Глава 23. В которой рифма производит неизгладимое впечатление на Толика.
Толик доехал до Кордного посёлка, но домой идти не спешил. Пусть все соберутся, кто с работы, кто с улицы, кто с дивана, перетрут новость о незваном госте, выпустят пар по поводу разбитой крышки от суповницы, покушают и тогда он придёт и скажет:
-Здрасьте!..
И, будь, что будет! Убить, не убьют! Уж, своих-то родителей он знал - добрые, приветливые, отходчивые люди. Сперва побьют, потом обязательно пожалеют.
Толик зашёл в двухэтажный магазин, где на первом этаже располагался гастроном, на втором, галантерея, а винно-водочный отдел, с торца, и имел отдельный вход. С него он и начал.
В магазине предлагалось три вида водки. "Русская", за 3 рубля 62 копейки, "Столичная", за 4 рубля 12 копеек и "Пшеничная", за 5 рублей 10 копеек. Толик водку не пил, и разницы между ними не понимал вовсе. Спирт, разбулыженый водой, какой в нём кайф? И за столом, в компании старался не употреблять её. Потому что, в хорошей компании пьянел и от смеха, а в плохие, старался не ходить. Но, если не пить было нельзя, то недотрогу из себя не строил.
Но мнение отца уважал, поэтому взял самую дорогую, а значит, самую вкусную.
В гастрономе Толик купил пол кило "Докторской" колбасы по 2 рубля 20 копеек, десяток котлет на 1 рубль 90, батон за 22 копейки и меленький вафельный тортик за 1 рубль и 30 копеек. Других просто не было. С ностальгией побродил вдоль прилавков.
В нос бил стойкий запах квашенной капусты по двадцать копеек за килограмм, огурцов солёных бочковых, кислючих до такой степени, что скулы начинало сводить уже от их вида и помидоров солёных бурых, а в действительности - зелёных, неспелых и не съедобных, поэтому и пошедших на засол, заполнявших всё внутреннее пространство магазина.
Пахло социалистическим реализмом и детством. Толик ходил и блаженно улыбался. Кто-то наступал на ноги, кто-то толкал плечом, кто-то чуть не огрел бидоном с молоком, кто-то несколько раз подёргал за сумку, проверяя, уверенно ли она держится на плече. Толик переместил её вперёд и обнаружил, что боковой карман уже открыт и в нём не хватает пластикового проездного билета и электронного пропуска в тренажёрный зал.
"Вот... чёрт!.. Хотя... Здесь они мне вряд ли пригодятся..."
-Дяденька... дяденька!.. - Так Толика ещё не называли.
"Уважаемый", "Мужик", "Эй... мужик", "Мужчина", "Слышь... ты", "Папаша", "Молодой человек", "Товарищ", "Любезнейший" и, даже "Сударем" однажды обозвали в автобусе, когда он наступил какому-то козлу на ногу. А, вот - "дяденькой", такого, ни разу! Поэтому Толик и не сразу сообразил, что в магазинной толпе обращаются именно к нему. И только когда его несколько раз пнули по ноге, он понял, что это привлекают именно его внимание.
Пинавших было двое, одним из которых был его родной брат Колька, младше Толика на три года. От ломившей спину скукотищи, им с корефаном захотелось покурить. Насобирали 15 копеек на "Приму", вот только толстая тётка, торговавшая в отделе "Соки-воды" сигаретами, эти самые сигареты продавать им категорически не собиралась, ввиду малолетнего возраста. Не действовали уже уговоры типа:"... для папы... для мамы... для бабушки с дедушкой... - И, даже: ...соседу-инвалиду гражданской войны!..", - Все их предлоги она давно уже знала наизусть. И не продавала. Поэтому Колька с другом и искали человека, который осуществил бы их мечту.
Улыбающийся идиот, разгуливающий с бумажным кульком с продуктами по магазину уже битый час, им очень приглянулся. Следующие пол часа они системно прочёсывали его сумку и проверяли карманы. Добыли две пластиковые карточки - красивые, цветные и бесполезные, начатую упаковку таблеток "МИГ", попробовали по одной, вроде что-то прошло, но что, понять не смогли, и немного странных металлических рублей, видимо ещё царских, с двуглавым орлом, но хорошо сохранившихся. В переднем кармане джинсов нащупали плоский продолговатый предмет, похожий на портсигар, но вытащить его не хватило профессионализма. Тогда терпение лопнуло и Колька пнул лоха по ноге:
-Колька?.. Ах ты... - Пинали, хоть и не больно, чтобы только привлечь внимание, но настойчиво: ...мелкий!.. Ты чего тут ходишь?..
-Хожу... потому что летать не умею!.. Дяденька... купите сигарету... у меня денежек нету...
