Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый» ДКБФ 1971-1974».
Глава 425. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». ДМБовское фото на память. 02-03.05.1974.
Фотоиллюстрация из второго тома ДМБовского альбома автора: ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Фотографии на память уходящим ДМБовским годкам призыва мая-июня 1971 года (по боевым частям). Эти фото - всё, что осталось у меня, остальные все раздал уходящим в запас и друзьям-товарищам. 02.05.1974.
Первое фото: Майские ДМБовские моряки-свиреповцы и командир БЧ-3 старший лейтенант О.А. Белонин.
Второе фото: Майские ДМБовские моряки-свиреповцы вместе со старшими командирами БПК «Свирепый». Офицеры слева-направо: замполит, старший лейтенант А.В. Мерзляков, командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров, командир БЧ-3, и.о. старпома, старший лейтенант О.А. Белонин.
Евгений Петровчи Назаров еле-еле согласился на мои уговоры сфотографироваться с ДМБовскими годками, а замполита, старшего лейтенанта А.В. Мерзлякова вызвал из отпуска нарочным, чтобы тот «предотвратил массовую пьянку годков на корабле и нарушение моего приказа, которым потакает твой Суворов»…
В предыдущем:
Вот в такой форме днём 1 мая 1974 года вышли фотографироваться все те, кто должен был через день-да-три навсегда уйти с родного корабля БПК «Свирепый» в океан гражданской вольной и свободной жизни. Только свободной ли?
Боевую задачу, поставленную для самого себя: «Занять личный состав праздничными первомайскими мероприятиями» я выполнил, правда, не в полном объёме, потому что практически все ДМБовские годки были заняты сборами, их даже трудно было всех собрать на пирсе для общего фотографирования на память.
Однако фотографирование прошло успешно, особенно личных составов боевых частей. Настроение у всех было праздничным, но и грустным – скоро расставаться…
Ы 4 часа 15 минут 2 мая 1974 года закончил печатать большие (18 на 24) фотографии уходящих в запас моряков-свиреповцев, ДМБовских годков призыва мая-июня 1971 года. Теперь, когда ещё мокрые фотографии «с руками» отрывали у меня из промывочной ванночки, многие, кто не успел или не захотел фотографироваться просили всё это повторить утром и днём 2 мая, а я уже был «на последнем издыхании» от усталости…
Перед тем, как уснуть я записал в своём дневнике-ежедневнике: «Всего час с небольшим 5 ребят-годков сыграют ДМБ: Черепов, Мырзак, Юдашкин и другие. Уходят ребята, друзья, товарищи. Радостный и в то же время грустный момент. Уходят ребята… Три года службы с Череповым (Черепов Владимир Тимофеевич, старшина команды электриков ПЛО, 03.05.1971-03.05.1974), 2 года и 1.5 года с остальными!»
«На гражданке эти года службы равны десятилетиями, потому что, обычно, встречаемся на работе, а тут жили-служили на одном корабле, в одном живом организме. Сколько времени пройдёт на гражданке, сколько сил потратится, чтобы завоевать такую дружбу, как на военно-морской службе?».
«Каждый моряк, не моргнув глазом, кинется на помощь другу, - таков закон морской жизни и службы».
«Делаю «фотки» ребятам-годкам. Только что разложил на старые газеты мокрые фотоотпечатки, где застыли в строю те, кто всего несколько часов назад наяву смеялся, бодрился, радовался. Волновался, шутил и подшучивал надо мной, но послушно следовал моим командам – как встать, как смотреть и т.д.».
«А теперь они уходят… Навсегда. Грустно. Знаю, что по-другому нельзя, но грустно. Также я знаю, что «по подъёму» через полчаса я буду бодрым, сильным, жизнерадостным, а сейчас я хочу грустить…
Не только я один в эту праздничную первомайскую ночь не спал и не я один грустил. Под утро, сменившись с вахты, неожиданно ко мне в «ленкаюту» тихо-тихо постучался мой друг-годок Александр Сенацкий (Сенацкий Александр Дмитриевич, командир отделения специалистов ЭВТ, период службы 10.11.1971-01.11.1974).
Я очень ему обрадовался, потому что принципиально не трогал фляжку со спиртом один. Сашка пришёл ко мне поделиться наболевшим, поэтому мы оба с превеликим удовольствием выпили за праздник и за наших ДМБовских друзей-годков, за нас и за наш БПК «Свирепый» по самому «чуть-чуть»…
«Нормально! Нормалёк! Только что закончился разговор по душам с Алексашкой Сенацким. Хороший парень: сила, воля, упрямство, ум, знания жизни, опыт и мальчишеская удаль! Всё это у него есть и всё это – хорошо для того, чтобы быть комсоргом корабля. Жаль только, что ненадолго, всего до осени, но до осени я и сам справлюсь…».
