Фальсификации истории меотов

Нарт Черкес
 Высокопоставленные фальсификаторы советской науки в борьбе возвеличивали славян за счет адыгоязычных синдо-меотов.

  Фрагменты книги - "Мифы современного расизма в РФ". Автор книги - Виктор Шнирельман

  Большую роль в формировании современного русского мифа о древнейших предках сыграли работы бывшего директора Института археологии АН СССР академика Б. А. Рыбакова (1908–2001), в которых, во-1-ых, делалась попытка реконструкции и систематизации славянских дохристианских представлений и ритуалов как в древнейшую эпоху, так и во времена Киевской Руси[xxvi], а   во-2-ых, рисовалась многотысячелетняя история первобытных славян, начиная по меньшей мере с бронзового века, если не раньше. Обобщая разнообразные археологические, фольклорные и исторические материалы, Рыбаков, наряду с рядом верных замечаний, позволял себе немало неточных или явно фантастических рассуждений, выдававшихся за научные гипотезы. ... В частности, он излишне полагался на фольклорные данные, веря в то, что они в неискаженном виде доносят до нас факты далекого прошлого[xxvii]. Например, он был убежден, что русские народные сказки сохранили память об охоте на мамонтов в ледниковый период[xxviii]. ...  Столь же неосторожно Рыбаков пользовался и лингвистическими материалами[xxx].
  Между тем благодаря высокому научному положению Рыбакова его идеи были весьма популярны и регулярно воспроизводились в школьных учебниках. Последний из таких учебников широко использовался в средней школе в 1990-х гг. и даже заслужил особую похвалу от главного научно-теоретического и методического журнала Министерства образования РФ «Преподавание истории в школе» за «государственно-патриотический подход»[xxxi].
  ... он (Рыбаков) уже в который раз подверг резкой критике норманнскую теорию, обвинив ее в подтасовках, якобы имеющих целью принизить творческие способности славян. Объявив легендарного Кия киевским князем VI в., Рыбаков доказывал, что понятие «Русская земля» сложилось к середине VI в. и что, следовательно, киевское государство возникло за 300 лет до варягов.
   Корни славян Рыбаков издавна искал в бронзовом веке, когда якобы после «пастушеского разброда» (этот пассаж подозрительно напоминает сюжеты «Влесовой книги», хотя Рыбаков неоднократно публично называл ее подделкой) славянские племена объединились в Правобережной Украине и перешли к земледелию. Все это произошло будто бы в позднем бронзовом веке. Ссылаясь на исследования гидронимики, проведенные когда-то советским лингвистом О. Н. Трубачевым, Рыбаков доказывал, что позднее, в раннем железном веке, славяне якобы широко расселялись в украинской лесостепи. По его мнению, «славяне-земледельцы» установили контакты с греками за 400-500 лет до Геродота. И он не видел никаких проблем с отождествлением этих славян со «скифами-пахарями» (ниже мы увидим, что Трубачев не разделял этой идеи). Но и это казалось ему недостаточным, и он приписывал славянам немало из наследия скифов-кочевников. Скажем, он причислял к славянам скифского царя Колоксая, легендарного предка скифов Таргитая, приписывал славянам известный скифский миф о дарах неба, и т. д. По Рыбакову, корни ряда русских фольклорных сюжетов восходили к началу раннего железного века и, тем самым, по своей древности вполне могли потягаться с древнегреческими мифами. Рыбаков ухитрялся обнаруживать немало сходств в фольклорных сюжетах скифов и славян, которых другие специалисты не замечали. Стремясь поднять престиж славян в глазах европейцев, Рыбаков потратил немало сил для доказательства того, что эти «славяне» якобы снабжали античный мир хлебом[xxxiii].
  Мало того, со временем скифы-пахари ранней поры раннего железного века превратились в его работах в предков именно восточных славян, а появление славян как отдельной общности он относил к середине II тыс. до н. э. Короче говоря, Рыбаков делал все, что в его силах, чтобы обнаружить славянские корни в глубинах первобытности, рисовал преемственность славянского развития в Восточной Европе в течение тысячелетий и наделял славян доблестями, которые могли бы поспорить со славой античного мира. Он полагал, что доказательство глубокой древности славян положительно скажется на самосознании и самоощущении русского народа. Не случайно одну из своих популярных статей он назвал «глубокие корни – могучая крона»[xxxiv]. Все это, безусловно, не могло не привлекать к построениям Рыбакова самых разных русских националистов[xxxv], хотя сам Рыбаков неоднократно публично призывал к борьбе с лженаукой[xxxvi].
