Климатрон - это экосистема, где можно создать любые климатические условия. На практике это металлическая комната величиной с два поездных купе с шестью такими же как в вагоне но металлическими койками. Туда поселяются люди и за сутки они надышат заданные условия которые потом поддерживаются на нужном уровне. Устройство климатронов и их функционирование я знаю. Многое могу рассказать но – пусть их. Интереснее гораздо людские истории вокруг экстремальной физиологии, космической да и иной медицины в СССР. По временами Третий Рейх отдыхает.
Но сначала всё по порядку. А работал я тогда в 80-х годах века прошлого в Лен НИИРГ МЗРСФСР, в простоте в институте радиационной гигиены. Начинал старшим лаборантом имеющим высшее образование и дорос в табели о рангах до научного сотрудника.
Придет за нами та, с косой;
И, поведет за жизни город
И, амба. Это будет всё.
Мы старики. Совсем уж скоро.
Вот, давненько это было уже, вызывает меня мой неформальный шеф зам. Директора института Евгений Васильевич, земля ему пухом, и говорит: -Подработать не хочешь?-спрашивает; -Как Гена?- вопросом на вопрос отвечаю; -Нет, говорит, полегче!А недавно до этого шеф историю пережил. У него в лаборатории двух валютчиков выявили. Тоже по-своему подрабатывали.У одного нашли пять долларов, у другого -семь. Отгадайте с трёх раз - сколько дали на суде? Ответ правильный. Одному пять лет,другому-семь.
А предыстория вопроса тут такая. Гена в институте был тогда главный хранитель электронного микроскопа. Он вообще то из детдомовцев с красным дипломом закончил Санитарно-гигиенический Мединститут. Распределение он получил какое то, о котором никто даже и не слыхал что такие бывают – в Институт Биофизики 3-го Главного Управления МЗ СССР г. Москва. К Бабаяну в общем.
И вот однажды, перед полетом Николаева – это космонавт такой, из первых, если кто не знает, не срослось испытание его скафандра на герметичность. Делалось это нижеследующим образом. Привозили смертника из осужденных к высшей мере социальной защиты – а что добру зря пропадать, надевал сам или надевали скафандр и сажали в герметичную камеру. После чего в неё подавался фтор. Хлор в сравнении с фтором это озон да и только!
И - то ли забыли заказать смертника, то ли что, некого сажать и всё. Королев Сергей Павлович сам приехал, речь держал - Выручайте, родные, Родина вас мол не оставит! А Гена - он же нормальный советский герой и типа сталинский комсомолец, он и вызвался кроликом. Вывели его под рукоплескания иже присутствующих через время положенное. - Всё бы ничего,- Гена рассказывал- только вот просыпаюсь, на следующее утро а волосы мои – (ох и грива была у Гены, гребень лез с усилием) рядом лежат. А голова лысая - ну как коленка примерно. Подлечили, говорит, по высшему разряду.
И, вдруг оттянешься отменно
Найдя чего и не искал.
Не ждав такого совершенно,
Услышишь то, что не слыхал.
Только вот напала на меня тоска какая то, глаза ни на что не смотрят, ни на работу, ни на институт, ни на коллег, ни на Москву эту. Пришел я к Бабаяну и говорю: - Пошлите меня хоть куда хоть на Юг хоть эпидемиологом. -Хорошо думал? – Бабаян спрашивает; -Думал, - отвечаю. -Ну вон поезжай в Астрахань, там славно дрищут сейчас – так и сказал. Через год Гена оклемался от хандры, отдристался и снова случился у Бабаяна. -Ну, ты как? Спросил он. -Нормально, Гена отвечал. -В Москву сейчас не могу, говорит, поезжай в Ленинград, там институт открылся, работа тебе будет.
Работал Гена на первом в СССР электронном японском микроскопе у шефа, диссертацию написал. Только шеф докторскую раньше его кандидатской защитил. А кандидатскую после этого можно в макулатуру сдавать. Нехорошо было с его стороны. Огромная махина была, громадную комнату занимала. А ещё в институте был уникальный счетчик радиоактивных изотопов. Мерил их содержание в живом человеке. Для его изготовления потребовалось железо до атомной эры – без загрязнения радиоактивными изотопами, которые разлетелись по планете земля после атомных испытаний в великом множестве. Собирали по всему Союзу колеса от тракторов Фордзон и в Магнитогорске специальная плавка была. У японцев похожий сделали. Но попозже случился Чернобыль и как-то была высокая правительственная делегация в Институт Радиационной медицины в Иокогаме – академики и высокие функционеры. Туда же нашего и Пашу примкнули – директора ИРГа Павла Васильевича. Он входил в МКРЗ и единственный понимал, что такое радиация. Сейчас его имя ИРГ носит, надо сказать по праву. Я когда свою диссертацию в ВМА на рецензию носил, рецензент спросил только: - У Рамзаева работаешь? И услышав Да, только вздохнул : - Завидую тебе.
