он уговаривал жену плюнуть на все, и махнуть за город, обещая ей выстроить "дом хрустальный на горе". Пришло время, и та согласилась – "делай, что хочешь!"
Продав квартиру, Сотниковы стали строиться за городом. У реки получить участок не удалось, другие места за "крепостной стеной" Семена не устраивали. Южный климат продлевал сезон, через полтора года стройка закончилась.
Глянуть на его дом со стороны – обычное строение в девять окон. Если же зайти внутрь… У случайного посетителя глаза округлялись - в кирпичной силикатной коробке чудо чудное - изба с окнами до пола.
О трофейной, (подарок отцовского однополчанина) немецкой керамической колонке, супруги вспоминали, когда стояли сильные холода. Чуду из коричневой глазури хватало в день полведра антрацита, и можно зимой ходить по избе в трусах и майке. Самодельная печь, на случай крещенских морозов, стояла и во внешнем доме. До нее, однако, дело еще не доходило.
Планировка дома была на редкость удобной: Сема делал в холле свою обычную зарядку никому не мешая, ни обо что не спотыкаясь. Там нашлось место даже для силового тренажера "Кеттлер". Здесь они готовили и еду, ни запахи, ни копоть в избу не проникали - вытяжка работала безукоризненно. Готовили на электрической плите, изредка на керогазе.
Электрический свет - отдельная тема. При случае, особенно в застолье с новыми людьми, Семен любил развить ее. Начиная стройку дома, он упросил приятеля привезти ему из Нидерландов ветряк. Тот привез ему бывший в употреблении агрегат на шесть киловатт. Везти через таможню новый, значит переплачивать вдвое, а это фактор немаловажный.
И вот, телескопическая стойка с тросовыми растяжками и "торпедой" наконец установлена, "роза ветров" в местности цвела пышно, недостатка в электроснабжении Сотниковы не испытывали. То "циркулярку", то лобзик, то фрезер приходилось подключать. Стройка! Потом пришла пора других бытовых приборов.
В их доме, как и у всех, был типовой набор техники: "тарелка", телевизор, музыкальный центр, холодильник, стиральная машина, сплит-система. Живи – не хочу!
- Независимость, вот что делает нас свободными! - любил говаривать Семен, вскидывая победно руки вверх.
Как бы приглашая радоваться вместе с ним.
- Молчал бы уж! – охлаждала его пыл жена. – Знаешь у кого настоящая независимость... У кого коммунизм на отдельно взятом гектаре…, – вопросительно смотрела на мужа.
И не дождавшись ответа, обреченно вытирая руки о передник, шла тушить кролика или делать "голубцы" из индюшки.
Поскольку дом Сотниковых отстоял от города на пятнадцать верст, Семен подумал и о его безопасности, огородив трехметровым оцинкованным профилем. Для усиления эффекта на заборе повесил указатель: "Научно – исследовательская станция".
Местные, будучи в курсе дела, проезжая мимо, только хмыкали. Станция… И чего это она исследует…
Была у Сотниковых и живность: куры, гуси, индюки, кролики. Индюшки – особая их гордость: самки - "черные кубанские", мясистые. Про самцов, "северокавказских" красавцев, похожих на павлинов, и говорить нечего.
В теплое время года кролики жизнерадостно осваивали двор, прячась от южного солнца в своих многочисленных норах. Птица бесцельно бродила по периметру, шарахаясь в стороны от вислоухих – те находили забаву в диких и внезапных прыжках. Вечером птицу загоняли в сарай, кролики прятались по своим норам.
Изредка хозяин устраивал дома "чигагскую бойню". Не отваживаясь на нее сам, он привозил для этих кровавых работ своего знакомого. После чего ехал с Лилией на рынок, продавать птицу и битых животных. Возвращались они из города оттягченные продуктами: два морозильника и емкий холодильник их вполне устраивал.
Была у Сотниковых дочь, Елена училась на филолога в МГУ. Приезжала она к родителям редко, ей хватало и столичных развлечений. Продав квартиру, Семен вложил некоторую сумму в акции "Газпрома", здесь ему помогли связи. То, что он ежегодно снимал со своего счета, худо - бедно хватало на содержание дочери.

                2

Поеживаясь от утреннего ветерка, дующего с отрогов Ала - тоо, Семен вышел за ворота дома. Путаясь у него в ногах, радостно повизгивая, в дверной проем  устремились и собаки: ризен Штепсель и эрдель Розетка. В свое время, Лилия очень сердилась, когда он давал имена щенкам, легкомысленные и неоднозначные.
В доме собаки при деле: Розетка, к слову сказать, исправно сторожила кроликов. Как только "серый" начинал замышлять побег, подкапываясь под забор, эрдель сгоняла его с лунки, делала в нее свои большие или малые дела, после чего закапывала. Потенциальный беглец начинал искать другое место подкопа, но и там его настигало недремлющее око сторожихи. На Штепселе лежало общее руководство службой безопасности.
Выйдя за ворота, собаки умчались в степь, горя неистребимым желанием поднять из норки тушканчика или суслика. На сырых кроликов и индюков в доме было табу и нарушение его чревато: трехдневная голодная диета и короткая цепь. А так хочется порой свежего мяса…
Сема прошел мимо своей "анатомической" кочки, что торчала в тридцати шагах от дороги. Камень, формой похожий на кресло, был привезен из урочища Туюк – су, что под Алма – Ата. С чувством глубокого удовлетворения он смотрел на синеющую в дымке расстояния горную панораму. Никогда не надоедающая картина!
Блаженно разметав руки по земле, на ощупь сорвал горсть тюльпанов, усыпав желто - красными колокольчиками грудь. Жалеть их не стоило, вся степь укрыта ими как ковром. Цветы здесь не пахли, но глаз радовали.
Бесцельно блуждая взглядом по степи, он обратил внимание на сверкающие вдали точки: туманная дымка и расстояние скрадывали детали ландшафта. Интерес пересилил лень, и Семен сходил за биноклем.
В окуляры он увидел странные жилые вагончики, стоящие друг против друга. Их слепящий серебристый цвет, мог объясняться  алюминиевой обшивкой, оцинковка отсвечивает иначе. Необычная квадратная форма удивляла, окно во всю стену в торце - тоже. Семен мог дать руку на отсечение, три дня назад на этом месте их не было.
Природу утреннего миража следовало разгадать немедля, Байкер тут же оседлал свой мотоцикл, ярко-вишневая "Ява", неслышно урча, понеслась по ровной, как стол степи, подминая под себя цветы и траву. Четвероногие, заслышав знакомые вибрации, навострили уши, и недолго думая, кинулись вслед. Однако ультразвуковой выплеск "собачьего свистка" остановил их. "Место!"
Собаки разочаровано провожали глазами, исчезающую в мареве испарений, жужжащую как шмель точку. 
3

