Красива степь, колышутся травы густые под ветерком, словно волны пробегают по разноцветному ковру, где зелень трав изрядно украшена миллионами разноцветных пятнышек цветков, скромных и ярких, низких и возносящих свои пирамидальные головки высоко к солнцу. В пронзительно-синем небе парят орлы, неподвижно висят, высматривая добычу, ястребы. На земле то стадо джейранов промелькнёт, то жирные дрофы низко пролетят, то на взгорок любопытный сурок взберётся, либо суслик столбиком замрёт, то из-под копыт прыснут куропатки. Когда же с последними яркими отблесками вечерней зорьки степь постепенно станет тёмно-зелёною, вознося хвалу богам густыми пряными ароматами, дневное разноголосье сменится ночным – посвистом сусликов, неумолчным стрёкотом цикад, верещаньем да пощёлкиванием иной живности, предпочитающей ночь дню. Волки местные, некрупные, ночную прохладу воем огласят. Звёзды здесь вроде ярче светят, а луны – кажется можно рукой достать. Красива степь, да непривычна взору большинства ратников княжича, ибо это в его родном княжестве степь добрую половину территории занимает, у остальных же – леса да поля, холмы да невысокие горы.
Младшего сына князя звали Вечемиром, как в первые же дни выяснил Агнияр – он был не родной сын, а приёмный. Просто когда-то на торжище малолетний воришка, спасаясь от разгневанного лавочника с дубиной, налетел на князя. Чем уж он приглянулся князю, как тот сумел в мальчонке разглядеть задатки будущего великого воина и разумного правителя – неведомо, а только взял к себе и усыновил. Так и рос Вечемир в княжеских хоромах, вскорости превзойдя умом да воинским умением старших братьев. Когда же батюшка занедужил, закручинился княжич, долго в храмах молился богам светлым. И вот как-то ему на торжище повстречалась согнутая в очеп* старуха, продала та старуха княжичу карту, на которой было указано, как найти источник вечной молодости. Путь туда пролегал через степи степчакские, через пресловутую землю великанов, и лишь там, возле самого Срединного Водораздела, на карте стоял крошечный крестик. Позвал тогда Вечемир своих любимых десятников и повелел им набрать дружину для похода, благо, что княжество располагалось на границе со степчаками – всё ближе идти.
Набралось, вместе с Агнияром и Пронырой, тридцать шесть душ – три коча по одиннадцать, да один – Боженов – в четырнадцать. Кроме этого возница с ратником, отряженным в кошевые*. Невозможно ведь рати в походе без обоза – казаны в чём-то надобно везти, провиант и разные припасы – узды, сёдла, стрелы, одежду и обувь, да мало ли ещё что может понадобиться. Вот целый воз и набросали. Ребятки все подобрались удалые, воины не из слабых.
В своём коше Агнияру нравились все – и Гостята, и Дабор, и остальные-прочие. Пуще же всех десятник Божен, да Волк. К Волку Агнияр долго приставал с тем, чтобы тот его подучил воинскому искусству, но Волк чаще отмахивался. По вечерам, разбив бивак, ставили на костерки казаны – вкусный запах кулеша начинал плыть по степи, вплетаясь в местные запахи. За вечерним костерком, перед тем, как улечься на попонки, любили все поговорить, байки потравить, здесь Проныра был в почёте.
Раз начали вспоминать – кто что видывал в жизни. Хвастались кто боевыми победами, а кто и сердечными, расписывая их во всех подробностях, Проныра тоже не удержался, да и рассказал про их поиски Меча Судьбы. Подняли его тогда было на смех, однако Божен осадил:
- Не любо, братцы, не слушайте, а врать человеку не мешайте.
- Так мы тут сегодня правдивые истории излагать порешили.
- И он не врёт, - вступился за друга Агнияр, - приукрасил только малость.
- Неужто впрямь с самой Макошью виделись?
- Довелось. Повезло нам – через те горы, ни для одного смертного не прохожие, нас дважды туда перенесли, да дважды обрат. Может кто из вас воительницу Могуту в своих странствиях встречал, доведётся ещё раз – спросите её, коли нам не верите.
- Тебе верим, да больно уж чудной рассказ. И что – так-таки того великана и завалили?
- Не мы, конь крылатый его порушил.