-Тебе... что ли?..
-Неа... Я ещё малой... голова с дырой...
-Ну... а кому... тогда?.. - Толика начало разбирать от смеха, он, оказывается, совсем не знал Кольку, родного брата! Дома-то он был совсем другой - тихий пакостник, а тут, просто Сергей Есенин!.. Маяковский, внатуре!..
-Брату родному... на всю голову больному... Инвалиду смолоду... пострадал от голоду...
-Это... что ли... Толику?..
-Нет... Лёлику и Болеку!..
Толик поманил поэта пальцем:
-Слушай сюда... Лёлик-он-же-Болек... Очень смешно!.. А... хочешь мой юмор?.. Ухохочешься!.. Я сейчас... как раз... иду к вам в гости... - Он потряс перед носом у Кольки кульком с продуктами:...Чуешь... чем пахнет?.. Во-от... Заодно и расскажу отцу... какой артист пропадает... Зачем-то в школу ходит... мучается... Такой талант... а не... в цирке!.. А когда расскажу... он тебя мигом летать научит!.. Полетишь по квартире быстрее... чем успеешь сказать слово "ВЖИК", быстрее бешенной сковородки полетишь!.. Усёк... клоун?.. Чё... не смеешься-то?.. Смешно же!..
Колька, прищурившись смотрел на брата:
"Как на Толика похож!.. Такая же сволочь!.. Только старше и толще... Ну... мама родная... брата-занозу и родила!.. Весь из себя такой... правильный... аж тошнит!.. А от этого... в три раза больше тошнит!.. Ну... так он и в три раза старше... Когда вырасту... Тольке обязательно зуб выбью... как этому... Кто-то уже постарался..." - Но продолжил:
-Дяденька... я ж по-доброму шучу... а не запутать вас хочу... - И, как фокусник, выхватил откуда-то две пластиковые карты, принадлежащие Толику, а Кольке сперва показавшиеся бесполезными: Ваши?..
-Наши... наши...
-На полу валялись... хозяина дожидались...
Я хотел поднять... на хлебушек обменять...
Злые люди набежали... сиротину обижали...
Били... били... не отдал...
Не за грошик пострадал...
Верну законному лицу...
И вы... не жалуйтесь отцу!..
Вроде бы и попросил Колька, но в то же время, сделал предложение, от которого невозможно было отказаться. Да, Толик и не собирался... Но с таким талантом - на паперти золото можно лопатой грести!..
И куда всё делось?..
В 2016 году, пятидесятилетний Колька, Николай уже, седой, весь расколотый от пяток до ушей, в прямом смысле слова, ни квартиры, ни прописки, ни семьи, ни собственной машины, да, что, машины, лишённый даже "Прав" за вождение в нетрезвом виде, таксовал на "дядю". Талант, из ничего создавать самому себе проблемы, довёл до того, что приходилось реально батрачить за еду и самое дешёвое съёмнойе жильё, без всякой надежды однажды вырваться из этого замкнутого круга.
Толику было жалко брата, но помочь ему он не мог. Каждый сам проживал свою собственную жизнь. И дорогу, по которой идти, тоже выбирал сам. И, хотя все они вели к одному финишу, гораздо приятнее идти по разноцветной радуге с карамелькой за щекой, чем по вонючему болоту. Как сказал президент Путин, правда по другому поводу и не относительно Кольки:"Если человек решил утонуть... то он все равно утонет... как ни пытайся спасти..."
Кольку, его кривая вела прямо в трясину.
Однажды Толик в не самом лучшем настроении, написал стихотворение:
Сплошная чёрная полоска...
Унылый беспросветный путь...
А... жизнь моя... скрипучая повозка
И с той дороги чёрной не свернуть...
Куда ни кину взгляд... смердящее болото!..
Куда ни поверну... сплошные тупики!!!
Я тихо превращаюсь в идиота...
Морально разлагаясь изнутри...
А... мне бы... заново родиться...
Со свистом пронестись по светлой полосе...
И... если суждено разбиться...
Так что-б об этом знали все!..
Но нет ни выхода... ни цели...
Однажды встряв не в тот обоз...
И тащит кляча еле-еле...
Моей никчёмной жизни воз...
И думал, что это его чёрная полоса, но с годами осознал, что не смог бы сверкнуть, как молния и сгореть, что ему нравится просто радоваться каждому дню, проведённому на земле, и плохому и хорошему, что ему нравится - просто жить!..
А, стихотворение?.. Это, как раз, про Кольку!..
И, появись у него шанс, прокрутить жизнь снова, он предпочёл бы более яркий и короткий вариант, чем та безнадёга, что душила его все последние годы.
Глава 24.http://www.proza.ru/2016/12/22/528