И вот, Сема на месте. Заходя с разных сторон, он даже на колени становился, пытаясь заглянуть под вагончики, но ничего примечательного не увидел. Углы необычно скруглены, нет стыков алюминиевой обшивки… Зеркальная тонировка окон не позволяла заглянуть внутрь.
Вход в помещение тоже остеклен и зарешечен. На дверном полотне одиноко красовалась ручка: ни замочной скважины, ни петель для навесного замка. На стук никто не вышел, и он открыл дверь в просторную прихожую: с пустыми вешалками для одежды и ящиком для обуви. Кашлянул для приличия, никто не отозвался. Семен приоткрыл дверь в комнату, ее тут же залил желтый свет с потолка.
В помещении типовой интерьер: двуспальная кровать, секретер, книжная полка без единой книги, плоский телевизор, холодильник… По обе стороны входа двери, ведущие, судя по всему, в санузел и кухню.
Дом не производил впечатление жилого: все новое, все аккуратно расставлено, вокруг ни пылинки. Пустой платяной шкаф подтверждал эту догадку. Но… холодильник был до отказа забит продуктами, Семен даже рискнул взять упаковку "крабового мяса", чувствуя легкий голод, он не смог устоять перед искушением.
Задумчиво пережевывая волокнистую массу со вкусом краба, он отгонял навязчивое желание зайти в соседний вагон. Минут пятнадцать стоял на улице, размышляя о странностях земного бытия, после чего отправился восвояси домой. Жене о своей поездке не сказал – она бы засыпала вопросами и советами.
Домашние дела отвлекли Семена, и он совсем забыл о вагончиках. Вспомнив о них, удивился несказанно, увидев на том же месте уже шесть строений. У него вновь проснулся к ним интерес, и "Ява" умчала его в степь.
Молодой человек, лежащий  на спальном мешке около одного из модулей, только покосился в его сторону, не выказывая желания общаться. Сема, набравшись терпения, тоже растянулся на траве рядом. Разморенного солнцем, его даже в сон потянуло. Первым не выдержал парень.
- Тоже здесь корни пускать думаешь? – спросил он, не поворачивая головы.
Познакомились.
- Нет, - поддержал разговор Сема, - у меня здесь рядом свой дом. - Вон, ветряк торчит.
И будто нехотя поинтересовался.
- Что за фирма? - Сколько вас тут?
Парень усмехнулся.
- Спроси, что полегче. - Сам хотел бы знать.
- Ничего себе! – Семен удивлен и не скрывал того. – Живешь, а не знаешь где и с кем?
- Какой ты дядя любознательный! – в словах местного насельника укоризна. – Только-только приехал, и сразу подавай тебе истину в последней инстанции. Я здесь уж пятый день кукую, а ничего понять не могу. Что? Где? Когда? Сюда бы наших знатоков из телеящика. Да и то, сомневаюсь, что этот орешек им по зубам.
- Так не бывает, - Сема немного сбавил тон, – всему есть разгадка. - Я бы эту задачку быстро решил. Конечно, если днями валяться на солнце…
- Посмотрю, как у тебя это получится, - осерчал отдыхающий. – Нас здесь человек восемь кости бросили... говорил я тут с некоторыми… Они тоже ничего не понимают, и у них голова набекрень пошла. Все у нас есть: вода, электричество, еда. Казалось бы, живи - не хочу! Нет, все равно мысли разные в голову лезут. Кто организовал эту халяву? Зачем?
- Придет время, благодать закончится! - уверенно поучал Семен мужчину, лет на десяток моложе его. - Баки с водой опустеют, аккумуляторы сядут, холодильник тоже не резиновый…
- Дядя, - молодой человек говорил на повышенных тонах, - чего ты от меня хочешь? Не могу я быть все время в доме - на улицу тянет. А этим все сказано - каждую ночь у меня новый угол. Насчет аккумуляторов и холодильника ты погорячился. Не сядут они, да и с продуктами проблем нет, ешь, спи, на горшок ходи…
- Как это? – опешил Семен. – Ты хочешь сказать, холодильник – скатерть-самобранка, еда в нем не переводится?
- Так точно, товарищ майор! - успокаивался Костик. – Помнится, в первый день своего приезда, отрезал я несколько сарделек от связки. Отрезал и отрезал. Через минуту открыл холодильник, а связка целая. Я глазам своим не поверил, опыты с разными продуктами на "Минске" ставил. Все точно - он бездонный, ни больше, ни меньше.
Наши предки ошибались. На самом деле жить надо, чтобы есть и есть надо, чтобы жить. Все вместе, а не что бы по-отдельности. И никак иначе! Про своих соседей не говорю, сам скоро все увидишь.
Долго ждать подтверждения его словам не пришлось: дверь одного из вагончиков распахнулась, и на улицу высыпала детвора. Следом, пыхтя и отдуваясь, еще не старый мужчина, судя по всему - казах, выкатил из дома садовую тележку, чем-то доверху груженую. Неулыбчиво глянул из-под очков в сторону Семена, кивнул неохотно Косте. Женские руки протянули ему в дверной проем несколько пакетов. Мужчина что-то пробурчал, но свертки взял. Щебечущая семейка с главой семьи направилась в степь, по еле видимой колее.
- К родственникам подались, - пояснил Костик. – Что ни день, то полную тележку снаряжают. У них родни в нашей округе видимо-невидимо.
- А почему родственникам здесь не осесть? – спросил Семен. – Всякий раз за тридевять земель топать. Утомительно…
- Не каждый на такое пойдет, - Костя рассудителен. – Малая родина привязывает, тебе ли не знать. Ты свой дом сам строил?
- Само собой! – Сему переполнила гордость. – Он у меня не простой – особенный. Конечно сам.
- Кого ни спроси, у всех дом - сказка. Вот и ты… Согласился бы переехать сюда? Молчишь…
И после минутной паузы добавил:
- Возьми в голову, первые четыре купе заняты семьями. Последние два – свободны. Селись, где хочешь.
- А ты где свои кости бросил? – гость употребил выражение не из своего обихода.
- Какая разница, - Костя хохотнул, - живу, в каком придется. – Мне что… я бомж, у меня ничего за душой нет. Одна радость - крыша над головой и еда. Носки и трусы, правда, приходится покупать. Ну, здесь нет проблем. Сдашь двадцать кил сервилата в магазинчик, худо - бедно живешь какое-то время. Потом опять…
- Тут пришельцев работа, не иначе, - Семен в раздумье. – Запустили диковинный проект и ждут с моря погоды. Вот-вот кто-то начнет дергаться.
- И что? – Костик испуган, – я у них уже на крючке?
- Трудно сказать, - развел руками Сема, - данных мало. - Анализировать надо, сопоставлять, сравнивать. Неужто никто из районной администрации об этом полевом стане не слышал? – он сменил тему.
- Приезжали! - охотно откликнулся Костя. – Бери выше - из самой области почтили присутствием. Само собой, на крутом внедорожнике. Ходили, прикидывали…  Вызвали кран, трейлеры, хотели увезти вагоны. Нам "лапшу на уши" вешали - это мол, народное достояние.
Ничего у них не вышло, вагоны как к земле примерзли. Так ни с чем и уехали. Уже больше недели прошло, и никто ничего…
- А "братки" у вас здесь не рисовались? – Семену смотрел на проблему со всех сторон. – Они народ ушлый, им до всего есть дело. Особенно там, где жареным пахнет.
- Не приезжали. Сам удивляюсь, - Костик пожал плечами, - то ли слухи еще не дошли, то ли другая причина.
- Не исключено! - Сема многозначительно указал пальцем вверх. – ТАМ заколдовали свое царство от дурного глаза. Сам посуди: если ОНИ такие дома складывают, все остальное для НИХ - семечки.
- Пойду я, - Костя поднялся с травы, – проголодался что-то. - Идем ко мне если хочешь, яичницей с котлетами угощу.
- Нет, я поеду, - засобирался мотоциклист. – Меня дома ждут.
- Запомни! – напутствовал его житель городка. - В двери не ломись, если она закрыта – значит кто-то дома, откроют изнутри сами. Если открывается - площадь свободна.
Ничему не удивляйся, сюрпризов здесь хватает: об одних узнаешь сразу, о других - потом. Хочешь, - с чистого листа как я начинай, хочешь - не выходи из дома, обживайся. Можешь свое барахло привезти, но в любом случае, одному вести хозяйство не получится. В вагоне должен кто-то все время находиться. Поживешь с недельку, наделаешь ошибок - научишься. Теория - ничто, опыт – все, так кажется, говорят умные люди.
И скрылся за дверью своего жилища.

