И опять блажило лето. Поспевали вишни, наливались яблоки, отходила клубника и аромат клубничного варенья доносился из каждого двора…
До вокзала от посёлка Ромашки, где жили Даша с бабушкой, было около часа езды автомобилем. Баба Настя договорилась с соседом Гришей, который работал в железнодорожном депо, чтобы тот по пути на работу подвёз внучку к московскому поезду.
- Уезжает что ли Дашка-то? Отпустили-таки?
- А куда деваться, Гриш? Учиться ей надо. Да и то, не просто так, а к дочке отправляю, Ирина присмотрит, посоветует как лучше. Я ей написала, она вроде согласна… Жалко, конечно, отпускать, как я без неё? Да только пропадёт она тут.
- Скажете тоже, тёть Насть. Мы-то живём, и ничего вроде, никто не пропал.
- Оно, конечно… - вздохнула баба Настя. - Да она, вишь, выучиться хочет на учительницу и вернуться. Будет у нас тут истории детей учить.
- У нас же есть историчка, - удивился Гриша, - ей-то куда деваться?
- Ей на пенсию скоро. Да и ты что ли не знаешь? Новую школу строят. Растёт посёлок-то. Скоро город будет. Станцию построят, и тебе не надо будет так далеко ездить на работу.
- Строят одно, получается другое… Планировать у нас любят, а вот до ума доводить
не очень-то. Ладно, тёть Насть, договорились, довезу я Дашу, мне нетрудно. Завтра и поедем.
- Ну, вот и хорошо. Пойду обрадую.
Даша собирала дорожную сумку, когда вошла бабушка.
- Сговорились с Гришей, завтра ему как раз на смену, он и на поезд посадит.
- Ох, бабушка, еду с тяжелым сердцем: как ты тут без меня?
- А ты не тревожься, внученька. Мир не без добрых людей. Помогут. По-соседски. Того же Гришу попрошу, не откажет. Да и социальная служба теперь у нас вроде есть. Я и туда обращусь, если что. Не волнуйся. Ты, главное, пиши, а не то - звони, а на каникулах приедешь проведать свою бабушку, да, моя хорошая?
- Приеду, бабуль! Как только смогу – обязательно приеду!
Уже у поезда сосед дядя Гриша напутствовал Дашу:
- Ты это, главное, никому не верь. Мужик он всегда своего добиться хочет и мелет языком что ни попадя. Потом сам удивляется и ничего не помнит. А ты будь начеку! Как в разведке! Поняла? Ты вон красивая какая. Любому поживиться охота. А ты не моги. Блюди себя. И учись, ума набирайся, значит. А я теть Насте всегда помогу. И проведаю, и куплю чё надо… Привет Иринке-то от меня передавай. Чай, не забыла-то соседа. Вместе выросли… Ну, давай, не поминай лихом…
На шумном пышущем жаром столичном вокзале клубничным вареньем не пахло. Дымный смрад хватал за горло и не давал продохнуть. Даша будто поперхнулась с непривычки. Всматривалась в людей, ища Ирину, боялась не узнать. В детстве однажды та приезжала к ним мать проведать, но эти воспоминания сгладились в памяти, и сейчас она всё озиралась, держа тяжёлую сумку и то и дело уступая место бегущим с вокзала в метро увешанным багажом суматошным приезжим.
Ирина неожиданно выросла перед Дашей:
- Ну, здравствуй, племяшка! – Она обняла девушку. - На фотках ты совсем другая. Живьём особенная. Держитесь, ребята! Не в артистки ли случаем решила пойти?
- Нет. В исторический. Вернее, в педагогический на исторический. Или в историко-архивный. А может, в МГУ на исторический… Пока не выбрала. В общем, куда примут.
- А почему исторический? В смысле денег - никаких перспектив. Уж если пахать, так было бы ради чего.
- Деньги для меня не главное. Главное - чтобы по душе. На всю жизнь выбираю.
- Ладно, потом поговорим. Как мама?
