Унылый зимний чёрно-белый пейзаж уносит во тьму. Яркая морозная луна висит белом фонарём на небе. Поезд раскачивает на неровных стыках, успокаивающе тукают колёса. Я смотрю в окно, где изредка видится то моё отражение, то отражение соседа. Странный он, какой то. Иногда без причины улыбается, иногда удивлённо взирает на совсем обыденные вещи. Длинный под два метра ростом, стройный светловолосый юноша. Он мне сразу понравился, хотя я планировал сутки провести в одиночестве. Единственная радость от зимних командировок – побыть одному. Хорошо хоть фирма оплачивает купейный вагон. Неожиданно дверь приоткрылась. Невысокий человечек, ростом не более метра, одетый как дедморозовский эльф заглянул в купе, буркнул, что то и снова прикрыл дверь. Немного оторопев от неожиданности, я приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Никого. Лампы тускло светят жёлтым светом, освещая пустой коридор, идеальную ковровую дорожку, расписание на стене «Фирменный поезд «Янтарь» Калининград - Москва - Калининград».
- Да, разгулялись нынче гномы – неожиданно подал голос сосед – видать ищут кого то. Или просто – Аналитики. Но, плевать! Я на своей Земле и ничего не нарушаю.
- В смысле «гномы»? Лилипуты? С нами что, цирк едет? – спросил я.
- Гномы – это гномы. Вы что не верите в гномов?
- Нет. Я, конечно, люблю фэнтази, но не до такой же степени.
- А почему «нет»? «Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось нашим мудрецам».
- Например?
- Например, обратная сторона луны, чупакабра, в конце концов, множественность миров.
- Ну, последнее, это скорее, гипотеза.
- А если я докажу, что это реальность?
- Попробуйте.
- Хорошо. Вы верите в магию?
- Нет.
- А так? – сосед вытянул руку, сжал кулак, потом разжал его. На ладони лежало яблоко. Большое. Гораздо больше кулака.
- Ну, это фокусы. Вы отличный престидижитатор.
- А если так?
Сосед сунул руку в стол. Она утонула в столешнице по локоть, образуя в месте пересечения руки и столешницы слабое мерцание.
- Тоже объяснимо. Я читал Бушкова «НКВД – борьба с неведомым». Там он описывал примеры «отвода глаз». Люди проползали и вдоль ствола дерева и в ствол гаубицы лазили. Объяснимо.
- Ладно, пойдёмте, ещё покажу доказательства.
По юношески, порывисто подскочив, он бесцеремонно ухватил меня за руку и потащил к тамбуру. Поезд толчками замедлял ход, видимо перед семафором, потому, что никакой станции видно не было. Пока мы дошли до выходной двери он и вовсе остановился. Сквозь мутное стекло виднелся лесной пейзаж, застывший в полном безветрии. Парень подошёл к двери, сосредоточенно глядя на неё, стал бормотать, ведя ладонь слева на право:
- Эс туморфи, тукроти эс, рум да он пазл, тхе апх рати, тух-ан-тух рамази, лёха тумор.
Обведя дверь по трём сторонам, он обернулся ко мне. Загадочно сияя глазами, спросил:
- Готовы? Только не подходите близко, опасно – и рывком распахнул дверь.
В тамбур ворвался холодный зимний воздух. Вьюга била в лицо колючими иголками снежинок. Луна лишь угадывалась мутным жёлтым пятном. В мутной круговерти виднелись далёкие холмы, а сразу от дверей начиналась бескрайняя степь. Сквозь завывание вьюги угадывались странные звуки. Будто кто-то причитал тоненьким голоском: ай-яй-яй-яй. Парень медленно закрывал дверь. Больше всего меня удивило несоответствие между бушующей вьюгой и картинкой спокойной зимы в мутном окне. Будто экран монитора поворачиваешь. Наконец дверь захлопнулась.
- Ну как? – парень торжествующе обернулся ко мне.
- Даже не знаю что сказать – в растерянности ответил я.
- Ладно, пойдёмте в купе, я всё объясню. Пора бы уже перекусить что-нибудь.
Я вспомнил, что перед отъездом впопыхах оставил пакет с едой в гостинице, да и у парня, кажется, багажа нет совсем. Ага, поедим, как же. Вагон-ресторан уже закрыт.
Мы вошли в купе. Парень с удовольствием плюхнулся на мягкий диван. В кармане у него тихонько заверещал мобильник. Он вытащил его, поднёс к уху:
- Да, мам. Привет. Хорошо, да, да, конечно. Да, как приеду, позвоню. Всё, пока. Я тоже.
Нажав «отбой» умильно поглядел на новенький смартфон и проговорил:
- Классная всё же штука – мобильник. О чём это я? А, да.
Он внимательно посмотрел на меня, потом небрежно махнул рукой и на столе появилась еда, да ещё какая! Настоящий бараний шашлык. Я давно такого запаха не слышал. Наверняка, это был молодой барашек, выросший на лечебных горных травах и пивший воду из хрустальных высокогорных ручьёв. Никакой химии, никаких стероидов. На тонких рёбрышках истекало жиром нежнейшее мясо. Лёгкий парок затейливыми завитушками улетал к потолку. В другом блюде отсвечивал янтарными краями шашлык из осетрины. Широкие сочные куски с едва заметной корочкой по краям. Серая шкура шершавой бронёй опоясывала кусочки деликатеса. Это был тот шашлык, который я ел двадцать лет назад. Недаром, в Баку никогда не говорили «Жарить шашлыки». Говорили «Делать шашлык». Как делают произведение искусства, как вещь. Рядом примостился горячий чорек, или как его иногда называют в России, лаваш. В соседнем блюде горкой высилась зелень. Укроп, кинза, петрушка, перья зелёного лука – необходимое дополнение к жирной мясной пище. Ещё было блюдо с виноградом и персиками. И всё пахло… чем и должно было пахнуть. Я давно уже забыл правильный запах продуктов. Привык к магазинно- парниковым. Венчала натюрморт литровая хрустальная бутыль с рубиново – красным напитком и два стильных стакана.
Театральным жестом парень разлил напиток по стаканам, на два пальца, весело улыбнулся:
- Ну, что? За знакомство? Меня зовут Алекс. Можно Лёха, Алексей, но Алекс всё же привычнее.
Я понюхал жидкость в стакане. Коньяк. Да ещё какой отличный. Сделал глоток. Превосходно. Настоящий коньяк. Тот, что пьётся, не обжигая гортань и пищевод, а лишь даёт блаженное тепло, а после остаётся прекрасное послевкусие. Бывают коньяки с послевкусием шоколада, чернослива, винограда. Этот был мой любимый - со вкусом розы. А вот с послевкусием спирта, что продаётся в наших магазинах коньяком назвать трудно.
- Меня зовут Дмитрий. – представился я – а Вы кто?
- Я – турист и по совместительству - волшебник.- странно усмехнулся мой собеседник. – Путешествую, вот, потихоньку.
- А зачем?
- Не зачем, а почему. По воле обстоятельств. Почти девять лет пробыл в параллельном мире. Теперь развлекаюсь. Путешествую по Нашему Миру.
- Думаете, параллельный мир и колдовство существует?
Мой собеседник пожал плечами:
- Существует, как и всякое другое излучение. Имеет волновую структуру. Частота гораздо выше, чем у лазера. Это и объясняет то, что колдовать лучше, когда объект рядом. Если объект далеко, это отнимает очень много энергии. Вы, наверное, из курса физики знаете, что длинная волна может оббежать «шарик», короткая уже не может, УКВ может работать в радиусе не более пятидесяти километров. СВЧ и того меньше. Конечно, когда колдуешь, легче всего делать предметы одноимённого состава. У нас, когда принимали экзамены у выпускников, ставили задачу: перейти в параллельный мир и сотворить там что-нибудь. У второго наоборот. Перейти в параллельный мир и уничтожить то, что сделал первый. Иногда случались накладки. Помните столб из чистого железа в Индии. Так вот, один наш сделал этот столб, ему экзамен засчитали. Второй не уничтожил, обманул комиссию. Ему тоже экзамен засчитали, а когда раскрыли обман, было поздно. Столб простоял уже сотню лет. Но, решение комиссии менять не стали. Нужно быть сильным магом, чтобы обмануть таких сильных волшебников в комиссии.
Божественный кусочек осетрины застрял у меня в горле. Ещё не хватало ехать в купе с психом. Вроде не буйный, хоть это радует.
- Не верите? Ну вот, смотрите.
Дожевав свой кусок шашлыка и с удовольствием облизав пальцы, Лёха пять раз слева направо ткнул в воздух указательным пальцем. Тут же в проходе между диванами в воздухе повисло пять одинаковых шаров размером с футбольный мяч. С первого взгляда обычные школьные глобусы, но немного непривычного вида континенты и моря. Шары непонятно как висели в воздухе. Все они вращались вокруг своей оси синхронно друг с другом. Причём ось была наклонена как в обычном глобусе, в одну сторону. В отличие от глобуса над поверхностью шаров двигались облака, возникали и исчезали торнадо и смерчи, полюса белели снеговыми шапками. Кое-где вспыхивали искорки вулканов и извергалась лава. Я тронул одну из планет. Палец попал в океан. Он был настоящий! Мокрый! Я пососал палец. Он был солёный. Чтобы получше рассмотреть я придвинулся к шару. Изображение не расплылось и не раздвоилось. Оно просто увеличилось. Как при просмотре на компьютере. Чем ближе я придвигался, тем становились виднее более мелкие детали. Когда возник рыцарский замок с бегающими человеками, я услышал насмешливый голос Лёхи:
- Осторожнее, не посейте панику. Нам не нужны нездоровые сенсации. Нам нужны здоровые сенсации.
- Так они что, …
- Нет. Конечно, они не живые, это всего лишь модель. Я пошутил. Так вот, я продолжу. Что нужно человеку в жизни? Есть, спать, размножаться. И всё.
- Как? А прогресс?
- А зачем? Почему обезьяны не заинтересованы в прогрессе? Потому, что у них есть что есть, где спать и как размножаться. Ведь доказано, что обезьяны разумны. И, тем не менее, не эволюционируют. Так вот. Этот кто то, кто создал эти планеты, понял, что ему скучно. И он создал, м-м-м скажем, генератор, который работает на определённой частоте и побуждает животных определённого вида к некоторым действиям, которые не вписываются в обычную теорию существования. Составные части этого генератора он раскидал по этим планетам, связав их виртуальным каналом. Наверное, для техобслуживания и наблюдения. Вообще вся эта ситуация оставила у меня определённые ощущения. Будто стая обезьян попала в танк. Тронули рычаг – танк поехал. Тронули другой – повернул. Выстрелили, пустили сигнальную ракету. А зачем, для чего никто и не знает. Но, каждая обезьяна считает себя венцом творения. Во, как, сумела такую махину с места сдвинуть или такой грохот учинить.
Жестом фокусника Алекс извлёк из воздуха маленькие чёрные цилиндрики и раскидал их по планетам. По одной на каждую. На двух планетах цилиндрики упали в горы, на двух в океан, а на одной в степь.
- Потом выяснилось, что этот генератор, кроме прямой функции – стимул к развитию, даёт этим животным – людям возможность колдовать. А на каждом генераторе стоит вентиль. Можно больше открыть, можно меньше. Главное не переборщить. Но, вот на одной из планет обезьяны, ещё не достигшие уровня человека нашли генератор и стали крутить вентиль.
На крайней планете, на которой цилиндрик упал в степь, внезапно вспыхнула яркая вспышка. От неё кольцом во все стороны побежала ударная волна. Оббежав всю планету, волна сошлась в диаметрально противоположной точке, образовав аналогичную вспышку. Побежала обратная волна, но уже гораздо меньше. Над планетой, взвившаяся пыль, полностью скрыла поверхность.
- Ай, яй, яй. Нужно быть осторожным. – притворно покачал головой волшебник. - По заряду генератор больше чем сотни современных водородных бомб. Но, в отличие от бомбы взрывается не одномоментно, а «горит» почти сутки. На другой планете, по легенде, был некий Йон. Он как то узнал, где находится этот генератор и решил отправиться в плавание к затонувшему генератору, чтобы добавить мощности. Построил корабль больше напоминавший паром. Загрузил стадо овец, сено в огромный сарай и на этой посудине и вышел в океан. Он нашёл генератор. Поднял его на борт. По виду он очень походил на то, как у нас описывается «Шкатулка Пандоры», но размером с хороший сундук. Открыл её. Эффект был примерно такой же. Поднялся сильный ветер, который побежал во все направления. Йон успел немного добавить мощности, как его судно начало тонуть. Чтобы не утонуть совсем Йон открыл дверь сарая особым заклинанием. Тем, что я Вам показал. И открылась дверь в параллельный мир. Йон думал что, если вода стечёт, он окажется на суше. А потом сможет спокойно построить новую лодку и уплыть домой. В результате в параллельном мире начался потоп.
Картинка на двух шарах начала меняться. Тот, что был почти весь залит водой и имел лишь один континент начал мелеть. Стали проступать вначале островки, потом стали образовываться континенты. Второй, у которого напротив, был лишь один небольшой океан, начал заполняться водой. Постепенно оба шара стали похожи на нашу Землю.
- Закон сообщающихся сосудов. Йон утонул, дверь закрылась. Говорят, в параллельном мире спаслись не многие. Некий Ной с близкими, да рассса Атлантов. Те, тоже открыли двери тем же заклинанием и ушли. По счастливому стечению обстоятельств Йон не переборщил, и на этой планете генератор работает в максимальном режиме. Ещё на одной планете народ ударился в технократию. Машины, роботы, мобильники, компьютеры и всё такое прочее, на другой напротив. Слушают друг друга без телефонов на расстоянии, лечат прикосновением рук, йога и самосозерцание. В общем, кто во что горазд. Понятно, что это лишь примеры. Миров гораздо больше. И развитие разное.
- Так Вы тоже проходили сквозь эти двери? – спросил я.
- Да, так получилось. Туда прошёл нормально. А оттуда вышел мальчиком с пальчик. Знаете сколько это? 99 миллиметров. Никто не может понять алгоритма перехода.
- И как Вы восстановились? – спросил я иронично.
- Тяжело. Колдовать можно на чём то постороннем. На себе трудно. Но, не мог же я заявится домой в таком виде. Помните, ведь Нильс тоже не захотел. А я что, хуже? Для того чтобы вырасти я дня три готовился. Писал что то вроде программы. Знаете, когда Вы нажимаете кнопку компьютера, не думаете, что там происходит. А ведь там миллион операций. Или оборотни. У них уже есть такая «программа». Они её только «включают» и «выключают». Так вот и мне нужно было сделать так, чтобы кости выросли одновременно с другими органами. И чтобы я при этом ничего не добавлял и не убавлял. В том состоянии, что я находился, это было бы нереально. Три дня подготовки и три минуты роста. Чтобы сильно не мудрить, я взял масштаб 1:10. Муки адские. Думал, помру. Полдня потом лежал, отдыхал. А потом стал писать новую программу 1:2. Чуть легче, но всё равно с нуля. Опять дикие боли, до кровавой пелены в глазах. И вот – результат. Мой рост – 198 сантиметров.
- А как же Вы туда попали?
- Вам интересно? Хорошо, слушайте…
Алексей устроился поудобнее на постели и начал рассказывать. Я тоже привалился к стене, подлил себе коньяка в стакан и принялся слушать…
Утром меня разбудила проводница.
- Мужчина, вставайте. Калининград скоро.
Я огляделся. Соседа нет. Планет тоже нет. Постель убрана. Терзаемый смутными подозрениями я бросился проверять вещи. Все на месте. Документы, деньги тоже. Лишь на столе высится бутыль с коньяком, да лежит паспорт с литовской визой и всеми необходимыми печатями. Когда мы проходили таможенный контроль – ума не приложу.
