-Я знаю что он вернулся. Он здесь, в городе. Он ищет себе новую жертву. Он голоден и ненасытен.
Раньше мне казалось, что я за ним охочусь, но теперь всё наоборот. Он идет за мной.
Седой исхудавший мужчина, с испуганными глазами смотрел на меня с экрана планшета. Оказывается друг не терял времени зря и по каким-то своим каналам отыскал следователя, мужа той самой Нины Васильевны Ротар.
Евгений Александрович Ротар — по словам моего друга, оказался совсем поехавшим мужчиной, одержимым и неуравновешенным. Это было заметно и по видеозаписи. Руки его тряслись, кончик рта подергивался, весь его вид говорил о душевных проблемах.
-Я когда ему позвонил, он мне нормальным показался, рассказал байку про журналистское расследование и тому подобное. Он так обрадовался, я то сначала не понял почему. А когда он предложил мне встретится в людном месте, три раза место менял, как дурак туда сюда катался, а после он и идет в очках значит с бородой, в пальто длинном, одно слово — псих. Вот он таким и оказался. Привел меня значит в кафе, а там кабинки такие отдельные. Вот он и давай раздеваться, бороду снял, очки. Говорит из дома не выхожу, Фишер меня ищет. Ну мне стало интересно, что да как. А он мне только вот эти бредни и говорил. И бумажки сунул, я как почитал, так точно понял, мы попали.
Двадцатого ноября 1990 года, был произведен арест Чикатило. Но была в его деле вещь, которая сразу дала понять, что следствие проведено не совсем чисто. Прямых улик против него не было и установленный в советском законодательстве трёхдневный срок содержания его под стражей давным давно кончился, но его не выпускали. До этого его задерживали в 1984 году, но отпустили, так как группа крови Чикатило, не сходилась с группой крови убийцы найденной на одной из жертв. Эта жертва была четырнадцатилетним мальчиком. Моя интуиция подсказывала мне — что это мог быть наш убийца Фишер. Мы уже не раз разрабатывали версию, что это так называемый убийца -гастролер. Катается по стране, убивает и тем самым не сильно привлекает внимание и остается незамеченным. К тому времени мы уже сделали выводы, что далеко не все жертвы находившие у нас в области это жертвы одного убийцы. Нам, конечно же об этом просили никому не говорить, но версию разрешили проработать. Я приехал в Ростов, уже когда Чикатило дал признательные показания, мое начальство сразу отозвало меня назад, но коллеги дали посмотреть материалы дела перед отъездом, ну и посмотреть на «монстра». Первое, что бросилось в глаза, что Чикатило очень хорошо помнил об убийствах девушек и женщин. О мальчишках он ничего не говорил.
В деле изначально было множество имен, ему приписывали почти все нераскрытые убийства по стране детей и женщин. Я уехал, так толком ничего не узнав. Но дело Чикатило набирало обороты. Летом 1992 года открылись интересные случаи.
Две жертвы, следствие обвиняло Чикатило, но улик не было, были подозрительными.
Мальчик 9 лет, убит в Адыгеи, тело не найдено. И мальчик 9 лет, убитый в Ростове, найденный со вспоротым животом и отрезанными гениталиями. Я по дружески попросил ребят из Ростова и Адыгеи прислать мне фото жертв ну и пересказать дело. С Адыгеи пришло лишь короткое послание жертве 9 лет, пропал 13 августа 1982 года. Тело не найдено, улик нет. Но второе дело было куда интереснее. Чикатило сам не раз резал жертвы, и даже иногда откусывал куски, но то дело было странным. Слишком легкий и плавный был разрез. Нина тогда сказала, что это не простой разрез — это скальпель. Убийство произошло в мае 1988. Мальчик 9 лет. Тело нашли через три дня после смерти. Я не мог поехать в Ростов и бросить работу, да и мне пришло послание с верху, не лезть в это дело. За мной тогда уже наблюдали, лишь бы я ни накопал лишнего. Поехала Нина. Она пообщалась с родственниками, друзьями этого мальчика. Убийство произошло слишком давно, да и следователи убедили к тому времени, что это именно Чикатило убил этого паренька. Но один мальчуган, когда Нина спросила про мужчину с татуировкой Фишер, вдруг вспомнил этого «дядю». Он однажды угостил этого мальчика сигаретой, и не простой, а импортной, дорогой, потому тот его и запомнил. Когда это было точно мальчик не знал. Единственное, что мог сказать уверенно - летом, уже после пропажи его друга.