- Стареет. Ноги болят. Привет передавала. А ещё варенье…
- Вишнёвое?
- Ага. С косточкой.
- Этого года?
- Ага. Наша вишня ещё не поспела, так бабуля на базаре скороспелку купила. Прошлогоднюю мы всю подъели, а то бы привезла.
- Так говорят, нельзя с косточкой долго хранить. Яд выделяется.
- Не знаю. Мы едим, и ничего, вроде не померли…
- Слушай, сумка-то у тебя тяжелая, наверно. Давай я хоть варенье понесу, всё легче будет.
- Давайте, тётя… – запнулась о "тётю" Даша. Моложавая Ирина на подружку тянула, а не на тётю. Племяшка поставила сумку, расстегнула, вынула двухлитровую банку - полная банка заиграла на солнце тёмно-вишнёвыми бликами. Даша протянула варенье Ирине. Тётя по-детски радостно улыбнулась лакомству, бережно взяла и поставила в пакет, который уже приготовила, выдернув из маленькой дамской сумочки.
- Красота! И давай без "тёти".
- Ладно. А то вы такая молодая, язык не поворачивается тётей звать, - смущённо улыбнулась Даша. В джинсовом сарафане со стразами Ирина выглядела довольно юно. Голубой цвет подчёркивал её серые с чёрной природной обводкой глаза, глубокие, живые, они влекли к себе и не отпускали. Стройная и подвижная, Ирина купалась в восхищенных взглядах мужчин. Со стороны они с Дашей казались сёстрами.
- Ну и на «ты». Мы же родные, да? – На ходу приобняла она племяшку.
Даша не забывала глазеть по сторонам и дивиться столице. В метро и вовсе чуть на эскалаторе не потеряла равновесие. Хорошо, Ирина вовремя поддержала. Но уже в следующий раз такого конфуза не случилось – Даша держалась за двигающуюся ленту поручня. В метро ехали долго, с пересадками, из-за шума почти не разговаривали. А когда вышли, Ирина сказала, что сыновей дома нет, они в разъездах и вернутся один через неделю, а другой через две. Они студенты. У одного практика, а другой с друзьями по реке сплавляется на байдарках.
- Так что мы пока одни поживём. Сестричка не объявлялась?
- Не-а. Я её и не знаю толком-то. Только по редким письмам, да и то. Не ко двору я, видать, пришлась. Как и папочке моему.
- Зато бабушка у нас мировая!
- Это точно! Лучше моей бабушки никого на свете нет… Да! Чуть не забыла. Привет передавал дядя Гриша, сосед. Говорит, что вы в детстве дружили.
- Да, - вздохнула Ирина. - Помню Гришу, хорошо помню. Такое не забывается. Пока сюда не уехала, неразлучными были. Уроки, игры… Любовь… Интересно, какой он сейчас?
- Железнодорожник. Хороший человек. Отзывчивый. Всегда бабушке помогает, когда попросит…
- Женат?
- Нет. Так бобылём и живёт. Меня до вокзала подвёз и на поезд посадил.
- Да-а. Упустила я своё счастье. Погналась за москвичом. И где он сейчас тот москвич? Носится как угорелый по белу свету, всё счастья ищет… А с Гришей, может, всё бы и сладилось, кто знает… Теперь-то чего уж. А ты вот не пойму, на кого похожа. В отцову родню, наверно, пошла…
Квартирка у Ирины оказалась двухкомнатная, кухонька маленькая, совмещённый санузел, обычная хрущёба. Но в Дашиных глазах это были устланные коврами хоромы, с красивой посудой в стеклянной горке, лаковым паркетным полом…
Даша растерялась. Ирина рассмеялась:
- Да не бойся ты! У нас по-простому, только босоножки сними, пол теплый, пока в носочках походишь, тут чисто. Хочешь, прими душ после дороги… Вот полотенце, не стесняйся.
Разувшись, Даша тут же, в крошечной прихожей вынула из сумки халатик, туалетные принадлежности и прошла в ванную.
