Много вопросов возникает при изучении родного края, малой своей родины. Забившиеся четыре сотни лет тому назад волей предков наших вглубь мордовских лесов деревушки много повидали событий.
Трагических и эпохальных, годы и десятилетия разрух и расцвета, поголовного мора от болезней и поветрий, бунтов и протестов…
Но мало оставила память нам в наследство свидетельств той, прошедшей, эпохи.
Хотя и то, что осталось, осмысливать еще и осмысливать…. И не одному, возможно поколению….
Коротка память человеческая.
Но что-то и оставили нам в наследство стихии пожаров и разного рода окладные, переписные и другого рода книги, хранящиеся в архивах.
И многие другие источники, такие как литературные, краеведческие материалы дают много поводов для размышления.
В школьном детстве еще мы изучали булавинское восстание, Пугачевщину, разбои Стеньки Разина…. Но все это будто бы проходило мимо нашего края, где-то там, далеко…
А что было у нас? Как выражал свой протест простой народ, и были ли они у нас, протесты?
Именно здесь, рядом, а не за тридевять земель?
Что помнят еще наши пыльные дороги и лощины, косогоры и реки, и не могут донести до нас?
Да, были и бунты, были протесты. Которые нещадно подавливались, захлебываясь в крови бунтарей.
Во второй половине 17-го века через наши края волной прокатились ватаги Стеньки Разина, двигаясь со стороны Кадома и Темникова на Шацк и Конобеево.
Движение их, по всей видимости, совпадало с почтовым трактом Шацк-Нижний Ломов, который был уже пробит в те времена.
Разинцы успели обосноваться, создать засеки на пути своем. И получали видимо поддержку местного населения.
Засеки были созданы на Черной речке при ее впадении в реку Цну, в районе села Конобеево. Леса были глухие, прятаться было где и кому.
Но сами повстанцы были разгромлены, базы их разорены. Деревни, оказавшие поддержку разинцам, сожжены дотла.
Но это были события встряхнувшие всю Россию того времени.
На протяжении нашей местнической истории происходили и более мелкие, локальные протесты против власть имущих. Естественно, против землевладельцев.
А их у нас, в нашем околотке деревень, было и не так уж и много.
Расчищенные и выжженные майданщиками, или будниками, леса перешли каким-то образом в конце 17-го века к боярину Салтыкову Петру Самойловичу, затем на целый век толи его прямым потомкам, толи близким родственникам.
С конца 18-го века и до самой революции земли принадлежали князьям Гагариным.
Барская усадьба села Салтыковы Буты славилась примерным ведением лесного хозяйства, овцеводством, травосеянием.
Но сказанное совершенно не умаляет эксплуататорской сути названных землевладельцев.
Они владели полями, покосами, лесами. Были общественные земли, принадлежащие общине каждой деревни. Но население росло, общественные земли застраивались, начинало возникать и недовольство крестьян, перерастающее временами в стычки.
В архивах Тамбовской губернии зафиксированы случай отказ крестьян Бутского имения помещиков Гагариных отбывать барщину; попытка сменить бурмистра, и сопротивление крестьян администрации имения в 1816 году.
В июле 1818 года произошел захват крестьянами (до 2000 человек) Н. С. Гагарина в с. Салтыковы Буты Спасского у. помещичьей земли, подавленное с помощью военной команды.
Сто лет спустя бунты возникают вновь. Но уже с более грозным размахом. Как и по всей Российской империи.
Целью настоящей статьи не является анализ причин возникающих волнений, а сами факты их.
В начале 20-го века от помещика Гагарина в губернский центр идут телеграммы следующего содержания.
- Июнь 1906 года.
В имении Бут Спасского у. серьезные беспорядки. Крестьяне грозят силою свезти хлеба, стража недостаточна. Убедительно прошу Ваше превосходительство не отказать выслать воинскую команду.
Генерал-майор кн. Гагарин.
- Август 1906 года
3 августа 1906 г. Спасск—Тамбов. Повторившиеся за последнее время беспорядки ввиду обостренных отношений крестьян Салтыковской вол. к экономии кн. Гагарина, (а) равно тревожное настроение крестьян (в) уезде вынуждают ходатайствовать присылке, хотя временно, казаков. Подробности почтой. Исправник Сперанский.
Возможно в это тревожное время в селе Салтыковы Буты были размещены подразделения казаков, для которых были выстроены казармы на порядке Раковка села Салтыково.
Впоследствии эти казармы были приспособлены под восьмилетнюю школу села Салтыково, в которой учился в 60-х годах прошлого столетия и автор этих строк.
Следующее по времени усиление враждебного отношения крестьян в селениях Салтыковы-Буты, Новая, Студенец, Каменка, Крутая к князьям Гагариным приходится на начало следующего десятилетия. Пользуясь малоземельем крестьян, управляющие имением Гагариных по своему усмотрению повышают арендные цены. Так, в 1910 г. арендная цена одной десятины земли была установлена 8 руб. вместо прежних 5 руб. Крестьяне притеснялись всевозможными штрафами, были лишены луговых выпасов. Крестьянский скот допускался на выпасы при условии вывоза на поля князя 10 возов навоза за каждую голову.
Условия работы поденных рабочих были тяжелы. Такими же были условия работы и на винокуренном заводе. Вследствие этого усиливалась ненависть крестьян к князю. Поджоги построек, сена, хлебов, потрава посевов и т. д. ежегодно учащались. Так, только за 3 дня июня в ноябре 1911 года в имениях князей Гагариных произошло 3 пожара.
24 июня в Бутском имении при селе Салтыковы Буты от поджога сгорел скотный двор со скотом, дрова и мелкий поделочный материал, всего более чем на 20 000 рублей. 27 июня произошли пожары в Бутском имении и в д. Студенец, 12 июня 1912 года 40 крестьян д. Новой на лошадях травили луга и лесопосадки князей, оказали сопротивление лесному сторожу и полицейским.
