Первым навстречу спустился Кай.
— Если ты не дашь мне бутылку пива, я вычеркну тебя из семейного реестра, — прогундосил он, пьяно потирая виски. Русые волосы спутанными прядями свисали со лба. Кёнсу тут же всучил ему в руку запотевший сосуд, а я не сдержался и сильно-сильно обнял хмурого Кая, сжимая его до хруста в рёбрах.
— Мелкий, отлепись, я сейчас сдохну, а ты своим приступом нежности только ускоряешь процесс, — прохрипел Кай, отпихивая меня.
— Я рад тебе.
— Ну, естественно, — хмыкнул он и с пшиком откупорил бутылку. Жадные глотки и блаженно закатанные глаза — вот он, знакомый и такой родной Кай. Ворчит, фыркает и язвит — вся комплектация в норме.
***
Минсок стоял на пороге комнаты Дженнифер. Стоял, как поражённый молнией — ровный, с мелкой дрожью, ужасом и смирением в глазах. Я даже заволновался, что что-то пошло не так, но обнаружил Дженнифер, сидящей на кровати. Она, не моргая, смотрела на Минсока, и так же, как и раньше, я не мог прочитать её мысли.
— Входи, ты загораживаешь, — пихнул плечом Минсока, но тот вцепился в дверной косяк и не сдвинулся с места. Пришлось обойти его.
— Как ты? — Дженнифер вздрогнула и, осоловело моргнув, сфокусировалась на мне. — Как ты себя чувствуешь? — повторил вопрос, приседая на край кровати.
— Я… — её взгляд мазнул по моему лицу и вновь устремился к Минсоку. — Я не могу понять, — прошептала она, — не могу… Зачем? Зачем ты… — глубокий вдох и громкое: — Зачем?! — Дженнифер неожиданно вскочила с кровати и бросилась к ведьмаку. — Зачем ты это сделал?! — и звонкая пощёчина обожгла щёку Минсока. — Я спрашиваю, зачем?! — удары сыпались на него, а он стоял, опустив голову. — Зачем?! — она била его по плечам, голове, лицу, груди, била со всей силы, била и дрожала от ярости и слёз. — Почему! Почему! Почему он?! Почему, Минсок?!
А ведьмак просто сполз вниз, на колени, и подставил шею для новых ударов.
— Я не прощу! Я не прощу тебя! Никогда, слышишь?! Никогда! — кричала Дженнифер, продолжая наносить слабые от усталости удары.
Испуганный Кёнсу и озадаченный Кай стояли в коридоре, но не рисковали влезать, да и я ничего не мог сделать. Ей нужно было это выпустить. И Минсок это знал, смиренно снося удары и слова.
— Ненавижу тебя! Ненавижу! — сорвано прохрипела Дженнифер, падая рядом с Минсоком. — Ты убил его, ты убил… Моего Чена, моего… — она закрыла глаза ладонями и заплакала навзрыд так больно и гулко, словно слёзы, царапая, вырывались из лёгких.
Наверное, я мог бы её успокоить, внушить ей призрачное ощущение умиротворения, да и Минсок со своими травами вполне способен снять с неё этот груз, но это значит забрать у неё её же чувства, часть её жизни. И мы негласно, скрипя сердцем, позволили ей страдать.
Я минут десять уговаривал Минсока уйти и оставить Дженнифер на время одну, но тот упрямо, как сотня быков, сидел на полу и отрицательно мотал головой.
— Один твой вид выводит её из себя, — прошипел я, пытаясь сдвинуть его с места. — Ей нужно время и отсутствие тебя, пойдём. Вставай, Минсок!
— Бэкхён! — раздался звучный голос Кая с первого этажа. — Тут твоя подруга буянит! — И тут я вспомнил про Мин Лин. Пришлось оставить Минсока на время в покое.
Сбежав по лестнице, застал напряжённую картину: девушка стояла с вытянутым перед собой ножом, пятясь от Кая назад к стене.
— Успокойся, всё хорошо, всё позади, — двинулся я к ней.
— Стой! — нож угрожающе метнулся в мою сторону.
— Ты у меня дома, — успокаивающе произнёс, изо всех сил мило улыбаясь. — Наверное, просто забыла Кая, — кивнул на мужчину, — а это Кёнсу, — махнул на настороженного паренька.
