И воспоет петух
–Да неееее? –в глазах Герки та-а-а-акое удивление.
Дерябин сел на бревешко, неторопливо термос достал. Открутил блестящую крышку. Чаю налил. Подумал, извлек из рюкзака пакет с пирогами. Герка так и стоял с открытым ртом.
– Садись, почаюем, моя вон пирогов с вишней налепила – Дерябин шлёпнул по морщинистой коре широкопалой ладонью.
– Не-е-е-е-е? – повторил Герка требуя пояснений.
– Ну не хочешь, не ешь. А пироги вышли знатные. Она у меня вообще мастерица на печево. Вишь я какой – Дерябин руки раскинул руки пытаясь обнять необъятное…
Герка осторожно взял пирог и опять спросил:
– Нееее, чё правда
Дерябин спрятал ухмылку в пушистые усы. И принялся загибать пальцы:
– Так и я так думал. Но все сходиться. Петух красный? Красный. Год наступает какой? Вооот и я про что. И яйцо он снесёт, отвечаю, прощупывается яйцо, я ж его сам ловил. А из яйца – василиск. А Василиск – это верная примета конца света, Герка. И если не мы… Я тебе ссылочку кидал? Ты читал?
Герка откусил пирог и заработал челюстями, как паровая мельница.
– Не читал, тьма ты деревенская. – вздохнул Дерябин, – Это же не газета «Правда», это интернет, там зря не скажут. Я вот месяц не мог в «Москвич» вазовскую печку установить, перемучился, а в интернете посмотрел – и всё стоит, кочегарит. А дрозды в прошлом году на вишню налетели? Я сразу в интернет. И всё отпугнул, а? Ты вот сейчас пирог с чем рубаешь? С вишней. Интернет!!!
Герка незаметно скинул недоеденный пирог, сплюнул три раза через левое плечо и спросил:
– Так че делать-то, Юрич?
– Что-что! Мир спасать! – рыкнул Дерябин и взмахнул недое-денным пирогом, вишнёвое варенье вырвалось на свободу и окропило белый снег алым…
– Да это ясно, – вздохнул Герка. – А делать-то чё?
– Петуха у бабки Марьи скомуниздить и шею свернуть.
– А-а-а-а – обрадовался Герка – Это можно.
Дерябин прищурился:
– А что она ведьма – ты в курсе?
– В курсе, она мне грыжу в детстве заговаривала. Ну, как поедет в банкомат за пенсией, я и занырну в курятник.
– В банкомат…– сморщился Дерябин – Деревняяяя. Ты главное языком не сболтни. А то знаешь сколько желающих найдется василиска получить. Это ж раритет – редкость по-нашему. Раз в сто лет. А может и раз в тысячу. Надо в интернете посмотреть. Ну что домой пошли?
Герка вдруг расхохотался.
– Юрич, а чего ты меня в лес-то тащил? Дома не мог сказать?
– Дома ушей много. А тайга-матушка она не выдаст, – сурово пояснил Дерябин, перекрестился размашисто, поклонился ёлке и во-друзил на плечо Герке тяжёлую руку. – Долг твой в магазине прощается, Герасим. В таком деле какие счета? Мы с тобой теперь великим обетом связаны.
– Чем связаны? – хотел спросить Герка, но передумал. Уж больно минута была торжественной.
– Давай тогда хоть по елке срубим, – предложил. – Моя ж пристанет, чего в тайгу таскался.
– Сруби! – Великодушно позволил Дерябин – И мне тоже, по-махнатей.
***
– И что мы имеем в сухом остатке? Мы имеем вид, который изначально не жизнеспособен. Скрещивание хромосом змеи и пти-цы…это знаете ли даже не абсурд…Это абсурдище, други мои. Но существуют василиски - род ящериц семейства игуан. Вы же не хотите сказать, что несчастный петух способен вывести ящерицу?