4

- Я бы не прочь пожить в вагончике, - рассуждала вслух Лилия.
Она готовила шурпу из индюшки в дворовой пристройке. Семен тут же ремонтировал старый опрыскиватель, пришла пора сбрызнуть избушку специальной жидкостью от "жучка".
- Скоро от избы ничего не останется, все в труху превратится, - продолжала  женщина. - Все деньги, ухлопанные на стройку, тоже превратятся в "пшик". То ли дело в "микрорайоне" жить, ни забот тебе, ни хлопот. Дармовщина!
- Вагоны тоже не вечные, - встал на защиту своего детища Семен. – Сейчас  они новые, а пройдет год, другой… Диваны продавятся, кресла облезут, постройка сгниет. Мы еще не знаем, как там дом тепло держит. Может, в нем зимой холодно, как на улице. То ли дело у нас: за окном минус пятнадцать, а в срубе – плюс двадцать шесть.
Про вагоны он сказал из чувства противоречия, на самом деле так не думая. Видел: сборка вагонов обстоятельная, из неизвестных и качественных  материалов. Может быть и не вечных, но дожить хватит.
Защитил Сема свою "станцию" от нападок Лилии, и задумался о грядущем переселении, ее слова оставили в его душе болезненный след.
- Скоро Леночка на каникулы заявится, - делилась радостью жена. – Целый месяц мы с ней вместе будем. Она хотела с подружкой - я отговорила. И без того редко видимся, а тут чужой человек перед глазами мелькать будет. За ним ведь ухаживать и кормить надо – гость как-никак..
- Однобоко ты на все смотришь, - нервничал Сема. – Упускаешь из виду: Ленке ее присутствие может в радость. Ты о том думала? Дочке интересней с подругой общаться: у них общие знакомые, интересы… Вспомни, кем для тебя была Рая?
Мы детям только первые три дня в радость. А потом? О чем ты станешь говорить с Ленкой на четвертый? О чем, я тебя спрашиваю? Вот видишь! Все решения сама принимаешь, Я у тебя как "литерный" должен вне графика идти, а ты меня, как товарняк за запасные пути. При Петре Алексеевиче таких как ты за косы таскали. Домострой… Смотри, аукнется тебе твоя самодеятельность.
- Найдем о чем с ней говорить, - обиделась Лилия, и ушла на птичий двор. – Не аукнется! - добавила на ходу.