  Другим важным источником информации для русских националистов служит теория О. Н. Трубачева () о близком родстве и теснейших контактах между славянами и индоариями в Северном Причерноморье [xxxvii]. Отождествляя последних с синдами и меотами Кубани, Трубачев всеми силами пытался доказать, что после ухода оттуда основной массы их соплеменников в Переднюю Азию какие-то группы индоариев надолго задержались в Северном Причерноморье и вполне могли иметь тесные контакты с ранними славянами.
  Для этого Трубачеву требовалось углубить историю славян в этом регионе, и он смело писал о Донской Руси[xxxviii], оживляя тем самым теорию Азово-Причерноморской Руси, отстаивавшуюся Д. И. Иловайским и рядом других авторов XIX в. и давно оставленную современными учеными[xxxix]. Кстати, отождествляя синдов с индоариями, Трубачев фактически возрождал донаучные взгляды, которых придерживался, например, дореволюционный историк казачества Е. П. Савельев[xl].
  Именно идеи Трубачева с восторгом подхватывал в своих научно-фантастических произведениях Скурлатов, упоминавший синдов как осколок «индоариев» на Тамани и настаивавший на причерноморской родине ведической литературы[xli]. Те же идеи лежат в основе всех построений современных русских националистов, указывающих на эту литературу как на бесценную сокровищницу славянских народных знаний. Вместе с тем последователи Трубачева почему-то полностью игнорируют его основную идею о дунайской прародине славян[xlii], сильно расходящуюся с большинством из современных русских националистических мифов о далеких предках. Определенный интерес для нашей темы представляют и его частные замечания, скажем, о принципиальной невозможности северной локализации прародины индоевропейцев, которую Трубачев склонен был искать в Среднем Подунавье[xliii], о том, что славяне были исконными земледельцами[xliv], но что скифов-земледельцев, не говоря уже о скифах и сарматах вообще, никак нельзя отождествлять со славянами[xlv], что название «венеты» было перенесено на славян достаточно поздно и лишь в южнобалтийском ареале[xlvi], что имя «русь» не имеет никакого отношения к роксоланам[xlvii], и др.
  Вместе с тем высказывая немало верных замечаний, Трубачев, к сожалению, грешил неточностями, в особенности, когда дело касалось нелингвистических материалов. Так, скажем, неверно, что Северная Европа очистилась ото льда лишь к 4000 г. до н. э. и что ранее она была незаселена[xlviii]; неверно, что в эпоху раннего металла все население Нижнего Поволжья и Казахстана имело неевропеоидный облик[xlix]; недостаточно четкая трактовка автором вопроса о появлении у славян железа[l] может создать ложное впечатление, что они сами открыли сыродутный процесс, а это весьма сомнительно. Именно такие неточности в трудах серьезного специалиста и могут породить у мифотворца соблазн опереться на его имя для подтверждения своих этногенетических фантазий. Например, в писаниях дилетантов уже встречаются утверждения о том, что Центральная Россия была родиной железоделательного производства[li].
  Впрочем, дело заключается не только в неточностях, а и в том, что над Трубачевым явно довлела априорная концепция – стремление во что бы то ни стало доказать наличие индоариев в Северном Причерноморье в античную эпоху. Как уже было показано другими специалистами[lii], ни одного убедительного лингвистического аргумента в пользу этой теории ему так и не удалось найти[liii]. Кроме того, Трубачеву была не чужда идеология борьбы с западными «славянофобскими» концепциями, якобы злонамеренно принижавшими культурный уровень древних славян и их роль в раннесредневековой Европе. Им двигали не только поиск научной истины, но и стремление продемонстрировать «подлинное величие» древних славян, – «то, что будит в каждом из нас не один только научный интерес, но и дает священное право русскому, славянину любить русское, славянское...»[liv]. Именно этот дух произведений Трубачева пришелся по вкусу его патриотически настроенным последователям. Например, приведенную цитату почти дословно приводит в своей книге Г. С. Гриневич, приписавший древним «русичам» создание едва ли не всех ранних цивилизаций[lv].