А где то незадолго до этой поездки в институте акция была – десять человек с Пашей во главе приняли на грудь по 10 мКю цезия-137 внутрь. В плане изучения метаболизма и выведения. Доза немалая а если совсем точно – лошадиная. И вот японец излагает что это тут у них тут счетчик, способный определить Минимальное количество изотопа в человеке. А Паша, змей, нет бы не высовываться, так он и спрашивает: -И во мне может? -Может, говорит японец - Полезай. Паша пиджачок снял и взгромоздился. 10 минут проходит – тишина. Потом что-то все забегали. Потом опять тишина. Потом пришел понурый японец и сказал что счетчик - сломался… Немало нас Паша по приезде повеселил!
…темна вода как образа в избе крестьянской моих предков
пир состоящий из объедков корзин зеленая лоза…
Это я ранний. Когда то и так писал.
…растет крушина смазан дёгтем не скрипнет ворот под рукой
касаюсь листьев острым локтем бушует небо синевой…
Да-а-а… Можно было бы раскас/у Шукшина-так, через с/и с мамонтов начать. Например,с предков моих. Благо я знаю кто и какие они были. По временам и очень даже необычные. Не буду. Были и были.
Или мужика с эдиповым комплексом для женской читабельности ввернуть.
Или удалую дивчину - Инну например. Однажды поймала она левака в ночи доехать. Бомбила ей посулил утехи секс характера. Так она свою дверь на полном ходу на Володарском мосту открыла и выйти собралась. Шофер этот сущий телёнок стал после этого ласковый и послушный. Или на моей памяти группа молодых озабоченных мимо нас шла и один её ниже спины / там у неё неплохо было/ таки шлёпнул. Так она мгновенно развернулась и сзади парню то между ног наподдала. Видно впечатления у того были. И, когда он разогнулся, то кинулся порвать её как тузик грелку. Его спутники правда под белы руки подхватили и со ржанием увели в даль светлую. И такие среди нас были девчата, отчаянные. Я как то с ней посмел своё мнение иметь. Так она мне напомнила сколько колхицина у шефа в сейфе лежит.Это яд такой, мгновенного действия. Немного его надо в чай. Я больше как то и не возникал на всякий случай.
Но: отвлекся я от основной темы – климатрона. И была ещё в ИРГе полусекретная лабораторийка такая - экстремальной физиологии. Изучала она в основном тему как выживает человек в ограниченном пространстве. Создаем в климатроне условия например 2-х недельного пребывания в заваленном метро после ядерного взрыва и смотрим – выжили. Добавляем температуры влажности и углекислого газа и сажаем новую группу. Я сидел 15 дней на параметрах 31.5 градус 100% влажность и 4% углекислоты. В воздухе её напомню 0.4% это максимум. Платили за это всё какие то в то время нереальные деньги – 100 рублей в день. А я 90 грязными в месяц тогда имел. На машины хлопцы кто покрепче насиживали. Мне одного раза хватило – слаб оказался я.
Подписали мы бумаги о неразглашении государственной тайны и условии сидеть до конца ибо выводят только на крайняк решением руководства а сам можешь тоже выйти в любой момент – но без денег вовсе, что сидел что нет. Тайна была в том что СССР какие то международные конвенции о запрещении опытов на людях подписывал. Жалуйся, срок дадут.
Сидели мы шесть мужиков 14 дней. На пятнадцатый нас вывели – Ясно стало – досидим и пятнадцатый, чего зря платить. Да подоходный не забыли высчитать. Но, 1200 рублей остались. Деньги немалые. Я сразу теще долг за мебель трехлетний отдал. Мы тогда гэдээровский набор мебели жилая комната Бастай-76 – стенка диван журнальный столик стол и шесть стульев, по блату жены моей из Новгородчины аж привезли, у тещи в долг купили.