                5

- У вас там все такие? – пустив слезу, Семен обнимал дочь. – Тощие, с глазами в пол-лица. Тебе бы тушенки в дорогу рюкзак. Банок двадцать. Но ведь не возьмешь… Идете по жизни с одной крошечной котомкой за спиной. Будто она прокормит.
- А ведь кормит, папа! – лукаво сверкнула глазами девушка. – Есть профессии у нашей сестры…  "Эта служба и опасна и трудна, и не первый взгляд как будто…"
- Поговори мне! – нарочито сердился отец.
Он не мог наглядеться на свою третьекурсницу, ходил за ней по пятам. Вскоре заметил: женщины ищут уединения, его общество им в тягость. Мириться с таким положением дел ему не хотелось, он вслух сердился.
- Может нам с Леночкой в "микрорайоне" пожить? - не выдержала Лилия. - О том о сем посекретничать. Вроде ты не чужой, а все равно – стесняешь. Девочку в попку ты уже не поцелуешь, в ванной ее не искупаешь.
Сам говорил, там есть все условия для комфортного проживания. Для дочки это будет чудная экскурсия, не хуже, чем в Турцию.
Сема такой постановке вопроса огорчился. Три-четыре дня легко перерастали в две недели, а Лена приехала на месяц. Когда же ему с ней общаться? Однако жена была убедительна, и значит – объективно права. Не говоря о субъективном и бессознательном...
- Мы туда пешком, а ты через часик наше хозяйство подбрось, - Лилия протянула мужу плетеную корзину.
- Если не хотите вернуться к остывшему очагу, из вагончика по очереди выходите, - наставлял Семен жену. - Тогда у вас сохранится и дух человечий и беспорядок домашний. Буду вас навещать, как только в гости позовете. Разумеется, ничего не имея в виду, - прятал улыбку. Возьмите "соню", мало ли что…
По случаю, он как-то купил две японских радиостанции с покрытием в сорок километров. В свое время, такая техника продавалась чуть ли не в каждом магазине. Вскоре Большой брат опомнился, их ввоз запретили из-за частотного диапазона милицейской волны. Позже правда, появились "уоки – токи" на шесть километров… Детские игрушки, но... со "взрослыми" ценами.
"Научно – исследовательская станция" обезлюдела, и Сотников  остро почувствовал свое одиночество. Тот самый дом, которому он отдал часть своей души, не возвращал его доброты, не грел. Состояние было новым, до того не испытанным: то, что он считал целью, оказывалось всего лишь средством. Для достижения некой, скрытой в тумане цели. Знать бы какой…
Семен "выдерживал марку", не ехал к жене и дочери, и не говорил с ними по "соне". Считая, самодостаточность вагончика, где они живут - кажущаяся. Еда, вода, бытовые удобства, в жизни человека не главные позиции. Придет час, и о нем вспомнят.
- Ну, что ты там? – как-то вызвала его на разговор Лилия. – Совсем забыл о дочери? Ладно, я…  Она ведь скучает по тебе.
- Не забыл, - смутился Семен. – Третий – лишний. Или нет? Всем косточки перемыли?
- Всем! – хохотала жена. – Особенно тебе.
- Вы там пьяные? – встревожился домовладелец. – Помнится, в холодильнике спиртного не было.
- Какой ты, однако! – то ли похвалила, то ли осудила мужа жена. – Приезжай в гости к девушкам.
- Что значит приезжай? – возмутился Сема. – Вы там чем заняты? У тебя на "станции" дорогая моя, дел - воз и маленькая тележка. Птица совсем запущена, кроли обходятся подножным кормом.  Дай с Леной поговорю.
- А ты не запущен? – Лилия напориста. – Признайся, когда последний раз мылся в ванне? А ты тут ножками сучишь…  Представь себе: ты одинокий, никому не нужный старичок. Представил? Вот и флаг тебе в руки, разгребай свои конюшни сам. Миссия женщин, да будет тебе известно – совсем в другом. Пояснить?
Лена в вагончике, я прогуливаюсь по степи, твоя "соня" в помещении не работает. Нам тебя ждать?
"Жена отрывиста, бессистемна и нелогична", - сокрушался Сема. Все как всегда!
- Через десять минут буду как штык! – ему начинало передаваться радостное возбуждение жены.
                6
Дочка уехала.
- О чем можно две недели щебетать? – недоумевал Семен. – Ладно бы вы с ней ровесницы были, а так… Как в той юмореске: А ты? А он? А ты? А он? А ты…
- Было о чем, - Лилия смущена. – Парень у нее появился. Живут. Ну, и сам понимаешь – доигрались, понесла Леночка. Как узнала, запаниковала. Что делать, как быть? Он младше ее курсом, им еще учиться и учиться…
-  Она  из-за этого приезжала? – насторожился хозяин.
- Да! – потупилась жена. – Посоветоваться с нами хотела.
- С нами… - Говори уж как есть – с тобой. И к чему пришли?
- К чему могут прийти две умные девушки? – Лилия закружилась по комнате, придерживая свой укороченный халатик. – "Зачем опять в своих утратах, меня хотел ты обвинить? В одном, в одном я только виновата – что нету сил тебя забыть". Скоро молодые к нам приедут. Насовсем.
Семена не раз ставили перед фактом. Вот и сейчас…
- А не съездить ли мне в "микрорайон"? – пользуясь хорошим расположением духа, спросил он как-то жену.
За окном стояла поздняя осень, тяжелые и грязные тучи обещали скорый снег. Воздух, и без того ощутимо свежий, надувал полосатого "колдуна" до отказа. Аэродромный указатель лишнее тому подтверждение, что "станция" заведение уважаемое.
Птица большую часть времени проводила в сарае с инфракрасной подсветкой и угольным отоплением, кролики перебирались туда скрытно – своими подземными ходами.
- Поезжай! – поспешно согласилась с Семой половинка. – Оглядись что к чему, - смотрела на него доброжелательно.
- Возьму с собой "соню", мало ли что, - Семен отвел глаза. – Поживу дня три, со знакомыми поговорю… Лена с Игорем приедут, где им жить…
Лилия провожала мотоциклиста улыбкой: наконец-то муж озаботился благополучием своего ребенка.
Вагонов в "микрорайоне" прибавилось. Сема приятно удивлен: в арендованном доме так же тепло, как и на "станции". Больше того, возникало ощущение телесного, а значит, и душевного  комфорта. 
Домой он вернулся через две недели, соскучился не столько по жене, сколько по домашним делам, своему увлечению – плетению из лозы. Костика он, к сожалению, не встретил, то ли его там вообще нет, то ли тому не до посторонних, по слухам у парня медовый месяц.
Толенди, так звали казаха, безумно рад - у его дома колеса, что говорило о новом его свойстве, теперь он мог переезжать ничем не рискуя. Есть у него и плохая новость: холодильник потерял свои сказочные свойства — многочисленная родня осталась под подкормки
Все это наводило Сему на грустные размышления. С "полевого стана" он уезжал с чувством душевной утраты. Сюда бы Лилию, лозы, заготовок деревянных… Живи – не хочу!

