.
Твоё лицо произносимо только в оранжевом. Осталось ждать недолго рассвета после стона, за попыткой восстановить внутри давно забытых эклеров сладость, возвратить вкус неба на кончик языка. От тьмы налево, звенит свеча, и хлебный колокольчик поёт над каплей красного густого вина псалмы, замершей между строчек воды. Ты станешь на просвет полынью, пока горишь, пока в одной сорочке стоишь у двери в зиму. Чай остынет на кухонном столе и запах глины вернётся к пальцам сразу после ночи.
.