Вернулся Кудеяр в стан над Волгой-рекой.
Сердце захолонуло, накрыло волной:
На берегу самой великой реки
Кровавый пир устроили разбойники.
А и был тот пир в самом-самом разгаре!
Астраханских купцов саблями полосовали.
Рубили с размаху, как капусту, купцов.
Лилась, как вода, человеческая кровь.
Потемнело в глазах у атамана.
- Что же, сволочи, творят спьяна?!
Не снести мне такого вовеки!
Виновны ли в чём-то человеки?
Рука сама потянулась к острой сабле.
Глянул, а его, как волка, в кольцо взяли.
Он рубил, вставших на своём пути.
И пробился было совсем. Один
выстрелил в коня, почти в упор, тать.
Споткнулся тот, на передние упал.
Кудеяр в седле удержался.
Вскочил на ноги конь, дико заржал.
Тут атамана по спине саблями
Крест накрест перепоясали.
Больно ударил шпорами коня
Кудеяр, сознание теряя.
Взвился конь, помчался он свободу забыв.
Капала красная кровь на сухой ковыль.
Человеческая кровь и конская.
По следу - погоня поганая.
Пришёл в себя Кудеяр. Опомнился!
В вольную степь несёт его верный конь.
Погоня близка. Стрелял без промаха.
Четверо пали. Жизнь поставлена на кон.
Развернул коня и назад мчится.
Атаман в седле стойко, крепится.
Видят тати: летит на них с саблей в руке
Кровавый человек на кровавом коне.
Повернули коней, и поскакали...
Без оглядки вёрст двадцать отмахали.