       7

К "микрорайону" Сему тянуло бессознательно, и к Новому году он снова запросился в степь. Жил он там, ничем себя не связывая: захотел выйти – вышел, захотел войти – вошел. Это пустое занятие ему вскоре наскучило, и Сотников позвал к себе жену.
- Не надо бы оставлять вагон без человеческого присутствия, - делился он с ней соображениями. – Кожей чувствую - это даст нужный эффект. Помнишь, я про казаха тебе рассказывал…
Лилия его точку зрения не разделяла: она спала и видела, как ее Леночка с мужем и малышом живут в вагончике. Дочь воспитывает ребенка, Игорь работает, а они с Семеном ведут "деревенскую" жизнь, и как могут, помогают детям. Поначалу Сотников принял ее идею.
Но потом… его как током ударило. Случись, Лене выйти за порог… а в доме остался грудной ребенок… Нет, о том, чтобы жить молодым в модуле, не могло быть и речи. Об этом надо забыть, пока малыш не сможет сам открывать дверь.
Лилия согласилась с его аргументом, но впала в депрессию. Живо представляя себе, как ее Леночка топчет гуано, кормит индюков и кроликов. После чего сполоснув свои исцарапанные и неухоженные руки, идет кормить ребенка.
Вставал вопрос: как будет выглядеть их помощь дочери, в чем проявится? Подразумевалось - кому-то из них придется дважды в день приезжать и кормить животных. В будние дни это сделать не трудно, но в выходные…
Перед глазами женщины сама собой возникает берущая в дрожь картина. За окном субботнее или воскресное утро, молодым хочется понежиться, побыть вдвоем… Не тут-то было: к ним приезжают предки, путаются под ногами, лезут со своими нудными советами…  И хорошо если им есть чем заняться во дворе или сарае…
А если Семену придет в голову переделывать электропроводку, красить полы или класть паркет… Лена на это внимания не обратит, а Игорю не понравится. Раз стерпит, другой, а на третий сорвется, и наговорит резкостей… Жуть!
Шло время. Сема к своему вагону прикипел, даже в Новый год он не подумал возвращаться домой, пришлось Лилии самой "идти к хозяину Горы". Муж, надо отдать ему должное, встретил ее изысканным столом, деликатесами. Из спиртного супруги употребили польский вермут, тот давно ждал своего часа в укромном уголке.
Семен о своей "станции" и не вспоминал.  Лилии видеть такое отношение к их родному очагу обидно, но в конце - концов она с этим смирилась, и супруги стали жить на два дома.
 Вон как все повернулось, модуль явил казаху свои новые свойства. Хорошо это или плохо? У Сотниковых такое тоже может случиться, если им в вагончике прижиться… 
Домик богатство необыкновенное, - Сема отдавал себе в этом отчет: свет - бесплатный, холодной и горячей воды - залейся. Зимой в нем тепло, летом - прохладно. Правда, если холодильник перестанет кормить, в том радости мало…
"Знавали времена и хуже, индюки и кролики прокормят, – успокаивал себя Сема, - все не так  плохо. С учетом грядущего объединения семейств… "

       8

Звонок от Лены переполошил Сотниковых - у нее родилась девочка, малышку назвали Анастасией, Настей. С Игорем они еще не сочетались, хотели обставить брак должно, но это разговор отдельный. Она взяла академический отпуск, муж перевелся на заочное отделение. В профессии он еще не определился, вечерами подрабатывает барменом. Скоро они приедут к ним, а осенью сыграют свадьбу.
Игорек оказался тертым калачом, сразу обозначил свою позицию в отношениях. Проведя некую воображаемую линию, за которую сам не заступал, и другим не позволял. Прежде всего - никакой фамильярности, только Семен Яковлевич и Лилия Николаевна. Новый хозяйчик обзавелся и своим домашним инструментом. Будущий тесть к этому отнесся неоднозначно.
Не комплексуя, он назвал сумму, которую Сотниковы якобы должны вложить в их свадьбу. Должны… Семен понимал нового родственника умом, но сердце не принимало его напористых условий.
Родители Игоря обещали приехать в Казахстан на своем подарке – минивэне "ниссан". Штучка, по слухам дорогая, грядущие расходы Семена не покрывали и трети ее стоимости. Зять брал на себя роль распорядителя, участвовать тестю в обсуждении проекта не приходилось, его просто ставили перед фактом.
Елена, милое существо, улыбчиво и покорно сносила европейский драйв мужа - простительная слабость влюбленной "по уши" девчонки.
"Он у нас такой эстет!" - говорила она при случае, многозначительно закатывая глаза. "Есть в кого!" - шептала таинственно, многозначительно и хитро поглядывая на родителя. Семену от этого дочкиного взгляда становилось не по себе.
В теплом и беззащитном комочке - Виктории, спустя время, Сема увидел смысл своего существования. Решительно настроенный, после ее отлучения от груди, он хотел взять воспитание малышки на себя. Потом опомнился: Викторию в городок переводить рано.
Шло время. Жизнь Сотниковых и Калгановых текла своим чередом, перемежаясь большими и малыми праздниками. То у Вики очередной зубик прорежется, то она пролепечет свое первое, похожее на мяуканье "мама", то сделает первый шаг.
Лена съездила в столицу, и тоже оформила перевод на заочное отделение. После чего усердно принялась за контрольные работы. Внучка, разумеется, оказалась на попечении Лилии, ей это было в радость. 
Пробивной Игорь ухитрился сменить несколько рабочих мест только в первый год. Не потому, что приходился не ко двору, а потому что искал свое место под солнцем. В конце концов, он остановился на должности пресс-секретаря одной из ведущих торговых компаний.
Молодой человек умно составил резюме, правильно подал себя при собеседовании, произведя должное впечатление на молодящуюся директрису. Надо полагать, приятная внешность, престижная иномарка и хорошие манеры, тоже сыграли свою роль, Игорь обрел теплое местечко, материально обеспечив свою семью. Лена в восторге от занятой мужем социальной ниши.
Когда наконец состоялось это долгожданное событие, приобщение «очарованного странника» к трудовой деятельности, у Семена и Лилии словно камень с души упал. Про семейные отношения этого было не сказать: к теще зять относился без должного пиетета, к тестю – более, чем прохладно. Не было случая, чтобы Игорь по своей инициативе затеял с ним разговор. Отчасти сближали их совместно проводимые праздники, как правило - в вагончике, хозяин дневал и ночевал там.
 