Часть 1. Всё плохо
Холодный октябрьский дождь хлестал по лужам, по голым деревьям, по жёлтым окнам домов, по цветастому объявлению формата А4, примотанному скотчем к серому шершавому столбу. Струйки стекали по фотографии улыбающегося белобрысого пацана, по красным буквам: ПОМОГИТЕ! Пропал мальчик 15 лет. Рост 140 см. волосы - светлые. Зовут – Алексей. Пропал 13 июня в районе посёлка Чёрный Ключ, Ивановского района. Перед плакатом стоял молодой мужчина, невидяще уставясь в плакат. Струйки дождя стекали с кепки-бейсболки, на серую кожаную куртку. Порой ветер бросал ему в лицо пригоршню брызг. И тогда капли текли по лицу. Или это просто слёзы? Мужчина, наконец, оторвался от плаката и тяжело побрёл дальше по тротуару. С каждого десятого столба ему улыбался белобрысый пацан. Алексей. Лёшка. Его сын. И буквы. ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! Пропал. Пропал. Пропал.
Сразу после окончания учебного года Лёшка стал требовать у отца давно обещанной поездки. Года три назад, ещё до школы, Лёшка отдыхал у деда в деревне Застава. Тогда дед Саша, папин папа, один раз и сводил его в Чёрный Ключ. Сводил неохотно, всего лишь желая попугать, чтобы Лёшка не убегал далеко в лес один. Но, эффект получился обратный. Лёшка заболел Чёрным Ключом. Он манил его к себе, он заставлял сердце биться сильнее и разгонял адреналин по всему телу. Напрасно дед рассказывал внуку страшные истории про то, как бесследно пропадали тут люди и животные, как слышались иногда странные звуки и полыхало красное зарево, хотя лес ни разу не горел. Этой деревушки со странным названием Чёрный Ключ не существовало на карте. Из шести заброшенных изб лишь одна обитаема. Местные старались туда не ходить. Попав туда, сразу же начинаешь верить, что существуют лешие, домовые, Лукоморье и драконы. Поговаривали, даже, что где то там, есть старая крепость, которая появлялась только тогда, когда этого сильно захочешь. Говорили ещё, что там живёт бабка-колдунья, которая легко снимает порчу, сглаз и достоверно предсказывает будущее. И живёт она именно в той единственной обитаемой избе. Поговаривали, даже, что в давние времена деревня Застава была именно заставой, преграждающей дорогу нечистой силе. Лёшкин папа – Сергей не верил во всю эту ерунду. Он жил по принципу: мужчина пообещал – мужчина сделал. Несмотря на роптание жены и панику в глазах деда начал планировать короткий отпуск. Из недели отдыха потратить сутки на Чёрный Ключ – это не много. Хотя дед был рад приезду сына с женой и внука с внучкой, очень долго отказывался сопровождать их в Чёрный Ключ. Но потом, всё же решив, что негоже отправлять несмышлёнышей одних, согласился.
Идти решили чисто мужским коллективом. Полдня побродили по окрестным лесам. Собирали шишки. Пугали белок и зайцев. Увидели даже лося. Настоящего! В мелком озерке наловили рыбы. Целых пять окуней! Странная вода была в том озерке. Хрустально чистая и вместе с тем угольно чёрная. Ближе к вечеру подались в «деревеньку-призрак». Заночевать решили в одном из домов. Перед тем как зайти в сени, дед долго вытирал ноги сопел, вздыхал. Потом сняв шапку и приоткрыв дверь, проговорил: дядюшка домовой, позволь войти и заночевать у тебя. Не обидим. Постоял прислушиваясь. Потом кашлянув, вошёл в избу. Следом за ним вошёл и Сергей с сыном. Серая пыль, паутина, запустение. Немного времени ушло, чтобы протереть пыль с дощатого стола. Потом таскали ветки, кололи дрова, топили печь. Таскали воду из колодца. Варили уху. Спать ложились уже в ближе к полуночи, в свете луны. А луна в ту ночь была не луна, а целый прожектор. Огромная, полная, висела она над самой кромкой леса плотным кольцом окружающего деревню. Била в окно ровным серебряным светом так, что не нужно было никакого освещения. Дед с отцом заснули сразу. А Лёшка уснуть не мог. Всё представлял, как заскакивает в избу огромный серый волк, а он хватает со стола огромный охотничий дедов нож и убивает волка. А шкуру потом показывает своим в классе. Или спасает русалку на ветвях, запутавшуюся в сетях, развешанных на дубе. И та исполняет три его желания. Какие бы желания задумать? Негромкий шорох в углу избы заставил Лёху открыть глаза. Внезапно ему стало страшно. Стараясь не шуметь, он повернул голову в сторону окна. Всё так же сияла луна, озаряя ровным светом пол в избе. Стоящая на подоконнике кружка отбрасывала на русскую печь причудливую тень. На столе стоял самый обыкновенный гном. Ростом не более полуметра, он стоял и разглядывал что то за окном. Потом тихонько вздохнув, поднял руку, едва не касаясь верхнего среза окна начал бормотать, ведя ладонь слева на право:
- Эс туморфи, тукроти эс, рум да он пазл, тхе апх рати, тух-ан-тух рамази, лёха тумор.
Затем повернул ладонь вертикально и повёл ею сверху вниз, бормоча своё «Эс туморфи, тукроти эс…», после этого опять горизонтально, и опять «Эс туморфи, тукроти эс…»
В окне что то тихонько звякнуло. Гном потянул раму на себя, но тут под Лёхой скрипнула половица. Гнома будто током ударило. Он подпрыгнул, в воздухе разворачиваясь на 180 градусов. И мгновенно исчез, будто и не было. Лёха скинув дедову куртку, зашлёпал босыми ногами по полу. Тихонько влез на стол. Приоткрыл чуть больше окно и … не поверил своим глазам. За окном лил дождь! Открывая окно, он словно прожектором сдвигал лунный свет. Тень от кружки убежала в угол, съёжилась, потом пропала вовсе. Луна теперь светила на боковую стену. А за окном лил дождь. И небо в тучах. И темнота. Лёха высунул голову наружу и тут, будто холодным вихрем всосало его в мокрый мрак леса. Он неловко шлёпнулся в мокрую траву. Поднялся на ноги, недоумённо оглядываясь. Избы не было. Был какой то полуразрушенный сарай. Тихо шелестел под дождём лес. Где то далеко слышны звуки. Кто то кричал тонким голоском: аай-яй-яй, аай-яй-яй.
- Это сова! – громко сказал Лёха и смело шагнул в проём сарая.
Отступление первое
- Дед, а ты волшебник?
Внук застал деда Борю (маминого папу) на месте преступления, когда тот сотворив бутылочку «Бургундского» 1710 года, готовился посмаковать в одиночестве. Можно было стереть его воспоминания, но зачем? Внук уже взрослый. Читал Бушкова и Лукьяненко. Знает физику и химию. Компьютер в совершенстве. Хакер. Да, и внук-ли он? Пра-пра-пра…
- С чего ты взял?
- Бутылка. Её только что не было.
- Ну, тогда можно сказать, что волшебник.
- А что ты можешь?
- Многое.
- А, сделай мне тоже стакан.
- Тебе пока рано.
Дед сотворил внуку большое красное яблоко.
- А как, это? - Спросил внук аппетитно хрумкая.
- Долго объяснять. Ну, коротко. Из чего состоит яблоко.
- Из… яблока…
- Яблоко состоит из слоёв. Кожура, черенок, сердцевина, семена. И каждый слой состоит молекул, атомов, протонов, нейтронов, ядер, позитронов и ещё дальше, то, чего ты не знаешь.
- И что?
- Ладно, зайдём с другой стороны. Ты распечатывал фотографии на принтере?
- Ну…
- Так вот. Помнишь у Лукьяненко – слои сумрака? Сколько их там было? Пять, кажется? Так можно разложить и фотографию на слои.
- Это как?
- Ну, смотри. На бумаге капельки краски, бумага, химикаты. Все состоят из одного материала – атомов. Но, каков эффект! Ты различаешь цвета, фактуру. Или, текст. Буквы распечатанные на бумаге состоят из краски, которая производится принтером в определённом порядке. Ниже – буква на экране, ту которую ты видишь. Ниже – язык программирования. Ниже – машинный текст. Знаешь, что это? Хорошо. Ниже – составляющая битов. Единицы и нули. Ниже – электромагнитные колебания, импульсы. Ниже – движение электронов.
- А как их упорядочить?
- Ты наверное не помнишь. В советские времена была такая Кулакова. Могла двигать предметы силой воли. Так вот, она имела очень большую силу, просто её вовремя не направили. Тот же Лукьяненко сказал бы, неинициированная. Я в сравнении с ней муравей. Но, меня вовремя направили. Ей бы мои знания – была бы непобедимой волшебницей. Может, из-за конкуренции, её и убрали. Вовремя. Смысл волшебства в том, чтобы силой мысли выбить из атомов лишние электроны, или наоборот добавить, потом соединить их в молекулы. И поставить в определённом порядке.
- Это типа, как алхимики хотели из свинца сделать золото?
- Точно. А потом, из молекул создать вещества, которые в равной пропорции смешать и придать форму. И всё!
- Но, ведь, это как надо знать химию!
- И физику и математику. А если хочешь лечить, то ещё и анатомию и много другого. Раковые клетки, например, легко разрушаются, если запустить в них механизм саморазрушения. Достаточно, лишь выбить одну составляющую из 10% клеток. Потом следует необратимая реакция. Раковая клетка убивает уже не тело, а сама себя.
- Так это что выходит, золото можно делать из воздуха, ведь в воздухе полно всякой дряни летает. Вся таблица Менделеева.
- Можно. А надо? Те же алхимики додумались, что ты упомянул. По таблице свинец ближе к золоту, затрат сил меньше. И, кроме того, проще работать с «чистым» исходным материалом, чем со смесью.
- Дед, а вот, волшебные палочки, там, заклинания… Они есть?
- Конечно, голос усиливает поток мысли. Резонирует. Ну, и позволяет сосредоточиться. Это - для слабых. Сильный может творить не размахивая руками и молча. А палочка, просто вещь заряженная энергией определённого типа, ну, как аккумулятор. В принципе, ты можешь размахивать даже ложкой или вилкой.
- А с чего лучше начинать?
-- Пытаться сдвинуть предмет. Не важно, большой он или малый, лёгкий или тяжёлый. Принцип один и тот же. Но, многое зависит от силы потока мысли. На начальном этапе Кулакова могла двигать спичечный коробок, я – спичку. Для новичка это очень даже не плохо.
Дед наклонился к уху мальчишки и что то зашептал, непроизвольно двигая пальцами. Потом, распрямился хитро глядя на него спросил:
- Понял?
- Угу. Ответил внук отстранённо, будто решая в голове сложную задачу.
Дед отвернулся, сделал хороший глоток вина и чуть не уронил стакан, глядя в зеркало. За его спиной левитировала тяжёлая скамья.
Часть 2. Или не так уж и плохо…
Яркий луч солнца разбудил Сергея- младшего, нахально уставившись ему в глаза. Сергей недовольно сморщил нос, фыркнул, потом сладко, с удовольствием потянулся. День обещал быть удачным. Немного болела спина ото сна на деревянном полу, а в остальном – нормально. Он оглянулся по сторонам. Ни деда, ни сына в избе не было. «Где то уже бродят» с усмешкой подумал он. Тут взгляд упал на зелёную курточку сына и на кеды, сиротливо стоящие в «ногах» кровати. Сердце кольнуло иголкой тревоги. Тут дверь распахнулась и в избу ввалился дед. Тоскливо посмотрел на сына и тяжело уронил: «Лёшка пропал».
- Да ты что, дед-Сергей? Не может быть… Куда…
- Я уже всё вокруг оббегал, да и не мог он далеко уйти без обуви.
- Что же делать, что делать? Сергей младший судорожно массировал лоб, стараясь проснуться, даже укусил себя за руку, не спит ли? Больно, чёрт!
- Остаётся одно, идти к колдунье.
- А далеко это? - автоматически спросил Младший, а потом опомнившись. – Блин, да какая «колдунья», о чём ты?
- Живёт через два дома. Прямо по улице.
- Думаешь, она видела его?
- Она видит не так как мы. Боюсь я её. Да выхода другого нет. Пошли.
Перед самой дверью избы колдуньи на Младшего, до сей минуты шагавшего решительно и торопливо, вдруг напал страх. Дед, которого он чуть ли не насильно тащил за собой, отстал и теперь топтался у покосившихся ворот. Колдунья, представлявшаяся ранее в виде бабы Яги, в исполнении Милляра, вдруг превратилась в Дементоров из фильма о Гарри Потере. Низенькая дощатая дверь избы представилась крышкой ларца Пандоры. Решительно тряхнув головой и отгоняя кошмары, Сергей занёс руку, чтобы постучать в дверь. В это время из глубины раздался голос:
- Да входи уж, чего в дверях тольчься.
Голос вовсе не старой женщины, чуть низковатый, но в общем, даже не лишённый приятности.
- А я смотрю, шли-шли по дороге и вдруг пропали, не заходите. Проходите.
Сергей вошёл в сени. Со свету сразу не заметил пожилую женщину, сидевшую недалеко то двери под маленьким оконцем. Женщина сидела вполоборота на низком чурбачке и перебирала что то в погнутом алюминиевом тазу. То ли пучки травы, то ли засушенных зверьков.
- В избу зайдём, или так и будешь в дверях торчать? – насмешливо спросила хозяйка.
- У меня, это… сын пропал… ночью. – выдавил из себя Сергей.
- Cы-ы-ын? – протянула старуха сразу же став серьёзной.
- А ну ка, милый, выйдем на улицу.
На улице Сергей сумел получше рассмотреть колдунью. Бабка, как бабка. Ничего особенного. Среднего роста. Не сутулая не горбатая. Морщинистое лицо, без бородавок и прыщей. Пегие волосы аккуратно зачёсаны и собраны в пучок на затылке. И одета как обычная сельская бабка. Не хуже и не лучше. Лет 70-75.
- Спасибо за комплемент, милый.
- О чём это Вы. Я ничего не говорил.
- Но, подумал. Ладно, проехали.
Бабка вышла на середину двора. Встала на едва виднеющийся из земли валун. Задрала нос кверху и стала медленно крутиться на валуне, словно РЛС в поиске. Прокрутившись на все 360 градусов подошла к Сергею. Глядя ему в глаза, с расстановкой проговорила:
- В этом мире Алексея нет. Он не умер. Может быть ему даже хорошо. А может и нет. В милицию можешь заявит так, для порядку. Всё равно не найдут. Прощай, милый.
- И где его искать?
- Помнишь сказку? «Пойди туда, не знаю куда. Принеси то не знаю что.» «В тридевятом царстве, тридесятом государстве».
Сергея вдруг прорвало:
- Да что ты меня сказками всё путаешь?! У меня сын…
- А ты не ори, я всё сказала. Скатертью дорога.
Бабка развернулась, скрылась в полумраке избы. Хлопнула дверь. Внезапно появившийся лёгкий ветерок бросил в лицо листья и мусор с крыши избы подгоняя незадачливого визитёра к воротам.
А потом были слёзы и истерика жены. Походы в милицию. Заявления, протоколы. Равнодушные должностные лица, хищные лица газетчиков, притворно сочувствующие соседи. В суете и горе прошло лето. Наступила осень. Голые ветви деревьев, плакаты на столбах. Дождь. И буквы. ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! Пропал. Пропал. Пропал.