Ингерд Старкович вскинул палец и хотел продолжить про типы хромосом и генную модификацию, для которой необходимо оборудование, лаборатория…а не курятник Марьи Степановны, кстати ветерана труда и женщины заслуженной. Но близнецы Иванюки в два рта гыркнули:
– А кто говорил, что в Каменке крокодилы не водятся?
И биолог смутился: с крокодилом в самом деле ошибочка вы-шла. Но это форменный форс-мажор. Стечение таких обстоятельств, как беглый крокодил и пьяный Дерябин, проморгавший дорогущий подарок. И крокодил, увы, и в самом деле водился в Каменке, целых две недели, пока Иванюки его не поймали и не продали кому-то…
– Ты лучше скажи, василиска эта шибко редкая? Зинка трепа-лась, что раз в сто лет такая зверина рождается.
– Ну, если предположить, только предположить, – пожал узенькими плечиками Ингерд Старкович, - что василиск появился, то это было бы адекватно сравнимо с воссозданием динозавров или мамонтов.
– Ого! – потёр разом вспотевшие ладони то ли Глебка, то ли Борька Иванюк. – Крокодила мы за пятьдесят толкнули? А эту, эту…
– За пятьсот! – выпалил второй то ли Глебка, то ли Борьба и ахнул названной сумме – Полляма, блин-нн!
– Ну вообще-то по преданию, – биолог надавил на слово «придание», – Василиск убивает взглядом и всё живое…
– Фигня-я-я-я! Крокодил тоже, злющий был, мы ему пасть изолентой замотали, и будь-будь в багажнике доехал не пикнул.
– А этому на морду тряпку кинем. Не кипешуй, ботаник!
– Я биолог, – попробовал прорваться сквозь дружный гогот Ингерд Старкович. – Его ещё надо как-то высидеть.
– Ващее фигня, у нас инкубатор дома японский. По ста штук гусят продаём!
– Василиска жаба должна высидеть, или ведьма выносить под мышкой.
– Во! Катька борькина и возьмётся.
– Твоя Зинка тоже не ангел… – обиделся Борька.
Ингерд Старкович зашаркал к книжной полке.
– Вот! – грохнул о стол увесистый том, – «Мифология народов мира», читайте.
– А нафига? Загуглить можно… – Но в книгу глянули.
– Ну-у-у-у-у, – протянули разочарованно, – Цыплак с хвостом. Полляма не дадут.
– Этот цыплак в два раза больше самого большого верблюда, если верить восточным легендам, – усмехнулся саркастически Ингерд Старкович.
– А кормить его как? – перебил то ли Борька, то ли Глебка. – Как ящерицу или как куру?
– Камнями, он камни ест и живёт в пещерах.
– Кирпич есть. Вон Глебка на стройке спёр, а куда его? – обрадовался Борька. – Ему силикатный пойдет?
– С точки зрения банальной логики, ему чем ядовитее, тем лучше… – и зашкаркал обратно к стеллажам с книгами. За спиной уже в три этажа громоздились стратегические планы.
– Главное, время выбрать.
– Че выбирать? За пенсией в район поедет и вперёд.
– И как узнать, когда она за пенсией попрётся?
– Ы-ы-ы-ы, тоже мне теорема… Лариска её говорила, что долг 26-го отдаст, значит мамка за пенсией 25 поедет.
– Курятник у них на задворках, подберёмся от реки, у неё даже пса нет.
– А может купить у Марьи Степановны петуха? – робко поинтересовался Ингерд Старкович.
Но его никто не услышал.
***
Земля уже щедро окунулась в тьму, когда Дерябин и Герка решительно насупив брови выбрались на лёд шустрой Каменки и зашагали к курятнику бабки Марьи. Тайность хранить получалось не очень, ну никак не к лицу было героям ползти в снегу. И они шагали в ногу сурово сцепив челюсти и выставив подбородки. У Марьиного огорода присели под крутой берег. Передохнуть перед миссией.
– Ты точно у него яйцо-то нащупал? – осторожно спросил Герка. – Жаль будет петуха зря мочить.