     9

К тому времени в городке пустили корни уже шестнадцать семей. Кто-то жил "одним днем", кто-то - безвылазно, дальновидно сообразив, что в этом есть свой обывательский резон. Толенди с семейством съехал, он перевез вагончик в свое родовое селение. Бывших друзей, он, тем не менее не забывал, изредка навещал.
Сема, в своем серебристом модуле, сидел, как закатанный в банку огурец. Иной раз, он просил соседа прикупить ему упаковку-другую горькой. Открыв как-то вторую бутыль "перцовки", он пришел к трезвому выводу – многовато будет… И уже начатую, поставил в холодильник.
Наутро, он был удивлен безмерно, увидев в холодильном шкафу запечатанный штоф. Этот поразительный факт сбивал с толка, он поначалу отнес его к своему хмельному воображению. Но обнаружив в мусорном ведре вторую пробку, только руками развел. "Еще не вся черемуха в его окошко брошена…"
"Минск" не только пополнял свои запасы, эту сказочную функцию он простирал и на принесенное извне: запеченную индюшку, вяленого леща, соус "ткемали".
Как только Сема "просек" эту опцию, он тут же дал знать об этом жене, заказав ей классические пельняни, и гусиный супчик. От своей крольчатины Сотников обычно воротил нос, разве что по "пьяной лавочке" мог употребить.
Скучать ему в городке не приходилось: то Вова, ближний сосед в дверь с дружками стукнет, то Костя поскребется. Тот выправил себе паспорт, вставил зубы, женился, нашел работу подручного каменщика.
"Приняв на грудь", Кот становился сентиментальным, начинал делиться планами на будущее. Мечтал, когда у него будет трое сыновей и одна дочь, когда он поступит в строительный техникум… Сема не без оснований считал - у Кости этот номер не пройдет, не тот характер.
Жизнь Сотникова изредка скрашивали родные, чаще других его навещала дочь. Настоящий праздник души наступал, когда к нему вваливалась вся Семья, тогда он по-настоящему отводил душу с шаловливой Викой.
Волею обстоятельств оторванный от семьи, Семен востребовал к себе Розетку. "Девочка" росла покладистой и ласковой, не в пример своему соплеменнику Штепселю. Того к нему привозили изредка, чтобы не отвык. Через два-три дня, заскучав по коллективу "станции", пес срывался домой, не вызывая особой хозяйской грусти.
Семен, конечно же, хотел наладить отношения с зятем, втайне мечтая о том времени, когда назовет его "сыном". В редкие минуты, когда Игорь бывал в городке, он менялся в лучшую сторону, становясь общительным и милым. "В чем дело? - изводился Сотников в размышлениях. - Застолье или правила хорошего тона оказывают на зятькя влияние?"
Душной июльской ночью он проснулся от толчка. Какое-то время приходил в себя от сновидений. Случилось! Теперь его вагон тоже стоит на "колесах" как у Толенди и Костика, и можно переезжать хоть сейчас. Уверенный в том, он даже на улицу не выглянул, уснул со счастливой улыбкой на губах. 
Утром Сема порадовал жену этой вестью. Та в диком восторге - наконец-то обе семьи воссоединятся! Одно ее огорчало: вагон придется ставить за оградой, поскольку во дворе ему не поместиться. Правда, если избавиться от сарая, птицы и кроликов…
- Еще чего! – воспротивился глава дома. – Мы только за их счет и живы. Что будем есть, когда холодильник в вагончике опустеет? Вспомни Толенди, история повторится один к одному. Сто процентов!
Торопиться с переездом он не станет. Вагончик  установит на конкретное место, чтобы потом не дергаться. Как вариант - можно состыковать его с оградой, а в заборе прорезать вход. Можно прикупить еще профиля и вдвое расширить территорию...
- Ты эти свои планы на сколько месяцев растянул? – задиристо интересовалась жена. – Не пройдет и года? Выгляни в окно - осень на носу. Мне одной не с руки и за ребенком смотреть и живность кормить.
- Мне бы вечером массаж спины сделать? – сказал Сема задумчиво, плавно меняя тему разговора. – Возьмешься? Что-то с поясницей стряслось  …
- С каких таких работ ты в тягости? - На диване травму получил? – развеселилась супруга. Профзаболевание? Некогда мне к тебе бегать, переживешь.
- Наперед знал, что скажешь..., - Семен гладил брюшко Розетки, ей это безумно нравилось. – Даже скучно становится. Может мне молодицу себе подыскать? Ладно… Дуй ко мне на "тридцатьчетверке", поеду за краном и трейлером.
"Тридцатьчетверкой" Сотниковы называли свою "Яву""634" модели.
Ожидая Лилию, Семен вздремнул. За день до этого он выпросил у соседа полдюжину пустых бутылок из-под "старопрамена". Поставленные в холодильник, они мгновенно стали полноценным пивом. От дегустации он не смог удержаться, тем более закуски вволю: форель, семга, палтус…
"Все прошло, как белых яблонь дым!", - думал он с сожалением. Мечта алкоголика! Ставишь пустую тару из-под виски, текилы, абсента, джина, и… вот она – вожделенная штучка! Запотевшая, и полным полнехонька. "Знают ли соседи об этом?"- всплыла, и тут же равнодушно погасла мысль. Наверное, знают…
Очнулся Сема оттого, что кто-то водил пальцем по его лицу.
- Лиля? Как  ты вошла? – удивился он. – Кто тебе дверь…
- Сама не знаю,   – супруга тоже растеряна. – Дернула по привычке, она открылась. Я сначала подумала, что домом ошиблась. Зашла, вижу, на диване трели носом выводишь.
Семен неохотно поднялся с тахты.
- Оставайся здесь с Розеткой. - Как говорят юристы: "в связи с изменившимися обстоятельствами" - дом теперь наша собственность. Но… Так считаем мы, но если появится посторонний, а мы в это время будем в отлучке… Нет никаких доказательств, что вагон наш. Ни один суд за это дело не возьмется. Усекаешь?
- А то нет! - Лилия испугана. – Тогда ты с этим не тяни, езжай скорее…
Прежде чем уехать, Семен опробовал дверь. Так и есть: в вагончик теперь мог войти любой, и это обстоятельство его огорчило
"Позже замок врежу, - подумал он успокаиваясь.

