сейчас как раз аккурат 30 лет сухому закону отмечают. Ну, в театрах-то кто не пил? Даже странно говорить такие глупости. Отмечали премьеры, провалы, дни рождения, открытие сезона – повод был всегда! Даже ресторан свой имелся – ВТО. В нем праздновали День театра – в аванс и в получку. Я, как единственная практикантка, была вынуждена украшать собой все застолья, отчего утратила здоровье и внешность. А тут – такое – Горбачев же!…Театр Юнком тоже под партией ходил – без фокусов! Собрали коллектив, труппу, постановочную часть. Даже гардеробщиц привлекли. Заняли парадный Голубой зал. На сцене – стол, на столе – графин с водой, над всем этим возвышается Лев Хазаров, глав реж наш. Я, юная, в белой рубашечке, галстучке, губки алым бантиком, с умильным видом строчу протокол. Стенографирую. Коллектив у нас большой был, человек триста – сидят, скучают. Кто носки вяжет, кто газету читает, кто в морской бой…как школяры, честное слово. Лев Михалыч Хазаров откашлялся. И произносит –
- Партия, товарищи! – и все прям аплодируют. – Партия доверила нам изжить, так сказать, то, что мешает идти вперед к победе. Тем более – в театре! И потому мы в первых рядах создадим боевой отряд …
Я пишу…Хазаров все возвышается, и уже напоминает орла в вышине.
- Председателем комиссии …назначаем товарища Бенильянца Гамлета Данииловича!
Продолжительные, бурные аплодисменты. Бенильянц идет к трибуне, раскланивается.
- заместителем председателя, я полагаю, заслужил быть товарищ Бородянский Михаил Михайлович…
Вялые, но верноподданические – от всей постановочной части.
Бородянский, в сером костюме в елку, взлетает к трибуне. Зал тихо и злобно гудит – ибо уж кто-то пострадал от его докладных записок – так это наши, рабочие сцены.
- ну-с…- Хазаров расправил плечи, как крылья, - а уже секретарем мы выберем…нашу Дашеньку, Гребенщико…
Окончание моей фамилии потонуло в гомерическом хохоте. Ни один юморист (»Квартет И») не стяжал такого…рыдали администраторы, хохотали актеры, всхрюкивали рабочие сцены, икали уборщицы , а реж управление в полном составе укрылось за одной афишей. Я сидела багровая, как закат. Хазаров клюнул воздух носом и наклонился ко мне –
- а что же, Дашенька, у Вас есть проблемы по этой части???
Я молча помотала головой. Зал пережил еще волну смеха, и затих, изнеможенно.