Уже под утро, когда с деревьев на крышу перестали капать капли Лёшка вышел из сарая. Отряхнув с камуфляжных штанов и майки прилипшие соломинки, поёживаясь от утренней прохлады, обошёл сарай. Никаких следов людей. Будто и не было тут вчера деревеньки, отца и деда. По мокрой траве ходить было здорово. Только иногда попадавшиеся сучки и шишки заставляли подпрыгивать и поджимать пальцы. Внезапно, ему показалось, что за дальними деревьями есть цивилизация. Он прошёл немного вперёд и увидел … асфальтовую дорожку! Где то далеко-далеко, на пределе слышимости бренчало разбитое пианино. Даже мелодия угадывалась. То, что учили в детском саду «Дождик, дождик, как да кап, мокрые дорожки. Всё равно гулять пойдём, надевай галошки». Ноздри ощутили знакомую смесь детсадовского запаха: капустного супа, пригорелой манной каши и свеженатёртых паркетных полов. Весело насвистывая Лёха зашагал по дорожке. Солнце уже поднималось к зениту, когда его дорожка упёрлась в брусчатку, а с правой стороны возникла изба. Хотя, наверное, изба – это сильно сказано. Хижина, которую опоясывал частокол. Стены из тяжёлых на вид брёвен, узкие окошки больше похожие на бойницы. Рядом с дверным проёмом стояла прислоненная дверь. Из соломенной крыши, то там, то сям торчали острые колья. Острые колья торчали и из частокола. На некоторые из них были нанизаны черепа птиц, животных и даже был череп человека, с огромными верхними клыками. Перед хижиной на корточках сидела худая девчонка по виду лёшкина ровесница, весьма похожая на цыганку и что то помешивала в котелке, висящем на огне, уперев левую руку в бок. Множество юбок, чёрная прядь закрывающая глаза, железные кольца и браслеты. Только вместо золотого мониста, что так любят цыгане, на груди висело монисто из камешков раковин и пёрышек. Из всех украшений «драгметаллом» являлась только висюлька непонятной формы, висящая отдельно от основного мониста. Видимо увидев боковым зрением движение, она обернулась. Подняла руку с ложкой, пытаясь что то спросить и застыла. По лицу пробежала череда чувств. Любопытство, страх, паника, расслабленность, типа «фу, пронесло».
- Сю итА? Спросила она хрипло.
Лёха, конечно, не знал что она спросила, но в голове кто то услужливо подсказал: «ты кто?»
- Я, Лёха.
На «цыганку» было страшно смотреть. Внезапно она выронила ложку, уставившись мальчишке в глаза как загипнотизированная. Глаза готовы были вылезти из орбит. Рука судорожными движениями нашаривала что то на груди. Потом, нашла таки, серебряную висюльку. Рванула её изо всей силы, оборвав шнурок. Фигурка полетела в строну Лёхи вместе с отчаянным, хриплым возгласом хозяйки «Трррах, лёха, трррах!». «Изыди, сатана, изыди!» опять подсказал кто то в голове. Фигурка ударилась в грудь и упала в песок. Лёха поднял её. Ничего особенного. Вроде, серебро. Фигурка скрюченного втрое человечка. И что? Он поднял глаза на «цыганку». Сделал шаг навстречу, протягивая висюльку. Хозяйка дико завизжала и бросилась в дом. Стоя перед хижиной и вертя в руках висюльку, он размышлял о том, что скорее всего на их языке лёха и есть сатана. Вот почему девчонка так испугалась. А вы бы не испугались, увидев человека в камуфляже вышедшего из леса и представившегося: я – сатана! Стараясь предать голосу возможную мягкость и доброжелательность, протягивая висюльку, он пошёл к хижине приговаривая: я не Он, я – Алексей. Я –хороший. Я не обижу. Подойдя поближе, он присел на корточки, не зная, что дальше делать. Наконец. Сверкая глазами в полумраке, девчонка подошла к проёму, держа скрещенные руки на груди и шевеля губами. Лёха улыбнулся:
- Сю итА?- это была единственная фраза на этом странном языке, что он запомнил, если не считать, конечно, «Трррах, лёха, трррах!».
- Лана – прошептала девчонка.
- А что, вполне нормальное имя. Ты тут живёшь? Одна? – Лёха обвёл рукой вокруг.
Лана принялась быстро лопотать. Лёха слушал поток непонятных слов. Этот язык не был похож ни на один, который ему довелось слышать. Странное произношение. Частенько проскакивали знакомые слова, иногда совпадали по смыслу, что переводил переводчик в мозгу, иногда нет. Он знал по нескольку слов во многих языках. В английском, немецком, армянском, грузинском. Когда из Питера к ним перевели Олега, в лексикон добавились и финские словечки, а благодаря японским анимэ, баловался и японскими фразочками. Из шёпота переводчика он понял, что это - застава перед въездом в город. Здесь отец Ланы и ещё двое мужчин несут службу. Эта десятидневка – их смена. Мужчины сейчас на обходе. Скоро придут. Они сильные. Могут прогнать любого волка, врага или Кхе. А Лёха кто? Горожанин, чужестранец или турист?
- Турист? – Лёха даже удивился, услышав знакомое слово.
Да, турист. Они иногда сюда попадают. Из другого мира. Иногда выходят из леса как он, иногда появляются прямо в городе. И не всегда похожи на людей. Бывают эльфы, гномы, тролли, люди-змеи.
- Это, эс – турист. – отчеканил он первую составленную самостоятельно фразу «Да, я – турист.». Хотел добавить «Руссо туристо. Облико морале.», но передумал. А вдруг это какое-нибудь ругательство.
Он протянул Лане висюльку. Та несмело подставила ладонь. Отдавая человечка он нечаянно коснулся руки девушки. Её точно током ударило. Она дёрнулась, потом виновато посмотрела на Лёху.
- Это – мученик Михаил. Нечисть его боится. Если бы ты был сатаной, ты бы не смог взять его в руки. Значит ты – точно турист. – она впервые несмело улыбнулась.
- Откуда ты пришёл?
Лёха махнул рукой за спину, показывая на асфальтовую дорожку и застыл с поднятой рукой. Дорожки не было, даже тропинки не видно. Не бренчало пианино, не пахло капустным супом. За спиной плотной стеной стоял лес. Причём лес этот будто специально кто то сделал непроходимым. Корячились не до конца спиленные деревья. Высокие кусты проросли сквозь их крону. Лианы, бурелом стеной. В голове всплыло: засека.
Отступление второе
В тринадцать лет Лёшка влюбился. Любовь была хоть и платоническая, но ответная и счастливая. Но… если бы не одно «но». Её звали Арзу. В переводе с азербайджанского «Мечта». Она перешла из другой школы и её сразу же посадили за лёшкину парту. Правильные черты лица, огромные чёрные глазищи, неуловимый изгиб уголков губ. Когда она улыбалась сердце падало куда то, а тело становилось как воздушный шарик. Казалось, ещё чуть-чуть и оторвёшься от земли. В классе сразу же признали в Арзу девушку Лёхи. Класс был дружный и не склочный, поэтому и шуточки были добрые и не надоедливые. Но, Арзу сразу же приглянулась и Робику из параллельного класса. Тот всячески старался показать свою значимость и этаким павлином вился вокруг Арзу. Ещё бы, сын завуча Адель Арутюновны. Зная склочный характер Робика и его мамаши, с сыночком старались не связываться. В тот злополучный день, на большой перемене Робик как обычно «распустил перья» перед девчонками. А потом случилось невероятное. Он громко заявил, что Арзу – его девушка и он не потерпит возле неё каких то плебеев. Воцарилась мгновенная тишина, которая была прервана звуком смачного хука и грохотом падающего тела. Недаром Лёшка полгода ходил в секцию бокса. Потом вызывали родителей, грозили отчислением, даже колонией. Но, на защиту Лёшки дружно встал класс, да и полшколы, которой Робик успел надоесть хуже горькой редьки. Формально, Лёшку оставили в покое, но при каждом удобном случае Адель Арутюновна стягивала с него по «три шкуры» за любую провинность, даже за ту, на которую никто не обратил бы внимания у другого.
Как то раз, Лёшка, едва сдерживая слёзы рассказывал бабушке о том, как несправедливо наказали его за то, двоечник Серёжка-Додон подложил Ленке кнопку, на уроке Адель Арутюновны. А так как Лёшка сидел ближе всех к Ленке, наказали его.
- А что же ты сразу не сказал, кто подложил? Удивилась бабушка.
- Ты что? «Стучать» на своих!?
- Ну, ладно. Тогда слушай. В следующий раз, когда тебя кто то будет ругать, ты представь себя внутри мыльного пузыря. С толстыми, хотя и прозрачными стенками. Стенки крепкие. А слова, что летят в тебя, не более, чем горошинки, которые как в бетон ударяются в стенку и отскакивают обратно в говорящего. Улыбнись ему. Мысленно прости обидчика и пожелай ему здоровья.
В тот день их задержали на втором уроке и они всем классом торопливо бежали на третий – физкультуру. У Серёги-Додона как обычно развязался шнурок, и Лёшка нечаянно на него наступил. Серёга под хохот друзей грохнулся рядом со ступеньками. И надо же было рядом оказаться Адель Арутюновне.
- Нет, Чаров. Ты у меня всё же вылетишь из этой школы! Твоё место в колонии. Тебя посадят, пока ты не перекалечил всех хороших учеников.
Злое сухое лицо надвигалось всё ближе. Адель Арутюновна, уперев руки в бока, склонялась, напоминая кобру, готовящуюся к броску. Внезапно Лёшка вспомнил: «А слова, что летят в тебя, не более, чем горошинки, которые как в бетон ударяются в стенку и отскакивают обратно в говорящего.» Он представил себя внутри крепкого-крепкого пузыря. Представил, как отлетают «горошины» и от этого ему стало так легко, что он простил завуча и искренне улыбнулся ей, только забыл пожелать здоровья. Эффект превзошёл все ожидания. Вначале женщина застыла античной статуей, потом медленно прижала руку к левой груди. В полнейшей тишине сделала два шага назад и начала медленно сползать по стенке, заваливаясь на бок. В больнице констатировали инфаркт. До летних каникул Лёшка жил королём, ничуть не терзаясь содеянным. В школу ходить было одно удовольствие.
Часть 3. Граф - Турист
Лана без умолку болтала то помешивая что то в котле, подсыпая туда резанные овощи и зелень. Постепенно варево в котелке начало аппетитно пахнуть. Так, что у Лёхи аж подвело живот.
- А всё же, как тебя зовут? - спросила Лана.
- Алексей, если полностью. – ответил он автоматически думая о том, что же всё таки произошло и что с этим всем делать.
Непривычная тишина вывела его из состояния задумчивости. Лана в полуприсесте разведя юбки в стороны, взирала на него снизу вверх. В глазах читалось недоверие и паника.
- Что опять не так? – удивился Алексей
- Сю… пэдн, Юи - алексей?
Услужливый переводчик в голове прошептал:
- Ты… простите Вы – граф?
- Почему граф? А, понятно, Алексей – это граф. Смешно. Ладно, меня иногда зовут Алекс. Надеюсь, это ничего не значит.
Девушка распрямилась. Словно прислушиваясь к ощущениям, медленно повторила «Алекс». Потом просияв, повторила «Алекс, хорошо!»
Потом она вновь вернулась к своим кулинарным делам, продолжая без умолку болтать. И даже напевать какие-то шутливые песенки. Внезапно «Граф» почувствовал за спиной чьё-то присутствие. Он резко обернулся. Шагах в пяти стоял мужчина, явно не профессорского типа. Внимательно с прищуром глядел на странного мальчишку. Короткие рыжие волосы, широкая нечёсаная борода, неглубокие морщины, небольшой розоватый шрам на лбу. Чёрные, глубоко посаженные глаза буравили внимательно и враждебно. В руках тяжёлая на вид дубина, увенчанная четырьмя вертикальными пластинами светлого металла, с острыми зазубренными краями. Груботканые штаны и рубаха, перепоясанная кожаным ремнём, завершала наряд. Хотя, нет. О ремне стоило сказать особо. Он никак не вязался с простой «деревенской» внешностью мужчины. Широкий ремень, великолепной выделки, с большой бляхой, множеством висюлек белого и жёлтого металла, множеством мешочков болтающихся по всей длине и двумя ножнами с кинжалами. Маленькие белые клёпки рисовали по всей длине картинку водного дракона из японских анимэ, свёрнутого в упругие кольца. Чуть поодаль стоял ещё один мужчина, скорее молодой парень, недвусмысленно наведя на Лёху приспособление, очень напоминающее арбалет. Парень был одет победнее. Приятное лицо портили лохматые волосы на макушке, да редкая бородёнка, торчащая в разные стороны. Завершал картину скромный кожаный ремень с одним кошелем и кинжалом. Лана тоже обернулась, увидела мужчин, бросила длинную ложку в котёл и подбежала к старшему мужчине. Почти церемониально полуприсела, плавно указывая то на Лёху, то на мужчину:
- Папа, это Алекс. Алекс – это папа.
- Линкс, - коротко представился мужчина, - а это Лак. – махнул рукой за спину. – Добри Гот!
- Папочка, Алекс – турист. Он пришёл из-за леса. У них в стране у одного человека много имён. У него имена: Сатана, Граф и Алекс. Когда он пришёл, я так испугалась… А потом оказалось, он - хороший. Он всё понимает, но по нашему не говорит.
Пока Лана тараторила, Лёха судорожно соображал, как ему вести себя с Линксом. Лицо непроницаемое, но руки, то крепче сжимают дубину, то приотпускают, вроде как перед ударом в бейсболе. Пару раз оглянулся на Лака. Как же с ним общаться? Лёха представил себя и Линкса телеграфными столбами, связанными проводами. И по этим проводам текут мысли. Нет. Не получается. Провода какие то каменные. Мысли текут плохо. А что если так: я передатчик, а он приёмник. Он отчётливо и ярко представил себя вышкой с кольцами мыслей как на старой открытке. А отца Ланы как большую магнитолу, что стояла у бабушки в комнате. И яростно подумал, чуть не крича в голос: «Ну, услышь меня!». Тяжко вздохнув, подумал: всё бесполезно, ща как даст дубиной и нет Лёхи.
- Эта Большая Боевая Палица только для нечисти. Ты же не нечисть?
Лана запнулась на полуслове, удивлённо глядя на отца. Лак опустил арбалет, подавшись чуть вперёд и ловя каждое слово старшего. А Лёха подумал: неужто получилось. Чудеса! И как это всё работает? А Линкс продолжал:
- Да, я тебя слышу. И даже немножко вижу. У тебя очень много силы. Похоже, ты дал мне какие то способности. Если это будет относиться не только к тебе, но и к другим, пожалуй, брошу я эту дурную работу и пойду в Аналитики.
- Куда? – Лёха подумал, что ослышался.
- Потом объясню. Лана у тебя обед готов? Пора уже набить чем-нибудь пузо, а то своим урчанием мы скоро разгоним всю нечисть в лесах. Тубо сегодня не будет. Он пошёл в город. Так, что мы все в сборе.
Лана радостно просияла, подхватила полой юбки ручку котелка и стараясь не расплескать резво посеменила в шалаш. Уже оттуда донеслось её «Прошу всех к столу!».
Обед оказался на удивление хорош. Все, молча, уплетали жирный наваристый суп, сдобренный пряными травами и небольшие хрустящие хлебные лепёшки. Потом выпили по стакану какого-то напитка. Скорее всего, это было лёгкое вино, разбавленное кипятком, либо горячий компот в которого для кислинки добавили немного уксуса. Так или иначе, но после такого обеда уже ни есть ни пить не хотелось. Потом мужчины вышли наружу и присели в тенёчке, а Лана принялась прибираться в шалаше, изредка позвякивая посудой. За всё время знакомства Лак не проронил ни слова, а только преданно смотрел на Линкса и иногда украдкой восторженно на Лану. Лёха уж начал думать, что тот немой. Только выходя из-за стола тот смог выдавить «Спаси Бог!» Разговор начал Линкс. Странный это был диалог. Со стороны казалось, что рыжий мужчина всё время спрашивает пустоту, а все остальные молчат и только таращатся на него.
- Так ты - турист?
- Да – ответил Лёха мысленно, понимая, что сейчас и начнётся главный допрос.
- Давно у нас?
- Первый день.
- Как попал?
Лёха вспомнил всю эпопею, соображая как бы поточнее обрисовать это в словах.
- Понятно – сказал Линкс. – Проход был не для тебя. Гном сделал его себе, а ты его спугнул. Ладно, задавай вопросы. Чем больше ты узнаешь сейчас, тем больше шансов у тебя будет выжить.
- А кто такие гномы?
- Тоже туристы. Тебе повезло. При переходе из одного мира в другой, происходит множество метаморфоз. Люди могут стать гигантами или карликами, змееголовыми или кентаврами. А ты как вошёл, так и вышел. Закономерности никто не может определить. У нас есть даже летающие люди. Туристы называют их феями и просят исполнить их желания. А те не умеют. Они обыкновенные как и все.