— А ты? Кто ты? — нахмурившись, выпалила она.
Я от удивления крякнул:
— Чего?
— Я тебя не знаю. Я никого здесь не знаю! Где я? Где мои родители?
— Пью я, а белая горячка пришла к ней, — брякнул Кай.
— Мин Лин, это стресс. Тебе надо отдохнуть и…
— Мин Лин? Кто это? — нахмурилась девушка, и я опешил от этого вопроса.
POV Минсок
Всё, что я мог, это не попадаться ей на глаза. И у меня это виртуозно получалось. Дом требовал внимания, а Бэкхён с головой ушёл в проблемы с памятью у Мин Лин. Девчонка не помнила ровным счётом ничего, всё время порывалась уйти, огрызалась, ругалась с Бэкхёном, но и кроме него ни с кем не желала общаться. Кай, напившись на пустой желудок, стонал в туалете, обнимая унитаз. Единственным адекватным человеком остался Кёнсу, молча выполняющий поручения и даже проявляющий собственную инициативу.
Я боялся того, что Дженнифер однажды всё же спустится, посмотрит на меня с ненавистью и презрением, и прикажет убираться вон из дома. И ведь я уйду, безропотно уйду, потому что признаю свою вину, но не раскаиваюсь, ни на секунду не раскаиваюсь. Тогда, в магазине Чен показал мне, что надо сделать в случае крайней необходимости. Он знал, знал и был готов к этому. И если мне снова предоставить выбор: Чен или Дженнифер с Каем, я бы снова выбрал свою семью.
— Отнеси наверх, — протянул поднос с едой Кёнсу. Умный парень ничего не спросил, просто кивнул и взял тарелки. Дженнифер так ни разу и не спустилась. Все более-менее чувствовали себя нормально, не считая стонущего от похмелья Кая.
— Я могу сделать тебе отвар, — заглянул в туалет и обнаружил еле живое тело на полу.
— Я согласен выпить яд, лишь бы всё прошло, — выдавил из себя Кай.
— И зачем надо было так напиваться?
— Я выпил вместо тебя.
— Что?
— Тебе херово, Бэкхёну херово, даже этому… Как его?
— Кёнсу, — подсказал я.
— Да, даже ему херово, а запить горе вам воспитание не позволяет. Вот я за всех и нарезался. Чёрт, как меня мутит, — он потянулся к унитазу и, вцепившись в него, принял сидячее положение.
— Не надо свои слабости сваливать на доброту сердечную, — хмыкнул я и закрыл двери, оставляя его вместе со своими жалкими объяснениями и унитазом.
После отвара ему полегчало и он смог, наконец-то, освободить туалет.
— А где все?
— Мин Лин заперлась в моей оранжерее, Бэкхён пытается её оттуда достать.
— Получается?
— Прислушайся, — предложил я, опуская тихонечко чашку на стол.
— Да ты больной, если думаешь, что я останусь в доме с незнакомыми людьми! — раздался приглушённый стеклянными дверями голос Мин Лин.
— Да мы ж знакомы! Знакомы, дубина! — орал в ответ Бэкхён. — У меня сейчас терпение лопнет, и я взломаю дверь!
— Я вызову полицию!
— Да у меня на втором этаже собственный полицейский!
— Это похищение!
— Это дурдом какой-то, — завыл Бэкки и, судя по звону, ударил ладонью по стеклянной двери, но не разбил.
— Да, что-то у него не очень хорошо получается, — вздохнул Кай, усаживаясь на стул напротив. — А где этот?
— Я так полагаю, «этот» — это я, — в кухню с пустым подносом вошёл Кёнсу.
— Да, — согласно кивнул Кай. У него вообще с чувством такта всегда были проблемы.
— Я оставил ей тарелки, но сомневаюсь, что она будет есть, — Кёнсу поставил поднос на стол, а сам сел на свободный стул. На пару мгновений мы просто зависли, глядя на блестящий поднос.
— Ух-х-х, — в кухню ворвался всклокоченный Бэкхён. — Я не знаю, что делать! Она меня не слушает! Разговаривать не хочет, смотрит, как на убийцу-насильника.
— Давай я попробую, — предложил ему.
