Свобода воли против несвободы

Вячеслав Абрамов
Гордые или твёрдые головы неутомимо СЕБЕ мыслят «свободу воли». Мыслят в том самом ПРОСТОМ виде, который совсем не вызывает у носителей этих голов желания самому тащить всю ответственность за свои поступки, сняв её с Бога, с мира, с предков, со случая, с общества. Ну чего бы тут не мыслить?! Ведь мыслят – себе! Не за кого-то и не кому-то там другому. Хотя, дай им только волю...

Однако, такое желание «стать причиной себя», «сделать себя» - это как вытащить самого себя за волосы из болота Ничто в бытие, это та самая мюнхгаузеновская ПРОСТОТА.

Есть святая ПРОСТОТА, а есть – лукавая. Разница между ними небольшая. Но есть.

«Найти в себе себя», познать «причину себя» – что это, если не самопротиворечие и противоестественность? Мало вам одного себя? Непомерная гордость человеков ведёт к тому, что мы запутались в этой нелепости.

Допустим, что кто-то раскусил ПРОСТОватость лучезарного понятия «свободная воля» и поставил его под сомнение. В таком случае ему понадобится выкинуть из головы также и инверсию (перевёртывание смысла) этого лжепонятия - «свободная воля». Иначе получается эпидерсия.

Есть инверсия, а есть – эпидерсия. Разница между ними небольшая. Но есть.

Это всё при том, что уразуметь мы можем только «несвободную волю», являющуюся следствием того же самочинного злоупотребления причиной и действием.

Поэтому и при этом «причину» и «действие» не следует овеществлять, как делают все приверженцы натуралистической манеры в области ПРОСТОГО мышления. Рассматривающие связь причины и действия в строгом соответствии с господствующей механистической бестолковостью, желающей причину толкать и продавливать, пока она не «задействует». От того следствие после причины и действия частенько получается такое, что «мама, не горюй»... Но приходится – горевать, и не только маме.

«Причиной» и «действием» нужно пользоваться как чистыми понятиями, т. е. как общепринятыми ФИКЦИЯМИ, в целях обозначения, соглашения, а не объяснения.

В сущности вещей нет никакой причинной связи, необходимости. Там действие не следует за причиной. Там не царит никакой закон.

Это мы, только мы выдумали причины, последовательность, взаимную связь, относительность, понуждение, число, закон, свободу, основание, цель. И ещё себе примысливаем, примешиваем к вещам этот мир знаков как нечто «само по себе». То есть поступаем снова так, как поступали всегда, хотя вроде всегда хотим, как лучше. А именно -  мифотворчески. «Свободная воля», «несвободная воля» – это мифология и мифотворчество, а реальность – это о совсем другом.

Если во всякой «причинной связи» и «психологической необходимости» уже чувствуешь некую долю приневоливания, нужды, необходимости следствия, давления, несвободы, то это почти всегда симптом того, чего не хватает тебе самому. Это личность выдаёт сама себя. Потому что хочет только себе или для себя.

И вообще – хоть «свобода воли», хоть «несвобода воли» - понимается как проблема с двух совершенно противоположных сторон, но всегда с глубоко личной точки зрения: одни ни за что не хотят отказаться от «собственной ответственности», от веры в себя, от личного права на свои заслуги.

Другие, наоборот, не хотят ни за что отвечать, ни в чём быть виновными. Причём такой фатализм удивительно украшается до образа мученика и героя, если он умеет отрекомендовать себя через «религию человеческого страдания».

А неспособные самоукраситься желают, из чувства внутреннего самопрезрения, иметь возможность сбыть куда-нибудь самих себя.