В это время пустая дорога оживилась. Справа из-за поворота показалась телега с понурым возницей. Тощая кляча медленно тащила разбитую таратайку крытую рогожей. Старые копыта и кривые колёса выбивали из горбатой брусчатки облачка пыли и неимоверный грохот. Навстречу ей со скоростью приличного автомобиля беззвучно и без пыли мчалась карета запряжённая четвёркой гнедых скакунов. За несколько метров до встречи со стороны кареты раздался трубный голос «Посторонись! Граф скачет!». Когда карета промчалась мимо, Линкс сплюнул ей вслед. «Зелёнозадый»
- А это кто - «Зелёнозадый»
Линкс поморщился, поёрзал немного устраиваясь поудобнее. Затем достал из поясного кошеля серую плитку похожую на шоколадку, только пахнущую какой то травой. Отломил кусочек, положил в рот и принялся сосредоточено жевать.
- Говорят, Земля круглая. Может быть, не проверял. Говорят, есть на ней пять разных земель. Допускаю. Раньше мы знали только одну. Нашу. Потом приплыли люди на больших лодках. Сказали, что они с другой земли. Сказали, что есть ещё. Чтобы не путаться каждой земле дали свой цвет. Сами – с Зелёной. Мы – на Красной. Ещё есть Жёлтая, Чёрная и Голубая. Нас они стали называть – краснорожие. А мы их – зеленозадые. Они были очень сильными волшебниками. Силой колдовства, они подчинили себе все земли. На нашей земле все могут колдовать. Больше или меньше. Но, они были очень могущественными. Самых сильных наших волшебников они обманом вывозили к себе и те пропадали навсегда. Потом, когда сильные закончились, они стали вывозить разбойников и бандитов. Людям специально за небольшую провинность давали большие сроки. А самым большим сроком было: вывоз на принудительные работы в Зелёную землю. Всех невольников держали в основном на юге земли. Только позже мы узнали, что это были за «принудительные работы». Каким то дьявольским способом из человека выкачивалась вся способность к магии. Его потенциал, его поток. Считается, что человек – это сосуд наполненный магией. Кто глубокий, кто то не очень. Расходуя эту магию человек пополняет её в течении всей жизни. Так вот, зеленозадые выкачивали так, что человек уже не мог воспроизводить магию. А вскоре умирал.
- А что никто не мог возмутится? Попробовать поднять бунт.
- У них была какая то техника, при помощи которой, как бы ты не противился, не колдовал, всё уходило в Сосуд Магии. Но, случилось невероятное. Невольники, действительно, подняли восстание. Была война между Севером и Югом. Были убиты все зеленозадые без исключения. А невольники образовали своё царство. Вскоре туда стали приплывать те, кто хотел жить свободно. Поначалу вроде всё шло нормально, а потом стали замечать, что люди, приплывавшие на Зелёную землю, могли колдовать как всегда. Их дети делали это гораздо хуже, чем их отцы. Из внуков только единицы колдовали. А из правнуков – никто. Некоторое время они «варились в своём соку». Чужаков к ним стало приезжать всё меньше. Тогда они сами стали приезжать на другие континенты. Говорили, что хотят научиться нашим обычаям, традициям, технологии. Никто и не заметил, что под маской равноправия они подчинили себе всех королей на всех Землях. Теперь во всех Землях колдовство под запретом, едим то, что любят зеленозадые, пьём, то, что любят зеленозадые. Словечки ихние везде. Одежда, мода. Тьфу! Они только снимают свой процент с доходов королей и графов. Этот, который проехал, был зеленозадым. Видел какой у него богатый фантом?
- Фантом?
- Ну, да. Формально колдовство под запретом. Но, при желании можно.
- Это как?
- Легко, если есть чем платить. Раз в год приходишь к «смотрящему» какого-нибудь графа. Говоришь: хочу, мол поколдовать. Он говорит: запрещено. Ты ему раз! На «лапу» десять «жёлтеньких». Он тебе даёт «ток» с королевский печатью, что мол, ты уплатил штраф в один «жёлтенький» за то, что колдовал. Ты идёшь к колдуну. Показываешь ток, платишь «жёлтенький» и получаешь такой вот фантом. За пять «жёлтеньких» можно сделать без лошадей, колёс и глашатая. Будешь просто лететь над дорогой куда надо. И не очень быстро. За один «жёлтенький» можно сделать телегу без веса, но таскать будешь сам.
- Неужели смотрящие такие богатые. И никто их не ловит?
- А чего их ловить? Раз в год они приходят в графскую канцелярию за новыми токами и отчитываются за старые. Ему выдают ток, что поймали его на взятках и он заплатил пятьдесят «жёлтеньких» с каждой сотни. Он платит восемьдесят «жёлтеньких» с каждой сотни. И всё – свободен.
- А зачем они переплачивают? Не проще ли колдовать как обычно? Поймают так поймают. Всё равно справку, то есть ток, дадут.
- Можно, но если трижды поймают, отправят к зеленозадым на «принудительные работы». А так можешь хоть сто лет колдовать.
- А кто смотрит за теми, кто колдует без разрешения.
- Это - Аналитики. Они очень хорошо получают. А за каждого пойманного – месячный оклад разом. Кроме того все сильные маги под особым контролем. Вот я смотрю ты сильный маг. Но, позволь мне дать тебе несколько советов. Во-первых, тебе нужно сменить маску.
- Какую маску?
- Внутреннюю. У тебя она сейчас такая, что кричит «Я – великий волшебник!». А нужна маска простака. Ну!
Лёха на мгновение представил себе клоуна - Емелю, которого видел в Москве на Арбате.
- О, отлично. Подойдёт. - Воскликнул Линкс. - И ещё. Прекрати строить защиту. Она у тебя висит постоянно. Да ещё такая мощная, что хватит на троих сильных магов. И третье. Не доверяй никому. При знакомстве говори, что ты – турист Алекс. Надевай маску, что сделал сейчас и убирай защиту. В общем, делай вид, что колдовать ты не умеешь вообще. И напоследок. Вот тебе мой подарок.
Он сунул в руку носок, покопался там немного, вытащил монету по виду серебряную.
- Эта «беленькая», всё что у меня есть. Но, я надеюсь, когда ты освоишься на нашей Земле, ты вернёшь мне две… или три. Согласен?
- Согласен. А «беленькая» - это много?
- Одна «жёлтенькая» - десяток «беленьких». Одна «беленькая» - сто «железных». На одну «железную» можно хорошо посидеть в трактире. Да, кстати, пока не освоишься, старайся не колдовать. А то, вмиг загремишь к зеленозадым.
- А как они узнают, что я колдую? Я спрячусь где-нибудь и всё!
- Нет тут всё гораздо сложнее. Представь себе что–нибудь яркое, видное даже при свете дня.
Лёха представил себе электросварку от которой у него прыгали зайчики в глазах весь день.
- Что это? – Удивился Линкс.
- Электросварка.
- Ладно. Пусть. Её днём хорошо видно?
- Да.
- А ночью?
- Ещё как!
- А если делать её на башне, ночью? Далеко видно?
- Как маяк. Очень далеко.
- Так вот, когда ты колдуешь, видно так же. Чем больше сил ты тратишь на создание чего то, тем больше свет. Не все его видят, но Аналитики видят. И каждый знает всех, кто имеет право колдовать. Тут не скроешься ни за стенами, не под землёй. Благо, что мы далеко от города. Может никто инее заметил.
- Спасибо, за всё! А сколько идти до города?
- Если сейчас выйти, до захода успеешь, если скорым шагом. Но, лучше не рисковать. Может, переночуешь. Вечером ворота закрывают, а под стенами, говорят, объявились кхе.
- Не, я всё же пойду. Хочу город увидеть.
- Ну, что ж, тогда, Добри Гот! Лана, иди попрощайся с гостем.
Глядя на Лану, стоящую в дверях лачуги, Лёхе захотелось вдруг сделать ей что то приятное. Наблюдательный от природы, он вспомнил, что при встрече и расставании говорят одно и тоже.
- Спасибо за всё! Добри Гот, Лана! Добри Гот, Линкс! Добри Гот, Лак! Да, кстати, а кто это кричал ночью в лесу, так тоненько-тоненько: аай-яй-яй, аай-яй-яй.
- Это - кхе.
Часть 4. Город мечты
Лёшка пожал плечами и решительно ступил на дорогу приключений – серую извилистую брусчатку. Всё, что происходило с ним, воспринималось как лёгкое приключение. Казалось, стоит только захотеть и он опять вернётся в привычный серый мир. После возвращения будет рассказывать обо всём, что произошло Тарасу, Кимке, Арзу. Они, конечно, верить не будут. А он предъявит им… Чтобы такое предъявить? Например, хвост загадочного кхе. Он ещё не знает, как он выглядит. Но, живо представил, как благодаря своим способностям, он ловит этого кхе, убивает его и отрезает хвост. Все вокруг, конечно, поражаются как это он, такой молодой, победил кхе, а он только скромно улыбнётся. Словно в ответ на его мысли, где то в чаще леса раздалось знакомое: ай-яй-яй-яй. Лёха споткнулся, ударился большим пальцем о камень. Нет, всё же по брусчатке босиком идти неудобно. Куда как приятнее по обочине. Ноги тонут в лёгкой пыли, приятно обволакивая ноги тёплой пылью. Солнце светит в спину лёгкий ветерок шевелит листву деревьев и те таинственно нашёптывают что то важное одинокому путнику. Когда прощались, Линкс говорил, что если идти в город, нужно идти только по брусчатке, никуда не сворачивать. А как тут не сворачивать, если дорога, как бешенная змея, петляет влево, вправо и даже вроде возвращается назад. Изредка дорога пересекалась с какой-нибудь грунтовкой. Иногда по пути попадались лачуги неуловимо похожие на ту в которой осталась Лана, Линкс и это, третий, как его, а, неважно… Большинство пустые. Около некоторых копошились люди, подозрительно поглядывая на путника. Стали появляться попутчики. Верхом на лошадях и каких то ламах или верблюдах, а то и на бричке они двигались мимо, бросая на Лёху любопытные взгляды. Потом ускорялись и исчезали за ближайшим поворотом. Просить подвести Лёха стеснялся. Неизвестно ещё, сколько запросят денег, чтобы подвести до города. Он шёл и потихоньку обдумывал, что же с ним произошло? Куда делась дорога по которой он шёл от сарая? Почему не слышно тренькания пианино? Почему ему так легко всё даётся, ведь дед говорил, что для колдовства нужно знать так много? Откуда он знает как себя вести? И самое главное – куда он попал? Провести каникулы «за границей» ему казалось самой нормальной вещью. А потом, ближе к 1 сентября можно будет и вернуться назад. Потом решил повторить новые для него слова, что узнал за день:
Эс –я
Ту – отрицание (не)
Морф - сон
апх –мир
Да – это
Он -1
Пазл - семья
Ёо - нет
Еп – да
Тхе – дверь
Тух- окно
Рат – открыть
Пурат – закрыть
Рам – идти
Рамаз –перейти
Лёха – дьявол, бес
Сю – ты
Юи - Вы
итА- кто
Кхе- нечистая сила (существо).
Трррах- изыди
Лёха – сатана
Алексей –граф
Пэдн - извините
От мыслей его отвлёк топот копыт за спиной. Он машинально посторонился, пропуская богато одетого всадника на взмыленном коне. Конь промчался совсем рядом и скрылся за ближайшим холмом. Лёшка огляделся. Лес уже закончился, остался далеко за спиной. Солнце висело по левую руку, цепляя нижним краем далёкие холмы. Воздух посвежел, наполнился влагой. Ветер утих совсем. Как только Лёха поднялся на вершину холма, глазам его открылось великолепное зрелище. Перед ним расстилался Город. Огромный холм или гора и был Городом. Подножие горы опоясывали высокие стены. Несокрушимые бастионы смотрели подозрительно и грозно. Красным кольцом отражающим заходящее солнце змеился ров с водой. Из за высоких стен выглядывали дома и башни всех видов, эпох и религий. От пагод до католических храмов. На башнях безжизненными тряпками свисали красные флаги. Вот, вздымая облачка пыли к перекидному мосту подскакал давешний всадник, и не останавливаясь промчался в ворота издалека казавшиеся маленькими и незаметными. Над городом разнеслись звуки трубы, исполняя тягучую, тоскливую мелодию. В то же мгновение в тихом вечернем воздухе явственно загрохотали цепи и мост… начал подниматься, закрывая ворота Города! «А как же я?!» обиженно подумал Лёха. Он продолжал идти по дороге, не отводя глаз от закрывающихся ворот. Это ошибка. Сейчас его увидят и опустят мост. Но, мост не опускался. Солнце скрылось в лёгких облачках. Наступил розоватый полумрак, когда вокруг что то изменилось. Лёхе вдруг стало страшно. Ужас перерос в панику. Он, словно в ступоре, стоял в нескольких сотнях метров перед рвом и не мог пошевелиться. Со стороны солнца появилась огромная чёрная тень. Она летела вдоль крепостной стены, повторяя все её изгибы повороты. Когда тень пролетала над Лёхой, он увидел, что это – не одна тень. Это стая из нескольких десятков птиц размером раза в два больше орла. Появился звук, чем то напоминающий гудение трансформатора, но более низкий. В ту же минуту вспыхнули огни фейерверка. Разноцветные струи били со стен Города в чёрную стаю, разрываясь в конце яркими шарами. Но, птицы реагировали, на удивление проворно. Шары лопались мимо, мимо. Вот стая скрылась за правой башней. Огни стали рваться справа. Потом стали видны только отсветы. «Идут по кругу» догадался Лёха. Внезапно, тяжёлый гул стал менять тон. Частота звука стала расти, пока не переросла в ультразвук. От этого звука ломило в ушах. Хотелось упасть на землю и закрыть уши руками. Внезапно Лёха понял, что источник звука – это птицы. И ещё он вспомнил читаную, когда то статью про беззвучный взрыв. Если учесть, что звук – это волновые колебания, нужно найти ответчик колебаний такой же частоты и амплитуды. И направить навстречу в противофазе, то есть, сделать так, чтобы на положительный пик источника приходился отрицательный пик ответчика. Тогда волны «сожрут» друг друга. Птицы уже показались с левой стороны Города. Так, надо думать быстро. Лёха зажмурился и представил себе огромную тарелку антенны, вроде спутниковой тарелка, с усиком излучателя. От излучателя провод идёт к чёрной коробочке. Он вдруг как в осицилографе увидел эту волну. Вот она бежит от одной из птиц. Теперь подстраиваем ответную частоту… Лёха открыл глаза. Птицы уже были над воротами. Теперь они перестроились для атаки – клином. «Голосила» та что летела в конце левого хвоста. Фейерверк почти угас, стрелял только один стрелок. А рядом с ним стояла… огромная спутниковая тарелка.
- Огонь! – азартно выкрикнул Лёха.
На первый взгляд ничего не произошло. Просто исчез ультразвук. Птиц словно парализовало. Они огромными дельтапланами медленно плыли в сторону Города. Зато оживились стрелки на стенах. Вновь вспыхнули огни. Две или три стрЕлки ударили в головную птицу, порождая вспышку всех цветов радуги. Чёрный шар рухнул к стенам Города. Скатился по склону и закачался в водах рва. Птицы вдруг встрепенулись, строй распался и чёрная масса унеслась куда то за холмы.
- Прекратить, прекратить – завопил Лёха.
Тарелка исчезла. Словно её и не было. Мост начал медленно опускаться. Из Города выскочило несколько человек в смешных халатах и остроконечных шапках. Подсвечивая себе факелами и подобрав полы халатов, они помчались к плавающему в воде трупу. Пока острошляпые переругиваясь и споря, кто же сбил горгулью, вытаскивали трофей, Лёха незаметно прошмыгнул в ворота. В воротах его схватил за плечо какой-то человек.
- Ты кто? – спросил он подозрительно.
Маска Емели наделась сама. Короткий контроль, пузыря защиты нет.
- Турист.
- Как звать?
- Алекс.
- Ты когда был за воротами, никого не видел?
- Нет.
- Странно, кто то колдовал и очень сильно. Это не ты?
- Нет. А Вы кто?
- Аналитик. Графский аналитик. Ладно, если что вспомнишь, скажи мне. Понял?
