Цепная реакция

Люба Вильгельм
            

Слагал стихи, писал куплеты.
Он даже добрым был поэтом.
Куплеты были неплохи,
дышали лирикой стихи,
но прокричали ему в след:
поэзия твоя обман,
ты не поэт, а графоман!-
и сник поэт душой и телом
остался как-то не у дела...
Неделю пил он — не писал
Так быт житейский засосал.
Небритый, грязный, злой, вонючий.
Он телом стал похож на кучу.
Сменил профессию он в корне.
Решил стать критиком достойным.
И вот кричит кому-то в след:
-ты не писатель, самоед
и настрочил полнейший бред.
А где твой ритм, коряв твой слог.
Гонял бы  в поле меньше заяк.
Хоть может стал бы ты прозаик!?
Кому нужны твои цветочки.
Опять любовные признанья.
Забыл вот тут поставить точку.
Всё это стоны графоманьи.
Ведь не вместилось даже в строчку...
 * * *
Поэтов стало сразу мало.
Пускай рассеется туман.
Все затаились по порталам,
кто скажет, что он графоман.
 А критик наш забыл при этом,
что  раньше - добрым был поэтом.