— Попробуй, потому что у меня уже нервная система сдаётся. Она не может уйти! Ей некуда идти.
— А разве с ней не было того устрашающего парня в чёрном? — вспомнил о мороке Кай.
— Я видел его в последний раз, когда мы только вернулись, — покачал головой Кёнсу.
— Значит, исчез. Мороки — существа-компаньоны, созданы, чтобы скрашивать одиночество и выполнять какие-то поручения или охранные функции, — объяснил я, складывая чашки и поднос в раковину. — Вместе с памятью она потеряла и его, потому что он был рождён её сознанием. А сейчас у неё в голове…
— Чёрт ногу сломит! — фыркнул Бэкхён. — Разве я выгляжу так устрашающе? — он повернулся к Кёнсу.
— Ты когда себя в последний раз в зеркало видел? На наркомана-извращенца похож, — ответил паренёк.
— Ну, спасибо, удружил!
Я честно пытался поговорить с Мин Лин, но она забилась между кадками с фикусом и пальмой и не реагировала на меня.
— Мы хотим тебе помочь. Я понимаю, ты напугана, но вместе нам удастся вернуть твои воспоминания. После того, как ты поешь, мы сядем и поговорим. И расскажем тебе всё, что ты захочешь знать.
— Но если хочешь жить в этом саду, то пожалуйста, — встрял подошёдший Кай. — Ты нам место в доме сэкономишь.
— Я не хочу быть здесь, — осторожно качнула головой девушка, не сводя с нас настороженных глаз. — Не понимаю, что я здесь делаю, и почему вы меня не отпускаете.
— Потому что это твой дом, — не вовремя брякнул Кёнсу.
— Что? — удивлённо округлились глаза Мин Лин. — Где тот псих?! Я буду разговаривать только с ним! Он не говорил, что я здесь живу! Я этого дома не помню!
— А какой ты помнишь? — спросил я.
— Не хочу с вами разговаривать. Где тот, другой?
— Бэкхён! — закричал Кай. — Твоя дама желает тебя видеть!
— А я так хочу спать, что могу уснуть на ходу, — проворчал Бэкки, спускаясь по лестнице.
— Как она? — спросил Кай, явно имея в виду Дженнифер.
— Молчит. Лежит, отвернувшись к стене, и молчит.
Кай покосился на меня, но ничего не сказал, мудро решив промолчать.
— А вот и я, — Бэкхён устало прислонился лбом к стеклу. — Выходи уже, а? Уверен, завтра всё будет более радужно. Вдруг с утра и воспоминания вернутся?
— А если нет? — Мин Лин встала и медленно направилась к двери.
— Мы что-нибудь придумаем.
— Вы?
— Согласен, сегодня мы выглядим довольно помято, но в целом мы ещё ого-го!
— А с виду — шайка извращенцев.
— Я им это тоже говорил, — буркнул себе под нос Кёнсу.
Видно было, что Мин Лин и сама устала. И ночь, и день порядком вымотали нас всех.
— И если я выйду, вы на меня не нападёте? — настороженно поинтересовалась Мин Лин, уже касаясь ручки с той стороны.
— Да кому ты нужна? — фыркнул Кай.
— И я смогу уйти?
— Куда?! Куда ты пойдёшь? — простонал Бэкхён.
— Не знаю… А у вас есть комната, которая запирается изнутри?
— Есть, — кивнул Бэкхён, имея в виду свою.
— Я буду спать там, — сказала Мин Лин и щёлкнула замком.
Мин Лин обосновалась в комнате Бэкхёна, и тому пришлось потеснить Кая. Кёнсу лёг в зале, наотрез отказавшись ночевать в комнате, которую раньше занимал Франческо. Я обошёл всех, прежде чем остановиться перед запертой дверью. Она была там. Моё сердце было там, за закрытой дверью. Моё сердце лежало, сжавшись в клубочек, у самой стены на кровати. Моё сердце устало плакать и заснуло чутким, тревожным сном. Я потёр ладони и подул на них, сдувая невидимую пыль, проникающую сквозь щели в комнату. Сердце жадно вдохнуло. Она будет спать спокойно. Это всё, что могу сделать для неё. А теперь и мне пора. Восстановление будет тяжелее самой битвы.