- Понял. - ответил Лёха запоминая новые слова.
Пыхтя и отдуваясь, мимо протопала группа остошляпых, прижав к стене Лёху и аналитика. Оба проводили взглядом мерзкое существо – полуптицу, получеловека, скрежещую когтями по мостовой. Очень похоже на фотки скульптур, что стоят на соборе Парижской богоматери, подумал Лёшка. Аналитик хлопнул его по плечу:
- Ладно, добро пожаловать в славный город Анд! Но, смотри, я тебя запомнил, турист…
Часть 5. Город мечты вблизи
- Вы ищете ночлег? Так это к нам! Вы ищете вкусную еду? Это – у нас! Заходите!
Толстый усатый мужичок, весело посверкивая глазами, стоял, отперевшись о косяк и вертя в руках устрашающего вида нож. Над его головой на ржавых цепях висела внушительного вида корона с неясной надписью. Тусклый, жёлтый свет, падавший из дверного проёма, играл на брусчатке причудливыми тенями. Алекс в нерешительности топтался перед каменной хижиной, раздумывая, где бы переночевать, когда из проёма внезапно возник этот тип.
- Поторопитесь, почтенный. Скоро Тревожный Час. Закроются все двери и Вы никуда не попадёте.
- А сколько будет стоить переночевать и поесть?
- А, почтенный турист! – Толстяк оживился, вытирая ладони о грязный передник.
- Я ничего не понял, но заходи. Есть у меня толмач. Там всё и обговорим.
Алекс зашёл в тускло освещённое помещение. За его спиной толстяк легко поднял тяжёлую дверь, что стояла прислоненной снаружи, вставил её в дверной проём и вдел в огромные петли крепкую широкую доску.
- Всё, теперь ни одному кхе не добраться, не к ночи будь помянуты. – сложив руки на груди пробормотал хозяин.
Сопровождаемый хозяином, Лёха вышел из тесного коридорчика, в относительно просторный, зал. Четыре грубо сколоченных стола, шесть - семь лавок к ним и барная стойка. Вот и вся нехитрая мебель. Стены и пол из грубо обработанного камня придавали помещению вид таинственной пещеры. Ближе к стойке уютно потрескивала дровами то-ли печь, то-ли камин, а в противоположном углу винтовая лестница уходила вверх, теряясь в полумраке.
- Добро пожаловать в лучшую гостиницу города Анд! У нас даже есть один знаток Вашего языка. Сейчас поговорим. Арно!
Откуда то сбоку выскочил невысокий чернявый паренёк, одетый в замусоленное рваньё. Хотя в полумраке трудно было рассмотреть его хорошенько, но что то неприятно кольнуло Лёху в его облике, напомнив нечто знакомое. Не дожидаясь вопроса хозяина, тот почти на бегу бросил:
- Почтенный турист? Имя?
- Алекс, турист. Сколько будет стоить поесть и поспать?
Арно, смешно сморщив нос, перевёл хозяину. Так вот на кого он похож, подумал Лёха. Копия Робик, только ростом чуть меньше. «Робик» принялся переводить ответ:
- Один железо – спать, один железо – есть. Если есть и спать – три железа на два дня. Один десятидневка – десять и четыре железа.
- Хорошо, меня это устраивает. – Сказал Лёха степенно. Я буду тут жить с пансионом пять десятидневок.
- За двоих двойная плата.
- Почему за двоих, кто второй? – Удивился Лёха.
- Этот, … почтенный Пасион
- Нет, - засмеялся Лёха. – Пансион – это с питанием.
- Тогда, десять и четыре железа - десятидневка.
Когда Арно перевёл, хозяин расплылся в дружественной улыбке:
- А деньги то у почтенного туриста есть?
- Есть! – Турист продемонстрировал беленький, что лежал у него в кармане.
- Гут! – и обернувшись к подмастерью – проводи ка ГОСТЯ в НОМЕР. И хитро подмигнул.
Номер оказался небольшой кельей на втором этаже. Лавка с тюфяком, набитым травой, стул табурет и кованый сундук в углу. Небольшое оконце – амбразура закрыто мощными ставнями. Арно, пару раз чиркнув кремнем зажёг огарок свечи на столе. Выложил на стол кусок хлеба, ломоть мяса, сыра и кувшин вина. Потом пробормотав «Еда. Дверь закрыть.» вышел в коридор. Еда оказалось вкусной, а вино Лёха почти не пил сделал несколько глотков, чтобы ополоснуть рот после сухой пищи и лёг спать. После тяжёлого напряжённого дня он словно в тёмную яму провалился в сон.
Разбудило его солнце, бьющее в лицо, да лёгкий ветерок, влетающий в приоткрытые ставни. С первого этажа доносились весёлые крики да звон посуды. Кто то, безголосый терзал музыкальный инструмент, коре всего, гитару и выкрикивал гнусавым голосом под ритмичный грохот кружек.
Серый рассвет, красный закат.
Только вперёд, не шагу назад.
Даже не вздумай чуть-чуть оглянуться
Чёрная куртка, чёрные бутсы,
Чёрная шапка до самых бровей.
Кто остановит нас? Даже не смей?
Пусть нас боятся злые ломберды
Все мы воюем до полной победы…
Всё таки, странно. Он точно помнил, как перед сном задвинул тяжёлый засов на двери и проверил ставни. Они были закрыты на крючок. Ну, да ладно. Сейчас надо осмотреть город, а потом пообедать. А потом, опять смотреть город. Наскоро убрав постель, Лёха стал спускаться по лестнице. Он ожидал увидеть до отказа забитый зал, но увидел всего лишь шестерых ранних гуляк за одним из столов, да двоих стражников лениво тянувших напиток из глиняных кружек. Именно шестёрка гуляк воспроизводила тот жуткий гвалт, что разбудил его. Как и большинство горожан, с которыми уже удалось познакомиться, эти одеты были весьма неброско. Нечесаные бороды и шевелюры. Серые рубахи и штаны. Зато каждый был с поясом. У кого то побогаче, у кого то победнее. Пиршество возглавлял плюгавенький, почти лысый мужичок, то и дело поглаживая свой новый, шикарный пояс восклицал:
- Гуляй братва, я угощаю. Спасибо нашему ГОСТЮ!
Мужичок и его собутыльники весело засмеялись. Но, мужичок вдруг осёкся, увидев спускающегося Лёху. Потом, склонившись над кружкой что то пробормотал. Все обернулись в сторону Лёхи и грохнули с новой силой. Рядом со стойкой стоял, улыбаясь, хозяин и давешний Арно. Хозяин, продолжая улыбаться, бросил Арно:
- Спроси его…
- Хозяин спрашивает, может быть расплатиться сразу пять десятидневок? Время тревожный, если нет почтенный турист, кто платит еда и постель?
- Да, ладно, пожалуйста, - ответил Лёха. Сунул руку в карман и обомлел. Монеты не было. Он быстро обшарил все карманы. Тщетно. Улыбка хозяина потихоньку из слащаво-угодливой становилась сожалеющей, а потом и вовсе сползла с его лица:
- М-м-м?
- Хозяин спрашивает, почтенный турист потерял беленькую или хочет обмануть его?
- Я не хочу обмануть. Я, кажется, потерял её.
В зале наступила относительная тишина, прерываемая лишь тихими возгласами из за пирующего стола:
- Гляди, гляди, ищет монету…
- Он наверное, думает, что монеты могут размножаться…
- Как кошки…
- А откуда ей взяться, если её там нет…
- Ха-ха-ха…
- Хи-хи-хи…
Внезапно Лёха всё понял. И открытое окно и ранний пир и внезапное предложение хозяина оплатить сразу всё. Он рванулся к пирующим:
- Это вы украли, гады!
Но, был тут же схвачен за шиворот хозяином, а мерзкий Арно стал бубнить, словно давно заученную фразу:
- Это почтенные гости и почтенный Алекс не может их оскорблять если нет доказательства. Если нет денег, их можно отработать. Если почтенный Алекс не работает и нет денег, будет стража, будет принудительная работа, будет Зелёный Земля.
Словно подтверждая его слова. В углу зала негромко громыхнули латами стражники.
- Хорошо, я отработаю ваши три железки.
- Почему три? Договор был пять десятидневка. Значит, десять, десять, десять, десять, десять, десять, десять железа.- Арно при подсчёте загибал пальцы, потом показал Лёхе семь загнутых пальцев.
- Но, ведь я был только ночь!
- Договор был пять десятидневка
- Гады! – Лёха рванулся к выходу, но Арно проворно подставил ногу. Лёха, легко перепрыгнул её, как на тренировке, но уже у самого выхода был схвачен бдительными стражниками. Один держал руки, второй несильно, цепко ухватил за горло. Лёха дёрнулся и начал потихоньку уплывать в темноту.
Очнулся он от того, что лицо вдруг ощутило прохладную влагу. Он огляделся. Довольно большое помещение, наверное кухня. Пара окон-бойниц льют яркий дневной свет на каменный пол. По стенам стоят стеллажи с разной посудой, посреди помещения огромная печь.
- Ну что, пришёл в себя? - Толстый хозяин привычно вытер руки о передник. – Арно, переводи.
В течение пятнадцати минут Алексу было сказано, что он – недостойный сын недостойных родителей, червь из тех отходов, что производят почтенные горожане. Придорожная пыль перед городом. Пока что, должен почтенному Яго (хозяину), семьдесят железных. Он может их отработать. Из сострадания почтенный Яго будет платить ему один железный за день работы. Но, чтобы недостойный Алекс не умер, почтенный Яго предоставит ему кров и еду. За всё это он будет брать с него смешную плату – один железный в день. В конце десятидневки Алекс будет получать ещё один железный, Яго – щедрый. Если будет очень хорошо работать и приносить прибыль, будет получать ещё один железный в неделю. Деньги не будут даваться ему в руки, они пойдут в счёт погашения долга. Если он что то разобьёт, порвёт в доме или испортит, будет платить штраф – стоимость испорченного. Недостойный Алекс согласен? Согласен. Ему тут же вручается Отпускник. Отпускником оказалась деревянная дощечка, на которой было выжжено семьдесят кружочков. Как только Алекс гасит задолженность в один железный, почтенный Яго собственноручно выжигает крестик поверх кружка. А чтобы недостойный червь не обманул его и не поставил крестик самостоятельно, почтенный Яго сверху будет прикладывать отпечаток своего большого пальца. Пусть теперь недостойный Алекс поставит на Отпускнике сверху слева отпечаток своего большого пальца правой руки. Отлично! Он может приступать к работе. Почтенный Арно покажет ему, что нужно делать. А недостойный Алекс пусть запомнит, что отныне он не турист, а дальний родственник хозяина, который помогает ему в делах.
Пять десятидневок пролетели незаметно. За полтора месяца (по домашнему) он вытянулся, окреп, сильно похудел. Работал от Часа Росы до Тревожного Часа. От модной причёски не осталось и следа. Космы торчали так же как и у остальных. Кожа задубела, покрылась многочисленными шрамиками. Кожа на ногах тоже задубела и превратилась в деревянную подошву. Поначалу тяжёлая и грязная работа вызывала у Лёхи гневный протест. Он никогда в жизни не ворочал такие тяжёлые чаны с дурно пахнущими отходами. Не таскал столько дров и угля. А сколько за день посетители съедали овощей и мяса! Даже простое таскание воды было пыткой. Вёдра тяжёлые и неуклюжие. Колодец в конце улицы, а брусчатка такая скользкая. За это время он «заработал» пять железных за десятидневки и одну за прилежный труд. Хозяин купил ему обувь и нечто вроде тулупчика, ведь осень не за горами и вычел за это двадцать железных. Арно мельком заметил, что этой рванине красная цена десять железных. Любознательный, от природы Лёха, многое замечал и запоминал, насколько это было возможно в тесном мирке «гостиницы». С Арно они всё же сдружились. Оказалось, что он не такой уж плохой парень. И попал в работники примерно так же как и Лёха. С той лишь разницей, что приехал из дальней деревни в поисках работы. Часто, вечерами лёжа на подстилках из сена они болтали ни о чём. Лёху интересовало всё что касалось жизни в этой стране. Он просил Арно, чтобы тот рассказывал на своём родном языке. Так ему было проще запоминать новые слова и идиомы. Ещё он понял, что одно и то же слово, произнесённое с различной степенью голоса, давало порой абсолютно разные значения. Он понял, что пояс у мужчины – это не просто «поддержка штанов». Пояс - это статус в обществе. Даже Арно подпоясывался неким подобием кожаного ремня, а на лёхин НАТОвский ремень смотрел с нескрываемым уважением, не раз предлагая поменяться. И всё же забитый и покорный Арно не мог дать всего того, что тот хотелось узнать. И мир этот оставался загадкой, пока Лёха не встретился с Йинегом.
Часть 6. Почтеннейший Йинег
День обещал быть удачным. Последний день десятидневки. Всю неделю Яго хвалил Лёху. Может, подарит премиальный железный? Народу сегодня было много. Все только и успевали поворачиваться. Как обычно при большом наплыве гостей Арно и Алекс менялись местами. Лёха в «зале». А его товарищ на кухне. Хозяин будет доволен. Вон, только и успевает считать железные. Алекс давно приметил странного посетителя. Тот пришёл в начале Обеденного Часа и всё время сидел в одиночестве. К нему никто не подсаживался, хотя все уважительно здоровались. Посетитель тихонько потягивал крепкое вино и не спеша клал в рот маленькие кусочки сыра, маринованные в чесноке и посыпанные толчёным орехом Нанду. Обычно такой сыр подавался с чёрными сушёными грибами и стоил приличных денег. Посетитель окидывал присутствующих пустым взглядом, словно решая в голове какую то неразрешимую задачу и не обращал внимания на шумящую и веселящуюся публику. По виду не меньше семидесяти лет. Сухощавый, высокий. Солнечный луч из окна запутавшись в редкой взъерошенной седой шевелюре превращал старичка в святого, рисуя нимб вокруг морщинистого лица. Когда Лёха в третий раз подал заказанный комплект «вино- сыр», мимо прошёл местный аналитик и учтиво поздоровался «Здравствуйте, почтеннейший Йинег!». Посетитель лишь кивнул в ответ. Ого! Почтеннейший. Важная птица. Лёха внимательнее присмотрелся к Йинегу. По одежде, то ли католический священник, то ли иудей. Чёрная широкополая шляпа, сутана, элегантные блестящие сапоги, книжица в дорогом кожаном переплёте и явный диссонанс – простенький кожаный ремень. Когда пробили Вечернюю Стражу, Йинег засобирался домой. Встал, слегка покачнувшись, отряхнул крошки с сутаны, надел шляпу и неуверенно посмотрел в сторону выхода, словно не решаясь оторваться от стола.
- Алекс, - позвал Яго, - проводи почтенного Йинега до дома, да смотри не задерживайся.
По заведённой традиции Алекс или Арно провожали до кареты и очень редко до дома уважаемых клиентов заведения. Но, Яго назвал Йинега почтенным, в то время как перед остальными провожаемыми лебезил и подлизывался. Алекс не стал задумываться над этим несоответствием, просто подскочил к старику, подставил плечо под его руку, взял со стола книжицу и они двинулись к выходу.
Свежий вечерний ветерок приятно освежил горящее лицо. Рука Йинега вначале крепко сжимающее плечо провожатого немного ослабла.
- Как зовут, студент? – спросил тот неожиданно звучным голосом.
- Я не студент, - ответил Лёха чуть вздрогнув, - я поварёнок.
- Для меня вы все студенты. Ты знаешь, кто я?
- Почтенный Йинег.
- Правильно, но ты не знаешь, что я – ещё и профессор. Я обучал многих почтеннейших, наипочтеннейших и даже почитаемых молодых людей.
- Самого короля!? Так вы – почтеннейший?
Лёха уже знал всю иерархию обращения в этой стране. Поначалу это казалось ему смешным, странным, а потом он нашёл это даже удобным: недостойные – воры, бандиты, почтенный – обычное обращение, почтеннейший – уважительное, относящееся к людям отличившимся где-либо, наипочтеннейший – графы и члены королевской семьи, почитаемый –король, королева.