Дерябин глянул многозначительно.
– Не до сантиментов, Герасим, – сурово бросил он и посмотрел в звёздное небо.
Герка тоже туда посмотрел, звёзды были хорошие, к морозу. Но тут же узрел как над самой его головой резко вынырнула лапища размер так на 47-ой, обутая в собачий унт. Герка ахнул и вжался в берег.
– Да так твою – громыхнуло трехэтажно сверху голосом Борьки Иванюка.
– Осторожнее ты, коряга нестроевая.
Унт исчез, захрустел приминаемый снег.
Герку затрясло мелко и противно.
– И…И…и., – попытался объяснить он Дерябину, что Иванюков им точно не одолеть, куда ж против этих бугаев?
Но Дерябин зажал ему рот рукой. Наверху топтались и земля тряслась, осыпаясь мерзлым песком.
– Свидетели нам не нужны. Вариант «Б». Иногда спасать мир приходиться и в таком положении, - пробормотал Дерябин. И опустился на четвереньки. Герка ни черта не понял, но пополз следом.
–Пойдём с открытым забралом, – прокряхтел наконец Дерябин. – Давай через ворота к курятнику.
Поднялся и пошёл величаво к проулку, ведущему прямо к зловещему дому колдуньи Марьи.
–Может и не надо? – осторожно спросил Герка.
– Не может, – осадил Дерябин. – Кто-то должен…
Герка кивнул и выломал в проулке штакетину и почувствовал себя почти уверенно. Оценил тёмные без огонька окна:
– Бабка-то в райцентре ещё. Иванюков не видно?
Дерябин остановился, прислушался. И вдруг курятник взорвался испуганным квохтаньем.
– Иванюки! – взвыл Дерябин – Опоздали!
Герка не успел ничего подумать, просто рванул к стайкам, потеряв крышку бачка. Распахнул дверь курятника. В глаза ударил свет. И Герка ударил. Штакетиной по лампе. Свет померк.
– Сволочь! – заорал и долбанул уже наугад. Штакетину вырвали.
– Охренел? Убьёшь!
– Убью-ю-ю-ю! – подтвердил Герка. И выкатился из курятника. Следом вылетели оба Иванюка. И тот час мощная лапа одного из братьев ухватила Герку за шиворот.
– На, – размахнулся другой брательник.
Герка вывернулся ужом, рухнул в снег. Кулак свистнул мимо.
– Ы-ы-ы-ы, – заорал секунду назад державший Герку Иванюк – Уро-о-од!
Герка сжался в комок, вспоминая, что так много доброго и светлого не сделал на этой прекрасной земле и прощая всех…
Тяжелые шаги проухали мимо. Герка шустро пополз в сторону ги-гантской кучи смерзшихся навозных лепешек. Редут был так себе. Но другого не предлагалось. Залег на куче, основательно прочувствовал тощим пузом, холодные кругляши глыз.
«Где петух-то?» – нелогично вдруг подумал Герка. И потом почти сразу же «А Дерябин-то где?»
Но ни того, ни другого не увидел. Зато прямо перед так и не взятым курятником волтузили друг друга братья Иванюки. Герка вдоль стаек пополз к курятнику. Вот и дверь в курятник. Герка встал, чтоб толкнуть ее. И чуть не упал запнувшись о какой-то мешок. В мешке шевелилось что-то живое. «Вот он!» - обрадовался Герка и сунул руку. И тот час завопил. Железный клюв ухватил за палец, как плоскогубцы. Затряс рукой, запрыгал и … замер. Две рослые фигуры двигались на него, неотвратимые, как тьма.
–Что? – прошипела одна. – Бабла по легкому срубить захотел?
– Какого ба-ба-бла? – спросил Герка, задвигая мешок за спину ногой.
– Это наш петух! – отрезал один брат.
– Наш! – весомо закачался перед носом Герки кулак.