10

Семен стал объезжать механизированные колонны. Нет горючего, машина в ремонте, шофер в запое – типовые причины отказов.
- "Не понос, так золотуха!" - бурчал недовольно Сотников.
В конце-концов он нашел площадку, нашел и кран. После ожесточенной перепалки, его водитель, наконец, уступил в цене.
В лучах заходящего солнца, на фоне оцинкованной ограды, вагончик матово отсвечивал загадочным  лунным светом. Сема, реализовал самый оптимальный вариант -  поставил его вдоль короткой стороны, намереваясь позже убрать забор, удлинив, таким образом, территорию "станции".
Поскольку дверь в вагон не закрывалась, следовало обезопасить себя от нежданных гостей - у входа посадили на цепь Штепселя. Недоумению собаки нет границ. Зачем? Почему? Надолго ли?
Игорь, вернувшись с работы, переменам на подворье удивлен и доволен. Его можно понять: бессрочная ночевка тещи во внешнем доме на раскладушке, оставалась деликатной частью их с Леной отношений. Ничто не мешало Лилии уезжать на ночь в городок к мужу, но она сознательно не шла на это, экономя время.
- Не обращайте на меня внимания, -  говорила она молодым, - мне так удобнее. И внученька рядом и животные под рукой. Кто вам завтрак приготовит? Обед. Ужин.
По такому случаю Сотниковы устроили в своем вагоне новоселье. Уже будучи навеселе, Сема задал за столом вопрос: где хотят жить молодые?
И получил естественный ответ - там, где нормальные бытовые условия. Чтож, со стороны тестя возражений нет, со стороны тещи – тем более. Переезжать наметили в очередное воскресенье. Дело предстояло хлопотное, надо перетаскивать мебель, перевешивать картины, Лена была просто помешана на гобеленах.
Переехали. ВрЕзать замок у Семена не получилось: даже "болгарка" не брала облицовку вагона. Оставалась надежда на ограду по всему периметру.
Наступила осень. Сотниковы в восторге от того, как складывается жизнь: у них добротное даровое жилье, не надо платить за жилплощадь, водоотведение, электричество, отопление… В мире, где все покупается и продается, это много стоит.
Кроме того, ДОМ сделал им царский подарок – функции холодильника не изменились, он оставался бесконечно щедрым. У Толенди не так…
Одно время Сема начал подумывать об "аренде" нового вагончика. Он был уверен, что Калгановы не ограничатся одним ребенком, им понадобятся дополнительные метры. Он поделился своими соображениями с женой. Лилия к его идее отнеслась прохладно: мы мол не вечные, надо жить рядом с детьми. Ни упуская ни одной минуты общения с ними.
С этим спорить не приходилось.
Семен огородил "станцию" и вагончик по всему периметру. Привычный к труду, он брался за все, рассчитывая только на свои силы. Игорь, чутко улавливая предстоящие "наборы работ", тут же садился за свои контрольные, иными словами - самоустранялся.
"Хорошо хоть такая мотивация есть! - усмехался про себя хозяин дома. Хоть через это тяга к учебе проявится».
- А не съездить ли нам на рыбалку? – как-то предложил Игорь Семену. – Когда-то надо начинать. Я в этом не дока, но на работе у меня есть нужный человечек, он на этом собаку съел. Если вы не против, только намекните.
Сема не верил своим ушам, зять сам выходил с ним на разговор. Сбитый с толка, он не сразу ответил молодому человеку. А почему бы и нет!
- Я рыбу только в магазине и видел, - признался он смущенно. - Кроме того… Как я червяка на крючок насажу? У меня рука на живое существо не поднимется.
- Ничего! – утешал зять. – Вспомните отечественную войну. Примет иной худосочный боец сто фронтовых граммов, и в психическую атаку на откормленных немцев прет. И не боялся, что характерно. Вы тоже возьмете свою дозу, и на червячка ополчитесь. Знай, дескать, наших! 
- Если так, - улыбнулся Семен, – то я согласен. - Только нет у меня ничего для ловли.
- Это моя забота! – утешил Игорь. – Снасти и бензин мой, провизия – за вами.
Женщины довольно переглядывались.

       11

Не сказать, что рыбалка удалась, общий улов был скромным – несколько, с ладонь, карпов, и с дюжину таких же окуньков. Семен себя в деле не проявил, в чем честно признался домочадцам.
- Не скажите папаша! – опротестовал его заявление Игорь. – Главное не победа – участие! Для новичка результат у вас неплохой, со второй попытки улучшите его. Нас ждет еще подледный лов, а там своя специфика. Со всеми вытекающими особенностями национальной рыбалки. Там и возьмете реванш.
Демонстрировалось видео, где растерянный и довольный Сема, подсекал окуня. Правда, подсекать, не значит – вытаскивать...
Женщины недоуменно переглядывались. Папаша! Что случилось?
Глава семьи и сам не мог объяснить этих метаморфоз. Поездка на озеро, загадочным образом стерла холодок отчуждения между ним и Игорем. Это многого стоило.
Как-то в выходные дни, зять прибежал к тестю растерянный. У них в вагончике погас свет: ни еду приготовить, ни телевизор посмотреть. Но главное - он остался без Интернета. Кроме того - Вика боится темноты. Как быть? Что делать? Поглощенный работой и учебой, Игорь и не думал осваивать смежные домашние профессии.
На дворе смеркалось, время поджимало, и Сема подключил Калгановых по временной схеме. С компьютером, холодильником и электрической плитой вопрос решился быстро. С освещением было сложнее: пришлось Игорю ехать за светильниками в город, к счастью магазины еще не закрылись.
В этот вечер Сема долго не мог уснуть. Совершенный Дом начинал показывать свою обратную сторону. В том, что пропало электричество, вины Игоря конечно нет. Значит - ТАК НАДО! Но почему? Какие их еще ждут сюрпризы?
Так ни к чему и не придя, он забылся в тяжелом сне. Пробудившись, стал искать инструмент: предстояло тянуть электрический кабель вдоль забора. Отвертки, разводные ключи, ножницы были разбросаны по всему дому, их поиск считался задачей не из легких. Пропала даже коробка с саморезами, а та всегда была на виду
- Что такое? – возмущался он, рыская по периметру внешнего дома. – Когда это кончится? Где мой инструмент? Куда ты его задевала?
Лилия не слышала воплей мужа, в это время она кормила птицу. Покончив с делом, ничего не подозревая, вошла в дом. Муж сидел на корточках у пластикового ящика..
-  Чье хозяйство? – Сема ревниво перебирал инструмент, отмечая его новизну и качество.
- Знамо дело чье! - жена не скрывала обидной улыбки. – Игоря! Твой инструмент – курам на смех! Федорино горе! У отвертки от лезвия одни рожки да ножки остались, у крестовой – профиль сработался, пассатижи разболтаны - ничего не перекусить.
- Ты… ты… откуда это взяла! – вскипел хозяин. – Игорь сказал?
- У меня что, своих глаз нет? – уперла руки в бока Лилия. – Думаешь, один ты в технике сечешь? Кто на "станции" хозяйничал, пока ты в городке отсиживался? Кто я тебя спрашиваю? Кто патроны и утюги ремонтировал? Кто гусям и индюкам головы рубил? Ты? Ой, держите меня! Опомнись, дом на тебе только первый год держался.
Игорь правильно сказал: не дело делить инструмент на два хозяина, пусть будет общий.
Злость в Семене утихла, жена, как всегда, права. Он хмуро и враждебно смотрел на ящик.
- А мой где? – смиренно опустил голову. – Никак выбросила?
- Как же! – Лилия тоже сбавила обороты. – Ты бы из меня душу вытряс. Внизу твои кусачки. И отвертка там же, на дне. Вот именно – на дне, - добавила тихо, с выражением.
Свое "железо" Сема, разумеется, не выбросил, оставил в ящике как символ независимости.
На поверку оказалось, что потолок вагона совсем не пластиковый, как он считал, а из ясеня, его вязкую и светлую текстуру ни с чем не спутать. Что-что, а в породах дерева он разбирался, одно время даже коллекционировал их срезы. 
Помня свою тщетную попытку врезать замок, Семен не обратил поначалу внимания на облицовку вагончика.  Он почуял неладное, когда Розетка, скуля и царапаясь, запросилась к Елене, на полотне двери отпечатались полосы от ее когтей. Случились нежданные метаморфозы - ДОМ сменил свою прочную облицовку на алюминиевую. Холодильник, кухня и санузел работали, как и прежде, тем не менее, озабоченность Семена передалась Елене, та побежала с новостью к матери.
 Как-то все теперь сложится… Не отключится ли по весне отопление, горячая и холодная вода… Одно утешало Семена, ветряк потянет два дома, если не включать одновременно плиты и стиральные машины.
Не прошло и двух дней, между вагончиком и избушкой пролег телефонный мост. Покупной, детский.  Условились: если кто-то захочет включить два и более агрегата - пусть звонит.
Связь – дело хорошее: то Лилия предупредит, что берет Вику, и молодые вольны в своем времени, то зять позовет на интересную телепередачу. Будто интересную, на самом деле имелось ввиду распитие спиртных напитков.