- Самого короля. Всё в прошлом. Увы, не все мои обучаемые были умны, далеко не все. Скажем так: единицы. А вот ты, любишь учиться?
- Не очень.
- Плохо, студент, очень плохо. – Неожиданно рявкнул Йинег. И уже тише добавил:
- Хотя, как и большинство молодых людей…
Они тихонько шли узкими кривыми улочками, думая каждый о своём. Лёгкий ветерок шевелил кудри старца и обдавал прохладой лицо юноши.
- А скажи-ка, студент, кем ты хочешь быть, когда вырастишь? – неожиданно встрепенулся Йинег.
- Не знаю, мне бы выбраться из этого гадюшника.
- Гадюшника? Хотя я понял, о чём это ты. Ну, а потом?
- Не знаю. Хочу податься в колдуны…
Йинег остановился, уставился на Лёху удивлённым взглядом и вдруг громко, заливисто расхохотался. Отсмеявшись, сквозь всхлипы смеха с трудом проговорил:
- Откуда ты родом, такой смелый?
- Я - турист. Когда я остановился в гостинице Яго, меня обворовали. Украли деньги. Яго сказал, что я его обманул и теперь должен отработать «беленькую». Да только, мне кажется, что я её никогда не отработаю.
- Ты никому не говори, что ты – турист. Яго ведь всем говорит, что ты – его родственник? Так. Если узнают, что ты его раб, его оштрафуют, а тебя в – Башню или на Зелёную Землю. Даже если тебя отставят Яго, он попробует содрать с тебя весь долг и твоё призрачное освобождение затянется ещё на пол жизни. И всё же, ты хочешь в колдуны?
- Очень.
- И в какую же партию ты собираешься вступать?
- Партию, а что есть ещё и партии колдунов?
- А как же иначе? Всё имеет свои ранги. Взять торговцев. У них Торговые Гильдии. Оптовики, розничные, коммивояжеры. У ремесленников – Трудовые Сословия. Гончары, плотники, кузнецы. А у нас – партии.
- Какие?
- Мануалы, Палочники, Заклинатели, Травники. Но самая главная партия (Йинег поморщился как от кислого) – Партия Единая Магия. Там все - Палочники, Заклинатели, Травники, но, только те, кто хочет руководить другими. Говорят, что если попадёшь в эту партию, тебе откроются все дороги. В этой партии король и вся его родня.
- Так, вы тоже – колдун? И в какой партии?
- Маг. Я своей партии Мануалов буду верен вечно. Меня пытались переманить в Единую, но вот им всем! – Старик воинственно сжал сухие кулачки и скрестил их перед собой.
Видимо аналог нашего шиша, подумал Лёха. Старик качнулся, крепче схватился за плечо проводника и пробормотал «Никогда».
- А зачем нужны партии Магов?
- Эх ты, святая простота. А как люди будут узнавать чьё учение самое правильное? Кроме того, партия заботится о народе, помогает ему.
- Это как?
- Ну, там, показывает чудеса, устраивает праздники, фейерверки… Защищает от «нежити», чёрных сил… да мало ли. Вот прицепился! Народ, не даром, платит налоги правящей партии!
За разговорами они незаметно подошли к невысокому дому. С первого взгляда было видно, что, богатый, некогда, дом знал лучшие времена. Ворота давно не крашены, в тротуарной плитке выщерблины и ямки. Лепнина на фасаде облупилась и покрошилась.
- Заходи - старик чуть ли не насильно втащил Лёху в маленький но уютный дворик, увитый виноградом и заросший огромным количеством цветов росших без всякого порядка и системы.
- Ну, давай, посмотрим, что ты умеешь – Йинег весело потёр руки. От пьяненького, еле стоящего на ногах старичка не осталось и следа. Профессор весь лучился энергией.
- Ты знаешь, как создавать копии? Это первый уровень знаний. Если человек имеет предрасположение к магии, он это сможет. Кладёшь второстепенную руку на копируемый предмет, а главную «вывешиваешь» на одном уровне со второстепенной. Потом представляешь себе копируемый предмет. Из чего сделан, мягкий или твёрдый… Ну, например, этот медведь...
Йинег подскочил, схватил за ухо плюшевого мишку, бросил на стол и принялся бегать вокруг стола и досконально объяснять методику копирования. Лёха с интересом смотрел на плюшевого зверя, почти не слушая профессора. Смотрел, смотрел, потом представил себе, что рядом с первым лежит ТОЧНО ТАКОЙ ЖЕ мишка.
Йинег остановился как вкопанный. Этого не может быть! На столе лежало два медведя. Но, студент к столу не подходил! Он только сумел выдохнуть:
- Как это?
Словно отвечая на его слова, калитка с грохотом распахнулась и во дворик ворвались два аналитика. На их лицах было торжество от предвкушения поимки опасного бандита, занимающегося незаконным колдовством. У одного в руке была волшебная палочка, которую он воинственно направил на хозяев, а второй угрожающе выставил вперёд ладони. Он почти хором воскликнули:
- Незаконное колдовство, производство золота!
- Вы что себе позволяете? Я Йинег, профессор, член королевской академии! У меня пожизненное разрешение на колдовство.
Он воинственно вскинул подбородок. Откуда то из под полы его мантии появился свиток с красной сургучной печатью, болтающейся на верёвочке.
– Я только что демонстрировал студенту, как копируется вещь. Можете удостоверится, вон на столе. – старик мотнул головой в сторону стола.
Аналитики переглянулись. Почтеннейший Йинег! Должно быть, это имя они знали хорошо. Воинственный пыл их разом иссяк.
- Но, золото… мы же видели… - пробормотал Палочник.
- Можете проверить – отрезал Йинег
- Нет, нет, благодарим, за содействие, - пробормотал Мануал, - доброй ночи.
- Доброй ночи – повторил Палочник.
- Доброй ночи! – надменно отозвался Йинег.
Как только «гости» захлопнули калитку и их шаги затихли за поворотом, Йинег бросился к медведю, на удивление легко разорвал его по шву. На дворовую плитку звеня и подпрыгивая посыпались «жёлтенькие». Профессор судорожно рванул второго медведя. Опять послышался звон монет. Старик обернулся к Лёхе. На него было жалко смотреть. Непонимание, отчаяние, обида, ужас. Всё это излучала сухенькая сгорбленная фигура.
- Откуда это? Как ты сумел? Это же невозможно! Ты же не подходил…
Часть 7. Притча Йинега
Близился час вечерней стражи, когда Лёха вышел от Ииенга. По пути в постылую харчевню он вспоминал рассказ старика, больше похожего на библейскую притчу.
Во времена моей молодости – рассказывал он, - случилось мне ездить по стране с проверками воспитательных учреждений. В такие поездки одевался я небогато. Если хочешь увидеть многое, не привлекай к себе внимания. На одной из окраин Государства, уже по дороге домой, попал я под ураган с дождём. Попавшиеся по дороге молодые люди, видимо из озорства, на мой вопрос о ночлеге, показали мне самую бедную избушку. Однако, хозяин оказался приветливым. Лишь я переступил порог, он дал мне обсушиться у очага, дал свою лучшую постель, а через некоторое время поставил передо мной миску со вкусным куриным супом. Когда я прочитал его мысли – я поразился. Он спалил мне последние дрова, зарезал последнюю курицу и сварил последнюю картошку. И это при маленьких детишках бегавших тут же. Такое внимание тронуло меня и мне захотелось отблагодарить его. Утром, прощаясь, я отдал ему свою любимую «жёлтенькую». Он долго не хотел брать её, уверяя, что это – слишком большая плата за скромный ночлег. Как смог, я объяснил ему, что это не плата. «Жёлтенькая» немного волшебная монета. Она приносит удачу.
Прошло много лет и мне опять довелось побывать в тех местах. В предвкушении радостной встречи подошёл я к знакомому дому. И не узнал его. Вместо старой развалины стоял там богатый дом, с высоким забором и крепкими воротами.
- Эй, хозяин, весело крикнул я, - не впустишь ли бедного странника переночевать?
Я думал, вот сейчас выйдет хозяин, узнает меня. Мы войдём в дом, а потом сядем в тени винограда и он будет рассказывать мне, как сумел за эти годы так поднять хозяйство. Вместо этого из-за забора донеслось:
- Пшёл вон, бродяга! Иначе, я спущу на тебя собак.
- Передай хозяину, что пришёл его старый друг и хочет его повидать… - ответил я.
Калитка немного приоткрылась и в щель высунулась ухмыляющаяся рожа дюжего парня с дубиной наперевес:
- В таких случаях хозяин говорит, что все его друзья умерли в тот день, когда закончилась его бедность. Теперь остались лишь бездельники, которые хотят его обобрать.
- А когда закончилась его бедность?
- Давно. В тот день, когда он отдал все свои долги и заработал первый «железный» на «чёрный день».
- Как же он так смог? Я помню, его ещё в те дни, когда у него в доме не было ни щепки, ни картофелины.
- Слушай, странник, не вздумай напомнить ему об этом. Он очень не любит, когда вспоминают его прошлое. Он говорит всем, что он, лишь собственным трудом и трудом своей семьи добился всего. И никто в этом ему не помогал. И любой, кто не может сделать того же – просто бездельник. Хотя, если честно, - детина понизил голос, - на груди, в мешочке, вместо святого Михаила, он носит «жёлтенькую». Поговаривают, что именно с неё и пошло его богатство. В год, кода у него появилась, он отдал все долги под залог этой «жёлтенькой». На второй год он отработал всё. А на третий пошла прибыль. И ещё…, он воровато оглянулся.
- … Проваливай отсюда! – внезапно громко крикнул он и замахнулся дубиной.
Поняв, что рядом появился хозяин, я громко крикнул:
- Передай хозяину, пришёл его друг Йинег.
Вдали послышался знакомый голос:
- А ну, покажись, кто там?
Детина угодливо распахнул дверь и я увидел старого знакомого, пополневшего и обрюзгшего. Сонно глядя на меня, он проговорил:
- Я тебя не помню. Все мои друзья умерли в тот день, когда закончилась моя бедность.
- А ты помнишь, кто подарил тебе счастливую «жёлтенькую» за ночлег?
- Чепуха! – вдруг завопил хозяин - нет никакой «счастливой жёлтенькой». Это я! Я добился всего своим трудом! Пшёл, отсюда, бродяга! Или я прикажу закопать тебя живьём в землю!
Если бы ты знал, мальчик, как тяжело видеть, как исчезает хороший человек, а на его месте появляется монстр, горестно сетовал на последок Йинег.
Солнце уже не жарило как днём. Приближался вечер. Он уже поравнялся с базарной площадью, когда услышал музыку, показавшуюся неуловимо знакомой. Движимый любопытством он пошёл на звуки. На маленьком пятачке рядом с лавками гончаров четверка гномов-музыкантов, видимо семья, услаждали слух прохожих непритязательной музыкой. Выглядели они весьма колоритно. Старший, видимо, глава семейства коренастый, похожий на бочонок вина, едва-едва достававший Лёхе до груди. Про него можно было сказать – человек карман. Карманы у него были везде. На кутке, штанах, диковинном колпаке, венчавшем голову, на поясе и даже на сапогах. На шнурочках, застёжках, без клапанов – всякие. Но видимо главной гордостью был замок «молния», пересекавший левую половину груди по диагонали, видимо, чтобы уместилась целиком. Всем своим видом он напоминал мультяшного Флинта из «Острова сокровищ» и пел песню похожим голосом, на похожую мелодию.
…О добром гамеде я вам рассказал. Все звали его – Робихут.
Недаром гордятся своим земляком и память о нём берегут.
Он бедных любил, он верил в добро и людям дарил тепло.
Деньги богатых крестьянам дарил и Кхе боялись его.
Песня закончилась. Гном снял шляпу, оттёр лысину засаленным платком, поглядел на темнеющее небо, слегка прокашлялся и проговорил:
- И в заключение нашей программы – лирическая.
Семейный квартет, вновь заиграл что –то ещё более знакомое:
Я не знаю, кто ты, но я рад этой встрече.
Так давай проведём вместе первый наш вечер.
Если кончится эль, мы возьмём что покрепче,
Я нашёл его там, где кончается вечность…
Точно! Это же «Аквариум». Любимая песня деда.
Я не знаю зачем, ты вошла в этот дом,
Но давай проведём этот вечер вдвоём.
Если кончится день, нам останется ром,
Я купил его в давешней лавке…
Когда закончилась песня, Лёха, словно сомнамбула двинулся к гному:
- Откуда… вы знаете … эту … песню!?
- Откуда, откуда – недовольно пробурчал гном – мне её подарил один турист. Старик. А тебе, что за дело? Денег нет, тогда проваливай. Скоро час вечерней стражи, а я тут с тобой…
- Где он, этот турист?
- А я, знаю? Пришёл и ушёл. Он же ТУРИСТ!
И вся четвёрка весело расхохоталась.
Часть 8. Убить кхе
Город гудел, словно растревоженный улей. Женщины сбивались в кучки у колодцев и оживлённо жестикулировали. Почтенные мужи семейств собираясь в тавернах с горящими глазами обсуждали последнюю новость. Одну единственную, но, какую! Маги и аналитики всех партий и сословий при парадном облачении вышагивали по улицам полные своей значимости. Ребятня и без того непоседливая, казалось, лишилась последних «тормозов». Гарольд на Главной площади, раздуваясь от счастья, в третий раз читал Манифест. Примерно так, наверное, выглядел бы российский заштатный городишко получивший известие о том, что российская сборная по футболу стала чемпионом мира. Вчера! Впервые! За последние сорок девять лет! Был убит! КХЕ! Теперь никому не известный ранее аналитик Нугл становился главой Сословия Боевых Магов. А старого, с почётом проводили на «пенсию». В общем, дали пинка под зад. Ещё бы, ведь Нугл всем доказал, что он превосходит всех вместе взятых магов в боевом искусстве. Ведь именно он вчера, во мраке ночи бился с целым прайдом кхе. И победил! И в знак своей победы предоставил труп поверженного кхе. Огромного и страшного. Такого события не было уже почти пятьдесят лет.
В таверне почтенного Яго шумно и людно. Все обсуждают одну и ту же новость. Один Кхе – это ещё не всё. Наконец найдено оружие против неуловимых и безжалостных тварей. Теперь их будут истреблять десятками, сотнями. А там глядишь, славный Нугл найдёт оружие и против горгулий. Ведь сбили же год назад над стенами города одну. Правда там боевых магов было два отряда. И горгульи гораздо слабее кхе. Тогда в лесах останутся лишь гамеды (разбойники), но, если леса очистить от кхе, разделаться с гамедами, не составит труда. Этим займётся армия. Лёха шустро бегал от столика к столику разнося кружки и тарелки. Он старался не думать о событиях прошлой ночи, повторяя слова Скарлет О Хары: об этом я подумаю завтра…
Незадолго до вечерней стражи Яго послал Лёху в дальний конец города к старому Рэму. Тот любил тёмное вино из особой бочки Яго. Стоящей в дальнем, тёмном углу его подвала. И почему то любовь эта просыпалась и Рэма ближе к ночи. Маленький слуга Рэма принёс записку и деньги для Яго ещё засветло и тут же стремглав умчался прочь. Но, пока доставали с чердака плоский бочонок, с лямками, чтобы носить за спиной, пока цедили вино, наступили сумерки. Зная бесполезность протестов, Лёха просто напялил бочонок на себя, пару раз подпрыгнул, устраивая его поудобнее и направился к выходу под нудные поучения Яго, вернуться домой обязательно, каким условным стуком стучать и не дай ему, Святой Михаил, попасться городской страже, после Тревожного часа.
