Вчера ещё было тепло, а сегодня резко похолодало.
На улице стало холодно. Тут явно без антициклона не обошлось, но я считаю, что форточки закрывать надо. Миллионы разом открытых форточек такой сквозняк создадут, что любую плюсовую температуру с улицы сдует.
В международной обстановке у меня как-то резко похолодало. Ну – не у меня, но я же не отделяю себя от моей державы.
Отношения с боссом Драндулетом остыли. Раньше мы с ним и в сауне с дамами мылись, и в гостях я у него бывал, а тут – как обрезало. Наверное, нужно было у него дома при нём бывать, но его жена мне на это не намекала.
Между мной и Ольгой Ивановной холодок пробежал. Так он пробежал, что этот бег чуть разводом не обернулся. Не с Ольгой Петровной, а с её ненаглядной доченькой Танечкой.
А уж от Танечки таким злым холодом на меня пахнуло, что мне пришлось перебираться в другую комнату. С такой ледышкой на одном брачном ложе не только пневмонию можно заполучить – можно запросто нарваться на множественные переломы разных конечностей. На холоде, как известно, всё становится хрупким.
Вот как у меня похолодало по всем фронтам. И это ещё не всё. Сам к себе я стал относиться весьма прохладно. Причину объяснить не могу, но если раньше я спокойно выпивал за обедом бутылку водки в сорок градусов, то сейчас ограничиваюсь только одним стаканом. То есть, сорок делим на три, получается, примерно 13,3 градуса за один приём. Другими словами, моё отношение к самому себе во время обеда стали холоднее, примерно, на 26,7 градусов. Это тревожный факт. Тревожный, но исправимый.
А ещё я заметил, что чем теплей к себе отношусь, тем прохладней вокруг становится. Впрочем, я считаю, что во всём синоптики виноваты, ибо, прогнозируя холод, они обрекают меня на дискомфортное положение!