– Да нате! – поднял Герка мешок и… в два прыжка оказался у навозной кучи.
– На! – швырнул он в братьев мерзлую лепешку. Фьють – пропел в воздухе снаряд. И следом ещё, и ещё один.
– Своло-о-о-о-чь! – отозвались братовья в два голоса.
– Убью-ю-ю-ю! – крикнул Герка.
–А-а-а-а-а! – заорал то ли Глеб, то ли Борис. И склонив башку, пошёл на стремительный таран. Герка рухнул на пятую точку от удара, звёздное небо крутой спиралью мелькнуло перед глазами, вытягивая из тощей Геркиной груди остатки воздуха.
– Петуха не дам! – прохрипел он и прижал к груди тёплый мешок, уже готовый драться за него, а коль надо то и помереть.
– Стойте! Вороги! – раздалось вдруг громово. На скотный двор во-рвался Дерябин. Оглушительно грохнул выстрел. На мгновение осветив Герку, сидящего на навозной куче. Иванюков, склонившихся над ним. Дерябина с ружьём и старого учителя биологии Ингерда Старковича.
– Это он у него ружьё-то взял, – путано и благодарно подумал Герка.
Иванюковский унт остановился, не долетев до тощих Геркиных ребер.
– Стоим, стоим! – пискнули фальцетом оба – Не стреляй!
Ингерд Старкович проковылял к Герке и забрал мешок.
– Дураки! – вздохнул старый учитель. - Какой василиск? Какое яйцо? Какое чудо в наш то безумный век? Вот пощупайте, – предложил он Герке затихшую птицу.
Тот взял, но щупать устыдился. Погладил только. Петух глянул хитро. Вскинул крылья и закричал победно. Сноп света: алого, сиреневого, жёлтого, синего вспыхнул вдруг и потек из-под крыльев.
Герка обмер «Ишь ты, ишь ты… а я-то тебя» - подумал. Улыбнулся виновато, понимая, что стоит сейчас весь в небывалом свечении.
–Лети! Лети! – шепнул петуху, напрочь забыв, что курицы ле-тать не умеют.
Но петька, словно понял и взмыл в небо легко, просторно, разливая небывалое сияние на Иванюков, учителя, Герку с Дерябиным… И бабу Маню, застывшую в воротах, деревенские дома и избушки, шуструю речку Каменку, притихшую тайгу… Свет лился себе и лился. Сиятельно-мирный, ясный, и в темных окнах загоралось неяркое свечение, где жёлтое, где розовое, где оранжевое. И в воздухе явственно проступил запах хвои, мандарина, свежей выпечки. И где-то, будто проснувшись, подала голос гармоника…
– Слышь, мы не сильно тебя? – толкнул плечом Герку Иванюк.
– Не-а, - прошептал Герка.
– Вероятно мы наблюдаем явление, – прокашлявшись начал Ингерд Старкович, - схожее со свечением ионизированных слоев воздуха…
– Да помолчи ты, - оборвала строго бабка Марья и скомандовала Дерябину, – Ружье опусти! Что за народ, господи прости. Почто же вам, чтоб свет увидеть, надо из ружья пальнуть?
Учитель сбился, замолчал. И отчего-то подумал, что зря он поставил двойку шалопаю Лазареву.
«Надо б цены у себя в магазинчике скинуть» – толкнулась мысль в ошалевшей голове Дерябина…
А свет все тек и тек, на деревню, дорогу, и дальше, и дальше…
«Надо бы зарплаты людям поднять…» - решительно бормотали начальники районов и областей, застигнутые теплым светом врасплох – «Хороший же у нас народ…хороший..». Мужья тянулись поцеловать жен и детей. И дети улыбались радостно
И где-то далеко-далеко беспокойно ворочались в постели генералы, маршалы и главнокомандующие… «Завязывать надо с этими войнами…без войн лучше как-то…» - думалось им…
А баба Маня все смотрела в небо и крестилась…И петух все летел и летел…