Уже пробили час Вечерней стражи, когда Лёха стучался в закрытую дверь Рэма. Дверь отворили сразу же. Забрали бочонок с плеч, обругали, что так долго шёл, ведь так можно и с жажды помереть и пинком выгнали на улицу. Чтобы успеть до Тревожного часа Лёха решил идти короткой дорогой. Дорогу эту он не любил, она шла мимо Пролома. Пролом этот возник давно, ещё во время Большого землетрясения. Несколько раз его пытались заделывать. Но маленькие, частые землетрясения выкрашивали латку и городские власти, в конце концов, махнули рукой на это маленькое неудобство, утешая горожан тем, что бояться тут нечего. В такую узкую щель в трёхметровой стене с трудом пролезет собака, а уж про остальную нечисть и говорить нечего. Каждый раз, проходя мимо Пролома, даже днём Лёха ощущал, что-то вроде озноба, могильного холода. В голову лезли всякие ужастики про кладбища, мумий и скелетов. Вот и сейчас проходя мимо трещины Лёха суеверно бросил взгляд в тёмную трещину. Посмотрел и оторопело остановился. В метре от стены кто то стоял. То, что это не человек, он понял сразу. Но, что же тогда? Невольно он сделал несколько шагов вперёд. Трудно описать сразу кого он увидел. Представьте себе туловище собаки с головой тропической обезьянки с огромными, в полморды, чёрными глазами и двумя острыми длинными клыками. Передние лапки достаточно короткие, прижаты к туловищу. Пальцы как у человека, но с острыми крепкими на вид когтями. Задние ноги как у кенгуру. Длинные и голенастые. Или скорее, как у кузнечика. Соотношение ног к туловищу примерно 3 к 1. Всё это создание было покрыто чёрной лоснящейся, как у крота шерстью. В свете луны она матово и красиво отсвечивала графитом. Его хотелось погладить и гладить. Создание почти заметно раскачивалось на ногах-пружинах, неотрывно глядя на Лёху. А в чёрных глазах мерцали маленькие искорки. Такого Лёха ещё никогда не видел. Да, нет же это не искорки. Это маленькое солнце. А вокруг него вращаются планеты. Где то в глубине подсознания мелькнуло:
- Опасность…
Да нет какая же тут опасность? Вы только посмотрите в эти прекрасные глаза. Это уже чётко видна солнечная система. Система становилась всё меньше и меньше. Зато рядом с ней появилась ещё одна.
- ОПАСНОСТЬ!...
Несколько систем начали сливаться в галактику, так хорошо узнаваемую по многочисленным телевизионным передачам. Но, одно дело смотреть по телевизору, и совсем другое висеть в космосе наблюдать своими глазами.
- Нужен Купол!...
Галактика вращалась всё быстрее и быстрее против часовой стрелки. Вот уже чётко прорисовывается её центр.
- Зеркальный Купол!...
А галактик становилось всё больше. Сверху, снизу, слева справа. Вокруг одни галактики. Дисковидные, шарообразные.
- Сверхпрочный Купол!...
Вот все галактики сдвинулись со своих точек и начали вращение вокруг Лёхи, всё убыстряя свой бег, постепенно сливаясь в светлую пелену.
- Ставлю сверхпрочный зеркальный Купол!!!
Он даже не понял как ему удалось выкрикнуть это. Одна часть сознания переборола другую. Теперь он видел себя уже как бы со стороны. Купол создать удалось. Невидимый другим он укрывал Лёху идеальной сферой. Непонятный противник уже не гипнотизировал пацана. Он сам был словно под мощным гипнозом. Зато рядом появились ещё трое неизвестных. Но если этот был Лёхе, примерно по плечо, то второй был чуть ниже, а два других, вообще по пояс. Почему то сразу подумалось: «Папа, мама и детишки». Как только старший впал в транс, оставшиеся озадачено остановились. Только что они подбирались к жертве, огибая его кольцом, неуловимыми шагами. Шагов даже не было видно. Они просто скользили в пространстве, перемещаясь как мультике. Теперь они стояли вокруг него, едва уловимо синхронно раскачиваясь. А Лёха думал, что ему делать дальше. Неизвестно сколько так можно простоять и что произойдёт, если Главный выйдет из транса. Неуловимое движение справа привлекло внимание, он дёрнул головой и последующая сотая доля секунды растянулась на минуту. В безмолвном прыжке застыл аналитик, тот что год назад встретил Лёху в воротах. Полы плаща развивались как у Бэтмена. Правая рука с палочкой вытянута в сторону чудища. Левая тоже вытянута вперёд, но обращена ладонью вперёд. Яростное лицо в пике своего напряжения. Губы медленно выкрикивают заклинание. С кончика палочки срывается огненный шар и летит в строну неподвижно стоящего чудища. Медленно, как медленно! А среднее и маленькие создания отпрыгивают в сторону Пролома, но даже в этом замедленном мире исчезают почти мгновенно, ртутью перетекая в темноту. Вспышка! Время снова течёт как обычно. Маг приземляется после прыжка, а Главный падает плашмя с дымящейся дырой в боку. Защитный Купол убран. Аналитик подскакивает к чудищу, тычет в него палочкой, затем распрямляется и дико, истерически начинает хохотать, прыгая, словно дикий туземец над поверженным врагом. Сквозь смех прорываются слова-всхлипы:
- Я убил Кхе!... Я убил Кхе!...Я – великий!
Отсмеявшись, он оборачивается к Лёхе и ласково говорит:
- Я узнал тебя, змеёныш. Это ведь ты пришёл в город, когда напали горгульи. Ты и тогда колдовал, но не признался в этом. И сейчас колдовал. Никому ещё не удавалось остановить кхе. Никому! Я не знаю, как ты это сделал, но ясно одно – это очень сильное колдовство. И тебя ждёт Зелёный континент! Ты ведь этого добиваешься? Нет?
Аналитик перевёл дух, оглянулся по сторонам и приблизил лицо к Лёхе дыша чесночным перегаром:
- Но, сегодня великий день. Я убил кхе. Я прощаю тебя. Забуду все твои преступления, всё твоё колдовство. Но, помни! Никогда больше не попадайся мне на пути. Забудь обо всём что тут произошло. Уже сегодня я стану большим Начальником. И если только ты посмеешь раскрыть свою пасть и квакнуть что-то против меня, я сотру тебя в порошок! Я размажу тебя по земле, как гнилую улитку! Понял? Обещаешь? Тогда, пшёл вон!
Аналитик взял Лёху за плечи развернул и несильно дал ему пинка под зад. Вскоре Лёха уже стучал условным стуком в гостиницу Яго. Потом подзатыльник от хозяина, его ворчание. Сонная ночная сырость обняли своими мягкими лапами мальчишку и он утомлённый провалился в сон.
Часть 9. Жёлтые? Синие!
Однажды Лёха стал свидетелем необычного явления. Он возвращался от очередного, клиента их кабачка, которого провожал домой по распоряжению Яго. Поравнявшись с Северными воротами, вдруг, заметил царившее оживление. Бегали стражники, спешно закрывая ворота, суетились маги всех видов и направлений на крепостных стенах. Суету дополняли детишки, и без того суетные и горластые. Они бегали кругами и горланили, что было сил «Жёлтые идут!» «Жёлтые!» «Набег!». Движимый любопытством, прикрываясь толстым магом в голубом плаще, он взобрался по крутой лестнице на крепостную стену. Выглянул за огромный, грубо обтёсанный зубец, но вначале ничего не увидел. Первый осенний морозец сковал маленькие лужицы и влажную почву. Земля стала твёрдой и дороги уже не пылили как летом. Может поэтому он сразу и не увидел необычную кавалькаду. От дальних холмов, прямо в сторону ворот мчался огромный чёрный шар. Он иногда вспыхивал красным и зелёным светом, отбрасывая искры во все стороны. За шаром мчался отряд воинов на лошадях, то догоняя и отставая от него. Всё ближе и ближе к воротам непонятная процессия. Воины на стенах взяли на изготовку свои метательные орудия. Маги, засучив рукава, приготовились вершить заклинания. Повисла напряжённая тишина, даже мальчишки перестали орать. Только где то вдали в сухом холодном воздухе разносилось в такт вспышкам «Бом-дзинь!». Вот уже различимы костюмы всадников. Чётче стал виден нелепый чёрный шар, склепанный из разных листов железа и меди. Стало видно, что всадники на конях – это маги с волшебными палочками. Иногда кто-нибудь из них поднимал палочку, прицеливался в шар. «Бом!» - ударялась в шар тугая белая молния. «Дзинь!»- тут же разлеталась разноцветными искрами, рикошетя о шар. «Перебежчик, перебежчик», зашептались на стенах. «Перебежчик! Открыть ворота!» - рявкнул, стоящий тут же, начальник караула. Несколько солдат торопливо бросились снимать тяжёлый брус с ворот. Одновременно загрохотала цепь и широкий мост плюхнулся поперёк рва с водой открывая путь в город. У мчащегося шара словно прибавилось сил. Он ускорил своё качение, смешно подпрыгивая на кочках и оставляя за собой белёсую полосу. Всадники же, наоборот, стали придерживать коней. Как только шар пересёк линию ворот, сразу же начал подниматься мост. Казалось, шар, набравший огромную инерцию, сейчас расплющит людей, рассыплет по кирпичику здание Магистратуры стоящей на его пути. Но, тот внезапно остановился, словно колесо, намёртво схваченное тормозной колодкой. Брызнул пыльный песок. Сбоку открылся лючок и на землю соскочил молодой, чуть прыщеватый парнишка. Невысокого роста, худощавый, он смотрелся гномом рядом с трёхметровой громадой шара. Выскочивший, первым делом сорвал с себя жёлтый колпак и плащ, бросил их на землю и начал яростно топтать. «Вот тебе, сволочь! Вот тебе!» шептал он со слезами на глазах. А из-за стен уже неслись крики «Предатель!» «Лука!» «Весь твой корень вырежем!». А маги на стенах исполняли какую-то дикую пляску торжества и злорадства. Лёха даже предположить не мог, что взрослые. Солидные люди способны на такие ребяческие поступки. Ветерок трепал седые бороды и пряди волос. Обдувал раскрасневшиеся лица. А маги всё продолжали выкрикивать издевательские частушки, злобные проклятия, потрясать кулаками и волшебными палочками. Гомерический хохот и рыки бескрайне злобы неслись с обеих сторон. Некоторые из стражников неуверенно присоединились к перепалке, но скоро утихли поражённые лексиконом магов достойного, пожалуй, самых отпетых бандитов. Кульминацией перепалки стала выходка одного из магов. Он пролез между зубцов, повернулся спиной к противнику, нагнулся, заголил свой зад и издал громкий непристойный звук. После чего все маги, гогоча и радостно обнимаясь, начали триумфальное шествие вниз.
А вечером в «Лучшей гостинице города Анд» было не протолкнуться. Маги - палочники отмечали праздник. Широко, с размахом, с угощением всех желающих. Центром праздника был давешний молодой прыщеватый маг, что так удачно оторвался от погони. Каждый хотел с ним выпить, похлопать по плечу. Лёха бегал не переставая. Ближе к ночной страже немного угомонились. Первым сморило молодого «героя». Некоторые ушли домой, другие, разбившись на кучки, обсуждали свои непонятные дела. Кто-то пускал пьяную горькую слезу. Иные, просто мрачно накачивались дорогим красным вином. Очередной раз, провожая почтенного мага до кареты, Лёха заметил привалившегося к стене кабачка, старого седого мага. Он сидел на голой земле, неподвижным взглядом уставившись в темнеющее небо. Правая рука его покоилась на уличной скамейке, вторая сжимала скомканный платок.
- Вам плохо? – тревожно бросился к нему Лёха.
- Да, мне плохо, - медленно проговорил старик. – Но, ты не тревожься. Это пройдёт. Садись рядом. Погрустим вместе.
Лёха бросился поднимать мага, но тот нетерпеливо отвёл его руки и сам пересел на лавку. Похлопал рядом с собой, предлагая Лёхе сесть. Тот присел, опасливо косясь на старика.
- Ты, вот, наверняка, думаешь «напился, старый осёл, а теперь дурачится».
Лёха энергично замотал головой, мол, вовсе нет, не думаю.
- Думаешь, думаешь. А мне вот, плохо. Плохо, от того, что мир наш такой паскудный. Чему мы радуемся? Чужому горю радуемся. Оно всегда так, если не подумавши… радуемся… горю…
Старик замолчал, теперь уставившись под ноги. Только теребил грязный платок в руках. Лёха уж думал, что старик не обращает на него внимания, но то внезапно обернулся к нему.
- Ты видел, как сегодня все радовались, когда примчался перебежчик? Видел. Все радовались. И я радовался.
- А почему это? Подумаешь, всего лишь перебежчик…
- Хм, «всего лишь». Сразу видно, что ты ни чёрта не понимаешь в магии. Как сказал наш спикер «всё возрастающее количество перебежчиков доказывает нашу неоспоримую правоту». Идиот. Только в этом году их стало больше, а в прошлом вдвое больше наших убежало туда, чем оттуда.
Глядя на явно не понимающего юношу, старик уселся поудобнее и стал рассказывать.
- Видишь ли, магия давно делится на партии. Палочники, Заклинатели, Травники. Единая Магия. Вижу, знаешь. Но ты не знаешь, что Палочники ещё делятся и на Левых и Правых. Когда то давно, маг Порку придумал, что палочку нужно держать только в правой руке, потому, правая рука более разработанная и лучше понимает то, что ей говорит голова. А великий Кинтав возразил, что левая ближе к сердцу, значит силы в ней больше. С того дня и стали палочники делиться и силами меряться. Даже придумали себе разные символы. Правые стали одеваться во всё жёлтое, а левые (он саркастически оглядел свой костюм) во всё голубое. Вначале жили ещё так-сяк. Потом стали скандалить по каждому поводу. Драки пошли. Потом даже до смерти дошло. В общем, отделились они и стали жить отдельно. Глупо, конечно. У нас, вон сколько партий. А у них только «правые». Сволочной народишко. То, порчу на скот наведут, то угонят его. То, ещё какую пакость сделают. Плохо только, что нормальные маги иногда к ним перебегают. Уж больно хорошо агитируют, паразиты… И брат мой, родной, тоже туда сбёг…
Старик долго ещё лопотал что-то, то жалуясь на судьбу и пуская слезу, то потрясая кулаками и брызгая слюной в адрес «отщепенцев» и «предателей, опозоривших свою Родину». Потом выше Яго шлёпнул Лёху по спине мокрым полотенцем и погнал на кухню потому, как его товарищ уже с ног валится от усталости, а он тут прохлаждается. А Лёха сделал себе в памяти очередную зарубку: взрослые не такие уж и умные, раз способны ТАК рассориться из-за ТАКОГО пустяка.
Часть 10. Слуги народа
Прошёл почти год как Лёха посилился в городе Анд. За это время он видел, как могут веселиться горожане, как тоскуют. Некоторые праздники вызывали удивление и непонимание. Были даже праздники Печали. В этот день старались меньше есть и пить. Никто не веселился и не колдовал. Яго ходил злой и срывал свою злобу на поварятах. Но, в канун окончания Праздника Печали он резко менялся. Предчувствие больших доходов делало его добрым и весёлым. Ну, что ж, как говориться, в каждой избушке свои игрушки. И вот, наступил очередной новый праздник. Город преобразился. По улицам бегали мальчишки с маленькими флажками и горланили «Голосуйте за партию палочников!», «Голосуйте за партию мануалов!» «Голосуйте за партию военных!» «Голосуйте… голосуйте… голосуйте…» Флаги были повсюду. Они свешивались с каждого балкона, с шестов и шпилей башен. Несколько флагов висело даже на Площади Экзекуции. Все виселицы были украшены флагами. И всё же они повторялись. Всего по лёхиным подсчётам их видов было чуть более десяти.
- Всего тринадцать флагов. Именно столько партий будут выдвигать делегатов в слуги народа – улыбаясь, прокомментировал Яго, довольно улыбаясь и вытирая тряпкой огромный шеф-нож.
Он незаметно появился за спиной Лёхи и проследив взгляд паренька, начал комментировать:
- Слушай внимательно, недостойный. У тебя есть часа два-три, чтобы отдохнуть. На сегодняшнюю ночь отменены Вечерние и Ночные стражи. Народ будет веселиться всю ночь. Так что работы будет много.
- А что за праздник такой – удивился Лёха.
- О, это великий лень. День Выборов в Слуги Народа! В этот день все основные партии выдвигают своих представителей в Палату Советников Короля. В каждом городе есть такая Палата. Уж не говоря о Столице.
Лёха непонимающе уставился на Яго:
- А как они советуют Королю? Ведь он далеко.
