Мне нечего читать. Мне ничего не интересно. Что такое для меня интересная книга? Это когда написанное соответствует моему внутреннему содержанию. Моё внутреннее содержание, в свою очередь, зависит от миллиарда факторов. От того-то самые талантливые вещи я пробегаю глазами так, как пробегаю по утрам мимо рекламных щитов: редко-редко запомнится какая-то глупость и всё.
Почему мы любим Булгакова в своём большинстве? На фоне насильно втиснутых в нас классических произведений из смеси слёз и смерти с любовью на заднем плане (ибо хэппи эндов не любят в школьной программе) его «Мастер и Маргарита» стал для нас глотком вина. Детский мозг с радостью впитал эту запретную влагу и влюбился в результат.
Мне нечего читать. Мне ничего не интересно. И я читаю тупые паблики, где веселит пошлятина и шизофрения, где мало нового. А мне хочется читать литературу. ЛИТЕРАТУРУ.
Пару лет назад Маркес явился ко мне и сказал скромно так: почитай меня. Я тогда, помню, только-только из запоя вышел: мы очень мёрзли той зимой, а у спиртовоза в баке осталось немало. И я взял книгу из его трясущихся старых рук и лениво так глянул. И зима так, знаете, потеплела. Я ему книгу отдаю, говорю "Ого! А ещё есть?", а он так снова скромно "вот, чуть-чуть". И я и это читаю, снова ему протягиваю и говорю "Класс! А новое что-нибудь есть?". А он молчит и книги не берёт своими трясущимися руками, а телек на меня смотрит виновато и говорит, что Маркес умер и что это не зима такая тёплая, а весна наступила, пока я сидел читал. Или радио так сказало, не знаю. Пока с нами спиртовоз жил рядом, со мной многие предметы разговаривали.
И снова нечего читать. И я пишу тогда. Пока пишу - сам себя читаю. Иногда интересно получается, но почти всегда страшно: пишу, как падают самолёты - телек с радио кричат мне радостно, что реально самолёты падают, пишу про смерть писателей - реально писатели умирают. И печка канючит, мол дай почитать, что ты там так пишешь, что телек с радио волнуются аж. Я даю, а она никогда не возвращает. Да я и привык на самом деле к этому. Мои друзья-наркоманы – сами, как эта печка. Да и не жалко такого чтива.
Так странно: говорят, где-то идёт война, лета, говорят, не было. Ну, как говорят... Что-то там невнятное такое слышно, за шумом дождя не разобрать. А ведь это же всё так интересно, но почему-то никто не пишет, а ведь мне тут совсем нечего читать.
21.08.16