- Слыхал я про того Баубо, что среди земель сатурских обитает, - подал голос Божен. - Сказывали мне, что он ростом с дерево, а сам весь железный.
- Ростом гораздо пониже будет, сам точно железный, лишь башка каменная была. По той башке жеребец ему и звизданул. Не, братцы, сами мы бы его ни в жизнь не одолели.
- А меч-то после того куда делся?
- Кто ж его знает, исчез, растаял в воздухе. Сейчас где-нибудь снова сидит себе, в камень вонзившись. Может из нави кого опять на его охрану послали – опасный то для них меч, коли судьбу человеков менять пригоден.
Долго ещё в тот вечер расспрашивали товарищи обо всём Агнияра, а на следующий день подошёл к нему Волк:
- Добро, сегодня вечером не засиживайся у костра, позвеним мечами немного. Как себя самого я тебя не сделаю, но малость подучу.
Так начал Агнияр помаленьку учиться дальше. Первым же уроком Волк поставил условие: "Оставь щит, защищайся так. Сам видел – щита и лишиться недолго". Дальше – больше, на пятый день Волк вовсе странное загнул: "Я тебе, - говорит, - правую руку к тулову привяжу, отныне учись левой меч держать. Как научишься – продолжим". Дружина шла по степи уже вторую седмицу, когда Проныра вдруг закрутил головой.
- Что случилось? Башка ведь не волчок, гляди – отвернётся.
- Лошади скачут, много.
- Хмм, а откуда скачут?
- Не пойму, однако земля гудит.
- Так то от наших.
- Не, к нашенским я уж привыкший.
- Поеду, доложу княжичу. Может то, конечно, и просто табун идёт, но…
Отряд привёл себя в боевую готовность, а скоро и все заметили, как по степи клубится пыль от конских копыт.
- Может сумеем оторваться, княжич?
- С гружёной доверху телегой-то? Вряд ли. Разве что её бросить, но путь ещё дальний. Посмотрим – вдруг не заметят, отведут боги, кажись стороной идут.
Но степчаки, резко свернув, направились прямо к ним. И вот уже полусотня воинов в островерхих шапках, под коими часто шлемы прячутся, придерживая горячих скакунов, остановилась недалече. Маленькие, круглые, железные да медные щиты, не украшенные никакими рисунками, светильниками горели на ярком солнце, подрагивали пики*, колыхался бунчук. Крепкие воины – степчаки, и кони у них выносливые, под седлом могут целый день находиться. Гарцуя на гнедом жеребце с разукрашенной серебряными монетами уздой, вперёд выехал один.
- И что ортам в нашей степи понадобилось?
- Мы здесь не за тем, чтобы угонять ваш скот, нам надобно просто пройти.
- Наш тархан Сарыг не верит ортским собакам. Нанял нас как-то ваш кеназ идти вместе с ним воевать соседа, мы хорошо сражались, многие великие воины в том походе полегли. А кеназ обманул – не заплатил обещанного!
- Не все таковы.
- Лжёшь, орт! Сейчас вы нам отдадите то, что ваш кеназ не додал. Оставьте телегу, лошадей и оружие, сами можете идти дальше, - усмехнулся степчак.
- Битвы жаждешь, ашуг*? Орты от брани никогда не уклоняются, нападай.
Ашуг вернулся к своим, в дружинников полетели стрелы, их встретил строй больших, круглых щитов с изображением вещей птицы Гамаюн, в ответ тоже вылетело несколько стрел. Не выгодно было степчакам обмениваться стрелами на таком расстоянии да без манёвра, пустили они своих лошадей вскачь, пики грозно уставились на дружинников, пришлось и тем убрать луки да браться за мечи с топорами. Сшиблись две рати, на версту оглашая степь звоном оружия, выкриками людей, земля приняла в себя проливающуюся кровь. Княжич Вечемир рубился в первых рядах, с ним плечом к плечу – Божен, Волк, Агнияр и многие из Боженова коша. Мала дружина княжича, да каждый по меньшей мере троих стоит. Дрогнули степчаки, повернули назад. На немалом расстоянии пустили стрелы в обидчиков, после чего ускакали.
А на ближайшем корявом дереве уже расселись стервятники, башенками усеяв его ветви, стелющиеся вдоль земли.
- Как же здесь, в степи, мёртвых сжигать? – почесал бороду Божен. – Наших не столь много погибло, одначе и степчаков без погребения нельзя оставлять.