- Эх ты, дурья твоя башка! Ведь у нас в городе есть свой советник Короля. Вот ему и советуют.
- А что советуют?
- Ну, там, это… Ну, как лучше жить. Какие законы принимать. И вообще…
- Но это же наверное трудно, работать на своём месте и ещё в этой… Палате Советников.
- Да, сразу видно, что мозгов у тебя совсем мало, - усмехнулся Яго.
- Тот, кто попал в палату больше не работает. Все горожане платят налоги, чтобы содержать Палату – Яго помрачнел.
Видимо, воспоминание о потерянных денежках наступило на больную мозоль. На некоторое время он замолчал сосредоточенно думая о чём то. Потом встрепенулся, мечтательно глядя вверх, произнёс:
- Сделаться бы мне хоть на один срок Слугой Народа, я бы отгрохал такую гостиницу, я бы… Эх!
- А почему Вы не хотите попробовать? – снова удивился Лёха.
Яго хмыкнул:
- Попробовать? Да хотя бы потому, что гильдия кабатчиков не допускается к выборам. Так же как и партия гончаров и извозчиков и портных; и всех остальных кто работает. Они должны работать, а не советовать.
Он понизил голос, оглянулся, и тихонько проговорил:
- Мы хотели создать партию трудящихся, ну, что бы вошли туда все гильдии и сословии. Но, партию тут же признали экстремистской и запретили. Разрешили только гильдиям торговцев. Теперь в Палате пять партий магов, пять торговцев, партия Короля, партия Военных и Партия Мыслителей.
- Неужели люди платят так много налогов?
- Да нет. Не много. Слуга получает всего то раз в пять больше моих доходов. Основной его доход от выполнения просьб некоторых граждан. Например, нужно мне, чтобы люди шли по моей улице, а не по соседней. Я иду к Слуге и говорю ему: введи запрет на хождение по соседней улице и даю ему пару жёлтеньких. Он выносит это предложение на Совет Слуг Народа. Решение утверждают. Потом у кабака на соседней улице падают доходы. Он берёт пару жёлтеньких и идёт к Слуге. Тот выносит на обсуждение вопрос о снятии запрета. Запрет снимают. Всем хорошо. Все довольны.
- Ничего себе они зарабатывают! - поразился Лёха.
- Нет, конечно у них есть и свои расходы. Они нанимают мальчишек, которые агитируют. Они покупают флаги! Они делятся с Советником Короля. Чем больше Советников от партии в Палате, тем легче проталкивать решения. Дешевле стоит решение. Правда один раз Партию Военных не пустили в Палату. Не дали им мест. Так тут же началась война с соседями. И длилась ровно до следующих выборов. Зато на следующий год у них было аж пять мест! Больше не было никогда ни у кого.
- Да. Наверное, в Палату берут самых умных. Старших от партии…
- Нет, в том то и дело, что в Слуги идут самые неумехи или немощные старики. Главное, проталкивать идеи своей партии. Тот кто сам умеет что то заработает и без Палаты.
- Интересно, кого выберут в этот раз?
- Да что уж тут интересного тех же, что и в прошлом году. Список уже составлен. Кандидаты внесли залог и клятву верности Советнику Короля.
- А Вы тоже пойдёте голосовать?
- Зачем? За меня проголосует глава гильдии Кабатчиков. Он за всех нас голосует. За всех кабатчиков и их подмастерьев. И за тебя значит, тоже. Радуйся!
Яго весело подмигнул Лёхе, потом нахмурился:
- Ну, шагай, отдыхай! Времени на отдых осталось совсем мало.
Часть 11. Демократия
- Смотри, мне! Доиграешься! Натравлю на тебя Демократию. Слезами умоешься! На галеры пойдёшь!
Толстый посетитель во франтоватом камзоле пошатываясь стоял в дверях и грозно шевелил бровями. Пол дня он просидел в харчевне Яго, потом засобирался домой. Когда Яго угодливо кланяясь попросил его заплатить за обед, всего лишь «беленькую», он дико рыгнув, обвинил хозяина, что уже заплатил его и что тот хочет взять с него второй раз за этот мерзкий обед и мерзкое вино. И что по таким как Яго, давно плачет тюрьма. Потом повернулся и вышел их харчевни. Споткнулся о порог, чуть не упал, помянул не к ночи Кхе и был таков.
Яго ещё некоторое время стоял, согнувшись глядел со страхом вслед посетителю, потом плюнул вслед и пробормотав «Проклятый зеленозадый!» поплёлся на кухню. Лёха так и не понял, при чём тут демократия. Ведь это вроде бы хорошо, решил пока не доставать хозяина расспросами, зная его нрав. Вечером, после работы долго ворочался на соломенном матраце.
- Чего не спишь? – сонно спросил Арно.
- Да , вот думаю, что такое Демократия – отозвался Лёха.
С Арно сон как рукой сняло. Он сел на таком же тюфяке, поёжился, словно от холода:
- О, брат это страшная штука. Демократия – это тогда, когда кто то большой и сильный говорит всем как они должны, говорить, думать, делать. И даже если ты этого не хочешь ты должен подчиняться.
- Как это? Но, если я не хочу…
- А тебя никто инее спрашивает. Эту демократию у нас принесли зеленозадые. И с её помощью выявляли тех, кто не согласен с ними. Поначалу все думали, что это – просто игра такая. В первый раз наместнику короля приснилось, что солнце чёрное. И он оповестил об этом всех своих слуг. Те оповестили горожан, что солнце – чёрное. Потом аналитики и шпионы пошли по городу и стали спрашивать горожан, какого цвета солнце. Те, что отвечали «чёрное» не трогали. А те, что говорили белое или жёлтое, тут же хватали и бросали в тюрьму.
- Но, зачем?
- А затем, что при демократии каждый имеет право иметь собственное мнение. Но, если это мнение будет не такое как предписывается, тебя назовут недемократичным, нетолерантным и бросят в тюрьму.
Отступление третье.
- Пап, а у тебя в школе была девчонка?
- Конечно, была – отец заговорщицки улыбнулся. – Только маме не говори, ревновать будет.
- Расскажи – потребовал Лёха.
- Да чего рассказывать… Хорошая была девчонка. Добрая, умная, красивая. Нравилась мне ужасно. Провожал домой, носил портфель. А потом, однажды под вечер, встретил Пашку с параллельного класса с дружками. Он начал меня всячески оскорблять, унижать и это при Ир… при девушке. В общем, я не выдержал и дал ему в морду.
- Правильно! – не выдержал Лёха.
- Правильно то правильно, но дал слишком сильно. У него потом такой фингал был, что ты… А дружки его, которые должны были навалиться на меня и побить, вдруг испугались чего то. Подхватили Пашку и утащили. И всё грозились «Ну, погоди, мы ещё встретимся, мы тебе покажем».
- А потом?
- А ничего. На следующий день устроили собрание класса. Пришла наша пионервожатая Наина. Строгая, её все боялись. Привела с собой Пашку с фингалом. Выступила перед классом. Сказала, что я бандит и грубиян. Избил мальчика «из приличной семьи». И что есть трое свидетелей. Потом сказала, что у нас демократия, и пусть каждый выскажется, что он думает по этом поводу. Ну, все встали и сказали, что хорошо меня знают, и что я просто так бить не стану. Раз ударил, значит было за что. А Валерка, сказал, что скорее всего Пашка захотел «отбить» мою подругу. За то и получил. Но, я показал ему кулак и он замолк. Потом Наина сказала, что ей некогда, он разберётся и продолжим в следующий раз. «Следующий раз» наступил через неделю. Но, теперь уже, когда она начала говорить о демократии и свободе высказываний, все говорили как то неохотно. Некоторые вообще отказывались говорить. А те, что говорили, мялись, жались, несли какую то пургу про мой взрывной характер. Даже моя девушка осудила мой «неблаговидный поступок». Все! Кроме Валерки. Я ничего не понимал. А Валерка потом рассказал мне, что этот пацан сын какого то шишки. И Наина оббежала всех родителей, что то «напела им» и те с детьми провели «политобработку». Никто не захотел ссориться с «шишкой».
Отец помолчал, задумчиво глядя в окно.
- И что дальше?
- Ничего. Из школы меня не выгнали. Хоть и очень хотели. С Валеркой до сих пор дружим. Помнишь дядю Валеру? С девчонкой мы перестали дружить. Не мог я простить ей измены. Хоть она и плакала и просила прощения. А потом вышла за муж за Пашку.
Отец словно стряхнул с себя воспоминания. Порывисто встал.
- Всё вечер воспоминаний закончен! Вот такая, брат, «демократия».
- Арно, а этот, зеленозадый. Что он может сделать, что хозяина обвинят в недемократичности?
- Да что угодно. Он же зеленозадый. Если они что о говорят, то им все верят. Или делают вид, что верят. Вот скажет, что Яго при всех ругал короля и все кто был в трактире, подтвердят. Или скажет, что колдовал без лицензии. И тут же найдётся пара аналитиков, которые подтвердят это. И ещё будут каяться, что это не они распознали «нарушителя», а почтенный «зеленозадый».
- Но, ведь нужны доказательства!
- Им не нужны доказательства. Они же «зеленозадые».
Часть 12
Обратная сторона свободы
- А ну, поднимайся бездельник! Праздник Свободы только завтра, а ты уже бездельничаешь. Так что, нацеди вина из толстой бочки в средний бочонок и отнеси Йиенгу.
Лёха тяжело поднялся и направился в подвал. На ступеньках столкнулся с Арно. Ухватил того за рукав и озадаченно проговорил:
- Слушай, я не понимаю, что случилось. Сегодня я отношу уже десятый бочонок. Все как с цепи сорвались. И что это за Праздник свободы?
Арно хотел пробежать мимо, но остановился и торопливо проговорил:
- С цепи? Пожалуй. А на свой вопрос ты сам ответил. Во время этого праздника можно всё. Можно не работать. Я, например, пойду проведать своих, в деревню. И Яго меня не сможет остановить. Свобода. Главное, во время вернуться обратно. Хочешь пей, хочешь ешь у соседа. Всё бесплатно. Хочешь дать кому то в морду – пожалуйста. Можно всё. Может тебе какая девчонка приглянулась? Тоже можно. Вот добрые люди и запасаются вином и едой. Прячут женщин в домах и баррикадируются.
- Зачем?
- А чтобы не получить в морду, нее съели твою еду и не побаловались с твоими женщинами.
- А стража?
- Не имеют права. Свобода. Насчёт девчонки подумай…
Арно усмехнулся и побежал дальше.
Лёха уже выходил из подвала, когда столкнулся с Яго. Рядом с ним стоял высокий сухощавый старичок в чёрном балахоне, остроконечной шляпе и палочкой в руках. Яго раздражённо дал Лёхе подзатыльник:
- Сколько можно тебя ждать. Не видишь, почтенный маг ждёт.
Потом обернулся к магу и елейным голоском проговорил:
- Можете начинать. В подвале нет никого.
Тот начал бормотать заклинание и плавным движением водить палочкой по кругу, перед входом в подвал. Вокруг двери начало нарастать прозрачное марево. Потом закончив, обратился к Яго:
- Значит, как договорились. Когда сниму заклятье, Вы платите мне беленькую.
- Да, да конечно… И что, никто не сможет войти?
- Никто! – гордо расправил плечи маг. И никто, кроме меня не сможет его снять.
Яго нерешительно тронул скобу на двери, попробовал дёрнуть, но дверь даже не шелохнулась. Потом обернулся к Лёхе:
- Ну, что встал, иди уже!
Скоро час вечерней стражи. Поэтому нужно поспешить. Алекс привычно поправил за плечами бочонок и скорым шагом двинулся к Йиенгу, выбивая босыми ногами облачка пыли на обочине. Вскоре он уже стучал в знакомые ворота увитые виноградом.
- А, Студент! Заходи.
- Я от Яго, почтеннейший.
- Вижу, вижу. – рокотал Йиенг. Вот, возьми, передашь ему эти две беленькие. Ну, и тебе чёрненькая.
- Почтеннейший Йиенг, а могу я Вас спросить?
- Спрашивай.
- А что это за Праздник Свободы?
- Как, ты не знаешь!? Хотя да, ты же турист… Но, мне нравятся любознательные. Садись и слушай.
В те давние времена не было царей и королей. Были только сатрапы. Нашей страной управлял сатрап по имени Нилатс. Хороший был сатрап. Заботился о народе. О стране. Именно он ввёл систему календаря, денежную систему, касты. Не сам, конечно, придумал. Просто он собрал умных звездочётов. И те сделали календарь. Потом собрал умных купцов и те придумали денежную систему. Построил сильную армию. В общем много чего сделал. А наши земли очень нравились соседнему сатрапу Иброгу. Но, никак он не мог их завоевать. И тогда он придумал. Он стал находить среди народов нашей страны болтунов, бездельников, пьяниц и подкупать их. Чтобы те говорили, что при Нилатсе живётся очень плохо и пора бы его свергнуть. Но, болтунам никто не верил. Никчемные людишки. Тогда он начал подкупать молодых людей, говоря им о том, что живут они не в свободном мире. Налоги надо платить. Стражу кормить. Работать усиленно. А вот если не будет сатрапа, все будут жить весело и свободно. И начал он давать этим студентам деньги. Вроде бы на научные изыскания. Но, сам знал что молодые люди просто пропьют-прогуляют их. Когда студенты привыкли к деньгам Иброг пришёл к ним и сказал, что деньги закончились и взять их можно будет, если свергнуть Нилатса. Рассерженная толпа студентов пошла ко дворцу сатрапа. По пути к ним присоединились гамеды из лесов, болтуны и пьяницы. Три дня и три ночи стояли они перед дворцом, требуя свободы. Нилатс мог бы, конечно, убить их всех. Стража ждала этого приказа. Но, он пожалел глупых людей. В конце третьего дня вышел он на балкон и объявил, что не хочет быть сатрапом в такой стране с неблагодарными жителями. Он удаляется к себе в покои. А люди пусть живут как захотят. После этого он ушёл в свои комнаты. Стража бросила оружие и разошлась по домам. Тайные соглядатаи, тоже ушли из города. Пьяницы тут же бросились громить и опустошать винные склады. Гамеды бросились по домам воровать, что находили. А если кто сопротивлялся, убивали. Студенты бросились искать красивых девушек, чтобы овладеть ими. Нилатас надеялся, что люди придут к нему и попросят всё вернуть как было. Но, этого не произошло. Ровно неделю длилась свобода. И люди уже хотели идти к сатрапу, но тут в город вошёл Иборг со своей армией. Они легко вошли через открытые ворота, ведь их никто не охранял. Они убили Нилатса. Иборг провозгласил себя королём. Он жестоко расправился с теми, кто пытался сопротивляться. Болтунов били розгами за слишком длинный язык. Пьяницам запретили продавать вино. Гамедов отправили на галеры, кто не успел сбежать. Имя Нилатса повелели вычеркнуть из истории. А само слово «сатрап» сделали страшным. Это слово теперь означает «мучитель», «угнетатель свободы». Но, с тех пор один раз в год отмечают Праздник Свободы. И длится он неделю. Точнее, должен. Дня через три люди, замученные гамедами, пьяницами и погромщиками собираются вместе и идут ко дворцу. Там они говорят, что они свободные люди и в честь того, что они свободны, хотят вернуть царя. И всё, праздник заканчивается.
- А если я захочу уйти куда-нибудь. Это можно?
- Можно, пока праздник. А после праздника всё возвращается. И тебя будут искать как должника. Найдут, вернут и посадят в башню. За малые преступления, совершённые в праздник никого не наказывают. Но, если ты колдовал в праздник, или сбежал от кредитора или ещё что то связанное с деньгами, тебя накажут. Ведь праздник то закончился.
На следующий день, утром, выйдя на улицу Лёха с удивлением оглянулся. Город было не узнать. Не видно ни одного флага, ни одной вывески. Все окна закрыты ставнями. Из дверей торчат железные охранные штыри. Тишина. Только где то на окраине горланят пьяные голоса. Лёха поправил котомку с едой за спиной и направился к распахнутым настежь воротам. Трёх дней должно хватить, чтобы проведать Лану и Линкса.