Нина попросила поговорить с Чикатило, естественно все милицейские были против. Но она знала, у кого надо просить. Профессор, который занимался наблюдением и изучением Чикатило, был её старый знакомый. И он в качестве эксперимента порекомендовал следователю разрешить Нине поговорить с убийцей, а если из этого ничего путного не выйдет, не включать этот разговор в дело. Тот нехотя согласился. Чикатило к тому времени уже включил несознанку, пытаясь косить под сумасшедшего.
Нина рассказала, что Чикатило очень рад был, что к нему пустили женщину и нёс откровенный бред. Когда она спросила про мальчика в Адыгеи, он сказал что жаль, что тело не нашли и он бы с удовольствием на него глянул. Так же он утверждал что отрезал ему гениталии. По совету этого профессора, она начала откровенно посмеиваться над Чикатило и говорить что не верит, что такой человек как он смог вообще кого то убить. Он отреагировал буйно, начал угрожать, нести бред о сатане и дьяволе, его никто уже не слушал. Но Нина очень хорошо запомнила его фразу «не один дьявол творит на земле, их сотни, а я лишь руки, вина его на мне». Про другого мальчика, убийство которого произошло 1988, он совершенно ничего не помнил. Лишь сказал, что это очень на него похоже, и скорее всего так и было.
Ничего конкретного так и не получив, Нина вернулась назад.
Мы стали изучать дела серийных убийц по всей стране. Она отправилась в Белоруссию, где в то время тоже пропадало много мальчиков, среди ребят она тоже услышала, что они видели, как мужчина, с такой татуировкой разговаривал с одной из матерей пропавшей девочки, еще пару месяцев назад. Мы были не готовы к такому повороту, ведь мы искали педофила-гомосексуалиста. Опросив женщину, Нина узнала, что этот мужчина снимал у нее дом на лето, не далеко от Витебска, он представился доктором наук, которому нужен свежий воздух и тишина. Каких именно наук и его прописку женщина не помнила. Знала лишь что он уехал еще за две недели до пропажи дочери и никак не был связан с этим. Нина не была так уверенна.
В Иркутске, был интересный случай. Нина поехала туда. В то время маньяка терроризирующего город, давно расстреляли. У него тоже были недоказанные жертвы среди мальчишек не старше 16 лет. Так же было много случаев пропажи детей, без каких-либо следов. Всех этих детей приписали этому маньяку. Но он в убийствах так и не признался. Среди детей опять же она навела справки о мужчине с татуировкой Фишер. Пару ребят его опознали, и даже смогли его описать, ведь видели его всего пару дней назад. Нина была уверенна, что он еще был в Иркутске и наблюдала за местами где обитают дети - детские площадки ,кинотеатры, различные клубы. Иногда она каталась на электричках, высматривая подозрительных мужчин. Мне кажется, что именно тогда он её и заметил.
В октябре 1992 поймали Головкина. Все вокруг утверждали, что он и есть Фишер. Нине пришлось вернуться в Москву, но она продолжала, как и я следить за убийствами, а главное пропажами детей. Иногда у нас даже возможно и были совсем бредовые идеи, о том что он режет детей и продает их на органы, поэтому трупов и не находят. Мы искали бесхозные крематории, в которых могли сжигать останки, искали на фермах, на комбинатах, везде. Среди врачей, среди учеников медицинских вузов. Везде, где только можно. Но ответ на все запросы был один — Фишер не числится.
Когда дело передали в суд, меня вызвали в кабинет к начальнику отдела и приказали оставить «бредни и заняться делом». Через три дня Нина бесследно пропала.
На остальных листах были нарисованы схемы с именами, датами и городами. Были записаны какие-то показания, словесное описание Фишера, слухи о возможном убийце, газетные вырезки.
-Он всю ответственность, на нас переложил, говорит разбирайтесь сами, меня он скоро убьет. Он конкретно того — друг покрутил указательным пальцем у своего виска.
Насколько он был того, когда писал этот текст, я не знаю, но выглядит так, как будто с головой у него в порядке.
Что делать, со всеми этими записями, я понятия не имел. Но понимал только одно — то, что они перевезли внука Рыбакова, не значит что он в безопасности.