- Что предлагаешь? Без вознесения молитв даже закапывание в землю не поможет – всё одно смогут навьими существами подняться.
- Давайте хучь травой присыплем да подожжём, да вон дерево срубим.
- Нет времени, Божен, степчаки могут с подмогой воротиться. Не боись – стервятники склюют
- Дело говорит княжич, - поддержали командира другие десятники, - уходить надобно.
- Не по Прави поступаем, братцы. Не гоже на поживу стервятникам наших друзей оставлять.
- Замените павших коней на степчакских, остальных поведём на поводу. И уходим.
Не все были согласны с отданным приказом, но – командир сказал, значит надо исполнять.
- Что у них за сёдла такие? – ворчали оставшиеся безлошадными, меняя степчакские сёдла на свои. – Луки высокие, стремена узкие и тож высоко подвешены.
- Зато они могут на скаку из луков стрелять, управляя конём коленями. Ну… в путь.
И отряд двинулся дальше. Сутки спустя вновь запылила степь. Дружина изготовилась к новой сече. Степчаки, числом вдвое от прежнего, подъехав очень близко, начали кружить вкруг отряда, орты тоже заняли круговую оборону, поставив обоз в центре.
- Держите щиты, братцы, не забывайте - они на скаку из луков отменно бьют!
- Что ортские собаки здесь забыли?
- Ты повторяешься, ашуг, зачем два раза об одном спрашивать?
- Если бы мы с тобой раньше встречались, то твои кости уже давно глодали бы шакалы, орт! Либо шёл бы ты с петлёй на шее за телегой!
- Так это не ваш отряд на нас наскочил? Ну, извиняй, степчак.
Тут степь снова заклубилась. Крупный отряд в полторы сотни сабель, подъехав, остановился в отдалении. Степчаки, ранее кружившие вокруг ортов, тоже слегка отъехали, но стояли совсем рядышком.
- Отдай нам ортов, ашуг!
- С каких пор псы Сарыга приказывают нам, воинам славного тархана Ашида?
- Забудем прежние разногласия, - примирительно выкрикнул командир подъехавшего отряда, - эти орты убили многих наших воинов, они должны умереть!
- Хорошо, они твои.
Отряд тархана Ашида взял в сторону, а дружина поскакала на нового-старого противника. Врубившись в неприятеля острым клином, Вечемир рассёк отряд степчаков надвое. Не дрогнул княжич перед впятеро превосходящим его дружину противником, да и то – что их ожидало бы в плену после предыдущей сечи? Отряд же тархана Ашида, описав плавную дугу, ударил во фланг воинам Сарыга. Зазвенели изогнутые клинки, острые пики вонзились в мягкие человеческие тела, степь покрылась мёртвыми. Опять пришлось ашугу Сарыга уводить остатки своих.
- Вы ещё пожалеете об этом, Ашуговы шакалы! – пригрозил он напоследок.
А те, усмехаясь, начали обирать павших.
- Видать хорошо вы пощипали Сарыговских псов, - уважительно поцокал языком ашуг, - раз они за вами полторы сотни в погоню послали, да столь далеко заехали.
- Скольких ваших коней ты видишь под нами да возле обоза, немногим больше мы намедни их воинов положили.
- Славные у тебя воины, ортский ашуг, уважаю. Едем с нами, в наш стан, гостями будете.
На сей раз павших погребли по всем канонам – орты сожгли своих, прочитав молитвы, степчаки своих в месте с конями и оружием в землю закопали, насыпав сверху небольшой курган.
Спустя днище отряды прибыли в крупный стан. Множество войлочных шатров выстроились несколькими кругами вокруг самого высокого, возле которого на шесте развевались бунчуки. Наружный круг составляли телеги, и кто его ведает – то ли степчаки у ортов сей способ подсмотрели, то ли орты у степчаков. На пологом склоне холма под приглядом десятка конников пасся табун лошадей и большая отара овец. Раненых отнесли в быстро возведённый специальный гостевой шатёр, княжича с остальными пригласили в центр, где прямо на земле расстелили дастархан. По поводу славной совместной победы зарезали с десяток баранов. Скатерти не ломились от яств, однако же всё необходимое имелось в достатке – на блюдах дымилось мясо, в чашах – жирный хаш, стопками возвышались пресные лепёшки, лежали куски овечьего сыра и зелени, плескался разлитый по пиалам кумыс.