Крестьяне д. Крутой не давали перевозить локомобиль с молотильной машиной из Вадакшинского на Погорский хутор князей Гагариных. За выступления против Гагариных многие крестьяне, виновные в происшествиях, арестовывались.
С целью лучшего понимания причин крестьянских протестов хочется привести следующий очень любопытный и познавательный документ.
«1907 г., апреля, 11 дня, мы, нижеподписавшиеся, Тамбовской губ., Спасского у., Салтыковской вол., дер. Новой, крестьяне - собственники из числа домохозяев в числе … человек, быв сего числа в общем собрании на сельском сходе в присутствии сельского старосты Василия Семенова Овсянникова имели суждение в следующем, в том, что мы пользовались от конторы его сиятельства кн. Н. Н. Гагарина подножным кормом для пастьбы скота и землею для посева и за каковые угодья мы уплачивали разнообразными работами, как-то: возка навоза и посадка картофеля и жатва ржи. Но (в) текущий 1907 г. контора желает нам передать необходимое для нас поле пахоты и подножный корм за деньги и назначает цену, невыносимую и непосильную для нас. Каковую землю мы не в силах окупить за означенную цену, а обойтись нам без нее никак невозможно потому, что скот нам некуда выгнать для пастьбы и сеять яровой хлеб. Но мы, видя, что контора хорошо знает, что нам необходимо по крайней нужде придется брать означенную землю, поэтому и теснит нас, налагает цену 3 руб., а земля никак не стоит 3-х рублей десятина, потому что пески и овраги, но мы, общество, предлагали конторе один рубль за десятину, а подножный уступить нам бесплатно, но он, управляющий конторой, не согласился удовлетворить нашу просьбу, и мы ему предназначили добровольную плату один рубль, или же по какой цене законно оценит землеустроительная комиссия и на это мы согласны. Но управляющий нам не приказал производить обработку земли и пользования подножным кормом. Нам и без этого корма совсем некуда выпустить скот, а до разрешения и законного обсуждения нам приходится кормить скот на дворе, чего мы не в силах сделать, потому что едва дождались, когда сойдет снег. Весь корм потравили, да еще летом кормить на дворе, тогда уже у многих должна скотина поистребиться без корма. Но ведь ее жалко, скот нас приведет к крайнему разорению потому, что нынешнюю зиму все домохозяева сами желали прокормить свою скотину до выгона на пастьбу, делили с нею последнюю горсть муки и поэтому контора хорошо знает, что нам кормить уже нечем, так сколько назначут плату, столько и уплатят.
Но мы назначили стоимость, каковую мы согласны уплатить, но контора не сделала с нами согласия. Так мы решили гнать скот на пастьбу и разделить землю, а оплачивать за землю за десятину один рубль, или как оценит землеустроительная комиссия, мы все согласны.
А еще нам конторская земля 21 десятина подходит рубежом вместе к нашей деревне, так что курица со двора у нас выйдет — и на их землю, поросенок и свинья где-нибудь в ветхую городьбу — так уже на конторской земле и которую скотину сторож от конторы гоняет палкой по полю, это только благодаря в 1906 году, а в прежние годы мы как ни стерегли свой скот, а почти каждому домохозяину пришлось ежегодно штрафами окупать свою собственную скотину по дорогой цене, так что сколько в лето уплатить конторе штрафу и эту стоимость осенью не дают за ту скотину: свинью или телку, или гуся, поэтому у нас идет из-за этой земли распря и ссора и та земля делает большой ущерб обществу и мы очень затеснили стройку в нашей деревне, заселили свою землю, один край дошел до Студенецкой земли, другой с отмены крепостного права существует рядом с конторской землей, вот мы, общество, также просим контору сдать нам в арендное содержание для избежания кляуз и ссор с конторой и как эта земля плодородна и слишком нас вводит в убытки ежегодно, так мы, во избежание таких неприятностей, согласны уплачивать ежегодно аренду 5 руб. за десятину, которых 21 дес., и для решения этого дела мы из среды себя избрали уполномоченных людей: крестьянина Александра Петрова Ковалькова и Никиту Иванова Назина, что они по этому благоразумно учинят, мы им верим, спорить и прекословить не будем.»
Из документов ясно все. И экономическая ситуация, и накал страстей.
Кстати, звучат фамилии до боли знакомые современникам: Ковальков, Назин…
И еще одна телеграмма.
10 апреля (1907) г.
Тамбов—Спасск.
«На Салтыковых Бутах беспорядки. Окрестные кр(естья)не, преимущественно шафторские, угрожают имению кн. Гагарина.
Стяните стражу, арестуйте агитаторов, восстановите лично полный порядок. Донесите.»
Своей кульминации протестные настроения в нашем околотке достигли в в 1917-1918 годах, когда был разгромлен винокуренный завод князя Гагарина, находящийся в зкономии Бутской усадьбы, а точнее, в деревне Липки.
Этот разгром долго хранила народная память. Мне лично в детстве старики очень живо рассказывали о событии.
Люди, пытаясь зачерпнуть спирт через люки, сваливались в цистерны.
Цистерны простреливались из ружей, и затем набирался спирт в посуду.
Земля была настолько пропитана зельем, что из нее перегоняли вновь алкоголь.
Было растащено более десяти тысяч ведер спирта. Народ, увлекшись грабежом, забросил все. Опилось спиртом около сотни человек.
Данных событий касался наш земляк Новиков-Прибой в своем рассказе «вековая тяжба».
Но это было последнее потрясение в нашем околотке.
Слава Богу, нас минула Антоновщина.
И Бог весть, что будет впереди….