     12

Стояла ранняя весна, давно сошел снег. Впрочем, его выпало немного, холодное время года лишь слегка себя обозначило. В один из выходных дней, Семен отправился в городок. Что называется, на людей посмотреть, и себя показать. Как там дела у Костика, других аборигенов…
Тот стал настоящим микрорайоном из трех десятков домов. Слегка путаясь в ориентирах, гость отыскал Костю. Десяток вагонов стояли на колесах - люди быстро сообразили, где "собака зарыта", и не покидали свой домашний очаг ни на минуту.
Жена строителя, с заметно округлившимся животом, женщина общительная и приятная во всех отношениях, вступала в разговор, когда считала нужным.
- Нет, с холодильником у нас порядок. Мы знаем, что можно и продуктами и спиртным со стороны обзаводиться. С освещением и водой перебоев нет. Ехать нам некуда, если говорить о родственниках Кости. А мои – далеко, в Карелии.
Выслушав печальный рассказ Семена о превращении ДОМА в обычный полевой  вагончик, Костя взгрустнул.
- Наверное, что-то не то делаешь? – воздевал он глаза к потолку. – Не задумывался над этим? – аппетитно смаковал отварную осетрину. Помнишь нашу первую встречу? В то время со мной никто не мог ужиться – я был настоящий псих. Кто-то  косо посмотрел, что-то не то сказал – я сразу лез в драку. А теперь? – Костя покосился на жену, приглашая ее в свидетели. Себя не узнаю. В чем дело? Думай сам...
Мой тебе совет - съезди к Толенди, я дам еще пяток адресов. Поговори с людьми, узнай, как у них все сложилось? Отношений с ними не теряй: и они тебе пригодятся, и ты им. Мы теперь одной крови!
- Кто с этим спорит! – расслабленно откинувшись на диване, Семен наливался немецким пивом с трудным названием. – У меня ощущение: если в ДОМЕ прожить даже пять лет, все равно останется тайна, он до конца никогда не раскроется.
Константин промолчал.
- Безмолвствует – значит, одобряет! - бормотал Сема, садясь на свою "тридцатьчетверку".
- Дорогу осилит идущий! – крикнул ему вслед гостеприимный и хмельной хозяин.
Ехать к казаху не имело смысла: и поздно и далеко. Да и ждут ли его там сейчас… И Сотников понесся по знакомой дороге на "станцию", расцвеченную  в ночи предгорий своими "габаритными" огнями.
Проводив гостя, Костя вошел в дом и оторопел: на боковых стенах появились окна, по два на каждой стороне. Еще пятнадцать минут назад… Удивляло не столько это - за ними… чернильная мгла степи. Как если бы вагон стоял один. Но он-то знал наверняка: с соседями его разделяла щель, в которую не всякий кулак пролезал.
Ошеломленная происходящим, Алия сидела на краешке стула, положив руки на сдвинутые колени, широко открыв и без того восточные глаза.

    13

Семен сбросил скорость, яркий свет фары осветил Штепселя и Розетку, почти невидимую в ночи из-за окраса. Собаки дремали у ворот, положив головы на лапы. Он окликнул их, четвероногие встрепенулись, и явно недовольные, пролезли в щель калитки.
Окно вагончика отбрасывало розовый квадрат света на перекопанный кроликами двор.
"Душ, наверное, принимает", - отстраненно подумал Семен, устраиваясь у телевизора. Через полчаса появилась пахнущая яблоками Лилия с тюрбаном на голове.
- Опять? - недовольно повела носом.  – Вот приедет Леночка на каникулы, мы с ней за тебя возьмемся.
- А справитесь? – насупился хозяин дома. – У вас это будет попытка номер три, последняя. Мы что-то не о том… Новости есть? – ставил он точку в пустом, как считал, разговоре.
- Звонила я сегодня Ленусенку, - жена покрывала бледно-розовым лаком свои ноготки. – Можно считать, первый курс у нее позади. Она хочет к нам на лето с подружкой приехать. Как ты на это смотришь?
- Положительно! – степенно изрек Семен. - Но это одно. Нам бы ее замуж удачно выдать. За иностранца. Не того, что в полосатом халате из Средней Азии, а из дальнего зарубежья, вроде Новой Зеландии.
- А что? – поддакнула жена. – Это идея. Надо бы детали обговорить. Есть брачные агентства…
- Ерунда все эти агентства! - небрежно отмахнулся собеседник. – Там мошенник на мошеннике сидит. Работал я в одном таком… О чем это я… Да, о Новой Зеландии. Есть специальности, на которые в тех местах хороший спрос: ветеринары, повара. Намекни ей…
Одна беда - ветрено там. Впрочем, нам не привыкать, здесь тоже не штиль.
- А тебе-то какая разница? – Лилия стелила постель. – Неужто лыжи туда навострил?
- Почему бы и нет! – хозяин дома уверен и целеустремлен. – Поселится она в пригороде… скажем  Окленда. Семья, дети, работа, дом, машина. После того, как сама обустроится, нас к себе позовет. А что? – укладываясь, он протянул руку к тумбочке, и раскрыл книгу на закладке. Я подожду годика три.
- Слушай, что пишут про Зеландию:
- Виза по трудоустройству. Сначала претендента оценивают по бальной системе. Надо набрать не меньше двадцати шести. Тут образование, возраст, семейное положение… Взять возраст. Максимальный балл – десять. Мы с тобой Лиля в эти нормы не укладываемся, больше того - тянем на "минус два". Иначе, мы с тобой "персоны нон грата" – нежелательные лица то есть.
- А как мы туда попадем, если нас там не ждут? – Лилия перевернулась на другой бок. – Огородами?
- Смешная ты у меня! – хохотнул Сема. – Неужели до тебя не доходит? У нас там дочка жить будет. А у нее "зеленая карта". И мы ее родители.
- Мечтать не вредно! - вздохнула родительница, выключая свет.
"Ты в ответе за тех, кого приручил!" – Сема мысленно повторял фразу до тех пор, пока царство сна не выключило его сознание из реальности.