После хвалебных речей в честь тархана и великих воинов, заговорил сам Ашид:
- Враги тархана Сарыга – мои друзья, вам всегда будут рады в моём стане.
- Мы никому из степчаков не враги, могущественный Ашид, не напади они на нас первыми – не стали бы и мы их трогать, уж извини.
- Ну, так или иначе, а вы их побили, и теперь Сарыг вам этого не забудет. Помяни моё слово – этот жадный пёс ещё отомстит.
- Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибель свою найдёт.
- Знаю-знаю, могучие воины у ортов. Однако что вас привело в наши степи?
- Поверь, достославный Ашид, мы не воевать вас сюда пришли.
- Тоже знаю, пришли бы воевать, вас было бы не три десятка, а раз в десять-пятнадцать больше. Но ты не ответил.
- Держим мы путь в сторону земель великанов, сказано нам разузнать – что то за земли такие.
- Твой шлем с крылами, витязь, а рукоять меча в серебре, вижу – славен ты в бою, хоть и молод. И воины у тебя крепкие, но поверь – не стоит туда идти.
- Отчего же, о солнцеликий?
- Там живут людоеды. И нет силы, могущей с ними справиться. Что можно сделать тому, для кого ты меньше мизинца? Будь вас хоть пять сотен, хоть тьма – всё едино, даже с одним не совладать.
- И всё же нам надобно дотуда добраться.
- Ну, дело твоё, витязь, решил идти – иди. Боги иной раз благоволят безумным, посылая им удачу. Отдохните в моём стане сколько надобно, раны залечите, никто вас лишним куском не попрекнёт – в степи гость – это святое.
- У нас тоже. Благодарю тебя, достославный Ашид, раны нашим товарищам и впрямь надобно залечить.
После пира отоптали поприще* для потех молодецких. Выступали степчакские богатыри. Выиграл один – высокий да могучий, выделяющийся над прочими словно дуб крепкий среди кипарисов. Тархан повернулся к княжичу:
- Может кто из твоих богатуров желает с ним сразиться?
- Можно, солнцеликий. Только мы по иным правилам ристалища устраиваем.
- По каким?
- У вас принято друг дружку за пояса хватать и разными подсечками наземь валить, учитывается красота броска. А у нас боевые приёмы – удары как руками, так и ногами. Подсечки тоже имеются, захваты удушающие. У вас выигрывает тот, кто противника большее количество раз оземь бросил, а у нас тот, чей противник упал и подняться не в силах.
- Вот и посмотрим – чей бой лучше.
Подозвал Вечемир Агнияра.
- Выходи против него, ты силён также, как сей степчак. Только не подпускай его близко, не дай схватить тебя за пояс, либо за рукава.
- Я видел их поединки, княжич.
Поначалу пропустил Агнияр несколько проходов в ноги, степчаки возликовали, но после очередного орт оказался к нему готов и хорошенько приложил противника коленом в грудину, тот отлетел, но поднялся. После начал Агнияр бить ногой по голеням, вот тут степчак и не выдержал – отказался вести поединок дальше, отсушил* ему ноги богатырь своими ударами. Тархан наградил Агнияра серебряной чашей, хотел было ратник отказаться, да Божен ему вовремя шепнул, что не положено – обида возникнет.
*Очеп - шест, длинная жердь с крюком на конце, на который вешались ведро или деревянная бадья, или шест прикрепляемый к потолку в избе, на котором подвешивалась колыбель.
*Кошевой – хранитель казны в походе. В казну входили не только деньги, даже в княжеской казне немалую долю составляли мёды да меха.
*Пика – род копья, в отличии от оного имеет не широкий листовидный наконечник, а узкий трёх- либо четырёхгранный. Посему является исключительно колющим оружием. Как правило имеет достаточно длинное древко, пехотинцам приходится держать пику двумя руками, конники прижимают её локтём к туловищу, держа на предплечье. Бунчук – привязанный к древку хвост коня, либо яка, навершие часто украшалось иными символами, служил знаком власти.
*Вообще-то "ашуг" – это певец. Но в данном мире термин использовался у степчаков в значении "военачальник".
*Как раз в данном случае поприще – место, площадка для игр, ристалище.
*Отсушить – отбить мышцу так, что она временно перестаёт работать.