Одно время часто говорили всуе: -Ну вот скажи, ведь хорошо же мы тогда жили? Скажи? Так и не удавил ни одного из спрашивавших, а как ведь хотелось! Сейчас уже так не спрашивают, видно сами все уже…
Опять отвлекся… Климатрон был где то на территории метро Кировский Завод. Неприметная железная дверка прямо с платформы, и сейчас она там есть, ступеньки вниз, дорога по подземелью пешком и вот она тебе опытная база зкстремальной физиологии с климатроном. Сидели мы весело, анекдоты рассказывали, травили почем зря. Видимо, башню сносило малость, потому что анекдот над которым мы все две недели ржали, был такой: -Э финиш? – женщина вопрошает; -Э бритиш! – ответствует мужчина, застегивая штаны.
Под висельника шуток сладость
Пойду налью ещё вина.
Оставь другим щенячью радость,
Мне вовсе не нужна она.
Днем были тесты, весь божий день до глубокого вечера. Физические, психологические – одного Айзенка несколько раз заполняли, Психическая работоспособность проверялась Приходили сотрудники и начиналось. Забавно было видеть как они кто первый раз входили. Первый вдох: чел поперхивался - перехватывало видно дыхание, Мы смотрели с улыбкой – а что дальше то будет. Сотрудник как то продыхивался , потом каким то сипящим голосом говорил: Да уж…у вас тут… Мы по очереди крутили велоэргометр до команды Стоп. Команда подавалась смотрящим за ЭЭГ. Она была, но ты её уже не слышал – ты медленно сползал с седла, не совсем без сознания, но что то вроде.
Но всё это милые мелочи – подумаешь педали до без сознания докрутить, Приказано – докрутим. Хуже для меня была потничка. Это такое ласковое слово на деле означало что через три дня на мне не было нормальной кожи. А была розовая язвенная поверхность, горячая и зудящая. Температура тела у меня все четырнадцать дней была 38.6-38.9 по Цельсию.
Питали нас так. Воды было хоть залейся. Сырой, из под крана, кран был. Рацион был – банка тушенки на троих на день, три сухаря магазинных, 50г сыра, 4 кусочка сахара. Стул исчез до раза в неделю запорного. Каков стол, таков и стул – дежурная была шутка. Спать было сложно. Спал я или бредил тогда не знаю. Какой то провал на сон бывал, но уж очень маленький. Я не жаловался И никто не жаловался; через неделю принесли какую то болтушку чтоб мы ею мазались. Стало чуть полегче, но не намного… …всё кончается и – нас вывели.
Я лежал на раскладушке под синим армейским одеялом и ничего было мне уже не нужно кроме этого воздуха и этой прохлады. Разрешили по разу позвонить домой. -Купи водки, попросил я после здравствуй, буду завтра вечером, магазины уже и закроют. -Чего купить? -удивилась жена, водки я никогда тогда не просил, Казенный спирт мы настаивали на лимонных корочках. А тут он как то кончился перед погружением этим . -Водки, какой-нибудь водки…
На метро Московской я садился в родное Купчино в автобус 114. Какой -то наглец меня отпихнул, я отлетел на метр. Ничего я ему не сказал, подумав что искал бы он две недели назад у меня пятый угол… Трех рюмочек мне хватило. Спал дома я сном младенца. Такие-то вот они, климатроны.
С утра: истцы в душе повисли-
Бог дух бог сын и бог отец ;
Под вечер: нет трезвее мысли-
Что надо выпить наконец …
...мрачные были времена, жуткие... но рыба, между прочим, в Каме водилась! -) и, как однажды сказал мой последний завлаб в ИРГе Гоша: -Только когда он кончился, мы поняли что жили при Коммунизме! А он был для всех разный - могу поверить что кому то неплохо было, страждущих по его отмене еще и до сих пор есть - например, коммунисты на Приморской, под Красным Флагом собирающие подаяние. Эстетическое удовольствие получаю когда мимо прохожу.
Страшилок везде достаточно, не только в России; люди живут, болеют, умирают, катастрофы, терроризм , войны... да минет нас чаша сия. Историй с радиацией я не касался почти, так вот, Пашу-директора помянул . Группа, цезий пившая, в полном составе уже ушла, никого не осталось...он выбрал жизнь короткую но бурную...
Горько. у нас тут есть народу на Южном и прочими кладбищами из Чернобыльского окружения.
Пойдет некрашеный рассказ-
За третьей. А потом четвертой.
В надежде что помянут нас,
Живым нальём. Помянем мертвых.