В прошлом месяце Александре исполнилось полных семь лет, она уже не только маленькая взрослая, но и старшая сестра. Малышка родилась прямо в её день рождения, и конечно, Саше было совершенно не приятно наблюдать, как все настоящие взрослые в этот день перекинули всё своё внимание на крохотный розовый комочек. Так же важно отметить, что наша Александра родилась в семье далеко не бедной и все свои полные семь лет была единственным любимым ребенком, и естественно не желала ни с кем делить любовь родителей. Ну а теперь, когда в семье появился кто-то по-настоящему маленький, ей придётся делиться всем, начиная с любимых игрушек и заканчивая вниманием мамы и папы. Впервые, в особенный для каждого ребёнка день, девочка сидела совсем одна на ворсистом белом ковре в своей комнате и играла с куклами, а не как это было раньше в компании одной из нянечек. Играла она молча, не говоря ни слова, боясь пропустить, не расслышать того, что творится за пределами комнаты. Маленькая девочка прислушивалась к каждому шороху за границами её воображаемого царства, и стоило её чуткому детскому слуху поймать приближающиеся неспешные шаги и скрип открывающейся двери, она оживила свою игру.
– Когда же мой принц придёт за мной? Сколько ещё мне его ждать? – томно «вздыхала» одна из кукол в блестящем розовом платье, взгромоздившись на верх башни из пластмассовых кубиков.
– Сашенька, – охнула няня Степанья Андреевна, опускаясь на колени рядом с девочкой, – от чего ты не выходишь к нам, милая? Почему не празднуешь со всеми?
– Не хочу, – по-детски обиженно отзывается малышка, так и не повернув головы, всячески показывая няне, что ей здесь не рады.
– Интересное дело, – раздосадованно всплёскивает руками женщина, – там же собрались все, стол накрыт, подарки готовы, только тебя все ждут. Ну, идём!
Степанья встаёт, протягивая малышке руку. Крошечная ладошка мягко ложиться в огромную и всегда горячую от природы ладонь няни. Саша не смотрит на неё, всё так же сердито смотрит в пол. Женщина наклоняется почти в плотную к лицу девочки и ласково обхватывает пальцами свободной руки острый гордо поднятый подбородок, поворачивая светлую головку.
– Не пойду, и всё! – продолжает упрямится Саша, а глаза её в это время наполняются слезами.
– Ну чего же ты, милая? Неужто из-за Машеньки так тревожишься? – Степанья смахивает крупные слезинки с розовых щёк своими шершавыми пальцами. – Она ведь маленькая совсем, ей забота нужна.
– И мне нужна, – из последних сил выдавливает Саша, и снова на щеках появляются мокрые кривые дорожки.
– И тебе нужна, – повторяет с улыбкой няня. – Поэтому мама и приготовила для тебя сегодня праздник, всю ночь не спала, твой любимый торт испекла.
– Всю ночь?.. – не веря словам, переспрашивает девочка.
– Всю ночь, Сашенька. Твой папа много работал, чтобы в свой день рождения ты была самая нарядная, в новом платье и с лучшим подарком. А Машенька? Разве ж она в чём-то виновата? Ей ведь ничего твоего не нужно, а мамина любовь она теперь просто стала вашей, общей, и ни чуть не меньше, чем раньше. Понимаешь, Сашенька?
– Понимаю, – еле слышно, всхлипывая носом, с виновато опущенной головой отвечает девочка.
– Тогда пойдём скорее, гости заждались нас, наверное.
Степанья со вздохом выпрямляется и выходит из комнаты, крепко сжимая Сашину ручку. Теперь же девочка послушно идёт рядом по длинному коридору в столовую, не вырывается и не дуется больше.
– Няня, – лишь однажды тихонько зовёт женщину девочка.
– Что такое, Сашенька?
– А Машенька тоже меня ждёт? Заждалась уже?
– Заждалась, Сашенька, только тебя и ждёт, милая…