- Ир, тут часы на раковине, вдруг задену нечаянно, разобьются…
- Да? - Щёки у тёти полыхнули, когда она вошла в ванную и взяла с раковины часы. - Спасибо… - прозвучало как-то растерянно. - Я чайник поставлю, а ты давай плескайся.
Даша с удовольствием ополоснулась, вышла в халатике и в носочках, с синим тюрбаном полотенца на мокрой голове. Втиснулась за стол, где уже стояли красивые чашки, в которые Ира разливала чай. Она вынула из холодильника торт, разрезала и положила им по кусочку на блюдечки.
- Давай, не чокаясь.
Дружно засмеялись.
- Вкусно-о! - пропела Даша. - Но бабушкины пироги вкуснее, правда?
- Да, ничего вкуснее маминых пирогов я точно не ела, - вздохнула Ирина. – Моя мама великая мастерица и готовить и печь. А я так и не научилась.
- Бабушка говорит, что печь дано не каждому. Должна быть какая-то особенная толстая пятка, иначе тесто не получится…
- Она наговорит. Хотя мама много чего знает. А мне тогда казалось, что я умнее, что родители – это пережитки со старыми взглядами и представлениями о жизни, от них нужно жить отдельно и лучше подальше… Теперь понимаю, глупая была, самомнения – выше крыши. А ты после института хочешь вернуться, мама говорит.
- Да, не хочу бабушку одну оставлять.
- Молодец, Даш. Не то что мы с сестрой…
Раздался телефонный звонок, и Ирина вышла из-за стола, чтобы в комнате взять трубку.
- Привет. А-а-а. Нашла, а ты испугался? Думал, где оставил? Ладно, я перезвоню. Не могу говорить… – И уже на кухне: - Даш, у тебя какие планы?
- Высохнет голова, и я поеду по адресам институты искать.
- Что значит «высохнет»? Возьми мой фен и посуши. Делов-то… Что касается профессии, просто я хотела тебе посоветовать подумать сначала о материальной базе, а уже потом, когда на ноги станешь, заняться тем, что интересно.
- Не волнуйтесь, - вспыхнула Даша, - как только я поступлю, сразу же уйду в общежитие…
- Ты меня не поняла. Я как раз о поступлении. Тебе нужен хлебный вуз, потому что у тебя нет богатых родителей, которые о тебе позаботились бы и создали материальную базу на всю жизнь. Не исторический надо выбирать, а экономический, или институт нефти и газа, юридический – на худой конец. Правда, сейчас юристов как собак нерезаных. А вообще, всё зависит от того, как в этой жизни устроишься. Я считаю, что сначала нужно себя обеспечить, а уж потом думать о душе и её интересах. Интерес приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Как у тебя дела с аттестатом?
- Нормально. Троек нет. ЕГЭ тоже сдала хорошо.
- Послушай моего совета: иди в Губкинский, не прогадаешь. - Увидев непонимание в глазах племянницы, Ира пояснила: - Институт нефти и газа. Голодать не будешь.
- Но я в этом ничего не смыслю. Как же я буду учиться?
- Очень просто. Откроешь учебник и выучишь. На вступительных экзаменах с тебя спросят за школу, а не нефтяной кандидатский минимум.
- Но если сердце не лежит?
- А как оно может лежать, когда ты этим не интересовалась? Главное - сдай экзамены и поступи, а там посмотришь. Может, это как раз то, чего душенька твоя искала.
- Думаешь?
- Уверена!
- Ну не знаю. У меня другие планы…
- Хватит жить в мире фантазий, надо твёрдо становиться на ноги и не быть лохом по жизни. Лохов не любят. Ими пользуются. На них катаются и над ними же издеваются. Оно тебе надо? Ты пока приводи себя в порядок, а я ненадолго выйду. Вернусь, и мы поедем, идёт?
Даша кивнула и пошла в ванную сушить волосы.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/12/24/987