Мы все определяем ценность вещей по возбуждаемому ими наслаждению или переживаемому страданию.
Мы не видим своей поверхностности и наивности, на которую видящий не может смотреть без усмешки. И – без сострадания.
Сострадания не в том смысле, как мы его понимаем. Это не сострадание к социальным бедствиям, к угнетаемым и обездоленным, порочным от рождения и инвалидам, распростёртым вокруг нас.
Ещё менее – сострадание к угнетённым, ропщущим рабам, которые стремятся к господству своей самости, называя сие «свободой».
Сострадание – в видении того, как человек умаляется. Умаляется именно этой видимостью сострадания. Нет более безумного, чем устранить страдание. Видящий допускает, что оно станет ещё выше и ещё хуже, чем когда-либо было. Благоденствие, как его понимают люди-потребители – ведь это не цель, это конец! Состояние, делающее человека смешным и презренным, – заставляющее желать его гибели!
Воспитание страдания, великого страдания – только это воспитание возвышало до сих пор человека! То напряжение ДУШИ в несчастье, которое прививает ей крепость, её изобретательность и храбрость в перенесении, претерпении, истолковании несчастья... Всё, что даровало ей глубину, тайну, ум, мудрость, величие, – разве не было даровано ей это под оболочкой страдания?
В человеке тварь и творец соединены, в человеке есть материал, глина, грязь, бессмыслица. Но в человеке есть также и творец, ваятель, божественный зритель и «день седьмой» – день понимания и созерцания...
Ваше сострадание относится к «твари в человеке» – к тому, что страдает по необходимости и должно страдать, что должно быть сломано, выковано, разорвано, обожжено, закалено, очищено.
Нужно понимать «обратное» сострадание, которое защищается от вашего сострадания как от самой худшей слабости – сострадание против сострадания!
Но, однако же, есть более высокие проблемы по сравнению со всеми проблемами наслаждения, страдания и сострадания. Потому что заниматься только этим – наивность. Проблему просто надо уяснить. В самом простом виде и уже можно без пафоса.
Наша самоощущаемая суть – это тело, которое мы лелеем и обслуживаем. За то, что оно как бы работает на нас. Кто чей работник, в смысле раб, – вопрос. Впрочем, у кого кто и как. Но, по-любому, все мы хотим комфортно жить в этом мире. Наше хотение – абсолютно эгоистическое: наполниться, ничего не делать и при этом всё иметь.
Но ... Когда человек добивается покоя и безусловного комфорта, он становится животным, потому что никуда уже не стремится, ничего не делает. Без волков овцы начинают болеть и хиреть.
То есть, человек не может существовать без страданий. А если я наслаждаюсь и у меня все хорошо, то я никогда не выполню задачу достичь своего наивысшего развития.
Недаром говорят, ох недаром, что миром правят любовь и голод. Только через тернии можно прорваться к звездам. Только лишь страдания подталкивают нас вперёд и направляют. Причём это должны быть страдания в достижении цели, в предвкушении, в устремлении – страдания любви.
А если у нас их нет, то нас подгоняют другими страданиями. Так устроена вся система природы, и она это делает.
Хотите добровольно и правильно идти вперед – пожалуйста, только держитесь правильного направления к назначенной цели. Цель заранее обозначена, нам нечего выдумывать.
Если же мы к ней не идём, то извольте – вот вам страдания, и всё равно придётся корячиться в направлении этой цели, но уже длинным, запутанным путём. Через животные страдания к страданиям любви.