Странно, о наших «посиделках» с Сашкой Сенацким в «ленкаюте» стало известно командиру корабля, и.о. замполита старшему лейтенанту О.А. Белонину и другим. Командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров в резкой форме потребовал от меня «не потакать ДМБоским годкам» и «не портить свою службу, судьбу и авторитет пьянкой на корабле».
Я заверил Евгения Петровича, что «это недоразумение», ответил ему нашей кодовой фразой: «Виноват, молодой, исправлюсь!», но он не ответил мне традиционной своей фразой»: «Да, ты, Суворов, ещё молодой и в этом твоё преимущество», он сердито отправил меня восвояси.
Стараясь дышать не глубоко и в сторону, я постарался сильными физическими упражнениями с гирей «выветрить» все дурманящие голову пары и усталость бессонной ночи, лихорадочно продумать последствия и способы их преодоления.
Холодная вода душа, который мне открыли сердобольные коки с камбуза и холодный компот сделали чудо и я смог вовремя выйти на пирс, чтобы качественно, спокойно и авторитетно сделать серию фотографирования уходящих в запас моряков-свиреповцев вместе с их командирами боевых частей.
Быстро проявив фотоплёнки, напечатав нужное количество фотографий и раздав их лично в руки каждому ДМБовскому годку, я заперся в ленкаюте и уже никому не открывал, никому…
Сколько угроз и проклятий я услышал через тонкую дюралевую дверь ленкаюты! Сколько сильных ударов выдержала эта хлипкая тонкая дверь. Сколько дум я передумал, пока сидел в добровольном «взаперти»…
Только рано-рано утром 3 мая 1974 года, когда в нарушение приказа командира корабля, из радиорубки по КГС разнеслись над сонной военной гаванью ВМБ громкие звуки музыки марша «Прощание славянки», я вышел из своей «берлоги» и принял участие в проводах первой группы ДМБовских годков.
Первыми из майского призыва 1971 года ушли в запас и сыграли ДМБ:
Исода Альгердас Иозо, командир отделения механиков ТФ ЗАС, 14.05.1971-03.05.1974;
Мырак Фёдор Афанасьевич, боцман, 15.05.1971-03.05.1974;
Патмалниекс Язеп Казимирович, минёр, 11.05.1971-03.05.1974;
Скрипницкий Виктор Фёдорович, командир отделения электриков ПЛО, 29.04.1971-03.05.1974;
и мой хороший, верный и надёжный друг-товарищ-соратник Черепов Владимир Тимофеевич, старшина команды электриков ПЛО, 03.05.1971-03.05.1974.
Возвращаясь в «ленкаюту», я специально прошёл коридором мимо радиорубки, в закрытую дверь которой с угрозами стучался дежурный офицер по кораблю. Молодой неизвестный радист не открывал и не отвечал, как будто в радиорубке никого не было.
Я уверил дежурного по кораблю, что «нарушителя и след простыл, что это сработал автомат на стационарном 9-ти дорожечном магнитофоне», дождался, пока тот не уйдёт и условным стуком выпустил молодого матроса. Ещё двое моряков БЧ-4 подстраховали «молодого», соединившись друг с другом в группу, и мы все дружно пошли в гальюн, где нас и «застукал» дежурный по кораблю…
Командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров был очень недоволен, потому что ему и всем командирам боевых кораблей в ВМБ Балтийск «начальство» строго-настрого запретило использовать при проводах ДМБовских годков «запрещённый белогвардейский марш»…
«Прощание славянки» - русский марш, написанный в 1912 году штаб-трубачом 7-го запасного кавалерийского полка (Тамбов), Василием Агапкиным под впечатлением от событий Первой Балканской войны (1912-1913).
Марш «Прощание славянки», по сути, стал национальным славяно-русским маршем, символизирующим проводы на войну, на военную службу или в дальнее путешествие «на гражданке».
Марш «Прощание славянки» прочно занял место одной из самых знаменитых, известных и любимых флотских традиций, музыкальной эмблемой-гербом вооружённых сил Российской империи, Советского Союза и России (Российской Федерации).
Поэтому вопреки всему русский марш «Прощание славянки» Василия Агапкина играли, играют и будут играть при встрече и проводах моряков ВМФ всех и любых народов, наций и национальностей России (Российской Федерации).